Текст книги "Искатель. 1997. Выпуск №5"

Автор книги: Николай Непомнящий

Соавторы: Ольга Ларионова,Лоуренс Блок,Алексей Лапин,Андрей Кругов,Андрей Бердзенишвили
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Я тебя подожду, – прошептала ока, когда Дэйв ее отпустил.

– Не надо.

– Но…

– Вдруг я задержусь.

Дэйв зашел в аптеку, купил справочник с названиями улиц, но он не слишком ему помог. В справочнике он нашел все улицы, которые пересекали Лорринг-авеню, но он никогда о них не слышал. Не знал он, то ли Восточный Нью-Йорк – отдельный округ, то ли часть округа с другим названием. Округ «Западный Нью-Йорк», к примеру, находился в Нью-Джерси.

В аптеке нашелся карманный атлас Нью-Йорка, с картами города. Выяснилось, что Восточный Нью-Йорк – часть Бруклина. Обнаружил он и Лорринг-авеню, но как туда добраться, так и не понял.

Он купил две пачки сигарет, перекусил в кондитерской, взвесился на весах-автомате, заплатив цент. Получалась, что весит он на двенадцать фунтов меньше, чем обычно. Правда, он подумал, что весам недостает точности.

Дэйв погулял еще несколько минут, давая Джилл время заснуть. Он мог бы слиться с ней, думал он. Она бы позволила, возможно, даже получила бы от этого удовольствие. Господи, как же он ее хотел.

В коридоре он подумал, а не принять ли ему душ. Но отказался от этих мыслей, увидев ванну. Вымыл руки над раковиной и вошел в номер. Джилл спала, лежа на покрывале обнаженная. Спала на боку, лицом к двери, согнув колени, закинув одну руку за голову, другую положив на подушу перед собой. Он видел полукружья ее грудей.

Дэйв разделся, лег рядом, спиной к ней. На узкой кровати их тела прикасались. Она что-то сказала во сне. Он чуть отодвинулся, закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Какое-то время лежал без сна, а потом провалился в небытие.

Ему снился сон. Он представлял истца, обвинявшего администрацию большого универмага в халатности при исполнении служебных обязанностей. Истец упал на эскалаторе и оценил понесенный ущерб в шестьдесят пять тысяч долларов. Сотрудник универмага только что показал, что клиент Дэйва не упал, но его толкнул другой покупатель, личность которого установить еще не удалось. Дэйв вел перекрестной допрос. Старался изо всех сил, но свидетель находил удачные ответы, да еще самодовольно подмигивал Дэйву. Одними вопросами истину не установишь, раздраженно подумал Дэйв, выхватил револьвер, наставил его на свидетеля. Теперь он выкрикивал вопросы и бил свидетеля рукояткой револьвера по плечам и голове. Кровь текла из ран, свидетель начал сползать со стула. Судья стукнул молотком по столу. Дэйв повернулся и пристрелил его. Пристав заспешил к Дэйву, на ходу доставая оружие. Пришлось пристрелить и его. Затем он открыл огонь по сидящим в зале. Люди исчезали, как только в них попадали пули.

Проснулся он весь в поту. Джилл сидела на краешке кровати рядом с ним, трясла за плечо, спрашивала, все ли в порядке. Она уже оделась, подкрасилась. Горела лампа под потолком. Он тряхнул головой, окончательно прогоняя сон.

– Что с тобой? – спросила она.

– Сон.

– Кошмар?

– Странный какой-то. Сюрреалистичный.

– Дэйв…

– Ерунда, – он вновь тряхнул головой перебросил ноги через край кровати. Она курила. Он взял у нее сигарету, затянулся. Спросил, давно ли она встала.

– Несколько минут.

– Который час?

– Половина пятого.

– Глубокая ночь, – он оделся, пошел в ванную, чтобы умыться. Во рту стояла горечь, на щеках и подбородке выросла щетина, а он не купил ни зубной щетки, ни бритвы. Он прополоскал рот водой. Вернулся в комнату, тщательно завязал галстук

– Я ужасно выгляжу.

– Тебе просто надо побриться. Ничего больше.

За дверью отеля их встретила темная и пустая улица. Аптека на углу закрылась. Дэйв купил безопасную бритву и пачку лезвий в маленьком магазинчике на Сорок второй улице, работавшем круглосуточно. Нашли они и открытый кафетерий. Заказали кофе, рогалики, и он поднялся на второй этаж, в мужской туалет. Побрился, намылившись кусочком мыла. Один раз порезался, но несильно. Бросил бритву и лезвия в мусорное ведро, спустился к Джилл. Кофе остыл, но он все равно выпил всю чашку.

