Текст книги "Черная магия"

Автор книги: Нил Гейман

Соавторы: Орсон Скотт Кард,Танит Ли,Йон Колфер,Тэд Уильямс,Гарт Никс,Джеффри Форд,Питер Сойер Бигл,Джин Родман Вулф,Джейн Йолен,Элизабет Хэнд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Терри Биссон
БИЛЛИ И ВОЛШЕБНИК

Что стали бы делать вы, обнаружив, что ваш гараж обыскивает дьявол?..

Терри Биссон – автор многочисленных, тепло принятых критикой романов, таких как «Fire on the Mountain», «Wyrldmaker», «The Pickup Artist» («Старьевщик»), «Talking Man» и других. Кроме того, он завершил роман умершего Уолтера Миллера-младшего «Saint Leibovitz and Wild Horse Woman» («Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь»), Его произведения часто появляются в таких изданиях, как «Sci Fiction», «Asimov’s Science Fiction», «OMNI», «Playboy», «Fantasy & Science Fiction». Его знаменитый рассказ «Bears Discover Fire» («Медведи познают огонь») получил в 1991 году премию «Хьюго», премию «Небьюла», памятную премию имени Теодора Старджона и премию читательских симпатий от «Asimov’s Science Fiction» – единственный рассказ, которому удалось собрать такой урожай наград.

Терри Биссон со своей семьей живет в Окленде, штат Калифорния.

У Билли был секрет. Ему нравилось играть в куклы. Одна из его кукол – Клайд – была говорящей. Клайд разговаривал лишь тогда, когда Билли дергал его за веревочку.

Однажды Билли дернул Клайда за веревочку.

– Хочешь познакомиться с волшебником? – спросила кукла.

Билли удивился – Клайд никогда прежде не задавал вопросов – и дернул за веревочку еще раз.

– Ну так как? – продолжал Клайд. – Многим ли мальчикам повезло общаться с волшебником?

– А он волшебник чего? – спросил Билли и опять дернул куклу за веревочку.

– Он волшебник всего, – ответил Клайд. – И он прячется в гараже.

– А почему он прячется? – произнес Билли и снова дернул за веревочку.

– Он волшебник всего, – сказал Клайд. Иногда он повторял одно и то же по многу раз. – И он прячется в гараже.

* * *

Билли направился в гараж. Там не было ничего, кроме старых журналов.

– Я заглянул в гараж, – сообщил Билли. – Но никакого волшебника там не увидел.

Он дернул Клайда за веревочку.

– Он прячется. Тебе нужно поискать лучше, – заметил Клайд.

Билли все внимательно осмотрел.

– Нет здесь никакого волшебника, – заключил он и дернул куклу за веревочку.

– Конечно, его так просто не найдешь, – откликнулся Клайд. – Он прячется. Тебе нужно поискать лучше.

Билли повторил попытку, пролистав в этот раз все журналы.

В конце концов он обнаружил журнал под названием «Современный волшебник». Билли открыл его, и там был Волшебник: маленький и плоский, с колпаком на голове.

– Я не волшебник! – заявил он. – Уходи!

– Нет, волшебник, – возразил Билли. – Я по шляпе вижу.

Тот промолчал. Он был всего лишь картинкой. Через некоторое время Билли перевернул страницу.

Там снова оказался Волшебник.

– Как ты меня нашел? – удивился он.

– Клайд говорил, что ты прячешься в гараже, – ответил Билли и снова перевернул лист.

На каждой странице появлялся все тот же Волшебник. У него был не только колпак, но и остроконечная борода.

– Ох уж этот Клайд, – вздохнул Волшебник.

– А вы и вправду волшебник всего? – уточнил Билли.

– Переверни страницу, – велел Волшебник. Билли перевернул. – Кто тебе сказал это, мальчик мой?

– Клайд, – ответил Билли.

– Ох уж этот Клайд, – произнес Волшебник. – Ты бы подумал хорошенько, прежде чем дергать его за веревочку. Переверни страницу.

Билли перевернул.

– Я не волшебник всего, – продолжал новый знакомый. – Я – волшебник всего остального.

Билли поразмыслил над этим и поинтересовался:

– От кого ты прячешься?

– А ты как думаешь? – спросил Волшебник.

– Я сдаюсь, – пожал плечами Билли.

– От дьявола, – пояснил Волшебник. – А теперь положи меня обратно в стопку журналов.

