Текст книги "хамелеон"

Автор книги: Nikto Neko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Вскоре Майкрофт вытащил Гарри обратно в коридор. Двадцать минут, отведенные на исполнение миссии, истекли, и лишь присутствие духовного хранителя Джона вселяло в Шерлока надежду на то, что еще не все потеряно. Он спустился вслед за Шерлоком по лестнице, а теперь невесомо прицепился к его ботинку. Ящерица посмотрела на него с вожделением, и тому показалось, что он может различить нетерпение в ее выпученных глазах. «Я сейчас приду! – мысленно заверил он ее. – Я же не по своей вине тут сижу!»

Ну же… Ну же! Вот! Наконец-то! С тихим звуком двери лифта закрылись за Майкрофтом. Ему бы следовало немного выждать, пока Страж в номере успокоится, но шансы, что таксист уедет раньше, чем Шерлок и Джон прибудут в назначенное место, с каждой минутой возрастали. Неизвестно, как скоро ему удастся вызвать другое. И что хуже всего, поскольку Гарри уже намутила воду, Страж попытается заключить связь по-взрослому. В конечном счете, Джон будет вынужден уступить.

Времени не оставалось. Шерлок открыл дверь и вышел в устланный коврами короткий коридор, ведущий в комнаты для заключения связи.

Что-то важное не давало ему покоя, но из-за волнения и отчаянного нетерпения он не смог на этом сосредоточиться. «Что бы там ни было, разберусь с ним позже».

По крайней мере, непредвиденное появление Гарри хоть в чем-то поспособствовало его плану: ни у кого не возникнет вопросов по поводу его следующих действий. Шерлок достал телефон и запустил хакерскую программу, которую он установил на сервере Тауэра утром. Спустя секунду в номере заработала вытяжка. Шерлок почувствовал легкое дуновение сквозняка, когда заработала автоматизированная система кондиционирования: ее огромные вентиляторы высасывали насыщенный феромонами воздух через мощные фильтры, и, очищенный и смешанный с нейтрализатором запаха и свежим воздухом с улицы, гнали его обратно в апартаменты.

Согласно схеме расположения комнат, вентиляционные отверстия находились рядом с дверью. Это давало возможность достаточно долго оставаться с подветренной стороны от Стража в номере, чтобы не выдать свое присутствие слишком рано. Если повезет, он не учует Шерлока до тех пор, пока не будет уже слишком поздно. Звуки также буду приглушены, отчасти потому, что ковры с густым ворсом были призваны действовать успокаивающе на рассерженных Стражей, и отчасти потому, что огромные лопасти вентиляторов производили широкий диапазон шума.

Но, по большей части, Шерлок рассчитывал на фактор внезапности и на пистолет с транквилизатором. Шерлок извлек оружие из черной сумки и убедился, что одноразовая ампула с дозой заряжена и готова, после чего сунул его в глубокий карман куртки.

Шерлок остановился и сделал глубокий вдох. Он оказался в центре потрясающе захватывающей игры. Люди годами будут обсуждать его выходку. Ох, Майкрофту это придется не по вкусу. В особенности его следующий ход.

Шерлок вытащил тонкую латексную перчатку из внешнего кармана и осторожно натянул ее на правую руку. На кончике пальца имелась целлюлозная подушечка с черным отпечатком пальца. Точнее, с отпечатком пальца Майкрофта. Шерлоку оставалось только гадать, как Майкрофту удалось отстоять право на полную свободу действий в Тауэре. Пока еще не нашлось такого замка, который не открыл бы отпечаток брата. У него имелся доступ ко всему, начиная от тактического вооружения, где он одолжил троллей** и пистолет с транквилизатором, и вплоть до номера Джона.

Шерлок усмехнулся и приложил заимствованный отпечаток пальца к оптическому считывателю, неуязвимость которого была явно преувеличена. На маленьком экране высветилось «Доступ разрешен», и вслед за этим раздалось тихое жужжание открывающегося замка.