– Знаешь, о чем я думаю?

– О чем?

– О возвращении в Бингемптон. Просто другой мир. Жить в квартире, ездить работу.

– После всего этого?

– Да, – он взял чашки, отнес к прилавку, попросил наполнить вновь. Вернулся к столику. Сел, долго помешивал ложечкой кофе. – Не привыкли мы к такому. Вставать ночью. Носить при себе оружие.

Джилл промолчала.

Дэйв отпил кофе, поставил чашку на блюдце.

– Ты станешь домохозяйкой.

– И буду раз в неделю играть в бридж.

– Скорее всего.

– Это плохо?

– Ты о бридже? Да, в бридж ты пока играть не умеешь.

Она не улыбнулась.

– Я не об этом. Вернемся назад. И какая у нас будет жизнь?

– Обычная. А что?

– По твоему тону непохоже.

– Не обращай внимания. Просто сейчас она больно уж необычная. Какой у нас день?

– Я думаю, четверг.

– Мне же надо забрать в киоске скрентонские газеты. Впрочем, зачем они нам. Ты уверена, что не пятница?

– Нет, еще четверг.

– А кажется, давно уже пятница. Не прошло и недели, как мы поженились, можешь ты в это поверить?

– Действительно, такое ощущение, что мы вместе с незапамятных времен.

– Вчера я убил человека, – произнес он эту фразу очень уж буднично. Совсем как «Хороший выдался день» или «Наверное, пойдет дождь». – Хочешь еще кофе?

– Не думай об этом.

– Наверное, это мне и снилось. Никто не знает, что я убийца. Ты, я да Лублин, а больше никто. Дома такая мысль никому не придет в голову. Если им скажут, они не поверят.

– И что?

– Я просто размышляю вслух.

Они вернулись в «Морхед», Револьвер лежал под матрацем. Коробка с патронами осталась в «Ройятоне», и он тревожился, как бы горничная, прибираясь в номере, не нашла ее. Да и управляющего «Ройялтона» могло удивить их долгое отсутствие. Он решил, что днем позвонить в отель.

Они заперли дверь номера и раскрыли карманный атлас, стараясь определить, как быстрее добраться до Лорринг-авеню. Неподалеку проходили дне линии подземки. Он выбрал одну, с конечной станцией на Ливония-авеню, в двенадцати коротких кварталах от Лорринг. Понял он, как добраться и до самой линии.

Ключ от номера они оставили у портье, заплатили пять с половиной долларов за следующие сутки. Они могли и не вернуться в отель, но эти деньги гарантировали, что номер останется за ними. Как знать, вдруг он бы им понадобился.

На нужную линию подземки они попали около семи. К станции на Тридцать четвертой улице поезд пришел наполовину пустой. Много народу вышло на Уолл-стрит, а когда они въехали в Бруклин, в вагоне осталось пять пассажиров. В Бруклине поезд останавливался двадцать раз. Несколько человек вошли в вагон, пока поезд проезжал под Флэтбаш-авеню. Практически все они вышли на Истерн-паркуэй. Револьвер давно лежал в кармане брюк. Дэйв сидел, расстегнув пиджак, и не хотел, чтобы кто-нибудь увидел рукоятку засунутого за пояс револьвера. Револьвер, конечно, выпирал из кармана, и Дэйву все время хотелось погладить его. Внимания на оттопыренный карман никто не обращал.

Ехали они целую вечность. Однажды поезд вырвался на поверхность и четыре перегона несся над землей, прежде чем вновь исчезнуть в тоннеле. Потом опять вынырнул и дальше уже катил по земле. В четверть девятого они прибыли на конечную станцию. Вышли на платформу и зашагали к лестнице в дальнем ее конце. Солнце поднялось высоко, но дул сильный холодный бриз. Они спустились по лестнице _;миновали турникет.

