Текст книги "Бендеры. 1992 год: сорок трагических дней"
Автор книги: Николай Бабилунга
Соавторы: А. Дирун,Б. Бомешко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Эмиль Пайн, политолог ПЕРЕГОВОРЫ ПО ПРИДНЕСТРОВЬЮ: ЕЩЕ НЕ МИР, НО ЕСТЬ НАДЕЖДА-
Не удивлюсь, если сообщения о переговорах Б. Ельцина и М. Снегура по проблеме Приднестровья не вызовут особого оптимизма. Действительно, сколько уже было переговоров двухсторонних и многосторонние:, на высоком правительственном уровне и между полевыми командирами. Чем они заканчивались – известно: договоренности не соблюдались, и вооруженный конфликт разгорался с новой, еще большей силой.
Однако соглашения, достигнутые на переговорах 3 июля в Москве по приднестровскому конфликту, так же, как и на переговорах 24 июня в Дагомысе по юго-осетинскому, принципиально отличаются от прежних. В обоих случаях впервые предусмотрен механизм соблюдения договоренностей; создание разъединительной линии («коридора безопасности») под контролем нейтральных сил по поддержанию мира.
Что могут такие силы? Опыт использования «голубых касок» ООН показывает, что подобные воинские формирования достаточно эффективны. «Голубые каски» могут, например, нейтрализовать вылазки отдельных боевиков, действзтощих на свой страх и риск. А это – немало, поскольку такие вылазки зачастую принимаются за злой умысел или агрессию одной из сторон, что вызывает эскалацию конфликтов. Кроме того, в составе «голубых касок» или параллельно с ними действуют группы военных наблюдателей, способных определить, какая из сторон сознательно нарзтпает договоренности о прекращении огня. Наконец, выводы военных наблюдателей важны для принятия мировым сообществом санкций против стороны, действия которой представляют опасность для стабильности в регионе и в мире.
Проблема комплектования нейтральных сил в принципе разрешима, важно лишь, чтобы поиск варианта решения не затянулся, ведь и после кремлевской встречи Б. Ельцина и М. Снегура из зоны приднестровского конфликта приходят сообщения о новых перестрелках и жертвах. Если стороны сегодня втянутся в обмен «ударами возмездия», то договоренности, достигнутые 3 июля, могут так и не вступить в действие даже при наличии специального «механизма» их соблюдения.
222
Фактор времени при формировании и размещений на линии прекращения огня нейтральных сил очень важен и для решения проблемы 14-й армий, о выводе которой президенты России и Молдовы в принципе договорились. При отсутствии нейтральных сил жители Приднестровья рассматривают 14-ю армию в качестве единственного гаранта своей безопасности. Однако до тех пор, пока армия останется в Приднестровье, у Молдовы сохраняются причины подозревать Россию в агрессивных намерениях.
Даже если предположить, что это всего лишь предлог для затягивания Молдовой решения о политическом статусе Приднестровья, нельзя не признать, что пока армия находится в зоне ожесточенного вооруженного конфликта, никто не может предотвратить ее участия в вооруженном конфликте, в военных действиях, и решительный тон заявлений нового командующего 14-й армией генерала А. Лебедя не оставляет на сей счет никаких сомнений.
Выходит, президент России проводит одну политику, а командующий российской армией – другую. Президент России ищет пути к разрешению приднестровского конфликта политическими средствами, а генерал, призывая «занять по этому поводу вполне определенную позицию», по сути, зшовает на военную силу, сводя на нет дипломатические усилия двух президентов.
Но если воюет армия, значит воюет государство, и Россия непосредственно втягивается в вооруженный конфликт. Собственно, она уже фактически признала свою вовлеченность в него, согласившись на участие в двухсторонних переговорах с Молдовой – без приднестровцев. Тем самым Россия как бы продемонстрировала свой отказ от роли третьей – нейтральной – стороны. Возможно, кто-то сочтет это дипломатической ошибкой, но я не рискнул бросить тут хоть какой-то упрек Б. Ельцину – право же, не до протокольных ухищрений в ситуации, когда каждый день промедления )гвеличивает число жертв и локальный конфликт грозит перерасти в международный.
А вот повышенное внимание М. Снегура к тонкостям дипломатического протокола, его упорное нежелание сесть за стол переговоров с лидерами непризнанной им Приднестровской республики очень настораживают и о многом свидетельствуют.