Шерлок схватил транквилизатор и отпихнул сумку в сторону. Он легко толкнул дверь, петли которой были хорошо смазаны, но все же негромко скрипнули, заставив Шерлока поморщиться от звука. Страж в номере был бдителен и смог бы уловить легкий скрип даже сквозь протесты Джона и гул вентиляторов, выступавших в роли генератора белого шума. У него была только одна ампула, одна попытка.

Набрав в грудь воздуха, Шерлок зашел внутрь. Как принято говорить в Голливуде: шоу начинается.

Джон пытался вырваться из кожаных ремней, изо всех сил дергая запястьями, но, как бы он ни старался, все усилия были тщетны. К его неудовольствию, мягкая внутренняя обивка наручников не оставляла на коже синяков и ран, всего лишь удерживая его руки, из-за чего предстоящее казалось неизбежным. И все же он не бросал попыток высвободиться, потому что видел росомаху, подступающую к кровати и скалящую на него свои зубы.

– Отпустите меня! – потребовал он. – Отпустите меня, отпустите, отпустите!

Моран попробовал приблизиться к нему, но безуспешно. Джон лягнул его связанными ногами, и тот с настороженным и неуверенным видом снова попятился к двери. Джон знал, что Морана заставил отступить не пинок, а скорее резкая эмоциональная пощечина, которой он сопроводил удар. Но это было лишь временным решением проблемы. Сочетание физических и эмпатических атак лишь вымотает его. Джон чувствовал, как голова уже начинает болеть от перенапряжения, а внутри зарождаются ужас и отчаяние.

Стоит ему поддаться страху и впасть в панику – и он пропал.

Потому что Моран не был единственным его противником. Слева от него, словно седой садовый гном, притаился Хоуп. Проводник сузил глаза и решительно стиснул зубы, недружелюбно глядя на Джона. Джон ощущал, как разум Хоупа, опасный, словно топь, надавил на его защитный барьер, пытаясь просочиться внутрь и вновь поглотить его.

Каждый раз, когда Джон отвлекался на Хоупа, Моран не упускал возможности подкрасться к нему, готовясь атаковать его физически. По мере того, как сокращалось расстояние между ними, Джон чувствовал мучительное напряжение, сковывающее его тело. Он отталкивал Морана при помощи дара и ног, и тут же ощущал, как в дело вновь вступает Хоуп. Даже Джон понимал, что его сопротивление слабеет, и ему не справиться с обоими.

– Завязывай с этим, приятель, – прорычал Моран, отступая в очередной раз. – Думаешь, я прыгаю от радости быть связанным с Проводником, которого от меня воротит? У меня не больше выбора, чем у тебя, но, как видишь, я не бьюсь в истерике. И знаешь, почему? Потому что там, за стенами Тауэра, террористы пытаются взорвать башни, и по-хорошему я бы должен сейчас их ловить. У меня есть работа, которую я призван выполнять, и именно для этого мне нужен ты. Поэтому давай покончим с этим, и точка.

– Прислушайся к нему, – сказал Хоуп. – Перестань бороться с собой, Джон. Ты готов заключить связь, я чувствую это даже через твой барьер. Твое тело знает, что ему нужно, в чем оно нуждалось годами. Помогать окружающим и защищать их заложено в твоих генах, противиться этому бесполезно. Точно так же и Страж не может игнорировать свою сущность. Что же удерживало тебя в Бартсе, как не потребность служить людям? Теперь тебя поймали, Джон. Смирись с этим.

Возможно, Хоуп прав? Возможно, заключив связь с Мораном, Джон сумеет оттеснить темноту в его душе так далеко, чтобы она никогда не вырвалась наружу. Может быть, он сделает его лучше. Будет владеть тем, в чьих руках – власть…

Волна отвращения захлестнула Джона, подступив к горлу.

– Пожалуйста, – сказал он, пытаясь хоть как-то объяснить, насколько ему плохо. – Ничего не получится. Я знаю. – Росомаха зарычала и стала сужать круги вокруг кровати, подбираясь к нему ближе. – Мы просто несовместимы. Себ, ты ведь должен это чувствовать… – Джон осекся. Разрываясь между своими ощущениями и тем, что внушал ему Хоуп, он не мог наверняка сказать, что чувствовал Моран.

