Текст книги "Русская поэзия XVIII века"

Автор книги: Николай Карамзин

 
  Страдай, прискорбный дух! Терзайся, грудь моя!
   Несчастливее всех людей на свете я!
   Я счастья пышного сыскать себе не льстился
   И от рождения о нем не суетился;
   Спокойствием души одним себе ласкал:
   Не злата, не сребра, но муз одних искал.
   Без провождения я к музам пробивался
   И сквозь дремучий лес к Парнасу прорывался.
   Преодолел я труд, увидел Геликон;
   Как рай, моим очам вообразился он.
   Эдемским звал его я светлым вертоградом, [495]495
  Эдемским… вертоградом– райским садом.


[Закрыть]
   А днесь тебя зову, Парнас, я мрачным адом;
   Ты мука фурий мне, не муз ты мне игра.
   О бедоносная, противная гора,
   Подпора моея немилосердой части,
   Источник и вина всея моей напасти,
   Плачевный вид очам и сердцу моему,
   Нанесший горести бесчисленны ему!
   Несчастен был тот день, несчастнейша минута,
   Когда по строгости и гневу рока люта,
   Польстив утехою и славою себе,
   Ногою в первый раз коснулся я тебе.
   Крылатый мне там конь был несколько упорен,
   Но после стал Пегас обуздан и покорен.
   Эрата перва мне воспламенила кровь,
   Я пел заразы глаз и нежную любовь;
   Прелестны взоры мне сей пламень умножали,
   Мой взор ко взорам сим, стихи ко мне бежали.
   Стал пети я потом потоки, берега,
   Стада и пастухов, и чистые луга.
   Ко Мельпомене я впоследок обратился,
   И, взяв у ней кинжал, [496]496
  И, взяв у ней кинжал… – Кинжал – одна из эмблем трагедии.


[Закрыть]к теятру я пустился.
   И, музу лучшую, к несчастью, полюбя,
   Я сей, увы! я сей кинжал вонжу в себя,
   И окончаю жизнь я прежнею забавой, [497]497
  И окончаю жизнь я прежнею забавой… – умираю от того, что было прежде моим удовольствием.


[Закрыть]
   Довольствуясь одной предбудущею славой,
   Которой слышати не буду никогда.
   Прожив на свете век, я сетую всегда,
   Когда лишился я прекрасной Мельпомены
   И стихотворства стал искати перемены,
   Де Лафонтен, Эсоп в уме мне были вид.
   Простите вы, Расин, Софокл и Еврипид;
   Пускай, Расин, твоя Монима жалко стонет,
   Уж нежная любовь ея меня не тронет.
   Орестова сестра [498]498
  Орестова сестра– Электра, героиня одноименной трагедии греческого драматурга Софокла (ок. 497–406 до н. э.).


[Закрыть]пусть варвара клянет,
   Движения, Софокл, во мне нимало нет.
   С супругом, плача, пусть прощается Альцеста [499]499
  Альцеста– Алкеста, героиня одноименной трагедии греческого драматурга Еврипида.


[Закрыть],
   Не сыщешь, Еврипид, в моем ты сердце места,
   Аристофан [500]500
  Аристофан(ок. 446—ок. 385 до н. э.) – греческий комедиограф.


[Закрыть]и Плавт, Терентий, [501]501
  Плавт Тит Макций(род. в середине III в. – ум. ок. 184 до н. э.) и Терентий– Теренций Публий (ок. 185–159 до н. э.) – римские комедиографы.


[Закрыть]Молиер,
   Любимцы Талии и комиков пример,
   Едва увидели меня в парнасском цвете,
   Но все уж для меня кончается на свете.
   Не буду драм писать, не буду притчей плесть,
   И на Парнасе мне противно все, что есть.
   Не буду я писать! Но ― о несчастна доля!
   Во предприятии моя ли этом воля?
   Против хотения мя музы привлекут
   И мне решение другое изрекут.
   Хочу оставить муз и с музами прощаюсь,
   Прощуся с музами и к музам возвращаюсь:
   Любовницею так любовник раздражен,
   Который многи дни был ею заражен,
   Который покидать навек ее печется
   И в самый оный час всем сердцем к ней влечется.
   Превредоносна мне, о музы, ваша власть!
   О бесполезная и пагубная страсть,
   Которая стихи писать меня учила!
   Спокойство от меня ты вечно отлучила,
   Но пусть мои стихи презренье мне несут,
   И музы кровь мою, как фурии, сосут,
   Пускай похвалятся надуты оды громки,
   А мне хвалу сплетет Европа и потомки.
 

