Текст книги "хамелеон"

Автор книги: Nikto Neko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Но сперва вы должны позавтракать. С этим-то ты справишься? – он протянул руку якобы для того, чтобы помочь Джону встать, но Джона не удивила окатившая его волна спокойствия, когда их руки соприкоснулись.

– Я попробую, – смирившись, ответил Джон. Может, первое впечатление от Морана скоро изменится. Он должен был признать: они с Мораном не были совсем уж несовместимы. Возможно теперь, когда он больше не пах Шерлоком, а его кожа не помнила ощущение его прикосновения, его тело начнет отзываться на Морана. Может, ему стоит заставить себя пройти через это, и когда они заключат связь, он полюбит Морана так же, как Хоуп любил своего Люсьена.

На этой ноте дверь распахнулась, и объект его мыслей вошел внутрь.

Господи. Он был огромный.

Джон застонал.

Моран проснулся, буквально ощущая вкус победы на языке. Он не помнил свой сон, но ведь ему бы хватило пальцев одной руки, чтобы сосчитать сны, отложившиеся в памяти. Иногда он завидовал тем, кто помнил свои ночные приключения, кажется, они были забавными, хоть и немного странными. Возможно, он был слишком прагматичен для таких вещей. В любом случае, он был уверен, что сон был связан с тем, что в другом крыле и восемью этажами выше спал беспокойный маленький человек, который только и ждал того, чтобы его затянуло в шлейф крутости, окружавший боевую машину по имени Моран.

Этот день обещал стать лучшим в его жизни!

Моран взглянул на часы. Шесть утра. Сперва Моран отжался пятьдесят два раза на двух руках, затем поочередно по десять – на левой и на правой. За отжиманиями последовали сто пятьдесят приседаний. Жжение в мышцах взбодрило его. Вторую кровать в комнате занимал Гунд, он застонал и сел.

– Черт, Моран, полегче, ты заставляешь меня чувствовать себя слабаком.

Моран улыбнулся в ответ:

– Каникулы почти закончились, мы отправляемся в Форт Монкен, как только у меня будет мой Проводник.

– Повезло тебе. Когда же у меня появится свой? – проворчал Гунд. Он выбрался из постели и присоединился к Морану.

После относительно расслабляющей пятимильной пробежки Моран вернулся в Тауэр, чтобы принять душ. Глядя в зеркало, он любовался, как играют под кожей брюшные мышцы, и вздуваются накачанные бицепсы. Ему стало интересно, какое лицо будет у Уотсона, когда он впервые проведет ладонью по его прессу.

Моран надеялся, что сегодня Уотсон уже не будет такой неженкой, как вчера. Тьфу ты! Вероятно, этот человек был сильнейшим Проводником поколения, но почему-то вел себя, словно болтун-простофиля. Такими методами в Монкене ничего не добьешься! Может, ему стоит преподать Уотсону пару уроков, надрать зад морально, пока это не сделали физически.

К слову о физической форме Уотсона: Морану следовало бы не привязываться к небольшой полноте Проводника в области талии, какой бы очаровательной она ни была. Моран вовсе не возражал против женственной мягкости, присущей Проводнику – ему только дай за что-нибудь ухватиться, – но строгие тренировки, через которые должен будет пройти Уотсон, чтобы не отставать от группы, все равно бы избавили его от нее. Они проведут недели в суровых условиях гор Афганистана, и Джон к тому времени должен быть в идеальной форме. Моран не должен нежничать с парнем, это будет несправедливо по отношению к нему.

Моран провел пальцами по своим коротким волосам, и на этом его приготовления кончились. Через несколько минут ему нужно быть в комнате для бесед, и он был уверен, что сканер отпечатков пальцев сработает ни на секунду раньше, чем сказал Хоуп, но он не собирался опаздывать. Вдруг его неразговорчивый Проводник еще решит, что Моран его не хочет? Ему хватило и того, что он напугал Проводника прошлой ночью, а повторения минувших событий ему не хотелось.