Нашли уличный указатель. Они стояли на углу Ливония-авеню и Нью-Лот-стрит. Дэйв вытащил карманный атлас и попытался сориентироваться, понять, в какую сторону им идти. Тут Джим толкнула его в бок Он поднял голову, увидел направляющегося к ним полицейского. Первым делом подумал про револьвер. Коп знает о нем. Коп идет, чтобы арестовать его. Он едва не бросился бежать, но вовремя одумался. Одернул себя. Коп подошел и спросил, не заблудились ли они, а то он может помочь. Дэйв не смог сдержать нервного смеха. Коп удивленно посмотрел ни него. Дзйв перестал смеяться и признал, что они заблудились и не знают, как пройти на Лорринг-авеню. Коп все им объяснил: два квартала по Эшфорд-стрит до бульвара Линдена, потом с десяток кварталов налево по бульвару. Они поблагодарили копа и двинулись к Эшфорд-стрит.

Двух– и трехэтажные обшарпанные дома стояли вплотную друг к другу. Ни подъездных дорожек, ни лужаек. Чувствовалось, что народ тут живет небогатый. Начали открываться магазины, стайки подростков спешили в школу. Треть из них составляли негры.

На бульваре Линдена картина изменилась к лучшему. Дома больше напоминали те, что уже встречались им в Хиксвллле, где жил Корелли. Только лужайки были поменьше, и траву на них заменяла утоптанная глина. Изредка попадались и деревья.

– Я допустил ошибку, – Дэйв покачал головой. Они ждали, пока красный сигнал светофора сменится зеленым. – Спросил у копа, как пройти на Лорринг-авеню. Он может запомнить.

Джил не ответила. Он закурил, думая о том, что в их отношениях с окружающим миром появились новые штрихи. Полицейских, оказывается, можно бояться, стараться их избегать. Ему следовало спросить, где находится бульвар Линдена, а уж оттуда самому искать дорогу. Многому предстояло учиться, раз они решили ступить на преступную стезю.

У Фонтейн-авеню бульвар Линдена поворачивал на сорок пять градусов влево. А еще через квартал началась Лорринг-авеню, уходящая на восток. Вдоль улицы выстроились кирпичные дома. На первом этаже многих из них размещались магазинчик или закусочная. Автомобили стояли как на подъездных дорожках, так и у тротуаров. «Форды», «плимуты», «рамблеры» и «шеви». «Фольксвагены» попадались редко.

Они пересекли Грант-стрит и оказались в более старой части улицы. Дома стали больше, увеличились и размеры лужаек. Плакат в окне одного из домов приглашал туристов.

Следом за Грант-стрит они миновали Элдерст-лайн. Дом Ругера, номер 723 по Лорринг-авеню, находился в квартале между Элдерст-лайн и Форбелл-авеню. Трехэтажный, как и несколько соседних домов. На лужайке стояла деревянная табличка с надписью: «КОМНАТЫ». На другой табличке, металлической, слева от двери, они прочитали: «МЕБЛИРОВАННЫЕ КОМНАТЫ».

Они прошли мимо дома, до конца квартала. «Понтиак», который они видели вчера, на глаза им не попался. Ни у тротуара, ни рядом с домом. Впрочем, он мог стоять за домом или в гараже.

– Не знаю, дома он или нет, – Дэйв пожал плечами. – Автомобиля я не заметил. Разумеется, вполне возможно, что они ехали ка автомобиле Краузе.

– Они не живут вместе?

– Думаю, что нет. Вместе они могли бы снимать квартиру, но не меблированную комнату. В комнате вдвоем не живут. Правда, они могут занимать две комнаты в одном доме. Мы еще многого не знаем, Надо выяснить, есть ли кто дома

Револьвер все еще оттягивал карман. Он огляделся, убедился, что никто на него не смотрит, достал револьвер из кармана и засунул за пояс брюк.

– Это безумие – вырвалось у него.

– О чем ты?

– О том, что мы сейчас делаем. Стоим на углу и ждем, чтобы он подъехал на машине и вышиб нам мозги. Сами подставляемся под пули.

– Мы можем позвонить и…

– К черту. Не хочу я ему звонить. Телефонный звонок, если он дома, заставит его насторожиться. Надоело мне звонить этим людям. Слушай, вариантов только два. Или он дома, или его нет. Если его нет, я хочу знать об этом. Я хочу подняться к нему и обыскать его комнату. Или снять соседнюю, чтобы мы могли огреть его мешком по голове, когда он появится.

– Каким мешком?

– Внезапно напасть. Так говорят по телевизору. Если же он дома, нет смысла прятаться по углам, дожидаясь, пока он выйдет на улицу. Он. возможно, сейчас в постели, спит. Еще рано. Поэтому, если он дома, самое разумное подняться наверх и убить его.

Джилл содрогнулась.