1768

 
   О существа состав, без образа смешенный,
   Младенчик, что мою утробу бременил
   И, не родясь еще, смерть жалостно вкусил
   К закрытию стыда девичества лишенной!
 
 
   О ты, несчастный плод, любовью сотворенный!
   Тебя посеял грех, и грех и погубил.
   Вещь бедная, что жар любви производил!
   Дар чести, горестно на жертву принесенный!
 
 
   Я вижу в жалобах тебя и во слезах.
   Не вображайся ты толь живо мне в глазах,
   Чтоб меньше беспокойств я, плачуща, имела.
 
 
   То два мучителя старались учинить:
   Любовь, сразивши честь, тебе дать жизнь велела,
   А честь, сразив любовь, велела умертвить.
 

1755

 
   Сию сатиру вам, дворяня, приношу!
   Ко членам первым я отечества пишу.
   Дворяне без меня свой долг довольно знают,
   Но многие одно дворянство вспоминают,
   Не помня, что от баб рожденным и от дам
   Без исключения всем праотец Адам.
   На то ль дворяне мы, чтоб люди работали,
   А мы бы их труды по знатности глотали?
   Какое барина различье с мужиком?
   И тот и тот ― земли одушевленный ком.
   А если не ясняй ум барский мужикова,
   Так я различия не вижу никакого.
   Мужик и пьет и ест, родился и умрет,
   Господский также сын, хотя и слаще жрет
   И благородие свое нередко славит,
   Что целый полк людей на карту он поставит.
   Ах, должно ли людьми скотине обладать?
   Не жалко ль? Может бык людей быку продать?
   А во учении имеем мы дороги,
   По коим посклизнуть не могут наши ноги:
   Единой шествуя, вдали увидя дым,
   Я твердо заключу, что там огонь под ним.
   Я знаю опытом, пера тяжеле камень,
   И льда не вспламенит и жесточайший пламень;
   По счету ведаю, что десять ― пять да пять;
   Но это не верста, едина только пядь:
   Шагнуть и без наук искусно мы умеем,
   А всей премудрости цель дальную имеем,
   Хотя и вечно к ней не можем мы дойти,
   Но можем на пути сокровищи найти.
   Перикл, Алькивияд [502]502
  Перикл(ок. 490–429 до н. э.) и Алькивияд– Алкивиад (ок. 450–404 до н. э.) – известные политические деятели в Афинах.


[Закрыть]наукой не гнушались,
   Начальники их войск наукой украшались;
   Великий Александр и ею был велик,
   Науку храбрый чтит венчанный Фридерик [503]503
  Фридерик– Фридрих II (1712–1786) – прусский король с 1740 года.


[Закрыть];
   Петром она у нас Петрополь [504]504
  Петрополь– Петербург.


[Закрыть]услаждает,
   Екатерина [505]505
  Екатерина– Екатерина II (1729–1796), российская императрица с 1762 года.