Политический статус Приднестровья – проблема, без решения которой никакие предварительные договоренности, ни-
223
какие механизмы, их гарантирующие, не смогут надолго сохранить мир в регионе. Здесь, как в Нагорном Карабахе и Южной Осетии, сталкиваются два международно признанных принципа – «сохранение территориальной целостности государства» и «права наций (народов) на самоопределение». По мнению большинства экспертов, приднестровский кризис пока еще можно урегулировать на основе компромисса между двумя принципами и, разумеется, людьми, воюющими за них. Основой компромисса мог бы стать автономный статус Приднестровья в составе неделимой Молдовы.
Но далеко не все в Молдове согласны с этим. Например, министр национальной безопасности Молдовы Анатол Плугару заявил, что «достаточно было привлечь к ответственности несколько лидеров так называемой ПМР, и прекратилось бы сегодняшнее противостояние народов». Что ж, идея не новая, она зарождалась в головах правителей везде в мире, где возникала проблема территориально-политического статуса меньшинства. И ловили государства заговорщиков, и расстреливали, и воевали с нарюдом, «заговорщиков», поддерживающих «происки» соседей, разоблачали, а потом соглашались на компромисс. Вопрос в том, какого времени потребует путь к компромиссу и какова будет его цена.
Кто сегодня выступает против компромиссного решения? Прежде всего национал-патриоты независимо от их этнической принадлежности и партийной окраски. Одним нужно Приднестровье как часть великой России в границах бывшего Союза, другим -как часть великой Румынии со всей Бессарабией вместе. Лидеры Приднестровья сегодня настаивают на статусе своей республики как независимого государства, но спишем это на психологическую травму после Бендер и предположим, что они изменят свою позицию, если им настойчиво посоветзтот это Украина и Россия. Сложнее с парламентом Молдовы, который пока что начисто отрицает право приднестровцев на самоопределение.
Как же необходимо сегодня положить конец череде безрезультатных встреч по урегулированию вооруженных конфликтов! Лимит таких встреч уже исчерпан, каждая новая подрывает веру в переговоры как механизм политического решения территориальных и межнациональных проблем.
«Известия»,
7 июля 1892 г.
ВЕСТИ ИЗ ТИРАСПОЛЯ
С принятием генерал-майором Александром Лебедем командования 14-й армией в Приднестровье возрос интерес к будущему вооруженных сил, дислоцированных в этой зоне. Но чтобы воспрепятствовать выводу армии из Молдовы, о необходимости которого заявили и конгресс США, и участники форума демократических движений России, сепаратистские лидеры развернули кампанию сбора подписей под текстом обращения, адресованного Президенту России Борису Ельцину. Главный аргумент в пользу необходимости присутствия на левом берегу Днестра 14-й армии; она является гарантом безопасности призрачной республики и ее создателей. С 12 тысяч подписей -столько было в канун прибытия в Тирасполь Лебедя – их число в течение одной недели выросло до 50 тысяч, – передает тираспольская радиостанция.
Сторонники военно-фашистского режима, объединившись с угодным им человеком, полагаются сейчас только на силу, с помощью которой хотят навязать Молдове – суверенному и независимому государству – волю советского прокоммз^нистичес-кого меньшинства. Но напрасны эти политические усилия сепаратистов, заключает корреспондент агентства Молдова-прес.
«Сфатул Цэрий»,
11 июля 1992 г.
Владимир Солонарь, народный депутат Республики Молдова СПОЛЗАНИЕ В БЕЗДНУ
Правый и левый берега Днестра разделяет теперь не только вода. Между Левобережьем и остальной Молдовой главным препятствием становится бездумно проливаемая кровь ...
После бендерской трагедии, унесшей в считанные часы сотни человеческих жизней, после чудовищной резни мирного населения, разрушения жилых кварталов огнем тяжелой артиллерии, принуждения к бегству десятков тысяч людей достижение компромисса с Приднестровьем, которое включало бы сохранение этой зоны в составе Республики Молдова, стало
225
попросту невозможным. С другой стороны, Молдова, лишенная своей промышленной базы в Приднестровье, отрезанная от важнейших источников энергии и энергоносителей, оказывается практически нежизнеспособной.
