Текст книги "Зов Лавкрафта (сборник) (СИ)"

Автор книги: Николай Романов

Соавторы: Максим Кабир,Дмитрий Тихонов,Александр Матюхин,Александр Подольский,Виктория Колыхалова,Алексей Жарков,Илья Пивоваров,Дмитрий Костюкевич,Елена Щетинина,Андрей Миллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

А потом звезды предстали перед взором Руиса в обычном своем облике. Да, это определенно было чистое звездное небо – именно такое, каким оно выглядит с земли в северном полушарии. Капитан лежал на спине, вытянувшись по струнке. Кажется, под ним мягкая трава. Или это был мох?..

Руис с трудом повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую. Лес? Точно. Высокие, но растущие довольно редко деревья тянулись к звездам.

А еще здесь оказалось неожиданно холодно. Не мороз, конечно, но и речи о приятной прохладе не шло. Как будто ранняя весна в проклятой Фландрии… так не окоченеешь, но легко заработать воспаление легких.

Нужно скорее подниматься.

– Алава! АЛАВА!!! Ты здесь?

Никакого ответа.

– Сеньор Иньиго?! Хосе!..

Без толку. Руис был здесь один. Что же – по навязчивой болтовне Дженкина капитан точно не скучал. Пусть бы проклятый ирландец и сгинул где-то, а вот остальных необходимо разыскать.

Оружие осталось при нем, как и кираса, а на голове до сих пор находился шлем. Это уже неплохо – без железа жизнь часто оказывается слишком непродолжительной.

– Алава!..

Возможно, и не стоило так орать в незнакомом лесу: услышать могут не только друзья. Но надо же что-то делать!

Вскоре он окончательно убедился – звать Алаву и прочих бесполезно. К счастью, была отлично видна Полярная звезда: можно уверенно идти на север, не рискуя начать описывать круги по лесу. Астролябии у Руиса при себе, конечно, не имелось – однако на глаз высота звезды осталась прежней. Значит, и географическая широта примерно та же… по меньшей мере, Пабло не перенесло куда-нибудь в Англию.

К сожалению, долготу так просто не определишь. Тут уже нужны инструменты и знание формул, а Руис не был моряком. Поэтому возможности убедиться, что он все-таки до сих пор именно на севере Испании, нет. Пускай… остается двигаться на север.

Идти пришлось недолго. Пабло Руис был слишком рассеян после странного пробуждения – или просто слишком часто сверялся со звездами. Он не заметил человека, который наверняка долго крался поблизости, ожидая удобного момента. Острие длинного клинка оказалось прямо перед носом – а собственная рука была слишком далеко от оружия.

– Не двигайся, если желаешь сохранить свою жизнь хотя бы на некоторое ближайшее время.

По-испански. И голос… черт возьми!

– Алава?..

– Руис?..

Узнать капитана Алонсо де Алаву, человека прекрасного рода, сейчас было чрезвычайно трудно: разве только по голосу. Руис читал о том, в каком жалком виде возвращались из своих походов конкистадоры, даже если начинали путь при самом лучшем снаряжении. Пожалуй, вид Алавы оказался нынче еще печальнее тех описаний.

Старый друг Руиса сохранил доспехи и оружие, однако безобразно оброс, был ужасно грязным – словно лесной дикарь. Одежда его сильно износилась. Гордая осанка дворянина уступила место совершенно недостойной зажатости, скрюченности, будто Алонсо давно привык прятаться. О том же говорил и беспокойный, бегающий взгляд.

– Я уже не думал, что когда-нибудь увижу тебя, мой друг… – даже голос Алавы полностью утратил былую силу.

– Ты быстро отчаялся.

– Быстро?.. Ох! Пойдем, я познакомлю тебя с одним человеком, если возможно выразиться именно таким образом… Тебе многое предстоит узнать, и перед этим будет лучше присесть у костра, потому что на ногах вынести груз этих удивительных сведений в высшей степени затруднительно.

«Костер» – это громко сказано, конечно. Самый слабый огонь, тщательно замаскированный: он едва был способен согреть, и уже по этой детали Руис понял – его друг действительно скрывался от кого-то или чего-то.

