Текст книги "Змеиная осень (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Вернулись те, кто ходили в дом, с ними и Нечаев – судя по лицу, недовольный. Горюнов тоже спрыгнул с УАЗика, подошёл.

– Ноль, – объявил ладожанин. – Ерунда какая-то… Что насчёт Князево?

Князево – деревенька дальше по этой же дороге, совсем маленькая и стоящая уже за пределами леса, ближе к Крепости. Я проезжал её ровно два раза – заросшая она была дальше некуда.

– Давай съездим, – подумав, согласился Горюнов. – Всё равно рядом.

Ну да, другого жилья тут по сути и нет. Не то чтобы мне улыбается таскаться по заброшенным деревням, но приказание Большакова в одно место не засунешь. Да и с комфортом, в общем-то.

Когда вырулили обратно на дорогу по деревне, я обернулся, надеясь опять увидеть Иксению. Нет – ничего…

До Князево доехали без проблем, хотя дорога была заметно хуже. Деревня вполне ожидаемо оказалась пустой. И уже на краю деревни обнаружили двух мёртвых «медведей». Ран на тушах не было – они попросту были мертвы.

– Фигня какая-то, – резюмировал Нечаев, когда наши машины встали бок о бок. – То нашествие зверей. То звери дохнут пачками…

– Лучше пусть дохнут, чем по Болоту бегают, – хохотнул Горюнов.

– Что-то странное вижу, – сообщил Соколов. – Как будто было колдовство, но не могу понять – какое. Что-то совсем незнакомое.

– Лёш, ты? – обернулся Нечаев к своему колдуну.

– Обычная смерть, сверх этого ничего не чувствую, – пожал плечами тот. – Брат, не ошибся? – уточнил он у Соколова.

– Не знаю, – протянул пацан. – Воде и было колдовство, вроде и нет…

– Тьфу ты, – сплюнул ладожанин. – Ясно, что ничего не ясно… Ну что, обратно тут же?

– Давайте этой же дорогой, не хватало ещё вдоль реки, а потом через болото, – махнул рукой Антон. – Обидно. Зря съездили.

Обратную дорогу я трясся, ухватившись за рукоять на приборной панели, и думал: интересно, а сможет Соколов что-то увидеть, если показать ему тело Рыбина?

Глава 19. Понедельник, 25 сентября. День

К Управе вернулись в первом часу, и я, распрощавшись с ребятами, пошёл на Базу. Эх, прихватить бы с собой Соколова… но нельзя – он же наверняка докладывает лично Бурденке. Не надо, чтобы до того дошли слухи, что у нас есть живой доппель.

На Базе было пустынно – только дежурные из мобильной группы. Перед Большаковым я отчитался по факту – скатались, посмотрели, ничего не нашли. Мне показалось, что он не удивился – лишь приподнял брови, когда я рассказал про мёртвых зверей.

– То звери бегут к нам, то мрут как мухи, – почти повторив Нечаева, сказал наконец шеф. – Сам-то что думаешь?

Я-то не думаю – я знаю. Только говорить вряд ли стоит.

– Могу предположить, что в том районе завелось нечто сильное по звериным меркам, – осторожно начал я. – Потому звери побежали из леса. И, выходит, наши отшельники ушли тоже – но мы не знаем, куда. А ночью, получается, это прошлось уже и по лесу и по нашим заброшкам, охотилось на зверей…

– Если бы оно охотилось – оно жрало бы, а не кромсало на куски, – резонно заметил Трофимыч. – И не оставляло бы целые нетронутые туши. По тому, что мне передали утром, похоже, что это нечто убивало из развлечения. Вот чёрт! – неожиданно грохнул он кулаком по столу. – Только мясника нам не хватало…

– Ребята вернутся – видно будет, – предположил я.

– Ну да, ну да… Слушай, Волк, а правду говорят, что ты чувствуешь, когда открывается пробой?

Опаньки! Вот и слухи пошли. А я думал, что нигде ни разу не проболтался.

Шеф смотрел на меня в упор, и соврать я не смог:

– Голова болит, когда пробой рядом. Если не совпадение.

А вот про то, что моё присутствие повышает вероятность пробоя, я, пожалуй, промолчу.

– Совпадение, – проворчал Большаков. – Не верю я в такие совпадения…

Он поднял на меня глаза:

– В лесу ничего такого не почувствовал?