Мирный процесс в Республике Молдова начался в мае, то есть тогда, когда после трех месяцев затяжных боев по всей линии раздела с Приднестровьем выяснилось, что победителя в этой войне быть не может (если, конечно, исключить геноцид и массовое изгнание населения Приднестровья). Стало также ясно, что признание независимости Приднестровья крайне маловероятно. Поскольку же Советский Союз уже перестал существовать и к этой мысли попривыкли, в Тирасполе возобладало мнение, что оптимальный путь для Приднестровья – это федерализация Молдовы. Все это создавало базу для настоящих переговоров.
Развод без предварительных условий
31 мая в Тирасполе состоялась встреча народных депутатов Молдовы от Приднестровья с депутатами республики от Правобережья в основном из фракции аграрников, на которой председательствовали лидер этой фракции Д. Моцпан и Председатель Верховного Совета ПМР Григорий Маракуца. Депутаты пришли к выводу о необходимости возобновления переговоров и заключили нечто вроде соглашения; аграрники обязались поддержать в парламенте предложения приднестровцев о немедленном прекращении огня и разводе войск, а также включении в повестку дня очередной сессии вопроса о государственном устройстве Молдовы, приднестровские же депутаты обещали возобновить свою работу в парламенте.
Когда 9 июня сессия началась, в зале впервые за долгое время было более двух третей депутатского корпуса. Парламент вновь стал работоспособным, он получил возможность рассматривать конституционные вопросы и, что особенно важно, возникла вероятность перевыборов Президиума, постоянных комиссий парламента, на чем давно настаивали умеренные парламентские силы, недовольные засильем в этих органах Народного Фронта. Вполне вероятным стало также и формирование более умеренного и ответственного правительства, отставка известных «ястребов» – министра обороны генерала Иона Косташа и министра национальной безопасности Молдовы Анатола Плугару.
Начало сессии было многообещающим. Правительство, как бы предупреждая события, заявило о своей отставке, депутат Андрей Цуркану, имеющий большие заслуги перед национальным движением, обвинил министров обороны и национальной безопасности в сознательном провоцировании конфликтов в местах относительного затишья, в том числе путем создания и поддержки террористических банд.
Парламент отложил рассмотрение вопроса в правительстве и решил еще раз до утверждения повестки дня выработать формулу мира для Приднестровья. Была создана Смешанная комиссия с участием депутатов от обеих сторон и представителей военизированных формирований с целью определения механизма развода войск и контроля за его выполнением. Рассмотрение этого вопроса заняло две недели, прогресс достигался с огромным трудом. Молдавская сторона настаивала на том, чтобы развод осуществлялся параллельно с восстановлением на территории Приднестровья законных органов власти Молдовы (полиция, прокуратура, суд, банки). Приднестровцы стремились к осуществлению развода без всяких предварительных условий.
Несмотря на противоречия, компромисс был найден. И состоял он в том, что, как часто бывает в подобных случаях, окончательный текст документа попросту обходил спорные вопросы. При желании в этом тексте можно было увидеть допущение использования силы «для восстановления действия Конституции и законов Республики Молдова». И все же дух документа был ясен всем: это был дух компромисса и мира.
Конечно, у мирного процесса были противники, причем на обоих берегах Днестра. Тираспольское радио обвиняло депутатов, отправившихся в Кишинев, в предательстве интересов Приднестровья. Народный Фронт не скрывал того, что мир в республике возможен только после расправы с «сепаратистами».
Как в Сараево в 1914 г.
18 июня парламент утвердил решение Смешанной комиссии, после чего раздались дружные аплодисменты. Все хотели или делали вид, что хотят мира. А 19 июня Бендеры были подвергнуты массированному удару молдавской армии. И разразилась катастрофа.
Было объявлено, что ввод войск стал необходимым для защиты полицейских, на которых напали гвардейцы в Приднест-
227
ровье. Впрочем, уже на следующий день Президент Молдовы Мирна Снегур назвал целью «операции» «восстановление законных органов власти».
Случай, вызвавший массированное применение войск, настолько же ничтожен на фоне предшествовавших и последовавших событий, насколько незначительным было в глазах современников июльское происшествие в Сараево в 1914 году по сравнению с мировой войной. Независимо от того, кто был зачинщиком стычки полицейских и гвардейцев, сторона, действительно стремящаяся к миру, должна была не использовать этот инцидент как предлог для эскалации, а поскорее его локализовать, тем более что бендерские городские власти сделали все, что могли для восстановления порядка и мира в городе. Но бронированные колонны уже врывались в Бендеры.
