Текст книги "Величайшие загадки XX века"

Автор книги: Николай Непомнящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

ТАЙНЫЕ ИГРЫ С ФЕЛЬДМАРШАЛОМ ПАУЛЮСОМ [28]28
  Материал М. Вержбы.


[Закрыть]

Вокруг имени Паулюса, победно проведшего свою армию от Парижа до Волги, всегда было много разговоров и слухов. Начать с того – кто же был он по званию? Вроде бы генерал–фельдмаршал. Некоторые солидные авторы даже рассказывали, как в последние дни Сталинградской битвы Гитлер присвоил своему любимцу это звание и как новенькие погоны для командующего окруженной группировкой были сброшены с самолета.

На самом деле известие о присвоении Паулюсу нового звания было получено за сутки до пленения по рации. Адъютант командарма Вильгельм Адам тут же записал необходимые сведения в «солдатскую книжку», имевшуюся у каждого немецкого военнослужащего независимо от звания.

О доставке погон в те дни не могло быть и речи. Пленен новоиспеченный фельдмаршал был в погонах генерал–полковника. Но когда его арестовывали, он заявил о своем новом звании.

В подвале был довольно затхлый воздух, горели свечи. В углу стояло невесть как оказавшееся здесь пианино. После соблюдения формальностей и передачи карты минных полей стали выходить из подвала на воздух. Надо думать, к нелегкому и непривычному для Паулюса ощущению позора прибавилось жуткое чувство от увиденного вокруг. Но не руины разрушенного города должны были угнетать командующего. Прямо у входа в подвал и чуть поодаль торчали наспех сколоченные кресты: немцы в последние недели хоронили своих прямо у позиций, вывозить куда‑то трупы и устраивать положенные по инструкции захоронения было некогда.

Впервые за два года войны была окружена и разбита крупная – 330–тысячная – не советская, как обычно было, а немецкая группировка, да еще во главе со своим командующим. По свидетельствам очевидцев, фюрер, узнав об этом, бился в истерике, пытался отменить свой недавний приказ о производстве Паулюса в фельдмаршалы, топал ногами и кричал, что тот нагло обманул его – не пустил себе пулю в лоб, а сдался живым! Тогда же у шефа абвера адмирала Канариса созрел план выкрасть Паулюса из русского плена и вывезти его в Германию.

Пока в Берлине готовили этот дерзкий план, пленный Паулюс со своими генералами был доставлен сначала в Бекетовку – южное предместье Сталинграда, почти не пострадавшее во время битвы, а затем в небольшой степной хутор Заварыгино. Для охраны высоких пленников был отряжен батальон войск НКВД.

В это время немцы стали предпринимать отчаянные попытки выкрасть фельдмаршала. В соседних районах были уничтожены несколько небольших десантных групп численностью до сорока человек, пробиравшихся в Заварыгино. Вскоре вражеские самолеты были замечены и над самим хутором. Пока это были, очевидно, разведывательные полеты. Самолеты не бомбили и не стреляли, а сделав несколько кругов, улетали. В хутор для усиления охраны перебросили еще один батальон. А спустя сутки пленных вообще перевезли. По разным данным, их сначала отправили в Саратов, а затем генералов во главе с Паулюсом доставили в Суздаль. Здесь в бывшем монастыре располагался лагерь для военнопленных из числа высшего командования – не только немцев, но и их союзников – итальянцев, венгров, румын, финнов. Жили они в монашеских кельях под неусыпной охраной. Советское начальство бдительно следило за пленником номер один. Он должен был стать важной фигурой в большой игре.

Примерно год спустя после поселения в Суздале Паулюса пригласил к себе в кабинет начальник лагеря полковник Новиков. Он передал пленнику… письмо от жены. Она была румынка и в отличие от супруга происходила из известной аристократической семьи. Кстати, некоторые историки почему‑то пишут фамилию Паулюс с приставкой «фон», которая, как известно, передавалась по наследству или присваивалась и которой у того не было.

Как это письмо, минуя границы, через войну попало из Берлина в Суздаль, – отдельная повесть, пока непрочитанная. Скорее всего, неизвестные разведчики, рискуя жизнью, сумели сообщить жене правду о ее муже и получить для него весточку из дому. В семье сначала верили нацистской пропаганде, растрезвонившей на весь мир три версии о Паулюсе. Первая: генерал–фельдмаршал принял яд, который он постоянно носил с собой. Вторая: он попал в плен тяжело раненным, и русские мучают его, требуя показаний. Третья: Паулюс погиб как солдат – на боевом посту. Нашли даже летчика, который якобы 2 февраля пролетал над центром Сталинграда и видел, как было взорвано здание универмага. Так писали немецкие газеты. Состоялись даже символические похороны Паулюса, на которых Гитлер лично возложил на пустой гроб не врученный экс–командующему фельдмаршальский жезл с бриллиантами.

Письмо от жены стало последней каплей, приведшей пленника к очень непростому решению. 8 августа 1944 года Паулюс выступил по радио, вещающему на Германию, с призывом к немецкому народу отречься от фюрера и спасти страну, для чего необходимо немедленно прекратить войну.

Особая роль отводилась Паулюсу на Нюрнбергском процессе. Как известно, главный советский обвинитель генерал Р. Руденко представил в качестве одного из свидетельств заявление Паулюса, сделанное им советскому правительству. В нем фельдмаршал осмысливал события Второй мировой войны. Однако одно дело – бумага и другое – живой свидетель. Поскольку вместо Паулюса было представлено лишь одно его заявление, защита сделала вывод, что выступить на процессе по каким‑либо причинам он не может. Поэтому адвокаты стали настаивать на его явке в трибунал. Один из защитников спросил Руденко, когда советская сторона обеспечит явку своего свидетеля? Руденко посмотрел на часы и сказал: «Через пять минут».

Паулюс был уже в Германии и ждал, когда советские обвинители посчитают уместным его появление в зале трибунала. Это случилось 11 февраля 1946 года. Защита, разумеется, задавала ему разные каверзные и неприятные вопросы: как это вы, командующий армией, носящий высшее воинское звание, преподавали в московской военной академии? В протоколе записан короткий ответ: «Я не преподавал». А Борис Полевой, присутствовавший на процессе, приписывает Паулюсу такие слова: «Советская стратегия настолько выше нашей, что я вряд ли мог понадобиться русским. Даже чтобы преподавать унтер–офицерам. Лучшее тому доказательство – исход битвы на Волге». Однако в реальном тексте выступления Паулюса таких слов нет, это выдумка Полевого.

В тот же день, судя по всему, состоялось и свидание Паулюса с супругой. Затем их вместе переправили в Москву.

Чем занимался Паулюс в советском плену после окончания войны? Пленник жил в привилегированных условиях под Москвой. В качестве награды за участие в Нюрнбергском процессе ему разрешили, чтобы вместе с ним подолгу бывала супруга. По некоторым данным, они даже отдыхали вместе в санаториях на Черном море, но под другими фамилиями. В это время Паулюс занимался тем, что помогал советским историкам обобщать военный опыт. И Сталин сделал добрый жест: приказал передать пленнику, что в недалеком будущем тот вернется на родину. Что и было исполнено спустя год, когда советского диктатора уже не было в живых.

В ГДР Паулюс жил в Дрездене, одно время работал консультантом в министерстве внутренних дел. Немцы, особенно те, кто потерял родственников на Восточном фронте, проклинали Паулюса. Они обвиняли его в том, что он не спас многотысячную, хорошо вооруженную армию, в то время как сам остался жив. Этот крест он нес все оставшиеся ему годы. Спустя четырнадцать лет со дня пленения, 1 февраля 1957 года, 67–летний Фридрих Паулюс не проснулся…

СТАЛИН УМЕР НЕ СВОЕЙ СМЕРТЬЮ?

