Текст книги "Элементарно, Ватсон!"

Автор книги: Нил Гейман

Соавторы: Ли Чайлд,Алан Брэдли,Чарльз Тодд,Филипп Марголин,Лори Р. Кинг,Джен Берк,Дана Стабеноу (Стейбнау),Жаклин Уинспир,Томас Перри,Гейл Линдз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Разумеется, он хотел.

Миссис Ричмонд – она сообщила ему свое имя в коридоре – засуетилась на кухне. Эта кухня напоминала кухню в доме на Оукленд-роуд, где мальчик жил с матерью, тетей и бабушкой, хотя была меньше и скромнее. В кухне миссис Ричмонд чайник кипел на черной чугунной плите, над которой расположилась деревянная сушилка, увешанная различными полотенцами и тряпками. Ваза с бумажными цветами, выцветшими и потускневшими, стояла в середине деревянного стола, просевшего в центре от многолетнего использования. Миссис Ричмонд достала две щербатые чашки, положила тарталетки на тарелку и разлила чай из коричневого чайника. Не спрашивая, добавила в чашку мальчика молоко и сахар.

– Вы живете одна, не считая жильцов, миссис Ричмонд?

Женщина кивнула.

– С тех пор, как мой Джим погиб в Трансваальской войне. Был там с самого начала. В регулярной армии.

– Мне очень жаль.

– Чего тебе жаль? – Она взяла тарталетку. – Ты здесь ни при чем. А мне платят пенсию, пару пенсов, но и то неплохо. Детей у нас не было, а Джим умел копить деньги, так что пока я свожу концы с концами.

Некоторое время они молчали, затем мальчик снова подал голос:

– Я тут подумал после нашего вчерашнего разговора, сдается ли еще ваша комната. Подруга моей матери как раз ищет жилье, и я решил, что, возможно, вчера неспроста постучал в вашу дверь.

– После всех неприятностей, что мне доставил последний жилец, я теперь сдаю комнату только благородным дамам. Никаких мужчин. – Миссис Ричмонд оглядела мальчика, словно оценивая его социальный статус. – Надо полагать, твоя мать – благородная дама, и подруги у нее такие же.

– Могу ли я взглянуть на комнату, чтобы описать ее подруге матери?

Женщина вздохнула.

– Думаю, вреда от этого никакого.

Она сняла ключ, висевший на крючке над раковиной, и поманила мальчика за собой в коридор. Добравшись до лестницы, миссис Ричмонд оперлась о стойку перил и снова вздохнула.

– Молодой человек, я уже не столь юна, чтобы прыгать по этой лестнице вверх-вниз, и мне бы не хотелось пользоваться ею чаще двух раз в день. Вот ключ. Комната выходит на фасад, дверь будет прямо за твоей спиной, когда доберешься до площадки. И не задерживайся дольше пяти минут, иначе я решу, что ты вор.

Мальчик нервно хихикнул.

– Не могу представить себя спускающимся по этой лестнице с комодом, миссис Ричмонд.

– Зато я могу.

Она дала ему ключ и заковыляла обратно на кухню.

Мальчик не мог поверить своему счастью. Преодолев двадцать ступеней, он отпер дверь в спальню. Хотел войти и приступить к расследованию, но остановился. Холмс бы помедлил, чтобы оценить комнату. Очистил бы свое сознание. Разве не говорил он Ватсону, что большинство людей заглушают чистые дедуктивные процессы всякой ерундой? Большое подъемное окно, выходившее на фасад дома, нуждалось в тщательной мойке – вот что мальчик заметил в первую очередь. Пылинки кружили в солнечных лучах, которые также привлекали внимание к разводам на стеклах. Мальчик в предвкушении достал лупу. Стены были покрыты анаглиптой, славившейся своей гигиеничностью и легкостью в уходе, хотя, если судить по никотиновым пятнам, в последнее время их только изредка протирали тряпкой.