– Нет, – абсолютно честно ответил я. – В основном болит на Болоте.

– Ну на Болоте – ещё бы, – вздохнул Трофимыч. – Там, судя по всему, пробой всегда есть, и ведь ничего с ним не сделаешь… – он побарабанил пальцами по столу. – Ты вот ещё что слушай. Управа начала копать факт нападения на тебя и эту твою Машу в Волково.

– Управа или Колледж? – не выдержав, перебил я. Сказать, что сказанное меня удивило – значит ничего не сказать. Лично я был уверен, что эту историю спустят на тормозах.

Большаков сделал паузу, внимательно на меня посмотрел:

– Давай не перебивай, да? Копать начала Управа после того скандала с доппелями. Их это, судя по всему, интересует намного больше, чем товарища Бурденку… хотя какой он нам товарищ. История, в которой замешаны целых два доппеля – это серьёзно. На завтра планируют выезд. Едет боевая группа с БРДМ и три машины от них же. Двое от исследовательского отдела. Меня ввели в курс дела, потому что Управе нужен ты, – увидев, как округляются мои глаза, шеф повторил: – Ты, Волк, ты. Едут они с какой-то аппаратурой, чтобы что-то проверить на месте. А официально боевая группа едет для поиска и уничтожения той банды, которую вы видели в Морозково. Именно поэтому с бронёй и вооружённые до зубов – вполне возможно, что вообще хотят убить махом двух зайцев.

– А Колледж?

– А Колледж, само собой, даёт двух смежников. Но смежники знают только то, что они сопровождают боевую группу. Ты понял?

Я понял.

Вот точно что-то большое сдохло, если Управа использует смежников втёмную. Ссориться с Бурденкой обычно никто не хочет.

– А исследовательский?..

– А они поедут в одной из машин под видом нижних чинов боевой группы. Главное – на место выйти.

Твою ж мать…

Лично я впервые слышу, что у Управы есть какая-то «аппаратура». Хотя, это не значит, что её нет и не было. А вообще… вообще, во всём этом есть плюс. Во-первых, Управа подхлестнула события – возможно, непоняток вокруг меня станет меньше. А во-вторых, я ж сам туда хотел с боевой группой. Ещё договориться бы про ГАЗик… но это надо решать уже на месте. Похоже, тут движуха намечается покруче, чем мое желание заиметь себе машину.

– Ну что, готов? – поинтересовался шеф таким тоном, что было ясно – ответа «не готов» не предусмотрено.

– Готов, куда я денусь, – деланно вздохнул я. – Что от меня требуется?

– На месте показать управовским, что произошло. Полностью, пошагово. Вместе с ними пройти по всем точкам в Волково, где вы были. Вспомнить даже те мелочи, которые сам забыл. Ну и, – Большаков помолчал, – держать ушки на макушке. И за колдунами приглядывать – да это и другие знают.

– Я вообще-то с вечера на смене, – напомнил я.

– Сниму тебя. В пять как штык у Управы. Старшим от боевой группы Горюнов. Знаешь его?

– Знаю, и сегодня вместе ездили.

– Ну и хорошо, – шеф встал. – С этим решили. А теперь пойдём-ка побеседуем с нашим… гостем. Вдвоём, вдвоём, – уточнил он. – Пока его у нас не забрали.

Мы стояли, отгороженные внутренней решёткой, и смотрели, как Петруха наворачивает бутерброды, принесённые Большаковым. Ещё бы – сутки не жрамши. У нас на Базе не курорт и даже не тюрьма, кормёжка задержанных не предусмотрена.

– Спасибо, – наконец пробурчал он, возвращая металическую кружку из-под воды.

– Покажи свой настоящий вид, – просто сказал Большаков.

Доппель не пошевелился, лишь криво усмехнулся.

– Я поясню, – спокойно сказал шеф. – Тебя как бы нет. Пырнуть тебя серебром – и не будет. Это мы всегда успеем, но не собираемся. Волк говорит – тебе это явно будет неприятно. Нам нужно понять, что ты такое. Показывай, кроме нас этого никто не увидит.

Доппельгангер не сказал ни слова – просто по его телу словно прошла волна, моментально стирающая все человеческие черты, включая одежду. Секунда – и перед нами стояло гуманоидное существо моего роста, покрытое короткой блестящей шерстью, серой с металлическим отливом. Плоский нос, безгубый рот, глаза чуть навыкате – без бровей и ресниц, длинные, в два раза длиннее человеческих, пальцы на руках и ногах. И – никаких половых признаков.

Ну да, это мы и наблюдали на фото. Только там силуэт получился смазанным, словно существо дёрнулось в момент срабатывания затвора.

– Красавец, – хмыкнул Большаков, и доппель так же моментально вернул себе Петрухин облик.

– В него можешь превратиться? – показал шеф на меня. Вот порадовал-то, а…

– Нет, – коротко сказал фальшивый Петруха. – Мне нужен с ним телесный контакт минимум на минуту.

Ага, вот уже что-то – если не врёт, конечно. И, скорее всего, это так и есть – если бы ему было достаточно встречи с человеком или мимолётного касания, он бы превратился в кого-то из нас ещё там, в Анклаве, причём это дало бы ему нехилый шанс сбежать. Не сделал этого – значит, вряд ли умеет.

– Где хозяин этого тела? – поинтересовался я.

– Улица Пролетарская, – безразлично отозвался доппель. – Он вывалился из пробоя и попал сразу на меня. Был напуган и слаб. Удержать его было несложно. Когда он увидел, как я стал им, заорал и убежал. Больше я его не видел.

– Вот тварь, а, – процедил Большаков.

– Все хотят жить с комфортом. Я тоже, – совершенно по-человечески пожал плечами доппельгангер.

– Когда это было? – уточнил я.

– Летом два года назад.

Ну да, всё верно – и покойный Рыбин сказал, что знает Петруху два года. Получается, в Анклав попал уже доппель.

Стоп. Если предположить, что в анклаве доппель не один, а анклавовцы за стены обычно не выбираются… Скорее всего все доппели, что есть в Анклаве, сколько бы их ни было, попали сюда изначально, вместо провалившихся в этот мир людей. Вопрос – сколько их?

И второй вопрос – как нарвался Юрка? Судя по всему, доппели не особо сильны, а то, что они трусоваты – уже известно, так что по морде от крепкого и смелого мужика они получат на раз. Удержать более-менее долгое время точно не смогут, даже со своими длинными пальцами.

– Ваших в Анклаве много? – пока я размышлял, Большаков не терял времени.

– Не знаю, – безразлично сказал длиннолицый.

Меня словно кольнуло. Нет, не кольнуло – будто ледышка по груди скатилась. Амулет? Так, но ведь это…

– Врёшь, – спокойно сказал я, вытаскивая ТТ. – Кого-то точно знаешь. Трофимыч, можно, я его грохну? Он и так много рассказал.

Это был чистейший блеф, причём Большаков не подыграл – наоборот, челюсть на пол чуть не уронил. Но и не понадобилось – увидев пистолет, доппель аж присел:

– Знаю, знаю! Троих знаю. Может – больше.

Амулет помалкивал. Надо же… неужто сработало? Значит, они реально боятся серебра – и панически. Вспоминая ночной разговор с ним же, можно предположить, что смерть от серебра – не просто смерть, а именно что смерть мучительная… Не зря ж те двое так орали.

– Может, знаешь, сколько ваших в городе всего?

– Не знаю… Не знаю!!! – взвизгнул длиннолицый, видя, как я поднимаю руку с пистолетом. – Хоть убейте!

– Ну это он скорее всего и правда не знает, – примирительно сказал Большаков.

Так. Ну как он прошёл КПП – спрашивать бессмысленно, мы и так уже знаем, что их аура не отличается от ауры копируемого человека. В конце концов, можно поднять в Управе документы по Петрухе и всё узнать, но нам это ничего не даст, кроме истории истинного Петрухи, скорее всего два года как покойного. Неподготовленный, на дикой территории… До первого «медведя», увы. Пролетарка – это самая окраина у заброшенной недостроенной котельной, от неё до проезжей дороги – чуть не с километр, немногим меньше.

– Юрку Дьяченко знаешь? Рядом с Анклавом живёт, – сделал я ещё одну попытку, демонстративно убирая ТТ.

