Текст книги "хамелеон"

Автор книги: Nikto Neko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Если бы только больше Проводников добровольно являлись в Тауэр, в его работе не было бы никакой нужды. Но пока значительное количество Проводников пыталось уклониться от своего законного и биологического призвания, кто-то должен был их выслеживать. И так уж вышло, что у Майкрофта имелся к этому талант. Редко когда Проводнику удавалось укрываться от него в этом городе дольше нескольких недель, до того, как он учует беднягу и заберет его домой. Их всегда так пугало, что они лишатся своей привычной жизни, будут привязаны к кому-то, неизвестность. Но как только первоначальный шок смягчался, они понимали, что, в конце концов, подобная жизнь была не так уж плоха. Природа-Мать не допускает ошибок.

Так что, за исключением некоторых отталкивающих моментов, в целом работа приносила удовлетворение.

В вышине бесшумно кружил его орел, пристально осматривая город с помощью своего собственного способа, постичь суть которого было весьма затруднительно. Майкрофт не знал, был ли орел чем-то вроде продолжения него – временами ему так казалось – или же на самом деле он был высшим существом, неведомым образом соединенным с его душой, что также звучало правдоподобно. На эту тему уже имелись горы философских изысканий и теорий. Почему духовные хранители имели вид животных, и что означал каждый вид? Была ли форма хранителей предопределена от рождения, или же Стражи и Проводники подсознательно выбирали ее, исходя из своих ожиданий? Правда ли, что у обычных людей тоже были хранители, но их ментальных сил не хватало на то, чтобы сделать их видимыми? Майкрофта эти вопросы мало заботили. Он просто от всего сердца радовался самому факту существования своего орла.

Очень часто именно благодаря орлу, а не собственным способностям или чувствам Майкрофт понимал, что добыча недалеко. И сегодня именно так и произошло. Птица отлетела достаточно далеко от башни, к Темзе, где начала описывать круги в воздухе. Сердце Майкрофта зачастило в предвкушении охоты. Хоть он и не выглядел как типичный Страж, но все же обладал всеми полагающимися Стражу инстинктами. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем хорошая погоня, при условии, что ему необязательно было покидать заднее сиденье автомобиля.

– Один есть, дорогая, – позвал он Антею. Где-то там находился свободный от уз Проводник, эгоистично пытавшийся увильнуть от своего долга перед короной и страной. Но это ненадолго.

Проводник Антея коротко взглянула поверх своего ноутбука:

– Хочешь, чтобы я собрала команду, или я, то есть мы, пойдем с теми, что подберет Хоуп?

– Ох, – произнес Майкрофт. – Предоставим это Хоупу. Он лучше, чем кто-либо из нас знает, кому из Стражей что надо. Что-то мне подсказывает, что с этим Проводником придется повозиться. – Он послал ей загадочную улыбку. – Не знаю, почему, но подозреваю, что для того, чтобы отыскать этого Проводника, нам понадобится очень изголодавшийся Страж.

Антея защелкнула крышку ноутбука и достала из сумочки телефон. Пока Майкрофт закрывал купол нажатием кнопки, она позвонила вниз, Проводнику Джеффри Хоупу, в своем роде знаменитому Свату Лондонского Тауэра. Майкрофт вновь переключил свое восприятие на выбранный Орлом район. Он слышал, как завершают свою долгую смену рабочие причала, пропитавшиеся вонью гниющей рыбы, мусора и пота. Нефть и ржавчина. Собственно и сам неприятный аромат Темзы. Ничего определенного. Этот Проводник был хитер, раз использовал свое рабочее место, чтобы замаскировать свой запах. Майкрофту придется подобраться гораздо ближе, чтобы отыскать его. Пора выдвигаться.

