Текст книги "Искатель. 1997. Выпуск №5"

Автор книги: Николай Непомнящий

Соавторы: Ольга Ларионова,Лоуренс Блок,Алексей Лапин,Андрей Кругов,Андрей Бердзенишвили
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Я как-то не думал об этом. Они так решили?

– Они говорили об этом, до того, как ты вышел из ванной. Дэйв, они не причинили мне вреда. К врачу обращаться не обязательно.

– Ну…

– И особой боли не было. Доктор, к которому я ходила до кашей свадьбы…

Дэйв ждал.

– Он научил меня кое-каким упражнениям. Чтобы облегчить нам… – Джилл замолчала. Дэйв ждал, наконец, она сумела продолжить: —… окончательное оформление наших брачных отношений.

Он не отрывал глаз от дороги, бросил «форд» влево, обогнал пикап, вновь вернулся на правую полосу. Посмотрел на лежащие на руле руки. Костяшки пальцев побелели. Сдвинул руки ниже, чтобы она этого не увидела.

Внезапно заулыбался.

– Что тебя позабавило?

– Я просто представил тебя. За этими упражнениями.

Он засмеялся, она присоединилась к нему. После убийства Кэрролла они смеялись в первый раз.

– Есть еще одна причина, по которой ты должна показаться врачу, – какое-то время спустя вернулся он к той же теме.

– Какая же?

– Не знаю, как и сказать. Допустим, ты забеременела.

Она промолчала.

– Думать об этом не хочется. Но такое возможно. Господи.

– Дэйв…

Он сбавил скорость.

– Волноваться не о чем. Это можно поправить. Законы в каждом штате свои, но я знаю нескольких врачей, которые не всегда их выполняют. Если… жертва изнасилования беременеет, она имеет право сделать аборт. Проблем с этим нет.

– Боже мой, я даже не подумала об этом. А ты волновался, так? Всю ночь.

– Ну…

– Я не беременна. Я принимаю противозачаточные таблетки. Это один из приготовленных тебе сюрпризов. Их прописал мне доктор. Маленькие желтые таблетки. Забеременеть я не могла.

Она расплакалась. Он уже хотел остановиться, но она покачала головой. Езжай, мол, все будет нормально. А вскоре слезы высохли Она повернулась к нему.

– За меня не волнуйся. И плакать я больше не буду.

Доехали они быстро. Остановились только раз, заправить «форд» бензином и перекусить, так что в половине первого уже прибыли в Нью-Йорк. В город они въехали по Соу-Милл-Ривер-паркуэй и Вест-Сайд-драйв. Сняли номер с двумя кроватями в «Ройялтоне», в западной части Сорок четвертой улицы. Швейцар отогнал автомобиль на стоянку.

Их номер находился на одиннадцатом этаже. Коридорный занес в комнату чемоданы, проверил, на месте ли полотенца, показал, где какие шкафы, открыл окно, поблагодарил Дэйва за чаевые и отбыл. Дэйв подошел к окну. Оно упиралось в административное здание.

– Прибыли.

– Да. Ты бывал в Нью-Йорке?

– Два раза, когда учился в колледже. И два года тому назад провел в этом городе шесть недель. Готовился к поступлению в коллегию адвокатов. А здесь умеют быстро натаскивать к экзаменам. Шестинедельный курс, и все дела. Я остановился в центре, в отеле «Мартиник», и ничего не делал, кроме как ел, спал и учился. Города не видел совсем.

– Тогда я тебя еще не знала.

– Нет. А ты здесь бывала?

Она покачала головой.

– В Нью-Йорке у меня живет тетя. Сестра моего отца. Она так и не вышла замуж и работает в рекламном отделе в одном из больших универмагов. Во всяком случае, работала. Я не видела ее много лет. Назови мне большие универмаги.

– Господи, да откуда мне их знать. «Сэкс», «Брукс бразерс»…

– В «Брукс Бразерс» она не работала.

– Слушай, о крупных универмагах я ничего не знаю. «Бонуит» Есть универмаг под названием «Бонуит»?

– Он назывался «Бергдорф Гудман». Я вспомнила. Мы раз или два приезжали к ней. Я тогда была ребенком. Виделись мы очень редко, потому что моя мать терпеть ее не могла. Как ты думаешь, может, она была лесбиянкой?

– Твоя мать?

– Не болтай ерунды. Моя тетя.

– Откуда мне знать?

