Текст книги "Бендеры. 1992 год: сорок трагических дней"
Автор книги: Николай Бабилунга
Соавторы: А. Дирун,Б. Бомешко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
В ту ночь сотни изуродованных трупов румыны сбросили в Днестр. В горисполкоме г. Бендеры забаррикадировались правительство города, мирные жители, горстка черноморских казаков во главе со своим атаманом. На рзгмынский ультиматум о сдаче ответили отказом. Тогда горисполком окружили румынские танки и самоходки. Горисполком расстреливали в упор. Защитники приготовились к смерти. Но рано праздновали победу румынские мясники. О трагедии уже было известно в Тирасполе. Не в традициях казаков отдавать своих братьев и детей
251
на поругание врагу. Вихрем поднялись казаки, узнав о беде. На BbipjTMKy атаману вышли добровольцы, 200 героев. Впрочем, кто сегодня держит в руках оружие, защищая славянский берег,-герои. 200 вооруженных автоматами и гранатометом парней с Андреевским флагом бросились на ощетинившегося орудиями врага. Выбили противника с моста и освободили центр. Сквозь грохот орудийных залпов и треск крупнокалиберных пулеметов неслось по городу лихое казацкое «Любо!». Защитники горисполкома, казацкий атаман – на свободе! Подбив несколько единиц бронетехники противника, казаки освободили большую часть города. Часть румын бежала, многие сдались в плен, еще больше обрели, наконец, покой на земле да Божий суд на небе. Да будет он справедлив! Ведь угроза справедливого возмездия превратила этих нелюдей в Люциферов! Стремясь остановить контрнаступление казаков, румыны пригрозили поголовным уничтожением мирного населения удерживаемой ими части города! Лишь это остановило казаков. Сейчас линия фронта пролегает через весь город. Что творят изз^веры на своей стороне -одному Богу известно. Правительство Молдовы тщательно скрывает правду от своих сограждан.
В Кишиневе же – идет размеренная жизнь. Молдавские средства массовой дезинформации вперемежку с развлекательной музыкой осыпают своих слушателей описанием «жутких планов» коварных казаков, которые спят и видят, как бы захватить Кишинев. Снегур и его команда твердо следуют заветам партайгеноссе Геббельса: «Чем невероятнее ложь, тем быстрее массы в нее поверят». Правду на той стороне знают наши несчастные славянские братья. Русских жителей Кишинева приспешники Снегура дулами автоматов загоняют в румынскую армию. Не судите их строго. Это обреченные. Их семьи остаются заложниками. При попытке перейти на нашу сторону их дети будут расстреляны. Им самим смотрят в спину дула полицейских автоматов. Помолимся за них. Те, кому повезло, перебрались к нам. Среди них немало честных молдавских парней. Они вовремя поняли правду, им вовремя посчастливилось уйти. От них узнаем мы «тонкости» мобилизации на той стороне. Всем заправляют румынские «специалисты», отряды полиции особого назначения. Тактика их стара и примитивна. Окружив молдавское село, они спешно проводят «мобилизацию». Коротко объяснив новобранцам, что отныне их смертельным врагом
252
является, разумеется, русский и вообще любой немолдаванин, и объявив их «спасителями великой Румынии», ничего не успевших понять людей кидают в бой. Осмелившихся возразить расстреливают на месте. Женщины из Бендер рассказывали, как двое перепуганных молдавских подростков 16 лет просили у них гражданскую одежду. Забытые в суматохе боя своими румынскими «патронами», мальчуганы бросили оружие и поспешили смешаться с русскими беженцами. Конечно же, русские женщины переодели их и увезли в тыл со своими детьми, никто не попрекнул их «румынским» прошлым,
День и ночь через Тирасполь шли машины. Шли на восток. Легковые, грузовики, идущие из Бендер, переполнены беженцами. Не пришедшие в себя после пережитого женщины, матери, потерявшие детей, дети, потерявшие родителей. Растерянные мужчины. В каждой машине один человек держит кусок белой материи. Это белый флаг для румын, чтобы не стреляли. Да разве для зверей есть законы? Несколько таких машин все-таки обстреляли. Ежечасно, ежеминутно по трассе беженцы, беженцы, беженцы. Или ... гробы. Если б можно передать, как это страшно. Гробы. Гробы без конца.