Спустя десять минут его команда собралась в конференц-зале на третьем этаже. Восемь свободных Стражей, все до единого мужчины, лениво развалились на стульях, прикидываясь беспечными, хоть на самом деле и были напряжены, словно туго взведенные часовые пружины. Большинство из них знали Майкрофта, если не близко, то, по крайней мере, были наслышаны о его репутации, но пара юнцов воззрилась на него с удивлением. Майкрофт, хоть и не был эмпатом*, смог ясно прочесть пренебрежение, отразившееся на их лицах. Ему было всего тридцать пять, и к тому же он был совершенно здоров, но в их подростковых глазах он казался стариком с поплывшим животом. Они ожидали иного от того, кто возглавит их погоню. Детишки.

Он улыбнулся одному из них:

– Как прошла ваша поездка в Вэллингфорд? Хорошо ли вы погостили у матушки? Ее живот уже не так болит?

Вокруг него все еще витал запах преклонного возраста, цветочной пыльцы и духов.

Страж подпрыгнул:

– Как вы…

– Она поцеловала вас в щеку три часа назад. В саду у нее расцвела сирень. Она угостила вас имбирным чаем с шоколадом. Несмотря на мой вид, я Страж. И очень внимательный.

Подросток кивнул, смутившись из-за того, что сомневался в Майкрофте. Таким образом Майкрофт завладел уважением и вниманием обоих новичков. О, а вот и Хоуп.

Хоуп был худощав и невысок даже по стандартам Проводников, но, тем не менее, производил внушительное впечатление, где бы ни появлялся. Средних лет, успешно заключивший связь со Стражем, он мог успокоить даже самого буйного Стража и вывести его из ступора. Свободные от уз Стражи любили его за это. За годы службыв Тауэре он приобрел репутацию человека, разбирающегося в совместимости Стражей и Проводников (хотя Майкрофт не всегда был уверен в том, что заслуженную). Подобранные им пары редко распадались, и если такое все же случалось, он так умело облегчал процедуру разводов, что другие Башни регулярно направляли к нему свои самые тяжелые «случаи». Майкрофт как-то стал свидетелем того, как эффективно он исполнял свою работу. Хоуп улыбнулся, пожал руку ближайшим Стражам, кивнув тем, что подальше. Сначала «подтянул» их к себе, а потом отпустил.

– Вижу, ты уже встретился с командой, – сказал Проводник Хоуп, как только с приветствиями было покончено. – Прекрасная компания, Страж Холмс. С некоторыми ты уже работал прежде. Мэйбери и Эймсу в последнее время приходилось несладко, так что они весьма заинтересованы в этом деле. А это Хенкель и Вин. – Он указал на подростков. – Им не терпится узнать подробности. Пока вы будете здесь обсуждать детали охоты, я тихонько приукрашу одну из комнат для счастливой парочки, если одному из вас, поганцев, сегодня повезет, – обратился он к свободным Стражам.

Компания охотников разразилась одобрительными возгласами.

Стражи перекинулись парой слов и просмотрели инструкции, в основном ради тех, для кого эта охота станет первой, но Майкрофт знал, что не стоит затягивать с приготовлениями. Кто бы там ни был, у причала, долго он там не задержится. Если он прибыл на грузовом судне, то пробудет в Лондоне недолго, и второго шанса им может не выпасть.

– Счастливой охоты, – пожелал им Хоуп, когда они стали расходиться. Затем он вернулся в свой офис в Тауэре, а Стражи забрались в два пассажирских фургона без номеров. Майкрофт с Антеей поехали за ними в лимузине, что являлось одной из привилегий, предоставляемой Стражам его ранга.

Они подъехали к докам, но не очень близко. Встревоженный охранник махнул им через ворота, от волнения он даже покрылся потом. Одному богу известно, что ему сказали Стражи в фургоне, чтобы напугать до такой степени. Майкрофту следовало предостеречь их еще раз насчет обращения с мирными жителями. Но, учитывая обстоятельства, им можно простить эту выходку. Он запрашивал команду отчаянных сорвиголов, и Хоуп дал ему именно то, что нужно.

В воздухе отчетливо витал запах свободных Стражей, когда Майкрофт выбрался из машины. Их потребность заключить связь требовала отклика. Если Проводник был неподалеку, он начнет неосознанно реагировать на их зов. И – о да, там, за смрадом причала, едва различимо повеяло их добычей. Зловонному причалу почти удалось скрыть его запах. Можно было с легкостью упустить этот слабый аромат, если, конечно, специально его не выискивать.