У огня сидел еще один человек, в котором легко узнавался испанский военный, но точно не простой солдат… и не офицер из разгромленного чудовищами отряда. Крупный мужчина с такой же густой и пышной бородой, как у Руиса – только абсолютно черной, без всякой седины. Его лицо хранило следы многих ранений; еще Пабло заметил, что у незнакомца недостает пальцев на левой руке. Как минимум двух.

– Нашел друга?..

– Да. Познакомься: это капитан Пабло Руис, храбрейший сын Испании из всех, кого мне прежде довелось знать. Руис, друг мой, это – Иаго Карвасса.

– Каталонец?

Руису не нравились каталонцы: сплошь бандиты, воры, нахлебники и смутьяны. Совсем не похожи на басков.

– Каталонец. Но это давно не имеет значения. И вообще: мы говорим по-испански, это нынче главное.

Выглядело намеком на…

– Мы не в Испании?

– Нет. Это Новый Свет. Английская колония, неподалеку от Бостона.

Руис понятия не имел ни о каком Бостоне. Он знал о Вирджинской колонии – первой со времен сгинувшего Роанока попытке англичан закрепиться севернее Новой Испании. Там стоял город Джеймстаун, кажется.

– Конечно, ты ничего не знаешь о Бостоне. Вижу, тебя не удивило перемещение в Новый Свет… но тогда удивит другое. В те времена, откуда ты вы с Алавой прибыли, никакого Бостона еще не существовало. Здесь вовсе не было белых, одни красножопые.

– Да, мой друг… Не только место иное: год Господень теперь тоже совсем другой.

Руис сам удивлялся своему спокойствию. То ли диковинные видения подготовили его к чудесам, то ли просто не прошли последствия недавнего с его точки зрения боя… Кажется, Алава оказался куда менее стойким в этом вопросе. Его произошедшее не сломило окончательно, но сильно пошатнуло.

– И который идет год?

– Тысяча шестьсот девяносто второй.

– Шутишь?!

– Нет. Твой друг подтвердит, он убедился.

Алава кивнул.

Выходит, прошло больше восьмидесяти лет. Целая жизнь – и не из коротких. Наверняка все, кого Руис знал, уже мертвы. А англичане успели освоиться в Новом Свете, вот что самое мерзкое!

– Со временем тут вообще непросто. – снова заговорил Алава. – Похоже, в этот год прибывают все, кто прыгнул в проклятый люк… но это весьма удивительным образом происходит с разной скоростью. Не удивляйся, что застал меня в настолько жалком состоянии, друг: я здесь уже несколько месяцев. И постоянно был вынужден скитаться по лесу, что не замедлило сказаться на моем внешнем виде и состоянии духа. А ты, смею предположить, добрался совсем недавно?

– Не больше часа назад.

– Да, около часа назад я тебя и услышал… Некоторые из наших прибыли уже давно, некоторые так и не появились, а тебя мы дождались только теперь. И это дает надежду.

– Вы тут вдвоем. Что с остальными?

– Смею утверждать, мой дорогой друг, что Иаго объяснит это значительно лучше. Тем более что история, мягко выражаясь, не из пары слов: излагать ее следует весьма обстоятельно, со всеми подробностями.

Судя по удрученному виду Алавы, каталонец едва ли мог рассказать на эту тему нечто радостное. Но плохие новости в ситуации, когда абсолютно ничего не понятно, также обретают ценность. Лучше знать, насколько все дурно, чем не знать ничего.

– Сначала рассказать бы, чего я сам здесь делаю. Чтоб ты понял: я давно уже не совсем человек. Я был обычным человеком, солдатом. Записался в терцию еще до вашего с Алонсо рождения, при короле Карлосе, а потом… слыхал ведь о Хулиане Ромеро?

– О маэстре-де-кампо, командире Сицилийской старой терции? «Испанская ярость» – тот Хулиан Ромеро?

– Он самый.

– Конечно же, я слышал о нем! И более того… – в Руисе вдруг проснулась типичная для испанских военных тяга к фанфаронству. – Видел его своими глазами! В первый год своей службы, еще мальчишкой. Кажется, вскоре он умер… великий человек!