– Интересно, была или нет? Я сталкивалась с лесбиянками, когда училась в колледже.

– Ты мне говорила.

– Одна едва не затащила меня в постель. Об этом я тоже тебе говорила?

– Да.

– Меня убеждали, что я должна заложить ее, но я этого не сделала. Неужели тетя Бет – лесбиянка?

– Позвони ей и спроси.

– В другой раз. Дэйв? – лицо ее стало серьезным. – Мы должны решить, с чего начать. Как мы найдем этих подонков? Мы о них ничего не знаем.

– Кое-что знаем.

– Что именно?

Он достал из кармана блокнот с отрывными листками, сел в кресло, открыл. Взял карандаш и записал: «Джо Кэрролл».

– Они убили человека, которого звали Джо Керролл. Вот и отправная точка. Если, конечно, имя и фамилия настоящие.

– Как так?

– Он нам так представился, на эту фамилию снял коттедж. Но он же прятался. И мог воспользоваться вымышленной фамилией.

– А как его называли эти люди?

– Не помню. Не уверен, что они вообще его как-то называли. И потом, я мало что услышал из их разговора.

– А разве полиция не сможет узнать его настоящую фамилию?

– Патрульные? Возможно, они нашли какие-то документы. При нас они называли его Кэрролл. Может, специально, чтобы держать нас в неведении. А может при нем никаких документов и не было.

– А может убийцы забрали с собой его бумажник.

– Вполне возможно, – он закурил. – Но они сняли отпечатки пальцев убитого. Это стандартная процедура. Потом эти отпечатки проверят по картотеке. Если они там имеются, полиция наверняка узнает его настоящую фамилию.

– А как мы это выясним?

– Если убитый – важная шишка, об этом напишут в нью-йоркских газетах. Если нет – в местных. Я не уверен, что в Помкуайте есть газета. Но в одном из городов побольше есть наверняка. К примеру, в Скрентоне.

– А скрентонские газеты продаются в Нью-Йорке?

– Да. Есть такой киоск на Таймс-сквер. Когда я готовился к экзаменам, я покупал там бингемптонскую газету.

В блокноте он записал: «Скрентонская газета».

Поднял голову.

– Кэрролл говорил, что занимается строительством. И вроде бы отошел от дел. Во всяком случае, на какое-го время.

– Может, эго пустые разговоры.

– Возможно. Но люди, когда лгут, зачастую не очень далеко уходят от пpавды. Особенно, если лгут незнакомцам. Кэрролл хотел подружиться с нами и выдумал всю эту историю с уходом от дел не для того, чтобы держать что-то в секрете. Просто не хотел привлекать к себе лишнего внимания. Скорее всего, он преступник. Из его разговора с этими двумя у меня сложилось такое ощущение.

– У меня тоже.

– Но я думаю, его преступная деятельность каким-то боком связана со строительством. Многие незаконные операции прокручиваются за ширмой официально зарегистрированных и действующих компаний. Ты же знаешь табачный магазин рядом с Лафайет-стрит?

– В Бингемптоне?

– Да. Там букмекерская контора.

– Я этого не знала.

– Это не такой уж секрет. Всем об этом известно, они действуют чуть ли не в открытую. Однако расположена она в табачком магазине. На вывеске не написано «Букмекерская контора». И человек, который принимает ставки, называет себя продавцом табачных изделий, а не букмекером. Вот и с Кэрроллом, скорее всего, та же история. Для всех его фирма занималась строительством. А что он делал на самом деле, знали немногие.

Он разъяснял все это не только ей, но и себе. Если они хотели найти Ли и второго мужчину, им не оставалось ничего другого, как извлечь максимум пользы из имеющейся в их распоряжении куцей информации.

– Кэрролл в чем-то провинился. Поэтому эти двое и приехали к нему. Кого-то обманул.

– Он обещал все отдать.

Дэйв кивнул.

– Совершенно верно. И назвал фамилию. Их босса, человека, на которого они работали. Кэрролл просил передать боссу, что все отдаст.

В блокноте появились новые записи. Теперь первая строчка выглядела: «Джо Кэрролл – строительство».Ниже добавилось: «Округ Нассау».Вроде бы там, со слов Кэрролла, он что-то строил.

– Они называли фамилию босса, – вставила Джилл. – Или ее называл Кэрролл.

– По-моему, Кэрролл.

– Я сейчас вспомню. Одну минуту, – она закрыла глаза, сцепила руки. – Дублин.

