Текст книги "Летчики и космонавты"

Автор книги: Николай Каманин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Когда кортеж машин свернул на посольскую улицу, мы увидели, что встречающие стояли здесь только с левой стороны, на так называемой гражданской территории. Нам объяснили, что справа расположены частные особняки и дворцы. Правая сторона улицы – собственность их хозяев, находиться на ней рядовым лондонцам запрещено. Ничего не поделаешь, таков закон «свободного» мира и принцип священности частной собственности!

Первый космонавт даже не предполагал, что, отвечая на приветствия ликующей массы народа, он окажется «не совсем джентльменом». Дело в том, что принцесса Маргарита с двумя своими приближенными под неперестающим дождем 40 минут ждала появления гостя, а он не обратил на нее внимания: ведь она стояла на правой стороне улицы, где возвышались особняки и дворцы английской знати.

Программа пребывания нашей делегации в Англии была очень насыщенной: встречи, приемы, экскурсионные прогулки и снова встречи, случайные и неслучайные, строго официальные и просто дружеские.

Мне рассказывали в те дни, что творилось в Англии 12 апреля 1961 года. Когда весть о том, что первый космонавт Юрий Гагарин вышел на орбиту, облетела весь мир, репортеры поднимали с постелей лордов, ученых, политиков. Они просили, требовали прокомментировать это событие, которое опрокидывало многие представления о Стране Советов. Ведь в Англии до сих пор есть люди, которых удивляют сообщения о том, что в Сибири бывает лето, что живут там не в снежных и ледяных пещерах, а в благоустроенных домах, что москвичи могут свободно выезжать за город без специального разрешения. Более того, некоторые, хотя и немногие, англичане полагают, что победа в прошедшей войне была результатом сочетания королевской власти и таланта премьера Уинстона Черчилля, лидера консерваторов.

Конечно, далеко не все англичане столь наивны. Но тем не менее подобное встречается. И нам, советским людям, порой трудно поверить, что в этой стране, кичащейся цивилизованностью, сохранились представления, граничащие с дикостью. Но что поделаешь, как говорят сами же англичане, таков результат «промывки мозгов», которую ежедневно устраивает антикоммунистическая пропаганда.

Весь день, пока шла пресс-конференция на советской торговой промышленной выставке в Эрлс-Корт, пока Юрий Гагарин осматривал экспонаты, у выставочного здания толпились тысячи лондонцев. Попасть же сюда смогли те немногие счастливчики, которым удалось достать билет еще накануне.

Разумеется, особым интересом на выставке пользовался зал космических исследований с макетом звездного неба. Напряженно прислушивались и юноши, и люди старшего поколения к голосу диктора, рассказывающего о том, как советский человек проник в космос. А сколько вопросов было задано космонавту, когда он выступал на пресс-конференции!

Английское общество межпланетных сообщений вручило Гагарину золотую медаль, специально учрежденную для награждения лиц, внесших важный вклад в исследование космического пространства. Майор Ю. А. Гагарин – первый, кто отмечен этой высокой наградой.

На другой день, в среду, Юрия Гагарина приветствовали жители Манчестера – крупнейшего порта и промышленного города Англии. Манчестер называют рабочим центром Британии.

Во многих отношениях Манчестер соперничает с Лондоном, и его жители предприняли все для того, чтобы превзойти своих столичных коллег в теплоте и радушии встречи советского космонавта. На летном поле аэродрома собралось множество людей во главе с лорд-мэром города мистером Биггсом. Несмотря на дождь, а он назойливо нас преследовал в ходе почти всей поездки, толпы манчестерцев стояли плотными шпалерами на протяжении нескольких миль пути к штаб-квартире профсоюза литейщиков.

Торжественную церемонию встречи открыл шестидесятилетний президент профсоюза литейщиков Фред Холлингсуорт. Говорил он тихо, немного сбивчиво, заметно волнуясь. Но голос Холлингсуорта звучал твердо. Он говорил просто и тепло, как может говорить старый литейщик молодому коллеге. Вступительное слово настолько взволновало присутствующих, что на глазах у многих заблестели слезы.