– Ты что, опять играешь в куклы? – Мать Билли стояла на пороге гаража.

– Нет, мама, – замотал головой Билли.

– Тогда иди ужинать.

* * *

– Билли снова играл в куклы, – сообщила мать Билли, нарезая индейку.

– Конечно, – усмехнулся отец. – Это все потому, что он девчонка.

– Я не девчонка! – возмутился Билли.

– Нет, девчонка, – поддразнил его отец. – Смотри – я принес тебе новую куклу.

* * *

После ужина Билли отнес подарок к себе в комнату. Это была куколка-пупс. Билли их терпеть не мог.

У куклы была веревочка. Билли потянул за нее.

– Ты девчонка, – подала голос кукла.

– Ничего я не девчонка, – возразил Билли. Он встряхнул куклу и снова дернул за веревку.

– А вот и девчонка, – настаивала кукла.

Билли привязал куклу к карандашу. Потом взял спички, поджег ее и потянул за веревочку, чтобы слышно было, как пупс кричит.

– Ты что там делаешь? – спросила мать Билли.

– Ничего, – ответил Билли.

– В куклы играет, – добавил отец.

* * *

– Куклы глупые, – сказал Билли. Это было на следующий день. Он играл с Клайдом за гаражом, где их никто не видел. – Ненавижу кукол.

– Дерни меня за веревочку, – попросил Клайд.

Билли дернул.

– Кукол ненавидят даже куклы, – продолжил Клайд. – Я куда охотнее был бы маленьким мальчиком, таким, как ты.

– Что, вправду? – удивился Билли.

Он обнял Клайда и снова дернул за веревочку.

– Нет, не вправду, – съязвил Клайд. – Ты девчонка. Хочешь встретиться с Волшебником?

– Я уже видел его, – напомнил Билли, – И я не девчонка.

– Многим ли девчонкам повезло общаться с Волшебником? – произнес Клайд.

* * *

Билли выбросил Клайда в мусорный бак и пошел в гараж.

Он открыл «Современного волшебника». Волшебник в колпаке был на месте.

– Где Клайд? – спросил Волшебник.

– Он обозвал меня девчонкой, – сообщил Билли и перевернул страницу.

– Ох уж этот Клайд, – вздохнул Волшебник. – Говорил я тебе – не дергай его за веревочку.

– Мне больше не с кем было играть, – оправдывался Билли.

Он оглянулся по сторонам: в гараже было темно и жутко.

– Давай, я вынесу тебя во двор, – предложил Билли.

– Вот еще! – воскликнул Волшебник. – Я прячусь.

– А что дьяволу от тебя нужно? – задал вопрос Билли.

– А ты как думаешь? – спросил Волшебник.

Билли перевернул страницу.

– Я сдаюсь, – наконец ответил он.

– Он хочет украсть мой колпак, – пояснил Волшебник. – Тогда он сможет править миром.

Билли подумал об этом.

– А дьявол – он какой? – поинтересовался мальчик и перевернул страницу.

– Уродливый и злой, – отозвался Волшебник. – А теперь положи меня обратно в стопку журналов. Сюда идет твоя мать.

– Ты что здесь делаешь? – обратилась мать к Билли.

– Ничего, – пробормотал он.

– Бросай своих кукол и пошли ужинать.

* * *

– Вы только послушайте! – усмехнулся отец Билли. Он читал газету. – Волшебник спрятался.

– Он прячется от дьявола, – настаивал Билли.

– По-видимому, он не волшебник всего, – заметил отец Билли. – Подумаешь, важное дело.

– Он волшебник всего остального, – возразил Билли.

– Ты-то откуда знаешь? – вмешалась мать Билли. – Ешь свою индейку.

Каждый вечер у них на ужин была индейка.

* * *

Билли проснулся посреди ночи. Клайд стоял на сундуке.

Билли стало страшно.

– Извини, что я бросил тебя в мусорный бак, – прошептал Билли.

– Дерни меня за веревочку, – попросил Клайд.

Билли дернул.

– Извини, что я назвал тебя девчонкой, – произнес Клайд. – А теперь скорее! Идем со мной! Это срочно.

– А что случилось-то? – поинтересовался Билли и дернул Клайда за веревочку.

– В гараже дьявол! Он ищет Волшебника! Это очень срочно!

* * *

Стояла глубокая ночь. Родители Билли спали.

