Текст книги "Замок ужаса"

Автор книги: Николай Чадович

Соавторы: Юрий Брайдер,Людмила Козинец,Николай Романецкий,Елена Грушко,Виталий Пищенко,Юрий Медведев,Альфред Хейдок
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Старикашка взвизгнул и исчез под столом. Другие, к счастью, оказались храбрее. Трактирщик поднял кочергу, которую так и не выпускал из рук, а ражий парень ухватился за тяжеленную скамью и, хакнув, обрушил ее на голову ближайшего волка.

Веселый азарт битвы охватил меня! Сделав выпад, я дотянулся до метнувшегося ко мне зверя. Мимо, в сторону двери, проскользнули две серые тени, но за ведуна я был спокоен. Поднял меч и встретил волколака в прыжке. Лезвие неожиданно легко утонуло в груди зверя, отчаянный вопль ударил в уши, и тяжелое тело упало к моим ногам. Ощутив знакомый укол ужаса, я успел подумать: «Есть!» – и повернулся к следующему противнику, присевшему перед броском. Оборотень подался назад, но наткнулся на стол и не успел увернуться от удара. Не давая ему подняться, я обрушил меч на лобастую голову.

Но дорога к окну оказалась открытой. Всего на мгновение – но этим воспользовался вожак. Высадив раму, он вывалился наружу. В отчаянном броске я пытался достать ускользающего врага и почти дотянулся: меч полоснул зверя по задней правой ноге, но задержать его не смог. Отчаянный удаляющийся вой – и оборотень скрылся.

Я вскочил на ноги, быстро осмотрелся. Битва завершалась. Славомир уже расправился с противниками. Последний волколак стремительно кружился на месте. Не знаю, что там у нежити в голове, но тяжелый удар скамейкой явно пришелся оборотню не по вкусу. Трактирщик усердно колотил волка кочергой, парень помогал ему обломком скамьи. Через мгновение все было кончено.

– Ну надо же, – бормотал трактирщик, вытирая лоб, – это же надо, а… Говорил я тебе! – неожиданно заорал он на парня. – Говорил, что проклятый этот год!

Не дождавшись ответа, хозяин заглянул под стол, выволок трясущегося старика.

– Вылезай, герой! Ух, я бы тебя! Не трясись, все уже, слава богу! Иди за кольями, неси живо! Осиновый кол против оборотня – первое средство. Забить колышки, поскорее забить, чтоб сгинула эта нечисть навсегда… Да долго ты еще трястись будешь, душа заячья?!

Бросив старика, он повернулся к парню:

– Сходи ты, а? Он тебе покажет, где я их храню. Сходи, будь человеком. А я, того, присяду я, ноги что-то не держат…

Парень нервно хихикнул, сгреб клацающего зубами старика за шиворот, выволок во двор.

Славомир опустил меч в ножны, сел напротив трактирщика. Тот поднял мутные глаза на ведуна и вдруг сполз с лавки, упал на колени.

– Спасибо, – он нашел меня глазами, склонился до полу, – спасибо, люди добрые, дай вам бог здоровья и всяческого счастья. Коли б не вы, сожрала бы нас эта нечисть. Ведь правда, сожрала бы, а?

– Точно, – весело подтвердил Славомир, – но ведь не сожрала же! Ты лучше вот что мне скажи. Что ты тут за историю плел? Кого это племянник твой подвез утром?

Недоумение отразилось на лице трактирщика.

– Баронессу, – растерянно пояснил он, – жену, значит, законного господина нашего, благородного барона Гуго Отважного.

– И где же он ее встретил?

– Да недалече! Лигах в двух по дороге. Она от святого источника возвращалась, а брата ее единоутробного…

– Это я уже слышал, – задумчиво протянул Славомир. – А зачем она туда ходила?