– Тьфу! – отмахнулся от его заявления Хоуп. – Мы оба знаем, что это неправда. Будь вы несовместимы, дело бы не дошло до драки. Будь вы несовместимы, Моран бы не звал тебя.

И в этом заключался весь ужас ситуации. Джон был совместим с Мораном, как бы сильно он ни мечтал об обратном.

К отвращению и страху примешивалось приторное влечение, которое охватило тело Джона и, ощутимо покалывая в груди, поднималось от живота к горлу. Хотя притяжение к Стражу не было однозначно сексуальным, но все же очень походило на него. Голод. Потребность. Пустота, которую необходимо заполнить. Джон не просто созрел для связи, он перезрел. Его тянуло к Стражу со всей мощью первобытного желания. Рано или поздно все его щиты рухнут и крепость разума падет – это был лишь вопрос времени. Как только Моран запечатлеет на нем свой запах, Джон будет обречен.

Единственным, что придавало Джону сил противостоять своей природе, было слабое притяжение к кому-то еще, словно тонкая ниточка связи, протянувшаяся между ними. Где-то совсем близко другой Страж звал его. Кто-то, кто был намного совместимее с ним, чем Моран, кто манил его душу, словно маяк корабли в ночи, отвлекал от русалочьего призыва Морана и выступал достаточным противовесом, чтобы не дать ему подчиниться.

Моран предпринял очередную попытку сократить расстояние между ними, но в ту же самую секунду послышался глухой стук, за которым последовало громкое гудение, доносившееся, казалось, отовсюду. Моран ахнул, зажал ладонями уши и, поморщившись, повернул голову к двери. Джон удивленно осмотрелся, гадая, откуда мог раздаваться шум, и что могло его вызвать. На его влажное от пота лицо внезапно подул свежий воздух. Джон почувствовал приятный ненавязчивый аромат дезодоранта.

Отвлекшись, Джон всего на мгновение ослабил свою защиту.

Хоуп был тут как тут. Джон почувствовал грубую холодную руку Проводника на своем лбу и забился в сковывающих его путах, но скинуть ладонь Проводника не удавалось. Давление чужого разума стало нестерпимым, и защитный барьер Джона ослаб и поддался. Хоуп тут же проник в его разум, подавляя своим спокойствием, стирая все следы страха, отвращения и возмущения тем, как с ним обращались.

Остался лишь зов тела. С огромным облегчением эмпатия Джона освободилась ото всяких ограничений, готовясь выполнять свое предназначение. Он в полной мере ощутил вожделение и страсть Морана, будто они были его собственными. Его беззащитное тело выгнулось в ожидании тепла и близости со Стражем.

В тот же миг Моран запрыгнул на него сверху, согревая теплом своего крепкого тела. Джон почувствовал, как он просунул ногу между его бедер, ощутил его дыхание на щеке, а затем и горячее скольжение его языка на горле. Джон инстинктивно дернулся вверх, прижимаясь к Морану так, будто жаждал этого контакта. Их мысли слились воедино, а эмоции начали синхронизироваться.

Все его многочисленные «нет» сменились невнятными стонами, которые становились все громче. Крошечная часть Джона, еще способная мыслить здраво, поёжилась от того, как призывно это звучало. Руки Стража потянулись к его рубашке и задрали ее вверх, чтобы добиться большего контакта с кожей.

И тут словно щелкнули выключателем.

Джон увидел Хоупа в другом свете. Собственнический инстинкт Морана снова вступил в игру, и разделявший его эмоции Джон присоединился к его негодованию. Хотя Хоуп не представлял опасности, в разгар ритуала его присутствие требовалось не больше, чем пятая нога собаке, и ему следовало не медля катиться на все четыре стороны. С этой мыслью Моран схватил Хоупа за запястье и отдернул его ладонь ото лба Джона. В то же время Джон использовал всю мощь своей эмпатии, чтобы оттолкнуть постороннего Проводника. Прочь! Моё!