Он тихонько проскользнул в гараж через боковую дверь.

На полу сидел дьявол и копался в журналах. Он был уродливым и злым, с мордой, как у собаки, и без штанов.

– Ты чего тут делаешь? – спросил Билли, хотя и сам знал.

– Не мешай, мальчик, – отмахнулся дьявол. – Иди играй со своими куклами.

– Волшебника там нет, – отчеканил Билли.

– Ты лжец, – сказал дьявол. – Мне это нравится. А теперь иди к себе в постель и оставь меня в покое. Я занят.

Он снова принялся рыться в журналах.

– Это мой гараж, – не отставал Билли.

– Не твой, а твоего отца, – возразил дьявол. – А ты девчонка.

– Ничего я не девчонка, – возмутился Билли. – Был бы у меня пистолет – я бы тебя застрелил.

– Да на здоровье! – засмеялся дьявол.

Потом он прошептал что-то на латыни – и в руках у Билли появился волшебный пистолет. Оружие было серебряным. Билли прицелился в дьявола и нажал на спусковой крючок, но послышался лишь щелчок.

– Кажется, я забыл его зарядить, – ухмыльнулся дьявол. – Для него нужны волшебные пули. Посмотри-ка, что я нашел.

Он показал журнал. Это был «Современный волшебник».

– Спасибо за подсказку, Клайд, – добавил дьявол.

Билли был потрясен.

– Так это ты ему сказал! – воскликнул он и дернул куклу за веревочку.

– Извини, пожалуйста, – откликнулся Клайд, – Дерни меня за веревочку еще раз, только послабее.

– Не смей! – крикнул дьявол, но Билли дернул.

– Si vis pacem para bellum, – изрек Клайд. – Bibere venenum in auro.[4]4
  Хочешь мира – готовься к войне… Пить отраву из золота (лат.).


[Закрыть]

Дьявол вскочил. Вид у него сделался испуганный. И не удивительно – в пистолете Билли появились три золотые пули.

– Я как раз собрался уходить, – пробормотал дьявол.

Он прикрыл лицо журналом и попытался скрыться.

Но это ему не помогло. Билли выстрелил трижды: один раз в морду и два – в сердце.

Дьявол исчез. Волшебный пистолет – тоже. Остался только журнал. Билли подобрал его.

Журнал был насквозь пробит пулей.

– О, нет! – прошептал Билли.

У него задрожали руки. Он открыл журнал.

В колпаке Волшебника появилась дырка, но с ним самим все было в порядке.

– Отлично, Билли, – оживился Волшебник. – Ты не девчонка. Но как дьявол меня нашел?

Билли объяснил ему и перевернул страницу.

– Ох уж этот Клайд, – покачал головой Волшебник. – Никак не может держать язык за зубами. Дерни его за веревочку, посмотрим, что он предложит в свое оправдание.

Билли дернул куклу за веревочку.

– Извините, – сказал Клайд. – Дьявол пообещал, что он и меня сделает дьяволом. Лучше быть кем угодно, чем куклой. Почти кем угодно.

– Всякий может ошибиться, – подбодрил куклу Волшебник. – Так что я тебя прощаю. Кроме того, ты спас положение.

– Это правда, – кивнул Билли. – Может быть, Волшебник в награду превратит тебя в маленького мальчика.

– Спасибо большое, – отозвался Клайд. – Но лучше я буду куклой.

Билли задумался об этом.

– Как знаешь, – пожал плечами Волшебник. – А я пошел отсюда.

– А как же ваш колпак? – удивился Билли, – В нем теперь дырка.

– У меня есть еще, – ответил Волшебник, растворяясь в воздухе. – И мне больше не нужно прятаться.

Билли перевернул страницу. Колпак был на месте, и дырка в нем – тоже, а вот Волшебник исчез.

* * *

– Что за адский грохот? – поинтересовался отец Билли. Он стоял в дверях гаража. – Дай сюда журнал и отправляйся в постель.

– Хорошо, сэр, – откликнулся Билли.

Он отдал журнал отцу.

– «Современный волшебник», – прочитал отец и бросил журнал на стопку. – Колпаки и куклы! Ну ты и девчонка. Иди спать и куклу свою забери.

– Хорошо, сэр, – повторил Билли.

На пороге дома он дернул Клайда за веревочку.

– Сам ты девчонка, – произнес Клайд.