Иаго саркастически захихикал, его злодейская черная бородища зашевелилась.

– Я знавал Ромеро задолго до того, как он стал маэстре-де-кампо и великим человеком. Когда о нем не писал Лопе де Вега… и Эль Греко свою картину еще не намалевал. В тысяча пятьсот сорок четвертом мы служили Генриху VIII на шотландской границе. Странное времечко, когда испанцы и англичане еще дружили.

О том, что знаменитый полководец в начале своей карьеры успел послужить англичанам и дрался с шотландцами (извечными союзниками ненавистной каждому уважающему себя испанцу Франции), Руис слышал. Но не понимал, к чему все это, когда вопрос был задан на совсем иную тему.

Однако же: 1544 год… отец Пабло Руиса тогда еще не овладел грамотой, пожалуй. И едва ли знал, откуда берутся дети. Капитан не слишком хорошо считал в уме, да и дат не хватало, но выходит – его каталонскому собеседнику уже недалече до двух веков возраста. Чудеса.

– На шотландском фронтире я попал в плен к бандитам из горного клана и… с тех пор немного изменился. Детали пропущу: можешь не волноваться, этому вашему Черному Человеку я не слуга. Со мной иначе. Но признаться, недолюбливаю гэльских горцев и подобную шваль. За то, что они со мной сделали, сволочи… это поначалу только казалось даром. И вот к чему речь-то…

Да уж, пора было переходить к сути. Алонсо смотрел в сторону и, кажется, не слушал. Все равно он уже знал эту историю. А вот Руис слушал очень внимательно.

– …я давно брожу по Новому Свету. В основном убиваю, это лучшее развлечение. Англичане обо мне легенд насочиняли… слыхал про Роанок, пропавшую колонию? А, ладно, не будем об этом. В принципе-то мне плевать на англичан. Но недавно заглянул в городок поблизости: он называется Салем. У них нынче весело – ведовской процесс, представляешь! Такое пропустить было никак не можно. Заведует всем хлыщ по имени Коттон Мэзер, лживый бостонский проповедник. При нем ирландец, военный, а ирландцы – такая же сволота, как шотландцы, разницы не вижу. Но хрен бы с ним… кабы не увидал я людей, которых этот рыжий притащил к Мэзеру. Мол, «слуги Дьявола».

Иаго улыбнулся, и улыбка эта вышла весьма зловещей. Руис уже начал догадываться, что в этой истории к чему. И догадка ему совсем не понравилась.

– Верно, Руис, верно. Ирландец и его головорезы схватили испанских солдат. Так сказать, в довесок к ведьмам с колдунами. Испанцев, невесть как сюда попавших и не знающих ничего о колонии Массачусетского залива. Вот тут мне стало очень, очень любопытно!

– А теперь, мой дорогой друг… – Алава тактично вклинился в разговор. – …ты вполне можешь предположить, как зовут этого нечестивого ирландца.

– Дженкин, шлюхин сын!

– Не возьмусь строить суждений о чести матери Дженкина, но в одном ты прав, дорогой Пабло: это Дженкин. Он служит англичанам и настроен к своим недавним сослуживцам в высшей возможной степени недобро.

– А какого рожна?!

– Вот это и любопытно выяснить. – инициатива снова перешла к Иаго. – Я, конечно, сразу же решил поискать скрывавшихся в окрестных лесах испанцев… пока гэльский говнюк всех не выловил. Нашел только твоего друга. Что с остальными – он не знает, я не знаю. Зато знаю кое-что другое, вернее – предположить могу, со слов Алавы…

Вся эта история так увлекла Руиса, что он почти перестал видеть в ней нечто иррациональное. А ведь пару часов назад его жизнь текла в общем-то обычным для военного порядком: он входил в испанский городок во главе военного отряда, вместе с другом и инквизитором. Да, не каждый день доводилось выступать для подавления богомерзкого культа, но ничего фантастического.

Теперь не было испанского городка, не было отряда – а было совершенно другое место и другое время. Был странный каталонец, утверждающий, что является не совсем человеком и воюет еще со времен молодости Карлоса, короля и императора. Инквизитор, тот еврей – что с ними? А подлый ирландец оказался предателем! Касательно же друга – тот перенес суровые испытания и, вполне возможно, находился теперь в не совсем трезвом рассудке.

Хорошенькое приключение.

– Излагай же, Иаго.

– Я более-менее представляю, что за кашу заварил ваш инквизитор и ради чего. Я знаю кое-что о Черном Человеке и всей этой истории про законы геометрии. «Кое-что», то есть мало. Но мало – лучше, чем ничего.

– К сути?..

– Не торопи его, мой друг.

– Верно, не торопи меня. Итак. Мы с твоим приятелем успели кое-что обсудить: вариантов у вас немного. С нынешней-то охотой на ведьм в этой колонии странным испанцам никак не светит счастливо сесть на корабль до дома. Можете попробовать доковылять до испанских колоний, но это очень далеко. Трудный и опасный путь, а главное – с вашей историей недолго и там попасть на костер. Логично?..

Оставалось лишь кивнуть.

– Ну вот. Я понимаю: вы мужчины серьезные, риск вас не пугает. Но если так – не лучше ли попытаться взять за задницу этого вашего инквизитора и вернуться, откуда пришли? Как пить дать, он разбирается в магических фигурах и формулах. Неспроста ведь искал еврея. Алава согласился, что такой вариант лучше: он только хотел прежде найти тебя. Дождаться твоего, Руис, появления. Так что теперь сам с ним решай.

В самом деле, любой вариант выхода из этого положения предполагал знатную авантюру. Попасть в руки к Дженкину, Мэзеру или другим протестантам – точно плохая перспектива, а именно это наверняка и случится, если попытаться добраться до порта и сесть там на корабль. Насколько отсюда далеко по суше до испанский владений – Руис даже не представлял, но охотно верил, что путь неблизкий. И там инквизиция тоже держит ухо востро: пришельцам с безумной или кое-как выдуманной историей могут задать слишком неприятные вопросы. Ведь Руис и Алава даже не смогут сказать, кто нынче король Испании. Пусть каталонец поможет в составлении легенды, но при малейшем подозрении их разоблачат на раз-два. Всего не предусмотреть.

А то, что предлагал Иаго, хоть и было совершенно безумно – но сулило возможность вернуться к своей семье. Ведь в этой реальности жена Руиса, его милая Мария, давно умерла. И его дети состарились, вероятно – тоже умерли. А кто знает, как теперь дела в Испании? Может статься, что здесь уже не за что воевать.

Наверняка Алава руководствовался той же логикой.

– И ты знаешь, Иаго, где искать инквизитора?

– Я знаю один дом в Салеме. Дом, в который сам Коттон Мэзер боится войти… А трусливый пес Дженкин и подавно! Я говорю о ведьмином доме: проповедник с ирландцем хватают всех подряд, кроме настоящих колдуний. К ним-то и нужно идти. Уверен: своего общего, кхе-кхе, друга вы встретите там.

V

Всего-то сутки прошли с тех пор, как Пабло Руис ступил на порог проклятого дома в Пиренеях (если судить с его стороны – ведь для мира минул почти век). Теперь предстояло посетить еще одно место, явно недружественное доброму христианину. Ведьмы есть ведьмы: они природные враги и истинному католику, и поганому протестанту. Раз уж проповедник Коттон Мэзер учинил ведовское судилище в Салеме, но зайти этот дом боялся… то все серьезно.

Руис, Алонсо де Алава и Иаго Карвасса пустились в путь с таким расчетом, чтобы достигнуть Салема под утро. Самый темный и тихий час, когда опасность минимальна. Каталонец уверял, что их пустят в дом охотно – или хотя бы охотнее, чем на любой английский корабль в Бостоне. И если первое предположение звучало как-то чересчур смело, то в резонности второго сомнения отсутствовали напрочь.

По дороге Иаго пару раз заводил истории о своих похождениях – он хотел приободрить как-то спутников, показать им, что повидал всякое. Каталонец рассказал, как еще до своей метаморфозы в плену (суть которой так и осталась для капитанов загадкой) встретил в Италии старый корабль с греческим названием, капитаном которого была жуткая женщина в красном саване. Корабль, что призывал из морской пучины затонувшие турецкие суда с мертвыми османскими пиратами. А еще была история о том, как Иаго помог врачу-конкистадору истребить жестокое индейское племя на другом краю Нового Света, в патагонской пампе.