Хоуп резко выдохнул, и, пошатываясь и тряся рукой, изумленно отошел назад, пока не уперся спиной в стену. Джон и Себастьян почувствовали обоюдное удовлетворение. Затем Моран забыл о существовании старшего, уже связанного с другим Стражем Проводника, и снова повернулся к Джону, стягивая с него рубашку.

Джон же еще пару мгновений не сводил глаз с Хоупа и заметил, как на его хмуром лице вдруг появилась самодовольная ухмылка.

Погодите-ка…

Когда от рубашки вдруг отлетела пуговица, Джон успел почувствовать резкое облегчение, но в то же время это отрезвило его, словно пощечина. Освободившись от влияния Хоупа, Джон сумел осознать происходящее и свои действия. Его эмоции отделились от того, что чувствовал Моран, желание Стража стало восприниматься им, как нечто чужеродное. Страх, точно живое существо, пробрался вверх по его внутренностям и вырвался из горла хриплым криком.

Это было уже неважно. Слишком поздно. Джон прочно попал в тиски пыла заключения связи, и на сей раз все отличалось от его прошлого неудачного опыта с Шерлоком Холмсом. Этот Страж не отвергнет его, ничто не вернет его в нормальное состояние. Моран ни за что не откажется от него, Джон чувствовал, что все обиды Стража сейчас отошли на задний план, но когда-нибудь тот наверняка не упустит случая их припомнить. Джон снова попытался восстановить защитный барьер, но у него ничего не вышло, он оставался предельно открытым для каждой эротической мысли Морана и всего, что на расстоянии мог внушить ему Хоуп. Джон едва удерживался от того, чтобы не запрокинуть голову и не подставить шею под укус.

Но тут он снова почувствовал это! Слабый сигнал, который еле улавливал его истощенный разум. Дуновение желания, не менее глубокого, чем у Морана. Второй зов, обращенный к его душе, увлекающий за собой. Яркие, отчетливые эмоции другого человека, заглушавшие эмоции Морана. Рядом находился второй Страж – практически в одной комнате с ними.

Эмоции обоих Стражей вступили в сознании Джона в своеобразное противостояние. Джону казалось, что эмоции Морана начали мигать, становясь то сильнее, то слабее, отдаляясь от него. Джон был словно волчок, который медленно вращался и не мог остановиться, голова кружилась, он чувствовал неуверенность и тошноту. Нужно было сделать выбор, чтобы положить конец этим мучениям, пока они не свели его с ума, но у Джона не имелось ни единого представления, как это сделать. Второй Страж был слишком далеко для заключения связи, а горячие руки Морана не переставали блуждать по телу Джона так, будто он был его собственностью. Если он сейчас сдастся, победа достанется Морану.

Джон стиснул зубы, изо всех сил стараясь не поднимать подбородок.

Моран, должно быть, почувствовал опасность, потому что он внезапно соскочил с Джона и ринулся к двери. Страж занял боевую стойку: колени полусогнуты, руки подняты и сжаты в кулаки. Рубашка выбилась из-за пояса, волосы были взъерошены, дикий гнев исказил красивые черты лица. Изо рта вырвался угрожающий рык. Джону прежде не приходилось видеть столь опасного человека.

– НЕТ! – крикнул он то ли Морану, то ли Стражу, находившемуся в соседней комнате, то ли среагировав на саму ситуацию – он и сам не знал.

Дверь распахнулась.

Ясность рассудка покинула Морана уже давно. Все связные мысли оставили его, их место заняли всего два позыва; их сила буквально раскалывала его череп надвое. Защитить Проводника. Убить захватчика.

Шерлок почуял перемену настроения в спальне. Резкий аромат ритуала связи – потрясающий запах Джона, отвратительным образом смешанный с тяжелым смрадом другого Стража – внезапно затмило облако напряжения и ярости. Шерлок понял, что его засекли.

Он был более или менее готов к такому раскладу. Несмотря на то, что его запах скрывал включенный кондиционер, любой мало-мальски опытный Страж услышал бы его тихие шаги по ковру. Даже если бы он не уловил этот звук, в подобных помещениях причудливой формы всегда возникали вихревые воздушные потоки, разносившие запахи. Едва различимого следа оказалось вполне достаточно, чтобы вызвать беспокойство Стража, находившегося в комнате. Тело Шерлока болезненно ощущало пыл связи. Должно быть, разило от него изрядно.