– Нет, не та.

– Дублин, точно, Дублин. «Скажите Дублину, что я все отдам». Нет, вроде бы не та.

– Они называли другую.

– Может, Лублин?

– Не знаю.

– Произнеси-ка все предложение. Я думаю, что вспомню, слышала я его или нет. Повтори, как ты его услышал.

– С Лублином?

– Да.

– «Скажите Лублину, что я все отдам».

– Точно. Я в этом уверена, Дэйв. Лублин.

Он записал: «Лублин – босс».

– Они работали у Лублина? Так?

Дэйв покачал головой.

– Я думаю, он их нанял. Едва ли они его постоянные работники. Им заплатили за убийство Кэрролла. А когда один хотел убить нас, чтобы мы ничего не сказали полиции, второй заявил, что он убивает только тех, за кого заплачено. То есть их подрядили убить именно Кэрролла. Одно убийство за заранее оговоренное вознаграждение.

– Я помню. Это сказал Ли.

Он записал: «Наемные профессиональные убийцы. Ли».

– Ли. Что это, имя или фамилия?

– Или прозвище, – добавила она. – Если фамилия у него Лнгранд.

– Все возможно. Но его называли именно так. А ко второму этот Ли вообще не обращался ни по имени, ни по фамилии. Я, во всяком случае, этого не помню.

– Я тоже.

Он закурил очередную сигарету. Посмотрел в блокнот, перечел написанное: «Джо Кэрролл – строительство. Округ Нассау. Скрентонская газета. Лублин – босс. Наемные профессиональные убийцы. Ли».

Подошел к окну, взглянул на административное здание напротив. Ему хотелось бы видеть город, но здание все заслоняло. В городе проживает восемь или девять миллионов, он ищет двух человек из этих миллионов, но не может даже увидеть город. Ничего, кроме одного административного здания.

– Дэйв.

Он повернулся. Она стояла рядом, ее волосы касались его щеки. Он обнял ее, она прильнула к нему. Положила голову ему на плечо. Еще мгновение он думал об этих двоих, затерянных в огромной толпе, и решил, что замысел их обречен на провал. Но тут же вспомнил, что они сделали с Джилл, чего лишили ее и его. Закрыл глаза и представил себе этих убийц и насильников мертвыми.

В первый раз он проскочил мимо киоска, где продавались иногородние газеты: прошел по другой стороне площади. У пересечения Седьмой авеню и Сорок третьей улицы понял свою ошибку, вернулся назад. Киоск он нашел на Сорок третьей улице. Попросил утренник выпуск скрентонской газеты. Киоскер порылся в пачке и достал скрентонскую «Курьер геральд». Дэйв взглянул на число. Суббота.

– Это самая свежая?

– Какой день, суббота? Самая свежая. Не подойдет?

– Мне нужна сегодняшняя.

Киоскер покачал головой.

– Ничем помочь не могу. Из больших городов, Чикаго, Филадельфии, Детройта, утренние выпуски мы получаем во второй половине дня. Вечерние – на следующий день. Из городков, вроде Скрентона – через два дня. Если вам нужен «Курьер геральд» за понедельник, приходите в среду после полудня. А лучше, в четверг утром.

– Мне нужен утренний выпуск за понедельник. Через день, два, значении мс имеет.

– То есть он сгодится вам и в среду?

– Да. И завтрашний выпуск тоже.

– Ясно. Видите ли, нам привозят два-три экземпляра. Раз вам нужна эта газета, я ее отложу. Если только вы наверняка придете за ней. За любой непроданный экземпляр я плачу из своего кармана. Но я отложу «Курьер геральд» за понедельник и вторник, если они вам нужны.

– Сколько они стоят?

– Полбакса каждый.

– Если я сейчас дам вам доллар, вы обязательно отложите эти газеты?

– Можете расплатиться и потом.

– Лучше сейчас, – Дэйв дал киоскеру доллар, подождал, пока тот выпишет квитанцию и сделает для себя пометку на клочке бумаги.

За углом, в другом киоске он купил дневные выпуски нью-йоркских газет. Утренних уже не осталось. Но сообщение об убийстве Кэрролла и не могло попасть в утренние выпуски. Он зашел в кафетерий на Сорок второй улице, взял чашечку кофе, углубился в чтение. Упоминания об убийстве не нашел. Газеты он оставил на столике.