Расположение кровати – двухспальной, отметил мальчик, – позволяло при открытых занавесках видеть с нее улицу. Справа у стены стоял умывальный столик, покрытый зеленой плиткой, а на нем – таз и кувшин. С вешалки для полотенец свисала одинокая сероватая тряпка. В расположившемся напротив камине лежали газеты и растопка, рядом стояло ведро с углем. Возле кровати находился туалетный столик, покрытый толстым слоем пыли, а около камина, в стенной нише, – простой дубовый гардероб. Ковер оставлял желать лучшего, но его хотя бы подмели. Под кроватью виднелись комья пыли – еще одно свидетельство не слишком деятельного домоводства. Мальчик вошел в комнату, направился к окну и выглянул. Да, он не ошибся. Именно здесь произошло нечто ужасное – возможно, убийство.

Проблема заключалась в том, что больше смотреть было не на что. С лупой в руке он изучил стены, кровать и пол под ней, заглянул в гардероб и ящики туалетного столика, осмотрел подоконник снизу и сверху, исследовал занавески. Никаких следов убийства. Мальчик был озадачен. Преступник явно хорошо знал свое дело. Придется снова расспросить миссис Ричмонд – вероятно, завтра. Он записал свои наблюдения в блокнот. Спускаясь вниз по лестнице, он никак не мог отделаться от ощущения, что о чем-то забыл. Но о чем именно?

Миссис Ричмонд взяла ключ и повесила обратно на крючок.

– Я обязательно расскажу маме о комнате. Полагаю, она отлично подойдет, если только упомянутая дама уже не подыскала себе жилье.

– Ну если она соберется сюда, напомни, чтобы сказала мне, кто ее послал. К друзьям у меня особый подход.

– Спасибо, миссис Ричмонд. – Мальчик посмотрел на часы над плитой. – О Боже, мне пора.

* * *

Раскланявшись с миссис Ричмонд, мальчик вынужден был бежать всю дорогу до своего дома на Оукленд-роуд. Он едва успел смыть с лица пудру, спрятать мерную ленту и лупу под кровать и забраться в постель. Когда мать принесла чай с двумя овсяными печеньями, сын показался ей раскрасневшимся и возбужденным, и она послала служанку за доктором. Похоже, корь не желала отступать.

На следующий день тетя с матерью решили ограничиться короткой часовой прогулкой. Мальчик вздохнул. За час он почти ничего не успевал сделать, поэтому, очевидно, следовало сообщить в полицию о своих подозрениях, не имея на руках всех необходимых доказательств. Шерлок Холмс счел бы такой поступок неприемлемым. Он бы никогда не вызвал Лестрейда, не собрав предварительно все факты – никаких предположений, «или» и «но». Мальчик представил, как Холмс выговаривает ему: «Необходимо больше информации!»

– Вернемся через час, дорогой… мы ушли! – крикнула мать с лестницы.

Десять минут спустя мальчик как можно тише прикрыл парадную дверь и поспешил в полицейский участок Аппер-Норвуда. Войдя внутрь, он увидел дежурного сержанта полиции, которого явно больше занимал последний выпуск «Дейли ньюс», нежели деяния местных криминальных элементов.

– Да, молодой сэр, чем могу помочь? Пропала собака?

– Я бы хотел повидать дежурного инспектора.

Глаза сержанта полезли на лоб, и он заулыбался.

– Неужели, сынок? Наш инспектор Стикли – очень занятой человек. Полагаю, у тебя к нему настоящее дело.

Мальчик распрямил спину.

– Я пришел, чтобы сообщить ему о настоящем убийстве, свидетелем которого я, по моему мнению, стал неделю назад. С тех пор я болел, а потому хотел бы как можно скорее встретиться с инспектором Стикли.

– Хорошо-хорошо. Присаживайся. Выглядишь, с твоего позволения, не очень.

Сержант вышел из-за стола, направился по коридору к стеклянным дверям в деревянной раме и скрылся в святая святых участка. Мальчик – которому внезапно стало очень жарко – присел на темную деревянную скамью. Вскоре сержант вернулся.

– Сюда, сынок.