Вторжение не просто сорвало мирный процесс в Молдове, они сделало невозможным его возобновление, ибо, с точки зрения приднестровского населения, депутаты, добивавшиеся проведения переговоров с Кишиневом, несут ответственность за трагедию. Кто же в таких условиях отважится заговорить о новых переговорах?
Парламентская оппозиция в Кишиневе дезорганизована. Националистическая истерия, подпитываемая пропагандистской кампанией об агрессии 14-й армии (парламент создал даже специальную комиссию по расследованию ее «преступлений»), вновь захлестнула республику. Все стремятся продемонстрировать свой патриотизм. Первый заместитель председателя парламента Ион Хадыркэ потребовал: 1) объявить войну России; 2) денонсировать договор с ней; 3) выслать из Кишинева российских дипломатов; 4) прекратить ретрансляцию передач Останкино; 5) распустить парламент; 6) объявить республику на военном положении.
Даже социал-демократы, еще вчера расхваленные бывшей союзной прессой за свою ответственность и прогрессивность, ньгае спешат опровергнуть телестудию Останкино, посмевшую заподозрить их в поддержке идеи федерализации. И никто больше не задает министрам «каверзных» вопросов о плачевном состоянии экономики, массовой безработице, о надвигающемся голоде и других бедствиях. Зато объединение с Румьшией становится все более и более вероятным, и не потому, что Бухарест очень стремится к этому, а просто в силу того, что никакого
228
иного пути у Молдовы, в короткое время рассорившейся со всеми своими соседями на востоке, севере и юге (Болгария заявила протест Молдове в связи с бомбардировкой левобережного села Парканы, населенного болгарами), не осталось.
Вопрос о 14-й армий требует специального разговора. Когда говорят о ее «агрессии» против Молдовы, то как-то забывают, что на левом берегу Днестра располагается лишь одна из ее дивизий, три же другие были расквартированы на территории Молдовы и перешли под ее юрисдикцию.
Папа, говорят, что ты – предатель
Эти части, в том числе и подаренные Молдове объединенным командованием войск СНГ самолеты «МИГ», внесли немалый вклад в борьбу за «территориальную целостность республики», С другой стороны, российское рзтсоводство сделало все от него зависящее, чтобы облегчить нейтралитет той части армии, которая расположена в Приднестровье.
Москва сумела предотвратить приведение офицеров и прапорщиков этих частей к присяге на верность Приднестровью, несмотря на их стремление. Она заменила командующего этой армией генерал-лейтенанта Геннадия Яковлева, установившего тесные связи с тираспольским руководством, на более послушного и «нейтрального» Юрия Неткачева. Своими приказами она сдерживала и сдерживает военнослужащих, готовых выступить на стороне Приднестровья.
Но всему есть предел. Можно ли бесконечно требовать нейтралитета от офицеров, живущих в Приднестровье и вполне интегрированных в местную социокультурную среду, если они ежедневно наблюдают, как безжалостно уничтожается мирное население? Можно ли требовать этого от человека, принужденного ежедневно слышать от своего сына; «Папа, со мной мальчики не играют. Говорят, что ты предатель, не хочешь их защищать». Можно ли осуждать этих людей?
Когда кишиневские политики готовили «бендерскую операцию», они не могли не знать, что армия будет вынуждена вмешаться. Более того, они на это рассчитывали, ибо с готовностью подхватываемая международными масс-медиа тема «русской агрессии» – единственное прикрытие для их собственной жестокости и некомпетентности.
Самое ужасное во всей этой историй, однако, то, что Бендеры, похоже, сойдут с рук официальному Кишиневу. А без-
229
наказанность рождает новые преступления. И если сейчас, что кажется вполне вероятным, за громогласными заявлениями России и Украины вновь не последует ничего, то – это нужно сказать вслух – за Бендерами и Дубоссарами настанет очередь Григориополя, Рыбницы, Каменки, Тирасполя. Покорить Приднестровье можно, лишь завоевав его и изгнав оттуда значительную часть населения,
Кишинев
«Новое время», июль 1992 г.
КОНФЛИКТ КАК СРЕДСТВО УДЕРЖАНИЯ ВЛАСТИ
В «Независимой газете» от 10 июля помещена обзорная статья директора Центра этнополитических исследований внешнеполитической ассоциации и «НГ» Эмиля Пайна «Межнациональные конфликты в политической игре».