– Так из-за господина барона же, – вскочил на ноги трактирщик. – У нас ведь весной настоящая война была. Сосед северный, двоюродный брат господина барона нашего, кстати, – меч на родственника поднял! Ну, да наш господин, дай бог ему здоровья, нахала окоротил, а заодно и укоротил. Вот. Только и сам в битве пострадал. Кисть руки правой ему начисто отсекли. А почитай сразу опосля битвы заболел господин барон. Сознание к нему не возвращается. Лежит, не слышит ничего, внимания ни на кого не обращает, почти что мертвец, дышит только слабо-слабо. Сам то я его не видал, конечно, а люди рассказывают. Ну а баронесса Изабелла горевала-горевала да и пошла к священному источнику исцеления для мужа попросить. Они ведь и прожили-то всего полгода вместе, а тут такое горе, не дай, господи. Почти месяц ходила, а сегодня вернулась, значит. А братец ее родной там и погиб где-то.

– Ясно, – вздохнул Славомир. – А к какому источнику она ходила? На востоке их вроде нет, а дорога эта оттуда ведет?

– Не ведаю, – развел руками трактирщик, – то дело господское. Говорят, брату ее, упокой, господи, его душу, источник тот святой человек показал. Можно, пойду я, господин? Где-то эти лодыри запропастились, а у меня от одного взгляда на эту мерзость, – он ткнул рукой в сторону волколаков, – ей-богу, с души воротит. Колья осиновые побыстрее принести да и покончить с ними…

– Ступай, – устало сказал ведун, – делай как знаешь.

4

В Эсгард мы въехали сразу после открытия городских ворот: Заспанные стражники проводили нас угрюмыми взорами, но рыцарские шпоры свою роль сыграли – никто нас даже не пытался остановить.

Двух-, а то и трехэтажные здания стояли так плотно, что ехать пришлось друг за другом. Славомир решительно выбирал дорогу – похоже, он был здесь не в первый раз. Я ехал за ним и смотрел по сторонам. Что ж, все примерно так, как в фильмах, отснятых для меня ребятами. Дома из серого камня, окна в первых этажах снабжены мощными ставнями, двери сработаны на совесть. Улицы, то мощенные грубым камнем, а то и вовсе без покрытия, – как, интересно, жители перебираются через глубокие жирные лужи? Брусчатка тоже изрядно забита грязью. На площади – шумный рынок, но Славомир поворачивает коня в неприметный проулок, потом, наклонившись, стучит в запертую дверь двухэтажного дома. Прибыли?

Хозяин явно знал ведуна. Причем не просто знал. Низко кланяясь, он провел нас на второй этаж, еще раз склонившись перед Славомиром, распахнул дверь в светлую комнату.

Широкое ложе, стол, несколько табуреток. Жить можно! Вот только надолго ли мы сюда?

Ответ на этот вопрос пришел через какой-нибудь час. Пришел в прямом смысле – в лице расфуфыренного слуги, возникшего на пороге комнаты.

– Благородный рыцарь, баронесса Изабелла просит оказать ей честь и посетить в родовом замке…

И снова осточертевшее седло, прохожие прижимаются к стенам домов, с ухмылкой осматривая наших невзрачных кляч. Славомир едет чуть сзади, лицо низко опущено: похоже, опасается случайной встречи со знакомым.

Мы вывернули на улицу, выглядевшую пошире и почище других, и внезапно я увидел перед собой замок, прилепившийся к невысокой скале. Увидел – и узнал! Раньше его закрывали городская стена, потом высокие стены домов, но догадаться-то мне следовало давно!

Он изменился с тех пор, как я его видел месяц назад (или, правильнее сказать, тысячу с лишним лет вперед?) Высокая стена с зубцами еще цела, зато защитный ров уже и мельче, видимо, его расширят в будущем, а может быть, и реставраторы перестарались. Наверняка нет и в помине изящной пристройки к дворцу – бедняга Гюстав датировал ее девятнадцатым веком. И подъемный мост другой – грубый, тяжелый, окованный железом. Пока что он еще не дань моде, а насущная необходимость…

Я поднялся по знакомой лестнице с еще не потертыми ступенями, бросил взгляд на «рыцарский пятачок» – там с мечами в руках тренировались настоящие, а не бутафорские воины. У дверей низко склонился слуга:

– Ваш оруженосец, благородный рыцарь, может подождать здесь…

Славомир послушно отошел в сторону, сел на широкую скамью у стены. А я пошел дальше – знакомыми переходами по незнакомым комнатам. Впрочем, этот гобелен, вернее, его остатки я видел. Пройдут века, и яркие краски поблекнут, огонь пожарища слизнет правый край. Но сегодня гобелен великолепен, и теперь я понимал восхищение Ольги. Наверное, она умеет видеть старое, ободранное изделие таким, каким оно было когда-то.