Его сердце радостно забилось в груди, когда он наконец-то приложил большой палец к сканеру и ждал, пока раздастся тихое жужжание и зажжется зеленый свет, сигнализирующий о получении доступа в номер. Он открыл тяжелую дверь и увидел своего Проводника и Хоупа, стоявших всего в паре метров друг от друга возле диванов. Хоуп послал ему доброжелательную улыбку. Уотсон в изумлении раскрыл рот, словно на цирковом представлении.

Моран криво усмехнулся и поймал себя на мысли, что ему льстит, когда на него глазеют.

– Привет, Уотсон… то есть Джон. Ничего, если я буду звать тебя Джоном?

– Конечно.

– Вот и славно, – ответил Моран. – Давай познакомимся друг с другом поближе.

Следующие несколько минут прошли довольно хорошо, подумал Моран. Хоть Джон и остолбенел поначалу, но, похоже, сейчас он немного расслабился. Что ж, может, «расслабился» – слишком сильное слово. Он уже не выглядел таким ошеломленным. Разговор, правда, не клеился, но этого стоило ожидать, учитывая то, что они совершенно не знали друг друга, а собирались вступить в отношения, ближе которых невозможно себе представить.

– Так у тебя есть какие-нибудь хобби? – спросил Моран.

– Иногда я занимаюсь писательством. Так, просто небольшие байки. Ну, из моей врачебной практики. Я не упоминаю имен, ничего такого. Бывает, происходят довольно любопытные случаи. Например, на прошлой неделе к нам поступила женщина с жалобой на боль в животе. Она может быть вызвана множеством причин, и я…

Глаза Морана начали стекленеть, но он продолжал кивать. До чего же здорово смотреть, как улыбается этот парень. Его лицо приобрело такое живое, веселое, жизнерадостное выражение. Они вместе сидели на диване, и Моран придвинулся к Джону немного ближе, пока ему не показалось, что он может учуять слабый запах его тела. Он втянул воздух носом. Ммм… Проводник пах прекрасно. И голос у него приятный на слух. Его чудесные гармоничные частоты могли попросту загипнотизировать Морана.

Джон затих, и Моран сообразил, что он закончил свой рассказ, о чем бы тот ни был. Пора переключиться на более интересные темы, имеющие отношение к тому, чем они будут заниматься вместе. Помощь женщинам с таинственными резями в животе уж точно будет не по их части.

– Как ты относишься к охоте?

– Ну… – протянул Джон. – Мне не выпадало шанса побывать на охоте, но мы с сестрой делали рогатки с резиновыми тетивами, и, откровенно говоря, у меня неплохо получалось. Почти ни разу не промазал мимо консервной банки.

Уже лучше.

– Что ж, на этот раз твоей игрушкой будет нечто поинтереснее рогатки, – он стал описывать различные виды оружия, обращению с которыми Уотсона будут обучать в Форте Монкене. Джон задал несколько вежливых вопросов, но посреди их разговора подали завтрак, и они были вынуждены прерваться.

Хоуп все это время незаметно слонялся где-то на фоне, то заходя, то выходя из номера, но когда они приступили к завтраку, он, похоже, решил, что наступило время для лекции.

– Я оставлю вас наедине, мальчики, чтобы вы познакомились, но прежде, чем покинуть вас, я желаю убедиться, что мы понимаем друг друга. Похоже, вы хорошо ладите, это просто замечательно. Нашли общий язык… Не хочу портить вам настроение, но существуют правила проведения собеседования, и пора бы вам о них узнать.

Джон опустил вилку.

– Какие еще правила?

– Готовы слушать? – спросил Хоуп. Моран кивнул. – Ну, во-первых, вы не на поле боя, поэтому не вздумай наскакивать на него, как дикий зверь, Себастьян. Все по порядку, как у воспитанных людей. Плавно и постепенно. Разговоры – хорошее начало. Закончив есть, вы можете попробовать обнюхать друг друга, по крайней мере, полагаю, Себастьян от этого не откажется.

Моран кивнул. Он дрожал от волнения. Наконец-то он сможет прикоснуться к своему Проводнику.

– Но дальше обнюхивания не заходить. Это означает, что ты можешь прикасаться, обнюхивать, облизывать своего Проводника, но не более того. Не раздевай его, в крайнем случае, закатай одежду, – твердо сказал он, глядя Морану в глаза. – Аккуратно, – подчеркнул он. – И никакой пенетрации, ни одной частью тела: ни зубами, ни языком, ни пальцами и уж точно не пенисом. Ничего. Ты меня понял? – Хоуп положил ладонь на руку Морана, чтобы тот усвоил его требования.