Автор справедливо отмечает, что психология вражды, проникая в массовое сознание, долго удерживается в нем и очень серьезно препятствует достижению мира. И все же инерция конфликтов не оказывалась бы столь разрушитель-ной для переговорного процесса, если бы спонтанно разгорающиеся страсти не подогревались сознательно политическими силами, заинтересованными в использовании энергии ненависти в корыстных политических целях.
Разжечь межэтнические страсти, чтобы охладить внутриполитические, – к такой тактике прибегают правители, стремящиеся, например, отвести от себя недовольство собственного населения в случаях резкого ухудшения социально-экономических условий либо в связи со значительным усилением влияния политической оппозиции.
И в Молдове радикально-националистическая оппозиция постоянно провоцировала президента на применение военной силы против непокорного Приднестровья. Не исключено, что в ответ на это М. Снегур выбрал тактику «игры на опережение» -решил показать себя большим патриотом, чем оппозиция. 29 марта, в годовщину объединения Бессарабии, оппозиция готовила митинги по всей Молдове, собираясь выйти на них с
230
лозунгами об отставке президента. Однако президент сделал упреждающий удар и 28 марта, накануне митинга, объявил о введении чрезвычайного положения. Указ сорвал работу согласительной комиссии, вызвал резкую эскалацию конфликта, но зато оппозиция превратилась в союзника президента.
В июне оппозиция резко выступила против мирных предложений Парламента Молдовы, и вот 19 июня высшим руководством республики был отдам приказ о начале карательной экспедиций в г. Бендеры. Вторжение в город моторизованной бригады сопровождалось выступлением по радио президента Молдовы, продемонстрировавшего тем самым свою личную причастность к этой акции. Ее итог – 200 погибших и более 300 раненых только за три дня – 19-21 июня.
Можно спорить о численности погибших (официальные представители Молдовы считают данные приднестровцев сильно завышенными), но бесспорно, что и при многократно меньших потерях свершившееся в Бендерах нельзя квалифицировать иначе как санкционированное государственной властью уничтожение мирного населения. Правители, добивающиеся такими средствами «... восстановления законных структур власти» (так в выступлении М. Снегура), теряют на нее моральное право, по крайней мере на территориях, где свершилось насилие.
Оставим на время моральные нормы – они зачастую не в чести у политиков, так ведь и чисто политический результат военного усмирения сугубо отрицательный. Государственное насилие породило лишь эскалацию ответных требований приднестровцев: если еще в начале июня они добивались признания Приднестровской республики в составе целостной и неделимой Молдовы, то после событий в Бендерах требуют полной независимости своего государства.
Основной аргумент Кишинева, оправдывающий все его действия в войне с Приднестровьем; «Движение приднестровцев инспирировано Россией и держится на ее штыках, следовательно, это агрессия, и против нее все средства хороши». Ну что ж, нелепо сегодня отрицать вовлеченность России в вооруженные конфликты. Но хочу заметить, что правители, на долгие годы увязшие во внутренних вооруженных конфликтах, очень уж любят объяснять свои неудачи «заговором» или агрессией. При этом сами-то они прекрасно знают, что воюют не с кучкой заговорщиков, не с наемниками и не с вражеским
231
десантом, что им противостоят массовые, по сути всенародные, движения. Вероятно, понимают они, что женщины-ополченцы и дети в окопах под Дубоссарами, Цхинвали или Степанакертом воюют не за «иноземную» идею, а за нечто сокровенно важное для них: за естественное право народа на самоопределение -национальное в Закавказье или политическое в Приднестровье. Другое дело, что формы этого самоопределения могут быть разными, и об этом могли бы договориться политики, исходя из конкретных условии и, главное, оценки тех жертв, которых потребует защита «непоколебимых принципов». Могли бы договориться, если бы сами захотели и другие не мешали.
Любопытно следующее замечание автора статьи: ООН доказала свою способность справиться с агрессией одного государства против другого, но остановить агрессию государства против собственного народа или проживающего на его территории этнического меньшинства эта организация пока не может. Даже Пол Пот, уличенный в чудовищном геноциде против собственного народа, спокойно живет, не разыскивается Интерполом и не привлекается к ответственности Международным судом.
Неужели и кишиневским палачам все сойдет с рук? Этот вопрос возникает сам собой после прочтения статьи Эмиля Пайна.
«Днестровская правда»,
21 июля 1992 г.