Звучало не лучше болтовни Дженкина. Но Дженкин, как теперь уже не приходилось сомневаться, о древнем народе и Черном Человеке говорил правду. Так что…

Ведьмин дом выглядел не настолько странно, как строения из безымянного городка в горах, но от прочих жилищ в Салеме явно отличался. Двускатная крыша сходилась криво, углы между стенами тоже не были прямыми, окна имели самые разнообразные размеры и формы. Ко всему прочему, дом оказался выкрашен в черный цвет, из-за чего выглядел откровенно зловеще.

Любого дурака спроси, где в городе живут ведьмы – именно на такое жилище он и укажет.

По счастью, на улицах Салема не встретилось ни души. Если их и патрулировали, то людей для этого Мэзеру с Дженкином не хватало, а жители просто не показывались снаружи затемно. Дойти до места не составило труда.

– Насколько мне известно, ни в одной военной кампании не снискал я репутации трусливого или малодушного человека… – произнес у порога Алава. – Однако если бы не те отчаянные обстоятельства, в которых мы волею свыше или в силу козней Дьявола оказались, я бы ни за что не вошел в такой дом.

– По приказу я бы хоть в Ад спустился. – ответил Пабло. – А сейчас бояться вовсе поздно.

– Ты мало знаешь про Ад, раз так легко говоришь об этом. – буркнул Иаго и постучал в дверь.

Голос изнутри дома раздался мгновенно, словно только стука одна из его обитательниц под дверью и ждала в столь ранний час.

– Чего надо?

Это был грубый, скрипучий, старушечий голос. Еще более противный, чем у еврея.

– Мы враги Коттона Мэзера.

– Так идите, вспорите ему брюхо. Здесь вам делать нечего!

– Мы ищем испанского инквизитора!

– Поищите в Испании.

Все пошло не по плану Иаго. Он даже выдал некоторую растерянность, хотя и очень быстро сумел вновь придать себе уверенный вид.

– Не очень-то нам здесь рады, Иаго. Похоже, ты ошибся.

– Если не хочешь переться до Флориды на своих двоих, то лучше помолчи. Я разберусь.

Каталонец еще раз постучал в дверь, на этот раз куда громче.

– Меня зовут Иаго Карвасса, кто-то в вашем доме наверняка обо мне слышал!

Никакой реакции.

– А имя Ньярлатотепа вы уж точно знаете!

Вот теперь за дверью послышалось движение. Собеседница Иаго поспешила в глубину дома – не иначе как советоваться. Загадочное имя определенно имело вес.

– Что за Нярла… Ньярла… тотетеп?.. – прошептал Руис.

– Радуйся, что его имя тебе незнакомо. Это знание из тех, которых лучше не иметь.

Жизненный опыт научил Руиса: даже в обычном мире бывают знания, без которых спится куда легче и риск преждевременной кончины снижается. Так что настаивать он счел излишним.

Дверь отворилась, но разглядеть за ней что-то не удалось: плотный мрак. Приглашения войти Руис не стал дожидаться, уступать дорогу Иаго – тоже, хотя то и другое могло показаться разумным. Он с присущей себе решительностью шагнул внутрь первым.

Немногое теперь уже могло удивить капитана, но подобного он все равно не ожидал.

Косые углы повсюду и геометрические фигуры на стенах – это роднило ведьмин дом с жилищем еврея Симона, но поражала обстановка совершенно иным. Помещение, в котором оказался Руис, было перевернутым: вся нехитрая мебель висела над головой испанца, будто приклеенная к потолку, в который превратился здесь пол. Свечная люстра качалась у его ног: тянулась вверх, опровергая законы гравитации, и только натянутая цепь не позволял ей взлететь. При том ни одна свеча не горела. Тут вообще не было видимых источников света, однако Руис непостижимым образом все равно мог различить даже мелкие детали обстановки. Как будто обрел способность видеть в темноте.

– Интересный у вас интерьерчик….