– Нам нельзя целоваться? – удивленно спросил Моран.

– Целомудренно, – со смехом ответил Хоуп. – В щеку. Не волнуйся, все самое захватывающее не за горами.

Чертовски досадно, но Моран уже так долго этого ждал, что несколько часов роли не сыграют.

Хоуп посмотрел на Джона.

– К тебе это тоже относится. Никаких ногтей, кулаков и зубов. Без хитростей. Даже не делай попытки изобразить дружескую борьбу. На вас не должно быть никаких отметин, когда я вернусь проверить. Если у кого-либо из вас будут проблемы с тем, как проходит собеседование, не стесняйтесь позвать меня. Я сразу спущусь, чтобы все уладить, – он положил ладонь на плечо Джона. Тот съежился от прикосновения старшего Проводника.

Хоуп выпрямился и весело хлопнул в ладоши.

– Ласково, мягко, неспешно. Позвоните мне, когда вы оба будете готовы перейти к следующему этапу. Я проверю Джона, чтобы убедиться, что он действительно готов. Если так и будет, я оставлю вам смазку и пожелаю крепких уз. Когда вы закончите, я еще раз проверю Джона. Вы можете провести в номере два дня, чтобы укрепить свою связь, если вы понимаете, о чем я. После этого я вышвырну вас обратно в реальный мир.

Джон очень громко сглотнул. А может, у Морана просто обострился слух. Так или иначе, это прозвучало очень смешно, и Моран не смог подавить смешок.

– Я вас оставлю, – кивнул Хоуп им обоим и скрылся за дверью.

Моран подождал, пока он уйдет. Ну наконец-то. Чертов надоедливый Сват, только портит все веселье своими правилами. Морану было известно, как заключать связь. Он ни за что не причинит вреда Джону, и он сомневался, что Джону удастся навредить ему, учитывая его размеры. Теперь, когда они остались наедине, он сможет доказать это.

Он повернулся и растянул губы в волчьей улыбке.

– Я уже не голоден. Думаю, ты тоже.

Он неспешно подошел к дивану и упал на него, похлопав по подушке рядом с собой.

– Иди сюда, малыш. Приступим к обнюхиванию.

Примечания:

*Вувузела – дудочка футбольных болельщиков.

Глава 11.1

Гарри разбудил мучительный, впивающийся в мозг, словно дрель, звонок будильника на телефоне Клары. Откуда-то послышалось приглушенное невнятное ворчание, после чего пронзительный сигнал резко оборвался. От облегчения Гарри едва не всхлипнула. Господи. Почему ее собственный будильник не сработал раньше клариного? Обычно она просыпалась на полчаса раньше Клары, и к тому моменту, когда стихал этот жуткий звук, она уже принимала на завтрак гуанидин, запивая его стопкой водки.

Вместо этого ее день начнется с головной боли. Чудесно.

– Извини, любимая. Пора вставать, – сказала Клара, сопроводив слова легким толчком, и поднялась с постели.

Нет, Гарри сейчас совсем не была готова вставать с кровати.

Она смутно сознавала присутствие Клары, пока та прохаживалась по спальне, в основном из-за сочетания резкого запаха тела, давно высохших вагинальных выделений, пота и кислой вони напряжения. Когда-то Клара тщательно следила за тем, как от нее пахнет. У Гарри ушли годы на то, чтобы убедить ее, что естественный запах в двадцать раз лучше модных духов и даже мыла без аромата. Гарри было по душе все, за исключением зловония стресса: он заставлял терзаться чувством вины.