Хуже всего было то, что разум начинал подводить его. Шерлок стиснул зубы. Меньше всего ему хотелось бросить транквилизатор и без затей накинуться на Стража, кусаясь и молотя кулаками. Что бы ни велели ему инстинкты, такой поступок был бы верхом идиотизма. Он выше этого! Он не позволит гормонам затуманить рассудок. В противном случае ему конец.

Шерлок добрался до двери во внутреннюю спальню в тот самый момент, когда Страж шумно спрыгнул с кровати на пол. Шерлок без промедления ухватился за ручку и толкнул дверь плечом, с удовлетворением ощутив сокрушительный удар, с которым та впечаталась в громилу.

Волна феромонов нахлынула на него. Шерлок окинул взглядом комнату, на мгновение задержав его на Джоне: его руки и ноги были скованы наручниками. Похоже, у него возникла еще одна проблема.

Проблема, решение которой придется отложить. Соперник пришел в себя после удара и зарычал, хватаясь за дверь в попытке ее остановить и одновременно устоять на ногах.

Шерлок отступил и поднял пистолет, чтобы всадить в Стража полную дозу транквилизатора. Палец лег на курок. Ну вот и все!

Но выстрелить он не смог.

Страх разнесся по венам с бешеными ударами сердца. Шерлок парализовано застыл, а рассвирепевший Страж схватил пистолет за ствол, вырвал оружие из онемевших пальцев и отбросил его к кровати. «Что происходит? Почему я не могу пошевелиться? Должна же быть причина!» – метались мысли в голове Шерлока.

Он вышел из оцепенения как раз в тот момент, чтобы увернуться от тяжелого кулака противника. Шерлок метнулся в сторону и подставил грузному гиганту подножку. Ослепленный яростью, незнакомый Страж не сумел достаточно быстро отреагировать и тяжело повалился на спинку дивана, сдвинув его на полметра по покрытому ковром полу.

Шерлок бросился в комнату, где находился Джон, и захлопнул за собой дверь, прижавшись к ней спиной и навалившись всем весом. Наконец-то у него появилось время поразмыслить.

– Берегись! – выкрикнул Джон таким тоном, что Шерлок инстинктивно пригнулся. Секундой позже он осознал и свою ошибку, и опасность положения. В паре метров поодаль тень отделилась от стены и превратилась в худого невысокого мужчину с мрачным лицом. Сердце Шерлока оборвалось от ужаса. Хоуп! Как же он мог забыть о Хоупе!

Ну конечно же он чувствовал запах Хоупа! Как можно не заметить эту специфическую смесь стресса и старости, страданий, самодовольства и болезни, которая, словно саван, обволакивала его кожу и одежду. Этот запах витал в апартаментах для заключения связи так же, как и запах Джона и его соперника-Стража. Но почему-то Шерлок совершенно не подумал о старшем Проводнике, сочтя эту информацию неважной и бесполезной.

Он не предполагал, что Сват будет находиться в номере (ни много, ни мало, в самой спальне) вместе с заключающей связь парой. Инстинкты Стража восстали при мысли о том, что кто-то будет находиться так близко в столь интимный момент. Определенно, такого бы он не потерпел.

Как же так вышло?

– Вас здесь не ждали, – произнес Хоуп, и Шерлок ощутил запах гнева, когда тот приблизился походкой, неожиданно тяжелой для человека с таким хрупким телосложением.

На мгновение Шерлок совершенно растерялся. Борьба со Сватом в его планы не входила!

Спиной Шерлок ощутил ужасающий удар Стража, пытавшегося вышибить дверь. Хоуп накрыл своей горячей ладонью его руку. Способности этого человека были известны – песенка Шерлока была спета, и он крепко сжал челюсти в ожидании.

Ничего. Ничего?