– За этим мы и пришли, – напомнил он

– Я знаю. Ты застрелишь его в постели?

– Если представится случай.

Она опустила глаза. Дэйв протянул руку, пальцы нырнули под ее подбородок, он заставил Джилл поднять голову. Их взгляды встретились.

– Послушай меня. Это нечестно. Вот и хорошо. Мы не на спортивной площадке. Они не играли ни с Корелли, ни с нами. Теперь не играем мы. Я не буду дожидаться, пока этот мерзавец достанет оружие, Я скорее убью его выстрелом в спину или во сне.

Она облизала нижнюю губу.

– Хорошо.

– Ты понимаешь, Джилл?

– Понимаю.

– Ты уверена?

– Да. Только…

– Что «только»?

– Ничего, – она начала говорить что-то еще, но внезапно схватила его руку и указала ему за спину.

Дэйв резко обернулся. По Лорринг катился автомобиль, того же цвет. что они видели у Греймерси-парк днем раньше. Он закрыл собой Джинн, упал на колено. Рука нырнула за револьвером. Мушка зацепилась за пояс. Наконец он вытащил револьвер. Автомобиль приближался.

С откидным верхом, и не «понтиак». «Додж», за рулем женщина. На заднем сидении – двое детей и три сумки с продуктами. Автомобиль проехал мимо, Дэйв посмотрел на револьвер в руке, чувствуя себя круглым идиотом. Засунул его за пояс, встал.

– Мне показалось…

– Мне тоже.

Он подтолкнул жену на Форбелл-авеню.

– Иди туда. Походи по магазинам.

– Зачем?

– Чтобы не путаться под ногами. Я должен войти в дом один.

– Сейчас?

– Сейчас. Ждать незачем. Это не их машина, но они могут приехать на следующей и расстрелять нас, как мишени в тире.

Поколебавшись, она повернулась и зашагала по Форбелл-авеню. Он подождал, пока она пройдет несколько домов. Затем направился к дому № 723, подошел к входной двери. Увидел наклейку на оконной раме со словами: «Мы сдаем». Занавески задернуты. Внутри ничего не видно. Он попытался открыть дверь. Заперта. Позвонил.

Никакой реакции. Он позвонил вновь. Послышался сердитый голос, он не понял, мужской или женский: «Иду!» Он ждал. Шаги, все ближе. Он сунул руку под пиджак, обхватил пальцами рукоятку. Теплую, даже горячую на ощупь.

Дверь приоткрылась. Он увидел лицо, на мгновение ему показалось, что перед ним Ли, он едва не вытащил револьвер. Но дверь раскрылась шире, и он понял что перед ним старуха. Она молча смотрела на него.

– Здесь живет Ли Ругер?

– Ругер? Здесь. А что?

– Он дома?

– Тут восемь комнат, – раздраженно ответила она, отступила на шаг. – Восемь комнат и семь сданы. Думаете, я хозяйка? Я здесь работаю, прибираюсь, собираю плату. Только мне и забот, что смотреть, кто дома, а кто нет. И без этого дел хватает

Он переступил порог, заглянул через ее плечо. Лестница, на площадке второго этажа столик, на нем ваза с засохшими цветами. Пахло сигаретным дымом и старой мебелью.

– Ругер…

– Комната номер шесть. Если он дома, вы его там найдете. Если нет значит, нет. Верхний этаж.

Она не стала дожидаться, пока он поблагодарит ее. Повернулась и скрылась на кухне. Он же направился к лестнице. Ступени мягко поскрипывали у него под ногами. Поначалу он старался ставить ногу на краешек или сбоку, чтобы скрипа было поменьше. Потом решил, что предосторожность им к чему. Мало ли кто поднимается по лестнице.

В вазочке на столике стояли розы. Почти все лепестки уже осыпались. Женщина может стать свидетельницей, думал он. Она опознает его. Впрочем, толку от этого не будет. Едва ли по ее описанию полиция выйдет на него. А если его арестуют, то свидетели не понадобятся. Он не сомневался, что при аресте они с Джилл во всем признаются сами.

Еще один лестничный пролет. Коридор третьего этажа с четырьмя дверьми. Комната с табличной «6» – одна из дальних. Дверь закрыта. Он подкрался к двери, прислушался. Вроде бы за дверью полная тишина. Внизу кто-то спустил воду в туалете. Он дождался, пока шум стихнет, прислушался вновь. Из комнаты не доносилось ни звука.

