Текст книги "Крушение последнего похода Антанты"

Автор книги: Николай Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Празднование Первого мая совпало с первыми известиями о новом походе международного капитала против Советской России. Более 8 млн. рабочих Англии участвовали в первомайской манифестации. Рассказывая о том, как рабочие Англии отметили международный праздник пролетарской солидарности, газета «Дейли Геральд» 3 мая писала: «Было очень праздничное настроение, но никто не забыл истинных целей праздника. Проклятия капитализму, лозунги мира с Россией слышались на сотнях митингов».⁴⁴ В день Первого мая забастовки и демонстрации прошли в Манчестере, Кардиффе, Дерби, Бирмингаме, Ливерпуле, Глазго и многих других городах. В этот день многотысячные колонны демонстрантов прошли по улицам Лондона. Около здания польской миссии манифестанты провозглашали лозунги: «Да здравствует Советская республика!», «Мир с Россией!»

Мощные первомайские демонстрации в Англии и других странах еще раз показали международному империализму, в чем состоит источник силы и непобедимости молодой, еще не окрепшей и экономически слабой Республики Советов.

Как известно, правящие круги государств Антанты организовали для буржуазно-помещичьей Польши и Врангеля подвоз в широких размерах вооружения, боеприпасов и другого военного имущества. Эти поставки осуществлялись в первую очередь из Франции, США, Англии и являлись решающим условием, без которого польские милитаристы и белогвардейцы не могли вести антисоветскую войну.

Рабочие капиталистических стран, руководимые коммунистическими и революционной частью социалистических партий, хорошо это понимали. Поэтому они повсеместно организовывали борьбу за срыв перевозок военного имущества для армий Пилсудского и Врангеля. Так, в мае 1920 г. рабочие Восточно-Индийского дока в Лондоне под руководством одного из основателей Коммунистической партии Великобритании – Гарри Поллита отказались грузить боеприпасы и вооружение на военный корабль «Джолли Джордж», который отправлялся в Польшу. Докеры не позволили вывести корабль из порта. «Никто не притронулся к кораблю, – сообщала лондонская газета «Уоркерс дредноут» 15 мая 1920 г. – Грузчики решили выбросить уголь из бункеров, чтобы корабль не мог нагрузиться оружием в другом порту».⁴⁵

Этот факт наглядно показал, что, если рабочие действуют объединенно и решительно, они добиваются своей цели. О выступлении лондонских докеров вскоре узнали рабочие других городов Англии, которые решительно заявили о своей солидарности с ними. Конференция докеров в Плимуте в резолюции, принятой в знак солидарности с лондонскими докерами, указывала: «Ни одного пенса, ни одной винтовки для продолжения войны против Страны Советов!».⁴⁶ Солидарность с докерами выразил и исполнительный комитет железнодорожников. В резолюции, принятой 21 мая, он призвал своих членов отказаться от перевозки военного снаряжения для интервентов, борющихся против Советской России. «Чтобы оказать услугу человечеству, – говорилось в резолюции, – необходимо последовать примеру докеров; поэтому мы инструктируем своих членов не притрагиваться к материалам, которые направляются против России».⁴⁷

Решительно выступили против антисоветской интервенции в 1920 г. и рабочие Германии. По решению союза железнодорожников во всех узловых пунктах страны немецкие рабочие и служащие организовали контрольные комитеты с целью помешать перевозке войск и военных материалов для армии Пилсудского. В Эрфурте рабочие подвергали каждый транспорт обыску. 27 июля в Магдебурге железнодорожники остановили поезд с военным снаряжением и эшелон с солдатами Антанты.

В начале июня железнодорожники Людвигсгафена отказались отправить восемь вагонов военных материалов, предназначавшихся для антисоветской интервенции, и обратились к остальным рабочим города с призывом последовать их примеру. «Мы не хотим стать соучастниками преступлений капитализма», – заявили железнодорожники. В Мангейме рабочие отказались перегружать вагоны с военным снаряжением, следовавшие из Франции на восток. На уговоры и угрозы местной администрации они ответили: «Мы не хотим помогать врагам Советов».⁴⁸

28 июля железнодорожники в Шпандау задержали направлявшийся для интервентов транспорт оружия и боеприпасов. Власти Саксонии ничего не могли поделать с рабочими и вынуждены были сообщить правительству в Берлин, что вследствие «самочинного вмешательства железнодорожников» они не могут гарантировать безопасность провоза оружия и войск. В начале августа железнодорожные рабочие Эрфурта загнали в тупик поезд в котором ехала рота французских солдат и следовал запломбированный вагон под охраной английских солдат. Начальник эшелона французский офицер пытался силой воздействовать на рабочих. Он привел в боевую готовность свою роту и приказал арестовать машиниста и кочегара, которые отвезли эшелон в тупик. Это вызвало бурю возмущения среди железнодорожников. Они потребовали, чтобы французские солдаты немедленно сложили оружие. «Иначе, – заявили они, – ни один человек из эшелона не уедет отсюда живым». Офицер подчинился.⁴⁹

Германский рабочий класс протестовал против антисоветской войны, выступал за мир с Советской Россией. Под давлением народных масс правительство Симонса – Ференбаха вынуждено было официально объявить в 1920 г. о «нейтралитете». Одновременно оно втайне от народа начало готовиться к войне против Страны Советов. В Восточную Пруссию стали стягиваться войска рейхсвера. Кроме того, там развернулось формирование белогвардейских вооруженных отрядов. Воинственно настроенные реакционные круги Германии открыто предлагали Антанте свои услуги, обещая выставить против Советской России полуторамиллионную армию. За это германские милитаристы требовали от Антанты передачи им Данцигского коридора, Верхней Силезии и предоставления «преимущественных прав» в России.

Однако германские реакционные круги, учитывая политическую обстановку в стране, могучее движение рабочего класса в защиту Страны Советов, не решились перейти от слов к делу и вступить в антисоветскую войну. Они хорошо понимали, что это могло привести к революционному взрыву в Германии. Настроение германского пролетариата хорошо выразила Клара Цеткин, являвшаяся в 1920 г. депутатом рейхстага. Выступая на заседании рейхстага в июле 1920 г., она заявила: «Мы выражаем особую братскую благодарность и восхищение социалистической Советской России, которая в тяжелейших условиях борется против целого мира и строит новую жизнь. Мы клянемся сохранить нерушимое единство в борьбе за общие цели с героическим русским пролетариатом, который под руководством мужественной партии большевиков идет в борьбе за осуществление идей социализма впереди рабочих всего мира, указывая им путь и увлекая их своим примером».⁵⁰

Против антисоветской авантюры в 1920 г. выступали и трудящиеся Польши. Ярким проявлением солидарности польского народа с советским являлся многотысячный митинг, состоявшийся на Банковской площади в Варшаве 1 мая 1920 г. Все выступавшие на митинге решительно высказывались против нападения войск Пилсудского на Советскую страну. На транспарантах, которые несли участники первомайской демонстрации в Варшаве, было написано: «Да здравствует Советская Россия!». Всепольский съезд профсоюзов, состоявшийся в середине мая 1920 г., вынес резолюцию с требованием «прекращения войны и заключения мира».⁵¹

Мужественно боролись против антисоветской войны докеры Данцига (Гданьска). В 1920 г. Данциг являлся одним из основных портов, через который Антанта осуществляла поставки военных материалов для польских милитаристов. Летом 1920 г. в данцигскую гавань вошел пароход «Тритон» с оружием для пилсудчиков. Докеры среди которых было много поляков, наотрез отказались разгружать судно. Портовые рабочие заявили, что они против всякой войны, а тем более войны с Республикой Советов. Администрация пыталась разгрузить «Тритон» силами штрейкбрехеров. На это докеры заявили, что они немедленно прекратят работу во всем порту. Английское командование поручило разгрузить пароход своим солдатам. Однако большинство из них последовало примеру данцигских портовых рабочих. «Тритон» остался неразгруженным и вынужден был уйти из данцигской гавани.

С большим упорством боролись против отправки вооружения войскам интервентов и белогвардейцев итальянские рабочие. 1 мая в Генуе они отказались выдать уголь врангелевскому пароходу «Черное море». 16 мая в город Амбронэ прибыл эшелон с военным снаряжением. Он шел в Бухарест под охраной французских и румынских солдат. Так как этот эшелон предназначался для интервентов в Советской России, итальянские железнодорожники отказались пустить его дальше и загнали в тупик. На другой день, несмотря на угрозы итальянских властей и арест двух товарищей, рабочие-железнодорожники города Амбронэ продолжали стойко держаться. Они добились своего. Вагоны были разгружены, и лишь после этого железнодорожники пустили состав по назначенному маршруту.⁵²

В июне 1920 г. железнодорожные рабочие города Луино (Ломбардия) на 20 дней задержали в тупике поезд с военным грузом, который направлялся в Варшаву. Местные итальянские власти вынуждены были прибегнуть к вооруженной силе и попытались отправить поезд на французскую границу. Об этом немедленно было сообщено рабочим на итальянской и швейцарской сторонах границы. Были приняты все меры, чтобы не пропустить поезд в Варшаву. По распоряжению местного профсоюзного объединения была объявлена всеобщая стачка всех рабочих Лунно. По пути к швейцарской границе поезд снова был задержан железнодорожниками, и на нем было водружено Красное знамя. Рабочие призвали к забастовке всех трудящихся Лунно. Население разобрало рельсы, эшелон был отправлен обратно и снова поставлен в тупик. Несколько дней рабочие Луино дежурили возле станции и зорко следили, чтобы вагоны с вооружением не были вывезены со станции.

В другом итальянском городе – Комо железнодорожники 9 июня 1920 г. остановили на центральной станции 15 вагонов с грузовиками, которые предназначались для отправки в Польшу. Рабочие добились выгрузки этих машин.

В защиту Страны Советов решительно выступал в 1920 г. и рабочий класс Франции. 1 мая во Франции началась всеобщая забастовка железнодорожников, докеров, матросов торгового флота, горняков. В ней участвовало более 1 млн. рабочих, которые требовали не только удовлетворения своих насущных материальных нужд, но и прекращения помощи интервентам, напавшим на Советскую Россию, прекращения антисоветской политики правительства Франции. В результате этой забастовки большое количество винтовок, пулеметов, орудий, боеприпасов, предназначенных для антисоветской интервенции, целый месяц лежало без движения.

Героическая борьба трудящихся Советской России вызывала восхищение у великого китайского народа, который вместе с рабочим классом Европы выступал в защиту своих русских братьев. Показательна в этом отношении резолюция, принятая в 1920 году на собрании китайского профсоюза в Шаньдуне.

«От китайских рабочих и крестьян шлем сердечные поздравления вам по поводу успехов вашей революции. Надеемся, что в будущем капиталисты во всем мире будут низвергнуты на благо наших братьев рабочих, и все мы достигнем свободы, равенства и братства. Мы приветствуем русскую Красную Армию за понесенные ею великие жертвы во имя наших братьев, рабочих всего мира. Китайские рабочие готовы встать плечом к плечу с вами под знаменем справедливой армии в надежде, что в конце концов мы сможем искоренить зло капитализма и классовых привилегий».⁵³

Своего апогея борьба международного пролетариата достигла летом 1920 г. Это являлось, с одной стороны результатом тех успехов, которых добилась Красная Армия в то время в борьбе, против Антанты, с другой – усиления революционной борьбы рабочего класса, которая была вызвана новой попыткой Антанты в июне – августе 1920 г. принудить зависимые от нее малые государства вступить в антисоветскую войну на стороне Польши и даже двинуть собственные вооруженные силы на помощь польским милитаристам.

Как уже указывалось, 3 августа 1920 г. польское правительство обратилось через объединенную англо-французскую миссию в Варшаве к государствам Антанты с настоятельной просьбой немедленно объявить войну Советской России. Правящие круги Антанты не заставили себя ждать с ответом. Уже 4 августа английский премьер-министр Ллойд-Джордж пригласил к себе находившегося в то время в Лондоне советского представителя Л. Б. Красина и потребовал в ультимативной форме немедленно прекратить наступление Красной Армии на западе. При этом было заявлено, что если Советское правительство в течение трех дней не даст удовлетворительного для Англии ответа, то английскому флоту будет дано распоряжение выступить на стороне Польши и будет возобновлена блокада Советской страны, в Данциге начнется выгрузка боеприпасов для армии Пилсудского. Ультиматум Ллойд-Джорджа был поддержан демонстративным выходом английского флота в море.⁵⁴

10 августа в Англии было объявлено, что «флот получил приказ быть готовым к выступлению».⁵⁵

Одновременно французские реакционные правящие круги приняли спешные меры по спасению армии Пилсудского от полного поражения.

Создалась исключительно серьезная обстановка. Против молодой Республики Советов объединились все крупнейшие империалистические государства, которые открыто объявили о своей готовности немедленно направить войска против Страны Советов. Правящие империалистические круги были уверены в своем успехе. Они полагали, что Советское правительство вынуждено будет капитулировать и прекратить наступательные операции Красной Армии против буржуазно-помещичьей Польши и Врангеля.

Однако реакционеры снова просчитались. Они не учли того, что за всеми их происками внимательно следят не только трудящиеся Советской России, но и рабочие и крестьяне всего мира. Ультиматум Антанты вызвал бурю возмущения среди рабочих и всех трудящихся в Англии, Франции, США, Италии и в других странах.

На борьбу против угрозы стран Антанты усилить военные действия в России поднялись чехословацкие рабочие. 1920 год ознаменовался в Чехословакии резким усилением рабочего движения. В 1919 г. там были 252 забастовки, в которых участвовали рабочие 754 предприятий. В 1920 г. было зарегистрировано уже 614 забастовок рабочих 4127 предприятий. Во главе революционной борьбы трудящихся стояла марксистская левица чехословацкой социал-демократии, возглавляемая А. Запотоцким и Б. Шмералем.⁵⁶

В 1920 г. в Советской стране побывали Б. Шмераль и выдающийся чешский писатель Иван Ольбрахт. В газетах марксистской левицы летом 1920 г. было опубликовано несколько писем Б. Шмераля под заголовком «Правда о Советской России», в них рассказывалось о жизни и борьбе рабочих и крестьян Страны Советов, о созидании нового, социалистического общества.⁵⁷

24 июня в Чехословакии было опубликовано обращение Ивана Ольбрахта к чехословацкому пролетариату. «Путь, который указала русская революция, – писал Ольбрахт, – есть единственный выход человечества из нужды. Этим путем пойдет весь мир, как в прошлом веке он шел путем французской революции… Это путь диктатуры пролетариата». Обращение заканчивалось здравицей в честь Октябрьской революции: «Слава русской революции! Слава новой, лучшей жизни, которая родилась в России и которая идет к нам».⁵⁸

Летом 1920 г. бжедлавские железнодорожники в принятой резолюции решительно потребовали прекратить перевозку снаряжения и оружия для польских интервентов, напавших на Советскую Россию, через территорию Чехословацкой республики. В Праге 12 июня состоялась манифестация трудящихся, в которой участвовало около 30 тыс. человек. Она была организована марксистской левицей и проходила под лозунгами защиты Республики Советов.

30 июля 1920 г. в Праге был организован митинг, на котором присутствовало 232 делегата от заводов и организаций. В принятой на митинге резолюции выражалось чувство дружбы и солидарности с революционным пролетариатом России. Участники митинга призвали рабочих не выполнять военных заказов, а железнодорожников – не перевозить амуницию и оружие, которые могут быть использованы против русской революции.⁵⁹

Когда в августе 1920 г. Антанта предприняла новые шаги по вовлечению Чехословакии в антисоветскую войну, чехословацкие рабочие решительно выступили против этой авантюры.

19 августа рабочие Праги на собрании приняли резолюцию, в которой разоблачались антисоветские происки Антанты. Обстановка такова, подчеркивалось в резолюции, что Чехословакия в любой момент может оказаться втянутой в войну против России. Выражалась твердая решимость рабочего класса Чехословакии бороться за мир и оказать всемерную помощь русской революции.

В 1920 г. в Чехословакии на железнодорожных станциях были организованы контрольные пункты. Рабочими были приняты все меры, чтобы не допустить провоза военного имущества для интервентов и белогвардейцев, воевавших против рабочих и крестьян России.

Летом 1920 г. по всей Италии мощной волной прокатились забастовки, стачки, манифестации. Борьба в Италии достигла крайней остроты. Рабочие перешли к открытым формам захвата фабрик и заводов. В Милане и Турине рабочие заняли ряд обувных, химических и других предприятий, на которых были вывешены красные знамена. У входов и на крышах предприятий стояли вооруженные рабочие, на улицах повсюду раздавались песни возгласы в честь Советской России и вождя всех трудящихся В. И. Ленина. На одной судостроительной верфи в Лигурии итальянские рабочие, закончив постройку корабля, устроили торжественный его спуск на воду, написав на корабле имя Ленина.⁶⁰

Массовый захват итальянскими рабочими фабрик и заводов явился значительным шагом к созданию в Италии революционной власти. Только отсутствие в то время у итальянского пролетариата выдержанной, революционной Коммунистической партии не позволило ему довести в 1920 г. борьбу до полной победы диктатуры пролетариата.

21 июля 1920 г. в «Правде» было опубликовано письмо, полученное из Франции. Оно достаточно убедительно характеризует братскую солидарность трудящихся Франции с рабочими и крестьянами Страны Советов.

«Русские братья! – говорилось в этом письме. – Мы знаем, что усилия, которые мы делали, помощь, которую мы оказывали вам в вашей суровой борьбе, были недостаточны, так как они не помешали нашей буржуазии натравить на вас польских магнатов-империалистов. Но лучшие из французских рабочих поняли, что дело русской революции – это их собственное дело, и защищали ее изо всех сил».⁶¹

В авангарде борьбы французских рабочих против антисоветской интервенции, за установление мира с Советской Россией стояла революционная часть Социалистической партии Франции, сплотившаяся вокруг Марселя Кашена и Поля Вайян-Кутюрье. Большое значение в выработке революционной тактики этой группы имела встреча Марселя Кашена с В. И. Лениным. Летом 1920 г. Марсель Кашен, в то время директор газеты «Юманите», и Фроссар, генеральный секретарь социалистической партии, впоследствии перешедший в стан врагов социализма, были делегированы социалистической партией в Москву для переговоров с Коммунистическим Интернационалом и получения точной информации о положении в России. 13 июня 1920 г. они прибыли в Москву, где Марсель Кашен неоднократно встречался и беседовал с В. И. Лениным.

На попытку буржуазного правительства Франции, возглавляемого Мильераном, мобилизовать в августе 1920 г несколько дивизий для поддержки Польши французский рабочий класс сказал решительное «Нет!». 15 и 16 августа во Франции происходили митинги протеста против помощи белогвардейцам и интервентам, в защиту Советской России. В середине августа в Страсбурге состоялся митинг. Выступавшие единодушно настаивали на объявлении всеобщей забастовки на случай, если правительство объявит новую мобилизацию во французскую армию. Бурной овацией было встречено зачитанное на митинге решение французских шахтеров и моряков всеми средствами бороться с контрреволюционными интригами правящих кругов Франции и «опрокинуть черный блок Антанты, направляемый против европейского пролетариата».

Настроение рабочих хорошо выразил выступивший на митинге выдающийся французский публицист Поль Вайян-Кутюрье: «Мы до конца защитим Россию, нашу единственную, нашу социалистическую Родину!».⁶²

С большим успехом прошел в августе 1920 г. митинг в Париже. Выступившие на митинге Марсель Кашен и другие ораторы призывали рабочих бороться всеми средствами против правительственных мер, направленных против Советской России. «Русская революция, – заявил один из выступавших, – боролась за нас, боритесь же вы теперь за нее, требуйте мира и признания Советской России!».⁶³

Вместе с рабочим классом в защиту первого в мире социалистического государства выступали многие выдающиеся деятели науки и культуры Франции. Великий французский писатель Ромэн Роллан, гневно протестуя против антисоветской интервенции, летом 1920 г. писал: «Я восхищен мужеством, организаторской и творческой энергией русских, во главе которых стоят гениальные вожди… Мозг всемирного пролетариата находится в Москве…».⁶⁴

Исключительно широкие размеры и остроту приобрела борьба в защиту Советской России в Англии. В ответ на ультиматум английского правительства рабочий класс Англии, как один, встал на защиту Советской республики.

7 августа 1920 г. ЦК Коммунистической партии Великобритании опубликовал манифест, в котором были выражены требования рабочего класса к правительству.

«1. Немедленное возвращение в свои воды всех британских военных кораблей из Балтийского и Черного морей.

2. Немедленное возвращение всех без исключения британских войск из Польши.

3. Публичный отказ правительства от какой-либо поддержки интервентов.

4. Немедленное соглашение о мире с представителями России.

5. Создание Центрального рабочего совета, который должен будет наблюдать за выполнением этих требований».⁶⁵

Повсюду в Англии создавались комитеты «Руки прочь от России», в них входили, помимо коммунистов, представители социалистической партии, групп фабрично-заводских старост, профсоюзов и других организаций рабочего класса.

Под влиянием развернувшегося мощного рабочего движения в защиту Советской страны даже руководители тред-юнионов, чтобы сохранить свое влияние среди рабочих, вынуждены были также выступать против антисоветской интервенции. 9 августа 1920 г. объединенная конференция представителей конгресса тред-юнионов, Исполкома лейбористской партии и ее парламентской фракции, учитывая настроение масс, приняла резолюцию, в которой говорилось, что между союзными державами и Советской Россией подготовляется война. Подчеркивалось, что такая война была бы неслыханным преступлением против человечества. Конференция предупреждала английское правительство о том, «что организованные рабочие употребят все экономические средства для срыва этой войны». Исполкомам организаций конгресса профсоюзов и лейбористской партии предписывалось «по всей стране быть наготове, чтобы немедленно выехать в Лондон на национальную конференцию. В случае соответствующих инструкций со стороны национальной конференции они должны немедленно призвать своих членов к прекращению работы. Немедленно образуются «Советы действия» в целях проведения мер, необходимых осуществления этих решений».⁶⁶

Решительно прозвучал в защиту Советской России голос железнодорожников Южного Уэльса. От имени 27 тыс. своих членов совет железнодорожников Южного Уэльса заявил, что «если правительство не заключит мира с Россией, то вопрос будет решен самим народом».

Женская кооперативная гильдия, выражая настроения 44 тыс. жен и матерей рабочих, постановила: «Мы не станем помогать в сокрушении рабочих России, делающих огромные усилия, чтобы сохранить завоеванную свободу».⁶⁷

В Англии был создан Центральный совет действия. По его указанию советы создавались и на местах. Всего в Англии к октябрю 1920 г. насчитывалось до 350 таких советов.

Делегаты Центрального совета действия 10 августа посетили премьер-министра Ллойд-Джорджа и информировали его о решении объединенной рабочей конференции. Главе английского правительства было заявлено: «Если против России будет вестись прямая война – путем поддержки Польши – или косвенная – путем помощи Врангелю, это будет означать, что к пороховой бочке поднесут спичку, результаты чего никто не может предвидеть в данное время».⁶⁸

В адрес английского правительства направлялись резолюции, принимавшиеся рабочими с протестом против антисоветской войны. «Ставим ультиматум правительству, – писал Ллойд-Джорджу союз моряков Глазго, – мир за границей или война здесь». «Если правительство хочет войны против Советской России, – писали рабочие Вульвича, – то оно может начать ее, зная, что встретится тогда с другой войной – войной рабочего класса».⁶⁹

13 августа в Лондоне собралась общеанглийская конференция рабочих организаций. Она была экстренно созвана комитетом действия для предотвращения вооруженной антисоветской интервенции Англии. Несмотря на то что конференция была созвана весьма спешно, в Лондон прибыли 1044 делегата, которые представляли не менее 6,5 млн. рабочих.⁷⁰ В принятом конференцией решении указывалось, что английский пролетариат не допустит интервенции против Советской России. Рабочие Англии призывались к всеобщей стачке протеста против политики правительства. В этот же день был создан специальный комитет действий для подготовки к стачке, который обратился со специальными воззваниями к рабочим Франции и Италии, призывая поддержать намечавшуюся всеобщую забастовку.

Требование всеобщей стачки вынуждены были поддерживать даже правые лидеры тред-юнионов, такие, как Эрнст Бевин, и руководители лейбористской партии, стремившиеся сохранить свое влияние на массы. Позднее они свои действия объясняли тем, что если бы они и хотели, то не могли бы противостоять мощному движению, одновременно поднявшемуся во всех частях Англии.

Комитеты действия, выражавшие волю всего рабочего класса Англии, оказали огромное воздействие на политику правительства. В связи с этим вся английская буржуазная пресса встревожилась и закричала, что в Англии создалось двоевластие. И это было справедливо. «Англия, – подчеркивал В. И. Ленин, – оказалась в той стадии политических отношений, какая была в России после февраля 1917 года, когда Советы вынуждены были контролировать каждый шаг буржуазного правительства».⁷¹

Раскрывая политическое существо комитетов действия, В. И. Ленин подчеркивал, что в их составе объединялись все рабочие без различия партий, подобно нашему ВЦИК тех времен, когда там хозяйничали Гоц, Дан и пр. «И подобно тому, как наши меньшевики в конце концов запутались и помогли привести массы к нам, так и меньшевики «Комитета действия» вынуждены непреодолимым ходом событий расчищать английским рабочим массам дорогу к большевистской революции»,⁷² – указывал В. И. Ленин.

Такого положения в истории Англии еще никогда было. По оценке Ленина, «это был великий перелом для всей английской политики».⁷³

Под давлением такого мощного выступления пролетариата английское правительство вынуждено было взять обратно свой ультиматум.

Миролюбивая политика Советского правительства и противодействие народных масс капиталистических стран привели к срыву попытки Антанты натравить на Советскую Россию соседние с ней буржуазные государства.

Несмотря на то что Антанте не удалось втянуть в антисоветскую войну пограничные с Советской Россией государства, положение нашей страны было в этот момент весьма трудным. Борьба на фронтах стала более напряженной. Объяснялось это тем, что пополнение частей польской армии свежими войсками позволило повысить их боеспособность. К тому же летом 1920 г. в отличие от начального периода войны польская армия действовала на своей территории, вблизи своих баз.

В то время как польская армия усиливалась с помощью Антанты, беспрерывно и стремительно наступавшие советские войска устали. Они все более и более отрывались от своих тылов. В связи с тем, что железные дороги, станции, водокачки взрывались при отступлении польскими войсками, подвоз пополнений для наступавших советских войск и их снабжение почти нарушились.⁷⁴ Части Красной Армии в ходе наступления понесли потери и, естественно, ослабли. Поступавшие в июле и в начале августа 1920 г. донесения с фронтов от передовых советских частей свидетельствовали об утомлении войск, о их нужде в людских пополнениях, в боеприпасах и вооружении. Таким образом, со второй половины июля 1920 г. положение на Западном фронте осложнилось.

Обстановка требовала от Главного командования исключительной осмотрительности и бдительности. Требовалось, как никогда, установить четкое правильно организованное взаимодействие сил Западного и Юго-Западного фронтов. Между тем именно в этот момент военное командование Красной Армии: Реввоенсовет республики и главнокомандующий вооруженными силами республики, а также командование Западного фронта, явно переоценивая успехи, достигнутые Красной Армией, и степень поражения войск противника, допустили ряд просчетов. 19 июля 1920 г. член Реввоенсовета Западного фронта Смилга сообщал в Реввоенсовет республики о том, что левый фланг польских войск разбит совершенно. На следующий день тот же Смилга в разговоре главкомом С. С. Каменевым заявил: события развиваются с головокружительной быстротой. Что делается в Варшаве, сказать трудно. Все сведения упорно повторяют идиотскую фразу, что положение в Варшаве чрезвычайно серьезное.⁷⁵

22 июля 1920 г. главком С. С. Каменев срочно прибыл в Смоленск, в штаб Западного фронта. Ознакомившись на месте по докладам командования фронтом с обстановкой, он отдал в этот же день директиву занять войсками Западного фронта Варшаву не позднее 12 августа. 23 июля 1920 г. главком послал из Смоленска на имя заместителя председателя РВСР Склянского телеграмму, в которой сообщал о своем впечатлении об обстановке на Западном фронте: «Самое существенное – это высокий подъем настроения в частях, гарантирующий возможность и дальше продвигаться, не уменьшая энергии. 19 числа заняты Гродно и Слоним, оба эти успеха свидетельствуют, что линия р. Немана и Шара прорваны и теперь у противника нет на пути их отхода рубежей, на которых они могли бы рассчитывать задержать нас. Не исключена возможность закончить задачу в трехнедельный срок»..⁷⁶

Эта телеграмма свидетельствовала, что главком после докладов РВС Западного фронта, по существу считал польскую армию неспособной к дальнейшему сопротивлению. Такая оценка была ошибочной. Исходя из того, что войска Западного фронта продолжали стремительное наступление, не встречая при этом серьезного сопротивления противника, Реввоенсовет Юго-Западного фронта 22 июля 1920 г. направил телеграмму главкому. В ней предлагалось перенести центр тяжести главного удара войск фронта с северо-западного, брестского, направления на юго-западное, львовское, т. е. в пределы Галиции. Объясняя мотивы этого предложения, А. И. Егоров позже писал, что овладение Львовом являлось для командования Юго-Западного фронта «моментом исключительной важности», хотя и не самодовлеющим. Полностью оценивая военно-политическое значение освобождения Львова, отмечал далее А. И. Егоров, командование Юго-Западного фронта считало решение этой задачи все же лишь этапом на пути развития дальнейших действий, направленных к окончательному сокрушению противника, путем сочетания «удара на Варшаву с ударом через Львов в тыл Варшаве».⁷⁷ Перенесение направления главного удара в сторону Галиции, по мнению РВС Юго-Западного фронта, диктовалось также опасностью выступления на стороне Польши буржуазно-помещичьей Румынии.