Шерлок нахмурился. Хоуп тоже нахмурился, глядя на свою руку, будто засомневался в том, что делает, затем обернулся к Джону и рыкнул:

– Прекрати!

Шерлок не отважился взглянуть на Джона. Воспользовавшись тем, что Хоуп отвлекся, он выдернул руку и ринулся в обход него. Пистолет с транквилизатором был единственным выходом. Сначала вырубить Хоупа, а затем заняться со Стражем более скучным и старомодным делом – кулачным боем.

Несмотря на неудачу, Шерлок ухмыльнулся. Ого, Джон сделал ответный ход! Он надеялся на Джона, ведь появление хамелеона определенно предполагало нечто подобное, но до сего момента Шерлок точно не знал, выберет ли его Призрак.

Шерлок уже успел завладеть пистолетом, когда дверь распахнулась, задев Хоупа: тот вскрикнул, потеряв равновесие. Восстановить его он не успел – оппонент Шерлока нечаянно оттолкнул хилого старика со своего пути. Тот со стоном упал на пол, оказавшись вне линии огня. Шерлок переключился на Стража, взяв его на мушку, но огромная ладонь снова ударила по оружию, отводя ствол в сторону.

Шерлок выпустил пистолет, освобождая обе руки для драки. Поддаваясь первобытной ярости, он действовал вопреки личным принципам, но судорожный вздох соперника после крепкого удара в солнечное сплетение прозвучал для его ушей, словно музыка. Ладно, один раз можно.

Наверное, в тысячный раз за последнюю четверть часа Джон пожалел, что прикован к кровати. Он практически не видел того, что творилось вокруг, а гормоны, бушевавшие в теле, лишь усугубляли ситуацию. Почти все время ему хотелось просто закатить глаза и выгнуться, но он сдерживался. Желание заключить связь вновь охватило его с такой силой, что почти причиняло боль; оно жгло словно огонь, который мог быть потушен только успокаивающим прикосновением Стража. Любого чертова Стража!

Нет, не любого – только одного!

Увидев Шерлока Холмса, Джон искренне изумился, поскольку был уверен на все сто, что этот Страж никакого интереса к нему не испытывает. Тем не менее, Шерлок сражался за него с человеком на целых три дюйма выше и на тридцать киллограмм тяжелее его самого. И, что было весьма удивительным, не уступал. Джон не считал Морана неуклюжим, но, по сравнению с проворным Шерлоком, он выглядел громоздким. Все же Джон сомневался, что Шерлок сможет устоять – если один из ударов Морана достигнет цели, дело кончится нокаутом.

Джон должен был найти способ помочь Шерлоку победить. Единственным его оружием оставалась эмпатия. К счастью, пыл связи придал Джону немного сил, хотя он знал, что потом наступит час расплаты.

Слабый стон отвлек его внимание, Джон почувствовал сгущающуюся рядом с ним обволакивающую силу. Хоуп!

Он не мог видеть старшего Проводника, но почувствовал, что лежащий на полу человек начал подниматься, превозмогая боль. Воспользовавшись временной уязвимостью Хоупа, Джон применил эмпатию в попытке вырубить Свата. К радости Джона, тот испустил тихий стон и опять рухнул на пол.

Затем внимание Джона опять переключилось на главную битву. Кулак Морана уже двигался в сокрушительном ударе к груди Шерлока, и Джон едва успел послать импульс «НЕТ!» прямо в разум Стража. Он увидел, как голова мужчины дёрнулась, и замахнутый кулак прошел немного в сторону, угодив Шерлоку в плечо вместо того, чтобы раздробить ребра. Шерлок отскочил и схватился за ушибленную руку, не в состоянии воспользоваться преимуществом над замешкавшимся противником.

Джон вновь ментально отпихнул Морана, на этот раз сильнее. УБИРАЙСЯ ПРОЧЬ!

Как оказалось, он перестарался, манипулируя чужим сознанием. Пыл связи внезапно окутал Джона. В тот самый момент, когда его разум атаковал Морана, произошла синхронизация, и ошеломляющий гнев Стража внезапно обрушился на него самого. И уже секунду спустя чувства Морана проникли в Джона. Он пытался освободить свой разум, но безуспешно. Тяга связи усиливалась и закреплялась не с тем, с кем нужно.