В ближайшей телефонной будке пролистал два справочника, один с номерами Манхэттена, второй – Бруклина. На Манхэттене значились семь Лублинов, в Бруклине – девять, плюс «Лублин: цветочный магазин» и «Лублин и Девлин – пекари». Справочники других районов в будке отсутствовали. Дэйв вошел в «Уолгрин» на углу Седьмой авеню и Сорок второй улицы. В магазине имелись телефонные справочники Бронкса, Куинса и Стейтен-Айленда. Четырнадцать Лублинов проживали в Бронксе, шесть – в Куинсе, ни одного – на Стейтен-Айленде. А ведь оставались еще северный сектор Нью-Джерси, Лонг-Айленд и округ Уэстчестер. Лублин мог жить и там. И с той же вероятностью – вне Большого Нью-Йорка.

В специализированном справочнике он просмотрел раздел «Строители». Начал с «Лублина», скорее по привычке, но строителей с такой фамилией в Нью-Йорке не нашлось. Тогда он попытался отыскать «Кэрролла, Джозефа». Нашел «Кэрролла, Джэса» и «Кэррела, Дж.» Подождал, пока освободится одна из телефонных будок, бросил десятицентовик в щель, набрал номер «Кэрролла, Джэса» в Куинсе.

– Слушаю, – мужской голос.

– Это мистер Кэрролл? – спросил Дэйв.

– Да.

Он тут же повесил трубку, бросил в щель другой десятицентовик. Позвонил Кэррелу Дж. Занято. Дэйв повесил трубку. У будки ждала какая то женщина. Подождет, решил Дэйв. Вновь набрал номер.

– Алло, – ответил женский голосок.

– Мистера Кэррела, пожалуйста.

– Какого мистера Кэррела?

Что значит, «какого» мистера Кэррела?

– Я не знал, что их у вас много.

– У нас два мистера Кэррела, – терпеливо объяснили ему. – С каким вы желаете поговорить?

– А как их зовут?

– Мистер Джейкоб Кэррел и мистер Леонард Кэррел. Ленки… Мистер Леонард Кэррел – сын мистера Джейкоба. Его сейчас нет, но мистер Джейкоб Кэррел…

Продолжения он слушать не стал. Вновь взял бруклинский справочник. Четырнадцать Джозефов Кэрроллов в одном только Бруклине. На остальные справочники он даже не посмотрел.

Этот клубок можно распутать только через Кэрролла, думал он. Надо точно выяснить, кто этот человек. А уже через него выйти на нужного им Лублина. И этот Лублин назовет им имена наемных убийц. Через телефонный справочник найти Лублина или Кэрролла невозможно. Город слишком велик. Тридцать шесть Лублинов с телефонами, указанными в справочниках. А сколько еще без телефонов вообще или с номерами, не внесенными в справочники? Он вот никогда не слышал фамилии Лублин, а в Нью-Йорке Лублинов хоть пруд пруди, и он понятия не имел, с чего начинать поиски.

Джилл ждала его в номере «Ройялтона». Он рассказал о своих достижениях. Она молчала.

– На данный момент нам не остается ничего другого, как ждать. В одном из утренних выпусков газет наверняка напишут об убийстве, а более подробную информацию мы узнаем из скрентонских газет, как только получим их. Может, нам следовало задержаться в пансионате на день-два. Что-то да прояснилось бы.

– Я не могла там оставаться.

– Я тоже.

– Мы можем поехать в Скрентон. Сэкономим день.

Дэйв покачал головой.

– Не будем суетиться. Подождем. Мы уже в Нью-Йорке, чего ради приезжать сюда во второй раз. Узнаем, кем был этот Кэрролл, а потом решим, что делать дальше.

– Ты думаешь, он был гангстером?

– Скорее всего.

– Мне он понравился.

В половине седьмого они пересекли улицу, пообедали в китайском ресторанчике. Еда оказалась вполне сносной. Они вернулись в отель. Она включила телевизор: показывали какую– то телеигру. Он встал, выключил телевизор.

– Пойдем отсюда. Посмотрим кино.

– Какой фильм?

– Мне все равно. Не могу сидеть а номере.

В «Критерионе» на Бродвее они посмотрели эротическую комедию с Дином Мартином и Ширли Маклейн в главных ролях. Он купил билеты в ложу. Пришли они спустя десять минут после начала, ушли за четверть часа до конца. По пути в отель остановились у газетного киоска. Из утренних газет поступила только «Дейли ньюс». С ней они и поднялись в номер.

Дэйв разделил газету на две части, каждый просмотрел свою. Ничего. Он собрал обе половины и выбросил в корзинку для мусора. Она спросила, который час.

– Половина десятого.

– Как тянется время. Не хочешь спуститься за «Таймс»?

– Еще рано.

Она встала, шагнула к окну, повернулась, подошла к Дэйву вплотную.

– Думаю, я схожу с ума.

Отвернулась от него.

– Как лев в клетке.

– Успокойся, крошка.

– Давай напьемся, Дэйв! Можем мы это сделать?

Лицо ее оставалось спокойным, а вот руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Она посмотрела вниз, разжала пальцы. На ладонях остались красные, отметины: она чуть не содрала кожу.

Он заказал по телефону бутылку «V.O.», лед, содовую, два стакана. Когда коридорный принес заказ, Дэйв встретил его у двери, взял поднос, подписал чек, дал доллар на чай.

– Оказывается, мой муж щедр на чаевые, – она покачала головой. – Сколько у нас осталось денег?

– Пару сотен. Хватит.

Он разлил виски, добавил содовой.

– Сколько стоит номер в этом отеле? – спросила она.

– Не знаю. А что?

– Не перебраться ли нам в более дешевый отель? Здесь мы можем остаться без денег.

– Они возьмут чек.

– Возьмут ли?

– Любой отель принимает чеки. Во всяком случае, приличный.

Он передал Джилл полный стакан, наполнил свой. Отсалютовал ей стаканом. Она опустила глаза, поднесла стакан ко рту. Когда стаканы опустели, он вновь наполнил их. Виски чалил побольше, содовой – меньше.

– Сегодня я собираюсь напиться, – объявила она. – При тебе я никогда не напивалась, не так ли?

– Как бы не так.

– Я не про вечеринки. На вечеринках все напиваются. Я хочу сказать, не пила с желанием напиться, как сейчас. Со мной такое случалось. В колледже на первом курсе. Мы пили с моей соседкой по комнате. Мэри Бет Джордж. Из Вирджинии. Ты ее не знаешь.

– Не знаю.

– Мы напивались и делились друг с другом своими проблемами. Она обычно плакала, когда напивалась. Я – нет. Мы клялись никогда не расставаться. Я даже не пригласила ее на свадьбу. Не вспомнила о ней. Как это ужасно.

– Она вышла замуж?

– Думаю, да.

– Она приглашала тебя на свадьбу?

– Нет. Наши пути окончательно разошлись. В колледже мы просто представить себе не могли такой исход. Мы пили водку с водой. Пробовал?

– Да.

– Никакого вкуса. Словно сильно хлорированная вода. Такая иной раз течет из кранов зимой. Ты меня понимаешь?

– Конечно.

– Боюсь, я могла стать алкоголичкой. Налей, пожалуйста, еще.

Он налил, ей виски побольше, себе – каплю. Несколькими быстрыми глотками она ополовинила стакан.

– Тогда я тебя не знала. Оба жили в Бингемптоне и никогда не встречались. Потому что учились в разных школах. Глупая какая-то фраза. Ее уже произносил кто-то из комиков. Не помнишь, кто?

– Нет.

– Там были еще такие же глупые ребята. Между прочим, я не влюбилась в тебя с первого взгляда. Ты мне даже не понравился. Какие гадости я тебе наговорила! А когда ты пригласил меня на свидание, я сразу заволновалась. Я-то думала, что ты мне безразличен, но твое приглашение взволновало меня. Помнится, я говорила и говорила, несла какую-то чушь, но не могла остановиться. У меня открылся словесный понос.

Одним глотком она выпила все, что оставалось в стакане, шагнула к нему, замерла. Он испугался, что Джилл сейчас упадет, попытался поддержать ее, но она устояла на ногах. На ее лице отразилась тревога.

– Меня тошнит.

– Ничего страшного.

– Я хочу, чтобы ты овладел мною, ты это знаешь, не так ли? Ты знаешь, что я этого хочу.

Дэйв привлек Джилл к себе, ее щека прижалась к его груди. Она чуть оттолкнула его, заглянула ему в глаза. Ее глаза цветом напоминали темный нефрит.

– Я хочу, но не могу. Я люблю тебя, люблю больше всех, но не могу, и все тут. Ты меня понимаешь?

– Да. Не надо об этом говорить.

– Сегодня я думала, что дождусь тебя, а как только ты придешь, сразу отдамся тебе, и все станет хорошо. Но ты ничем не показал, что хочешь меня. Если б ты попытался подкатиться ко мне раньше, я, наверное, сошла бы с ума. Не знаю. Но я сидела одна в этой комнате и все планировала, что буду делать, что чувствовать. И внезапно меня охватила дрожь. Я поняла, что не смогу. Я боюсь.

– Не надо бояться

– Все будет хорошо?

– Конечно.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю.

– Думаю, ты прав. Просто сейчас мы словно заперты в клетке. Но все изменится, как только мы увидим перед собой цель. Эти подонки. Я закрываю глаза и вижу их лица. Если б я умела рисовать, я бы их нарисовала. Один к одному. Потом, я думаю, у меня все придет в норму.

Она продолжила несколько минут спустя.

– Ничего себе медовый месяц. Извини, дорогой.

Дэйв отвел Джилл в ванную комнату, подержал пока ее рвало. Джилл буквально выворачивало наизнанку, а он заверял, что это и к лучшему. Он помог ей умыться, раздел и уложил в кровать. Она совсем не плакала, ни слезинки не выкатилось из ее глаз. Он укрыл жену простыней и одеялом, она подняла глаза, сказала, что любит его. Он ее поцеловал, и Джилл тут же заснула.

Он еще выпил виски, на этот раз без, содовой и льда. Завернул крышку на бутылку, убрал ее в ящик. Утром, подумал он, надо будет сдать в прачечную две рубашки, которые носил, и брюки. И купить себе несколько рубашек. В чемодане лежали только футболки да тенниски. Он же собирался провести медовый месяц на берегу озера, а не в Нью-Йорке.

Спиртное помогло ему заснуть. Проснулся Дэйв, как от толчка, сразу взглянул на часы: ровно семь. Он проспал добрых восемь часов. Дэйв оделся, спустился вниз, вышел из отеля. Джилл еще спала. Он купил утренние газеты и вернулся в номер. В одной нашел заметку, которую ждал.

СТРОИТЕЛЯ ИЗ ХИКСВИЛЛА ЗАСТРЕЛИЛИ В ПЕНСИЛЬВАНИИ

Скрентон, Пенсильвания. – Полиция штата опознала сегодня в жертве гангстерской разборки Джозефа П. Корелли, строительного подрядчика с Лонг-Айленда, проживавшего в Хиксвилле.

Корелли застрелили в воскресенье вечером по еще не установленным причинам около его коттеджа в пансионате «Помкуайт-лодж» на берегу озера Уолленпаупэк. «Чувствуется почерк профессионалов, – сообщил Рой Файрленд, шериф Помкуайта. – Корелли убит пятью выстрелами в голову. Стреляли из двух револьверов».

Убитый проживал в «Помкуайт-лодж» почти три месяца.Он зарегистрировался как Джозеф Кэрролл и имел при себе фальшивое удостоверение личности. Опознать в нем Корелли позволила проверка по картотеке отпечатков пальцев Федерального Бюро Расследований.

За последние пять лет Корелли арестовывали трижды, два раза по обвинению в вымогательстве, один – за хранение букмекерских расписок. Каждый раз его освобождали без передачи дела в суд. Сержант нью-йоркской полиции Джеймс Грегг сообщил нам следующее: «У него (Корелли) были хорошие связи. Он свой человек в преступном мире и, несомненно, занимался противозаконной деятельностью».

Полиция округа Нассау отрицает, что ей известно что-либо о недавних нарушениях законе со стороны Корелли. «Нам известно его прошлое и мы приглядываем за ним, – сообщил один из сотрудников полиции. – Однако если он и занимается темными делишками, то за пределами нашего округа, то есть на территории, на которую не распространяется наша юрисдикция».

Корелли, вдовец, проживал один в доме № 4113 по Бэйвью-роуд в Хиксвилле. Его контора размещалась в Бэском-билдинг, также в Хиксвилле. Из родственников у него жива только сестра, миссис Раймонд Романьо, живущая в Бостоне.

Когда Дэйв открыл дверь номера, Джилл сидела на кровати, уставившись на него. Бледная, осунувшаяся. Он спросил, все ли у нее в порядке.

– Как-то не по себе, – призналась она. – Вчера выпила слишком много. Извини.

– Ерунда все это. Заметку напечатали.

– О Кэрролле?