– Что ты сказал? – спросил отец Билли.

– Ничего, – сказал Билли. – Это не я.

Терри Доулинг
ВОЛШЕБЦЫ

Если бы вам была дана возможность один раз в жизни – всего один! – совершить волшебство, что бы вы сделали? А теперь выбирайте, но осторожно…

Терри Доулинг – один из самых известных и популярных австралийских писателей, обладатель одиннадцати премий «Дитмар» и трех премий «Ореалис». Впервые о нем заговорили в 1982 году, с тех пор он приобрел международную известность в качестве автора научной фантастики, темной фэнтези и произведений в жанре мистики. В основном Терри Доулинг пишет рассказы. Его перу принадлежат связанные между собою сборники: «Rynosseros», «Blue Tyson», «Twilight Beach», «Wormwood», «An Intimate Knowledge of Night», «Blackwater Days». В качестве редактора-издателя Доулинг выпустил в свет произведения «Essential Ellison», «Mortal Fire: Best Australian SF» (совместно с Ваном Икином) и «The Jack Vance Treasure» (совместно с Джонатаном Страханом).

Терри Доулинг родился в Сиднее, живет в Хантерс-Хилл, Нью Сауз Уэльс, Австралия.

Сэмюелей Рейвенов Пардью было двое. Первый жил в девятнадцатом веке. Это был кузнец, который во время наполеоновских войн решил попробовать себя в качестве зубодера. Наутро после битвы при Ватерлоо английский патруль застукал его с коллекцией зубов, надерганных у свежепреставившихся для продажи зубным врачам в больших городах, и пристрелил на месте за мародерство.

Второй владелец этого имени был прапрапрапрапраправнуком первого. Утром двадцать четвертого мая две тысячи шестого года этот второй Сэм сидел на своем самом любимом местечке во всем обширном поместье Дессида. Две недели назад ему исполнилось четырнадцать, а месяц назад его зачислили в особый класс в Дессиде.

Сэм наслаждался одиночеством, когда его отыскала Беттина Андерс.

– Так я и знала, что ты здесь, – произнесла Беттина особым всезнающим тоном. – Ты не забыл, какой сегодня день?

– Конечно, нет! – возмутился Сэм.

Можно подумать, он не помнит! Можно подумать, он нуждается в подсказках! День ключевой беседы – его первого разговора с глазу на глаз с Луцием Прандгом – одним из величайших волшебников мира.

А вот то, что Беттина снизошла до Сэма, было поразительно. За все четыре недели в Дессиде ни на обычных уроках, ни на особых – для волшебцев – Беттина не обмолвилась с ним и десятком слов. И тут вдруг эта высокомерная четырнадцатилетняя девчонка, прозванная за глаза Принцессой, одна из восемнадцати студентов, включая Сэма, стоит перед ним и изображает дружелюбие. Изображает. Не может быть, что это искренно.

Место, где сидел Сэм, находилось среди двенадцати каменных плит, окаймляющих старый декоративный подъездной путь к центральной лестнице главного здания Дессиды. Эти плиты прежде были двенадцатью мраморными пьедесталами, сломанными и безнадежно заросшими колючим кустарником, за исключением того, который Сэм расчистил для себя. Основное здание стояло за его спиной на возвышении, словно контролируя обширные владения поместья.

Беттина не уходила – еще одно чудо. Она стояла – темноволосая и, если подумать, действительно красивая, как принцесса – и будто бы просто любовалась хорошим днем.

– Надеюсь, все пройдет хорошо, – подала голос Беттина, поразив Сэма еще сильнее.

Сэм просто ушам своим не верил. Беттина Андерсон и выдает такое? «Вероятно, она знает о моей ключевой беседе что-то, чего не знаю я. Как происходит ключевая беседа с Луцием? Может, поинтересоваться у нее?» – размышлял Сэм.

Но он поосторожничал и не стал ничего говорить. Стоит ли спрашивать, ведь снова получишь отпор? В тот момент, когда Беттина подошла, Сэм сидел, устремив взгляд на то, что скрывалось за колючими кустами между постаментами. Теперь же он оглядывал поместье в целом: обширный великолепный парк на зеленых холмах под ясным осенним небом. Он не желал, чтобы Беттина Андерсон догадалась, на что он смотрел прежде. Это была его тайна, то, что принадлежало только ему и никому другому в Дессиде.