Их отношения увядали, и несмотря на упорные попытки Клары залатать дыры в тонущем судне, однажды ему было суждено пойти ко дну. “Но хотя бы секс все еще ничего… Для Клары”, – криво усмехнувшись, вспомнила Гарри. Прошлой ночью она кончила дважды, а Гарри – ни разу. Ее очень встревожил…

– Джон! – воскликнула Гарри, распахнув глаза. На мгновение мир закружился бешеным калейдоскопом. Перед ней предстал дикий инопланетный пейзаж: океан огромных, обтрепавшихся, зелено-голубых канатов, плотно лежавших поверх друг друга. Некоторые из них вздымались высоко вверх, чтобы снова свернуться и сделать петлю. И совершенно непонятными в этой картине выглядели побитые, неровные камни, которые отвергали законы гравитации, прилипнув к канатам под невозможными углами. В конце концов Гарри настигло понимание, она снизила остроту зрения, и пейзаж вновь превратился в покрытые пылью складки наволочки в нескольких сантиметрах от ее глаз.

Господи, ей надо поднять свою задницу и приниматься за работу. О чем она только что думала?

О да, ее крайне беспокойный братец… Нет, так думать несправедливо: панический звонок Джона прошлым вечером напугал Гарри как раз потому, что обычно он не делал ничего подобного. Джон был самым практичным человеком из всех, кого знала Гарри, и к тому же он никогда не вовлекал близких в свои неприятности. Он хорошо ладил с людьми, и был достаточно благоразумен, чтобы не попасть в переделку, которая могла бы послужить причиной для такого странного звонка.

А напугав Гарри до полусмерти, он просто взял и повесил трубку! Придурок.

Она перезванивала ему шесть раз, постоянно натыкаясь на автоответчик, пока Клара не забрала у нее телефон и весьма четко не дала ей понять, что устроит большой скандал, если та не обратит на нее внимание. Гарри вернулась с Кларой в постель и заставила ее увидеть небо в алмазах: считывая ее движения, запахи и ответную реакцию так, как умеет только Страж, и в полной мере используя полученную информацию. Хоть Гарри и была по жизни неудачницей, но в постели ей не было равных.

Особенно учитывая, как сильно она халявила в процессе. Пока они кувыркались, Гарри держала ухо востро на случай, если Джон перезвонит. Но он так и не перезвонил. Какая бы проблема у него не возникла, она, вероятно, решилась сама собой. Наверное. Господи, откуда ей об этом знать?

Одно Гарри знала наверняка: Джон был серьезно напуган, когда позвонил ей, и на протяжении почти всего разговора он бесстыдно врал. Даже в детстве Джон был хреновым лжецом. Его всегда выдавала легкая дрожь в голосе, и не нужно быть Стражем, чтобы заметить ее. Что бы с ним ни случилось, к азартным играм это не имело никакого отношения. Но что может быть хуже рэкета? И зачем врать про маму?

Гарри села и потянулась за телефоном, намереваясь разбудить Джона и получить полноценное объяснение. Телефон должен был заряжаться на тумбочке, но его там не было. Его также не оказалось ни на полу, ни под кроватью. Что за черт?

– Клара! – крикнула она. Клара была в ванной, совершая свой обычный утренний туалет. – Клара, милая, ты не видела мой телефон?

– Он на кухне.

– Клара, мне нужен мой телефон! – Гарри вскочила и побежала на кухню, надеясь, что он не разрядился за ночь. Головная боль, похоже, еще долго не собиралась ее покидать: каждый шаг отдавался таким звуком, как будто она шла по там-тамам. А вот и ее телефон: он покоился на столешнице рядом с раковиной.

Гарри схватила его. Она попыталась сфокусировать взгляд, чтобы осязание не затопило ее ненужной информацией о царапинах на твердом пластиковом корпусе. Но сколько бы она ни вглядывалась в экран, он оставался безжизненно черным. Телефон был выключен.

– Проклятье! – в ужасе выпалила Гарри. – Клара, на хрена выключать мой мобильник? Ты с ума сошла? Я жду звонка!

– Ты всегда ждешь звонка, – тихо ответила Клара из-за закрытой двери. Гарри не была уверена, хотела ли она быть услышанной или нет. В ее голосе звучала злость, от нее разило печалью.

«От Стража не скроешься в ванной, милая, – с горечью подумала Гарри. – Я всегда узнаю, когда ты сердишься».

– Черт, черт, черт, – ворчала она, включая телефон. Пять пропущенных сообщений. Кровь зашумела у нее в ушах, она моментально позабыла о своем раскаянии. – О, дьявол! Клара, ну как ты могла? Твою мать, я по уши в дерьме.