Затем Фред Холлингсуорт вручил Гагарину грамоту на английском и русском языках об избрании космонавта почетным членом профсоюза – «членом союза номер один».

Приветствуя советского космонавта как брата (слово «брат» члены профсоюза используют в обращении к своим коллегам-товарищам. – Н. К.), президент литейщиков приколол к груди Юрия золотую медаль, специально отлитую в честь первопроходца Вселенной. На медали были отчеканены слова:

«Вместе мы отольем лучший мир».

Почетного члена профсоюза литейщиков Юрия Гагарина приветствовали тысячи собратьев по его профессии на заводском дворе «Третфорд-парк-уоркс». Народу собралось столько и каждому хотелось сказать так много, что дирекция компании вынуждена была продлить перерыв.

Выступая на митинге, Юрий Гагарин сказал, что он очень рад видеть английских рабочих, горд, что сам работал литейщиком, поблагодарил профсоюз за оказанную честь и заверил, что оправдает доверие литейщиков Великобритании. Юрий рассказал о том, что в Советском Союзе знают Манчестер даже школьники, знают его рабочих, знают его спортсменов.

– Наступит время, когда на межпланетных станциях и кораблях космонавты различных стран будут встречаться как друзья и коллеги, – добавил он в конце своего выступления. – В космосе хватит места. И русским, и американцам, и англичанам.

Английские ученые при встрече с Гагариным сетовали на то, что Соединенное королевство тратит на просвещение всего около 3 процентов национального дохода. Это, по мнению английских ученых, мизерные средства. Они высказывали недовольство по поводу безмерно раздутого военного бюджета, который из года в год растет. Так невольно разговор о первом рейсе в космос перешел на жгучие темы современного мира, расколотого на блоки и лагери, на политику агрессивных государств.

После митинга майора Гагарина пригласили в мэрию Манчестера. Машины продвигались медленно. Десятки тысяч людей стояли на всех тротуарах.

У центрального подъезда здания мэрии военный оркестр исполнил Гимн Советского Союза. Мистер Биггс, надевший по такому случаю золотую цепь, пригласил гостей на ленч. Даже и здесь манчестерцы решили отличиться. Ленч был сервирован на «коронационном сервизе». Редкого, очень редкого гостя манчестерцы встречают с таким почетом!

Юрий Гагарин сердечно поблагодарил за теплый прием, вручил сувениры, к великому удовольствию манчестерцев, роздал сотни фотографий с автографом. Этот прием прошел, выражаясь протокольным языком дипломатов, в исключительно теплой и сердечной обстановке.

Вскоре мы снова были в Лондоне. Огромный город опять радушно раскрыл свое сердце первому космонавту.

В программе на четверг 13 июля значилось: небольшая прогулка по городу, визит к лорд-мэру, встреча с премьер-министром, приемы в Обществе англо-советских связей и ассоциации «Великобритания – СССР».

В нашем распоряжении времени было немного, и мы решили посвятить утро осмотру города. Предполагалось, что рано утром, еще до того, как нахлынут туристы, наша экскурсия пройдет относительно спокойно. Но не тут-то было! Исторический лондонский Тауэр, этот древний замок, ставший недавно своеобразным музеем, был буквально заполнен молодежью и школьниками.

Расчет на тишину не оправдался. Громовой возглас «Едет!» потряс воздух, как только показалась машина с красным флажком.

Попасть в крепость удалось не сразу. Пробиться сквозь ряды возбужденных, кричащих людей был бессилен даже фельдмаршал лорд Александер, который встречал гостя у «Дома королевы». Не помогла и конная полиция.

Гагарин раздавал автографы, отвечал на приветствия, пожимал руки. И так было на каждом этапе нашей экскурсии.