Но девочка медлила. Вопреки всякому здравому смыслу Беттина продолжала стоять рядом с ним.

– Ты уже подготовил свой вопрос? – обратилась она к нему.

– Ты о чем?

– День ключевой беседы – это еще и День первого вопроса, который Луций, возможно, предложит тебе задать. Обычно он так и делает. Это на случай, если тебе и вправду никто не объяснил.

– Вопрос? – Сэм был растерян. – Какой еще вопрос?

Беттина раздраженно вздохнула, что должно было означать: «Ты все-таки не знаешь!»

– Я же тебе говорю. Он поинтересуется, есть ли у тебя к нему вопрос. Он у тебя есть?

– Один? Да у меня их куча! Например: когда дело дойдет до настоящей магии, а не только до этих упражнений на интеллект, которыми мы постоянно занимаемся?

– Тебе нужно быть терпеливее, – заметила Беттина, хотя сама она была какой угодно, но только не терпеливой. – Всему свое время.

Вдруг Сэма осенило: да ей же велели отыскать его и передать все это! Она пробыла в Дессиде на два месяца дольше, чем он, и наверняка выполняет чьи-то инструкции, следуя своего рода сценарию. Возможно, ее прислал сам Луций.

– Беттина, где бы ты хотела сейчас оказаться? – Сэм понял по лицу девочки, что застал ее врасплох.

– Что?

– Это мое место. Я люблю сидеть здесь, смотреть на парк и на дом. Но тебе не особо приятно здесь находиться. Где ты предпочла бы очутиться?

Беттина в мгновение ока сделалась прежней – дерзкой и заносчивой.

– Раз ты такой умный и высокомерный, сам и ответь! – воскликнула она, не сдержавшись.

Высокомерный! Сэм смутился. Не может быть! Ничего он не высокомерный!

– Я не очень давно с тобой знаком, но, думаю, это вершина вон той башни.

Сэм указал на холм, где за заросшей главной аллеей высились огромные парадные двери Дессиды. Над входом поднималась небольшая трехъярусная центральная башня, с большим бронзовым колоколом на изукрашенной стойке и с флагом на флагштоке.

– Или за озером, вон там, за деревьями, – добавил Сэм. – В общем, в каком-нибудь удаленном и безопасном местечке.

Беттина уставилась на него – не потому что он так уж угадал – откуда он мог знать? – а видимо, из-за последней фразы.

Взгляд, которым они обменялись, мог бы стать особенным, если бы Беттина не скрывала некоторые вещи еще тщательнее, чем Сэм. Возможно, его последнее замечание оказалось слишком близко к истине. Девочке было просто необходимо произнести что-нибудь, чтобы скрыть собственную уязвимость, которая проявилась при этом замечании.

– Так я тебе и сообщила! – бросила она тоном «принцессы». – И не думай, что я не догадываюсь, почему ты любишь бывать здесь. Я видела эту твою дурацкую статую.

Она махнула рукой в сторону зарослей за постаментом, на котором сидел Сэм, и решительно зашагала в сторону дома.

Сэм мог бы возненавидеть Беттину, но, глядя ей вслед, он понимал, что это чувство прикрыло бы иное, подобно тому, как за внезапной вспышкой Беттины просматривались другие мотивы. Девочка защищалась. Как и он сам.

«Она единственная сохранилась!» – мог закричать Сэм вслед Беттине, которая исчезала в широком дверном проеме. Но не стал. Вместо этого он глянул на опрокинутую статую в зарослях колючего кустарника: упавшая и давным-давно позабытая фигура из грязно-белого камня, из того же старого мрамора, что и пьедесталы.

Какие бы скульптуры ни украшали собою постаменты – они исчезли много лет назад. За самим домом ухаживали достаточно хорошо, но земли вокруг Дессиды определенно знавали лучшие времена.

Ну и пусть рассказывает о статуе другим ученикам! Или их трем учителям и другому персоналу, или даже самому Луцию – плевать.

Высокомерный! Да как она посмела?!

Сэм посмотрел на часы. Без пятнадцати десять. Пора.

Ключевая беседа. Только он и Луций. Наконец-то.