Он вытащил пистолет, нацелился на точку чуть выше дверной ручки. Указательный палец лег на спусковой крючок. Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул. Левой рукой потянулся к дверной ручке.

Дэйв осторожно повернул ручку. Дверь подалась: не заперта. Он распахнул ее, выставил перед собой револьвер: шериф, врывающийся в логово гангстера. Да только ворвался он в пустую комнату. Застыв в дверном проеме, он смотрел на незастланную постель, на сигарные окурки в пепельнице на прикроватном столике. Заметил пепел на полу. Шагнул в комнату, закрыл за собой дверь. Начал задвигать засов, но решил, что это уже перебор. Глубоко вздохнул, сел на краешек кровати, положил рядом с собой револьвер. Снова взял его, крутанул барабан выставив напротив бойка пустое гнездо.

Ругера нет. Но это комната Ругера, и он придет, рано или поздно. А он, Дэйв, его дождется. Ругер откроет дверь, а он будет сидеть на его кровати с револьвером наизготовку.

Ванная. Он вспомнил, как кто-то спустил воду, подумал, что Ругер, возможно, в доме. Он мог столкнуться со старухой и выяснить что его ищет мужчина.

Дэйв провел рукой по простыне. Холодная. Похоже, в эту ночь Ругер дома не ночевал. Он поднял пепельницу, пощупал окурки. Тоже холодные. И воздух в комнате спертый. А на стуле, комоде, прикроватном столике тонкий налет пыли. Да, день-другой в комнату никто не заходил. Чтобы окончательно в этом убедиться он выскользнул из комнаты, спустился на полпролета вниз. Увидел, что двери в ванную второго этажа приоткрыта. Подождал, пока оттуда кто-нибудь выйдет. Вышел глубокий старик с полотенцем, зубной щеткой и бритвой. Прихрамывая, заковылял к своей комнате в конце коридора.

Значит, Ругера в доме нет. Дзйв поднялся на третий этаж, вернулся в его комнату, подошел к окну. Кружевные занавески в комнате наемного убийцы. Чудеса, да и только. Дэйв раздвинул занавески, выглянул из окна. Стекла давно следовало помыть, комнату – проветрить. Он поднял окно ни три дюйма. Посмотрел на улицу. Маленький мальчик ехал на велосипеде. Из-за высокого седла он едва доставал до педалей. Спортивный автомобиль резко повернул на Элдерст-лайн. Почтальон с толстой кожаной сумкой, свернул на одну из подъездных дорожек.

Превосходно, думал Дэйв. Ругера нет, но он обязательно появится. Один или с Даго Краузе. В любом случае он их увидит. Окно выходит на улицу, с этим ему повезло. Ругер не проникнет в дом незамеченным. Так что он встретит его во всеоружии.

А мысли его бежали дальше. Уход – не проблема. Перестрелки, которая могла бы привлечь внимание, не будет. Ругера ждет сюрприз, он ничего не успеет предпринять, Один выстрел его выстрел, и все будет кончено! Конечно, выстрел услышат, но мало кто поймет, что это выстрел. Примут за взрыв петарды, за хлопок в глушителе автомобиля. О выстреле никто и не подумает. А когда обратят внимание на Ругера, он, Дэйв, уже будет далеко

Джилл, слава Богу, на Форбелл-авеню. Он убьет Ругера и выберется из дома. Обогнет угол, найдет ее, они поймают такси или вернутся на Манхэттен подземкой, подойдет любой вариант. Пока же не оставалось ничего другого, как ждать.

Отпечатки пальцев! Полиция обязательно будет искать отпечатай пальцев в комнате убитого. А его отпечатки в архиве имелись. Во-первых, их брали у него при призыве в армию, во-вторых, когда он поступал на работу в службу социального обеспечения округа Брум. Дэйв прошелся по комнате, протирая вещи, к которым прикасался: дверная ручка, пепельница, подоконник, окно. Справившись с этим, он пододвинул стул к окну, сбросил на пол лежавшую на сиденье кучу грязного белья. Сел лицом к окну, приготовившись ждать.

Время ползло как улитка. Выкурив три сигареты, он поднялся, решил обыскать комнату Ругера. Вдруг здесь есть что-то такое, о чем полиции знать не следует, подумал он. Записка, с упоминанием фамилий Корелли, Лублина или Уошбурна, какая-то мелочь, позволяющая перекинуть мостик от Ругера к ним. Ничего такого он, естественно, не обнаружил. Две-три книги в бумажной обложке, ксерокопия богато иллюстрированного порнографического журнала, одежда. Оружия он не нашел, значит револьвер Ругер носил с собой. Зато отыскал нож с выкидным лезвием. И дубинку – кусок свинцовой трубы, обмотанной несколькими слоями черной изоляционной ленты, с резиновой рукояткой.