Еще двери. За ними – тронный зал. Мой путь замкнулся в кольцо, вернулся туда, откуда начался. На Мгновение мелькнула шальная мысль, что двери распахнутся – и я увижу Гюстава и Ольгу.

Заученный поклон, заученные слова приветствия. Серебристый голос произносит ответные фразы. Я распрямляюсь и поднимаю глаза.

Трон барона пуст. На соседнем сидении – хозяйка замка. Тяжелые шторы были приспущены, не допускали в комнату солнечные лучи, в зале царил полумрак. Но лицо баронессы я рассмотрел сразу. Холодные пальцы ужаса сжали мое сердце – на троне сидела, сияя ослепительной красотой, фея Каргона, ведьма, которую я видел в разрушенном Ахр-Доруме, спутница призрачного короля-чародея Морхольда.

А нежный голос продолжал литься, обволакивая меня сладкими тенетами.

– Слуги донесли мне, что благородный рыцарь защитил жизнь моих подданных, спас их от ужасной смерти. Это настоящий подвиг.

Я преклонил колено:

– Госпожа, я лишь выполнил один из принятых на себя обетов…

– Встаньте, благородный рыцарь. Садитесь рядом, вот здесь, и мы побеседуем. Вы, наверное, слышали о тяжелой болезни, поразившей моего владетельного супруга. С тех пор нам не до празднеств, гостей в нашем замке тоже не бывает. Но вы приехали издалека, повидали много земель и наверняка свершили немало славных подвигов. Как вам удалось сразить этих ужасных оборотней? Муж рассказывал мне, что обычное оружие против них бессильно.

Я рискнул поднять на нее глаза, встретиться взглядом. Ничего страшного не было в ее бездонных светло-голубых глазах. Светилось в них обычное женское любопытство, а где-то в самой глубине таилось восхищение смелым мужчиной.

– Против оружия, посвященного прекрасной даме, не устоит ни один враг, – напыщенно произнес я. – Светлый образ моей возлюбленной не раз вдохновлял меня на подвиги, а благочестивая молитва позволяла разить врага без промаха.

– Вот как? – В голубых глазах хозяйки промелькнула усмешка: – благородный рыцарь так верит в помощь, получаемую свыше?

– Верю, госпожа. – Чем-то мой ответ ее не устроил, знать бы еще, чем. А может быть, я ошибаюсь, и в Ахр-Доруме была совсем не она? И я вновь повторил: – Верю. Да и как не верить, если, по словам людей, только святая молитва спасла и вас от ужасной опасности.

В голубых глазах неожиданно появились черные точки, взгляд потемнел, стал жестоким и угрожающим.

– Вы правы, благородный рыцарь! – В голосе прозвучала хрипотца. – Но мой брат еще будет отомщен. И очень скоро. Подданные позаботятся об этом…

Я вскочил и согнулся в поклоне.

– Могу ли я предложить вам в услужение свой меч, госпожа?

– Благодарю вас, благородный рыцарь! – Она одарила меня нежным взглядом, в котором вновь плескалась бездонная голубизна.

Двери распахнулись, и в комнату, тяжело припадая на правую ногу, вошел человек. Был он высок и строен, рыжеватая бородка изящно подстрижена, одет щеголевато и со вкусом. Поклонился вошедший сдержанно – такие поклоны позволяют себе избалованные слуги, которым многое дозволено. Баронесса повернула к нему недовольное лицо:

– Я занята, Рудольф.

Тот молча поклонился еще раз, но не сдвинулся с места. Баронесса помедлила и вновь повернулась ко мне. На лице ее было выражение деланного веселья.