Но врать Беттине точно смысла не было. День первого вопроса. Чем ему поинтересоваться? Что он должен узнать у человека, который, возможно, является величайшим в мире волшебником? Сэма отобрали из сотен – нет, из тысяч – мальчишек и девчонок Австралии, даже всего мира. Чиновники, проводившие тестирование, поверили в него, оплатили проезд в Дессиду, что в Саузерн Хайленд Нагорье, и дали стипендию Прандта. Теперь он может отточить свои нераскрытые способности и стать волшебником, или волшебцем, что бы это ни означало.

Вот и вопрос.

В чем разница между волшебником и волшебцем? Об этом никогда толком не говорилось.

Сэм снова посмотрел на часы. Без десяти десять. Ровно в этот момент большие двустворчатые двери Дессиды распахнулись, и в дверном проеме появился Мартин Мэйхью, как всегда веселый, улыбающийся и радующийся жизни. Он был высоким, белокурым и красивым, имел внешность викинга и непринужденно носил свою желтовато-коричневую рабочую одежду и сандалии. Мартин приветствовал каждое новое утро, распахнув объятия и запрокинув голову, вдыхая воздух так, словно все сказки являются правдой. Мартин возглавлял хозяйственный персонал, и теперь он собирался позаботиться о том, чтобы Сэм не пропустил свою встречу, назначенную на десять.

Мартин взмахнул рукой.

– Сэм, уже пора!

– Береги себя, Руфио, – сказал Сэм каменной фигуре, лежащей в зарослях, – так он звал своего тайного друга.

Потом мальчик стремительно подхватился, соскочил с пьедестала и взбежал по лестнице.

– Руфио? – повторил Мартин по пути к кабинету Луция Прандта, расположенному в северо-восточном крыле.

– Я так его зову, – пояснил Сэм. – Он единственный, кто еще остался. А вы помните остальных?

Сэм знал, что Мартина можно спокойно расспрашивать о подобных вещах.

– Извини, Лучший Сэм. Боюсь, это было еще до меня. Спроси у господина Луция. Он должен знать. Он живет здесь всю жизнь. Тебе дозволено поднимать подобные вопросы в ходе беседы.

– А на сегодня еще кто-нибудь записан? – не удержавшись, поинтересовался Сэм.

Мартин покачал головой.

– Нет. Сегодня твой день, Сэм. Луций ждет тебя.

Они подошли к большой дубовой двери, ведущей в кабинет Луция Прандта. Мартин постучал.

– Удачи тебе, Лучший Сэм, – пожелал Мартин, отворяя перед мальчиком дверь.

Сэм вошел.

Это была чудесная комната – настоящий кабинет волшебника: просторный, с высоким потолком, с книжными полками, закрывающими большую часть обшитых деревянными панелями стен, с чудесными миниатюрными машинами из стекла и металла, выстроенными на отдельном стеллаже. У дальней стены находились средневековые доспехи – быть не может! – с двумя головами, с двумя шлемами на широченных шипованных плечах. Откуда они могли взяться? Неужели подлинные? На стенах, в промежутках между книжными полками, висели карты: меркаторские проекции легендарных земель, носящих необычные названия вроде Большого Сабертаниса или Сокрытого Андастабана. Поверх некоторых из них были приколоты другие карты, булавками с навершиями в виде голов демонов.

Огромный стол Луция Прандта стоял на возвышении перед четырьмя высокими окнами, из которых открывался вид на лужайки и леса Дессиды. Окна словно служили рамой для холмов и вмещали в себя пушистые громады облаков и синее небо.

На этом большущем чудесном столе можно было увидеть множество вещей, но самыми примечательными были три глобуса, известные Сэму по курсу «Введение в магию». Ближайший изображал известную Сэму Землю и был семнадцатью серебряными нитями соединен со вторым – глобусом Верхнего мира, с его волшебными башнями и магическими местами. Этот же шар, в свою очередь, был соединен красными проволочками с третьим, изображающим Нижний мир, сплошь черно-красный, с раскаленными медными нитями, отмечающими разнообразные места разъединения.

Но Луция Прандта за столом не было. Он сидел в одном из двух больших кресел перед камином, в котором вместо обычного огня медленно вращалось изображение горящего города.

– Добро пожаловать, Сэм, – поприветствовал Луций.