23 июня в землю легли сразу 50 (!) защитников России. 24-го еще больше. К гробам нельзя привыкнуть. От них устаешь. Чем больше их видишь, тем сильнее они pBjT душу. В начале этой войны павших защитников хоронили в центре города, у вечного огня, рядом с памятником воинам Отечественной. Теперь там не хватает места. Теперь в Приднестровье новая Отечественная война. Пожилые жители говорят, что страшнее. Даже гитлеровцы не уничтожали города поголовно. На оккупированной части г. Бендеры румынские нацисты заминировали жилые многоэтажки. Люди, знайте! Приднестровье – это не Румыния! Приднестровье – это кусочек России! Даже больше. Все три нации: русские, украинцы, молдаване живут братской семьей, как в давно забытые времена. Рзгмыния ведет национальный геноцид. Все славяне, живущие на Днестре, приговорены к смерти. Молдаване-интернационалисты, не пожелавшие примкнуть к нацистам, как «изменники» – тоже. Их, как и казаков, терзают особенно зверски. До 26 июня Приднестровье жило в тягостном ожидании. Вместе с тем признаки мирной жизни создавали ощущение нереальности. В штабе казаков запись добровольцев. Мимо идут потоки уцелевших беженцев. В городе
253
хоронят десятки погибших. А рядом, на городском пляже, загорают симпатичные девчонки. Накачанные «супермены» мальчики демонстрируют свои бицепсы, не спеша, однако, проявить себя на позициях. Наглые рожи кооператоров снисходительно посматривают на добровольцев. А ведь они – тираспольчане. Завтра враг придет в их дома. Надеются, что их защитит кто-то. И это тоже раздражает. Кто-то спешит сколотить состояние. Так, в первые дни после геноцида в Бендерах, когда жители Тирасполя ждали повторения геноцида уже в столице республики Приднестровья, стоимость проезда на такси до Одессы подскочила до 3000 рублей. В освобожденную часть г. Бендеры «добродетели» от бизнеса повезли хлеб из Тирасполя. Закупив его по 5 руб. за буханку и продавая уцелевшим жителям по
20 р. Их счастье, что не нарвались на казачий патруль. Закон войны к мародерам жесток. Казаки свято чтут традиции вольного братства. Всякого заподозренного в измене, трусости расстреливают на месте. Заподозренного в мародерстве не спасают даже боевые заслуги. Хочется предупредить мальчишек, мечтающих о казачьей форме, не судите о войне по газетам. Газеты – это бумага, пыль. В ней лишь факты, но не чувства. Казачество – это не просто красивая форма, лихие песни да старинные обряды. Крестит и освящает казацкое братство сама смерть. Каждый день приходит она в казачьи сотни и собирает свою страшную дань.
Ежедневные похороны товарищей, ежедневные пополнения тяжелораненых в госпитале, многочасовые операции и стон сквозь CTHCHjTbie зубы, ежедневно новые калеки. Никто не знает, когда настанет его очередь. И никто об этом не думает. Есть у тебя жизнь – послезавтра, завтра, может сегодня, может через час – вынь ее да швырни в землю-матушку. Вот что такое, братцы, казак. Что запомнилось больше всего? Женщины в черных платках, молодые парни без рук, без ног, шестнадцатилетние ветераны. Есть и такие. Они имеют право носить российские гимнастерки с двуглавым орлом, пятнадцатилетние дев-чонки-медсестры. Ликом дети, душой взрослые. После занятий в школе и ПТУ они спешат на ночное дежурство в госпиталь, не требуя ни платы, ни похвал. Высшая для них награда -тихое «спасибо» пришедших в сознание бойцов. Вчерашние любительницы дискотек с презрением отворачиваются от «элегантных» владельцев «жигулей» и «тойет», убежденных, что их-то
254
война обойдет стороной. И это еще одна примета войны. Все мы люди, все мы разные. Приднестровцы тоже люди, и они тоже разные. Таких с каждым днем все больше. Многие уезжают. 23, 24, 25 июня к потоку беженцев из г. Бендеры прибавилась волна самих тираспольчан. Те, у кого есть родственники на Украине или в России, спешили покинуть город, спешили хотя бы увезти детей, многие оставались, ожидая чуда. Многие были безучастны к происходящему или старались безучастными быть. Мирная жизнь в городе шла своим чередом. Бесконечные потоки беженцев, похоронные процессии, приближающаяся к городу канонада – все это на фоне обычной жизни современного русского города. Городской транспорт, магазины, кинотеатры работают, как в тылу. Жители после работы спешат за покупками, на улицах полно вполне здоровых мужчин, каждого из которых хочется спросить: «Ты записался добровольцем?» Этот факт удивляет многих, особенно приезжих. На позициях острый дефицит медперсонала. Особенно не хватает хирургов, травматологов, анестезиологов. Пусть, кто может из российских медиков, приедет на помощь в этот трудный час, кто может, пришлет медикаменты.