Но, к счастью, из Тауэра не было ни одного звонка. У Гарри ушла секунда на то, чтобы узнать номера. Большинство было от матери. Сперва Джон, а теперь и мама. Да что происходит?

Гарри нажала один и ноль на панели быстрого набора, надеясь, что мама не станет возмущаться из-за раннего звонка. Та подняла трубку после восьми гудков.

– Алло?

– Мам? – спросила Гарри. – С тобой все хорошо?

– Гарри! – раздался радостный ответ. – Как ты?

«Я страдаю от сексуальной неудовлетворенности, отсутствия Проводника, алкогольной зависимости и в ссоре с единственной женщиной, которая меня терпит».

– Я в порядке, мама. Я по тебе скучала, ты давно не звонила. Что случилось?

– И я бы хотела это знать. Ты разговаривала с Джоном?

У Гарри сердце ухнуло в желудок.

– Что он тебе сказал? – задала она встречный вопрос.

– Вчера вечером был странный звонок из Тауэра. Они интересовались мной – сказали, что Джон беспокоится из-за моего здоровья.

Гарри нахмурилась. Джон врал Тауэру насчет мамы? С чего бы Джону вообще разговаривать с Тауэром? Гарри всегда казалось, что Тауэр наводит на него жуть, и это было не так уж странно, учитывая то, что Гарри о нем рассказывала.

– Он и мне звонил вчера, – ответила Гарри. – Просил меня говорить людям, что у тебя был инсульт. Чуть до смерти меня не напугал. Но с тобой ведь все нормально?

– Лучше некуда! Как и с твоим отцом. Слушай, Гарри, ты не могла бы с ним связаться, заскочить к нему в квартиру, если получится. Он не берет трубку, и я немного волнуюсь за него.

– Я тоже, – призналась Гарри. Обменявшись для порядка еще несколькими фразами, она повесила трубку и опять набрала номер Джона. Автоответчик. Черт.

Один из пропущенных звонков не был от Джона, мамы или из Тауэра, и Гарри не хотелось перезванивать. Звонил со своего личного телефона один из Стражей, с которым она тусовалась время от времени. Каспер имел самый низший ранг среди Стражей, какой существовал в природе. Ему даже не присвоили собственную территорию, он работал в службе безопасности Тауэра. Он был в числе немногих, с кем Гарри не чувствовала себя неудачницей, хотя нельзя сказать, чтобы это свидетельствовало в его пользу. Гарри все же позвонила ему.

– О, так ты жива, – сказал Каспер, подняв трубку.

– Да, в чем дело? Если тебе опять нужны деньги взаймы, то у меня их нет. Зато есть проблемка в семье, так что давай быстро.

– Ага, я в курсе, – проговорил Каспер.

Сердце Гарри пропустило удар.

Распаренная Клара как раз вышла из ванной, обматывая полотенце вокруг своих влажных каштановых кудрей. Глядя на телефон, который Гарри держала у уха, она прищурилась, раздраженная тем, что в перетягивании каната за любовь Гарри снова победил «Блэкберри». Гарри возвела глаза к потолку. Сейчас был неподходящий момент, чтобы снова затевать спор из-за телефона.

– Выкладывай, – сказала она Касперу. – Что тебе известно о Джоне?

– Только то, что сейчас он торчит в Тауэре. Я сам вчера помогал его сюда доставить.

– Что он делает в Тауэре? Он что, вывел из себя какого-то Стража?

– Он в комнате для бесед, Гарри, – ответил Каспер. – Только не говори, что тебе об этом неизвестно.

В комнате для бесед? Джон? На секунду Гарри не могла осмыслить эту информацию. В глубине души она была уверена, что Джон Проводник только в ее мечтах. Она была уверена. Нет, это невозможно. И все же…

– Дьявол, – сказала Гарри, резко выпрямившись.

– В чем дело? – встревожилась Клара. – С кем ты говоришь?

Гарри рассерженно вскинула руку, чтобы та замолчала.

– Как?.. С кем?.. Что случилось?

– Так ты что, не знала? – спросил Каспер с плохо скрываемым весельем в голосе. – Твой брат – Проводник. И не какой-нибудь там, а Проводник, скрывавшийся в Бартсе. Призрак. Толстяк Холмс годами его выслеживал. Наконец-то они его поймали и прошлым вечером привезли в Тауэр.