5 марта 1953 года перестало биться сердце Иосифа Сталина, «отца всех народов» и генерального секретаря ЦК КПСС. Несмотря на то что с того дня прошло полвека, смерть генералиссимуса до сих пор покрыта тайной. Слишком много странностей, связанных с ней, не позволяют полностью принять утверждение, что он умер своей смертью, от обширного кровоизлияния в мозг. Слишком простой была бы такая смерть для человека, тридцать лет безраздельно правившего шестой частью суши и ввергнувшего огромную страну в пучину ужаса и крови.

Кинематографисты из Би–би–си приготовили к пятидесятой годовщине со дня смерти Иосифа Сталина фильм под названием «Последняя тайна Сталина», в котором утверждают, что лидер СССР был убит. И не кем‑нибудь, а своим верным и преданным соратником Лаврентием Берией.

Известно, что незадолго до своей кончины Сталин очень резко отзывался о деятельности МГБ: дескать, госбезопасность «не обеспечивает контроля» за работой чекистов. Осведомленные современники полагали, что Сталин хотел устранить Берию. Как‑то, разговаривая с полковником МГБ Н. Коняхиным, вождь обронил: «Не люблю я Берию – он не умеет подбирать кадры, старается повсюду ставить своих людей». Недовольство Сталина работой чекистов подтверждает и начальник его охраны генерал–лейтенант Н. Власик. По словам охранника, Сталин «выражал большое возмущение против Берии…».

Так или иначе, но непотопляемый Лаврентий по–прежнему продолжал бывать на каждом заседании в кремлевском кабинете Сталина. Развязка тайного противостояния Сталина со своим окружением пришла внезапно.

Ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года поначалу мало чем отличалась от сотен других ночей для Сталина и его ближайших соратников – Хрущева, Маленкова, Берии и Булганина. После просмотра фильма в Кремле они отправились пировать на дачу, расположенную недалеко от Москвы. Однако в отличие от привычных пирушек эта закончилась через несколько часов. Рано утром гости разъехались по домам.

Сталин, отпустив соратников, отправился отдыхать. Для человека, помешанного на безопасности, он вел себя в ту ночь очень странно. Обычно Сталин требовал, чтобы его охрана бодрствовала. «Ну что, хочешь спать?» – часто интересовался он у телохранителей, угрожающе щурясь. Конечно, ни у кого не хватало смелости признаться в том, что хочется спать. Неудивительно, что охрана была очень довольна, когда хозяин отпустил всех спать и, как всегда, велел его не беспокоить утром.

Петр Лозгачев, один из охранников, дежуривших в ту ночь, запомнил, что приказ идти отдыхать охрана получила не от самого вождя, а от своего непосредственного начальника Хрусталева. Утром охранники встали поздно, однако Сталин еще спал. Двенадцать часов, час, два, в комнате вождя по–прежнему царила тишина. Охранники начали беспокоиться, но никто не осмеливался заглянуть в комнату. Все знали, что беспокоить хозяина категорически запрещено, в его комнату нельзя было заходить без приглашения.

Охранники немного успокоились, когда в 18.30 у Сталина загорелся свет. Однако к десяти часам вечера все были в панике, потому что он до сих пор не вышел из комнаты. В конце концов телохранители решили все же пойти проверить, все ли в порядке с вождем. Выбор пал на Лозгачева.

Петр Лозгачев осторожно зашел в комнату и негромко спросил: «Товарищ Сталин, что с вами?» В ответ он услышал лишь нечленораздельные звуки, доносившиеся с мокрой кровати. Рядом с кроватью, на полу, лежали газета «Правда» и карманные часы. Их стрелки остановились на 18.30.

Охранники немедленно бросились звонить ближайшим соратникам вождя. Те, однако, ехать на дачу явно не торопились. Хрущев, Берия, Маленков, Булганин вели себя как люди, для которых внезапная болезнь Сталина не явилась неожиданностью. Врачи тоже не особенно торопились ехать на главную дачу страны. Много позже пошли разговоры о том, что именно Берия задержал вызов врачей.