Война есть война. Мальчишки, что очарованы видеобоевиками и видят в роли героев себя, – не спешите, подумайте, кровавой романтики нет. Война – не видео. Если ты к этому готов, тогда приезжай.
Благодарность жителей трогает до слез. Люди делятся последним. Несут еду, сигареты, приглашают, если надо, к себе в дом позвонить по междугородке. (Ведь почтамт в эти дни переполнен.) «Казаки – наши защитники», – говорят жители добровольцам вслед. Чувствуешь, что ты нужен людям. Нас, добровольцев, пришедших в те дни, необстрелянных и не видавших в большинстве своем войны, на позиции не послали. Самое страшное направление – г. Бендеры. Там самые жестокие бои. Среди нас были парни оттуда. Их нетрудно было узнать. Лица их почернели от горя. Многих фашистское вторжение застало в городе. Они успели уйти на этот берег, и теперь не знали, где их семьи, что с ними, живы ли их родные и близкие. Они были молчаливы и злы. Они рвались в бой, в Бендеры. И сквозь зубы проклинали свет, услышав команду «Ждать». На Бендеры в тот день пошли самые опытные, самые отчаянные. Наша сотня в бой не пошла. Мы были в резерве. Задачу
255
получили самую простую, скорее ознакомительную: казачьи дозоры в самом Тирасполе. Конечно же, по сравнению с позициями это был просто отдых. Вероятность попасть под огонь была не велика. Проверка подозрительных автомашин, охрана объектов в городе – это не война. Это рядом с войной. И было весомое ощущение приближения войны. Ночами 23, 24 июня снаряды и ракеты рвались на окраинах Тирасполя. Взгляните на карту. Тирасполь и Бендеры разделяет всего 10 км. Если б не война, эти два города скоро слились бы в один. С 24 на 25 канонада не стихала всю ночь. Обстреливали пгт. Бычок, села Парканы и Кицканы. Начали бомбить с воздуха. МИГи-29 бомбили окраины Тирасполя, Те самые, что наше «демократическое» правительство недавно передало Молдове. Что это? Нас русское и румынское правительства приговорили к смерти? В час ночи страшный взрыв потряс воздух над городом. Наши сбили! К утру были сбиты еще один румынский самолет и боевой вертолет. Автоматные очереди ночью в Тирасполе не в счет. То TJT, то там по городу перестрелки, на которые уже никто не обращал внимания, как в мирное время не обращаешь внимание на сверчковую трель. В город приходили рефрижераторы, фургоны. Несколько штук. Включенные морозильники работали без перерыва. В них были люди. Мертвые люди вперемешку с отрезанными руками, ногами. Отдельно человеческие головы, внутренности. Их не успевали хоронить. Поэтому держали в морозильниках. Бешенство охватывало при виде на экранах наших «президентов»: Ельцина, Кравчука. Хотелось крикнуть: «Что же вы молчите? Скажите хоть слово, наконец!» Кравчук, всегда размахивающий жупелом жовто-блакитного нацизма, обвинявший во всех смертных грехах «клятих моска-лив», то бишь нас с вами, и не слышит предсмертных криков украинских детей на берегу Днестра. Ельцин молчит. Им-то и всех дел было – признать Приднестровскую республику. Буш решает судьбу 750 тысяч славян Приднестровья. Буш рекомендует Ельцину вывести 14-ю армию из Тирасполя, последнюю нашу жалкую надежду. Жалкую, потому что на глазах этой армии румыны в г. Бендеры резали на куски мирных людей, оставшихся в живых не выпускали из домов, а дома минировали. Армия сохраняла нейтралитет. И даже такую армию американский президент приказал вывести! Америка приказала нам замереть! Так вот, оказывается, чего стоят их гумани-
256
тарные подачки. В телевизор хотелось стрелять. Страна, мир не знают правды. Западные радиостанции называют приднестровцев русскими сепаратистами. Останкино бубнит о росте национального самосознания в респ)^ликах СССР. Значит, мертвые русские женщины, плавающие в Днестре, – сепаратисты, а румыны, насилующие девочек, перед тем, как перерезать им глотку, – борцы за демократию! Демократия сейчас такова, что нерусские имеют право в припадке «национально-культурного возрождения» жечь лица русских паяльной лампой (так румыны казнили нескольких пленных защитников Приднестровья), а русские не имеют права жить! Всякий русский, не выпрашивающий права жить, моментально становится «сепаратистом», «шовинистом» и «гэкачепистом».
