Текст книги "Громовые степи"

Автор книги: Николай Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

XXV

Тыловая линия заграждения, которая определялась роте Бодрова для службы, превратилась вскоре в передовую в связи с переформированием 57-й армии и включением рубежей войскового заграждения в полосу действий 9-й армии. Подразделение теперь стало составной частью батальона под командованием майора Потных. С постоянно недовольным выражением бронзового от загара лица, круглой бритой головой, в пропитанной потом гимнастерке, при первом знакомстве он симпатий не вызывал. У «потного» майора, как его окрестили сослуживцы, в подчинении, кроме Сергея, находились еще рота старшего лейтенанта Шторма и взвод, сформированный из вышедших из окружения пограничников и бойцов других видов войск НКВД. В своих подразделениях майор стремился побывать в течение дня по нескольку раз. Еще не имея штаба и помощников, он сам вникал во все детали организации службы заграждения. Его видавший виды трофейный мотоцикл, «цундап», с радистом и радиостанцией в коляске и ординарцем на заднем сиденье, пылил по расположению то одного, то другого подразделения. Все ему не так, «не по инструкции», раздавал он направо и налево язвительные замечания.

Включение роты Бодрова в состав формировавшегося батальона, несомненно, имело положительное значение. Сергей получил новую радиостанцию и обширную таблицу радиосигналов, схему радиосвязи; в батальоне имелось хозяйственное отделение, состоящее из старшины и шофера с полуторкой. Не ахти что, но все-таки. Нет-нет, да и подвезут продукты, боеприпасы.

В первые дни службы особо сложной работы не было. На КПП задерживались лишь граждане без документов.

Сегодня утром, как обычно, притарахтел «цундап». Но вместо постоянных седоков майор привез Шторма и командира сборного взвода.

– Проведем совещание, – пояснил командир батальона. – Получена новая инструкция «О служебной деятельности войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии».

Инструкция обобщала накопленный в войсках годовой опыт организации службы в различных видах боевой деятельности. Сергею документ, по-существу, впервые в полном объеме давал сведения о сложившейся системе охраны тыла, организационной структуре подразделений и частей НКВД, выполняющих такие задачи.

В инструкции отмечалось, что боевая служба войск организуется путем создания полос охраны тыла по две-три линии войскового заграждения в каждой. Передовая линия проходит, как правило, в десяти-двенадцати километрах от переднего края обороняющихся войск. Однако практика показывает, что часть выходцев из окружения, дезертиры и агентура противника нередко оседают в пределах тыловых границ полков и дивизий, остаются длительное время незамеченными. Поэтому теперь передовая линия полосы войскового охранения будет назначаться в шести-восьми километрах от передовых позиций.

Далее в документе отмечалось, что полосы охраны делятся на полковые участки протяженностью до ста километров и сорок-пятьдесят в глубину.

– Это полоса оперативного построения частей и соединений армии, – прокомментировал командир батальона.

Полковой участок, в свою очередь, подразделяется на батальонные районы, которые включают две-три линии войскового заграждения, на каждой из них служба организуется ротой. Протяженность батальонного района до тридцати километров, ротной линии – восемь-десять.

– Пока мы ничего подобного не имеем, – вновь отвлекся от чтения Потных, – но положение фронта в скором времени стабилизируется, тогда и сделаем, как того требует инструкция.

– Ну не всегда же мы будем обороняться, – пробасил Шторм, – должна же Красная Армия когда-нибудь перейти в наступление.

Майор неодобрительно посмотрел в сторону подчиненного.

– Не дано мне знать, когда начнется наступление, но то, что это будет в скором времени, можно не сомневаться. Во время наступательных операций полки охраны тыла будут решать двоякую задачу: часть подразделений выделяется для следования за передвигающимися вперед армиями, другая продолжает нести службу в полосе войск, ведущих оборонительные действия на флангах наступающих группировок. Подвижные подразделения войск НКВД будут строить боевые порядки в два эшелона. Первый эшелон, перекрывая основные направления, перемещается вслед за наступающими войсками, не отрываясь от них более чем на пять-шесть километров. Подразделения второго эшелона вслед за идущими вперед дивизиями Красной Армии заходят в населенные пункты, захватывают или уничтожают остаточные группы противника, не успевшие уйти с отступающими, арестовывают ставленников и пособников врага, восстанавливают работу местных органов власти, создают бригады содействия, а разведывательные отделения – агентуру; штабы берут на учет местное население, налаживают охрану важных объектов, организуют прочесывание лесных массивов, выполняют задачи местных органов НКВД и милиции до их воссоздания. Управлениями войск НКВД по охране тыла создаются, кроме того, оперативные группы, которые находятся в освобожденных населенных пунктах до полного восстановления работоспособных органов советской власти и правопорядка.

«Это нам известно», – подумалось Сергею.

Очень расплывчато в инструкции определялись задачи войск НКВД в период отхода фронтов. Сказано лишь, что при подходе противника части и подразделения по охране тыла переходят на другие рубежи, где вновь организуют службу войскового заграждения.

«Потный майор» от себя кратко дополнил инструкцию:

– Отходить только на указанные рубежи и лишь по моей команде. Если не будет особых указаний, службу осуществлять согласно новой инструкции. Но у нас дело до отходов не дойдет. В любой обстановке, – продолжил Потных после некоторого раздумья, – ведите активный поиск враждебного и преступного элемента, это главная наша задача.

Однако оптимистический прогноз командира батальона, что «дело до отходов не дойдет», не оправдался. Уже рано утром следующего дня Сергей по радиостанции получил приказ от майора о немедленном отводе роты на линию реки Айдар севернее Старобельска, а во время отхода создавать службу заграждения на выгодных промежуточных рубежах через каждые десять-двадцать километров движения.

Что такое «промежуточный рубеж», можно было только догадываться. О них не было сказано ни слова в новой инструкции. Но приказ есть приказ, остальное решать самому.

Отходить можно по-разному. Чтобы не сосредоточиваться роте в одном месте и не давать повода для налетов авиации противника, Бодров приказал подразделениям совершать движение линией взводных колонн с интервалами до километра, а по маршруту следования – по балкам, оврагам, лесным полосам – вести разведку и поиск враждебного и преступного элемента. Всех задержанных направлять к командиру роты после остановки на новом рубеже.

Не успели взводы начать отход, как на дороге показались колонны войск, идущие в тыл. На большой скорости, в сплошной пылевой завесе шли десятки автомашин с бойцами. Сергей с отделением пулеметчиков стоял на обочине рядом со щитом: «КПП войск НКВД», на который никто не обращал внимания. Остановилась лишь одна штабная полуторка с майором в кабине, какая-то неисправность возникла в машине. Он и поведал командиру роты о сложившейся обстановке на фронте. Из его слов выходило, что немецко-фашистское командование силами групп армий «А» и «Б» намеревается окружить и уничтожить войска Юго-Западного и Южного фронтов. В этой связи Ставка Верховного Главнокомандования приказала вывести войска фронта из-под удара и отойти организованно на рубеж Дежниково. Красный Луч севернее Ворошиловграда, это километров семьдесят отсюда.

– Я не знаю ваших задач, – сказал в заключение майор, – но советую, старший лейтенант, поторопиться с отходом. Скоро тут будет жарко, немцы быстро разберутся в обстановке.

– Товарищ майор, – обратился Сергей к штабному командиру.

– Войска идут монолитной колонной. Это же хорошая мишень для бомбардировщиков.

– Пока немцы сообразят, что к чему, мы уже будем на новом рубеже. На это и рассчитываем.

К вечеру рота Бодрова вышла на выбранный командиром промежуточный рубеж. Это была степная речушка, узкая и мелкая. Так себе препятствие. Если хорошо разбежаться, перепрыгнуть можно. Но все-таки водная преграда: на автомашине и танке с ходу не преодолеешь. В пойме тихо, прохладно, влажный воздух. Высоко над водной гладью бесшумно носятся стрижи. Вьется мошка.

Неожиданными оказались результаты незапланированных проверок в пути следования мест возможного укрытия враждебного и преступного элемента. Ординарец поливал водой из ведра на спину командира, когда от взводов под конвоем стали прибывать задержанные. Кого тут только не было: мужчины и женщины, старики и дети. А из первого взвода доставили трех диверсантов с радиостанциями, вещевыми мешками с продуктами и боеприпасами. Один из них оказался молдаванином, а два других латышами. Среди задержанных были пять красноармейцев, шесть заключенных, бежавших из лагерей, трое молодых людей без документов, которые ничего путного не могли сказать о причине нахождения в овраге.

С женщинами, детьми и стариками командир роты и его заместитель разобрались быстро. Все они колхозники из окружающих сел, друг друга знают в лицо и по совместной работе. Колхозников отправили в тыл на первой остановленной автомашине.

– Плохо, – сокрушается Шведов, – колхозники вообще не имеют документов, этим кто угодно воспользуется.

Трое молодых людей признались, что спрятались в овраге от призыва в армию и теперь раскаиваются.

– Раскаиваться они раскаиваются, а что с ними делать дальше? – недоумевал командир роты.

– Давайте их отпустим, совсем зеленые ведь.

– Но они же преступники. По закону военного времени их могут расстрелять в любом особом отделе.

– Жалко, конечно, ребята неплохие.

– А диверсанты, надо думать, не ожидают для себя благополучного исхода, – рассказывал Сергей своему заместителю. – Признались, что заброшены к нам под видом беженцев для подрыва мостов, автомашин с грузами и бойцами, усиления паники на переправах, нападения на мелкие группы красноармейцев и сбора сведений о передвижении войск. Латыши – бывшие «айзсарги». Когда наши войска покидали Ригу, они стреляли бойцам в спину. А этот молдаванин шел тогда в колонне. Нынешние его напарники стреляли и в него. Он потом добровольно переметнулся к немцам.

В ходе опроса задержанных красноармейцев выяснилось, что все они проживали до войны в оккупированных областях Украины. Больше воевать они не намерены. «Все равно немцев победить нельзя, – в один голос твердили задержанные, – а семью кормить некому».

– Все как один красномордые, здоровые, – рассуждает вслух Шведов. – Полицаи из таких хорошие получатся.

– А как с ними поступить? Сколько ни останавливал автомашин, никто из особого отдела или военной прокуратуры не попадается, – сокрушался командир. – На ночь надо выставлять усиленную охрану, а то разбегутся да еще бед наделают.

Как ласковую музыку восприняли командиры тарахтение приближающегося мотоцикла комбата. Весь день не было слышно его «указаний», а теперь он появился в тот самый момент, когда позарез нужен!

Потных одобрил действия роты по поиску враждебного и преступного элемента при отходе, сказал, что сам мало решает конкретную обстановку, но дал распоряжение: организовать службу заграждения на этом рубеже ровно на сутки, а завтра с закатом солнца отойти еще километров на пятнадцать. «Там должна быть речка».

Быстро он разобрался и с задержанными. Диверсантов приказал расстрелять, а за дезертирами обещал прислать автомашину из особого отдела какой-либо дивизии.

Расстреливать диверсантов желающих не нашлось. Майор взял автомат и перестрелял их там, где они сидели.

– Я бы этих «украинцев» тоже перестрелял, хотя сам украинец, так их разэтак, – зло выругался он. – Но лучше пусть это сделает какой-нибудь «особняк» в назидание другим. А молокососов-уклонистов передайте в распоряжение любого штаба полка как призывников. Если машина за дезертирами не придет, а обстановка осложнится, все они должны быть расстреляны, молокососов заберешь с собой.

Расстрел диверсантов как ветром сдул с лиц уклонистов от службы остатки беспечности. Они охотно уселись в кузов штабной полуторки, остановленной вскоре у щита «КПП войск НКВД». Даже спасибо сказали майору.

– На здоровье, – ответил он с улыбкой.

Вечером пришла батальонная полуторка, старшина выдал роте сухой паек на три дня. Больше хозяйственное отделение в подразделении не появлялось.

Радист командира помог наладить работу изъятых у диверсантов радиостанций. Но рабочая волна у них фиксированная, могла прослушиваться противником.

– Черт с ними, пусть слушают, – дал разрешение на работу радиостанций Потных. – Переговаривайтесь лишь по таблицам радиосигналов да пореже выходите в эфир.

Всю ночь через линию заграждения шли войска на восток по понтонному мосту и проложенным бродам. Здесь работы по проверке документов было немного: идут подразделения, монолитные колонны.

Поспешный отход частей и соединений Красной Армии стал поводом для срочной эвакуации из прифронтовых районов материальных ценностей и гражданского населения. На дорогах появились таборы беженцев. И если с вечера их число было незначительным, то к утру двигались уже непрерывные потоки людей с узлами и чемоданами в руках, на повозках, запряженных лошадями и быками. К исходу ночи центр тяжести по проверке документов был перемещен на пути этих потоков. Основная масса граждан имела паспорта, справки из колхозов, и длительных задержек на КПП не было. Однако число задержанных на временном фильтрационном пункте постепенно росло.

Сергей разрешал продолжать движение в тыл колхозникам, не имеющим документов, если кто-то мог подтвердить их личность, а также женщинам с детьми, возчикам гужевого транспорта, не вызывающим подозрений.

Наконец на КПП второго взвода был остановлен ЗИС-5 с тремя автоматчиками в кузове. Шустрый лейтенант назвался представителем особого отдела, предъявил документы, но ехать на фильтрационный пункт отказался. Он то садился в машину, то выходил из нее, угрожал прорваться силой. Однако старшина Фатеев предупредил лейтенанта о последствиях в случае невыполнения требования наряда.

– Вам придется стоять здесь, пока командир роты не прибудет. Если станете мешать нести службу, под конвоем отправлю на фильтрационный пункт.

Отделение автоматчиков и решительный тон старшины быстро остудили гнев особиста.

Сергей тоже не стал долго разговаривать с лейтенантом. Посадил в его машину шестерых «украинцев» и еще четверых дезертиров, задержанных ночью. Туда же определили бежавших из колонии троих зэков, пришедших на КПП под видом местных жителей.

– На душе стало легче, – говорил Сергей Шведову, довольно улыбаясь, – тебе пришлось бы расстреливать.

– Нашел крайнего.

Ночью рота совершала марш совместно с отходящими войсками. Уже перед рассветом к колонне присоединилась группа местных жителей во главе с председателем колхоза. Сергей выждал время, когда сельчане пройдут, остановил седовласого председателя, представился, проверил у него документ – одну справку на восемь человек, поинтересовался обстановкой в селе и вокруг.

– В старых оврагах, – рассказывал председатель, – за последние дни скопилось много всякого сброда, появились и в селе чужие люди, отставшие от своих частей красноармейцы: воруют, отбирают продукты, дают за них какие-то расписки, набиваются к женщинам-одиночкам в мужья, многие вооружены. Я был не в силах что-либо сделать.

Овраги шли вдоль прибрежной линии когда-то протекавшей здесь реки. Теперь ее нет, русло заросло камышом и чаканом. Овраги уродовали землю, делали ее не пригодной для хозяйственных нужд. Жители окрестных сел туда не ходили – жуткие места. Зимой вокруг полным-полно волчьих и лисьих следов. Если у кого-то пропадали овца или теленок, знали, где они, а искать было бесполезно. Заросшие густым колючим терновником овраги надежно укрывали зверье и всякий недобрый люд.

Сергей вывел роту из колонны.

– Проведем облаву, – объяснил он. – Первый взвод перекрывает наиболее вероятные пути выхода из села, а второй и третий ведут поиск цепью по высохшему руслу и оврагам. Я с отделениями пулеметчиков и снайперов контролирую выходы из оврагов. Огонь на поражение вести при малейшей попытке обнаруженных лиц оказать сопротивление или бежать. После проверки оврагов займемся населенным пунктом.

Полнокровная рота автоматчиков, да еще с пулеметным и снайперским отделениями – мощная боевая единица.

По мере продвижения цепи количество задержанных непрерывно росло, желающих оказать сопротивление не нашлось. Но один выстрел все-таки прозвучал из терновника: погиб красноармеец.

Задержанных в овраге насчитали пятнадцать человек, в селе отыскали восемь красноармейцев, «отставших» от своей части. Из их винтовок повынимали затворы и с тремя «овражными» дезертирами определили в отдельную группу. Двенадцать человек из задержанных оказались бежавшими из различных колоний заключенными. Они единодушно показали на верзилу, который, по их словам, намеревался сколотить банду, одеть ее в красноармейскую форму и «пожить на широкую ногу». С первого взгляда виделась в нем большая сила воли. Зэки и теперь побаивались косых взглядов несостоявшегося главаря. Ухмылка до ушей, большая шарообразная стриженая голова на короткой мощной шее не вызывали симпатий. В индивидуальных беседах с беглецами удалось выяснить – это по его указанию застрелили бойца, а сегодня ночью группа должна была напасть и разграбить село, а заодно завладеть оружием «отставших» красноармейцев.

Сплошная проверка документов в селе не обошлась без эксцессов. Два взвода автоматчиков шли единой цепью по улицам, садам и огородам. Бойцы заходили на подворье, проверяли документы и правомерность нахождения оказавшихся там людей, вели поиск в жилых и нежилых постройках. Когда выводили во двор одного из задержанных, сутулого красноармейца, вслед за ним выбежали две нестарые женщины, заламывая руки, плача и причитая, они скандально, на высоких тонах внушали командиру взвода, что это их муж и зять, который только на минутку забежал домой по пути следования. Однако соседи «родственника» не признали, да и задержанный не смог назвать по имени ни одного из них.

Похоронив погибшего бойца возле местной школы, рота продолжила путь вместе с задержанными. В немногочисленные теперь на дорогах колонны войск Сергей не стал вклиниваться. Он перестроил подразделение в линию взводных колонн с интервалами метров двести, группу задержанных под конвоем отделения пулеметчиков во главе со Шведовым поставил позади второго взвода. Подразделения шли по открытой местности параллельно дороге, занятой отходящими войсками.

Последние дни немецкие самолеты над колоннами не появлялись, и к этому быстро попривыкли. Неожиданно со стороны солнца появилась «рама». Самолет прошелся вдоль дороги и удалился в сторону только что оставленного села. Как будут дальше развиваться события, было доподлинно известно: прилетят бомбардировщики.

Командир роты дал команду: «Не прекращая движения, взводам перестроиться в линию колонн отделений с интервалами до ста метров».

Один из разоруженных в селе красноармейцев начал отставать, присел на землю с намерением снять сапог. К нему подошел Шведов, и красноармеец ему негромко сказал, что, как только появятся самолеты и начнут бомбить или обстреливать из пулеметов, зэки намерены напасть на конвой и совершить побег; подстрекают на это красноармейцев, винтовки которых хотя и без затворов, но со штыками.

«Надо доложить командиру и сделать это незаметно. А если провокация? – размышлял Анатолий. – Что-то надо предпринять».

Успел предупредить об опасности пулеметчиков, следовавших позади группы задержанных. Дал команду: «Увеличить дистанцию на десять-пятнадцать метров, при любой попытке заключенных сблизиться с конвоем вести огонь на поражение без предупреждения».

Появились два «мессершмитта». Они пронеслись над дорогой, обстреляли из пулеметов разбежавшихся в разные стороны красноармейцев, сделали большой круг и на низкой высоте промчались над ротой Бодрова, но огня не открыли. Сделали еще один заход, и опять стрельбы не последовало. Однако в тот момент, когда фашистские истребители оказались второй раз над залегшей рассредоточенной ротой, задержанные зэки рванулись назад, сбили с ног зазевавшегося бойца, выхватили из его рук пулемет. Не растерялся лейтенант. Он дважды выстрелил из своего ТТ по преступнику, завладевшему пулеметом, но оружие подхватил другой и успел полоснуть очередью по конвоирам, прежде чем они открыли ответный огонь. В считанные секунды из нападавших в живых остался невредимым лишь верзила, еще один тяжело ранен. Трое заключенных в попытке в очередной раз уйти из-под охраны не участвовали. Задержанные военнослужащие подтвердили, что именно «здоровяк» является организатором несостоявшегося побега. Это он выхватил из рук ближайшего по колонне красноармейца винтовку без затвора и бросился с нею на конвоиров.

Бандитская очередь из пулемета лишь по случайности прошла выше бойцов, успевших уткнуться лицом в землю, но одна пуля задела левую руку лейтенанта Шведова. Теперь они с ординарцем командира роты укладывали ее на бинт, перекинутый через шею пострадавшего.

Командир роты приказал расстрелять главаря нападавших. Напросился на это дело боец, который лишился своего пулемета. Застрелил он и харкающего кровью раненого. По его словам, этот человек тоже участвовал в захвате его пулемета. За самовольный расстрел бандита командир роты пообещал передать виновника в прокуратуру, как только представится возможность.

Уже наступил вечер, но никакой речки, как обещал командир батальона, на пути не оказалось. После короткой передышки – вновь форсированный марш параллельно дороге, по которой шли войска. И только с рассветом впереди засеребрилась узкая полоска воды. Утренний легкий ветерок слегка рябил зеркальную поверхность речки, то в одном, то в другом месте слышался слабый всплеск рыбешки. Уставшие от длительного перехода бойцы валились с ног у самой воды, не в силах, казалось, сдвинуться с места.

Но – вечная слава воде! Перешли водную преграду по самую шею вброд, освежились, умылись, и усталость как рукой сняло. Сначала переправились бойцы роты, затем «отбившиеся» и дезертиры, а потом и заключенные.

И вдруг к великой радости всех послышался приближающийся звук знакомого мотоцикла.

– Ну, хорошо! Ну, слава богу! Ну, молодцы! – восторженно говорил майор. – Наконец батальон на своем месте!

Командир роты доложил о результатах деятельности подразделения. Потных ее одобрил, но остался недовольным несвоевременным принятием жестких мер к главарю банды.

– Хороший ты и волевой командир, – сказал он Сергею, – но мягкотелый. Мешать это будет твоей службе в войсках НКВД. В нашем деле, кроме гуманности и справедливости, нужна еще и жестокость.

На самоуправные действия бойца, застрелившего раненого бандита, отреагировал кратко: «Правильно сделал».

С рапортом об обстоятельствах задержания все подозреваемые в дезертирстве, «отбившиеся от своей части» бойцы и бежавшие заключенные были переданы следовавшей на двух автомашинах армейской прокуратуре. На бойца, оказавшего помощь в предотвращении внезапного нападения бандитов на конвоиров, была написана персональная характеристика.

Уезжая из подразделения, командир батальона отвел Сергея в сторону и сообщил, не глядя в глаза и поглаживая всегда гладко выбритую голову, что обстановка на фронте вновь резко обострилась, немцы и румыны рвутся на восток сразу по нескольким направлениям.

– Стой здесь, пока все войска не пройдут. Если не смогу связаться, выбирай время отхода сам. Следующий твой рубеж заграждения – река Айдар севернее Старобельска. Дальше ориентируйся по обстановке, ищи контакты с войсками НКВД.

Переправа работала с полной нагрузкой. По наведенной понтонной шла техника, по деревянному мосту двигались пешим порядком подразделения отходящих войск, группы граждан.

Командир роты выставил КПП против обеих переправ на выходе дорог из низины. Проверке подвергались одиночки и примкнувшие к подразделениям в ходе марша мелкие группы красноармейцев, а также эвакуированные граждане и неорганизованные беженцы.

Две переправы могли бы справиться с редеющими потоками отходящих войск и гражданского населения, но из-за постоянной угрозы нападения с воздуха значительная часть тех и других шла в обход. Люди переходили реку кто как мог. В этой связи Бодров построил боевой порядок роты применительно к заслону: взвод перекрывал линию заграждения по фронту до полутора километров нарядами по два человека с интервалами до ста пятидесяти метров, вызывающие подозрение и не имеющие документов лица задерживались и направлялись к командиру взвода, который со своим резервом располагался позади отделений метрах в трехстах. При проверке документов гражданам и военнослужащим, как правило, задавались одни и те же вопросы: кто чужой присоединился к колонне или табору, кто вызывает подозрение и почему, есть ли распространители ложных и провокационных слухов, у кого имеется оружие. В процессе беседы один из беженцев сообщил, что рано утром в балке ему довелось увидеть трех военнослужащих, которые прятали парашюты. Потом они с громадными рюкзаками за плечами присоединились к небольшой группе военных и теперь вместе с ними идут сюда. По словам гражданина, он наблюдал за ними, чтобы потом сообщить какому-нибудь патрулю или на КПП.

Группу военнослужащих из восьми человек задержали. Командир первого взвода, проверив документы у пятерых красноармейцев во главе с младшим сержантом, разрешил продолжить путь, а троих с большими рюкзаками задержал, хотя документы у них были в полном порядке. Кроме показаний безымянного беженца, подозрение вызвало и то, что все идущие в колоннах и разрозненными группами военнослужащие принадлежали 9-й или 38-й армии, а эти были из 37-й.

– Как здесь оказались? – задал вопрос Долгачев. – Это пути отхода других армий.

– Ничего подобного, по этому направлению отходит именно 37-я, – недовольным голосом, без тени смущения ответил один из них, назвавшийся старшим группы.

И тут случилось непоправимое. Все трое вдруг выхватили пистолеты и открыли по окружавшим людям стрельбу, затем бросились рывком назад к реке. Подоспевший резерв командира взвода – три автоматчика – рванулся за ними, но мешали идущие навстречу люди. Растерялись и оказавшиеся вблизи военнослужащие, не понявшие, что произошло. А беглецы были уже на берегу. Помог один сообразительный лейтенант. Он со своим взводом в это время подошел к реке. Услышав выстрелы и увидев встречное движение через реку бойцов с пистолетами в руках, лейтенант приказал подчиненным задержать их. Подоспели автоматчики. И вскоре связанные преступники были доставлены к командиру роты.

Погиб старшина Долгачев и два его пограничника, находившиеся с ним в момент нападения. Был убит один беженец, который вез на двухколесной тачке свой нехитрый скарб.

Задержанные оказались диверсантами, выброшенными минувшей ночью с самолета. Из их рюкзаков извлекли радиостанцию, около десяти килограммов взрывчатки, бикфордов шнур, различные продукты и, к великой радости бойцов, два десятка пачек папирос «Беломорканал». Последнее время курить было нечего, у беженцев выпрашивали самосад или махорку. Некурящий старшина на батальонной полуторке о куреве не побеспокоился, а Волынов мало чем мог помочь.

К сожалению, несчастья этого дня еще не закончились. Ближе к вечеру над переправой появилась четверка «юнкерсов». Самолеты вывалили на переправы десятка три бомб среднего калибра, одна из них попала в наплавной мост, одна взорвалась вблизи КПП. Четыре автоматчика и помощник командира второго взвода были убиты сразу, а получивший тяжелое осколочное ранение боец умер через два часа.

Новый понтон саперы поставили быстро, но переправляться по нему оказалось уже некому. Прошли с десяток автомашин, трактор с гаубицей, несколько конных упряжек с 45-миллиметровыми пушками. Вскоре движение на переправах и около них прекратилось. Уехали бойцы, обслуживающие наплавной мост. Дважды на небольшой высоте вдоль реки пролетали тройки немецких истребителей, но пулеметного огня не открывали даже по командно-наблюдательному пункту командира роты, где постоянно находилось не менее шести-семи человек.

– Похоже, мы у немцев на особом учете? – сделал предположение Сергей.

– Ну разумеется. На такой разжиженный боевой порядок, как наш, какой дурак будет патроны тратить, – прокомментировал Шведов.

– Надо иметь в виду. А что будем делать с переправами?

– Жалко, но придется взорвать. Тол нам диверсанты доставили, не пропадать же добру.

К вечеру с правого фланга роты от командира первого взвода Чикова поступило тревожное сообщение, что правее и несколько позади, в трех-четырех километрах, слышен непрерывный шум танковых моторов, идет сильный бой с применением артиллерии; аналогичные данные сообщил по радио Фатеев.

– Выходит, немецкие танки скоро окажутся у нас в тылу, – высказал опасение командир роты.

– Надо тикать, пока не поздно, – засуетился Шведов.

– Спокойнее. Давай команду взводам свернуться в ротную походную колонну. Через час выступаем.

Сергей выслал группу автоматчиков во главе с Волыновым взорвать мост и понтоны.

– А куда закладывать брикеты толовых шашек? – осведомился старшина.

– Можно подумать, я этим только и занимался. Смотри сам, что можно вывести из строя.

Когда рота построилась для совершения марша, сзади раздались два взрыва. А вскоре Волынов доложил о выполнении задачи, но уточнил, что взорваны обе секции наплавного моста, а деревянный подожгли, взрывчатки взяли маловато.

Автоматы погибших товарищей, противотанковое ружье, три ящика с зажигательными бутылками, с которыми командиры взводов не расставались от Северского Донца, оставшийся тротил были уложены на тачку погибшего беженца, в нее впрягли диверсантов, и рота быстрым шагом двинулась на восток.

Колонна шла по лесу. Стало темнеть, жара спала. Командир роты прибавил шагу. В это время к правому флангу подразделения вышла группа красноармейцев во главе с младшим лейтенантом. Как выяснилось, это оставшиеся в живых бойцы по охране железнодорожного моста через Северский Донец. Гарнизон войск НКВД вел бой с превосходящими в десятки раз силами противника, понес потери, но обеспечил подготовку и взрыв моста саперами.

Бодров включил в свой состав группу младшего лейтенанта Макарова, назначил его командиром второго взвода.

Макаров сообщил, что там, откуда он идет с бойцами, танки противника продвинулись далеко на восток.