– Ах, благородный рыцарь! Дела, дела. Из-за болезни супруга я вынуждена сама решать все вопросы. А наш разговор еще и не начался толком. Но ведь вы извините меня и немного подождете?

Я низко поклонился.

– Увы, госпожа. До захода солнца я должен исполнить обет. Нужно было уходить из этого зала. Я чувствовал опасность, она усилилась, стала почти физически ощутимой с приходом этого совершенно незнакомого мне Рудольфа, но откуда следует ожидать удара, я не знал.

– Значит, я жду вас сразу после захода солнца.

Это был приказ. Я еще раз поклонился и пошел к выходу. Уже у дверей меня догнало еще одно распоряжение:

– И не берите с собой оруженосца. Пусть отдохнет. Я выделяю вам солдат для охраны. В городе в темное время бывает неспокойно… Рудольф, распорядитесь и немедленно возвращайтесь.

Как в тумане, не оборачиваясь, я прошел через анфиладу комнат. За моей спиной звучали тяжелые шаги Рудольфа, я чувствовал его ненавидящий взгляд, но не понимал причин.

Славомир поднялся со скамьи и, повинуясь моему знаку, пошел рядом. Стало чуть легче.

– А это зачем? – тихо спросил ведун, когда четыре солдата пристроились следом за нашими лошадьми.

– Почетный эскорт, – хмуро отозвался я. А сам подумал: «Точнее – стража».

– Узнал этого красавца? – спросил Славомир, когда мы поднялись в свою комнату.

– Какого?

– Того, что отдавал приказ солдатам. Нет? Следовало быть повнимательнее. Твой меч оставил на нем неплохую отметину.

– Мой меч? – не понял я.

– Вот именно. Правая задняя лапа у него повреждена.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что он – вчерашний волколак? Но ведь в трактире он выглядел совсем по-иному! Когда еще был человеком…

– Сущность его от этого не меняется, – перебил меня ведун.

– Его я действительно не узнал, – признался я, – зато узнал высокородную баронессу Изабеллу.

И я рассказал Славомиру о встрече в замке. Лицо ведуна закаменело. Беззвучной тенью он метнулся к окну, осторожно выглянул на улицу.

– Стоят, – негромко сказал он, – западня!

– Может быть, ты уйдешь, – предложил я. – Тебя-то они скорее всего пропустят. А я как-нибудь выкручусь.

Если бы знать, что Славомир в безопасности! Клавиша аварийного возврата в мгновение ока перебросит меня домой. Но как убедить ведуна?

Славомир фыркнул и уставился на меня пронзительным взглядом. Хотел что-то сказать, но молча махнул рукой.

Вот и все. Остается либо рассказать ему все, а это невозможно, либо сидеть и ждать. Чего? Того, что произойдет. Потому что уйти я не могу.

– До вечера есть время, – примирительно сказал ведун, – хотя я совершенно не представляю, что можно сделать. Разве что выбраться через окно на крышу и попытаться уйти. Но это – на крайний случай… Идти во дворец тебе нельзя, тем более одному. Да и я, боюсь, многого сделать не смогу. Там – Смерть. И здесь не отсидеться. Каргона пришлет слуг, и нас возьмут силой.

– Будем биться, – отозвался я.

– С кем? – почти простонал ведун. – Ведь она наверняка пошлет за нами людей!

А вот об этом я не подумал! Одно дело – уничтожать нежить, но совсем другое – обрушить меч на человека, вся вина которого состоит в том, что он честно выполняет свой долг. Я этого сделать не смогу, точно…

Солнечные лучи, попадавшие в комнату, теряли золотистый оттенок, наливались алым, затем багровым цветом. День катился к концу, подступал вечер, а за ним и ночь. Как тогда сказал Славомир: темнота – союзник нежити? Ведун сидел в углу, сосредоточенно изучая пол. Я не понимал, чего он ждет? Моя бы воля – давно попытался выбраться из окна, а там – будь что будет. Лучше шею сломать, чем это изматывающее ожидание. Молчание становилось невыносимым.