– Джон заключит связь? – Гарри показалось, что ей врезали под дых. – И они не позвали меня?

«Но Джон мой! Всегда был моим! Он был предназначен мне!»

– Тебя это удивляет? Они бы не позволили тебе заключить с ним связь, – сказал Каспер. – Как и мне. Накануне в Тауэр прибыли высокопоставленные Стражи-военные. Они отдали твоего брата одному из них.

Гарри едва его слышала за шумом захлестнувшей ее волны собственнического гнева. Как она могла не знать, что Джон – Проводник? Нет, она это знала. Давно это знала. Она знала это еще с тех времен, когда ее чувства были так ярки и свежи, что она не могла толком понять, что происходит вокруг. Даже тогда она нутром чувствовала это. Запах Джона, его вкус, звук его голоса – все это звало ее. Она следовала за зовом вплоть до самого Лондона. За сотни километров! А перед этим она, черт возьми, даже забралась в его постель. Если бы он ее не остановил, она бы удержала его и заключила с ним платоническую связь прямо там и тогда, когда она только стала Стражем.

Но он остановил ее. И поступал так каждый раз, когда они оказывались вместе на протяжении всех последующих лет. Еще бы он не вел себя рядом с ней как кролик, угодивший в силки. Она подчинялась инстинктам, следуя воле Бога и своих генов. Ему не стоило так остерегаться ее, с ней он был в безопасности. Она бы не стала его насиловать или совращать. Она бы всего лишь охраняла его, и их детские приключения бы так и не прекратились. Она была бы Стражем, которой гордилась вся семья, а не бестолочью, которую они игнорировали.

Гарри всхлипнула в ярости из-за того, что ее отвергли. «Черт возьми, Джон! Почему?..»

– Гарри, – позвала Клара. – Ты в порядке? Кто-то умер?

«Да, Клара, – сердито подумала Гарри. – Та крошечная капля наивности, что у меня осталась, умерла». Она схватила книгу и что есть мочи запустила ей в стену. Клара быстро попятилась из комнаты, но Гарри было уже все равно.

Ее предали и Джон, и Тауэр. Нет, это было неправильно. Чутье подсказывало ей, что все было не так. Джон принадлежал ей. Принадлежал ей с момента своего появления на свет. Он все еще был ее, и в задницу правила и дурацкие ограничения, что Тауэр ввел в отношении заключения связи. Она собиралась пойти и сделать его своим.

Никакой проклятый Страж-военный не приберет к своим рукам предназначенного ей по праву Проводника. Она выломает двери, если придется, и люди, забравшие у нее брата, поплатятся за свой поступок.

Майкройт поднял взгляд от тарелки и увидел своего орла, пристально взиравшего на него с кухонной столешницы. Он повернулся к Антее.

– Дорогая, кажется, что-то случилось.

Антея проглотила кусочек яичницы, повернулась, чтобы посмотреть на столешницу, и кивнула.

– У меня есть время на макияж?

Орел расправил крылья и встряхнулся, словно собираясь взлететь.

– Ты и без него великолепна, – сказал Майкрофт. – Думаю, нам лучше выдвигаться.

Они оставили грязные тарелки на столе и накинули пальто. Не торопясь, – Майкрофт не терпел спешки за исключением случаев, когда это было необходимо, – но и не теряя времени. Их квартира находилась всего в трех кварталах от Тауэра. Энергичным шагом по слегка туманному тротуару Майкрофт и Антея добрались до его Восточного входа. Майкрофт приложил большой палец к сканеру, и они вошли.

Казалось, здесь царила привычная суматоха; а высоко над головой, будто обнаружив цель, кружил орел. Что-то определенно назревало.

– Поднимись в мой кабинет, – сказал Майкрофт. – Проверь реестр и… – он замолчал, когда Антея вскинула бровь. – Ты знаешь, что делать. Я поднимусь на смотровую площадку, что-то близится. – Он наклонился и коротко поцеловал ее, чтобы восстановить связь между ними, после чего развернулся, а она поспешила к ближайшему лифту.