Ни записей, ни телефонных номеров, ни адресов. Ключ от сейфа, вероятно, в банке. Дэйв положил его в карман: мало ли что лежит в этом сейфе, незачем полиции совать туда нос.

Дэйе тщательно протер поверхности, к которым прикасался, опять сел на стул. Снаружи царили тишина и покой. Когда же вернется Ругер, гадал он. Если он провел всю ночь на ногах, пора бы ему и отдохнуть. Однако он мог отоспаться в другом месте. К примеру, у женщины.

Перед его мысленным взором возникли Ругер и проститутка, затем Ругер и Джилл. Он закрыл глаза, заскрежетал зубами. Образы пропали, он снова открыл глаза, выглянул в окно.

Сколько еще ждать. Внезапно он понял, что для Джилл время тянется еще медленнее. Она просто ничего не знала. Где он, где Ругер? Она ходила от магазина к магазину, понятия не имея, что происходит за углом и увидит ли она мужа живым. Да, напрасно он отправил ее на Форбелл-авеню, не уговорившись о связи.

Ей следовало остаться в отеле. Он это предлагал, но настаивать не стал, и, как выяснилось, напрасно. Да, да, решив идти в дом Ругера, он должен был настоять на своем. Отправить ее в отель.

А сейчас все в подвешенном состоянии, С одной стороны, она рядом, с другой – не знает, что происходит. А не сбегать ли ему к ней? Выскочить к ней, найти ее, объяснить, что к чему, усадить в такси. Но как он вернется в комнату Ругера? Второй раз женщина может его и не пустить. Даже если пропустит, у нее обязательно возникнут вопросы и она задаст их Ругеру как только тот войдет в дом.

Опять же, Ругер может прийти в тот короткий промежуток времени, пока он будет отсутствовать, разыскивая Джилл. И он, второй раз поднявшись в комнату Ругера, может угодить в западню. Пока преимущество на его стороне, все козыри у него на руках. Уходя из комнаты, он мог все потерять. Зачем лишний риск?

Придется ей подождать.

Дэйв достал пачку сигарет. В ней остались только две сигареты, а другой пачки у него с собой не было. Он хотел уже убрать пачку в карман, потом пожал плечами, достал сигарету, закурил.

Они подъехали, когда от сигареты остался окурок. Он увидел их автомобиль, медленно движущийся по Лорринг к дому Ругера, бросил окурок и растоптал его ногой. Схватил револьвер, повернул барабан так, что под боек встал патрон. Да, «понтиак» тот самый. Вот он остановился на другой стороне улицы, напротив дома. Он еще выше приподнял окно, задернул занавески. Он видел их через лобовое стекло. Ругер сидел на месте пассажира, Краузе – за рулем. Они о чем-то говорили, не собираясь вылезть из машины.

«Давайте же, выходите, – мысленно приказал он. – Оба. Да выходите же».

Дэйв положил револьвер на подоконник. Они все сидели. Они могут уехать, подумал он. Уехать и оставить его наверху. Пальцы его сжали рукоятку револьвера. На лбу выступили капельки пота. Он не мог дышать.

Дверца открылась со стороны Ругера. Один из них что-то сказал. Оба рассмеялись. Значит, Ругер идет домой, а Краузе уезжает, решил он. Его это и радовало и печалило. С одной стороны, хотелось сразу уложить обоих. С другой, один лучше, чем ни одного.

Скорее, черт побери…

Ругер уже поставил одну ногу на тротуар, потом убрал ее. Дзйв скрипнул зубами. Но нога появилась вновь, затем Ругер вылез из «понтиака».

Повернулся к автомобилю, одну руку положил на крышу, другую – на дверцу, наклонился. Что-то сказал Краузе, что именно – Дэйв не расслышал.

Выпрямился, захлопнул дверцу. Взревел двигатель. Ругер кивнул Краузе и «понтиак» тронулся с места, покатил по Лорринг, мимо Форбелл-авеню. Рyгep проводил автомобиль взглядом. Переходить улицу он вроде бы не собирался.