Н. Ахтырский БЕНДЕРЫ: «ДОМ ПАВЛОВА»
Калинина, 81 – общежитие фабрики Бендерского восстания. 23 нюня, на четвертый день после нападения вооруженных формирований Молдовы на Бендеры, его, словно по команде, покинули все жильцы – и одинокие девушки, и семейные люди. Здесь же проживали несколько полицейских. Похоже, что они знали о предстоящих боях, о том, что именно здесь пройдет линия разделения города на две части: центральную, которую контролировали гвардейцы, и микрорайон Ленинский, где хозяйничали непрошенные гости из Молдовы. Улица Первомайс-
232
кая, примыкающая к Балке, стала и линией фронта, и коридором, связывающим местную полицию с Кишиневом.
Вначале дом по Калинина, 81 находился в руках у опонов-цев. На второй день их оттуда выбили защитники города. Бои шел буквально за каждый этаж, за каждую квартиру. Захватчики еще долго цеплялись за этот дом. Они в упор расстреливали его из БТРов и БМП-2, из установки «Шилка». По нему били из орудий и минометов. Здание выгорело дотла. Но его защитники, в копоти и дыму, в сырости и смраде, мужественно отстаивали свои рубежи.
Оборону дома держал взвод капитана Чуева. Стойкость проявляли бойцы прапорщика Назарчука. Людей разных национальностей сплотила ненависть к наглым захватчикам. Отстаивая свой город, они самоотверженно защищались. В первый же день борьбы за позицию, которая проходила через выгоревший дом, пали Игорь Седлецкий, прапорщик Армаш, капитан Кон-жаков. Последний трижды был ранен, но с поля боя не ушел. В неравной схватке погиб потомок героя Шипки генерала Скобелева – Игорь. Пуля снайпера, выпущенная из девятиэтажки по Первомайской, оборвала жизнь Вадима Иваненко. Вадим родился и вырос в Бендерах, здесь закончил школу, служил в стратегических войсках в Приуралье. Он был единственным сыном у родителей.
«Дом Павлова» – так назвали общежитие обувной фабрики его защитники. Возможно, под таким названием войдет он в историю Бендер. Во всяком случае, горожане долго еще будут помнить о подвиге ребят из взвода капитана Чуева. Они все делали, чтобы уменьшить разрушение города. Откликались на все миролюбивые акции. Однажды в «Доме Павлова» из полиции позвонил некий Саша, попросил, чтобы кто-нибудь встретился с ним. На это согласился боец Александр Хабиев. Оба Александра ровно в 17.00 под белыми флагами встретились на углу улиц Кирова-Кавриаго. Закурив, Саша из полиции сказал, что в его сознании произошла переоценка ценностей. Его потрясло то, что кишиневские вояки сделали с родным городом. Он с горечью вспомнил слова из песни местного композитора: «Город парков, город скверов – это город мой Бендеры», – и заверил, что больше не поднимет руку на своих. По его словам, многие из полиции поняли, что втянуты в авантюру политиками Кишинева, и высказываются за мирное решение конфликта.
233
Договорились встретиться на следующий день – по десять человек с одной и с другой стороны. Но назначенная встреча так и не состоялась. Говорят, тот Саша, из полиции, был расстрелян полицейскими из Кишинева ...
Я рассказал о ребятах из территориально-спасательного отряда. Они готовили себя к борьбе со стихией: землетрясениями, наводнениями, с огнем, химическими выбросами. Но вынуждены были взяться за оружие.
В минуты затишья бойцы читают книги и газеты, пробуют писать стихи.
За окном, в саду цветущем, гроздья винограда поспевают,
А в бою, на части рвущем.
Парни за Бендеры умирают.
Автор этих строк А. Назарчук раньше вряд ли писал стихи. Но бывает так в минуты душевного потрясения, когда человек хочет выразить свои самые глубокие переживания.
Окопались
Расстрелянный, разграбленный город у Днестра. Словно смерч пронесся там, где побывали полицейские Молдовы, пришедшие из Кишинева «наводить конституционный порядок» в Приднестровье. В зону выжженной земли превращаются улицы и кварталы, примыкающие к зданию местной полиции, которое президент М. Снегур считает «островком конституционной власти» в Бендерах, а жители города – эпицентром всех несчастий, выпавших на долю бендерчан. Здесь окопались самые отъявленные головорезы кишиневской полиции.