[Закрыть]вновь науку насаждает.
   Не можно никогда науки презирать,
   И трудно без нея нам правду разбирать.
   Мне мнится, на слепца такой судья походит,
   Младенец коего, куда похочет, водит.
   На то ль кому судьба высокий чин дала,
   Чтоб он подписывал, подьячий вел дела?
   Такою слабостью умножатся нам нищи,
   Лишенны им навек своей дневныя пищи.
   Подьячий согрешит или простой солдат:
   Один из мужиков, другой из черни взят,
   А во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином,
   Не в титле ― в действии быть должен дворянином,
   И непростителен большой дворянский грех.
   Начальник, сохраняй уставы больше всех!
   Дворянско титло нам из крови в кровь лиется;
   Но скажем: для чего дворянство так дается?
   Коль пользой общества мой дед на свете жил,
   Себе он плату, мне задаток заслужил,
   А я задаток сей, заслугой взяв чужею,
   Не должен класть его достоинства межею.
   И трудно ли сию задачу разрешить,
   Когда не тщимся мы работы довершить,
   Для ободрения пристойный взяв задаток,
   По праву ль без труда имею я достаток?
   Судьба монархине велела побеждать
   И сей империей премудро обладать,
   А нам осталося во дни ея державы
   Ко пользе общества в трудах искати славы.
   Похвален человек, не ищущий труда,
   В котором он успеть не может никогда.
   К чему способен он, он точно разбирает:
   Пиитом не рожден, бумаги не марает,
   А если у тебя безмозгла голова,
   Пойди и землю рой или руби дрова,
   От низких более людей не отличайся
   И предков титлами уже не величайся.
   Сей Павла воспитал, [506]506
  Сей Павла воспитал… – Никита Иванович Папин (1718–1783), воспитатель Павла I.


[Закрыть]достойного корон,
   Дабы подобен был Екатерине он;
   С Спиридовым [507]507
  С Спиридовым… – Григории Андреевич Спиридов (1713–1790) адмирал, участник победоносной Чесменской битвы (1770 г.), в которой был сожжен турецкий флот.


[Закрыть]валы Орловы [508]508
  Орловы– Алексей Григорьевич (1737–1803), главнокомандующий русских флотом в 1770 году, фаворит Екатерины II, и его брат Федор Григорьевич (1741–1796).


[Закрыть]пребегают
   И купно на водах с ним пламень возжигают;
   Голицын [509]509
  ГолицынАлександр Михайлович (1718–1783) – крупный военный деятель, участник русско-турецкой войны 1768–1774 годов.


[Закрыть]гонит рать, Румянцев [510]510
  РумянцевПетр Александрович (1725–1796) – полководец, в русско-турецкой войне 1768–1774 годов командовал 1-й действующей армией.


[Закрыть]― наш Тюренн [511]511
  ТюреннАнри (1611–1675) – французский военачальник


[Закрыть],
   А Панин [512]512
  ПанинПетр Иванович (1721–1789) – выдающийся военный деятель, под его руководством в 1770 году были взяты турецкие крепости Бендеры и Аккерман.


[Закрыть]― Мальборуг [513]513
  Мальборуг– Мальборо Джон Черчиль (1650–1722) – английский политический и военный деятель.


[Закрыть]у неприступных стен;
   Подобно Еропкин [514]514
  ЕропкинПетр Дмитриевич (1724–1805) – главнокомандующий московским гарнизоном.


[Закрыть]в час бдения не дремлет,
   И силу дерзкия Мегеры он отъемлет. [515]515
  В силу дерзкия Мегеры он отъемлет. – Еропкин руководил подавлением «чумного бунта» 1771 года.


[Закрыть]
   А ты, в ком нет ума, безмозглый дворянин,
   Хотя ты княжеский, хотя господский сын,
   Как будто женщина дурная, не жеманься
   И, что тебе к стыду, пред нами тем не чванься!
   От Августа [516]516
  От Августа… – Октавиан Август (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.) – римский император.


[Закрыть]пускай влечен твой знатный род, ―
   Когда прекрасна мать, а дочь ея урод,
   Полюбишь ли ты дочь, узришь ли в ней заразы,
   Хотя ты по уши зарой ее в алмазы?
   Коль только для себя ты в обществе живешь,
   И в поте не своем ты с маслом кашу ешь,
   И не собой еще ты сверх того гордишься, ―
   Не дивно ли, что ты, дружочек мой, не рдишься?
   Без крылья хочешь ты летети к небесам.
   Достоин я, коль я сыскал почтенье сам,
   А если ни к какой я должности не годен, ―
   Мой предок дворянин, а я не благороден.
 