Нет, он не этого хотел, произошла ошибка!

Мать-природу это не заботило.

Джон откинул голову, совершенно не в состоянии защищаться. Горло стало тяжелым, наполненным и чувствительным, опустить подбородок казалось невыполнимой задачей. Он слышал, что шум драки у изножья кровати стих. Даже Хоуп перестал стонать и сыпать проклятиями. Воцарилась звенящая тишина, прервавшаяся пронзительным криком Джона.

Разум Морана разрывался между яростью по отношению к нарушителю и соблазнительной близостью своего Проводника. Все территориальные инстинкты были обострены до предела, а чувства работали на полную мощь. Он слышал оглушительные удары сердца соперника, видел каждое движение мускулов под кожей, предвосхищал его движения. Этот человек был в его власти, он мог сломить его.

Но что-то его останавливало. Всякий раз, когда он наносил удар, который несомненно должен был повергнуть противника, сердце вдруг заходилось от страха, отбрасывающего руку прочь. Это не имело причины и приводило в бешенство.

Между тем его противник наносил множественные удары, словно по животу и бокам бил ногами кролик. Он считал себя умником, прыгая то взад, то вперед, но Моран знал, что мнение это быстро изменится в тот момент, когда он почувствует вес его кулака. Страж в очередной раз попытался нанести удар, но ужас вновь заполнил все его существо и заставил прекратить атаку. Он не смог удержать равновесие и качнулся назад. Какого черта?

Моран зарычал от нетерпения и бешенства. Почему Хоуп вмешивается? Бессмыслица. И беглый взгляд туда, где, скорчившись от боли, по полу ползал старик, лишь убедил его. Нет, не Хоуп. Это Джон, будь он неладен! Ладно, Джон столь же успешно передумает, когда увидит, кто из них лучший Страж!

Должно быть, силы покидали Джона, потому что Моран наконец-то сумел нанести удар. Не в полную мощь, сминая ребра, как ему хотелось, но все же довольно крепкий тумак в плечо нарушителя. Он приободрился, увидев, что противник отскочил назад. Ситуация начала меняться. Еще один удар в челюсть, и битва будет закончена. Джон будет принадлежать ему. И ничто сейчас его не остановит.

Джон, должно быть, подумал о том же, потому что Морана отбросило столь сильной волной неприятия, что он готов был развернуться и броситься прочь. Но столь же внезапно порыв ослабел, и в голове Морана прояснилось.

А затем он почуял это – восхитительный запах связи. Джон был готов. Словно в доказательство, Джон широко распахнул глаза и резко ударил головой о постель. Тело изогнулось невыносимо притягательным образом, шея вытянулась в недвусмысленном приглашении. Не обратить внимания на его запах было невозможно.

Моран заколебался. Соперник потирал пострадавшее плечо; одиночный удар полностью выведет его из игры, и тогда можно будет не отвлекаясь заняться Джоном. Но судороги Джона и его очевидная готовность заключить связь привели Морана в такое смятение, что он не мог сосредоточиться на атаке.

Затем Джон издал высокий жалобный звук, который был настолько требовательным, что исключал любую возможность промедления. К чертям противника! К чертям правила Хоупа! Пришло время для связи.

Движение. Вес Морана чувствовался на кровати, на стянутых путами бедрах Джона, на животе, но тяжелее всего ощущался на груди. Острые зубы задели кожу запрокинутого горла, после чего последовал укус.

Боль была немыслимо резкой и жгучей, но Джону не было до нее дела. Ему не было дела ни до чего, кроме необходимости проникнуть своим разумом в разум другого, полностью синхронизироваться и стать с ним одним целым. Если ранее Джон полагал, что гормоны его переполняли, то он ошибался – нынешнее состояние было несравнимо с прежним.

Зубы разжались, и Джон дернул головой в сторону. Впервые после случая на конференции он увидел своего хамелеона, ползущего рядом по простыне. Росомаха взобралась на край постели, обнажив зубы, готовая через мгновение заглотить ящерицу одним движением.