Потом состоялась поездка в мэрию. Лорд-мэр Лондона сэр Уэли-Коэн торжественно встретил героя космоса у здания «Меншн-Хаус», расположенного в северном квартале Сити. Кстати сказать, северный район Сити – это квартал деловых кругов. Но даже в многочисленных окнах чопорного и строгого «Банка Англии» не было ни одного квадратного фута, свободного от человеческих лиц. Не было свободных мест и на тротуарах перед зданиями.

Тишина наступила лишь на несколько минут, когда Герой Советского Союза первый космонавт мира майор Юрий Алексеевич Гагарин в торжественном молчании возложил к подножию монумента британским солдатам и офицерам, павшим в двух мировых войнах, венок из пурпурных роз.

Советский офицер осторожно опустил венок со скромной надписью «От майора Юрия Гагарина» на гранитную плиту, отступил на несколько шагов назад, четко отдал воинскую честь и застыл по стойке «смирно» перед монументом. Минутой молчания все присутствовавшие на этой церемонии почтили память тех, кому не суждено было дожить до полета человека в космос.

Майора Юрия Гагарина принял премьер-министр Англии Гарольд Макмиллан. Эта встреча не могла не состояться, поскольку английский народ уже высказал свое восхищение первым советским космонавтом.

Макмиллан во время встречи задал космонавту несколько общих вопросов, поинтересовался самочувствием космонавта во время полета, пригласил осмотреть кабинет и полюбоваться видами из окон квартиры. Юрий Алексеевич отвечал с присущим ему остроумием, беседа сразу приняла непринужденный характер.

Юрий Алексеевич преподнес в подарок английскому премьер-министру экземпляр своей книги «Дорога в космос» с автографом. Гарольд Макмиллан от имени правительства Великобритании подарил советскому космонавту серебряный поднос работы английских мастеров. Глава английского правительства проводил советского космонавта до машины и тепло с ним попрощался.

– Как вы нашли майора Гагарина? – спросили Макмиллана корреспонденты.

– Восхитительный, восхитительный… замечательный человек. Наша встреча была очень приятной.

14 июля Герой Советского Союза майор Юрий Гагарин был в Букингемском дворце на завтраке с ее величеством королевой Великобритании Елизаветой Второй. Возле дворца собралась огромная толпа, и кортеж машин с трудом протиснулся сквозь плотным строй встречающих. Перед парадным подъездом дворца гвардейцы в форме времен Тюдоров взяли «на караул», приветствуя советского космонавта.

Весьма интересным был прием, устроенный в честь Ю. А. Гагарина министерством авиации. Государственный министр Дж. Эмери, маршал авиации Рональд Лиз и другие высшие чины королевских воздушных сил поздравили Гагарина.

На приеме присутствовали многие известные английские летчики, авиационные командиры, деятели авиации. В общей беседе, которая проходила в дружественной обстановке, назывались имена советских пилотов-рекордсменов, отдавалось должное достижениям советской авиации. Слава о наших ТУ, ИЛ, АН и других замечательных машинах, показанных на воздушном параде в Тушине 9 июля 1961 года, долетела до Англии.

Один из присутствовавших на приеме офицеров рассказал о своей службе в русских авиационных подразделениях во время первой мировой войны. Полковник вспоминал об успешных боевых действиях русских летчиков на Южном фронте в ходе известного Брусиловского прорыва. Тепло и увлекательно говорил он о летчике Петре Николаевиче Нестерове.

Разговор шел об авиации, покорении космоса. Но не только об этом. Нет-нет да и переходил он на самую важную, самую злободневную тему – о мирном сосуществовании. Наивными выглядели те, кто пытался спрятаться за фразу, что мы, мол, солдаты и наше дело выполнять приказы, а не думать. Ведь когда английские летчики на «спитфайрах» отражали атаки «юнкерсов», они не только выполняли приказы, но и думали об агрессии немецкого фашизма, о тех, кто потворствовал фашистским агрессорам.

Многие из присутствовавших на приеме заявляли примерно так.