Разрядка наступила неожиданно. 26 июня нас )гбрали с постов. В ночь накануне в городе почти не стреляли. Разрывов снарядов, налетов авиации не было вообще. К добру ли затишье, к худу ли? Мы терялись в догадках. Неужели Кравчук и Е^цин наконец вспомнили о нас? В это хотелось верить. В городе появились иностранные корреспонденты. Неужели, наконец, мир узнает правду, и народ заставит президентов договориться? Может, армия перестанет беспокоится лишь о моральном комфорте румынских мясников? В это уже просто не верилось. Но, видно, что-то в тот день шевельнулось в душах наших «вождей». В тот день мы ждали отправки на позиции. Кто Приднестровье, знает; Кочиеры, Кошница, Дубоссарская ГЭС звучат там, как Сталинград и Харьков в Отечественную. Теперь этот список пополнился еще одним страшным словом – Бендеры. Итак, 26 июня, мы, добровольцы, пришедшие 22 июня, ждали отправки на позиции. Куда же отправят? В Кочиеры? В Кошницу? А может, сразу на Бендеры? Однако нам объявили: отныне мы, добровольцы, пришедшие на неделю, две, три помочь в трудный час, не нужны. Смертельная опасность, висевшая над городом, если и не исчезла насовсем, то, по крайней мере, отошла так, что сдавай оружие и – по домам. Спасибо, новоиспеченное воинство, но ваша помощь больше не нужна.
Из Тирасполя возвращался с беженцами в теплушке. Людей увозят товарняком. Это последнее напоминание о войне по дороге в мирную жизнь. Через полчаса езды от Раздельной все виденное уже казалось сном. Кошмарным сном. Разогнали нас, новичков-добровольцев, – не наша в том вина. В душе мутная
257
смесь облегчения и чувства неисполненного долга. Не кто-то, а ты будешь жить. Это радует. Не ты, а кто-то будет умирать. Это печалит. Как там сейчас?
«Русский Вестник»,
29 июля -5 августа 1992 г.
Владимир Гревцев Г-Н НАДЕИН СТАВИТ УЛЬТИМАТУМ– ВСЕМ ПОДРЯД
«Генерал Лебедь ставит ультиматум Президенту России» – оценил недавнее заявление командующего 14-й армией автор «Известий» В. Надеин («Известия», 7.07.92).
Конечно, ему из московского кабинета виднее, чем российскому генералу с линии фронта. Или тем журналистам, которые своими глазами видели, как уничтожались Бендеры, гибли сотни мирных жителей.
И вообще г-ну Надеину проще: судя по всему, у него есть твердая руководящая и направляющая линия, генеральная задача. Причем эгу задачу, «спущенную» явно из высоких сфер, он решает с похвальным рвением, вкладывая весь жар души, всю страсть партийного публициста с многолетним стажем. Его святая цель – взывать к бдительности, сигнализировать власть предержащим о кознях, которые строит против этих властей генерал Лебедь.
Но все-таки хлеб у господина Надеина трудный: во имя высокой идеи воевать с фактами, которыми оперирует А. Лебедь. Факты – вещь упрямая, атакой «в лоб» их не возьмешь. Вот и приходится маневрировать, проявлять максимальную гибкость.