– Корелли, – поправил ее Дэйв. Сложил газету, так, чтобы заметка оказалась наверху, протянул ей. Сначала Джилл никак не могла найти то, что нужно. Он сел рядом, ткнул пальцем. Наблюдал за ее лицом, пока она читала заметку. Одолев половину, она показала жестом, что ей нужна сигарета. Он сам раскурил ее, сунул ей в рот. Она закашлялась, но продолжила читать. Потом отложила газету. Докурила, затушила окурок в пепельнице, что стояла на прикроватном столике. Хотела что-то сказать, и только тут заметила, что сидит нагишом. Вскочила и бросилась в ванную.

Вернулась совсем другим человеком. Умылась, причесалась, подкрасилась. Он курил, пока она надевала платье и туфли.

– Корелли, – повторила она. – Мне он итальянцем не показался.

– Внешне он мог сойти за кого угодно. Не выглядел он и ирландцем.

– Не все Кэрроллы – ирландцы.

– Наверное, нет.

– Был такой композитор, Корелли. Думаю, еще до Баха. Мы почти все угадали. Он занимался строительством, а по совместительству был гангстером.

– Мелким гангстером, – он помолчал. – В заметке кое-что опущено.

– Ты про нас?

– Про Корелли. Чем он промышлял, кто его друзья. Они указали на его связи в преступном мире, но не назвали конкретных фамилий. Нам бы это помогло.

– Как же нам их узнать?

– Через полицию.

– Просто спросить?

– Не совсем.

Завтрак они пропустили. Выйдя из отеля, направились на Шестую авеню. Заметили пустую телефонную будку в аптеке. Он подробно проинструктировал ее, потом нашел в справочнике номер полицейского управления Манхэттена. Переписал его в свой блокнот.

– Давай попробуем прямо сейчас, – предложила она. – Послушай меня.

Она произнесла свою речь. Выслушав ее, он кивнул.

– Думаю, сгодится. Разумеется, лучше послушать, как это звучит в трубке. Но давай пробовать.

Она вошла в будку и закрыла за собой дверь. Набрала номер полицейского управления. Трубку сняли на первом же звонке.

– Междугородняя. Попросите, пожалуйста, сержанта Джеймса Грегга.

Мужчина спросил, кто говорит.

– Из газеты «Скрентон курьер геральд».

Мужчина ответил, что попытается найти Грегга. Щелчок, тишина, вновь щелчок и более молодой голос.

– Грегг слушает.

– Сержант Джеймс Грегг?

– Слушаю вас.

– Пожалуйста, говорите, – она распахнула дверь будки, протянула трубку Дэйву. Тот вошел в будку, закрыл за собой дверь.

– Сержант Грегг? Это Пит Миллер из «Курьер геральд». Мы готовим статью об убийстве Корелли, и я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Опять? Не прошло и получаса, как я говорил с вашими репортерами.

– Я только что приехал. Понимаете, сержант, мы хотим дать развернутый материал. Гангстерские разборки в наших краях случаются нечасто! Нашим читателям это интересно. Не могли бы вы рассказать мне кое-что о Корелли.

– Я, между прочим, занят.

– Я задержу вас не больше, чем на минуту. Вы, кажется, упомянули о том, что у Корелли были связи в преступном мире.

– Это так, – осторожно ответил Грегг.

– А в чем конкретно вы его подозревали?

Последовала пауза.

– Официально он занимался строительством. Что же касается его противозаконной деятельности, то точных сведений у нас нет. Он водил дружбу с завсегдатаями букмекерских контор, последний раз его и арестовали в ходе рейда здесь, на Манхэттене. Но весомых улик против него не было, поэтому нам пришлось его отпустить.

– Понятно.

– Действовал он главным образом на Лонг-Айленде. А этот район не попадает под нашу юрисдикцию. С кем-то из преступников он просто общался, с кем-то поддерживал более тесные отношения, но фактов у нас нет. Если он занимался чем-то противозаконным на Лонг-Айленде, так нас это просто не касается.

– А вы не сможете сказать, с кем он тесно сотрудничал в Нью-Йорке?

– Зачем вам это?

– Имена и фамилии придают материалу убедительность.

– Они вам все равно ничего не скажут, – ответил Грегг. – Друзья Корелли, те, которых мы знаем, мелкота. Кто слышал о Джордже Уайте или Эдди Майзеле? Важных шишек среди них нет.

– Понятно. А как же Лублин?

– Мори Публин? Он-то здесь при чем?

– Разве он не работал с Корелли?

– Где вы об этом прослышали?

– Не помню точно, но эта фамилия упоминалась. Были у них общие дела?

– Я об этом ничего не знаю. Вполне возможно. У таких, как Корелли, круг знакомых очень широк. Но лично я думаю, что Мори Лублин слишком большой человек, чтобы знаться с Корелли.

– Вы знаете, почему убили Корелли?

– Расследование ведем не мы. Ничего определенного сказать не могу. Кое-какие слухи есть.

– Слухи?

– Да.

Будто тащишь зуб, подумал Дэйв.

– И что за слухи?

– Вроде бы он задолжал кому-то деньги.

– Конкретному человеку?

– Точно не знаю, а потому говорить не хочу. Господи, неужели в газете люди не общаются друг с другом? Я уже говорил с одним из ваших репортеров и рассказал ему то же самое полчаса назад. Почему бы, вам не обратиться к нему?

– Вы, наверное, говорили с кем-то из отдела новостей, сержант Грегг. Я спецкор. Работаю над большими статьями.

– О Господи!

– Я не хочу задерживать вас, понимаю, что вы очень заняты. Только один вопрос. Вы будете вести расследование в Нью-Йорке?

– Расследование?

– Убийства Корелли.

– Какое расследование? – в голосе Грэгга чувствовалось раздражение. – Убили-то его не в Нью-Йорке. Мы ничего делать не будем Окажем всемерное содействие копам из Пенсильвании, если они к нам обратятся, а лишние телодвижения нам ни к чему.

– А в Хиксвилле будет проведено расследование?

– Да нет же! Говорю вам, убили его не здесь!

Пенсильвания не будет заниматься Корелли, потому что тот из Нью-Йорка, подумал Дэйв, а Нью-Йорк не ударит пальцем о палец, потому чтя убили его в Пенсильвании.

– Премного вам благодарен, сержант. Вы очень мне помогли. Извините, что отнял у вас столько времени.

– Ничего. Мы стараемся сотрудничать с прессой.

Дэйв вышел из телефонной будки. Джилл уже хотела задать вопрос, но он покачал головой и раскрыл записную книжку. Записал: «Мори Лублин».Ниже: «Джордж Уайт и Эдди Майзель».Потом в блокноте появились еще две строчки: «Корелли задолжал деньги»и «Расследования не будет».

В аптеке обсуждать полученные сведения он не мог: слишком много народу. Он взял Джилл под руку, сунул блокнот в карман и увлек ее к выходу. На противоположной стороне они увидели «Уголок Кобба». Подождали, пока зажжется зеленый свет, пересекли улицу, вошли в ресторан. Утренняя волна посетителей уже схлынула, они сели за дальний столик, заказали апельсиновый сок, гренок и кофе. К тому времени, как официантка принесла еду, он уже все рассказал Джилл.

– Из тебя получился бы хороший репортер, – заметила она.

– А из тебя – телефонистка. Я все ждал, когда же он что-то заподозрит и спросит, кто я такой и чего к нему пристаю, но он ни в чем меня не заподозрил. Мы узнали много интересного.

– Да?

– Очень много. Джордж Уайт и Эдди Майзель… Не уверен, что эти люди нам понадобятся. А вот Лублин – другое дело. Он ворочает большими делами и живет в Нью-Йорке. Мори Лублин. Вот им мы и займемся.

– Или Моррис.

– Это мы уточним. Факты укладываются в составленную нами схему. Джо Корелли влез в долги. Поэтому и скрывался в забытом Богом пансионате.

Она кивнула, отпила кофе. Он закурил, затянулся, потом положил сигарету на овальную стеклянную пепельницу.

– А главное, расследования не будет. Ни в Нью-Йорке, ни в Хиксвилле [2]2
  Захолустная деревенька.


[Закрыть]. Ну и названье.

– Может, такой уж городок.

– Вполне возможно. Но тамошние копы с убийством Корелли разбираться не будут. Возможно, занесут в картотеку информацию о его смерти. То есть мы можем спокойно ехать туда.

– В Хиксвилл?

– Совершенно верно.

– Безо всякой опаски?

– Абсолютно. С полицией мы не столкнемся ни в его доме, ни в конторе. Корелли больше не интересует нью-йоркских копов. Не встретят нас и люди Лублина.

– Откуда ты это знаешь?