Да, мы дружили в военное время, когда у нас был один общий враг. Зачем же нам ссориться в мирное? Сейчас только безумцы не понимают, что такое война.

– Авиация у вас сильная, – говорили английские летчики в беседе с Ю. А. Гагариным. – Русские летчики умеют драться. И авиационная техника у вас высокая. И… ракеты вообще…

Нам были приятны такие отзывы, и мы говорили в ответ, что вполне можно обо всем договориться, не размахивая атомными бомбами. Это была своеобразная полемика о судьбах мира, о жгучих проблемах современности, и Юрий Алексеевич сумел покорить многих собеседников.

Вечером после напряженного и трудного дня мы с Юрием Алексеевичем беседовали в нашей резиденции. Чувствовалось, что Юрий устал за этот день, до предела насыщенный официальными встречами и приемами, атаками журналистов, а также усложненный требованиями протокола и дипломатического этикета.

– Николай Петрович, скажите прямо: как у меня дела идут? Нет ли ошибок?

– Все правильно, Юра. Рад за тебя, – успокоил я Юрия Алексеевича.

– Завтра опять ответственные встречи. Как вести себя? О чем рассказать? Как поступить, когда вне программы атакуют корреспонденты?

– Будь самим собой, Юра. Помни, что ты советский человек, рядовой сын партии и народа. Это главное. Никого не изображай; перед тобой хоть и зрительный зал, но ты не артист. Будь самим собой.

– Спасибо за совет, Николай Петрович. Вот и легче стало! – И Юра улыбнулся.

Самое высшее завоевание нашей страны, народа, партии – воспитать вот таких замечательных парней! Цельная натура, сильный характер, человек нежного и доброго сердца в сочетании со стальным мужеством, несгибаемой отвагой, верный сын партии, способный выдержать любое испытание.

Всего несколько дней провел советский космонавт на Британских островах, но след, который остался в сердцах английских людей, особенно у молодого поколения, неизгладим. Газета «Обсервер» писала, что, оказывая радушный прием Гагарину, англичане тем самым дали понять, что они хотят жить как добрые соседи с Советским Союзом и разрешать все разногласия мирным путем.

Союзники Англии по НАТО были приведены в смятение тем необыкновенно сердечным приемом, который был оказан русскому космонавту. Озадаченными и встревоженными оказались многие трубадуры «холодной войны» в Бонне и Вашингтоне. По словам «Санди телеграф»,

«после сцен восторга в Лондоне будет трудно мобилизовать те же самые толпы народа, которые недавно кричали «ура!» майору Гагарину, на борьбу… не на жизнь, а на смерть из-за Берлина».

Вывод этот весьма своеобразный и многозначительный. Несомненно одно: поездка Ю. А. Гагарина в Англию и многие другие поездки советских космонавтов в капиталистические страны вызывали законное беспокойство у тех кругов, которые всячески разогревали различные кампании антикоммунизма и антисоветизма, но предотвратить визиты посланцев страны социализма они не могли.

Ровно в полдень 23 июля 1961 года ИЛ-18 стартовал с Внуковского аэродрома на Кубу.

Мы много читали в газетах и жадно ловили по радио сообщения о тяжелой, полной героизма борьбе кубинского народа против диктаторского режима предателя Батисты. Мы радовались победе, одержанной кубинской революцией. Советские люди были солидарны с Кубой, для которой обретенная свобода означала простые крестьянские руки, державшие грамоты на право владения землей, рухнувшие с предприятий вывески американских фирм и компаний, первые кооперативы, первые тракторы, первую национальную нефть, вступившую в бой с неграмотностью армию учителей, прошедших школу партизанской борьбы. «Патриа о муэрте!» – «Родина или смерть!» – этот пламенный клич кубинцев донесся через океанские просторы и стал близким и понятным людям Страны Советов.

За шесть часов полета мы миновали Ригу, Стокгольм, Осло, маленькие Фарерские острова. Первая посадка была в Исландии на аэродроме Кефлавик – военной базе США. Это одна из многих американских военных баз, разбросанных на чужой территории.

На короткий отдых и заправку самолета ушло немногим больше часа. Снова старт. Самолет пошел курсом на остров Ньюфаундленд, где сделал еще одну посадку в Гандере.

Нас ждала Куба! Какая она?

Как будто не было смысла непрерывно задавать себе этот вопрос, а он был у нас на устах и в мыслях. Мы старались представить себе и дома, и улицы, и города, и людей. Главное – людей! Ведь мы столько раз видели их на фотографиях, слышали об их героических подвигах в борьбе против империалистов.

Рано утром 24 июля мы подлетали к Гаване. На подходе к аэродрому самолет встретился с мощной грозовой облачностью. Посадка прошла нормально. Но не успела машина подрулить к месту стоянки, как началась тропическая гроза. Стало вдруг совсем темно. Черное небо с оглушительным треском разрывали гигантские молнии. Потом лавина воды обрушилась на землю. У нас в России такого не бывает. Если самый большой русский ливень удесятерить, то тогда получится что-то подобное кубинскому тропическому ливню.

Для встречи Ю. А. Гагарина на аэродроме был выстроен почетный караул, присутствовал весь дипломатический корпус. Встречать космонавта великой Страны Советов прибыли десятки тысяч кубинцев во главе с Фиделем Кастро, президентом Освальдо Дортикосом, членами правительства. Все стояли под проливным дождем, ожидая советского гостя. Спокойно и уверенно сошел по трапу Юрий Гагарин. Неистовства разбушевавшейся природы не могли сорвать эту встречу.

Фидель Кастро обнял Юрия Гагарина, представил его членам правительства. Торжественно прозвучали гимны Советского Союза и Республики Куба. Наша делегация тронулась в путь.

Двадцать километров отделяют аэродром от Гаваны. На всем пути по колено в воде стояли люди. Машины медленно двигались мимо живой цветной ленты.

Мускулистые загорелые бородачи и стройные черноволосые кубинки с оружием в руках. Густо-синее море и оранжевый песок, мохнатые листья пальм, шумные улицы Гаваны, белый, устремленный ввысь восьмигранник памятника Хосе Марти… Мы увидели Кубу в ее неожиданной новизне и все-таки волнующе знакомой.

Популярность Юрия Гагарина на Кубе необыкновенна. Его имя с восторгом и гордостью называли в крупных городах и далеких кооперативах, оказалось, что его знают в каждом доме, в каждой семье. У телевизоров кубинцы собирались целыми толпами, чтобы посмотреть очередную передачу о командире космического корабля «Восток». А сколько писем, телеграмм и памятных подарков поступило в Гавану на имя нашего героя!

Газеты, со страниц которых не сходили портреты Гагарина, подчеркивали, что, горячо приветствуя первого космонавта, кубинцы тем самым выражают сердечную любовь и братские чувства к советскому народу, его правительству.

В честь праздника на самой большой площади Гаваны состоялись демонстрация и красочный спортивный праздник. На трибуне у подножия 150-метрового обелиска Хосе Марти, который давно стал символом борьбы за свободу всей Латинской Америки, находились Фидель Кастро, Юрий Гагарин и Освальдо Дортикос. Вокруг них – члены молодого революционного правительства. А внизу через необъятную площадь без конца шла людская масса молодой революционной Кубы. Красивая и гордая, сильная и смелая.

В глазах гаванцев светились счастье и азарт борьбы. Счастье от сознания свободы и неукротимого стремления к самостоятельной жизни. И в этих же глазах – ненависть к тем, кто хочет задушить республику петлей экономической блокады, кто хочет, чтобы сахар Кубы лежал на складах, а кубинские заводы задохнулись от нефтяной жажды, кто вкладывает в руки предателей народа оружие с клеймом «Сделано в США».