Вдруг из ниоткуда спикировала птица и сгребла маленькую ящерицу когтями. Джон повернул голову, следя за ее движениями, и встретился взглядом с Шерлоком. Он перестал наблюдать за духовными хранителями, погрузившись вместо этого в ясные голубые глаза. Дальше, вглубь зрачков, ощущая за ними разум и жаждущее пламя, не болезненное и жгучее, как у Морана, а прохладное, сильное и яркое.

За одну восхитительную секунду торжествующие чувства Морана отступили и исчезли без следа. Все, что чувствовал Джон – это страх, ужас и печаль Шерлока. Все, что он видел – полное опустошение на его лице. Джон закрыл глаза и мысленно потянулся изо всех сил, заполняя пропасть между ними, пока его не охватила волна первобытного экстаза. Их чувства слились в унисон, печаль сменилась удивлением, затем изумленным ликованием.

Они стали единым целым.

Совершенство.

Внезапно сознание Шерлока начало угасать. Джон открыл глаза и увидел, что Шерлок покачнулся, а затем рухнул на пол – шприц с транквилизатором впился в его плечо, словно пиявка.

– Пропади оно пропадом, – Хоуп опустил пистолет. – Клянусь, ничто больше не помешает заключению этой связи.

«Слишком поздно, – подумал Джон, расслабляясь под весом не заметившего ничего Морана. – Дело сделано».

Майкрофт был вынужден вспомнить, как сильно он не любил физический труд. Когда природа наградила его способностями Стража, предполагалось, что он будет использовать не тело, а разум, чтобы защищать свою территорию. Тем не менее, в данный момент он тащил Гарри Уотсон под руки, ступая по холлу спиной вперед, а бедняжка Антея держала ее ноги. Казалось, с каждым шагом лишившаяся сознания Стражница становилась тяжелее.

Хорошо, что сегодня Антея предпочла высоким каблукам мокасины на плоской подошве. Она была в приподнятом настроении, несмотря на то, что грязные, босые ноги Гарри были зажаты ее подмышками. Майкрофт поднял брови.

– Полагаю, твои утренние проверки принесли плоды?

Ее глаза озорно блеснули, и она едва слышно сказала: «Тс-с!». Она быстро огляделась. Они были не одни: несколько обычных людей хотели было пройти через холл, но заметили их и повернули в другую сторону. И хотя все таращились на них через открытые двери, никто не задавал вопросов и не предлагал помощь. Майкрофт даже не был уверен, хорошо это или плохо.

К счастью, комнаты «для успокоения» находились недалеко от центральной башни. Человек на посту встал с места, как только они завернули за угол, и поспешил открыть ближайшую маленькую комнату без окон. Майкрофт сжал губы, пока пятился в комнату с обитым потолком, его ноги, утопающие в рыхлом напольном покрытии, неуклюже шатались.

Они уложили Гарри под наклоном, и Майкрофт перекатил ее на бок, согнул ее локоть и колено, чтобы она не перевернулась во сне, если ее будет тошнить. Он ясно представлял, какие слухи распустят жадные до сплетен репортеры, желая услышать, почему один из уважаемых стражей промчался по Уайтчепелю в одной лишь тонкой ночнушке. Прошла всего неделя с той неудачи в доках. Пресс-конференция в Тауэре на тему того, почему их сотрудник захлебнулся рвотой, находясь в охраняемом помещении, станет довершающим штрихом общей картины. Везет просто как утопленнику.

– Мне позвонить в Бартс? – спросил администратор.

– Нет необходимости, Гленн, – очаровательно улыбаясь, ответила Антея. – Я позабочусь о ней, когда она придет в себя. Она просто без сознания. У вас есть мой номер, сообщите, когда действие транквилизатора пройдет.

Гленн кивнул и вернулся к своей стойке, прикрывая папкой книжку, которую он тайком читал, и делая вид, что смотрит на монитор со спящей Гарри.

Когда они отошли настолько, чтобы Гленн их не услышал, Майкрофт негромко заговорил: