Текст книги "Рассказы о книгах"

Автор книги: Николай Смирнов-Сокольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Радищев решается завести собственную типографию. В материалах следствия по поводу издания «Путешествия» имеется такое его собственноручное показание: «Прошлым летом (1789) – получил я стан типографский от Шнора и с литерами, за который ему еще всех денег не отдал; но не мог начать печатание прежде прошлой зимы (1789—1790). Первую книжку в один лист на оном я напечатал под заглавием «Письмо к другу в Тобольске»12, вторую «Путешествие»13.

Это – исчерпывающие документальные данные обо всем, что было напечатано в собственной «вольной» типографии Радищева за недолгий срок ее существования.

Помещалась типография в последнем перед арестом жилище Радищева в Петербурге, близ Владимирской церкви на улице Грязной, позже Николаевской, а ныне – Марата. Кстати, почему улица, на которой печаталась книга «Путешествие из Петербурга в Москву», называется сейчас улицей имени Марата,– объяснить трудно. Носящие имя Радищева в городе Ленина бывшая Преображенская площадь, улица того же названия и бывший Церковный переулок, никакого отношения к Радищеву никогда не имели14.

Первенец «вольной» типографии Радищева, оттиснутый им на шноровском станке «для пробы», полностью называется «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске, по долгу звания своего». Это маленькая брошюра в 14 страниц напечатана без имени автора и датирована 1790 годом. На вид она чрезвычайно скромна.

«Письмо» было написано под свежим впечатлением реального события, происшедшего в Петербурге 7-го августа 1782 года – открытия памятника Петру Великому работы скульптора Фальконе. «Письмо» так и начинается: «Вчера происходило здесь с великолепием посвящение монумента Петру Первому».

Воздавая должное заслугам Петра, патриотически отмечая его заслуги перед отечеством, Радищев проводит в «Письме» чрезвычайно смелую мысль, что «мог бы Петр славнее быть, вознесяся сам и вознеся отечество свое, утверждая вольность частную».

Непримиримый враг самодержавия, Радищев тут же делает вывод, что «вольностей» этих напрасно ждать от царей, каковыми бы они ни были. «До скончания мира, – говорит он в «Письме»,– примера, может быть не будет, чтобы царь упустил добровольно что ли <бо> из своея власти...»

Екатерина II, прочитав с негодованием «Путешествие из Петербурга в Москву» и пожелав тут же ознакомиться с другими сочинениями Радищева, по поводу «Письма к другу» «соизволила начертать» такие слова: «Сие сочинение такожде господина Радищева и видно из подчеркнутых мест, что давно мысль ево готовилась по взятому пути, а французская революция – ево решила себе определить в России первым подвизателем»15.

Не установлено точно – кому адресовал это свое «Письмо» Радищев. В примечаниях к академическому изданию его сочинений 1938 года высказывается предположение, что адресатом мог быть Александр Васильевич Алябьев, назначенный в 1787 году губернатором в Тобольск. Думается, что гораздо более заслуживает внимания сообщение советского литературоведа А. Старцева, утверждающего, что «другом, жительствующем в Тобольске», является один из ближайших сотоварищей Радищева по обучению в Лейпциге – Сергей Николаевич Янов. В 1782 году, в год написания «Письма», Янов был отправлен в качестве директора экономии отдаленного тобольского наместничества. Доказательства, приводимые А. Старцевым, весьма убедительны16.

Брошюра «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске»– одна из редчайших книг во всей «Радищевиане». Оттиснутая «в виде пробы» перед началом печатания «Путешествия из Петербурга в Москву», она не могла не привлечь после ареста Радищева внимания властей и, вне всякого сомнения, беспощадно истреблялась. В настоящее время книги этой известно не более б—7 экземпляров.

Мне так и не удалось найти ее. Из собирателей-книголюбов, имеющих «Письмо к другу» в своих собраниях, я знаю только двоих—это писатели Леонид Леонов и Владимир Лидин.

ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ «ПУТЕШЕСТВИЯ»

История этой многострадальной книги Радищева – история удивительная, почти напоминающая историю живого существа. I Черновая рукопись была написана рукой Радищева, а переписывал ее набело таможенный надзиратель Царевский, один из подчиненных Радищеву по службе его друзей – единомышленников. Считаясь заранее с возможными придирками цензоров, Радищев «умягчил» некоторые, наиболее острые места. Однако это мало удовлетворило цензора Андрея Брянцева и он вычеркнул более половины книги.

Печатая книгу, Радищев восстановил все вычеркнутые страницы, равно как и большинство им же самим «умягченных» мест и уже в таком виде подал ее обер-полицмейстеру на предмет окончательного разрешения книги «на выпуск».

Обер-полицмейстер. Никита Иванович Рылеев «подмахнул» разрешение, явно не читая книги, в чем после, когда началось следствие, встав на колени, сознался императрице. «За крайней глупостью» Никиты Рылеева, дело лично против него не возбуждалось.

«Вольная типография» Радищева была устроена у него в доме «по-семейному»: наборщиком был таможенный надсмотрщик Богомолов, тискали крепостные, корректуру держал сам автор.

Начали печатать «Путешествие» в январе 1790 года и к маю «выдали» 650 экземпляров готовой книги17.

Едва первые экземпляры дошли до первых читателей, как молва о книге загудела набатом. Так смело и дерзко восстать против рабства, против крепостного права и самодержавия никто не смел до этого не только в печати, но даже в мыслях!

Прочитавшая «Путешествие» императрица немедленно повелела разыскать автора анонимной книги. Закипело следствие.

Схвачен был книгопродавец Зотов18, которому Радищев дал для продажи первые пятьдесят экземпляров книги и из лавки которого ее получили первые читатели. На допросе Зотов назвал имя Радищева, и в 9 часов пополудни 30 июня 1790 года автор «Путешествия» был доставлен к петербургскому коменданту Чернышеву для препровождения в Петропавловскую крепость.

Дальнейшая судьба Радищева известна. Он был приговорен к смертной казни, «милостиво» замененной ему ссылкой на десять лет в Сибирь. Книга его предана сожжению, для чего было велено отобрать ее у всех купивших, а также и у получивших в дар от автора.

Однако основной тираж издания Радищев успел сжечь сам. После ареста книгопродавца Зотова ему уже было ясно, что книга не избежит рук палача, и ее сохранение может только повредить ему. На допросе в Тайной канцелярии у Шишковского Радищев вел себя мужественно и умно.

Нет нужды останавливаться на подробностях этого следствия, равно как и на значимости книги Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Все это много раз уже рассказано в трудах литературоведов.

Жизни и творчеству великого писателя-революционера посвящено много отдельных специальных исследований.

Любопытно, как сами представители царского правительства расценивали книгу Радищева при первом ее появлении и позднее, когда делались попытки переиздать «Путешествие».

Передо мной три документа, кстати сказать, не часто приобщаемые к многочисленным биографиям Радищева. Первый из них – это «Именной указ, данный Сенату о наказании коллежского советника Радищева» 4 сентября 1790 года. В указе говорится, что книга «под названием «Путешествие из Петербурга в Москву» наполнена самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтоб произвести в народе негодование противу начальников и начальства и, наконец, оскорбительными и неистовыми изражениями противу сана и власти царской... За таковое его преступление осужден он Палатою уголовных дел СПБ-ской губернии, а потом и Сенатом нашим, на основании государственных узаконений, к смертной казни».

Далее в указе говорится, что в связи «со всеобщей радостью» по поводу «вожделенного мира со Швецией» повелевается освободить Радищева от «лишения живота» и сослать «в Илимский острог на десятилетнее, безысходное пребывание» 19.

Второй документ датирован 21 апреля 1873 года, то есть написан более чем через восемьдесят лет после указа императрицы Екатерины II.

Министр внутренних дел Тимашев, по поводу напечатанных П. А. Ефремовым в 1872 году сочинений Радищева (о судьбе этого издания подробно будет рассказано ниже), в своем «представлении» комитету министров отметил: «Почти все сочинения Радищева, вошедшие в первую часть, особенно же «Путешествие из Петербурга в Москву», носят на себе характер политического памфлета на существовавший при Екатерине II порядок вещей и вообще на весь государственный строй в монархиях, пропитанного либеральными фантазиями времени первой французской революции. Правда, что некоторые из учреждений, на которые с ожесточением нападает Радищев, относятся частью не к настоящему, а уже минувшему порядку вещей, но начало самодержавной власти, монархические учреждения, окружающие престол, авторитет и право власти светской и духовной, начало военной дисциплины, составляют и доныне основные черты нашего государственного строя и управления. Даже изображение в беспощадно резких чертах прежних злоупотреблений помещичьей власти нельзя признать уместными, имея в виду, что противопоставляемые сословия помещиков и крестьян, несмотря на измененные юридические отношения, продолжают существовать и соприкасаться между собой и воспроизведение прежних кровавых обид и несправедливостей может только вызвать чувство мести и препятствовать водворению мирных правомерных отношений сословий на новых началах. Столь же предосудительны крайне резкие и односторонние нападки на цензурные учреждения в их принципе, так как эти учреждения продолжают существовать рядом с дарованными печати льготами. При этом автор в ожесточенных выходках против цензурных учреждений старается заподозрить законодательную власть в эгоистических видах самосохранения»20.

Третий документ, относящийся к радищевскому «Путешествию из Петербурга в Москву», написан 17-го мая 1903 года, через тридцать лет после процитированного тимашевского «представления» и через сто тринадцать лет после появления первого издания книги. Другой министр внутренних дел – В. К. Плеве по поводу попытки П. Картавова (ниже будет рассказано и о ней) издать «Путешествие» сделал комитету министров такое «представление»:

«Вредный характер этого сочинения, объясненный комитету министров в записке министра внутренних дел (Тимашева) от 21 апреля 1873 года сохранился и в представленном ныне издании его. И здесь, как и в издании 1872 года (ефремовском – Н. С.-С.) особенное внимание обращает на себя помещенная в статье «Тверь» ода «Вольность». В статье «Выдропуск» автор

трактует о необходимости уничтожения придворных чинов, осуждает царей... Автор отрицательно относится к существующему у нас монархическому строю, подрывает авторитет и право власти светской и духовной и даже осуждает деятельность вселенских соборов»21. Таковы эти три документа.

Расправа над Радищевым и его «Путешествием» в 1790 году, как мы знаем, не остановила взрывного действия книги. Книгу стали усердно переписывать, и даже за одно прочтение рукописной копии или сохранившегося печатного издания «Путешествия» предлагали немалые деньги.

«Путешествие из Петербурга в Москву» издания 1790 года стало одной из самых знаменитых и самых примечательных русских книг. Судьба уцелевших экземпляров этого издания чрезвычайно интересна для книговедов, и они внимательно следят за путями каждого из них.

Последний по времени список экземпляров первопечатного «Путешествия» сделан Я. Л. Барсковым при переиздании этого произведения издательством «Academia» в 1935 году.

Привожу этот список здесь, с несколько сокращенными примечаниями составителя, но с поправками, которые внесло время. Список этот22 теперь выглядит так:

1. Экземпляр с автографом Пушкина, бывший в Тайной

канцелярии, по справедливому замечанию Я. Л. Барскова, самый

ценный. По его сведениям находился в Государственной публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). Ныне он

передан Институту русской литературы Академии наук СССР

(Пушкинский дом).

2. Экземпляр Д. Н. Анучина, описанный им в брошюре «Судьба

первого издания «Путешествия» Радищева» (М., 1918) – в Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина в Москве.

3. Экземпляр К. М. Соловьева, описанный в каталоге его

библиотеки, составленном Ю. Битовтом,—там же.

4. Экземпляр П. В. Щапова (о нем будет рассказано особо) – в Государственной публичной исторической библиотеке в Москве.

5. Экземпляр, бывший ранее в Чертковской библиотеке,—там же. Ныне передан Пушкинскому дому.

6. Экземпляр гр. П. С. Уваровой. Находился в свое время в библиотеке Московского исторического музея. В 1933 году был объявлен, как продающийся, в каталоге «Международной книги» (каталог № 21 – Москва 1933 год). Экземпляр был куплен одним из американских университетов (не гарвардским ли, в каталоге библиотеки которого ныне значится «Путешествие»?)

7. Экземпляр Пушкинского дома, бывший там и до получения «Путешествия» с автографом Пушкина.

8. Экземпляр без выходного листа, приобретенный Музеем Революции в Москве в 1928 году у гр. Бойчевской.

9. Экземпляр, хранящийся в Радищевском музее в Саратове. Музей организован потомками Радищева– Н. и А. Боголюбовыми. Предоставленный ими экземпляр «Путешествия» любопытен тем, что в нем страницы 349—369 прошиты шнуром и запечатаны сургучной печатью. Братьями Боголюбовыми сделана надпись: «Печать должна быть неприкосновенна». На запечатанных страницах находится часть главы «Тверь» с одой «Вольность». Только при этом условии было разрешено экспонировать «Путешествие» в музее, открытом в 1885 году. К книге Радищева и в эти годы продолжали еще относиться, как к бочке с порохом.

10. Экземпляр Ф. Мазурина, проданный П. П. Шибановым красноярскому собирателю Г. Юдину. Ныне находится в библиотеке конгресса в Вашингтоне.

11. Экземпляр, взятый А. С. Сувориным у Щапова для перепечатки, испорченный и якобы оставшийся у Суворина. Библиотека Суворина поступила в Государственную публичную библиотеку им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Однако «Путешествия» в суворинском собрании не было. Судьба его неизвестна. Мое мнение – экземпляр не восстанавливали, и он погиб при перепечатке.

12. Экземпляр, проданный П.П.Шибановым собирателю В. А. Харитоненко. Дальнейшая судьба экземпляра Я. Л. Барскову была неизвестна. Ниже рассказано, как этот экземпляр попал в мое собрание.

13. Экземпляр, предложенный каким-то полковником из Полтавы П. П. Шибанову. Экземпляр дефектный. Дальнейшая судьба его Я.Л. Барскову была неизвестна. По-видимому, он не существует.

Экземпляр М. А. Синицына. Я. Л. Барскову судьба экземпляра неизвестна. По словам П. П. Шибанова, он вряд ли существует в природе, так как библиотека Синицына сгорела.

Экземпляр В. М. Лазаревского, по словам Шибанова, находится в Одесской публичной библиотеке. Там ли он сейчас?

16 Экземпляр Д. П. Трощинского. Библиотека его была продана букинисту Г. Федорову. Судьба экземпляра неизвестна.

17. Экземпляр петербургского библиофила Дурова. Был у И. Остроглазова, после – у Н. и В. Рогожиных. Судьба этого экземпляра Я. Л. Барскову была неизвестна. Однако за эти годы экземпляр нашелся. Я его увидел примерно в 1949 году у ленинградского собирателя Кантора (издательство «Аквилон»), показавшего мне этот экземпляр незадолго до своей смерти. Экземпляр купил Н. Старицын, агент по покупкам Государственной библиотеки СССР им. В.И.Ленина.

Теперь экземпляр находится в этом государственном хранилище.

18 и 19. Экземпляр, бывший у А. Е. Бурцева (перепечатанный им в его каталоге), и экземпляр Ярославского общественного собрания. Судьба экземпляров неизвестна.

Таков список Я. Л. Барскова, с некоторыми поправками. Из списка видно, что более или менее точно известное число экземпляров на сегодня (отбросив невыясненные) – тринадцать, из которых два находятся за границей.

Среди этих тринадцати – два вновь найденных: мой и дуровский. Местонахождение их Я. Л. Барскову было неизвестно.

К ним необходимо добавить еще один (четырнадцатый) совершенно никому ранее неизвестный экземпляр, приобретенный в Москве в 1946 году Государственным литературным музеем у Е.Ф.Обуховой, которая получила его от родственников Александра Радищева23.

К списку экземпляров «Путешествия», судьба которых неизвестна еще и сегодня, можно добавить экземпляр, бывший в собрании покойного С. П. Дягилева. Экземпляр остался за рубежом. Сведения об этом напечатаны в парижском журнале «Временник Общества друзей русской книги» (1938, № 4).

Судьба находящегося у меня экземпляра «Путешествия из Петербурга в Москву» тесно связана с историей перепечатки этой книги издателем А. С. Сувориным в 1888 году. О самой перепечатке рассказывается ниже в особой главе, но некоторые подробности, касающиеся непосредственно самой книги Радищева, с которой эта перепечатка делалась, стоит припомнить здесь.

Когда А.С.Суворин, благодаря личным связям, добился наконец разрешения издать «Путешествие» в количестве ста экземпляров «для любителей и знатоков», он захотел перепечатать книгу «из строки в строку» непременно с подлинника 1790 года.

Редкость этого подлинника и тогда была совершенно исключительной. Суворин обратился к старейшему московскому книжнику А. Астапову с просьбой поискать для него «Путешествие» во временное пользование у кого-нибудь из московских библиофилов, владеющих этой книгой.

Выбор А. Астапова пал на известного в то время собирателя Павла Васильевича Щапова, дружившего со старым букинистом24.

Страстный книголюб П. В. Щапов с трудом поддался на уговоры и, что называется, с трясущимися от страха руками, с тысячей предупреждений и оговорок предоставил свой безукоризненный экземпляр «Путешествия» издания 1790 года для перепечатки.

Полученный таким образом экземпляр Суворин сдал в свою типографию, забыв предупредить работников о значимости и ценности книги. В типографии для удобства набора и по неведению книгу расшили по листам, листы замусолили и порвали. Книга, которой так дорожил П. В. Щапов, была погублена.

Суворин, узнав об этом, пришел в ужас. Немедленно, скрытно от Щапова, были организованы поиски нового экземпляра. Привлеченный на помощь московский антиквар П. П. Шибанов дал объявление с предложением 300 рублей за подлинник «Путешествия».

Отклик был только один. Какой-то отставной полковник из Полтавы по телеграфу предложил книгу не за 300, а за 500 рублей. По телеграфу же его попросили приехать в Москву, что он незамедлительно и исполнил, заявившись в один прекрасный день к Шибанову со всеми своими «чадами и домочадцами».

Привезенный им экземпляр был безобразный: выходной лист – фальшивый, тиснутый грубо на «американке», не хватало страниц и т. д. Полковника жестоко разочаровали и он, в ярости (как мне потом уже рассказывал сам Шибанов) порвав не оправдавшую его надежд книгу, отбыл в Полтаву.

Время шло, а предложений не было. Узнав о несчастьи с книгой, и без того больной Щапов от огорчения слег в постель. Тогда дали объявление в «Русских ведомостях» (№56 за 1888 год) о том, что предлагают за «Путешествие» совсем уже неслыханную по тому времени цену – полторы тысячи! Но и на это объявление предложений не поступило. К Суворину пришел на помощь петербургский собиратель В. М. Юзефович, служивший в Главном управлении по делам печати.

Он отдал Суворину свой экземпляр, как говорили, примерно за тысячу рублей.

Экземпляр был в новом, более позднем переплете, но настолько хорош, что все же удовлетворил Щапова. Однако вся эта история не прошла ему даром. Болезнь Щапова обострилась, и он вскоре умер. Замечательная его библиотека вместе с «Путешествием» Радищева поступила по завещанию в Московский исторический музей. В настоящее время она находится в Государственной исторической библиотеке.

Года полтора спустя после описанных событий к Шибанову из провинции приехал какой-то священник, который привез ему экземпляр Радищева, желая получить за него, если не объявленные Сувориным полторы тысячи, то хотя бы обещанные Шибановым триста рублей. Внешне экземпляр имел неказистый вид. По словам священника, он, не зная ценности книги, отдал ее для забавы детям. По счастью «игрушка» детям быстро надоела и они, выдрав ее из переплета и чуть попортив уголки на некоторых страницах, тут же о ней и забыли.

Экземпляр был абсолютно полон и легко поддавался реставрации.

Реставратор-переплетчик подобрал к книге подходящую по эпохе «одежду», искусно нарастил уголки страниц, и Шибанов в своем каталоге № 34 за 1890 год объявил продажу «Путешествия».

Книгу тут же купили известные богачи Харитоненко, которые, некоторое время спустя, преподнесли ее, как мне рассказывали, артисту Модесту Ивановичу Писареву, редактору полного собрания сочинений Островского.

М. И. Писарев умер в 1905 году. Его библиотека (свыше 10 тысяч томов) долго хранилась наследниками, но в 1918 году была куплена студенческой книжной лавкой Петроградского университета и распродана в розницу. «Путешествие» купил книгопродавец Романов. Продержав книгу у себя примерно до начала тридцатых годов, он продал ее в Московскую Книжную лавку писателей, откуда она, пройдя еще через одни руки, попала ко мне.

Последний владелец хорошо знал ценность книги Радищева, но, на мое счастье, сам оказался неуемным любителем приключенческой литературы. Сохранившиеся у меня от юношеских увлечений всякого рода Луи Жаколио, Хаггарты, а, главное, пресловутый «Рокамболь» Понсона дю-Террайля – решили дело, и мы расстались с любителем этой литературы весьма довольные друг другом.

О степени редкости первопечатного «Путешествия» писали многие библиографы, и нет нужды повторять их.

Не часто встречались на книжном рынке и ранние рукописные экземпляры «Путешествия» Радищева – так называемые «списки», сыгравшие, как известно, наиболее значительную роль в ознакомлении читателей с этим сочинением писателя-революционера. Речь идет о списках конца XVIII и первых лет XIX века. Я. Л. Барсков в упомянутой выше работе описал около тридцати пяти таких списков, среди которых есть чрезвычайно интересные, с различными разночтениями.

По всей вероятности, такие же ранние рукописные экземпляры «Путешествия» сохранились и кроме описанных Я. Л. Барсковым, но их очень немного. За 35 лет собирательства мне они встретились раза четыре-пять, и только два из них были действительно ранними. Лучший я уступил Алексею Максимовичу Горькому, весьма интересовавшемуся этими списками.

Оставшийся у меня список внешне представляет из себя толстую тетрадь (448 листов) в четвертую долю листа, переплетенную в современный полукожаный переплет. Бумага голубоватая, время переписки – 1800-й год.

Переписчик, видимо образованный человек, решил внести кое-какие сокращения. Так, например, в главе «Хотилов», после слов «О, истинные сыны отечества, возрите окрест вас и познайте заблуждение ваше», имеется примечание переписчика: «Далее софизм – переписки не стоящий» и следует пропуск до слов «вот что я прочел в замаранной грязью бумаге». Есть кое-какие и другие мелкие сокращения.

Подобного рода сокращения, а иногда и дополнения или примечания переписчиков, встречаются почти во всех списках и бывают, порой, весьма любопытны.

Ранние «списки» и, в особенности, уцелевшие первопечатные экземпляры «Путешествия из Петербурга в Москву» 1790 года – чрезвычайно волнующие документы. Эта книга русского писателя свыше ста лет мерещилась царскому правительству действительно как «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».

Так неожиданно обернулись эти слова из «Телемахиды» Тредьяковского, которые Радищев взял в качестве эпиграфа для «Путешествия».

ПЕРВОЕ ЛЕГАЛЬНОЕ ИЗДАНИЕ СОБРАНИЯ СОЧИНЕНИЙ

Первое посмертное и до 1907 года единственное легальное собрание сочинений Александра Радищева было издано его наследниками – сыновьями в шести частях в следующей последовательности: часть первая – в 1807 году, части вторая и третья—в 1809, и части четвертая, пятая и шестая – в 1811 году .

Разумеется, ни «Путешествие из Петербурга в Москву», ни «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске» в этих шести томиках напечатаны не были, а «Житие Ушакова» вошло в весьма урезанном и «исправленном» цензурой виде.

Зато подавляющее большинство остальных произведений Радищева вошло в это издание и впервые предстало перед читателем в печатном виде. Выход в свет собрания сочинений Радищева был большим событием. Особенно важна первая часть, вышедшая в 1807 году. В ней были собраны поэтические произведения 1780-1790-х и начала 1800-х годов, игравшие значительную роль в борьбе просветительной литературы этого времени с литературой карамзинского направления.

Все томики были напечатаны в типографии и под наблюдением одного из замечательных московских издателей начала XIX века Платона Бекетова. Издание вышло весьма изящным.

К первой части был приложен портрет Радищева, гравированный Вендрамини.

Однако последующая судьба издания оказалась также трагичной. Об этом повествует прошение, поданное «на высочайшее имя» сыном писателя Павлом Александровичем Радищевым в августе 1860 года. Прошение начинается такими словами: «Всемилостивейший государь! Родитель мой Александр Николаевич Радищев оставил после себя сочинения, которые были напечатаны нами, его наследниками в 1807, 1809 и 1811 годах в Москве, но в 1812 году, во время нашествия неприятеля, были истреблены и мы не могли воспользоваться их изданием, и с тех пор они не были перепечатаны».

Далее следовала просьба о разрешении напечатать сочинения Радищева вновь. Но она, как и следовало ожидать, осталась без последствий. Хотя со дня выхода в свет первого издания «Путешествия» прошло семьдесят лет, не только само «Путешествие», но и все другие произведения Александра Радищева, ненадолго увидевшие свет в 1807—1811 годах, были строго запретными. Пожар 1812 года, истребивший почти весь тираж издания «Собрания оставшихся сочинений покойного Александра Николаевича Радищева», в этом отношении сыграл как нельзя более на руку царскому правительству. Книги писателя-революционера были словно обречены пробивать себе дорогу к читателю только через пламя костров и пожаров.

Уцелевшие полные экземпляры этого издания – несомненная библиографическая редкость. Особо редки экземпляры с портретом. Именно такой экземпляр я раздобыл в московской Книжной лавке писателей в первые годы ее существования.

«ПУТЕШЕСТВИЕ » В ИЗДАНИИ ГЕРЦЕНА

Только через 68 лет после уничтожения первого издания «Путешествия из Петербурга в Москву» вышло в свет второе полное издание этого главного произведения Радищева. Его издал Александр Герцен в Лондоне в 1858 году.

Основав в 1853 году «Вольную русскую типографию» в Лондоне, Герцен, наряду с «Полярной звездой» и «Колоколом», начал печатать ряд революционных книг, об издании которых в России не могло быть и речи. Среди этих книг было и «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, напечатанное Герценом в одном томе с работой историка князя М. Щербатова «О повреждении нравов в России»26. Обоим произведениям предпосланы предисловия А. И. Герцена.

Все издания лондонской «Вольной русской типографии» предназначались не только для русских эмигрантов или лиц, приезжавших на время за границу. Назначением этих изданий и, в первую очередь, «Полярной звезды» и «Колокола», было – непосредственно влиять на русское общество. С этой целью произведения герценовского печатного станка всеми способами экспортировались в Россию для нелегального распространения.

О самоотверженной переброске напечатанных Герценом изданий через русскую границу можно было бы написать увлекательный приключенческий роман.

Тут было использовано все: двойное дно в чемоданах, специальные костюмы с искусственными горбами и животами, полые внутри костыли и протезы и многое другое.