– Не знаю, – доппель, увидев, что сиюминутная опасность миновала, отвернулся. А амулетик-то тёплый. Не врёт? Вполне возможно, если всё, что связано с амулетом – не моя игра воображения. Ну он и не обязан знать Юрку – максимум, мог знать подменившего его доппеля.

– Ваши связаны с Колледжем? – вдруг спросил Большаков.

– Нет, – безразлично ответил длиннолицый, не оборачиваясь, и вот тут меня льдом даже не кольнуло – шарахнуло, ощущение такое, что я еле на ногах устоял. Ах ты ж сука…

Не заметил? Так и стоит отвернувшись – значит, не заметил. Да и шеф, похоже, не видел.

– Ладно, Волков, пошли отсюда. Дел и так выше крыши, – махнул рукой Трофимыч. – Но отдавать его Колледжу нельзя. Сначала надо самим разобраться…

Мы вышли в коридор – шеф подозвал дежурного, чтобы тот запер дверь.

– Нутром чую – врёт, – сообщил Большаков, когда мы вышли во двор. – Есть у них завязки с Колледжем, есть… Тот, что Дьяченко сожрал – тоже нитка туда вела…

Я б мог твёрдо сказать, что он прав. Но…

Первое – почему я верю амулету Иксении? А я не знаю. Верю, и всё. Хотя кто знает – может, Маша и права, и «дары ведьм» принимать – себе дороже? Может, у наших «друидов» есть план поссорить город с Колледжем?

Зачем?

Ну, как зачем – город ослабить, захватить…

Тьфу ты, Серёга. Ну вот нафига им это? По ним же видно – город им нафиг не сдался.

Но зато если предположить, что доппели – а не все ли доппели вообще? – связаны с Колледжем – тогда многое встаёт на свои места. И то, что их ауры никто не пытается исследовать, и то, что то старое дело с доппелем, о котором рассказывал Колян Ильин, было пущено в архив, и то, что уже два доппеля оказались на службе Колледжу… А что мы ещё не знаем?

Важнее – что знаем. Этот вот Петруха утверждает, что Рыбина убили. Как? Понятия не имею. Но если предположить, что тут замешан Колледж…

Тогда вообще очень многое возможно. Мы ж ничего толком не знаем о том, что они умеют, помимо того, с чем сталкиваемся. Холодильники, плитки, другая бытовуха, помощь в оружейке, пожаротушение, ударное колдовство… А если возможно запрограммировать человека на смерть по ключевой фразе? Или по событию?

Меня зазнобило, и на этот раз это был не амулет.

Если предположить, что такое возможно – тогда и Рыбин вполне логично умер тогда, когда начал давать показания. И доппель в курсе. Вопрос всего один – мы опять имеем дело с инициативным «частником», вроде покойного Власова, земля ему стекловатой, или это происходит на официальном уровне? Причём и происходит скорее всего давным-давно, несколько лет уж точно – сколько лет назад был тот случай, о котором рассказывал Ильин, десять? Это уже не «несколько».

Так, Волков, остановись. Пока что это голые фантазии. Красивые, местами логичные, но фантазии. Для всего надо искать причину – зачем, кому выгодно. Колледж и так как сыр в масле катается – городу он реально нужен. Не будут они на пустом месте козни строить…

Я уже собирался распрощаться с Большаковым, как раздался шум моторов – через главные ворота въезжали экипажи, отправленные утром за Болото. ГАЗ и два УАЗика проехали мимо нас, развернулись и встали напротив боксов. Большаков заторопился и сам:

– Так, Волк, всё понял? Давай, двигай. У меня сейчас дел будет выше крыши, – и он пошёл в сторону входа в дежурку, за которой находился его кабинет.

Я не выдержал, подошёл к головной машине – ГАЗику с «эмгачом» на стойке. Сашка Зверев как раз вылез с переднего сиденья и потягивался, разминаясь.

– Привет ещё раз, Сань. Ну что там? – поинтересовался я.

– Не поверишь, Серёг, вообще тихо, – со странным выражением лица сообщил Зверев. – Даже на Болоте тихо. А дальше – вообще как на кладбище, тишина и покой.

– Туши только валяются, – уточнил пулемётчик, отстёгивая ремень безопасности.

– Ага, реально как на кладбище, – кивнул Зверев. – Сразу за Болотом и началось. Мы начали было считать, потом бросили. «Медведи», мозгоеды, летяги даже есть, никогда их там не было. Какая-то мелочь незнакомая. Прыгунов видели на самой границе болота, тоже дохлые.

