Текст книги "Летчики и космонавты"

Автор книги: Николай Каманин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

Крепли крылья молодых летчиков в полетах. Юрий Алексеевич после раздумий над материалами XXI съезда КПСС решил подать заявление о приеме в ряды партии. Секретарь парторганизации капитан Анатолий Павлович Росляков одобрил его решение, и вскоре Гагарин был принят кандидатом в члены партии.

В середине апреля Юрий Алексеевич стал отцом: Валентина подарила ему дочь, которую они назвали Леночкой.

В полетах, в работе, в учебе, в хлопотах вокруг семейного очага шли дни и недели летчика Юрия Гагарина. И вот однажды в часть прибыли члены комиссии по отбору кандидатов в космонавты. Они весьма строго и придирчиво относились к своему делу. Против кандидатуры Юрия Гагарина никто не возразил: ни врачи самых различных профилей, ни командиры, ни политработники. Отменное здоровье, прекрасные летные качества, замечательный характер.

С безукоризненными характеристиками и заключениями появился Юрий Гагарин в только что зарождавшемся Звездном городке. Здесь состоялось мое первое с ним знакомство. Мне сразу понравился этот скромный военный летчик, невысокий крепыш. Изучив его документы, личное дело, познакомившись поближе с ним, я сделал все от меня зависящее, чтобы он остался в отряде будущих космонавтов. Верилось, что этот человек именно из тех, кого мы ищем. Будущее показало, что мы не ошиблись.

Не ошиблись мы и в решении зачислить в отряд космонавтов другого кандидата – Германа Степановича Титова. Гагарин и Титов почти одногодки, оба пришли к нам старшими лейтенантами, военными летчиками третьего класса из боевых полков истребительной авиации. Уровень теоретической подготовки и практических летных навыков у них был примерно одинаков.

Родные края Германа Титова – живописный и вместе с тем суровый Алтай. «Космонавт-два» родился 11 сентября 1935 года в селе Верхнее Жилино Косихинского района Алтайского края. Мать Германа Александра ихайловна – простая женщина-труженица, с утра до поздней зари хлопотавшая по хозяйству. Глава семьи – Степан Павлович, преподаватель русского языка и литературы, в двадцатых годах был свидетелем становления на алтайской земле новой жизни для тружеников села, на его глазах зарождались первые коммуны, закладывались основы будущего колхозного строя. Борьбе за светлую жизнь тружеников земли он и посвятил себя.

В доме Титовых вечерами допоздна горел свет. К Степану Павловичу приходили односельчане. Обсуждали события тех бурных предвоенных лет, читали книги, слушали игру на скрипке сельского учителя, влюбленного в классическую русскую литературу и музыку.

Свою любовь к книгам и музыке Степан Павлович сумел передать сыну Герману и младшей дочери, Земфире. Читать Герман начал рано – с пяти лет. Детская память на редкость крепкая. На всю жизнь Герман запомнил множество стихов Пушкина, Лермонтова, Маяковского. И сейчас, когда случается ему бывать в гостях у школьников, а это бывает часто, он мастерски читает стихи Маяковского, отрывки из поэм Пушкина.

«Майское утро» – так лирично назывался колхоз, в котором прошло детство Германа Титова. Это название пошло от старшего поколения односельчан, которые в первые годы Советской власти обосновали в здешних местах первую в округе коммуну. Трудились коммунары сообща, ломали старые устои крестьянской жизни. Это коммунары в двадцатые годы послали крестьянского парня Степана Титова учиться. Возвратился молодой учитель в родные края и сторицей вернул односельчанам свой долг, весь отдавшись воспитанию юного поколения. И сын его пошел в отца многими чертами.

Подростком познал Герман радость крестьянского труда. Косил росную траву, становился за взрослого к молотилке, подавал золотистые тугие снопы на стол машины, водил лошадей в ночное, пилил и колол дрова.

В местной школе-десятилетке быстро летели ученические годы. Пришла пора – стал пионером, юным ленинцем. Тот день, когда Герман вернулся из школы с красным галстуком на шее, в семье Титовых превратился в праздник.

Летом, когда Герман заканчивал десятый класс, к Титовым приехал в гости брат матери летчик Александр Михайлович Носов. Герман быстро сошелся с дядей Сашей. Увлекательные рассказы о жизни летчиков, о полетах породили у Германа мечту. На вопрос отца, кем он хочет быть, Герман стал отвечать: летчиком!

Пришла пора – Герман Титов стал курсантом летного училища. Авиационные науки он усваивал хорошо, летать начал уверенно. В училище получил хорошие аттестации и в 1957 году стал летчиком-истребителем одной из боевых частей, стоявших на охране воздушных рубежей Ленинграда.

Воспитателями Германа Титова в авиационном полку были опытные военные летчики – капитаны Валерий Гуменников, Станислав Коротков и подполковник Николай Степанович Подосинов, имевший звание военного летчика первого класса. Герман Титов начал летать в полку на истребителях МИГ. Освоил программу полетов в простых метеоусловиях, затем в сложных и ночью. Летал на боевое применение, выполнял перехваты воздушных целей. Стал военным летчиком третьего класса, был удостоен очередного воинского звания – старший лейтенант.

В гарнизоне молодой летчик Герман Титов познакомился с Тамарой Васильевной Черкас. Вместе они ездили в выходные дни в Ленинград, прогуливались по проспектам этого замечательного города, встречали и провожали белые ночи на набережной Невы, пропадали днями в музеях, в Эрмитаже. Вскоре друзья поздравили жениха и невесту с законным браком, и в гарнизоне появилась еще одна семья летчика.

Когда Титову предложили перейти в создаваемую группу космонавтов, он не удивился, будто давно ожидал этого. Герман чутьем летчика понимал, что недалек старт человека в бездонные дали Вселенной. Комиссии единодушно признали его годным к полетам в космос.

Программу подготовки к полету Герман Титов осваивал успешно. Веселый, стремительный, порывистый, не любящий спокойной жизни, всегда в поиске, в раздумьях, общительный, острый на язык и верный на дружбу – таким его узнали звездные братья. Все испытания и трудности подготовки к полету переносил легко, с улыбкой, с юмором и задором. Видимо, эти качества и дали основание считать его кандидатом на первый полет в космос, вместе с Юрием Гагариным.

В канун исторического полета «Востока» Германа Титова приняли кандидатом в члены КПСС…

Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Владимир Комаров, Павел Беляев, Алексей Леонов, Борис Волынов, Евгений Хрунов, Георгий Шонин, Виктор Горбатко составили ядро первой группы космонавтов. Все они летчики-истребители, примерно одинакового уровня летной подготовки – имели знаки военного летчика третьего класса, летали на самолетах МИГ-17 в простых и сложных метеоусловиях. Некоторые успели побывать в аварийных ситуациях: садились на вынужденную посадку, катапультировались. Беляев и Комаров – с высшим академическим образованием. Попович освоил сверхзвуковой самолет МИГ-19. Молодые, крепкие, замечательные советские парни!

Перед началом занятий я представил всю группу главкому ВВС Главному маршалу авиации К. А. Вершинину. Главком побеседовал с каждым летчиком. Предупредил, что программа подготовки будет очень сложной, учеба – трудной и что нужна особая дисциплина. Беседа главкома явилась хорошим напутствием будущим космонавтам.

Первый день занятий. Наверное, он запомнился каждому из них, а мне особенно. Рано утром приехал я в Звездный городок, понаблюдал, как прошла утренняя зарядка. Полковник Евгений Анатольевич Карпов доложил, что группа к занятиям готова.

На первом часе занятий я объяснил будущим космонавтам программу их подготовки. Она была весьма разносторонней. В нее включались теоретические дисциплины, практические занятия и тренировки. Слушатели должны были изучить основы ракетной и космической техники, конструкцию космического корабля «Восток», астрономию, геофизику, космическую медицину и многое другое.

Космонавтам предстояло совершать полеты на самолетах для поддержания достигнутого уровня летной подготовки, тренироваться в макете кабины космического корабля, пройти испытания в специальных звукоизолированных сурдокамере и термокамере, совершить подъемы на большие высоты в барокамере, пройти тренировки на центрифуге, вибростенде и на спортивных снарядах. В программе много времени отводилось спорту, парашютной подготовке, прыжкам в воду, катапультированию, полетам на невесомость.

Занятия начались строго по плану. Преподаватели представляли собой лучшие силы высших учебных заведений – военных и гражданских.

Звездный городок утром оглашался пронзительным свистком инструктора по физкультуре. Рабочий день начинался с утренней зарядки. Проходили эти занятия только на открытом воздухе и в любую погоду. Нагрузка очень солидная, целенаправленная. Затем занятия в классах, на тренажерах, а перед обедом еще час для спорта – гимнастика, игры с мячом, упражнения на перекладине и брусьях, на батуте, с гантелями. Не были забыты и специальные спортивные снаряды для летчиков – лопинг, вращающееся колесо.

На первом этапе мы уделили много внимания парашютной подготовке. За короткий срок все слушатели совершили по 40 прыжков с различных высот, в разных вариантах. Об этом позаботился руководитель парашютной подготовки заслуженный мастер спорта СССР подполковник Николай Константинович Никитин, видный советский парашютист, установивший несколько мировых рекордов. Один из них – затяжной прыжок, в течение которого парашютист свободно падал свыше 14 с половиной тысяч метров.

Николай Константинович знал, что кое-кто из летчиков недолюбливал парашютизм. Мне самому не раз приходилось слышать от летчиков: легче сделать сто полетов, чем один прыжок.

С этой примерно фразы и начал свою работу со слушателями группы Николай Константинович. Потом он мне рассказывал, как Герман Титов заявил:

– Правильно. Лучше летать, чем прыгать.

– Значит, вы не любите прыгать? – спросил Николай Константинович Германа Титова.

– Не очень, но если надо, то буду, – был ответ.

– За прямоту – хвалю. А прыжки вы полюбите, – заверил инструктор, – обязательно полюбите.

– Сомневаюсь, – упрямо заявил Титов.

– Не сомневайтесь. Будете выпрашивать дополнительные прыжки, уверяю вас.

А ведь прав оказался этот удивительный человек, энтузиаст парашютного спорта. Полюбили парашютные прыжки космонавты. Полюбили потому, что Николай Константинович Никитин сумел увлечь этим видом спорта, имеющим большое прикладное значение для летчиков и космонавтов. И не только увлечь. Он много прыгал сам, демонстрируя свое высокое мастерство в воздухе. Прыгал с затяжкой, на воду, управлял своим полетом, точно птица. Он прыгал «штопором», показывая, как надо выходить из этого положения, пользуясь руками и ногами, как аэродинамическими рулями управления.

Парашютные прыжки – сложнейшее испытание для человека. Испытание на прочность характера, на мужество. Бывали случаи, когда летчики-космонавты во время тренировок попадали в непредвиденные обстоятельства, такие, когда надо было молниеносно принимать решение, и только одно, единственно правильное. Когда надо было развернуться как пружина, проявить всего себя, все свое самообладание.

Об одном таком случае я расскажу. Было это на парашютных прыжках.

В тот день все шло хорошо. Космонавты один за другим оставляли самолеты. Встречный поток наполнял белые купола. Плыла навстречу земля. И только одного купола недосчитались тогда: Герман Титов попал в сложную ситуацию: стропы перехлестнулись. Купол сразу обвис, не успев наполниться воздухом. И тому, у кого это случилось, земля уже не плыла, а со свистом неслась навстречу. Все решали секунды. Вот тут-то и проявилось самообладание космонавта Германа Титова.

Расчетливым, спокойным движением он рванул кольцо запасного. Сработал! Но стропы этого запасного могли запутаться в главном. Помня об этом, Герман Титов двумя руками отбросил стропы главного парашюта в сторону. И как раз вовремя. Рывок. И вот уже взметнулся над ним тугой шелк.

Все это продолжалось не больше минуты. Но какая это была минута!

Программа парашютных прыжков успешно выполнена. Каждый слушатель получил инструкторское свидетельство и прикрепил к кителю ниже знака военного летчика куполообразный значок инструктора-парашютиста.

Замечательные преподаватели были у космонавтов по летной подготовке. Летчики совершали провозные полеты с нашими слушателями на «спарках», выпускали их в самостоятельные рейсы, поднимали в летающей лаборатории в стратосферу для экспериментов с невесомостью.

Много заботы и прямо-таки отеческого внимания проявил полковник Иван Михайлович Дзюба, Герой Советского Союза. Он многим летчикам помог стать зрелыми мастерами. Его хорошо узнали и полюбили космонавты. А он говорил им:

– Завидую вам, хлопцы! Сбросить бы мне два десятка лет – полетел бы в космос! – После небольшой паузы, полной глубокого раздумья, добавлял: – Ладно. Принимайте эстафету. Кое-чему вас научу, а дальше вы уж пойдете сами.

Рядом с полковником Иваном Михайловичем Дзюбой, под стать ему полковник Константин Дмитриевич Таюрский. Его летная биография тоже интереснейшая повесть. В самом начале войны он закончил школу военных летчиков и сразу вылетел на фронт. Когда в часть пришел новый самолет ПЕ-2, Константин Таюрский одним из первых в полку освоил эту строгую в управлении и пилотировании боевую машину. На его счету 137 боевых вылетов на самолете ПЕ-2.

Около 15 лет прекрасно водит тяжелые реактивные машины Анатолий Константинович Стариков. С его помощью на одном из самолетов типа ТУ-104 оборудовали летающую лабораторию для тренировки космонавтов к полетам в условиях невесомости. От летчика в этих экспериментах требовалось исключительное мастерство, самообладание, знание техники, высокие летные навыки. Ведь те десятки секунд, когда машина, выведенная летчиком по параболе в горку, а затем на снижение, находится в невесомости, он также переносит это состояние невесомости. А ведь ему надо работать, управлять самолетом. Его подопечные в эти секунды спокойно плавали в бассейне невесомости, проделывая заданные упражнения. Это надо понять: там – тренировка, а здесь, в пилотской кабине, – работа, управление самолетом, в труднейшем режиме полета. Какая же воля нужна летчику, чтобы справиться с подобным новым необычным заданием!

Воли, умения управлять собой Анатолию Старикову не занимать. Он прошел суровую школу войны, удостоен звания Героя Советского Союза.

Полеты на невесомость – один из видов летной деятельности, который необходим для подготовки космонавтов. Словно в детской колыбели Таюрский и Стариков поднимали будущих космонавтов на крыльях своих самолетов в стратосферу, создавая вполне реальные условия невесомости. На земле создать эти условия искусственно каким-либо другим способом нельзя. А человек, собравшийся лететь в космос, должен сначала освоиться в аналогичных условиях, пройти школу полетов на самолетах. Только после этого он будет в состоянии работать в кабине космического корабля.

Космонавты должны быть готовы к перенесению всех испытаний и физических нагрузок, связанных с космическим полетом. Парашют – одно из средств приземления космонавтов. «Бассейн невесомости» дает представление и навык в ощущении космического полета. Но есть и такие этапы этого полета, как старт, выход на орбиту, снижение и связанные с этим перегрузки. Этим этапам соответствуют большие перегрузки, вибрации. Устранить их в принципе невозможно, можно только снизить.

Ускорения и перегрузки. Это одна из основных проблем космического старта, и, чтобы разобраться в ней хотя бы элементарно, надо уяснить некоторые истины. Одна из них гласит: чтобы искусственный спутник Земли мог выйти на орбиту и совершить по ней полет, ему надо сообщить первую космическую скорость. Она составляет около 8 километров в секунду, или около 29 тысяч километров в час. Зону земного притяжения может преодолеть тело, которому сообщили вторую космическую скорость – немногим более 11 километров в секунду. И наконец, существует третья космическая скорость, равная 17 километрам в секунду. На этой скорости тело может вырваться из пределов солнечной системы и направиться к другим звездным мирам, к другим галактикам.

Не будем говорить о третьей космической скорости. В наш век для полета человека в космос реальна первая космическая скорость, дающая возможность совершить орбитальный полет вокруг Земли. Освоена вторая космическая скорость для полетов на Луну, Марс и другие планеты.

Как бы ни совершенна была ракета-носитель, космонавту придется перенести большие ускорения и связанные с ними перегрузки при старте. К ним надо быть готовым и привыкнуть.

Лучшей тренировкой к перегрузкам являются «земные полеты» на центрифуге. В нашем Звездном на первом этапе подготовки космонавтов центрифуги не было. Она появилась несколько позднее. Приходилось пользоваться центрифугой в другой организации. Договорились, установили твердый график тренировок и стали «обкатывать» наших слушателей.

Перегрузки летчику знакомы. Заложил вираж и чувствуешь, как тебя вдавливает в сиденье. Начинаешь выводить самолет из пикирования, а невидимая сила затрудняет твои движения, прижимает намертво к креслу. Чем резче вывод из пикирования или больше крен виража, тем сильнее и властнее тебя захватывает в свои объятья враг, имя которому – перегрузка. Физически стойкий, привыкший к схваткам с этим врагом, летчик хорошо переносит это единоборство, выходит победителем.

Для чего нужно летчику переносить эти перегрузки? Военному летчику – для того, чтобы победить врага. В годы войны летчики-истребители знали, что если в воздушном бою на большей скорости он заложит более крутой вираж или выйдет из пикирования с большей перегрузкой, «переломив» свой самолет, то у него будут реальные шансы зайти в хвост более инертному противнику и уничтожить его. А. И. Покрышкин и И. Н. Кожедуб считали, что гибкий маневр истребителя возможен только при больших перегрузках, когда темнеет в глазах и напрягаются до предела узлы крепления самолета. Хитрость хитростью, а физическая выносливость – основа победы.

Летчикам реактивных самолетов, людям сверхзвуковых скоростей, знакомы большие ускорения и перегрузки. Но от космонавта требуется больше. Проходят лишь минуты, в течение которых ракета от нулевой скорости достигает космической. Человек должен вынести это испытание.

Тренировкам на центрифуге мы уделили большое внимание. Будущие космонавты постепенно приучали себя терпеливо переносить большие нагрузки, понимая, что без этой практики их полет будет поставлен под сомнение. Поэтому слушатели группы тренировались на центрифуге, на вибростенде, на «качелях», в барокамере, термокамере, сурдокамере.

Если говорить образно, подготовку космонавта можно сравнить с прохождением через множество разноразмеренных дверей. За первой, широкой, в которую могут войти десятки и даже сотни людей, находятся другие двери. И с каждым шагом они становятся все более узкими.

Шаг за шагом, ступенька за ступенькой шел вверх космонавт, чтобы получить право стать командиром «звездного корабля». И каждый шаг, даже самый маленький, необычайно важен, так как без него не может быть следующего. Таков закон новой профессии.

Труд космонавта напряженный. Аэродром, лаборатории, классы… Самолеты, катапульты, действующие макеты кораблей… Необычное сочетание упражнений, необычные пробы, необычные дисциплины… Каждый день похож на другой лишь своим будничным началом: подъем, физзарядка, завтрак…

И в каждый день учебы врываются «залпы перепадов», дробь вибростендов, бешеная карусель центрифуги, зной тепловых испытаний и другие «атрибуты» этой профессии, рожденной звездным поиском человека.

Всего не расскажешь. Но даже если бы все, чем заполнен рабочий день космонавта, этот мир упорной борьбы, поисков и страстей, побед и разочарований, даже если бы можно было раскрыть его на ладони перед неискушенным читателем, не связанным с ним сердцем, – даже тогда вряд ли удалось бы избежать традиционного вопроса: «Но ведь это же на Земле?»

Да, все это «проигрывалось» во время подготовительных тренировок. А там… Иногда даже взрослому человеку неприятно входить в незнакомую темную комнату, потому что для него она – неведомое. А там, в условиях реального полета, это неведомое вырастает до гигантских размеров: ведь мы с каждым запуском стремимся пойти все дальше и дальше…

Космос и физическая культура. Соседство этих понятий сегодня естественно и прочно утвердилось в нашем сознании. Загадочный и суровый мир звезд впускает в свои владения только сильных и закаленных людей. Только такие могут совладать с перегрузками и победить невесомость. И еще: выработать выносливость, умение владеть собой, твердость воли, быстроту реакции, способность четко действовать в необычных условиях полета.

Летчиков-космонавтов можно встретить на лыжне и в бассейне, на теннисном корте и баскетбольной площадке, у массивной штанги и на пружинистом батуте. Нагрузка? Она велика. Так Алексей Леонов за последний год тренировок перед полетом проехал на гоночном велосипеде около 1000 километров, пробежал 200 кроссовых дистанций и 300 километров прошел на лыжах.

Недавно я просматривал летную книжку Германа Титова. В ней учтены все полеты на поршневых и реактивных, суммирован общий налет по типам самолетов. 772 раза садился Титов в кабины различных крылатых машин, сотни часов отсчитал стартовый секундомер за то время, что летчик находился в воздухе.

С этим багажом и пришел Герман в Звездный городок. Здесь начался новый этап: полеты, полеты, полеты… Самолет помог космонавту во многом. Ощущение высоты и скорости, перегрузок и невесомости – все это познавалось вначале за штурвалом реактивного самолета.

Уже будучи космонавтом, только за один год Титов налетал более 200 часов на сверхзвуковых реактивных самолетах разных типов.

В Звездном летают все. Летают потому, что это нужно для их будущей работы. И даже те, кто пришел в городок космонавтов без пилотских прав, сначала знакомились с небом. Лишь после того, как это знакомство стало близким и твердым, они получили «добро» на космический полет.

Летчики «вывозили» в небо Терешкову, Феоктистова, Егорова, Елисеева. А сами космонавты? Они готовились к жизни и работе в космосе упорно и вдохновенно. Днями, неделями, месяцами подряд шли тренировки.

Иногда считают, что космонавт только там, в полете, проявляет мужество, смелость, волю. А на земле просто тренировки. Будничная учеба. Дни в череде дней. Так ли уж все это просто? Так ли обычно?

Нет, те, кто так думает, ошибаются. Каждый шаг, каждая ступенька на космическом пути требуют мужества.

Просидеть в одиночестве долгие дни и ночи в сурдокамере – разве это не мужество? А испытание в барокамере? А центрифуга? А невесомость? Необычная практика. Не всякому она по плечу. Ведь из Звездного немало кандидатов было отчислено в свое время: не выдержали испытаний воли, требований дисциплины, физической нагрузки.

Учебные будни космонавтов – напряженный труд, учеба и еще раз учеба. Только этим была до предела заполнена жизнь обитателей Звездного – Центра подготовки космонавтов. А вне границ Звездного параллельно шла иная область нашей деятельности, о которой хочется рассказать особо.