Волшебник поднялся навстречу гостю и дружески пожал ему руку. Он, конечно же, был одет в черное, как и подобает настоящему волшебнику: черный верх из мягкой шерсти, черные свободные брюки, черные туфли – никаких одеяний со звездами и месяцем или вещей в таинственных пентаграммах, в которые он облачался для своих выступлений или телевизионных представлений. Под копной седых волос блестели темные глаза. Одни говорили, что ему под шестьдесят, другие утверждали, что к любому возрасту, на который он выглядит, нужно приписать ноль, добавляя, что Луций присутствовал при гибели того древнего города, что вечно горит в его камине.

Сэм, не в силах удержаться, то и дело поглядывал по сторонам, рассматривая то одну, то другую вещь. В конце концов он уселся во второе кресло и посмотрел на волшебника, который тем временем наливал им обоим фруктовый сок из хрустального графина.

– Я с нетерпением ждал этой встречи, Сэм, – сказал Луций, вручая мальчику бокал. – Насколько я знаю, твои занятия продвигаются успешно, и я подумал, что пришло время увидеться с тобой. Полагаю, у нас обоих есть вопросы друг к другу, и у тебя будет возможность задать их в течение нескольких следующих недель. Я уверен, ты в курсе по поводу особого вопроса. Можешь прямо сейчас его озвучить, давай разделаемся с ним и перейдем к беседе.

У Сэма гора свалилась с плеч. Он поставил свой бокал на столик рядом с креслом и, не колеблясь, спросил:

– В чем разница между волшебником и волшебцем?

– Сразу берешь быка за рога? Хорошо. Это важная тема, и я благодарен тебе за нее. История знает большое количество настоящих волшебников – наделенных даром мужчин и женщин. Но тех, кто в полной мере себя реализовал, совсем немного. Большинство так называемых волшебников владели лишь обрывками дара. Готов поручиться, что ты можешь назвать кое-кого из настоящих волшебников.

– Прежде всего Мерлин, так?

– Да, Сэм, это определенно один из счастливчиков, очень и очень немногих.

– Вы. Луций Прандт, – добавил Сэм, решив, что это будет уместно.

Луций одарил его своей чудесной улыбкой.

– Очень мило с твоей стороны, Сэм, но нет. Я всего лишь иллюзионист, как и большинство современных волшебников: это люди, создающие прекрасные иллюзии, достаточно профессиональные и использующие людское восприятие в своих целях. Конечно, это несопоставимо с истинной магией. Это всего лишь манипуляции, искусные фокусы, знание законов оптики и ловкость рук – но иногда приходится обходиться и этим. Я был подлинным волшебником, Сэм, но недолго. Судя по всему, у многих из нас капля дара проявляет себя лишь в течение короткого срока – своего рода рудимент эволюции, оставшийся с тех времен, когда разум горел иначе. Можно подумать, будто эволюция начала вести нас по одному пути, а потом передумала и свернула на другой, – Луций сделал паузу и наполнил бокалы заново. – Но дела обстоят так, что большинство из нас теряют всякие следы этого дара, когда становятся взрослыми, и даже и не помнят, что обладали им. Он отчетливо виден в чрезвычайных ситуациях: ребенок поднимает упавшее дерево, придавившее его товарища по играм. Прежде он не мог даже сдвинуть такую тяжесть. И вдруг ему это удается. Другой ребенок перемещает припаркованную машину, чтобы освободить попавшего в ловушку зверька. И сам не знает, как это сделал. Еще один рисует руку человека, погребенного под оползнем в горах, находясь в половине континента от того места, где произошла трагедия, и, быть может, вовремя показывает свою работу. Информацию проверяют, и человека находят еще живым – на поверхности торчит одна лишь рука. Это врожденный дар, сила, с которой некоторые из нас приходят в этот мир и которая потом пропадает.

– Но вы ею обладали.

– Именно. На протяжении семнадцати драгоценных и поразительных лет. Это невероятно долго. Мне повезло. Память о том времени подтолкнула меня в стремлении стать иллюзионистом. Но я был волшебником, Сэм! Подлинным волшебником!

– А я? – поинтересовался Сэм. Иначе зачем он здесь?

– И снова ты смотришь в корень, Сэм. Отлично. Ты волшебник. В небольшой степени и ненадолго. Возможно, ты об этом не догадывался, пока не попал в Дессиду, но дела обстоят именно так.

– Все тесты перед приемом в школу…

– Доказали это, под видом заданий на проверку индивидуальных способностей. Школьный совет и министерство образования одобряют их, но даже не догадываются об их истинном назначении. Только в этом году мы проверили всех учеников в трехстах пятидесяти двух школах. Ты единственный, кого мы нашли.