Дэйв прицелился. Потом опустил револьвер, пристально всмотрелся в стоящего внизу мужчину. И тут понял, что не знает, сможет ли застелить его. Не знает, и все тут.

Ему вспомнились его же слова: «Это нечестно. Вот и хорошо. Мы не на спортивной площадке. Они не играли ни с Корелли, ни с нами. Teпepь не играем мы. Я не буду дожидаться, пока этот мерзавец достанет оружие. Я скорее убью его выстрелом в спину или во сне».

Но одно дело говорить, и совсем другое – смотреть на человека сквозь прорезь прицела.

Он не отрывал глаз от Ругера. Наемный убийца словно прилип к месту. Сунул руку в карман, достал сигару. Не торопясь, осторожно, развернул ее, бросил на асфальт целлофановую обертку. Ее тут же подхватил ветер. Ругер откусил кончик сигары, выплюнул, вытащил зажигалку, вертанул колесико, вспыхнул язычок пламени. Он раскурил сигару, убрал зажигалку в карман, глубоко затянулся. Посмотрел на другую сторону улицы.

Затем Дэйв увидел, как его взгляд сместился направо, увидел, как сигара выпала из руки на тротуар. У Ругера округлились глаза. Дэйв отдернув занавески.

ДЖИЛЛ!!!

Она как раз обогнула угол. И шагала к дому Ругера, глядя прямо перед собой. Он посмотрел на Ругера. Тот уже достал револьвер: Джилл он, несомненно, узнал.

– Джилл, назад! – крикнул он.

Джилл вскинула голову одна ее рука метнулась ко рту. Ругер выстрелил в Джилл, не попал, тут же обернулся, чтобы посмотреть на окно. Дэйв прицелился, выстрелил. Оглушающий грохот, отдачей чуть не выбило плечо. Джилл стояла на месте. Он вновь крикнул ей: «Скорее за угол!» На этот раз она послушалась. Ругер это увидел, но стрелять вслед не стал. Вместо этого он прицелился в окно третьего этажа и нажал на спусковой крючок.

Пуля Ругера прошла левее. Вонзилась в стену в нескольких футах от окна. Дэйв отбросил стул, присел перед окном. Выглянул. Присел и Ругер. Чего стоять в полный рост, подставляясь под пули. Он оглядывался в поисках укрытия, но пока не сдвинулся с места. Деревья молоденькие, за ними не спрячешься. Ближайший припаркованный автомобиль – через три дома!

Дэйв выстрелил. На этот раз отдача не стала для него сюрпризом, револьвер не вскинуло вверх. Он промахнулся: пуля ударила в мостовую перед Ругером. Ответный выстрел угодил в стекло: посыпались осколки.

В двух десятках ярдов от Ругера с визгом тормозов остановился автомобиль. Развернулся и помчался в противоположном направлении. Ругер уже бежал по лужайке перед домом на противоположной стороне улицы. Внезапно обернулся, выстрелил. Пуля ушла в «молоко».

Теперь Ругер, согнувшись, зигзагом бежал к углу дома. Взгляд Дэйва сквозь прорезь прицела следовал за ним. Локтями Дэйв уперся в подоконник, револьвер держал обеими руками. Ругер вновь остановился, начал поворачиваться, чтобы выстрелить. Дэйв плавно потянул спусковом крючок.

Он не ожидал, что попадет. Но пуля пронзила руку Ругера повыше локтя, вышибла из пальцев револьвер. Силой удара Ругера развернуло, бросило на землю. Он попытался подняться, оперевшись на здоровую руку. Вторая висела плетью.

Встал, повернулся к Дэйву лицом, потом спиной. С правой руки уже капала кровь. От самоуверенности Ругера не осталось и следа. Он оглядывался по сторонам, словно близорукий человек в поисках потерявшихся очков.

Дэйв опять прицелился и выстрелил. Пуля ударила Ругеру в спину. Тот пронзительно вскрикнул, словно девчонка, упал лицом вниз и застыл.

Грохот выстрелов разбудил весь дом. Дэйв вышиб дверь ногой, выбежал в коридор. Женщина выглядывала из своей комнаты. Он зыркнул на нее и она в страхе отпрянула, захлопнув дверь. Он побежал к лестнице. На площадке второго этажа плотный мужчина в майке заступил ему путь. Удар револьвером по лицу. Мужчину отнесло в сторону.