Разве можно, не имея подобной гибкости, всерьез приводить такие вот доводы; «Серией дипломатических решений ...Президент России намечает последовательную линию мирного урегулирования в Молдове ... Президенты России и Молдовы проводят в Кремле совместную пресс-конференцию, объявляя о достигнутых договоренностях». Наверное, сам Б. Ельцин, прочитав это, обидится: неужели не нашел публицист в доказательство усилий президента никаких реальных фактов, а лишь набор общих слов об общих словах? Ведь здравому взгляду
258
ясно: все эти «намеченные линии» и т. п. – это отставание от реальной приднестровской ситуаций на год, если не больше. Более того; это хождение по кругу. Ведь за последние пару лет подобные словесные «меры» повторяются с завидной регулярностью, а ситуация войны развивается своим чередом. Не после ли широко разрекламированных четырехсторонних миротворческих переговоров – без Приднестровья, но почему-то с Румынией – последовала бендерская бойня?
Впрочем, г-н Надеин сам чувствует: тяжело идти против этих фактов. Потому-то он никак не опровергает высказываний генерала Лебедя о «малопонятной, маловразумительной политике» вокруг Приднестровья, о «фашистской клике» в Молдове. Он просто с пренебрежительным видом оставляет их без комментария: дескать, такое даже недостойно спора...
На самом же деле просто жила не та у г-на Надеина, чтобы опровергнуть сказанное генералом. Да и не в жиле дело. Сам Господь Бог не возьмется провозглашать понятность и вразумительность «миротворчества», каждый шаг которого вскоре сопровождается новым всплеском кровавой бойни, добавляя безнаказанности варварам. По крайней мере, до сих пор бьшо именно так.
А кто в силах сказать, что режим, где горстка генералов топчет решения парламента, режим, в несколько дней истребивший сотни мирных жителей, режим, провозгласивший «чистоту крови» (румынской в данном случае), превыше прав человека, – что такой режим не фашистский?
А какой он? Демократический? Съездили бы Вы, г-н Надеин, в Приднестровье, погуляли бы под «демократическими» минами, бомбами, ракетами и пулями, посмотрели бы на жертвы «демократических» пыток и истязаний!
О нет, это Вам не нужно. Ведь Вы уже сказали, что «приведенная генералом страшная картина разграбления еще недавно процветавшего города Бендеры потрясает». В этом Вы, стало быть, верите А. Лебедю? Странно. Впрочем, оно понятно: в данном случае удобнее поверить, чем проверить: в Приднестровье ведь стреляют...
А обладателю столь изощренного пера, столь высокой бдительности, мастеру верноподданных разоблачений в прессе -такому человеку надо себя беречь! Ценный кадр...
Например, как он умеет читать между строк! Как ловко связал образ козла, тянущегося за морковкой, «с трудной миссией» Б.Н. Ельцина в Мюнхене!
Ηό в заявлении генерала Лебедя ничего подобного нет. Он докладывает о положении дел «первому Президенту свободной России Борису Николаевичу Ельцину, товарищу главнокомандующему», – это есть. И только.
А всякие параллели между лидером России и, извините, мелким рогатым скотом – чистая надеинская отсебятина. И, на мой взгляд, совершенно неправомерная. Кто станет отрицать, что с каждым визитом Б.Н. Ельцина за рубеж экономическая и оборонная мощь России крепчает? Что Запад покорно принимает все наши условия, только бы заполучить российские кредиты? Что Джордж Буш усиленно разваливает США и разоряет американский народ, лишь бы услышать доброе слово от нашего президента? Отрицать это способен разве только г-н Надеин, ищущий подтверждения своим тайным мыслям даже там, где их и быть не может, – например, у генерала Лебедя...
Или такой пассаж: «Год назад, в августе 1991, генерал Лебедь снискал уважение очень многих, отказавшихся направить свои танки на защитников здания Верховного Совета России». Вот что значит руководящая идея, когда она противоречит фактам, но тем хуже для фактов! Дорогой г-н Надеин! Вам ли не знать то, что уже общеизвестно и общепризнанно: А. Лебедь не мог «отказаться» по той простой причине, что ему никто и никогда такого не приказывал! Тем более тогдашний прямой начальник – генерал Грачев. Пора бы, кажется, уже забыть этот лопнувший миф о штурме «Белого дома». Несерьезно!