1771

 
   Прибаску
   Сложу
   И сказку
   Скажу.
   Невежи Жу́ки
   Вползли в науки
   И стали патоку Пчел делать обучать.
   Пчелам не век молчать,
   Что их дурачат;
   Великий шум во улье начат.
   Спустился к ним с Парнаса Аполлон
   И Жуков он
   Всех выгнал вон,
   Сказал: «Друзья мои, в навоз отсель подите;
   Они работают, а вы их труд ядите, [517]517
  Они работают, а вы их труд ядите. – Эта фраза стала крылатой, после того как Н. И. Новиков поместил ее в качестве эпиграфа к своему сатирическому журналу «Трутень» (1769).


[Закрыть]
   Да вы же скаредством и патоку [518]518
  Патока– мед.


[Закрыть]вредите!»
 

1752(?)

 
   Солдат, которому в войне отшибли ноги,
   Был отдан в монастырь, чтоб там кормить его.
   А служки были строги
   Для бедного сего.
   Не мог там пищею несчастливый ласкаться
   И жизни был не рад,
   Оставил монастырь безногий сей солдат.
   Ног нет; пополз, и стал он по миру таскаться.
   Я дело самое преважное имел,
   Желая, чтоб никто тогда не зашумел,
   Весь мозг, колико я его имею в теле,
   Был в этом деле,
   И голова была пуста.
   Солдат, ползя с пустым лукошком,
   Ворчал перед окошком:
   «Дай милостынку кто мне, для́ ради Христа,
   Подайте ради бога;
   Я целый день не ел, и наступает ночь».
   Я злился и кричал: «Ползи, негодный, прочь,
   Куда лежит тебе дорога:
   Давно тебе пора, безногий, умирать,
   Ползи, и не мешай мне в шахматы играть».
   Ворчал солдат еще, но уж не предо мною,
   Перед купеческой ворчал солдат женою.
   Я выглянул в окно,
   Мне стало то смешно,
   За что я сперва злился,
   И на безногого я, смотря, веселился:
   Идти ко всенощной была тогда пора;
   Купецкая жена была уже стара
   И очень богомольна;
   Была вдова и деньгами довольна:
   Она с покойником в подрядах клад нашла;
   Молиться пеша шла;
   Но не от бедности; да что колико можно,
   Жила она набожно:
   Все дни ей пятница была и середа, [519]519
  Все дни ей пятница была и середа… – Среда и пятница – постные дни, установленные церковью.


[Закрыть]
   И мяса в десять лет не ела никогда,
   Дни с три уже она не напивалась водки,
   А сверх того всегда
   Перебирала четки.
   Солдат и ей о пище докучал,
   И то ж ворчал.
   Защекотило ей его ворчанье в ухе,
   И жалок был солдат набожной сей старухе,
   Прося, чтоб бедному полушку подала.
   Заплакала вдова и в церковь побрела.
   Работник целый день копал из ряды [520]520
  Из ряды… – по условию, по договору о плате.


[Закрыть]
   На огороде гряды
   И, встретившись несчастному сему,
   Что выработал он, всё отдал то ему.
   С ползущим воином работник сей свидетель,
   В каком презрении прямая добродетель.
 

1759

 
   Был выбран некто в боги:
   Имел он голову, имел он руки, ноги
   И стан;
   Лишь не было ума на полполушку,
   И деревянную имел он душку.
   Был ― идол, попросту: Болван.
   И зачали Болвану все молиться,
   Слезами пред Болваном литься
   И в перси бить.
   Кричат: «Потщися нам, потщися пособить!»
   Всяк помощи великой чает.
   Болван того
   Не примечает
   И ничего
   Не отвечает:
   Не слушает Болван речей ни от кого,
   Не смотрит, как жрецы мошны искусно слабят
   Перед его пришедших олтари
   И деньги грабят
   Таким подобием, каким секретари
   В приказе
   Под несмотрением несмысленных судей
   Сбирают подати в карман себе с людей,
   Не помня, что о том написано в указе.
   Потратя множество и злата и сребра
   И не видав себе молебщики добра,
   Престали кланяться уроду
   И бросили Болвана в воду,
   Сказав: «Не отвращал от нас ты зла:
   Не мог ко счастию ты нам пути отверзти!
   Не будет от тебя, как будто от козла,
   Ни молока, ни шерсти».
 