– Ты не знаешь, что было раньше на месте Эсгарда? – спросил я.

– Лес, надо думать, – недоуменно отозвался Славомир.

– Замок построен на месте более древнего строения, – возразил я.

– Откуда ты знаешь? – не поверил ведун, но ответа дожидаться не стал (да и не собирался я ничего говорить), а как-то внезапно ушел вглубь своих мыслей.

– Неужели? Неужели все так просто? – негромко размышлял он вслух. – Ведь если именно здесь находился Западный бастион – Замок Ужаса… Слушай, Анжей, – он резко повернулся ко мне, – ты не ошибаешься?

Я отрицательно покачал головой.

– Понимаешь, – Славомир порывисто подвинул к кровати тяжелый табурет, сел на него верхом. – Западный бастион, его еще называли Сердцем или Замком Ужаса, во время войны с Морхольдом был буквально стерт с лица земли. Нежить отступила от него неожиданно легко, ушла в Ахр-Дорум. Наши войска, разрушив Замок Ужаса, устремились следом. Из участников той битвы не уцелел никто – раненых и выживших добил кайрот. Тогда еще не было известно такое оружие, как мой меч, его изобрели позднее. На многие десятилетия завеса тайны опустилась над, мрачным царством Морхольда. Ахр-Дорум мы с тобой нашли каким-то чудом. А от Замка Ужаса не осталось никаких следов. Как мы искали их! Лучшие следопыты, мудрейшие из мудрых пытались открыть, где находится Западный бастион, – и все безрезультатно. Но если ты прав, они не нашли ничего потому, что на развалинах поселились люди, и новые постройки надежно укрыли древние руины. Если ты прав, мы подошли к самому Сердцу Ужаса! Неужели мне суждено увидеть, как исполнится главный завет предков?!

«До этого нужно еще дожить», – подумал я, но ничего не сказал.

Вот уже солнечный диск коснулся выпирающей над зданиями городской стены, вот уютно устроился между двумя зубцами и медленно-медленно начал заваливаться за стену. Я дождался, пока красный, не обжигающий глаза шар наполовину скрылся и повернулся к Славомиру. Тот настороженно прислушивался к глухому шуму засыпавшего города.

Грохнули во входную дверь тяжелые кулаки. Я вскочил, выхватил из ножен меч. Славомир был уже у выхода из комнаты. Приоткрыв дверь, он вслушивался в происходящее внизу. Застучали ноги вошедших людей. Забормотал хозяин. Заскрипели ступени ведущей к нам лестницы…

Вдруг Славомир резко распахнул дверь. Радость осветила его лицо.

В комнату вошли пятеро мужчин. На всех – хорошо знакомые мне тяжелые плащи с капюшонами. Передний сбросил капюшон на плечи, сверкнула седая борода. Я узнал старика: с ним (или его тенью?) разговаривал Славомир на поляне.

– Здравствуйте, братья, – негромко произнес ведун.

5

В маленькой комнате сразу стало тесно. Наконец, беззлобно подшучивая друг над другом, ведуны примостились кто где, и Славомир начал немногословный, но удивительно подробный рассказ. Слушали его внимательно, изредка перебивали вопросами. Странные то были вопросы, казалось бы не имевшие отношения к делу, но, получив на них ответ, ведуны удовлетворенно покачивали головами. Несколько раз я ловил на себе их одобрительные взгляды, видно, с позиций этого века пройденный мною путь оценивался не так уж плохо. А я исподтишка рассматривал ведунов. Несмотря на внешнюю разницу, роднило их что-то, словно и вправду пришедшие приходились Славомиру братьями.

– Ну что ж, – произнес старик (я уже знал, что его зовут Коэн), когда ведун окончил рассказ. – Ты не ошибся, брат. Спасибо. Спасибо и тебе, человек. Никогда еще мы не подступали так близко к разгадке тайны Ужаса. – И он поклонился в мою сторону.

– Но что делать дальше? – откликнулся самый молодой из ведунов, носящий странное имя Ро. – Будем пробиваться в замок?

– Это не выход, – решительно возразил я, – до тронного зала далеко, и ведьма… то есть хозяева успеют что-нибудь предпринять.

Выслушали меня серьезно и даже уважительно.

– Да, это не выход, – задумчиво согласился Коэн, – а ты что предложишь, брат?

Предложений у меня не было, но тут заговорил Славомир.

– Когда идешь на охоту в незнакомом месте, лучше всего использовать приманку. Анжей, надеюсь, ты не потерял кольцо?

Недоумевая, я отдал ему перстень. Славомир покатал его на ладони и протянул руку вперед.

– Вот она – приманка!

Коэн осторожно взял кольцо, внимательно осмотрел его и одобрительно склонил голову.

Ты прав, брат. Каргоне наверняка знакома эта вещь. Не узнать изделие Морхольда она не сможет.

– И захочет узнать, как оно попало в наши руки! – торжествуя, закончил Славомир.

– Тем более, что она наверняка собрала всю свою рать и чувствует себя в полной безопасности, – добавил Ро.

– Ну, с ее ратью-то нужно еще справиться, – предостерег один из ведунов.

Коэн внимательно осмотрел всех присутствующих.

– Решено, – подвел он итог разговора, – Анжей представит нас как своих земляков, купцов, специально прибывших в Эсгард.

– Вот Каргона и примет нас за своих вассалов, – прозвучала реплика из угла.

– Тем лучше, – качнул головой Коэн, – главное – попасть в тронный зал, а там… Будем действовать по обстоятельствам. Все согласны?

Ведуны не возражали, я – тем более.

– Времени осталось мало, – заговорил Славомир, – солнце село, и Каргона вот-вот что-нибудь предпримет. Не лишне подготовиться.

– А заодно и подкрепиться, – подхватил веселый Ро.

Все зашевелились, заговорили одновременно. На столе появились еда и питье. Из сумок и узлов ведуны извлекли изрядно помятые одежды, начали переодеваться.

– А ты что же? – Ро дернул меня за рукав. – Негоже благородному рыцарю ходить в таких одеждах! Особенно если его навестили состоятельные земляки. Выбирай!

Я переодевался, а он, притворно вздыхая, помогал мне:

– Для себя берег, думал, вот стану рыцарем, тогда уж…

– Хватит балагурить, – прервал его Славомир. – Все готовы? Тогда идем.

– Интересно, а как это ты думаешь попасть в замок? – ехидно осведомился я. – Помнится, сиятельная Каргона велела тебя на порог не пускать…

– Действительно, – сконфуженно откликнулся ведун. – От радости совсем позабыл!

Коэн молча подошел к Славомиру, провел у его лица ладонями и… На меня смотрел лупоглазый веснушчатый юнец. Новый Славомир подмигнул мне, задорно тряхнул огненно-рыжими кудрями и первым шагнул к двери.

Мы спустились вниз и вышли в темноту улицы.

– Эй, служивые! – Ро долго молчать явно не умел. – Где вы там?

Солдаты ворча отделились от стены.

– Ведите, – приказал им Коэн, – госпожа баронесса ждет благородного рыцаря.

Важный дворецкий заступил нам дорогу в покои замка. Отвесив мне низкий поклон, он внимательно осмотрел ведунов.

– Мои земляки – знатные купцы – просят благородную баронессу принять их, – пояснил я, а Коэн добавил:

– Передайте госпоже вот это, – и вложил в руку слуги перстень.

Дворецкий поднес кольцо к глазам, понимающе кивнул и удалился. Похоже, не в первый раз видел он подобное изделие. Вернулся дворецкий через несколько минут, низко склонился перед Коэном:

– Благородная Изабелла ждет вас.

В тронном зале слабо теплились свечи. Немало народу собрала вокруг себя баронесса. За спинкой трона стоял уже знакомый мне Рудольф. На сей раз он не пытался пригасить огонь ненависти, полыхавший в его глазах. Несколько рыцарей замерли под плотно зашторенным окном, в глубоком кресле утонула благообразная старуха, юный паж стоял рядом с ней в довольно свободной позе. И еще какие-то люди – десятка три, не меньше. Рассмотреть их я попросту не успел.