В углу капитан заметил лестницу, что при нормальном положении комнаты вела бы в подвал, однако теперь стала, выходит, путем на второй этаж. Кроме того, он увидел женщину – она стояла рядом, также на потолке, занявшем место пола.

Женщина была молодой, красивой и абсолютно голой. Длинные каштановые локоны закрывали ее весьма внушительную грудь, но зато волосы на лобке представали взору – и ведьму это никак не смущало. Вошедший тоже не смутился: чего он там не видел, спрашивается?

– Меня зовут Пабло Руис! – нужно ведь было как-то завязывать знакомство, пусть ситуация не из тривиальных.

Только теперь капитан задумался, что не понимает, на каком языке Иаго говорил с ведьмами и на каком он сам представился обнаженной женщине. Тут английская колония – и все вроде бы должны говорить по-английски… Руис неплохо владел этим языком, но не настолько, чтобы так свободно перейти на него с испанского.

Ой, мелочи. Нашел о чем задуматься…

– А меня зовут Кеция Мэйсон, – произнесла женщина тем самым скрипучим голосом, столь не соответствующим ее прекрасной внешности. – Это последнее, что ты узнаешь, если твои друзья не поторопятся войти.

К счастью, Иаго и Алава не промедлили. Кеция кивком велела идти за ней – и направилась к той самой лестнице, что должна была вести вниз, но на самом деле тянулась наверх. Пабло не отказал себе в удовольствии проследить, как соблазнительно двигались упругие ягодицы ведьмы, пока она поднималась по ступенькам. Это точно лучше, чем гоняться за старым иудеем!

В небольшом помещении, куда Кеция привела испанцев, мебель уже стояла на полу – все как положено. Однако Руис удивился еще сильнее, чем при виде комнаты-перевертыша.

Стены второго этажа также были размалеваны геометрическим чертежами, и свечи по-прежнему не требовались – видеть позволяло уже знакомое Пабло фиолетовое свечение. Обстановка снова оказалась в целом скромной, но центральным ее элементом была огромная кровать. Похоже, из дуба, и очень искусной работы.

– Матерь Божья!..

Конечно, Матери Божьей на кровати не было – было еще три ведьмы, тоже голых и ничуть не менее обольстительных, чем Кеция. Помимо абсолютно идеальных тел (не каждая античная статуя таким сложением похвастается), они еще и составляли прекрасную цветовую гамму: пшеничного оттенка волосы у одной, угольно-черные у другой и буквально огненного рыжего цвета у третьей.

Однако столь эмоциональную реакцию Руиса вызвали, конечно, не эти три красавицы.

– Капитан Руис? Капитан Алава?..

Из-под прекрасных женских тел на вошедших смотрел никто иной, как Хосе. Айюданте Алавы, разумеется, нежился с ведьмами в постели без одежды – так что при виде командиров торопливо прикрыл срам.

– Алонсо, а твой парень устроился на новом месте получше нашего! Да нет, Хосе, не волнуйся: сам же говорил, чтобы я в тебе не сомневался. Орел, ничего не скажешь!

Молодой мориск, конечно, пребывал в сильном смущении – а Руис так развеселился от нервов. Они все-таки не железные, даже у него… С каждым часом, с каждым своим новым витком история все больше напоминала горячечный бред. Это уже даже не сон: нормальному человеку подобная ересь не приснится.

Ведьмам все было нипочем, конечно: блондинка даже попыталась продолжить ублажать Хосе ртом, что он пресек не без труда. Наверняка Алаве сделалось обидно: он несколько месяцев спал на сырой земле в лесу, питался невесть чем, прятался от людей Дженкина – а его помощник тем временем предавался удовольствиям в полной безопасности и сравнительном уюте ведьминого дома.

Руис даже не знал, какое чувство могло бы оказаться сильнее: нежелание перенести выпавшие на долю Алавы опасности и лишения – или желание оказаться на месте Хосе.

– Присоединяйся, Иаго, – Кеция указала взглядом на кровать.

– О, теперь мне здесь рады! – проворчал он в ответ. – Спасибо, но я воздержусь. Мы пришли поговорить. По делу.

– Должен признать, сеньоры, что это удивительное зрелище определенно обещает нам самую увлекательную историю…

– А я предпочитаю самую простую: про инквизитора.