А если бы такой приказ был? Тогда эта логика совсем непонятна. Стало быть, генерал «снискал уважение», не подчинившись военной дисциплине и приказу своих прямых начальников? Но в следующем абзаце г-н Надеин прш1ет: «Если Россия хочет иметь цивилизованную... армию, она должна добиться от своих генералов беспрекословного повиновения солдатскому долгу».
Бедный командарм 14-й! Похоже ему впредь придется консультироваться каждый раз с В. Надеиным, в каком случае дисциплинированность и повиновение – доблесть офицера, а в каком – наоборот, и вообще – в чем состоит «солдатский долг»...
Да разве только А. Лебедь! По-моему, г-н присяжный публицист претендует на то, чтобы быть высшей инстанцией для
всех!
Вот пример. «...Правительство Молдовы со своими вешателями говорить не будет. Никогда».
Но, во-первых, я что-то не слышал, чтобы г-н Надеин был уполномочен делать заявления от имени Правительства Молдовы.
Во-вторых, генерал Лебедь не призывал «вешать Правительство Молдовы». Он, в отличие от известинского обозревателя, прекрасно разбирается в ситуации. В том-то и дело, что «фашистская клика» – это несколько конкретных людей, которые узурпировали власть в Кишиневе, как раз и поправ своими преступными действиями и правительство и парламент. Это фактически – хунта из 3-4 человек, каждый из которых давно уже вышел за рамки своих должностных полномочий, а заодно -за рамки всего человеческого... Они пытаются говорить от имени Правительства Молдовы (как и г-н Надеин), но значит ли это, что надо принимать их претензии за чистую монету?
И, в-третьих, почему г-на Надеина так заботит, захотят ли эти люди «говорить» с кем-либо? Пусть их беспокоит самих, захотят ли говорить с ними – палачами, убийцами и клятвопреступниками не на словах, а на деле! А тех, кто все-таки этого захочет, не худо бы сперва спросить жертв геноцида в Приднестровье – стариков, женщин, детей.
... Но г-н Надеин берет и круче. Обвиняя А. Лебедя в том, что «генерал поставил перед ультиматумом... Е1льцина», наш публицист пишет следующую фразу: «Президент Е^льцин должен сместить командующего...» Понимаете? Должен – и все тут. Таких формулировочек «ультиматист» Лебедь себе и близко не позволил: командарм 14-й сказал, что он будет «говорить» как русский офрщер, у которого есть совесть». Мы видим, что паника г-на Надеина не напрасна. И, печатно донося властям об угрозе, проявляя похвальную сталинскую бдительность по разоблачению генерала – врага народов и правительств России и Молдовы, сей публицист воодзгшевлен, думается, и личным праведным гневом на А. Лебедя. Еще бы: а) русский; б) офицер; в) человек с совестью. По всем статьям – полный антипод г-на Надеина.
Тирасполь-Вендеры-Москва
Владислав Шурыгин НЕПОКОРЕННЫЕ БЕНДЕРЫ
Жизнь и смерть в Бендерах – прямо в центре города, у фанерных щитов на площади перед горсоветом. На стандартных листках, тетрадных страницах, клочках оберточной бумаги – фамилии, имена, даты...
«Костапыч Костик, где ты? Я вся извелась. Сообщи о себе. Мама».
Сверху размашисто:
«Я жив. Воюю. Не волнуйся. Костя».
«Петренко Володя... Любимый, где ты? Что с тобой? Я не могу без тебя. Наташа».
В углу коротко:
«Убит 22 июня у военкомата».
Жестяная шелуха стреляных гильз и осколков на тротуарах. Закопченные глазницы выгоревших домов. Изрытые пулями фасады и почти непрерывная канонада...
Не редеет толпа у фанерных щитов.
То, что произошло 19 июня в Бендерах, правильнее всего назвать казнью. Молдово-румынские оккупанты казнили непокорные Бендеры. Использовав провокацию, танковые и мотопехотные части Молдовы, ворвались в беззащитный, разоруженный, поверивший в договор о перемирии город.