Площадь с памятником Хосе Марти – место массовых митингов и собраний кубинцев в дни радости и тревог. Здесь говорят о самых жгучих вопросах жизни и борьбы. На митинг, посвященный встрече с Ю. А. Гагариным, собралась более чем 500-тысячная аудитория. На площади говорили о завоеваниях кубинской революции, о непрекращающихся попытках американских монополий задушить свободу, нарушить единство народа и правительства. Над площадью неслись слова благодарности за помощь, оказываемую Кубе Советским Союзом и другими социалистическими странами.

– «Венсеремос!» – «Мы победим!» – скандировала в едином порыве полумиллионная масса людей.

Фидель Кастро говорил на этом митинге четыре с половиной часа. В начале своей речи он шутливо спросил Гагарина, за сколько времени тот облетел Землю.

– За полтора часа, – ответил Юрий Алексеевич.

– Ну тогда считай витки, я начинаю.

Фиделю Кастро очень понравилась фуражка Юрия Гагарина – с голубым, как небо Кубы, околышем и крылатой эмблемой летчика Военно-Воздушных Сил СССР. Космонавт подарил ее Фиделю Кастро, а тот в знак взаимного уважения отдал ему свою.

Нелегко дались первые самостоятельные шаги народу маленького зеленого острова в Карибском море. Зловещий пурпур пожара на плантациях сахарного тростника, диверсии, выстрелы в спину… Но республика всегда начеку. Народ Кубы уверен в победе, в правоте своего дела.

Мы прибыли на Кубу спустя три месяца после того, как силы реакции совершили подлое преступление против свободолюбивого народа. Банды интервентов по плану ЦРУ высадились на Плайя-Хирон, чтобы силой оружия задушить республику. Враги были разбиты. 19 апреля в 5.30 дня пал последний опорный пункт на побережье Хирон, удерживаемый наемными силами империализма. Революция одержала победу, хотя за нее пришлось заплатить высокую цену жизнями революционных бойцов.

Незадолго до прибытия Гагарина на Кубу правительство республики учредило орден «Плайя-Хирон» в честь победы над интервентами. Первым орденом было решено наградить Главнокомандующего революционными вооруженными силами майора Фиделя Кастро. Но он попросил, чтобы орден «Плайя-Хирон» номер один был вручен первому космонавту как признание кубинцами больших заслуг советского народа в деле мирного освоения космоса.

Вечером 27 июля кубинские товарищи устроили прощальный банкет в небольшом ресторане. После ужина и концерта национального танца Юрию Гагарину предложили прокатиться по городу.

Машина помчалась по освещенным разноцветными огнями улицам Гаваны. Фидель Кастро сначала молчал, как бы давая нам время привыкнуть к быстрому движению машины и осмотреться вокруг, потом, встрепенувшись, сказал:

– Хочу проверить, узнают ли кубинцы Гагарина, – и предложил Юрию надеть его берет.

Сразу же оговорюсь, что в газетах было объявлено, что советский космонавт уже убыл в Канаду по приглашению Сайруса Итона на Пагуошский митинг сторонников мира. Кубинцы были уверены, что Гагарина среди них нет.

Машина выскочила на небольшую площадь и остановилась напротив сквера. Фидель вышел из машины. Около него сразу же собрался народ. Завязалась беседа.

– Ну что, не остался у нас Гагарин? – спросил он стоявшего рядом с ним кубинца.

– Да, улетел… Жаль, что так скоро.

– Ничего, в следующий раз побудет подольше, – сказал, улыбаясь в густую бороду, Фидель.

Один из окружавших машину кубинцев в ходе этого разговора пристально смотрел на Гагарина, словно вспоминая что-то. Юрий Алексеевич был одет в гражданский костюм, без орденов, на его голове красовался берет. Чувствовалось, что кубинец усиленно напрягал память. Потом он воскликнул:

– Гагарин!

– Нет, это не он. Гагарин улетел, – спокойно, не поворачивая головы, заметил Фидель Кастро.

Но это не помогло. Уже не один кубинец, а многие наперебой кричали: «Гагарин, Гагарин!»

– Неужели похож? – невозмутимо спросил Фидель, покрывая спор, начатый с кем-то из присутствующих.

– Да, очень похож. Это он, – зашумели вокруг.

– А газетам вы не верите? – вдруг строго спросил Фидель.

Голоса смолкли. Собравшаяся толпа растерянно замолчала. Фидель обвел всех внимательным взглядом, сделал паузу, чтобы слова его прозвучали веско, и тихо, засмеявшись, сказал:

– Да, это Гагарин.

Словно взрыв потрясли ночной воздух крики восторга: «Гагарин! Гагарин!»

Из Гаваны мы полетели в Бразилию. В самолете было тихо. Каждый думал о своем. Юрий Гагарин, прильнув к иллюминатору, смотрел вниз. Навстречу самолету бежали горы, леса, деревни и города. Они виднелись отчетливо, как на географической карте, и лишь изредка исчезали под облаками.

Штурман нашего самолета Алексей Бойко сообщил, что скоро посадка…

Рио-де-Жанейро! Сколько легенд сложено об этом городе. Сколько раз в журналах и в фильмах видели мы этот славящийся своим живописным расположением и считающийся самым красивым в Южной Америке город.

В аэропорту узкие лучи прожекторов вырвали из темноты слившуюся в один вытянутый блик массу улыбающихся лиц. Люди что-то кричали, махали флажками, цветами, над их головами колыхалось море рук. Так встречали советского героя космоса бразильцы. Слышались крики: «Браво, Юрий!»

Местные власти, то ли опасаясь беспорядков, то ли по причине иного свойства, постарались быстро усадить Гагарина и сопровождавших его лиц в машины, чтобы как можно скорее покинуть аэродром. На пути в город народу было не меньше. В отдельных местах автомашины вынуждены были останавливаться. Народ искренне и темпераментно приветствовал первого космонавта, представителя великого Советского Союза.

Полиция Рио-де-Жанейро оказалась в растерянности перед огромной восторженной толпой. Полицейские решили разгонять людей водой из пожарных насосов. На следующий день в ряде газет были опубликованы протесты рабочих и студенческих организаций против грубых действий полиции. Газеты писали, что она умышленно препятствовала общению Гагарина с народом. Реакционные круги города и страны, конечно, постарались сделать все от них зависящее для пресечения «красной пропаганды». Однако энтузиазм народа был настолько велик, что сдержать его не осмелились даже самые оголтелые глашатаи антикоммунизма.

Встречи Юрия Гагарина с народом Бразилии состоялись. Приветствия, крепкие рукопожатия и многочисленные подарки, врученные Ю. А. Гагарину, искренние пожелания успехов в адрес советского народа – таков был лейтмотив встреч Юрия Гагарина с бразильскими студентами и рабочими, служащими и учеными, работниками литературы и искусства.

Нам казалось, что в Бразилии невозможен более горячий и сердечный прием, чем в столице республики. Но вот что было в Сан-Пауло – крупнейшем промышленном центре страны после Рио-де-Жанейро. Когда мы прилетели, то первое наше впечатление было такое: как будто город праздновал свое рождение. Как говорили впоследствии наши бразильские друзья, реакционные круги, учтя печальный опыт Рио, сумели надавить на полицию и та преградила путь на аэродром колоннам демонстрантов. На аэродроме нас встретили официальные лица, но стоило кортежу выехать на шоссе, как мы увидели огромные толпы. На всем пути следования машин от аэродрома в город стояла сплошная стена людей.

Трудно передать словами, что делалось около отеля, где должен был остановиться советский космонавт. Чтобы сдержать натиск желающих увидеть Гагарина с близкого расстояния, полиция забаррикадировала в гостинице все входы и выходы. Иначе, как сказал полицейский комиссар, «ее разнесут по кусочкам и ничего не останется».

В Сан-Пауло состоялся митинг на городском закрытом стадионе.

Когда Юрий появился у микрофона, его встретил такой взрыв аплодисментов, что стало страшно за сохранность стеклянной крыши, накрывающей огромную чашу. Прошла минута, вторая, третья, а шквал дружеских приветствий все не ослабевал…

Утром 2 августа мы вылетели из Сан-Пауло в город Бразилиа. Этот город официально объявлен новой столицей, хотя строительство его далеко не завершено. Новая столица Бразилии так же тепло и искренне встретила и проводила первопроходца космоса. Мы попрощались с представителями народов Южной Америки и, согласно программе, перелетели в Северное полушарие.

Если до этого основным транспортом космонавта был самолет, то после посадки в Галифаксе мы пересели в автомашины и проделали путь в 250—280 километров на север полуострова, в местечко, известное тем, что в нем в свое время родился лауреат Ленинской премии за укрепление мира между народами Сайрус Итон. Именно по его инициативе недалеко от канадского города Пагуоша впервые собрались ученые разных стран для решения самых важных вопросов, волнующих человечество. – вопросов укрепления мира.

Сайрус Итон настоял, чтобы в Пагуош был приглашен первый в мире космонавт Ю. А. Гагарин, чей полет вокруг Земли служит делу мира, научному прогрессу, во имя блага всех людей нашей планеты.

Интерес к прилету советского космонавта в Канаду был огромен. В Канаду прибыла большая армия корреспондентов от различных издательств, представителей многих радио– и телевизионных компаний. Интерес любителей сенсаций был понятен хотя бы потому, что Сайрус Итон пригласил посетить его имение близ Пагуоша в одно и то же время не только Юрия Гагарина, но и американского космонавта Аллана Шепарда. Однако Шепард не приехал, сославшись на занятость.

Положение Аллана Шепарда можно было легко понять. Как говорили некоторые корреспонденты и даже ученые, «подпрыг» в космос, осуществленный на несколько месяцев позднее космического полета Ю. А. Гагарина по орбите вокруг Земли, конечно, не шел ни в какое сравнение с достижением советской космонавтики. Шепард, понимая это, предпочел не вставать в один ряд с истинным Колумбом космоса.

В Канаде была организована большая пресс-конференция. Многих корреспондентов интересовало, чем отличался полет Гагарина от полета Шепарда. Об этом шло много разговоров, возникли споры. Находились люди, которые пытались ставить знак равенства между этими совершенно неравноценными событиями. Нет необходимости еще раз доказывать несостоятельность этих суждений. Достаточно сказать, что во время полета период невесомости у Шепарда длился около пяти минут, да и весь его «прыжок» в космос продолжался 15 минут.

Американский корреспондент, фамилию которого не помню, но знаю, что это отпрыск одного из эмигрантов, упорно интересовался подробными техническими данными корабля-спутника «Восток» и особенно стартовым весом ракеты-носителя.

Остроумные ответы Юрия Гагарина на все вопросы приводили в восторг аудиторию. Наш космонавт нашелся что ответить и на этот вопрос.

– Господин корреспондент, я надеюсь, что вы достаточно образованный человек и знакомы с физикой и математикой. С помощью элементарных формул, подставив в них суммарную мощность двигателей и скорость космического корабля «Восток», о которых уже сообщалось в печати, вы сможете решить уравнение, в котором из трех параметров два известны.

Вечер и ночь мы провели на ферме Сайруса Итона.

Ранним утром ко мне в комнату пришел один из служащих Итона и, волнуясь, сказал:

– Господин Каманин. Второй человек из вашей страны в космосе.

– Я не удержался и воскликнул: «Титов!»

– Да, да, мистер Титов, – закивал головой американец.

В доме Сайруса Итона началось всеобщее ликование. Включили радио. Через многие тысячи километров эфир донес до нас знакомый голос диктора. Левитан читал сообщение ТАСС. По всему миру разносились слова: