Текст книги "Величайшие загадки XX века"

Автор книги: Николай Непомнящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

КТО ПОХИТИЛ ЗОЛОТО БАКТРИИ? [43]43
  Материал Е. Шаниной.


[Закрыть]

Четверть века назад на севере Афганистана советский археолог Виктор Сарианиди раскопал древнее царское захоронение I века до н. э – I века н. э. Бесценную по количеству золотых вещей и исторической значимости находку сразу же окрестили «сокровища Бактрии». С тех пор бактрийское золото практически никто не видел. Версии его исчезновения множатся как грибы после дождя. Одна из них, которая наиболее часто обсуждается на страницах западной прессы, – та, что Сарианиди вывез сокровища в Советский Союз и они до сих пор хранятся где‑то в Москве. Новая волна обвинений в адрес известного археолога, а также неподдельный интерес общественности к бактрийским ценностям заставили Виктора Сарианиди поведать реальную картину тех событий.

…В течение Шлет советские археологи вместе со своими афганскими коллегами вели раскопки на территории северного Афганистана, близ города Балха. Было известно, что именно здесь в VI‑IV веках до н. э. находилась столица Бактрии – историческая область, являвшаяся сперва частью государства Ахеменидов, потом империи Александра Македонского, затем Греко–Бактрийского и Кушанского царств. Правителей Бактрии, во избежание разграбления их могил, хоронили тайно. Делалось все очень быстро, за одну ночь, работа обычно заканчивалась к восходу солнца. Рабов, копавших могилы, потом, скорее всего, убивали. Время показало, что правители Бактрии не ошибались: их тайна умерла вместе с ними, и их секретные могилы были не тронуты почти два тысячелетия.

Покой древних могил был нарушен лишь в 1978 году советскими учеными. Виктор Сарианиди, возглавлявший экспедицию, вспоминает, что он трижды начинал копать именно в том месте, где потом были найдены сокровища, которые многие археологи мира назвали открытием века. Но всякий раз по различного рода причинам бросал. Захоронение обнаружилось лишь в четвертый раз. И сразу же стало понятно, что это сенсация. Клад был поистине уникален – статуэтки, браслеты, ожерелья, расшитые одежды, диадемы… Всего– 20 тысяч изделий из золота и драгоценных камней. Оценить стоимость находки в деньгах было сложно – историческая ценность многократно увеличивала цену украшений.

Целый месяц Виктор Иванович сдавал по описи все найденные сокровища: сначала пересчитывали русские, потом афганцы, затем все вместе. Однажды представители дружественной страны недосчитались целого мешочка с мелкими украшениями. Началась сильнейшая нервотрепка с поисками пропавших ценностей. Нашли. Однако вскоре под подушкой у местного рабочего было найдено несколько украшений…

В это время Сарианиди вызвали в Кабул. Оказалось, что в местный ЦК пришло письмо от афганского «патриота», где он поведал властям о фактах хищений на территории раскопок. Товарищ писал, что своими глазами видел, как Виктор Сарианиди продает на базаре бактрийское золото. В конце своего послания он приписал: «Если я вру – посадите меня. Но я не вру, значит, сидеть должен русский». Вероятно, этот человек просто не знал, сколько пар глаз наблюдало за каждым шагом советского археолога.

– Наблюдатели были за каждым кустом, – вспоминает Виктор Иванович, – сначала я считал, что это охрана. Думал, что власти таким образом заботятся о моей исключительной персоне. Потом оказалось, что меня караулили только для того, чтобы я с золотом не сбежал в Пакистан.

Моджахеды внимательно наблюдали за работами археологов с соседнего холма. Военных действий еще не было, но воздух был наэлектризован – все понимали, что гражданская война неизбежна. Когда моджахеды ворвались на территорию раскопок и стали топтать копытами своих лошадей древние царские могилы, ученые поняли, что пора приостановить работы.

– Между тем мы раскопали лишь шесть могил. Седьмую пришлось засыпать в связи с прекращением экспедиции, – говорит Сарианиди. – К ней приставили охрану. А потом, когда пошли дожди, обнажились еще два погребения. Их тоже решили охранять от мародерства. Однако когда начались военные действия, скорее всего, сами же охранники их и разворовали. Много позже изделия из царских могил разошлись по частным коллекциям. Во всяком случае, в каталогах «Сотбиса» я видел изделия, очень похожие на те, что держал когда‑то в руках.

Ни наград, ни почестей Виктор Иванович своим открытием не снискал. Афганские власти, свергшие к тому времени короля, отделались далеко не королевским подарком – курткой. Советское руководство беспартийного Сарианиди тоже отблагодарило по–своему: было отдано приказание, чтобы на границе археолога обыскали вплоть до носков. Ученый по этому поводу только улыбается, говорит – мол, не посадили, и то хорошо. «И вообще, – уверен Виктор Сарианиди, – золото находить для археолога – самое последнее дело. Слишком много врагов появляется».

Еще накануне отъезда из Афганистана Виктор Сарианиди обратился в советское посольство, а через него и к афганским властям с предложением: временно вывезти сокровища Бактрии в СССР, чтобы уберечь от издержек грядущей войны. Афганцы отказались наотрез. Просьба организовать показ сокровищ в Союзе тоже не увенчалась согласием. Частично золото, как говорят, демонстрировалось только высоким партийным руководителям из делегаций социалистических стран. Если это так, то они и Сарианиди были единственными, кто действительно видел эти ценности. Потому что дальше следы древнего клада теряются и исчезновение его по сей день вызывает споры не меньшие, чем по поводу судьбы Янтарной комнаты.

Собрав имеющуюся информацию воедино, можно предположить, что правившая в 1980–е годы в Афганистане администрация президента Наджибуллы вывезла сокровища из страны. Операция, разумеется, была сверхсекретной. Людская молва, на которую ссылаются исследователи вопроса, трактует дальнейшие события так: золото в семи ящиках упрятали в вырубленную в скале пещеру за толстую бронированную дверь. Заперли на семь замков. Семь ключей раздали разным чиновникам, не знавшим друг друга. Судьба этих людей неизвестна.

Другая версия, появившаяся через несколько лет после отъезда из Афганистана советской археологической экспедиции, гласила, что Виктор Сарианиди все же вывез из страны сокровища. В СССР сделали копии изделий и вернули их в Кабул, а оригиналы оставили в Москве. Виктор Иванович, как и его коллеги – зарубежные археологи, эту версию опровергает. Однако пресса находит все новые свидетельства того, что следы бактрийских сокровищ ведут в Советский Союз.

В середине 1990–х во французской газете «Монд» появилась нашумевшая статья, автор которой утверждал, что собственными глазами видел, как советские солдаты грузили сокровища в грузовики. А известный французский ученый–востоковед, эксперт ЮНЕСКО Мишель Барри опубликовал статью, где говорилось, что сокровища Бактрии хранятся где‑то в Москве или Санкт–Петербурге. Чтобы развеять эти слухи, власти Афганистана в 1995 году пригласили всех желающих – политиков, журналистов и историков–экспертов – в Кабульский банк и показали им коллекцию. Странно, но никто из приглашенных не счел возможным заявить на весь мир о своих впечатлениях. К тому же если они и видели бактрийское золото, то сравнить его с оригиналом у них возможности не было. Настоящее золото Бактрии держал в руках только Виктор Сарианиди, а самого профессора на этом просмотре не было.

Как бы то ни было, с тех пор сокровищ Бактрии никто не видел. Вероятно, поэтому на Западе в начале 2000 года появились слухи о том, что талибы передали золото Усаме бен Ладену на нужды всемирного джихада и оно переправлено в Пакистан. По другой версии, эти драгоценности давно тайно распроданы и сейчас покоятся в частных коллекциях в Великобритании, США, Японии и других странах. Во всяком случае, когда ЮНЕСКО вручило американским военным список афганских объектов, которые представляют историко–культурную ценность и которые нельзя подвергать ракетно–бомбовым ударам, место хранения золота Бактрии там не значилось.

Накануне исхода талибов из Афганистана к Виктору Сарианиди приехал известный писатель и журналист Филипп Фландрии, давно занимающийся историей Афганистана. Он рассказал, что ухитрился добиться разрешения у высокопоставленных талибов на осмотр золота, якобы находящегося в подвалах национального банка. Но когда журналист в назначенное время прибыл к дверям банка, ему показали запрет на осмотр золота, подписанный лично муллой Омаром.

Вся эта почти детективная история долгие годы была всего лишь воспоминаниями Виктора Сарианиди. Почти Шлет его не беспокоили российские журналисты, а западная пресса упоминала его имя исключительно в контексте похищения Советским Союзом сокровищ Бактрии. Сегодня ситуация изменилась. Интерес к бактрийскому золоту огромен. В Европе создан комитет по поиску ценностей, утраченных кабульским музеем, в работе которого наверняка понадобятся опыт и профессионализм Сарианиди.

Сейчас Виктор Сарианиди занят раскопками древней страны Маргианы в Туркмении. Упоминание о ней Сарианиди обнаружил в одной из летописей времен Александра Македонского и в древних письменах, высеченных на Бехистунской скале в Иране. Вычислил, где эта страна должна была находиться. И нашел. Теперь главное, чтобы исторические ценности Маргианы не постигла та же участь, что и золото Бактрии. Иначе будущие поколения, вместо того чтобы наслаждаться видом памятников древней культуры, будут корпеть над решением исторических головоломок.

УБИЙСТВО АНВАРА САДАТА [44]44
  Материал Д. Прохорова.


[Закрыть]

6 октября 1981 года был убит президент Египта Анвар Садат. Версий по поводу случившегося было высказано огромное множество, но ни одна из них до сих пор не нашла подтверждения. Ясно только, что причины покушения надо искать в личности самого Садата и проводимой им политике.

О Мохаммеде Анваре аль–Садате многим неизвестно практически ничего, кроме того, что он был президентом Египта. Между тем именно лейтенант Садат был в конце 1930–х годов одним из основателей движения «Молодые офицеры», которое привело к власти первого президента Египта Гамаль Абдель Насера. Впервые Насер и Садат встретились в 1939 году в гарнизоне города Манкабад, затем вместе учились в разведшколе, но после того как Насера отправили служить в Судан, их пути надолго разошлись.

В годы Второй мировой войны Садат, как и многие египетские офицеры, желал победы Гитлеру и с нетерпением ждал, когда войска генерал–фельдмаршала Роммеля разобьют англичан в Северной Африке и освободят Египет от британского владычества. Летом 1942 года, когда части Африканского корпуса Роммеля находились в 70 километрах от Александрии, Садат пытался уговорить своих друзей из движения «Молодые офицеры» поднять восстание в тылу британской армии, а затем вступил в контакт с немецкими агентами в Каире. Однако вскоре его арестовали, разжаловали в рядовые и бросили в тюрьму, откуда он в 1944 году совершил побег. При помощи друзей он скрывался до 1945 года, когда англичане отменили военное положение и объявили амнистию.

После войны Садат вместе с другими непримиримыми противниками англичан предпринял несколько терактов против представителей британской администрации в Египте и их сторонников. Так, в 1945 году они попытались убить бывшего премьер–министра Египта, бросив в его машину гранату. А 6 января 1946 года застрелили днем в центре Каира бывшего министра финансов Амина Османа, незадолго до этого заявившего, что дружба Египта с Англией нерушима.

Вскоре после этого Садат вновь был арестован. На этот раз ему грозил расстрел или пожизненная каторга, но непосредственный убийца Османа сумел бежать из тюрьмы, и в августе 1948 года Садата оправдали из‑за недостатка улик. Оказавшись на свободе, Садат вернулся в армию, очень быстро наверстал упущенное и даже был произведен в подполковники. Но за то время, что он находился в тюрьме, признанным лидером движения «Молодые офицеры» стал Насер, и Садату пришлось довольствоваться вторыми ролями. Во время революции, произошедшей в ночь на 2 июля 1952 года, Садат находился на телефонном коммутаторе, поддерживая связь со своими сторонниками по всему Египту. В результате к утру вся власть в стране перешла к заговорщикам. 26 июля король Фарук подписал отречение и навсегда покинул Египет.

Революция не принесла Садату того, чего он ожидал. В 1953 году после провозглашения республики его назначили лишь заместителем председателя Национального собрания Египта. Однако Садат не рвался на первые роли, а выражал полную поддержку Насеру. Особенно ярко это проявилось после поражения Египта в войне с Израилем в 1967 году, когда Садат был среди тех, кто настойчиво требовал от Насера забрать назад прошение об отставке и остаться на посту президента. Правда, позднее в своих мемуарах Садат напишет, что поражение в Шестидневной войне было самой тяжелой травмой в его жизни («Я не знал, что мне делать. Я был оглушен и не способен ориентироваться во времени и пространстве») и что именно оно стало политической смертью Насера («Он умер не 28 сентября 1970 года, а 5 июля 1967 года, ровно через час после начала войны»). Однако все эти откровения будут потом.

Пройдя испытание на верность Насеру, Садат начал стремительное восхождение на самый верх, пока наконец в декабре 1969 года Насер не назначает его вице–президентом и фактически своим наследником. Настойчиво доказывая Насеру, что является его верным сторонником, Садат также настойчиво демонстрировал свою приверженность просоветскому курсу, хотя в душе крайне отрицательно относился к социалистическим экспериментам первого президента Египта.

У советского руководства были свои причины настороженного отношения к Садату. Больше всего беспокоила его жена – Джихан Садат. Полуангличанка с Кипра, она привила небогатому уроженцу нильской долины тягу к роскоши, настраивала его против СССР и ратовала за контакты с Западом. Но самое главное – это именно она была тем «выдающимся политическим тактиком», каковым в египетском руководстве числился Садат, поскольку только посоветовавшись с ней, он принимал любое важное решение.

28 сентября 1970 года умер Насер и президентом Египта стал Садат. На Западе его считали фигурой временной. На следующий день, после того как он стал во главе страны, один американский журналист спросил советника по национальной безопасности президента США Генри Киссинджера, кто такой Садат. Киссинджер ответил, что Садат продержится лишь несколько недель. В Москве также желали видеть на посту президента не Садата, а просоветски настроенного генерального секретаря Арабского социалистического союза Али Сарби. Но ни Москва, ни Вашингтон не имели в Египте такого влияния, чтобы диктовать стране свою волю. А боровшиеся за власть группировки египетской элиты, будучи не в силах одержать верх друг над другом, пришли к соглашению, что временным президентом будет Садат.

Позднее в мемуарах Садат напишет о первых днях своего президентства следующее: «Я получил незавидное наследство. Раздавленное человеческое достоинство… Нарушение прав человека… Наследие ненависти, которую Насер вызывал на всех уровнях… Обанкротившаяся экономика… Отсутствие нормальных отношений с какой бы то ни было страной». И действительно, после войны 1967 года часть территории Египта была оккупирована Израилем. Огромные военные расходы подорвали экономику страны, а социалистические эксперименты Насера в промышленности и сельском хозяйстве привели ее к полной стагнации и оттоку иностранных капиталов из Египта. Государственные чиновники были насквозь коррумпированы и требовали взяток от советских представителей, даже когда подписывали договоры о получении помощи из СССР.

Не имея на первых порах других реальных союзников, кроме Москвы, Садат публично выступал со здравицами в честь СССР. Приехав 1 марта 1971 года в Москву с официальным визитом, он попытался убедить советское руководство дать ему больше оружия и делал громогласные заверения в вечной дружбе и готовности к «совместной борьбе против империализма». А 10 июня 1971 года в публичной речи заявил: «Наша дружба с СССР не временная, а принципиальная дружба, не этапная, а постоянная. Мы выступали и всегда будем выступать вместе в едином мировом антиимпериалистическом фронте».

В то же время Садат пытался установить контакты и с США. От советской разведки не ускользнули встречи Джихан Садат с американскими эмиссарами, что вызвало серьезную озабоченность в Москве. Но в советском руководстве не было единого мнения в отношении Садата. Одни считали, что советские политические, военные и экономические вклады в Египет делают невозможным в обозримом будущем отход Садата от СССР, другие полагали, что Садат, побалансировав немного между СССР и США и получив от тех и других определенные льготы, вернется к прежнему, насеровскому, курсу.

В мае 1971 года Садат по обвинению в подготовке государственного переворота арестовал Али Сарби и всех членов просоветски настроенной группировки в египетском руководстве. Ив том же мае подписал с СССР договор о дружбе и сотрудничестве, а также неофициально предложил Москве принять Египет в Организацию Варшавского договора. В июле 1972 года Садат потребовал от СССР вывести из Египта 15 тысяч советских специалистов, в том числе военнослужащих и военных советников, а вскоре предложил Москве продлить договор об использовании советским ВМФ египетских портов. Эта двойственная политика объясняется тем, что Садат был вынужден лавировать между СССР и США. Для кардинального улучшения экономической ситуации ему были необходимы крупные инвестиции, которые могли предоставить только США, а для победы над Израилем, без которой никакие переговоры с американцами были невозможны, требовались поставки советского оружия.

О войне 1973 года (войне Судного дня) написано немало. Существует версия, что Садат на тайных переговорах с американцами договорился о рамках будущей войны. В результате Садат получил внутри Египта имидж победителя, пригласил для послевоенного урегулирования американцев и окончательно избавился от советского влияния. 18 января 1974 года Садат при американском посредничестве подписал с Израилем соглашение о разъединении войск, в июне 1975 года открыл Суэцкий канал для свободного судоходства, в марте 1976 года разорвал договор о дружбе и сотрудничестве с СССР, в октябре 1977 года заявил о приостановке на десятилетний период выплаты военных долгов Москве, в ноябре 1977 года посетил с визитом Иерусалим, а 17 сентября 1978 года в Кемп–Дэвиде (США) подписал мирный договор с Израилем. В результате он сделал своим врагом не только Москву, но и весь арабский мир. Сирия, Ливия, Алжир, Ирак и Южный Йемен разорвали с Египтом дипломатические отношения.

Между тем экономическая ситуация в Египте не изменилась. Многочисленные западные кредиты не принесли желаемого результата, поскольку значительная их часть разворовывалась чиновниками. Уже в 1977 году в стране начались голодные бунты, чего ни разу не было при Насере. Понимая шаткость своего положения, Садат заметался в поисках поддержки со стороны населения и элиты. Он начал заигрывать с мусульманским духовенством, но в 1978 году, не получив ожидаемого результата, обрушил шквал репрессий против радикальных религиозных организаций. Бэтой ситуации в конце 1970–х годов и возник заговор против Садата.

Официальным идеологом и главным организатором убийства Садата называют религиозного фанатика, инженера Мухаммеда Фаррага, члена разгромленной в 1978 году исламской экстремистской организации. Через некоторое время он познакомился в мечети с подполковником египетской военной разведки, после чего заговор начал принимать реальные очертания. В частности, в него был вовлечен религиозный фанатик – старший лейтенант Халед Исламбули. Заговорщики несколько раз попадали в поле зрения спецслужб. Так, Исламбули неоднократно допрашивали по поводу связей с экстремистами. А в сентябре 1981 года спецслужбы арестовали более тысячи исламистов. Тогда же посол СССР, шесть сотрудников советского посольства и два журналиста как «разжигавшие религиозную рознь и организовавшие заговор против существующего строя» были высланы из Египта.

Но, как утверждает официальная версия, заговорщикам повезло. Исламбули разрешили участвовать в параде по случаю победы в войне Судного дня. 5 октября ему удалось провести соратников в расположение части, а затем, несмотря на строжайший запрет, отправить в увольнение троих своих солдат, заменив их на заговорщиков. Более того, он сумел спрятать в грузовике снаряженные патронами магазины к автоматам, хотя во всех подразделениях, участвовавших в параде, проводились строжайшие проверки на наличие боеприпасов.

Утром 6 октября, собираясь на парад, Садат, уверенный в своей полной безопасности, не стал надевать бронежилет под мундир. Однако его жена Джихан отказалась присутствовать на параде. Долгое время после начала торжеств казалось, что ничего не произойдет. Но в самом конце парада перед трибуной, от которой только что была снята охрана, неожиданно остановился грузовик, тянущий пушку, из которого выскочило несколько человек в форме. Стреляя на ходу, они бросились к трибуне и через несколько мгновений буквально изрешетили Садата из автоматов. При этом один из нападавших крикнул стоящему рядом вице–президенту Хосни Мубараку: «Отойди, ты нам не нужен!» Смертельно раненного Садата по указанию жены отвезли не в госпиталь, а в его резиденцию, где он около часа оставался без медицинской помощи. А когда врачи наконец прибыли, им оставалось только констатировать смерть.

Разумеется, все заговорщики, в том числе и Фаррага, были схвачены, осуждены и казнены. Их объявили религиозными фанатиками, которые добывали деньги для осуществления своего замысла путем грабежа принадлежавших христианам ювелирных лавок. Однако официальная версия никого не ввела в заблуждение.

Безусловно, что за спиной заговорщиков стояли высокопоставленные руководители военной разведки Египта. Иначе трудно объяснить то, что основные участники заговора не были арестованы накануне, а также невероятное «везение» Исламбули перед парадом. Но военные только прикрывали заговорщиков, действуя по указанию представителей египетской элиты. В противном случае нападавшие могли уничтожить всех находившихся на трибуне высших руководителей страны, включая Хосни Мубарака, а этого не случилось. Кроме того, охрана Садата, покинувшая свой пост перед трибуной за мгновение до нападения, не подчинялась военным.

Нити заговора тянутся и за границу. Смерти Садата могли желать и лидеры арабских стран, и администрация США, и руководство СССР. Так, после того как Садат подписал мирный договор с Израилем и получил за это Нобелевскую премию мира, часть арабских лидеров вполне могла пойти на его устранение, чтобы избежать дальнейшего раскола в своих рядах. Что касается американцев, то они были крайне недовольны внутренней политикой Садата в отношении исламских фундаменталистов. Его шарахание от заигрывания с ними до репрессий вызывали у Вашингтона серьезную озабоченность, особенно если учесть страх американцев перед новой исламской революцией, подобной той, что произошла в Иране в 1979 году. В пользу данной версии говорит поведение жены Садата, которая приказала пилотам вертолета доставить Садата не в госпиталь, а в его резиденцию, где некоторое время говорила с Вашингтоном.

Что касается Москвы, то о ее заинтересованности в смерти Садата особо говорить не надо. Недаром по поводу убийства Садата здесь было заявлено следующее: «Патриотические силы организовались и покончили с ним. С тех пор наши отношения улучшились, стали крепче». А для ликвидации Садата у советских спецслужб имелись вполне реальные возможности. Многие египетские офицеры, в том числе и из военной разведки, обучались в СССР. И как многие другие иностранцы, они занимались незаконными валютными операциями – ввозили в страну золото и валюту, что каралось по советским законам вплоть до смертной казни. В таких условиях поймать за руку и завербовать египетского офицера, пусть даже высокопоставленного, не представляло большого труда.

Таковы основные версии случившегося. Все они имеют право на существование, причем последней придерживаются очень многие на Ближнем Востоке. Однако, скорее всего, истинные причины убийства Садата так и останутся неизвестными.