Это они разграбили школу имени Пушкина, разорвали и уничтожили аттестаты выпускников 1992 г., расстреляли портрет великого русского поэта. Это они захватили роддом, детский садик, музыкальную школу, библиотеку и другие здания. Разграбив имущество и учинив поджоги, они напичкали их снайперами, минами и другими взрывными устройствами. Достаточно взяться за ручку двери, как происходит взрыв и гибнут люди. Об этом рассказывают те, которым повезло вырваться из оккупированной зоны.
Днем в этих зданиях царит тревожная тишина. Именно в такие минуты девушки из соседнего двора посетили кафе «Осенние листья». Там они увидели всего одного полицейского. Разговорились.
– Зачем ты здесь сидишь?
– Меня мобилизовали, и я выполняю приказ.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– И нам 18. Бросай автомат, пошли домой. Зачем тебе умирать?
– Я боюсь. У меня нет выбора. Говорят, меня расстреляют или ваши или свои...
Но такой мирный разговор мог состояться только днем. С наступлением темноты полицейские на улице Комсомольской устраивают кошмарные ночи. Они грабят и убивают.
О ночных повадках опоновцев мне довелось услышать в штабе защиты города от женщины в черном, Лидии Тимофеевны, только что похоронившей своего зятя – защитника Бендер. Заламывая руки, она закончила свой рассказ восклицанием:
– Когда же прекратится эта кровавая бойня? Кто нас защитит от варваров? О, Боже, покарай их!
Если эти слова дойдут до Бога, их обязательно услышат защитники города, ряды которых пополнили родные и близкие Лидии Тимофеевны...
Опасные рейсы «Скорой»
Возле разрушенного здания горисполкома, среди БТРов и автомашин с гуманитарной помощью, выделялась «Скорая». На дежурстве была бригада врача Ивана Николаевича Кушнира. Вместе с ним нелегкую службу несли медсестра Мария Ильинична Самойлова и водитель Борис Константинович Гайдаржи. Все они уже не раз побывали под обстрелом, спасли от смерти многих защитников города на Днестре.
Вопреки всем международным правилам, машина «Скорой помощи», начиная с ночи 20 июня, не раз обстреливалась оккупантами. За ними охотились снайперы. Водителям приходилось делать невероятные зигзаги, сворачивать с центральных улиц, где стояли посты полицейских, в закоулки, чтобы добраться до места вызова.
Из-за невыхода на работу многих медработников отдельные врачи, сестры, водители работали сутками. Шесть дней трудилась без смены врач Валентина Ивановна Шепитько. Она была ранена в руку, но своего поста не оставила, продолжала оказывать помощь раненым.
Иван Николаевич, пожалуй, самый старший на «Скорой». Живет в другом конце города, но ни разу не опоздал на смену.
235
с улицы Суворова на Главана, 17 его путь пролегал через депо. Однажды на калитке, которую он до этого открывал десятки раз, увидел надпись; «Осторожно – заминировано!» Пришлось выбирать другой маршрут. А сколько раз ему приходилось проходить сквозь заслоны опоновцев!...
Машины обстреливались, задерживались опоновцами.
Из диспетчерской то и дело спрашивали;
– Куда вы подевались?
А в это время медработники убирали с дороги «ежей», прятали от обстрела машину, добирались до раненых через окна, заборы и другие препятствия. И это в ночное время. Гвардейцы без конца предупреждали; «Впереди опасно. Вас могут убить...» Но медики ехали, добирались пешком, а иногда и ползком, чтобы помочь, спасти жизнь человеку. И, бывало, их, избежавших пуль и снарядов, жестоко ранили слова некоторых из своих коллег. Прошипит такой нечто о «русских свиньях». Начнет вдруг допрашивать; «В каком районе подобрали? Как фамилия? Кто он, опоновец, гвардеец, казак?...» С такими слишком уж «национализированными» последователями Гиппократа работникам «Скорой» приходилось сталкиваться не только в Бендерах, но и в тираспольской больнице.
Сирена! И машина с красными крестами на бортах вновь уходит в опасный рейс. Кто-то ждет помощи, кому-то еще можно спасти жизнь...
Бендеры
«Днестровская правда»,
22 июня 1992 г.
Константин Кирошко ОЖИДАНИЕ МИРА? МИР В ОЖИДАНИИ?-
Командующий кочиерским плацдармом полковник Петри-кэ при нас разговаривал по полевому телефону с Тирасполем. Руководство гвардии утверждало, что ночью на левый берег переправляется молдавская бронетехника. Исчерпав все аргументы, вплоть до того, что на том участке побережья, о котором докладывали гвардейские посты, паром просто не сможет при-