Даже после ее ухода он чувствовал ее присутствие: все его ощущения оставались стойкими и ясными. Она находилась в гармонии с ним и его настроением, и если бы он начал терять контроль над своими органами чувств, она бы тут же пришла к нему на помощь.

Нельзя действовать безрассудно, когда нависает угроза. В конце концов, какой смысл быть Стражем и не разведать все о возможном риске, прежде чем встречаться с ним лицом к лицу?

Майкрофт встал в главном Восточном коридоре, рядом с бухгалтерией, и начал собирать и анализировать информацию. Сперва звуки: равномерный стук клавиш клавиатуры – отдельно, удаленно. Голоса, разговоры – Майкрофт распознал знакомый коллектив работавших здесь обычных людей. За ближайшими офисами располагались аудитории и общежития Стражей, но в этом направлении он не смог продвинуться дальше. Между ним и обзорной площадкой было слишком много «мертвых зон» с генераторами белого шума.

В ход пошло обоняние.

Он направился к лифтам, чтобы подняться наверх Тауэра. С усилием он заставил себя не замечать успокаивающий аромат Антеи, но остальные запахи были в пределах нормы. Он не чуял ничего, кроме привычных гормонов тревоги и вины – во всяком случае, ничего, что нельзя было бы объяснить обычным уровнем ежедневного стресса. Все запахи, включая те, что принадлежали Стражам, прибывшим из Форта Монкена, казались знакомыми. Здесь не было чужаков.

Майкрофт уловил запах Хоупа, пока ожидал прибытия лифта. Сват был взволнован, но в этом не было ничего странного. Некоторое время Хоуп испытывал стресс, но он был вызван заурядными и ожидаемыми причинами. Его бедняга Страж был болен. Проблемы с кровообращением привели к появлению незаживающих язв на коже его парализованной левой ноги, решался вопрос об ампутации выше колена, если болезнь будет прогрессировать. Может быть, Майкрофт был слишком резок, осуждая редкие промахи Хоупа. От Стража, окажись он в его положении, едва ли был бы какой-то прок. Если бы Антея была в таком состоянии…

Майкрофт не хотел даже думать об этом.

Но орла Майкрофта беспокоил вовсе не Хоуп, а кто-то другой. Теперь Майкрофт чувствовал призрачный след печали, которому в обычных условиях он бы и не придал значения, если бы тот не сочетался безумным образом с личным запахом того, за кем Майкрофт считал нужным приглядывать. Запах был ужасно слабый до тех пор, пока Майкрофт не зашел в лифт.

И тогда ему стало все понятно.

Шерлок. Что Шерлок делал в Тауэре? Он ненавидел его. Майкрофт был уверен, что, заполучив желанный контракт, он больше не почтит это учреждение своим присутствием. Так что он забыл на обзорной площадке?

Лифт остановился двумя этажами ниже площадки, на одном из этажей комнат для бесед. Майкрофт ввел индивидуальный код, чтобы открыть дверь, ведущую к узкой, вытесанной из камня винтовой лестнице. Это была самая старая часть башни, ее мало модернизировали с момента постройки. Середина каждой каменной ступени была утоптана ногами людей, ступавших по лестнице на протяжении веков. Майкрофт провел одной рукой по главной колонне, а другой – вдоль неровной внешней стены. Тонкие прорези окон в массивном камне тускло освещали дорогу. Спустя шесть крутых поворотов он очутился недалеко от центра площадки. Металлический купол был открыт и развернут на Северо-запад.

Шерлок стоял и смотрел на улицы Лондона.

– Право слово, Майкрофт, – произнес он, не оборачиваясь. – Ты должен больше заниматься на беговой дорожке. Учитывая то, как ты пыхтел, взбираясь по ступенькам, я уже боялся, что тебя хватит удар.

– Могу я поинтересоваться, что ты здесь делаешь? – спросил Майкрофт, пропустив колкость мимо ушей.

– Мне что, нельзя взглянуть на город? Отсюда открывается отличный вид.

Майкрофт нахмурился.

– Не лучше, чем с других зданий. Я, впрочем, удивлен тем, что ты показался здесь, ведь теперь у тебя нет юридических оснований отмечаться в Тауэре. Разве тебе не нравится свобода?