– Добро пожаловать, дорогие гости, – произнесла баронесса, – проходите, устраивайтесь. Я рада видеть вас, рада узнать, что в вашей далекой стране у меня есть друзья, – она многозначительно подняла вверх руку, и камень знакомого мне перстня отбросил острый лучик света. – А вы, благородный рыцарь, подойдите ближе. Днем разговор мы не завершили, а у меня накопилось к вам немало вопросов. Пришла пора получить на них ответ!

– Простите, госпожа! – Звучный голос Коэна гулко отозвался в углах зала. – Прежде всего я хотел напомнить вам тех, кого вы когда-то знали.

– Говори… – озадаченно произнесла хозяйка замка.

– Я Коэн, сын Ктора, внук Каэля! – чеканя слова, повысил голос ведун. – Ты не забыла эти имена, Каргона?!

Вихрь пронесся по залу. Баронесса вскочила на кресло. Словно невидимая рука сдернула с нее лик красавицы. Красным огнем заблистали глаза, безобразный горб изогнул стройную спину, грязной паклей упали на плечи сивые спутанные волосы. Ведьма, та самая ведьма, которую видели мы со Славомиром, хозяйка постоялого двора, ускользнувшая от нас черной кошкой, злобно скалилась мне в лицо!

Серым волколаком метнулся было из-за трона Рудольф, но замер, остановленный сверкнувшей в руке Славомира полосой стали.

– Спина к спине! – рявкнул Ро.

Я стоял ближе всех к трону – в нескольких шагах впереди ведунов, поэтому отскочил к стене и рванул меч из ножен. Вовремя! Огромная летучая мышь, в которую превратилась благообразная старуха, пикировала сверху. Я наотмашь рубанул мечом, и левое крыло бестии лопнуло, как парус под напором ветра. Нетопырь кувыркнулся через голову, рухнул на пол и пронзительно шипя пополз ко мне. Разрубленное крыло волочилось за ним грязной тряпкой.

Рычание и вой сотрясали стены зала. Огромный волколак валялся под окном с разрубленной головой. Чей меч достал его, я не успел заметить. Прижимаясь спинами друг к другу, ведуны отбивались от наседавшей на них нечисти. Меч Ро, оставшегося без напарника, молнией сверкал у выхода из зала. А Коэн спокойно стоял у противоположной стены, вытянув перед собою пустые ладони рук, и целая толпа ужасных чудовищ бессильно билась о невидимую преграду.

Какой-то мерзкий гаденыш обвил мою ногу. Пинком я отбросил его прочь, еще раз полоснул мечом нетопыря, сделал выпад, пытаясь достать не то комок мха, не то груду сена, из которой грозно торчали длинные загнутые клыки вепря.

Мой меч слился в сплошную сверкающую полосу, но нежить напирала со всех сторон, место разрубленных тварей занимали новые. Ро не удалось удержать дверь, и в залу лезла хрипящая толпа оживших мертвецов, вурдалаков и прочей дряни. Посыпались стекла, в оконные решетки снаружи били чем-то тяжелым. Длинная змея сорвалась откуда-то сверху и заструилась ко мне…

И тогда Коэн сблизил руки, повернул ладони друг к другу. Тонкие молнии проскочили между пальцами, свились в тугой комок и вспыхнули вдруг ослепительным шаром.

Стены содрогнулись от дружного вопля. Визжа падала на пол нежить, волколаки и упыри пытались спрятаться от ярких лучей рукотворного солнца. Они ныряли за опрокинутые столы, вжимались в углы, закрывали глаза лапами, крыльями, руками. Тщетно! Почернел и рассыпался в прах так и не добитый мною нетопырь, исчезали ведьмы, варги и вурдалаки. Медленно разрастался световой шар, и попавшая в него нежить гибла, корчась и завывая от ужаса.