Британские кинематографисты считают, что укол яда Иосифу Сталину сделал по приказу своего шефа Лаврентия Берии главный охранник Хрусталев. Почему они пришли к такому мнению? Прежде всего потому, что, как стало известно, в медицинской карте вождя, кроме информации о сердечнососудистом характере заболевания Сталина, были отмечены и другие симптомы. Так, 2 и 3 марта у больного были: вздутие живота, кровавая рвота, печень вышла из‑под ребер на 3 см. Все это дает основания предполагать, что Иосиф Виссарионович был отравлен, возможно – по приказу Лаврентия Павловича, который на похоронах «вождя всех народов» будто бы проронил: «Я его убрал… Я всех спас».

Ни для кого из ближайшего окружения Сталина не было секретом, что он считал сложившуюся в Европе международную обстановку чрезвычайно благоприятной для установления на всем континенте коммунистического правления. При этом Сталин, конечно, прекрасно понимал, что всеобщая коммунизация Европы вызовет третью мировую войну, и готовил СССР к схватке с Америкой. Генералиссимус хотел спровоцировать тогдашнего американского президента Дуайта Эйзенхауэра на враждебные действия антисемитской кампанией, развязанной в то время в СССР. Ее апофеозом должна была стать назначенная Сталиным на 5 марта депортация всех евреев из Москвы в Казахстан.

Но в то время у СССР, кроме ядерного оружия не было ничего. Экономика только–только начала возрождаться из руин, в стране царили страшная разруха и нищета. Берия, Маленков, Хрущев и другие руководители хорошо понимали, что страна не вынесет еще одной большой войны. Однако, возможно, Сталин рассчитывал именно на это – бросить миллионы голодных, нищих, оборванных и агрессивных советских людей на уничтожение «сытой» западной цивилизации.

Несмотря на все бедствия, которые Иосиф Сталин принес стране и народу, люди оплакивали его смерть, не стыдясь слез. И только заключенные тысяч концлагерей, разбросанных по всему СССР, тайком радовались смерти тирана…

ДЕЛО «КРЕМЛЕВСКИХ ВРАЧЕЙ–УБИЙЦ» [29]29
  Автор материала А. И. Бернштейн, участник и инвалид Великой Отечественной войны, участник парада Победы на Красной площади.


[Закрыть]

Этому сугубо политическому, сфабрикованному в 1949– 1953 годах следственными органами МГБ делу, именовавшемуся «делом врачей–убийц», поддержанному политбюро и направляемому лично Сталиным, в 2003 году исполнилось 50 лет. Процесс, широко освещавшийся полвека назад в советской печати, должен был закончиться массовыми репрессиями по образцу 1937 года, направленными против интеллигенции, и в частности против еврейского населения СССР. Планировалось организовать массовую высылку сотни тысяч людей и начать новую гигантскую чистку в высших эшелонах партийно–государственного и военного руководства.

Казалось бы, советский народ и армия в тяжелейшей борьбе разгромили фашизм и освободили от гитлеризма не только свои земли, но и пол–Европы. Какие еще потрясения заслужила страна, едва–едва оправившаяся от войны? Между тем за семилетний период, истекший со дня Победы – с мая 1945 года по 1953 год, в Советском Союзе ежегодно устраивались крупномасштабные чистки и закрытые процессы, о многих из которых народ знал лишь понаслышке. Что же все‑таки так тревожило руководство партии, а точнее – лично Сталина?

Приведем отрывок из воспоминаний Н. С. Хрущева: «После войны мы возвращались к мясорубке 1937 года. И. В. Сталин слабел физически, наступали провалы в его памяти, и это приводило его в бешенство. И снова как в 1937—1939 гг. указания о необходимости расширения этой людской «мясорубки» давались лично им…» И далее: «Сталин по–прежнему опасался появления на политическом горизонте лиц и групп в партии, желающих вести партию к партийной демократии и демократизации общественного устройства и жизни в СССР». Хрущев продолжает: «И. В. Сталин говорил, что народ – это навоз. Это бесформенная масса, которая идет за сильным».

Едва отгремела война, как Сталин произнес зловещие слова, которые стали «программными»: «Говорят, победителей не судят… Нет – судят!» За этими безотносительными в общем‑то словами скрывался призыв избавляться от ненужных диктатору конкурентов, инакомыслящих и даже целых народностей, отходящих от линии «классовой борьбы». «Вождь народов» продолжал пользоваться тезисом о том, что «классовая борьба не затухает, страны капитала будут шпионить вплоть до попыток свержения социализма и будут засылать своих и завербованных у нас агентов в нашу среду».

В 1949—1950 годах состоялся очередной сфабрикованный процесс – «ленинградское дело». Одновременно с «ленинградским делом» началось «разоблачение космополитизма и космополитов». Если посмотреть значения этих понятий в энциклопедиях – от конца XVIII века до наших дней, – то четко видна политическая подмена их смысла. По Далю (1879), космополит – это гражданин мира. «Всемирный гражданин, не признающий особых отношений родины». БСЭ, 1953, том 23: «Космополитизм – реакционная буржуазная идеология, проповедующая безразличное отношение к родине, к национальной культуре, по существу требующая отказ от родины и национальной культуры». И далее: «Американский империализм агрессивно пытается использовать эту ложную идеологию для своего мирового господства», а Энциклопедический словарь 1954 года разъясняет дополнительно: «Космополиты (в биологии) – это растения и живые существа, не знающие границ на всем земном шаре. Это пауки, блохи, вши, тараканы, крысы, мыши и т. д., тростник, крапива и т. п». Вот так интеллигенция, а также «лица еврейской национальности» получили кличку «безродный космополит», оказавшись в одном ряду с крысами и пауками…

11 июля 1951 года вышло постановление политбюро «О неблагополучном положении в Министерстве госбезопасности». Основанием послужило обращение к Сталину одного из следователей по особо важным делам подполковника М. Рюмина (позднее генерала) с письмом о том, что министр госбезопасности B. C. Абакумов замазывает дело еврейских врачей–националистов, умышленно доведших до смерти секретаря ЦК А. С. Щербакова, и скрывает «террористические замыслы членов еврейской молодежной организации “Союз борьбы за дело революции”, обвиненных в подготовке покушения на Г. Маленкова (было и такое дело!). Есть предположение, что Рюмина подтолкнули к написанию письма сами Маленков и Берия, враждовавшие с Абакумовым. Рюмин составил список наиболее опасных врагов режима, окопавшихся в структурах МГБ и прокуратуры, «особенно из числа евреев по крови и духу». Он представил список 213 человек, которых предлагалось арестовать, в их числе – известный писатель Илья Оренбург.

Для проверки фактов, изложенных в письме Рюмина, и последующей чистки МГБ политбюро назначило комиссию в составе: Маленков (председатель), Берия, Шкирятов, М. Игнатьев. Была проведена чистка, министр госбезопасности Абакумов арестован. Вместе с ним взяты под стражу следователи особо важных отделов, сотрудники секретариата и других служб: Леонов, Лихачев, Комаров, Шварцман, Чернов, Броверман и другие. Их бывшие коллеги при допросах применяли к ним те же изуверские методы, каким ранее учили их арестованные бывшие шефы. Судила их выездная сессия Верховного суда в Ленинграде – с 12 по 19 декабря 1954 года, уже после кончины Сталина. Абакумов, Леонов, Комаров, Лихачев были приговорены к расстрелу, остальным дали большие сроки тюремного заключения. Особая папка по «Делу засорения кадров МГБ еврейской национальностью» именовалась коротко: «Дело Абакумова – Шварцмана». Таким оно и осталось на хранении в архиве ФСБ.

…1952 год. Чистки продолжаются. Сталин убирает двух наиболее приближенных к себе сотрудников. Отстранен от работы А. Н. Поскребышев (слишком много знал, слишком был близок, будучи 20 лет личным секретарем), арестована и расстреляна по обвинению в шпионаже его жена (член партии, еврейка). 23 мая 1952 года отстранен от должности начальник Главного управления охраны правительства и начальник личной охраны Сталина генерал–лейтенант Н. С. Власик, прослуживший возле вождя около 20 лет. Он был обвинен в потакательстве врачам–вредителям. Позднее Власик был приговорен к пяти годам ссылки. По мнению историков, устранение обоих было выполнено с подачи Берии. Позднее, оказавшись на свободе, Власик стал активно распространять слухи о том, что Сталину «помог» умереть именно Берия.

Для высших партийных кругов устранение Поскребышева и Власика было настоящим шоком! Приближенные замерли: чья очередь?

1952 год. На пленуме ЦК после XIX съезда партии Сталин объявляет о своем недоверии В. М. Молотову и А. И. Микояну. Молотова он публично назвал «американским агентом». При этом Сталин дополнительно вводит в состав политбюро новых людей – партийных функционеров, не связанных с репрессиями 1930–х и 1940–х годов. Они должны были оттеснить старое руководство, которое морально уже скомпрометировало себя и на которое Сталин собирался возложить ответственность за все содеянные им преступления. Требовалась масштабная чистка, чтобы показать народу, кто создавал все трудности, кто стал «агентурой Запада»!

В разгар этой акции на Лубянке созрело «дело врачей». Это был толчок, сигнал для начала новых репрессий по образцу 1937 года, жертвами которых должны были стать не партийные работники, а тысячи интеллигентов с депортацией их из центральных городов и областей в необжитые районы Севера, Сибири, Урала. В первую очередь Сталин имел в виду еврейское население, к которому в тот период был особенно негативно настроен. Он считал, что Запад, боясь растущего могущества СССР, будет искать путей его подрыва, и его «пятой колонной» окажется международный сионизм, «внедряющий агентов в еврейскую среду»… Кроме того, диктатор полагал, что новая чистка освободит партию и страну от «зазнавшихся» чиновников и ненужных ему приближенных.

Так в недрах госбезопасности в течение почти четырех лет зрело провокационное дело, принявшее окончательные формы и наименование после решения президиума ЦК в декабре 1952 года– «дело кремлевских врачей–убийц». Поводом стала преждевременная смерть от инфаркта миокарда видных руководящих работников партии: 10 мая 1945 года в возрасте 44 лет скончался А. С. Щербаков, а 31 августа 1948 года на 52–м году жизни – А. А. Жданов.

Началом делу послужило письменное обращение, переданное через начальника охраны Сталина врачом Л. Ф. Тимашук, снимавшей кардиограмму сердца у Жданова в 1948 году. По заключению Тимашук, это был инфаркт и больному нужен был постельный режим. Профессора П. Егоров и В. Виноградов вынесли свое решение, которое не требовало постельного режима. Они считали, что инфаркта нет. Через некоторое время Жданов скончался. Это послужило толчком для второго письма Тимашук в адрес ЦК партии о том, что Жданов скончался из‑за неправильно поставленного профессорами диагноза. В письме были такие строки: «Врачи были агентами националистической организации «Джойнт».

Несмотря на многочисленные ссылки историков, это письмо в подлиннике никогда не публиковалось, хотя комментариев было предостаточно. Позже Хрущев говорил, что Тимашук была сексотом МГБ. Однако и это документально никогда неподтверждено.

18 ноября 1950 года МГБ арестовало профессора Я. Г. Этингера. Одновременно взяли его жену – врача Р. К. Викторову, и сына, студента–историка, – надо понимать, «за компанию», чтобы профессор «активнее» давал показания. Этот способ был уже освоен чекистскими палачами.

Этингера обвинили в смерти Щербакова. Дело вел следователь по особо важным делам подполковник Рюмин. Никого не смущало, что следствие было начато через пять лет после кончины Щербакова, а письма Тимашук касались только Жданова. При «интенсивных» допросах Этингер скончался уже 2 марта 1951 года в тюрьме МГБ на Лубянке.

Следователь Рюмин все активнее разворачивал «дело врачей». Как говорилось выше, он обратился к Сталину с письмом о том, что министр госбезопасности Абакумов мешает ему вести расследование. Решением ЦК Абакумов был отстранен от должности и арестован «за недостаточную активность ведения “дела врачей” и за сокрытие «сионистского заговора”. А в конце 1952 года, как пишет со ссылкой на документы партархивов в своем труде «Взлет и падение И. В. Сталина» Ф. Волков, диктатор дал указание Берии – арестовать группу виднейших светил медицины. «Арестованы профессора В. Н. Виноградов, М. С. Вовси, Б. Б. Коган, М. Б. Коган, А. М. Гринштейн, П. Егоров, В. Х. Василенко и др. Сталин приказал на академика Виноградова одеть кандалы, других нещадно бить…» Новому министру госбезопасности Игнатьеву заявлено: «Если не добьетесь признания врачей, то с вас снимем голову».

Всего по «делу врачей» в Москве было арестовано 37 человек – 28 медиков и их родственники. Список арестованных (только самых известных) был опубликован в газетах 13 января 1953 года. Как следует из «признаний» части обвиняемых профессоров и врачей, выколоченных из них палачами с Лубянки, они имели задание разведок капиталистических стран: умертвить Щербакова, Жданова, затем Маленкова, Берию, Сталина. Всех подследственных заставили подписать протоколы допросов, признания в терроризме.

Аресты врачей шли и в столицах союзных республик и в других городах РСФСР: Ростове–на–Дону и Челябинске, где местных медиков И. Лившица, Г. Благмана, Г. Полпака и Р. Дымшица обвинили в том, что они заведомо неправильным лечением ускорили смерть директора Магнитогорского металлургического комбината. Примечательно, что среди арестованных врачей был профессор генерал–майор М. Вовси, не практиковавший в кремлевских лечебницах. Но при этом он был двоюродным братом С. Михоэлса, который возглавлял в свое время Еврейский антифашистский комитет и был уничтожен без суда.

Обстановка на политическом Олимпе страны накалялась месяц от месяца. 1 декабря 1952 года был созван президиум ЦК партии, где Сталин заявил, что Власик и Поскребышев скрыли от него письмо Тимашук – важнейший документ, разоблачающий заговор по умерщвлению Жданова. Фактически этого, разумеется, не было – Сталин видел это письмо еще в 1948 году. Но президиум ЦК не мог спорить в вождем.

В середине января 1953 года все центральные газеты обрушили на граждан сенсацию: «К ответу врачей–убийц! Врачи Кремля, лечившие руководство партии и страны, были подкуплены и стали шпионами империалистических государств и международного сионизма. Смерть шпионам и вредителям!» В качестве примеров – ссылки на смерть в 1945 году А. С. Щербакова и А. А. Жданова в 1948 году, умерших от инфаркта. В этих сообщениях были 15 фамилий известных медиков, из которых 12– профессора. Возглавлял список ученый с мировым именем академик В. Н. Виноградов. Все арестованные были в возрасте 60—70 лет.

Предстояли массовые казни и репатриации. Как шепотом передавали тогда, врачей–убийц «казнить будут через повешение! Они этого заслужили!» Но судьба решила иначе: 5 марта внезапно скончался Сталин. По указанию ЦК партии Министерство госбезопасности было слито с МВД и последнее сообщило в печати о незаконности организации этого дела и освободило всех врачей. Расстрельное дело не состоялось! Санкционировав «дело врачей», «вождь народов» обрек себя на гибель, оказавшись без своевременной помощи. А 4 апреля население страны было вновь потрясено: в газетах и по радио сообщалось, на этот раз уже не от имени МГБ (его в этот день лишили самостоятельности), что все кремлевские врачи арестованы незаконно и освобождены, а следственный аппарат привлечен к ответственности…