На нижнем этаже кричала женщина. Но никто не смел к нему приблизиться. Он выскочил на улицу. На другой стороне истекал кровью Ругер. Он подбежал к нему. Ругер лежал на животе, тело подрагивало, он жалобно постанывал. Дэйв присел, приложил дуло револьвера к затылку Ругера. И последним патроном вышиб ему мозги.

Теперь уже засуетилась вся округа. Хлопали двери, открывались окна. Издалека донесся вой полицейской сирены. Он помчался со всех ног, ни о чем не думая. Вот и угол Форбелл-авеню. Джилл, застывшая с открытым ртом.

– Дэйв, как ты? С тобой все в порядке?

Он не ответил. Схватил за руку, развернул и увлек за собой.

В такси он переложил револьвер из одного кармана в другой. Руки пахли пороховой копотью. Ему казалось, что ею пропахла вся кабина, и водитель не может не уловить этого запаха. Он сидел, как статуя, подавляя желание оглянуться. Не хотелось увидеть несущиеся следом патрульные машины. Такси они поймали на бульваре Линдена и уже въезжали на Манхэттенский мост. Их никто не преследовал, но он все еще настороженно прислушивался, а не завывает ли вдали полицейская сирена.

Нот и Манхэттен. Он все ждал, когда же на него обрушится чувство вины: он таки переступил через Божью заповедь. Но никакой вины за собой он не чувствовал. Наоборот, считал себя везунчиком. И действительно, он подставил Джилл под пули, вместо одиночного выстрела устроил целый бой и только чудом им удалось ускользнуть. Он стыдился допущенных ошибок, но радовался не покинувшей его удаче. А вот вины он не чувствовал вовсе. Не то, что после убийства телохранителя Лублина. И знал, почему.

На Сорок второй улице они вышли из такси, нырнули в кафетерии. Он встал в очередь к прилавку, а постояв минуту-другую понял, что сейчас ему нужно совсем не кофе. Так что из кафетерия они перекочевали в бар. Сели за столик. Он заказал стопку водки и кружку пива. Джилл пить не стала.

Они закурили.

– Я такая глупая, едва все не испортила, – Джилл покачала головой – Как идиотка…

– Что привело тебя на Лорринг?

– Не знаю. Я ждала, ждала, а ты все не приходил. Я не могла понять, что происходит. Не выдержала ожидания и решила пойти…

– Кончилось все хорошо.

– Я знаю, – на мгновение она закрыла глаза и открыла вновь. – Ожидание так действует на нервы. Я считала себя очень смелой. Когда я пошла к Лублину…

– Тогда ты проявила излишнюю смелость

– Да нет. Я знала, что делаю, представляла себе возможный исход. А в этот раз мне пришлось лишь в неведении торчать за углом и волноваться. Я напредставляла себе черт знает что. Решила посмотреть, что же творится на самом деле. И выбрала самый неудачный момент, не так ли?

– Просто я предложил негодный план. Забудем об этом.

– Извини меня.

– Не за что тебе извиняться. Мы выкрутились.

– Ты уверен, что он…

– Да, он мертв, – контрольный выстрел, пуля в затылок. Мертвее и бывает.

– Тебя никто не видел?

– Видели многие.

– Они нас найдут?

– Не думаю, – он глотнул пива. – Им сообщат наши приметы, и они не знают, кого искать и где. Если б они схватили нас сразу мы бы никуда не делись. Меня могут опознать десяток людей. Но сейчас мы в полной безопасности,

– И что теперь?

– Теперь выписываемся из «Ройялгона». Я собирался позвонить им и сказать, чтобы они оставили за нами номер. Глупость какая-то. Раз мы не собираемся там оставаться, надо забирать вещи, не так ли? Тем более, без некоторых нам не обойтись.

– О чем ты?

– Об одежде. И о патронах.

– Я о них забыла.

– Они нам понадобятся, чтобы разобраться с Краузе.

В «Ройялтоне» никаких проблем не возникло. Они поднялись в свой номер, собрали вещи, позвонили портье и попросили подготовить счет и их автомобиль. С чемоданами спустились вниз. Чек у него взяли без разговоров. Швейцар подогнал «форд» к подъезду. Дэйв дал ему доллар и уложил чемоданы на заднее сиденье. Они сели в машину. Ездили по округе пока не нашли гараж на Тридцать шестой улице, между Восьмой и Девятой авеню. Там и оставили «форд». С чемоданами в руках зашагали к «Морхеду». Поднялись в свой номер по лестнице, не дожидаясь, пока придет лифт.