– Почти все туши целые, но некоторые вообще как из мясорубки, – пулемётчик спрыгнул на землю, подошёл к нам. Закурил.

– И главное – ни души, – добавил водитель. – Мы два круга навернули. И до Пролетарки забирались, и по Старой Дороге проехали.

– Даже не выстрелили ни разу, – вставил парень с СКС из другой машины.

Ребята не торопясь снимали пулемёты, выгружались и шли в дежурку. Мы перекинулись ещё парой слов, я зашёл за своим оружием и вышел за ворота Базы.

Вот как. Замечательно.

Похоже, проблема зверей решена радикально – не удивлюсь, если ребята, поехавшие утром в Кисельню, вернутся с такими же рассказами. Если учесть, что и мы у Князево похожее видели. Неужто… они? Скорее всего – больше попросту некому. Только вот вопрос: проще ли от этого Вокзальному и Гидрострою? Сейчас начнётся шум – а почему, а отчего? Непонятное пугает. Интересно, кого именно видели постовые у моста? Бородача? Парня? Может, Иксению?

Или вообще не кого-то из них? Может, есть ещё кто-нибудь в этом уравнении? И ведь не спросишь… да и спасибо не скажешь.

Но формально – проблема решена. Город не испытывает проблем со зверьём. И не исключено, что надолго – не удивлюсь, если большая часть зверья разбежалась и вряд ли скоро вернётся.

За размышлениями я добрёл до угла Космонавтов и Профсоюзной – почти традиционный на этом месте патруль проверил документы, подозрительно осмотрев аж целых два карабина на плечах, а я ждал почти с любопытством – интересно, их колдун почувствует на мне амулет? Нет, не почувствовал – либо просто ничего не сказал. М-да, вот поразмышляешь о колдунах и Колледже – сразу уйма подозрений появляется…

В «Столовую номер один» я заявился прямо с оружием – ну, тут этим особо никого не удивишь, к ним и боевая группа в камуфляже заглядывает, и Охотники… Попал почти под закрытие, но успел перехватить шикарных щей и макарон с подливкой, забрав последнюю порцию из-под носа у прибежавшего после меня анклавовца. Да, как и тогда, то ли в прошлой жизни, то ли на прошлой неделе – их легко опознать по непрактичным и ярким китайским курткам…

Ну и славненько, на сухомятке долго не продержишься, а у меня ещё минимум день сухомятки впереди. Конечно, душа просила после всего сегодняшнего вдарить по пиву, но нет, не стоит – вставать рано. Выезд в пять утра – это чуть ли не затемно.

Дома я на всякий случай не только накинул цепочку, но и припёр дверь разряженным СКСом. Именно что на всякий случай. Перед важным выездом неприятности мне точно не нужны.

Уже поставив будильник, воткнув смартфон на зарядку и завалившись в кровать, я подумал: а ведь мои недоброжелатели уже точно вскрыли сейф и знают, что чудо-прибор до сих пор при мне. Интересно, что же они предпримут дальше, отлично зная, что я встречался с людьми и, скорее всего, секрет теперь известен далеко не только мне?

Глава 20. Вторник, 26 сентября. Раннее утро

Конвой Управы (конечно, официально боевая группа, ну да ладно) оказался даже серьёзнее, чем я думал.

Помимо БРДМ – того самого, что катался с нами в Виковщину – тут стоял УАЗ с пулемётом, «буханка» – скорее всего, как раз в ней поедет исследовательская группа, и «тачанка», частенько также именуемая «дыроколом» – «шишига» с турелью из двух эмгачей с ленточным питанием. Зверская штука, с запредельной проходимостью и исключительной огневой мощью. И «буханка», и «шишига» обшиты листами металла – скорее всего того самого, усиленного против пуль.

Я пришёл без четверти пять, но народу уже толпилось немало – насчитал пятнадцать человек, почти поголовно вооружены длинностволом, все в камуфляже. Кто тут из Управы – фиг знает, замаскировались хорошо. Хотя, формально-то боевая группа подчиняется Управе, так что разницы особой и нет. Без труда нашёл Антоху Горюнова, но тот только махнул рукой – дескать, жди, – и куда-то умчался.