– Он здесь, – обратился он к Антее. – Передай по радио нашим охотникам, чтобы они разделились и расширили область распространения своего запаха. Скажи им, чтобы они не пытались учуять его самостоятельно. Смрад этого места вырубит их. Я сам вычислю его местонахождение.

Он протянул Антее руку. Вместе они побрели мимо ящиков и заржавевших контейнеров, на которых все еще оставался соленый запах далекого океана. Команда разделилась, как ей было велено, образуя поисковую сеть. Майкрофт чувствовал их раздражение по тому, как они двигались. Инстинкт побуждал их использовать свое обоняние, но ни один из них не владел способностью выборочно настраиваться лишь на необходимую информацию, как это умел Майкрофт. Только он мог привести их к цели. Так он и доказывал свою ценность.

Феромоны Проводника усиливались по мере того, как Стражи подбирались к нему ближе. Отныне надо было действовать осторожнее, потому как вскоре безотчетное пробуждение Проводника сменится осознанным пониманием, и кто знал, как он к этому отнесется. Что-то подсказывало Майкрофту, что они столкнулись с тяжелым случаем. Надо решительно и без промедления сомкнуть вокруг него сеть.

Майкрофт уверенно прошествовал мимо первой группы рабочих из доков. Они отступили от него в страхе, а он не обратил на них внимания. Обычные люди. Немые, как прозвал их Хоуп. Они заметили его значок и сообразили, что лучше не вмешиваться.

Подойдя к воде, Майкрофт сразу же взял на прицел одно из деревянных зданий, взгромоздившихся на краю причала. Он начал тщательно анализировать каждый слой сенсорных данных, отбрасывая мусор… а вот и он! Молодой, но уже взрослый, определенно мужчина, все еще сохраняет трезвость ума и собранность. Он разговаривал по телефону с неким дистрибьютором с уверенностью того, кто уже занимался этой работой какое-то время. Майкрофт махнул Антее, и та передала сигнал, шепнув что-то в рацию.

В тот же миг его команда уже мчалась к нему. Он указал на здание:

– Вон там, мальчики. Вы должны учуять его, как только войдете внутрь.

Они бросились к двери. Сердцебиение всех, кто находился в здании, ускорилось в едином порыве. В воздухе разлилась вонь адреналина. Добыча почувствовала их на секунду раньше, чем весь остальной офис. Майкрофт услышал, как он выронил телефон, оборвав себя на полуслове, и вскочил на ноги. Уже в следующий миг он удирал через черный ход по крутой лестнице с другой стороны здания.

Черт. Нужно было поставить своего человека и на ту сторону тоже. Хотя это не имело значения, Проводнику не удастся долго скрываться от них.

– Антея, боюсь, наш Проводник повел себя не слишком умно. Будь готова успокоить взбешенных Стражей.

Антея кивнула, будто это не составляло никаких проблем.

Майкрофт прикинул маршруты, которыми мог проследовать беглец. Проводник все еще надеялся в буквальном смысле сбросить преследователей со своего запаха, что делало его выбор направления движения вполне предсказуемым. Майкрофт бегом пустился за ним. К сожалению, сидячий образ жизни очень скоро дал о себе знать. К тому моменту, как он добрался до исключительно вонючего места, где гнилая рыба лежала рядом с бочками дизельного топлива и средства от водорослей, он уже дышал с трудом и обливался потом.

И тут он уловил шум борьбы, вспыхнувшей на расстоянии примерно двухсот ярдов от него.

Хотя Майкрофт уже порядком запыхался, все же он заставил себя поторопиться к месту драки. Минуту спустя он обнаружил свою команду столпившейся между двух длинных стен из контейнеров. У Хенкеля и Бэгти хватило ума заблокировать оба выхода и отогнать обычных людей. И слава богу. Происходившее было из разряда того, о чем Тауэр предпочитал умалчивать. Большинство членов команды образовали широкое кольцо посреди дороги с Проводником, испуганно припавшим к гофрированному металлу, в центре.

Всего в ярде от них Эймс и Вин колотили друг друга кулаками, соперничая за право преследовать Проводника. Они не сдерживались. У Вина шла кровь из рассеченной брови, Эймс выглядел немногим лучше со своими разбитыми губами и ободранными руками. Либо у Проводника был широкий диапазон совместимости, либо Хоуп ошибся и подобрал двух Стражей с идентичной совместимостью. Так или иначе, запах Проводника призывал обоих Стражей, и каждый из них пытался ответить на него так, как только мог человек с инстинктом защиты своей территории: пойдя напролом, чтобы завоевать господство.

Если бы только Проводник не пустился в бега. Если бы обстановка не была столь раздражающей. Возможно тогда Антея смогла бы их унять, а Майкрофт уладил бы это дело. Но не с двумя в равной степени подходящими Стражами и сочащимся феромонами свободным от уз Проводником, распаляющим их похоть. Прибавьте сюда голод, о котором упоминал Майкрофт, и даже несовместимые Стражи были готовы ввязаться в драку.

– Антея! – окликнул Майкрофт, но Антея предвидела его просьбу и уже ментально передавала группе спокойствие. Но этого было недостаточно.

Майкрофт быстро оценил соперников. Эймс был старше (тридцать два года), опытнее и гораздо сильнее жаждал заключить связь. Вину было всего девятнадцать, он был легче и проворнее, и к тому же достаточно дерзок, чтобы рассчитывать на победу. Один из них должен был покинуть сцену. Майкрофт не колебался ни секунды, принимая решение.

– Хенкель! – позвал он самого сосредоточенного из оставшихся Стражей. – Убери Вина отсюда. Отвези его в Бартс, пусть приведут его в чувство.

Юный Страж, чей воротник еще пах духами матери, отважно нырнул в гущу схватки, чтобы положить ей конец. Ощутив у себя кого-то за спиной, Вин крутанулся на месте и зарычал. Майкрофт мельком заметил у его ног обнажившую клыки гиену. И тут Эймс, воспользовавшись тем, что его противник отвлекся, провел мощный удар ему в лицо. Голова парня мотнулась вбок, и гиена исчезла в тот же миг, как он без сознания упал на землю.

– Хенкель, – начал было Майкрофт, но увидел, как истекающий кровью Эймс ринулся туда, откуда пришел Хенкель. Проводник пропал.

– Будь он проклят, – пробормотал он. Чертов Проводник опять сбежал. Болван, и как он не понимал, что его уже поймали? Никакая вонь в целом свете теперь не могла помочь ему избавиться от Эймса.

– Хенкель, вызови скорую! Остальные – не пропускайте сюда гражданских, очистите это место от посторонних. Это не для широкой публики. Антея, останься с Вином до прибытия скорой.

– Но как же Эймс? – возразила она. – Разве мне не надо…

– Слишком поздно, – перебил ее Майкрофт. – Не думаю, что даже Хоупу удалось бы сейчас его приструнить. Позвони ему и скажи, что комната для бесед не пригодится. Связь будет заключена на месте. Министерство внутренних дел будет нами недовольно.

Именно такой ситуации он надеялся избежать. Он так и знал, что с этим Проводником возникнут проблемы! Так и знал!

Он последовал за Стражем и Проводником, уповая на то, что Эймс быстро настигнет беглеца. Майкрофт уже вспотел и от всей души ненавидел свою влажную футболку. Он был вполне уверен в том, какой дорогой они пошли. До него донесся громкий удар, когда он передавал указания, и он пошел на звук. Конечно же, вскоре он нашел место, хранящее свидетельства развернувшейся здесь драки. Тремя ярдами дальше дверь, ведущую в склад, вышибли чистой, грубой физической силой. На косяке остались следы свежей крови. Исходя из того, что они были смазаны, выходило, что Эймс внес Проводника в здание на плече.

Позади него упрямый Вин в гневе испустил дикий рев. «Антея!» – сердце Майкрофта зашлось от страха. Священный защитный инстинкт непреодолимо манил Майкрофта прийти ей на выручку. К счастью, вопль Вина быстро обратился в стон, а после окончательно стих, и притяжение к Антее пропало вместе с ним. Она усмирила этого пацана. Черт, черт, черт!

Освободившись от этого настойчивого влечения, Майкрофт вошел в здание. За исключением груды деревянных плит, оно почти пустовало. Твердый холодный пол покрыт масляными пятнами, древесными щепками, гвоздями и прочим хламом. Эймс бы здесь не остался, он нашел бы местечко помягче, чтобы угнездиться со своим трофеем. В задней части склада, в мезонине, располагался ряд офисов. Они подходили лучше всего. И – о да, несмотря на шумную обстановку, он их услышал: хныканье и тихие мольбы Проводника и еще более тихое рычание Эймса. Слабый шорох борьбы.

Майкрофт поспешил к заднему фасаду склада, потом – вверх по деревянной лестнице, через вторую вышибленную дверь, в секцию заброшенных темных офисов. Здесь царила практически кромешная тьма, но Эймс не озаботился тем, чтобы включить свет. Запах и звуки реки были сильно приглушены звукоизоляторами и очистителями воздуха, что было освежающе и приятно. Тремя дверьми дальше по коридору находился хороший кабинет, оборудованный мебелью из натуральной кожи и с мягким ковром на полу. Там-то Эймс и скрылся.

Майкрофт осторожно приблизился к кабинету. Будучи связанным Стражем, он не должен был казаться такой уж солидной угрозой, но в своем раненом и возбужденном состоянии Эймс все еще мог напасть на него. И конечно же, когда он слегка приоткрыл дверь, Эймс вскинул на него взгляд и испустил громкий рык. Майкрофт остановился и взвесил ситуацию. Свет лился из окна прямо на Проводника. Сам он лежал на животе, прижатый к полу, одежда порвана. Эймс могучей рукой держал запястья Проводника у него над головой.

– Помогите, – взмолился беглец. Теперь у Майкрофта было время детально рассмотреть парня: он был худой и невысокий, как и большинство Проводников. На вид – лет двадцать пять, руки крепкие, явно не гнушавшиеся тяжелого физического труда. Черные курчавые волосы, темная кожа. Скорее всего, пакистанец или индиец. Его запах свидетельствовал о хорошем здоровье и питании, едва уловимый след свернувшегося грудного молока ощущался на его разорванной одежде.

Проклятье!

– Я не могу, – сказал Проводник. – Не могу! У меня жена. Дети. Прошу, не дайте ему…

Майкрофту стало дурно. Катастрофа. Настоящая катастрофа. Неудивительно, что он так отчаянно не хотел попасться им в лапы.

Некоторые Стражи были вполне щедры и уверены, чтобы разрешать своим Проводникам заводить другие тесные отношения, но Эймс был не из их числа. Майкрофт сомневался, что Эймс позволит своему Проводнику хотя бы увидеться с семьей, и у него имелось на то полное право. Брак будет аннулирован. Будучи Проводником, этот человек не имел никаких законных прав вступать в него. Мать станет единственным опекуном детей, ей назначат щедрое пособие, передадут все их имущество, но это не восполнит чудовищность предательства. Над детьми установят пристальное наблюдение, так как существовал шанс, что в будущем они тоже могут стать Проводниками.

Тут ничем нельзя было помочь. Даже если бы у Майкрофта имелись какие-то законные основания, он не мог разлучить Эймса и его Проводника, не подставив под удар жизни всех, кто был к этому причастен, включая свою собственную.

– Тссс, – как можно успокаивающе прошептал он Проводнику. – Просто расслабься и признай свое поражение. Все впоследствии уладится.

Эймс снова заворчал из-за его вмешательства, но уже мягче. Среди его бушующих инстинктов промелькнул тусклый проблеск мысли, что Майкрофт не представляет угрозы его Проводнику. Он не мог говорить, будучи в пылу заключения связи. Он вновь перенес свое внимание на Проводника. Удерживая парня лицом вниз, уткнувшимся в ковер, он стащил его разорванную одежду, облизывая и обнюхивая открывшуюся плоть. Проводник корчился и старался спихнуть его с себя, но при этом запах Стража только сильнее втерся в его кожу.

Первая стадия: ritus fragrans, обнюхивание. Если бы это случилось в башне, а не в конце жестокой охоты, оно могло бы длиться часами. Смешивание запахов успокоило бы обоих участников и предотвратило возможность вмешательства посторонних. В промежутках между прикосновениями, обнюхиванием и облизыванием Страж и Проводник вели бы разговор, становясь ближе и проникаясь друг к другу любовью. Столетие назад пара, собирающаяся установить связь, могла не заходить дальше обнюхивания днями или даже неделями, медленно ухаживая друг за другом. Они могли быть порознь на протяжении нескольких часов, выполняя другие обязательства, после чего возвращались, будучи уверенными в том, что оставленный ими запах затруднит вмешательство конкурентов. Или прекратить всё, решив, что они недостаточно совместимы. Но то были лучшие времена, когда Проводники встречались часто. Теперь даже в Тауэре их вынуждали скорее перейти к более постоянным стадиям. А заключение уз на поле боя, как сейчас, происходило и того стремительнее.

Обнюхивание возымело желанный эффект. Проводник перестал сопротивляться. Он утихомирился и затих, лишь частое дыхание вырывалось изо рта. Наконец-то, хоть и с опозданием, он признал, что его поймали. Его тело отяжелело, и он поддался инстинкту, порожденному в глубинах его мозга. В присутствии совместимого и чрезвычайно готового Стража, его потребность заключить связь победила растерянность.

Худшее осталось позади. Майкрофт вздохнул с облегчением. В самом деле, не было ничего грустнее, чем смотреть, как что-то, что должно быть прекрасным, превращается в нечто столь же грязное, как насилие.

Почувствовав, что Проводник подчинился ему, Эймс заметно расслабился. Он слез со спины Проводника и перевернул безвольного мужчину, расстегивая и снимая с него то, что не сорвал раньше. Проводник потянулся вверх и ласково погладил лицо своего Стража, с выражением совершенного удивления вместо былого ужаса. После чего он запрокинул голову, подставляя шею и предлагая, таким образом, себя для следующего шага. Ritus morsus, укус, приводивший пару в состояние страстного безумства.

«Пора уходить», – с облегчением подумал Майкрофт. Было более чем очевидно, что, несмотря на грубое начало, отныне все пойдет гладко. Эймс не был настолько чокнутым, чтобы нечаянно нанести своему Проводнику травму. Проводник поддался накалу заключения связи, и его больше не нужно было удерживать. Оставалась последняя услуга, которую Майкрофт мог им оказать. Майкрофт опустил руку в карман и осторожно приблизился к ним. Как только раздалось рычание, он остановился и положил на ковер маленькую сумочку с тремя презервативами и бутылочкой смазки, случайно прихваченную для подобного случая.

Затем Майкрофт быстро отступил к двери и закрыл ее за собой. Но он не до конца оставил их наедине. Майкрофт все еще мог слышать, чем они занимались, в более чем достаточных деталях. Он боролся со смущением, тысячелетние инстинкты Стражей воевали в нем с приличиями, впитанными за шестнадцать лет частной школы. К счастью, он подозревал, что ни один из них не проявит излишнюю выносливость. Как только совокупление завершится, наступит краткий момент, когда последняя стадия будет пройдена. Caerimonia compago, постоянная связь. Отныне они никогда не расстанутся по-настоящему. Узы всегда будут сводить их вместе. Только тщательно проработанные, сложные и болезненные методы могли разорвать их связь.