Инспектор Стикли немного разочаровал мальчика. Он надеялся увидеть похожего на хорька Лестрейда, который восхитится расследованием, проведенным новым, подающим надежды частным сыщиком. Инспектор Стикли, высокий мужчина, вошел в комнату, поглядывая на часы, и отнесся к посетителю как к легкому развлечению.

– Итак, что же заставляет тебя думать, будто на моем участке кого-то убили?

Мальчик сделал глубокий вдох и пересказал всю историю с того момента, как его отправили домой из школы. И хотя он не упомянул Холмса, инспектор догадался.

– Читал старину Шерлока, сынок?

Мальчик покраснел, но изобразил удивление.

– Шерлока? Прошу прощения, сэр, но я не понимаю, о чем вы.

– Я думал, все мальчишки читают Шерлока Холмса. – Инспектор вздохнул. – Ладно, вот что я сделаю. Я навещу твою миссис Ричмонд и осмотрю спальню, а дальше будет видно, есть ли у нас повод для беспокойства. Последние две недели у нас постоянные проблемы на той улице. Сумасшедшие водители, а тут еще и ты.

– Спасибо, инспектор Стикли.

Инспектор поднялся и, положив руку мальчику на плечо, проводил его в коридор.

– Не думал пойти в полицию после школы, сынок?

Мальчик посмотрел на него. Эта мысль никогда не приходила ему в голову.

– Вообще-то я хотел бы изучать закон в университете, но мой дядя считает, что нужно сдать экзамены для государственной службы.

Полицейский поднял брови, но ничего не сказал, только попросил сержанта записать данные молодого человека.

Теперь алгебра, латынь и елизаветинцы занимали мальчика куда больше, чем загадка, скрасившая худшие дни болезни. Он почитал Марка Твена и Уильяма Мейкписа Теккерея – своих любимых писателей, – а в воскресенье утром пролистал «Знатного холостяка». Очевидно, полиция решила не расследовать преступление, свидетелем которого он стал, а может, не сочла его достаточно взрослым, чтобы поставить в известность о том, как продвигается дело. Затем в воскресенье днем, когда он дремал в своей комнате, его разбудили голоса у парадной двери. Вставать с постели мальчику разрешили еще в субботу, но слабость после кори – и тайных вылазок – до сих пор не прошла. Врач решил, что ему следует провести еще хотя бы три дня дома. Услышав беседу между матерью и человеком, чей голос показался мальчику знакомым, он поднялся и крадучись вышел на лестницу.

– Послание для вашего сына, мадам… Передайте ему, что заходил инспектор Стикли.

– О Боже, у него неприятности?

– Вовсе нет, мадам. Он очень помог нам в расследовании. Очень.

Очевидно, Стикли пришел не один, потому что мальчик услышал смех другого мужчины.

– Пожалуйста, передайте, что мы закончили расследование и хотим вручить ему это в знак нашей благодарности за его наблюдательность.

Перегнувшись через перила, он увидел, как мать взяла конверт. Она была взволнована, а потому – к счастью для мальчика – лишь поблагодарила инспектора и попрощалась. Мальчик бросился обратно в постель и закрыл глаза.

Через некоторое время дверь спальни открылась, и он услышал тихое дыхание матери, смотревшей на спящего сына. Позже она провела собственное расследование, однако мальчику удалось убедить ее, что он покинул дом лишь однажды, чтобы сообщить в полицию о выстрелах, которые услышал по дороге из школы. Мать пожурила его, но когда он открыл конверт, признала, что гордится сыном.

– Что говорится в письме?

Мальчик нахмурился.

– Инспектор благодарит меня за отчет о том, что я видел на Маргарет-стрит, и желает нам приятно провести время. – Он показал четыре билета. – Они в Александра-Палас на среду.

Мать взяла билеты.

– На водевиль? Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. Туда ведь ехать через весь Лондон.

* * *

Разумеется, мальчик постарался к среде чувствовать себя хорошо и вечером вместе с дамами отбыл в Александра-Палас на дядином автомобиле. В редком приступе щедрости Эрнест предоставил шофера, чтобы отвезти мать, сестер и племянника на представление, а потом доставить домой.

Семейству водевиль понравился. Ближе к концу шоу декорации снова сменили, и на сцене возник кабинет в поместье. Появились мужчина и женщина и затеяли ссору, в ходе которой мужчина с большим апломбом защищался от словесных нападок женщины. Зрители улюлюкали и кричали, и вскоре мужчина уже обращался к ним за поддержкой. Возгласы не утихали: джентльмены приняли сторону актера, дамы – сторону актрисы. И в ходе этого обмена любезностями мальчик тихо сполз со стула, закрыв лицо руками. Не требовалось обладать интеллектом великого сыщика, чтобы предсказать финал. Элементарно, Ватсон. На сцене начали кричать.

– Вы просто жиголо, вор и… и… отъявленный мерзавец. Хотела бы я никогда вас не встречать!

– Кто бы говорил, мадам, кто бы говорил.

– Не «мадамкайте» мне, вы, скотина!

Зал взорвался аплодисментами: мужчина достал пистолет и выстрелил в воздух. Мальчик отчаянно покраснел, а мать с улыбкой повернулась к нему.

– О, Рэй, – прошептала она сыну на ухо. – Я должна была сразу тебе поверить… Ты был прав! Ты действительно слышал выстрелы.

На следующее утро по дороге в школу мальчик зашел в полицейский участок, чтобы встретиться с инспектором Стикли. Истинный англичанин знает, когда следует принести извинения и смиренно принять упрек.

– Извинений не требуется, сынок. – Стикли помолчал, глядя на мальчика. – Но дам тебе совет. Расспрашивай тщательнее. Тебе следовало задать больше вопросов о жильце. И тогда ты мог узнать, что он актер, а его труппа перемещается в Александра-Палас после выступления в «Эмпайре», который находится здесь, по соседству. И, как и многие представители этой профессии, парень попытался ускользнуть, не заплатив. И он всего лишь репетировал роль в новой пьесе вместе с девушкой, которую, разумеется, ему приводить не следовало. А если бы ты поднял глаза, сынок, то увидел бы на потолке черное пятно от пороха.

Мальчик вышел из полицейского участка и продолжил путь в школу. Очевидно, работа сыщика не для него. Пришло время забыть о Холмсе, его глупом мышлении в обратном направлении, шагах, лупе и мерной ленте. Все равно он предпочитает поэзию.

Мистер Хоуз, учитель английского языка и литературы, стоял у доски с мелом в руке и осматривал класс. Впервые за несколько недель все были в сборе. Эпидемия кори пронеслась по Далидж-колледжу – выдающейся школе для благородных мальчиков – словно чума. Наконец уроки снова начнут приносить удовольствие, особенно теперь, когда вернулся любимый ученик мистера Хоуза, пусть юноша пока и не проявлял былого рвения.

– Чандлер, приятно снова видеть вас в классе. Полагаю, вы не отстали от елизаветинцев?

Мальчик вежливо поднялся.

– Нет, сэр.

– Хорошо. Тогда будьте столь любезны, сообщите классу, кого из вышеупомянутых джентльменов вы выбрали для своего эссе.

– Филипа Марлоу, сэр.

Раздались смешки.

– Все еще туго соображаем, Чандлер?

– Простите, сэр, я хотел сказать, сэра Филипа Сидни, сэр.

– Вам не нравится Марлоу, Чандлер?

Мальчик покачал головой.

– Предпочитаю поэзию Сидни, сэр.

Хоуз кивнул.

– Неудивительно, вы же у нас и сами поэт, верно, Чандлер? И на сем поприще вас ждут великие свершения, молодой человек. Что ж, читайте.

Мальчик откашлялся, поскреб след от пятна на щеке и прочел свое эссе классу. Затем сел, и последовало обсуждение, а потом пришла очередь другого ученика. Хоуз вызвал Вестона. Крысеныша Вестона.

– Я выбрал Филипа Марлоу, сэр. – Вестон ухмыльнулся Чандлеру. – О Боже, нет, я хотел сказать – Кристофера Марлоу.

Класс засмеялся.

– Достаточно! В самом деле, достаточно вашего специфического юмора, Вестон. Шутка хороша только в первый раз. Лучше познакомьте нас с тем фаустовским пактом, что вы заключили с богами истинной литературы.

Чандлер, мальчик, из которого, как он думал, получился весьма посредственный сыщик, хотя его наставником был сам сэр Артур Конан Дойл, опустил глаза к блокноту и написал на полях два слова: «Филип Марлоу». Покрутил имя в голове и решил, что из него может выйти неплохой псевдоним для поэта. Да, определенно следовало запомнить его на будущее.

* * *

Жаклин Уинспир – автор знаменитых бестселлеров о Мэйзи Доббс, бывшей медсестре, которая после Первой мировой войны стала психологом и сыщиком. Жаклин родилась в Великобритании, однако уже более двадцати лет живет в Калифорнии. Впервые она познакомилась с Шерлоком Холмсом в исполнении Джереми Бретта – которого писательница, по ее словам, обожает – в знаменитом телесериале компании «Гранада телевижн».

Реймонд Чандлер, прославленный автор детективных романов и сценарист, создатель знаменитого сыщика Филипа Марлоу, родился в Иллинойсе в 1888 году, но в 1900 году вместе с матерью перебрался в Лондон. Он посещал местную школу в Аппер-Норвуде, а после окончания лондонского Далидж-колледжа получил британское подданство и поступил на государственную службу. В 1912 году он перебрался в Лос-Анджелес, где (за исключением коротких отъездов) и провел всю оставшуюся жизнь.

Этюды о Шерлоке: послесловие
Лори Р. Кинг, Лесли С. Клингер

Перевод К. Егоровой

Далее следует запись разговора в «Твиттере» между Лесли С. Клингером (адрес в «Твиттере» @klinger) и Мэри Расселл (@mary_russell), состоявшегося осенью 2011 года. Клингер – редактор нового аннотированного издания рассказов о Шерлоке Холмсе. Расселл – теолог и следователь, с 1921 года – супруга Шерлока Холмса («Ученик пасечника» и т. п.).

(Лес Клингер) @mary_russell: Редактирую с АРКинг «истории, вдохновленные ШХ», хотел бы интервью с ним или вами. ОК, если АРК даст ваши контакты?

(Мэри Расселл) @klinger: Нет, мой литературный агент мисс Кинг не имеет права давать вам мою личную контактную информацию.

(ЛК) @mary_russell: М.б., все-таки частная беседа?

(МР) @klinger: «Частные» беседы склонны изменяться в сознании интервьюера. Предпочитаю публичную запись.

(ЛК) @mary_russell: Хотите интервью в «Твиттере»?

(МР) @klinger: Я вообще не хочу давать вам интервью, но, по-видимому, выбора у меня нет.

(ЛК) @mary_russell: Можно назвать это твинтервью.

(МР) @klinger: Мистер Клингер, если вы хотите, чтобы я в этом участвовала, попрошу воздержаться от шуток. И излишних сокращений.

(ЛК) @mary_russell: Простите, мс Расселл. Ладно, без шуток, и я буду корректно формулировать вопросы.

(МР) @klinger: Хотелось бы надеяться. И я предпочитаю «мисс». Теперь мы можем перейти к делу? Меня ждет эксперимент.

(ЛК) @mary_russell: Для начала: что мистер Холмс чувствует по поводу того, что уже более века вдохновляет писателей детективов?

(МР) @klinger: Мой супруг не любит обсуждать свои чувства.

(ЛК) @mary_russell: OK, что ВЫ чувствуете по поводу того, что он 100 лет вдохновляет писателей? Не только доктор Ватсон, но и (простите, придется разбить на 2 записи)

(ЛК) @mary_russell: другие люди рассказывали истории про Холмса, когда оригиналы еще печатались. Как думаете, почему?

(МР) @klinger: Они восхищались Холмсом. Хотели строить о нем догадки. Потому и придумывали истории.

(ЛК) @mary_russell: И все? Им просто было мало?

(МР) @klinger: Николас Мейер (ваш друг?) утверждал, что Ватсон был таким великим писателем, что другие воспринимали его рассказы как вызов.

(ЛК) @mary_russell: Но НМ лишь объяснял, почему он сам писал эти книги. Я даже не могу сказать, что верю ему.

(МР) @klinger: Я сказала, утверждал. Я встречалась с Мейером, когда он был еще молод. Думаю, он написал их, потому что ему было мало шестидесяти опубликованных рассказов.

(ЛК) @mary_russell: Вас не беспокоит, что писатели придумывают небылицы о вашем муже? Иногда совершенно ужасные.

(МР) @klinger: Еще в молодости я осознала, что поскольку Холмса считают вымышленным персонажем, меня ждет та же участь.

(МР) @klinger: Мой собственный литературный агент, Лори Кинг, утверждает, что мои мемуары – мои собственные воспоминания! – необходимо считать романами.

(МР) @klinger: А поскольку сейчас вы, очевидно, спросите, что я по этому поводу «чувствую», признаюсь, что чувствовать себя вымышленной…

(МР) @klinger: непривычно. Наш – мой и Холмса – друг Нил Гейман называет это ощущение «быть идеей личности».

(ЛК) @mary_russell: Нил также участвует в создании этого сборника, который мы называем «Этюды о Шерлоке».

(МР) @klinger: Я понимаю, что это отсылка к рассказу Конан Дойла, однако подобное панибратство не в моем вкусе.

(ЛК) @mary_russell: Сами знаете, каковы издатели. Это современный мир. А вы, кстати, американка.

(МР) @klinger: Лишь наполовину и не разделяю ни вашего выговора, ни жизненных позиций.

(ЛК) @mary_russell: Вернемся к вопросам. Как реагировал доктор Ватсон? Некоторые истории появились, когда его собственные еще печатались в «Стрэнде».

(МР) @klinger: Дядя Джон часто ругался по телефону с сэром Артуром, требуя уволить адвокатов. Тщетно.

(ЛК) @mary_russell: Ну, мы знаем, что предлагал сделать с юристами Шекспир.

(МР) @klinger: Возможно, он погорячился. Родственники некоторых моих друзей – юристы.

(ЛК) @mary_russell: Ну, я и сам юрист. По крайней мере, в рабочее время.

(МР) @klinger: Я знаю, что вы юрист, мистер Клингер. Это была слабая попытка пошутить. Нам также прекрасно известно о вашем новом аннотированном издании.

(МР) @klinger: рассказов о Шерлоке Холмсе. Отличная попытка научного исследования. Будем довольствоваться ею, пока не выйдут собственные труды Холмса.

(ЛК) @mary_russell: Могу я спросить, когда ожидается это событие?

(МР) @klinger: Для беспокойства нет нужды, мистер Клингер. Не раньше чем через несколько лет.

(ЛК) @mary_russell: Значит, доктор В был недоволен – но не Холмс?

(МР) @klinger: Холмс считает дискуссии прерогативой доктора Ватсона. Сам он предпочитает держаться подальше от литературного мира.

(ЛК) @mary_russell: Некоторые рассказы в этом сборнике не столько о Холмсе, сколько о людях, на которых произвели впечатление истории доктора В. Вы это одобряете?

(МР) @klinger: Одобрять чары Шерлока Холмса, пусть и прошедшие через вторые руки, – все равно что одобрять дыхание.

(ЛК) @mary_russell: Значит, вы понимаете, что истории о Шерлоке Холмсе со временем не утратили своей притягательности?

(МР) @klinger: Молодой человек, разумеется, я понимаю их притягательность. Эти истории очаровали меня задолго до личного знакомства с главным героем.

(ЛК) @mary_russell: Кстати, об очаровании. Можно вопрос о ваших отношениях с мистером Холмсом?

(МР) @klinger: Нет. О боже, мистер Клингер, из лаборатории доносятся зловещие звуки. Мне надо бежать. Удачи с книгой.

(ЛК) @mary_russell: Еще пару вопросов, мисс Расселл. Могу я спросить, чем сейчас занимается мистер Холмс?

(ЛК) @mary_russell: Мисс Расселл?

(ЛК) @mary_russell: Спасибо, мисс Расселл.