Ещё минут через пять пришли колдуны – им тут идти не так далеко, от Колледжа и полукилометра не будет. Оба незнакомые, один помоложе, второй постарше, одеты в кожаные куртки, с арбалетами – у старшего лёгкий на поясе, у младшего более серьёзный, за спиной. Хотя, по опыту, крутость колдунов определяется ничуть не размером арбалета.

Наконец появился Горюнов, созвал на планёрку – собрались, помимо меня, колдуны, четверо водителей и четверо старших от машин, включая самого Антоху. Правда, обсудили совершенно стандартные вещи – волну раций, порядок и маршрут движения, распределение целей, действия при атаке из засады… Старший колдун, назначенный в головную машину, уверил, что в районе военчасти и дикой деревни использует всё своё мастерство, чтобы пройти их без лишнего ажиотажа. Мне, кстати, внимания не уделили вообще, но Горюнов шепнул, чтобы я лез на БРДМ – дескать, по дороге пообщаемся.

Выехали ровно в пять. Вообще, весьма прохладно, если не сказать дубак, но небо ясное – может, потеплеет ближе к середине дня. Я ничуть не пожалел, что взял перчатки – особенно при том, что и сидеть пришлось на броне, а не на кожаном сиденье. Ну да ладно, брюки плотные, переживу – машина быстро разогреется…

Первым пошёл «козелок», за ним мы на «бардаке», потом «буханка», и «дырокол» замыкающим. Грамотное построение, особенно если в микроавтобусе управовские ребята. Кстати, таким составом гонять бандитов – милое дело. Так что ещё неизвестно, какая цель у нас в реальности первичная.

На южном КПП я испытал стойкое дежа вю – ещё ведь и пары недель не прошло, как мы этим же маршрутом выезжали с Юркой… который оказался доппелем. Ну ничего – вот разберёмся с непонятками, а там, глядишь, и посчитаться будет возможность.

Горюнов заговорил почти сразу после того, как проехали КПП. Учитывая шум двигателя – разговор вполне можно считать приватным.

– Серый, я правильно понял, что ты сегодня что-то вроде эксперта?

– Скорее свидетель, – поправил я. – Меня развели как последнего лоха и затащили в это Волково.

– Последнего кого? – уточнил Антоха.

– Последнего фраера, – поправился я, сообразив, что жаргон здесь, в общем-то, тоже большей частью застрял на уровне 80-х. За год с лишним пора бы и привыкнуть.

– Доппели?

– Доппели, – кивнул я, удивившись, насколько быстро развивается тема с доппельгангерами. – Работавшие на отдельных личностей из Колледжа.

– Разберёмся, – хищно усмехнулся Горюнов. – Есть тут кое-какие намётки…

Я не удержался:

– Неужто правда есть какая-то аппаратура?

– Секретно, – ухмыльнулся Антоха. – На месте посмотрим.

На месте… Я, повесив СКС на шею, не таясь вынул смартфон, сделал пару кадров, чтобы захватить краем и Антоху, и идущий метрах в двадцати впереди УАЗик. Не, всё чисто. Блин, начинаю чувствовать себя идиотом-блогером из моего мира, который фотографирует каждый чих… Горюнов, конечно, заметил мои телодвижения:

– Ты и сам с аппаратурой?

– Да, вытащил свой старый девайс, решил вспомнить былое, – ответил я полуправду. – Редко сюда выбираюсь, потом на фото посмотрю.

Не знаю, понял ли Антон значение слова «девайс», но он не переспросил. Только буркнул:

– Что тут смотреть, разруха как есть…

Вот тут он прав на все сто. Заброшенные деревни – вообще плачевное зрелище, а тут деревня, которая была частью города. Да и пролом в плотине гидростанции отсюда, сверху, отлично виден. Почему-то подумалось – а не проделали ли его специально, чтобы исключить из уравнения ещё один мост, пусть пешеходный, между Вокзальным и Гидростроем?

Проехали ещё немного, и колдун в головной машине начал какие-то манипуляции. Почти наверняка ставит защиту от того эффекта, который даёт военчасть – в прошлый раз, с фальшивым Юркой и Машей, мы чуть не сдохли, когда ехали мимо неё. Защиты у нас не было, только датчики. Ну давай, посмотрим…

Вон она, военчасть, за забором впереди. Давит голову, почти как тогда давит, но в разы слабее – значит, колдовской «экран» работает. А вот кстати…

Давление усилилось, в глазах начало темнеть, но я всё же сделал снимок приближающейся военчасти, почти не глядя. Потом ещё и ещё, не целясь, просто так, лишь бы что-то снять…

Отлегло, как и в прошлый раз, почти у Горки. Ну… не такой отвал башки, как тогда, но всё равно неприятно. Так и подмывало посмотреть фотографии, но впереди ещё дикая деревня.

– Ненавижу тут ездить, даже с колдунами, – процедил Горюнов, беря рацию. – Башка как с перепоя…

Вот тут он прав. Хорошее сравнение. Нам тогда гораздо хуже было, аж до черноты в глазах.

– Колонна, Коробке. Все целы?

– Стрелок, в норме.

– Фургон, в норме.

– Колесница, в норме.

Ну, нормально. Лишнее доказательство того, что колдуны – отличное подспорье. Нельзя с ними ссориться, хоть ты тресни. Боком вылезет…

– Принял, движение, – ответил Горюнов. – Сеанс связи после Порогов.

Горку проехали в молчании, глядя, как проплывают мимо заброшенные, осевшие домики с покосившимися заборами, окружённые разросшимися деревьями с желтеющий листвой. В полях вправо от дороги, что начинаются прямо за вереницей домов, лежали пласты утреннего тумана.

– У меня от этого тумана мороз по коже, – признался Антон. – Ну что, Серый, готов к дикой деревне?

– К ней нельзя быть готовым, – попытался отшутиться я. Дествительно, привидится, как Маше тогда, вылетишь пулей из машины…

Ну что, продолжу блогерствовать. Смартфон – вот он, в руке. Самому смешно – ведь в прошлый раз я, проезжая тут, судорожно сжимал ТТ с серебряными пулями. Посмотрим…

И амулет тёплый, почему-то подумалось.

Деревня приближалась – аккуратные домики, выглядит, словно ничего и не произошло. В прошлый раз вообще люди в деревне виделись… А сейчас?

Сейчас полыхнуло, едва БРДМ миновал крайний дом.

Все дома вспыхнули одновременно, языки пламени, казалось, взметнулись до небес, обдало жаром – реальным, без дураков, и я крепче вцепился рукой в поручень. Колонна прибавила скорость, я видел, как головной УАЗ швыряет на кочках разбитой дороги.

Снимок, ещё снимок, не глядя! Влево, вправо! Горюнов сидит бледный, по нему видно, что он не против шарахнуть из своего калаша по этой проклятой деревеньке, но сдерживается – стоит одному подать пример, как поднимут стрельбу и остальные, но нам нужно не это. Проскочить, только проскочить!

Оп-па! На выезде из деревни дорогу перегородила полоса огня – ровная, словно отчерченная по линейке. Головная машина даже не тормознула – колдун отработал чётко, выхлестнув на огонь белёсый ледяной ливень, и УАЗ проскочил сразу по его мутной завесе. Честно, я даже не смог понять, была ли огненная стена, когда край деревни проезжал наш «бардак» – настолько происходящее напоминало кино с быстрой сменой эффектов.

Отмахали от Порогов метров триста, и Горюнов сделал перекличку – все отозвались, сообщили, что без проблем. Ладно, едем…

И правда ведь, кино напомнило. Интересно, откуда такое сравнение? Впервые в голову пришло. Словно издевается над нами эта проклятая деревенька.

Ну ладно. А давайте посмотрим, что я наснимал…

На всякий случай держа смартфон так, чтобы Горюнов не видел экрана, я листал галерею, и чувствовал, что ничего не понимаю.

Военчасть на первом снимке выглядела совершенно безжизненной. Обычная заброшка за бетонным забором – видны распахнутые и разбитые окна, молодые деревца на краях плоской крыши, выщербленные ветром углы… Как и на многих зданиях, встречавшихся за городом – вроде той двухэтажки, в которой мы прятались в Волково. И – ничего больше. Я увеличил фото, поводил туда-сюда – ни силуэтов в окнах, ни странных теней, ничего. Ну, конечно, с учётом не самого хорошего освещения.