К слову об узах: Антея уже направлялась сюда, используя связь между ними, чтобы установить его местонахождение. Значит, скорая уже увезла Вина, и ее услуги там были больше не нужны. Майкрофт прошествовал через темные офисы обратно к более освещенному складу. Его Проводник не могла видеть в темноте, так что она принесла с собой фонарик и теперь осторожно пробиралась через обломки, разбросанные на складском полу.

– Хоуп просил передать свои извинения, – сказала она ровным тоном, когда он подошел к ней. Он протянул руку, чтобы поддержать ее, памятуя о раскиданном вокруг стекле, металле и деревянных обломках, торчавших, словно кинжалы. Потакая его защитным инстинктам, она позволила ему взять себя за руку и отвести к ступенькам мезонина, где они могли усесться рядом.

– Конечно, теперь он извиняется, – произнес Майкрофт, не потрудившись скрыть свой гнев. Антея так или иначе бы его почувствовала. – Он не сказал, почему поместил Эймса и Вина в одну охотничью группу?

Она пожала плечами.

– Да нет. Он сказал, что знал, что их территории могут пересечься, но думал, что раз Вин новобранец и к тому же относительно уравновешен, он бы уступил Эймсу, если бы возникла подобная ситуация.

– Ну, этого явно не случилось, – с горечью сказал Майкрофт. – И как дела у этого пацана?

– Тьфу, – Антея закатила глаза. – Совершенно невменяемый. К счастью, у меня имелось достаточно транквилизатора, чтобы вырубить его. Нужно подождать, прежде чем везти его в больницу. Хоуп сказал, он пошлет Проводника, чтобы помочь доктору управиться с ним.

Майкрофт покачал головой и провел рукой по редеющим волосам.

– Господи, помоги этому доктору. Не хотел бы я оказаться на его месте.

__________________

Примечание:

* Эмпат – эмоциональный телепат. Человек, способный “считывать” чужие эмоции и настроения, управлять ими, переживать их как свои собственные. В фике эмпатами являются Проводники.

Глава 2.

Довольно странно, но когда Джон решил стать доктором, он не предполагал, что именно это занятие будет отнимать большую часть его времени. На его столе терпеливо дожидались внимания тринадцать историй болезни, в каждую из которых нужно было внести исправления. В Бартсе твердили об отмене бумажной волокиты еще во времена, когда он был студентом-медиком, но перемены так и не наступили. Пытаясь не быть одним из тех врачей, что замучили медсестер своими неразборчивыми каракулями, Джон остался старательно выписывать примечания вручную.

Он почувствовал момент пробуждения Стража. Поначалу оно ощущалось как обычные душевные страдания где-то на заднем плане, словно пары в воздухе, от которых он давно научился изолироваться и более или менее отключаться, но в следующий миг сигнал воздушной тревоги «ЖЕЛАНИЕ/ЯРОСТЬ/БОЛЬ» прострелил его разум. Джон подпрыгнул в кресле, ручка перелетела через стол, тело затрясло от бьющегося в венах адреналина. Тогда он резко захлопнул свой защитный барьер, снизив громкость надрывающейся сирены до назойливого завывания автомобильной сигнализации. Ручка докатилась до края стола и упала на пол. Он положил вспотевшие ладони на деревянную поверхность стола и испустил глубокий вздох облегчения.

Первой мыслью было: «Какого черта?», второй – «Ох, проклятье, только не снова».

Он перевел дыхание и выполнил успокаивающие и помогающие сконцентрироваться упражнения, к которым прибегал еще когда был подростком. Какое счастье, что его мать была Проводником. Если бы не ее книжная полка с руководствами по самопомощи для Проводников, Джон бы уже давно оказался в полной заднице. Он изучил их от корки до корки, никогда не забывая надевать перчатки перед чтением и возвращать их точно на то место, откуда взял. Если бы мать или отец заметили, что он брал книги, они бы не оставили это без внимания. Но даже самостоятельно выучив все эти стратегии, он все еще ходил по краю пропасти. С каждым годом становилось все сложнее. Ситуации, когда он был близок к провалу, больше его не заводили. Защитный барьер активировался все медленнее и слабее. Внутри скапливалась глубокая усталость, и никакой отдых не мог помочь ему избавиться от нее.

Иногда он задавался вопросом, испытывали ли что-то подобное Проводники из Тауэра. Если повезет, ему не доведется об этом узнать.

Джон утер рот, схватил дезодорант и обрызгал кабинет, чтобы уничтожить следы феромонов, которые только что выбросило его предательское тело. Первое правило конспирации: не пачкай там, где живешь. Спрей был подарком свыше. Учитывая, что Джон работал в больнице, ни у кого не возникало вопросов, почему он им пользуется. Он мог попросить вахтеров опрыскать весь холл, и они бы попросту подумали, что он хочет создать более дружественную обстановку для пациентов-Стражей. Джон не мог до конца противостоять своей природе Проводника, но он чертовски хорошо наловчился в том, чтобы заставить систему работать на себя.

К слову о его сущности Проводника: нужно было что-то cделать со Стражем внизу. Игнорировать зов не представлялось возможным – будучи студентом мединститута он уже как-то совершил подобную ошибку. Непрекращающиеся мучения Стража притягивали его с такой силой, что внутри что-то невольно начинало отзываться на них. Тогда-то он и понял, что тело ему не союзник. Одновременно с тем, как он мысленно прокричал свою «молитву заурядности», годами не позволявшую людям замечать его, его тело ничуть не тише завопило: «Я здесь, приди и возьми меня!» И так они и поступали. Или, по крайней мере, пытались. Еще до того, как Джон догадался, что происходит, госпиталь наводнили вынюхивающие добычу свободные Стражи. Не теряя присутствия духа, Джон спрятался в подсобке и с головы до ног обрызгал себя дезодорантом, после чего затаился среди испуганных сотрудников и студентов, давая их тревоге скрыть его собственную. Он так усердно проецировал свою заурядность, что заработал мигрень. И несмотря на все поиски, в конечном счете Стражи ушли с пустыми руками.

В результате Джон уяснил, что легче всего пресекать это в корне. Как бы парадоксально это ни звучало, но если он просто заходил в комнату и успокаивал нервы несчастного Стража, это никого не настораживало. Стражи всегда были окружены сотрудниками госпиталя, в случае необходимости за их дела брались самые разные врачи. Что такого в том, чтобы рядом слонялся еще один доктор, вертящий в руках какие-то документы и в то же самое время невзначай источающий спокойствие и настраивающий Стража на то, чтобы вновь мыслить здраво? Пока он вел себя в соответствии со своей природой, его тело, казалось, не производило излишек гормонов.

Джон спустился на лифте на первый этаж. Он не медлил и не спешил, а скорее шел с таким видом, словно у него имелось дело, которое следовало уладить. Сторонние наблюдатели могли бы подумать, что он знает, что делает. И они были бы правы. Он уже сбился со счету, сколько раз проходил эти военные учения. Отделение скорой и неотложной помощи располагалось за двойными закрытыми дверьми, после главного входа. Внутри находилась большая палата с занавесками, дающими пациентам возможность побыть одним. Сразу после нее были изоляторы для потенциально инфицированных. Неудивительно, что буйного Стража поместили в один из них, хотя то, что ощущал Джон, являлось болезнью только в довольно специфическом смысле, применимом лишь по отношению к Стражам.

Теперь он мог слышать пациента, сыплющего проклятиями из-за того, что его обвели вокруг пальца. Некто по имени Холмс пообещал дать ему шанс. Какой-то Проводник звал его. Это было нечестно… Чистое, ничем не прикрытое возбуждение атаковало эмоциональную телепатию Джона. Страж не мог вести себя еще непристойнее, даже если бы кричал: «Где женщины? Я хочу трахаться!», но Джон не обращал на это внимания. Эрекции, равно как кровь, фекалии и мокрота, были всего лишь частью человеческой природы. Люди доверяли Джону себя в минуты слабости, доверяли видеть себя уязвимыми. На самом деле, он даже слегка сочувствовал этому бедному Стражу. Вероятно, Тауэр каким-то образом втравил его в неприятности.