Сэм был поражен.

– Единственный?!

– Другие, обладающие каплей дара, имели неуравновешенный характер или сложности в семье. Их лучше было оставить, не развивая дар и не сообщая о нем. Для их же блага. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– А как же насчет моего обучения здесь? Шести месяцев учебы?

– Ты хочешь быть иллюзионистом?

– Нет – раз я волшебник!

– Прекрасный ответ! Да, мы сделали правильный выбор. Что ж, давай вернемся к твоему вопросу. Волшебник с большой буквы «В» обладает даром всю жизнь, как Мерлин, или Санкреох, или Квен Даргентис – черный маг Константинополя. Но большинство – это волшебцы, люди с крохотной частицей дара, вспышку которого можно использовать один-единственный раз в жизни, – понимаешь? На языке волшебников они называются одинцами. Или волшебцами.

– И я одинец? Волшебец?

– Да, Сэм. Ты содержишь в себе одно магическое действие. Единственное великолепное заклинание. Одну мощную вспышку силы. Однажды она вырвется на волю – а затем уйдет.

– Тогда… тогда мне следует подождать. Придержать ее до того момента, когда она мне и вправду понадобится.

– Увы, не выйдет. С возрастом дар постепенно угаснет. Большинство волшебцев теряют силу еще до двадцатилетия.

– Но… Но, Луций…

Договорить Сэм не смог.

– Да, Сэм. Поверь мне на слово – именно так обстоят дела. Я много лет посвятил исследованиям.

– Исследованиям волшебцев?

– Верно.

– Так вы говорите, что вскоре я должен использовать свой дар?

– Да. Но есть альтернатива. Предложение, с которым я собираюсь к тебе обратиться.

– И что же это?

– Сэм, передай свою магию мне.

– Передать вам? – изумился Сэм.

– У тебя ее очень немного – самое большее на одно заклинание, на единственное действие, и то, возможно, довольно ограниченное – но какова бы она ни была и сколько бы ее ни было, я хочу, чтобы ты отдал ее мне.

Эти слова ошеломили Сэма. Он ощутил тяжесть, на него нахлынуло новое чувство. Сэм быстро узнал его: разочарование, крушение иллюзий.

– Именно для этого меня сюда и привезли, да? Как и всех нас?

Луций кивнул.

– Да, Сэм, это так.

– Но он же мой! – воскликнул Сэм. – Мой дар. Как я могу отказаться от него? Как такое возможно?

А за этими словами таилось непроизнесенное: с какой стати? Как вообще можно просить об этом?

– Тут я не могу тебе помочь, Сэм. Это должно быть твоим собственным решением. Я просто считаю, что тебе лучше знать правду. Я был бы рад, если бы ты сделал это для меня.

Разочарование уничтожило для Сэма все обаяние этого кабинета, все волнение и радостное предвкушение этого дня. Ему захотелось оказаться как можно дальше от школы.

– Так значит, я могу в любой момент уйти? Я не обязан тут оставаться?

– Сэм, Дессида не тюрьма. Ты можешь покинуть ее, когда сочтешь нужным. Мы тебя отвезем на станцию в Мильтон и даже выдадим сертификат о том, что ты закончил некоторые важные профессиональные курсы.

– Но я потеряю свой шанс.

– Только шанс быть здесь. Посещать наши занятия. Возможность получить помощь в использовании своего дара.

– И возможность отдать свой дар, – не удержавшись, с горечью добавил Сэм. – А занятия ваши – не для настоящих магов.

– Увы, Сэм, именно так. Как только магия израсходована, иллюзия остается единственным нашим утешением.

– Но у вас-то есть не только это!

– Уверяю тебя, Сэм, только это. Потому я и прошу твой талант. Как иллюзионист у молодого человека, который однажды и сам станет иллюзионистом, если захочет.

– Когда моя магия уйдет.

– Да, верно.

– Чтобы вы могли получить еще чуть-чуть! – с яростью бросил Сэм.

Он был разгневан. Этот чудесный человек, чудесное место, чудесные возможности – все рухнуло в одночасье.

– Мне… мне нужно подумать.

Луций встал.

– Само собой. Ты совершенно правильно действуешь. Я был с тобой откровенен в этом вопросе. Но, Сэм, знай: что бы ты ни решил – это будет правильно.