Следующие два снимка сделаны напротив ворот. Один смазан, второй тоже не ахти, наискосок и с куском стены, но отлично видно, что ворота ржавые и даже чуток приоткрыты, за ними – потрескавшийся асфальт с травой, прущей из щелей, бокс с распахнутой дверью… Да такой сюжет можно в том же Морозково найти.

Чудеса, да и только. Визуально, обычными глазами, военчасть выглядит абсолютно нетронутой. Тут тоже нетронутая – но в разрухе. И главное, главное – пусть снимков всего два, на них совершенно не видно ничего, что могло послужить причиной аномалии! Как? Ведь уже известно, что фотоглаз способен видеть даже истинную внешность доппельгангера… и не только его. Что-то новое? То, чего не может увидеть фотоаппарат? Почему нет.

БРДМ подбросило на рытвине, я еле удержал смартфон. Горюнов молча курил, ствол его автомата смотрел прямо по курсу, наискосок.

Ладно, что дальше? Пороги.

Тут меня ожидал очередной сюрприз – я даже прокрутил фото туда-сюда, чтобы убедиться, что сфотографировал не Горку.

Обычная покинутая деревня. Огня на снимках нет и в помине – дома, местами с просевшими крышами, покосившиеся столбы, щербатые заборы… Всего четыре снимка, и все однотипные, чуть смазанные из-за плохого освещения – обычная деревня, брошенная много лет назад.

Что за чертовщина… Жар от огня был вполне реальным!

Я ещё раз просмотрел фотографии. Твою мать, абсолютно ничего – я бы реально обрадовался, обнаружив на фотографиях самую жуткую тварь. Нет – только пустые дворы и дома с выбитыми окнами.

Выходит, аппарат не снимает то, что в реальности?

Или… или то, что на снимках – и есть реальность?

– Что там у тебя? Смотришь, будто приклеенный, – Горюнов выбросил окурок и теперь смотрел на меня вопросительно. Показать, что ли? А почему нет?

– Фотоаппарат, – пояснил я и добавил, чтобы расставить точки над «ё»: – мой, оттуда. Смотри, как на фото дикая деревня выглядит, – я протянул Антохе смартфон, впрочем, не выпуская его из рук.

– Забавно, – процедил Горюнов, глядя пролистываемые мной снимки. Поднял на меня глаза: – Специально снимал?

– Само собой, – кивнул я, убирая смартфон. – Пытаюсь понять, что к чему.

– Забавно, – повторил Антоха. – Многим показывал?

– На Базе принцип знают, – ответил я уклончиво.

– А в Колледже?

– Вряд ли.

Горюнов ничего не сказал. Дождавшись, когда головная машина вошла в поворот, ведущий под старый железнодорожный мост, сообщил в микрофон:

– Колонна, Коробке. Ситуация раз, подтверждаю.

– Понято, – нестройно отозвалась рация.

Над головой проплыли ржавые фермы моста, и, когда вышли на прямую, Антон добавил:

– Колонна, Коробке. Стоп, разведка по плану.

Головная машина затормозила, встал и наш БРДМ. Сзади урчали двигателями «буханка» и «дырокол».

– Разведка моста, – пояснил Горюнов. – Судя по докладу, банда могла проехать по нему.

Ну да, я и сам тогда об этом задумывался. Правда, после того, как мы с Машей переползли мост, мысли о том, что по нему могли проехать машины, как-то сами собой улетучились.

Остановка затянулась минут на пятнадцать – даже двигатели заглушили, чтобы топливо не жечь. Четверо, ушедшие на разведку, по возвращении доложили – теоретически проезд УАЗов или чего-то подобного возможен, при условии опытного или пофигистичного водителя. Кроме того, на рельсах видны следы сравнительно недавнего использования.

Вот тебе и на. Выходит, банда вполне могла действовать и в правобережье, южнее Гидростроя. А это меняет дело – выходит, Гидрострой должен усилить своё присутствие на южном направлении. А может, и на восточном, куда уходит железнодорожный путь… Следы использования – проще говоря, по рельсам ездили. Да, это могла быть лёгкая дрезина с ручным приводом… но важен сам факт. Использование железнодорожных путей, насколько мне известно, всерьёз не рассматривалось – и тут нате.

Горюнов хмурился, но озадаченным не выглядел. Когда погрузились на машины, скомандовал продолжение движения.