Несмотря на игривые протесты троицы ведьм, Хосе все-таки предпочел натянуть подштанники, прежде чем продолжить беседу. Выбраться из объятий мориску все равно не удалось – вокруг него словно змеиный клубок заплелся, но хотя бы какие-то приличия оказались соблюдены.

Субординация, как говорится. Без нее в терции – абсурд и антикатолические настроения.

Между тем Кеция, отчаявшись хоть как-то взволновать Иаго, усадила в стоявшее рядом кресло Алаву и сама расположилась у него на коленях. Благородный друг Руиса густо покраснел от смущения, но возражать не стал. Даже слегка приобнял красавицу, будто невзначай.

Интересно, почему никто не оказал подобного внимания Пабло? Он что, слишком старый или недостаточно хорош собой? Вздор! Но капитан вспомнил о супруге и благодаря тому успокоился. Мария, конечно, в этом мире давно умерла, однако все же…

Да и вообще, они действительно пришли сюда для разговора.

– Выходит, насчет Коттона Мэзера и Дженкина вы уже знаете? – начал Хосе. – Мэзер будет посуровее нашей Инквизиции. Развернулся он в Салеме на всю катушку, но что касается этого дома… скажем так, конфликт зашел в тупик.

– Если не считать дурехи Пикман, – поправила его Кеция, поудобнее устраиваясь на коленях Алавы.

– Да, это единственная настоящая ведьма, которую он все-таки арестовал. Почти даже не ведьма, как новобранец по-нашему, вот. Но с Дженкином ситуация непростая. Мы точно не знаем, что именно случилось с ним по дороге сюда. Ну… вы поняли, по какой дороге. Вы ведь тоже видели после люка… это?

Руис и Алава кивнули.

– Дженкин прибыл сюда каким-то не таким, это точно. Полагаю, нечто страшное и безумное случилось с ним по пути. Дженкин настиг в местных лесах еврея и убил его. Или говорит, что убил. Или думает… не суть. Он отобрал у Симона некую книгу, но она оказалась написана на латыни.

– Которую этот ирландский овцелюб не знает, ясное дело.

– Именно так. Потому он и связался с Мэзером. Дженкин… он стал одержим теми же поисками, которые вел наш инквизитор. Возжелал сам раскрыть тайны иудея Симона, как нам кажется. С этой целью он охотился на всех испанцев, оказавшихся в округе: ради информации об Иньиго.

– Ему удалось в итоге схватить инквизитора?

– К сожалению, да. Несколько дней назад.

Руис с досады хлопнул себя по коленям.

– Вонючая ирландская скотина! Небось, выдает себя за протестанта… предал товарищей ради проклятого колдовства! А я говорил, я всегда говорил: союзники – сволочи! Полагаться можно только на испанцев! Магия – херагия…

– Судя по всему, речь скорее о науке.

– Один хрен. И много наших попало в руки англичан? Помимо инквизитора?

– Как минимум трое.

В комнате на какое-то время воцарилось молчание. Руис, Алава и Иаго размышляли, Хосе ждал их слов. Три ведьмы продолжали гладить и целовать его, а Кеция почти забыла об Алонсо: она тоже задумалась.

Первым заговорил Иаго.

– Вы тут до утра телиться будете… я вижу ситуацию вот как. Сеньоры капитаны хотят вернуться домой. А вашему ковену, дамочки, наверняка хочется решить проблему с Мэзером и кое-что узнать о законах геометрии, так? Похоже, вы увлечены теми же исследованиями.

– Знание – сила. – согласилась Кеция Мэйсон.

– А еще нужно наказать ирландскую падаль и вызволить наших!

– И это правда. Ну а лично мне всегда в охотку развлечения, уж больно долго живу. Похоже, наши интересы сходятся.

– Коттон Мэзер боится войти в этот дом. Он боится тех, кто способен проникнуть за пределы обыденности… хотя и сам того желает. Каждое его деяние или слово – сплошной обман. Но и мы сами не можем прогнать его просто так. Все устроено довольно сложно.

Тут к обсуждению наконец-то подключился Алава, рука которого уже уверенно расположилась на упругом бедре ведьмы.