В те часы было забыто слово «милосердие». Озверевшие от безнаказанности и крови оккупанты не щадили никого. Любой человек, оказавшийся в те часы на улицах, становился мишенью. Людей рубили пополам крупнокалиберные пулеметы, били навскидку снайперы, разрывали на куски мины, снаряды. Старики, женщины, дети гибли без счета. Автор приводит свидетельство очевидцев:
– Моего соседа Ивана Ивановича Кузнеца, почти не передвигающегося старика, снарядом разорвало прямо в квартире. Во дворе похоронили. Улица Советская, дом 36.
... Один дом, пять этажей, четыре подъезда. Старики на лавочке. Им некуда уходить. Здесь прожита жизнь. Здесь будут и помирать. Тереза Аркадьевна с мужем освобождала Молдавию от фашистов, жила в Кишиневе. Потом народнофронтовцы вынудили ее уехать сюда. Дальше идти некуда.
262
– Сколько у нас полегло знакомых и не сосчитать, – плачет она. – Одинцов Женя. Совсем мальчик – семнадцать лет, убит на мосту. Юра из соседнего подъезда. Недавно женился. Расстрелян опоновцами.
Двое убитых в крайнем подъезде. А еще – пропавшие без вести... Хоронить негде... На кладбище окопались опоновцы. Посшибали надгробья и выложили ими брустверы окопов. Надолго засели. Огнем встречают любого, кто приближается к погосту. Почему во все времена вурдалаки и прочая нелюдь так любят кладбища?
Почти сутки они терзали город, заваленный телами сотен людей. Убитых никто не хоронил. Любого, кто появлялся на улице, ждали пуля и смерть. И лишь в двух местах еще держались его защитники – в исполкоме и штабе гвардии. Их оставалось всего несколько десятков человек. Все оружие -автоматы и несколько гранат, а против них на прямую наводку -гаубицы, танки, БТРы. Пощады не ждал никто. Знали – ее не будет. Ни женщинам, ни медикам – никому. Дом буквально ходил ходуном от разрывов снарядов и мин. Рушились перекрытия, горела мебель.
А на другой стороне Днестра бойцы ПМР готовились к штурму города. Гвардейцы, казаки, ополченцы, ТСО. К мосту через Днестр были стянуты практически все силы. Оставалась одна надежда – на помощь 14-й армии. Генерал Неткачев дал слово офицерам: помощь будет! Армия обеспечит артподготовку и поможет танками. Был согласован даже час атаки. В назначенное время цепи защитников Приднестровья пошли на штурм.
Но ни одно орудие, ни один танк его не поддержали. Неткачев в очередной раз обманул и предал Приднестровье. Десятки и юных ребят, и крепких отцов семейств, и нынешних дедов-ополченцев сложили в этой атаке головы. Их попросту расстреляли на подходах к траншеям захватчиков.
Вторая атака тоже захлебнулась. На мосту чадила сожженная «шестьдесят четверка» – из тех, что перешли по призыву генерала Макашева на сторону ПМР. Стонали раненые, неподвижно, нелепо разбросав руки, тут и там лежали павшие. Казалось, участь Бендер решена. Но они пошли на штурм в третий раз. Откуда взялись у этих измученных беспрерывными боями людей такие решимость и воля? Только тот, кто хоть раз
263
вставал под пули и бежал, задыхаясь от жары и веса амуниции, купаясь в поту и пыли, на чужие окопы, кто хотя бы раз познал, что такое под перекрестным огнем отползать назад, вытягивая на себе раненых друзей, в бессилии скрепя зубами, тот знает, что такое атака. А это была третья (!) атака.
Они ворвались в город. Опрокинули батареи шапошников-ских «рапир», расстреливавших прямой наводкой танки на единственном мосту, обратили вспять захватчиков и ворвались в Бендеры. От той атаки мало кто уцелел. Практически из передового отряда к центру пробились всего один танк и группа казаков пополам с гвардейцами. Но и этого оказалось достаточно, чтобы враги обратились в бегство. Да-да, Именно в бегство. Бросая автоматы и бронежилеты, танки и БМП, орудия и боеприпасы...
В эти минуты защитники горисполкома уже вели счет патронам, оставляя последний для себя. Уже и прощаться друг с другом было нелепо – настолько очевидной казалась всем смерть. Но на площадь ворвался танк Приднестровья! Пришло освобождение. Наши успели вовремя. Румыны были в Бендерах, но румыны Бендеры не покорили!
Сегодня Бендеры – фронтовой город. Разбитая боевая техника на улицах, скелеты выгоревших, разрушенных домов. Вооруженные люди на улицах. А рядом люди стоят в очередях за хлебом и молоком. В храме идет служба, поблизости играют дети. Бригады дворников сметают железный сор с улиц. И как-то дико, отстраненно смотрятся эти груды гильз, осколков снарядов, обрывков бумаги у входа в кинотеатр или на ступеньках детского сада...
Трагедия Бендер – это трагедия доверия. Как упорно Россия и Украина усаживали за один стол переговоров Молдову и Приднестровье, гарантировали, обещали, поддерживали. И неискушенные политики Приднестровья поверили этим заверениям. Генерал Кицак пошел на вывод техники из Бендер, отдал приказ гвардейцам покинуть передовые вокруг города. И как только город остался без защиты, в него ворвались оккупанты. Сегодня ПМР опять, выкручивая руки, усаживают за стол переговоров, залитый кровью сотен жителей города. Чтобы поставить ПМР на колени, политики не пожалеют ни обещаний, ни скомпрометировавших себя министров. И опять возникает соблазн поверить» поддаться...
264
Убит, умер от ран, пропал без вести – погостный список Бендер. Расстрелянного города. Неужели напрасны эти жертвы, неужели все это вновь и вновь будет повторяться? Герника, Дейр аль Ясин, Сонгми, Сабра, Шатила, Ходжалы, Бендеры...
Нет, Бендеры – это не символ смерти. Бендеры – символ сопротивления. Никогда нога завоевателя не подомнет этот город. Никогда не смирятся с захватчиками его жители и защитники. И, кто знает, может быть, историки в будущем назовут Бендеры Сталинградом наших дней...
«День», июль 1992 г.
Николай Бабилунга УСПОКОЙТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА
По поводу одного письма из Бельц
г. Тирасполь, редакции «Днестровской правды» от пенси-онера-ветерана Банчила Панкратия Николаевича, проживающего 279200, г. Бэлць, улица Штефан чел Маре, дом 48, кв. 24.
Я никогда не думал, что после Великой Отечественной войны будет необъявленная еще одна война по принципу отдельных лидеров без власти, без конституции, без воли народа, без ответственности перед всем миром, без основания о причине. Что конкретно требуют от молдавского народа лидеры Приднестровья – И. Смирнов и примкнувшие к нему изменники молдавского народа Караман, Маракуца и подобные им другие? По их вине безрассудно на протяжении около двух лет льется невинная кровь. Неизвестно за что и кому это надо? На этот же период не сеют поля, не убирают урожай, гниют в земле невинные люди, в т. ч. дети, старики, женщины и воины разных национальностей, не зная, за что они должны бороться. Сепаратисты Приднестровья кричат, что они защищают русских от молдаван, так позвольте – кто их обижает? Или кто обидел на протяжении 70 лет? Ведь Библия пишет, неподчинение существующему закону – это значит, что не подчиняться Богу.
265
Неужели лидеры Приднестровья не видят, что их руководство без умения ведет в пропасть республику, а может и весь мир? Ведь сейчас тот же Маракуца отключает в республике свет, газ, железнодорожный транспорт, связь и другие коммуникации, Такое преступление даже во время войны фашисты не делали, ведь на правом берегу Днестра живут и русские, он этим их тоже обижает, оставляет без света, без газа, обеспечения продовольствием и другими коммунальными удобствами. Мне 69 лет, все видел: войну, сталинские репрессии, голод, но такое необоснованное зверство не видел. Я инвалид 2-й группы и я на грани в последний путь. Хочется, чтобы эта группа приднестровских сепаратистов пришла к разумному. Если им нужен портфель, то они получат по заслугам, если они не покаются. Бог велик и все это видит, а когда они умрут, чтобы с них столько крови истекло, сколько сейчас льется в этой необъявленной войне; и чтобы места на земле не имели, пусть слезы льются в их стаканы тогда, когда они будут отмечать свои торжества.