Я облегченно прислонился к стене, но она внезапно подалась, и я чуть не упал. Повернулась дверь, закрывавшая вход в древнее подземелье, затхлым холодом повеяло из открывавшейся щели. С яростным визгом метнулась в спасительную черноту Каргона. Я поднял меч, но он рассыпался на куски. В то же мгновение острые зубы впились мне в плечо, кривые когти полоснули по лицу. Ухватив правой рукой мерзкую старуху, я тщетно старался оторвать ее от себя, отбросить прочь. Перебирая плечо зубами, как бульдог, она все ближе подбиралась к моему горлу.

Но волна света достигла нас. Страшно вскрикнула Каргона и исчезла. Проржавевшие кости скелета выскользнули из моих сжатых пальцев, но до пола не долетели – рассыпались в прах.

– Жив? – Ро протянул мне руку, помог подняться с пола.

Черный ход в подземелье словно не пропускал лучи света. Стена непроглядного черного мрака казалась неприступной преградой. Но Коэн не колеблясь шагнул туда.

Тишина, вязкая липкая тишина обступила нас со всех сторон. На мгновение мне показалось, что я снова в разрушенном Ахр-Доруме, а все, что произошло за последние дни, – сон, нелепый и страшный сон. Но там не болело плечо, по левой руке не стекали горячие струйки крови и рядом был только Славомир, – теперь же нас семеро.

Маленькое солнце в руках Коэна с трудом, но пробивало мрак. Острыми искрами света рвали тьму цепи ведунов. Я старался не отставать, хотя грудь сжималась от страшного холода, длинными щупальцами забиравшегося внутрь через рану на плече.

Ведуны остановились. Коридор раздваивался, и они тихо совещались, какой путь выбрать.

– Направо, – подсказал я.

– Почему ты так думаешь? – спросил Коэн.

– Просто знаю. Пустите меня вперед, – я протиснулся мимо ведунов и шагнул в проход.

Четвертый поворот налево, сразу направо, еще раз налево, еще… Бережно поддерживая начинавшую неметь руку, я плелся по этому проклятому лабиринту. Ведуны молча шли следом.

Вот он наконец – низкий зал-пещера с пустым водоемом посредине. Пустым? Нет, в округлой чаше что-то было. Но не вода. Сгусток мрака, пронзаемый черными молниями. Маленькие смерчи скользили по шевелящейся поверхности, щупальцами тянулись вверх, снова исчезали, растекаясь в разные стороны.

– Вот он – древний Ужас, проклятие Морхольда, – тихо произнес кто-то за моей спиной.

Или это мне только показалось?

Я тупо смотрел на бассейн, ничего не соображая и ничего не чувствуя кроме боли, рвавшей мое тело, и холода, упорно подползавшего к сердцу.

Осторожно встали вокруг бассейна ведуны. Пять мечей с легким звоном сошлись остриями над его центром. Поверхность заволновалась, смерчики жадно протянулись вверх. А мечи словно наливались изнутри холодным ровным пламенем. Искры сорвались с остро отточенных лезвий, но не упали вниз, а, теснясь, образовали переливающуюся огнями полусферу. И на ее вершину Коэн возложил сияющий шар.

Медленно, очень медленно и совершенно беззвучно сжималась полусфера. Вот уже показались черные вылизанные края бассейна. Темная полоса ширилась, словно где-то на дне открылся выход и содержимое истекало из чаши. Меньше искрящийся купол, еще меньше, еще… Сияющий шар как будто вбирал в себя огненную мантию. Вот ее уже нет: шар лежит на дне, он уменьшается, вот уже размером с орех, с горошину, с булавочную головку… Вот осталась только крошечная искра, горящая чистым светом далекой звезды. Погасла…

И тут же ярко вспыхнули цепи ведунов, осветили пустой, окончательно и теперь уже навсегда пустой зал. Коэн покачнулся, двое стоявших рядом ведунов бережно поддержали его под руки. Славомир повернул ко мне свое новое лицо, попытался улыбнуться.

– Все… – В глазах ведуна появилась тревога, он быстро шагнул ко мне: – Что с тобой, Анжей?!

Что? Да ничего особенного… Просто я падаю. Ты прости, Славомир, но эта боль все-таки меня доконала…