Поднявшийся ветер унес запах Шерлока в сторону от Майкрофта, но тот услышал, как заколотилось сердце его брата, и увидел, как он стиснул челюсть. Шерлок повернулся, послав ему фальшивую улыбку.

– Я волен ходить, куда пожелаю, отчего бы мне не вернуться сюда? Кстати, мне понравились пункты, которые ты добавил в договор. По-видимому, отныне я всецело в твоем распоряжении.

Майкрофт рассмеялся.

– Было бы странно, если бы я этого не сделал. Однако ты все же подписал его. Дареному коню в зубы не смотрят, Шерлок. У тебя больше свободы в выборе приглянувшихся дел, чем у любого другого Стража, – глаза Майкрофта сузились. – Но тебя беспокоит не это. Шерлок, что ты здесь делаешь?

Майкрофт впервые заметил сумку рядом с Шерлоком. Это что, волокна веревки застряли в молнии? Майкрофт подошел к краю обзорной площадки и посмотрел вниз. Эта сторона башни находилась ближе всего к улице. Всего в сотне ярдов стояло двухэтажное здание, где располагались, в основном, офисы дантистов и нотариусов.

Майкрофт еще раз вдохнул запах Шерлока, но теперь он знал, что искать. Феромоны. Готовность заключить связь. Шерлок звал Проводника. Очевидно, что Проводник, которому предназначался этот зов, находился шестью метрами ниже, в объятиях другого Стража.

– Ох, Шерлок, – печально проговорил он, положив руку на плечо брата. – Забудь о нем. Ты уже сделал свой выбор.

– Да, – ответил Шерлок. – Сделал.

– Признаю, что он завидная партия, но уже слишком поздно. Он уже заключил связь. Но не все потеряно. Я обладаю определенным влиянием, Шерлок. Теперь, когда нам стали известны твои предпочтения, я смогу найти тебе твоего собственного Проводника. Хоуп у меня в долгу, и у меня имеются шпионы в других крупных Башнях. Если в одну из них явится совместимый с тобой Проводник, я в первую очередь помещу тебя с ней или с ним в комнату для бесед. И, конечно же, я включу тебя в любую предстоящую охоту.

– Благодарю, – сухо сказал Шерлок. – Но, пожалуй, я отклоню твое предложение. Мне нужен только тот, кого я уже нашел.

– Но он уже не свободен, – Майкрофт нахмурился, когда его посетила ужасающая мысль. – Ты ведь не планируешь убить его Стража? Ох, Шерлок, даже мне не удастся вытащить тебя из подобных неприятностей.

– Такой вариант я не рассматривал, – Шерлок прошелся по площадке, опустился на колени и приложил ладони к выложенному плиткой полу. – Он еще не заключил связь. Пока не заключил.

У Майкрофта не было возможности ответить на это: возле его бедра раздалась трель телефона. Он достал его и приложил к уху.

– В чем дело?

– У нас проблема, – сказала Антея. – Звонила подружка Стража Уотсон. Сообщила, что Гарри Уотсон сильно рассержена. Она направляется сюда, чтобы вызволить своего брата. Считаешь, мы должны вмешаться?

– Несомненно, – ответил Майкрофт. – Встретимся в главном холле. Захвати транквилизатор. Нужно избежать сцены при свидетелях. Я свяжусь с Хоупом.

Майкрофт успел сделать три шага к лестнице, но вспомнил о Шерлоке и притормозил.

– Не делай этого! – сказал он, предостерегающе наставив на брата палец. – Что бы ты ни задумал, какие бы планы ни приготовил – не надо. Мне хватает идиотов, с которыми надо разобраться, не смей быть в их числе.

С саркастической улыбкой Шерлок склонил голову набок.

– Я не собираюсь совершать глупости.

Майкрофт преодолел половину ступеней, когда до него донеслось окончание фразы Шерлока:

– Я собираюсь совершить нечто очень умное.

11.2

Джон наблюдал за тем, как Себ устраивается поудобнее среди подушек на диване. Усевшись, он похлопал по сиденью рядом с собой.

– Не стесняйся, – произнес огромный Страж. – Я тебя не укушу. Ну, по крайней мере, пока Хоуп не даст свое разрешение.