– Я полагаю, что самым разумным решением, учитывая все вскрывшиеся обстоятельства и более-менее прояснившуюся диспозицию, будет объединить усилия и нанести… визит Коттону Мэзеру. Мы должны сами захватить инквизитора и книгу, чтобы удовлетворить общие интересы. Затем освободить испанских солдат и госпожу… Пикман, кажется? А также, что не обязательно, но очень желательно – наказать Дженкина, который проявил себя подлецом и нарушил клятвы, данные пред лицом Господа самому королю Испании.

Алонсо де Алава бы сколь по обыкновению многословен, столь и прав.

– Известно ли, где держат пленников? Сколько у Мэзера и Дженкина людей, хотя бы ориентировочно? Как они вооружены? Необходимо оценить, способны ли мы справиться с подобной задачей имеющимися… силами.

– И не такие задачи решали. – заявил Иаго.

– Ваш каталонец не врет. Мы-то знаем, уж мы-то знаем… с его помощью возможно многое.

– Я буду всецело повиноваться приказам законных командиров, как велит мой воинский долг. – в Хосе сомневаться не приходилось.

Ну а Руис всегда мыслил просто:

– Главное – ввязаться в драку. А там посмотрим.

VI

По дороге к дому, где проповедник Мэзер обустроил и свою резиденцию, и тюрьму, Пабло Руис мучился лишь одним вопросом. Тот же вопрос определенно занимал и Алаву, потому как при первой возможности оба командира ненавязчиво притерли с боков Хосе.

– Нам с капитаном Алавой нужны все подробности.

– О чем?..

– Шутишь?! О том, как тебя полюбили ведьмы. Это что вообще такое случилось, морискская твоя морда? Ты у них устроился, аки инкуб!

Хосе замялся. Он явно хотел утаить какие-то детали, хотя и не мог отказаться отвечать вовсе.

– Это, сеньоры, сложно объяснить… я боюсь, что со мной тоже нечто случилось по дороге. Понимаете, я… ну… как бы это сказать… я видел Черного Человека. Я некоторым образом с ним общался. Я… возможно, получил что-то. Или стал кем-то немного другим. Я не знаю. Однако эти… дамы… они заинтересовались. Они очень заинтересовались.

– А ты и рад, конечно.

Полноте, мой добрый друг. Довольно затруднительно осудить Хосе за то, что он счел вполне допустимым воспользоваться подобной удачей. А что до его сомнительного опыта по дороге сюда и возможных долгосрочных последствий, то боюсь – нынче всем нам прямая дорога на ауто-да-фе, если обстоятельства этого удивительного приключения вскроются. Посему я предлагаю не задавать друг другу вопросов, на которые лучше не знать ответов.

– Ты прав, пожалуй.

В компании четверых испанцев к дому проповедника направилась только Кеция. Почему именно так – уточнять никто не стал. Руис рассудил: раз со времен Генриха Крамера считалось вполне возможным арестовывать и казнить ведьм – то они едва ли на столь уж многое способны, когда речь идет о грубых прямых действиях. Вероятно, конфликт салемского ковена с Коттоном Мэзером пришел к патовой ситуации: обе стороны заняли отличные оборонительные позиции и не имели представления, как друг друга атаковать. Случается такое на войне.

А возможно, все было иначе. Кто знает? Сейчас не до того.

Больше интриговала уверенность Иаго. Его вообще не смутило описание довольно серьезных сил под контролем Мэзера. Вкупе с недавними словами Кеции это ставило любопытный вопрос о пределах способностей каталонца. А ну как байки про вырезанное племя и пропавшую колонию – не байки на поверку?

Пабло считал, что умеет отличить пустую самоуверенность от обоснованной. Иаго Карвасса казался ему именно вторым случаем.

– О, сюрпризы не заканчиваются!

Возможно, Иаго и Кеция предвидели то, что теперь могла наблюдать вся компания – и именно потому попытки Руиса с Алавой заранее обсудить план действий не встретили особого интереса. Перед воротами Мэзера, дом которого был окружен высокой каменной оградой, стоял солдат. На стволе его аркебузы болталась большая белая тряпка.