1760

К Елисавете Васильевне Херасковой [522]522
  Елизавета Васильевна Хераскова– писательница, жена поэта М. М. Хераскова.


[Закрыть]

 
   Я ведаю, что ты парнасским духом дышишь,
   Стихи ты пишешь.
   Не возложил никто на женский разум уз.
   Чтоб дамам не писать, в котором то законе?
   Минерва ― женщина, и вся беседа муз
   Не пола мужеска на Геликоне.
   Пиши! Не будешь тем ты меньше хороша,
   В прекрасной быть должна прекрасна и душа,
   А я скажу то смело,
   Что самое прекраснейшее тело
   Без разума ― посредственное дело.
   Послушай, что тебе я ныне донесу
   Про Лису:
   В каком-то Статую она нашла лесу;
   Венера то была работы Праксителя.
   С полпуда говорит Лисица слов ей, меля:
   «Промолви, кумушка!» ― Лисица ей ворчит,
   А кумушка молчит.
   Пошла Лисица прочь, и говорит Лисица:
   «Прости, прекрасная девица,
   В которой нет ни капельки ума!
   Прости, прекрасная и глупая кума!»
   А ты то ведаешь, Хераскова, сама,
   Что кум таких довольно мы имеем,
   Хотя мы дур и дураков не сеем.
 

1761

 
Скажи, о муза, мне, какой злой гнев жену
Принудил объявить жестокую войну
Противу своего возлюбленного мужа,
И глупость может ли жене злой быти чужа!
Муж будет побежден; сунбурщица, не трусь,
И сделай нам над мужем шутку.
Поставили на стол большую утку.
Жена сказала: «Это гусь».
«Не гусь, да утка то», – муж держит это твердо.
«О сатана! —
Кричит жена. —
На то ли я с тобой сопряжена?
Вся злобой внутренна моя разожжена».
Кричит без памяти, пылит немилосердо:
«Коль ты ослеп, я шлюсь на вкус,
Иль я тебе такой дам туз,
Что ты задремлешь,
Коль гуся моего за утку ты приемлешь!»
Отведал муж: «Душа! сокровище! мой свет;
Гусиного и запаха тут нет».
«Бездельник, это гусь, я знаю это прямо».
«Пожалуй, женушка, не спорь ты так упрямо.
Я шлюсь на всех людей, что утка то, не гусь,
И в этом не запрусь».
Но чем окончилася шутка?
Жена ему дала туза,
И плюнула в глаза.
Признался муж: на стол поставлен гусь, не утка.
 

1762

 
Богатство хорошо иметь;
Но должно ль им кому гордиться сметь?
В собольей дурака я шубе видел,
Который всех людей, гордяся, ненавидел.
В ком много гордости, известно то, что тот,
Конечно, скот.
И титла этого в народе сам он просит.
Носил ту шубу скот,
И скот и ныне носит.
 

1762

 
   Коль истиной не можно отвечать,
   Всего полезнее молчать.
   С боярами как жить, потребно это ведать.
   У Льва был пир,
   Пришел весь мир
   Обедать.
   В покоях вонь у Льва:
   Квартера такова.
   А львы живут нескудно,
   Так это чудно.
   Подобны в чистоте жилищ они чухнам
   Или посадским мужикам,
   Которые в торги умеренно вступили
   И откупами нас еще не облупили
   И вместо портупей имеют кушаки, [524]524
  И вместо портупей имеют кушаки… – то есть вместо перевязи для шпаги (привилегия дворянства) носят кушаки (признак купеческого сословия).


[Закрыть]
   А кратче так: торговы мужики.
   Пришла вонь Волку к носу;
   Волк это объявил в беседе без допросу,
   Что запах худ.
   Услышав, Лев кричит: «Бездельник ты и плут,
   Худого запаха и не бывало тут.
   И смеют ли в такие толки
   Входить о Львовом доме волки?»
   А чтобы бредить Волк напредки не дерзал,
   Немножечко он Волка потазал
   И для поправки наказал,
   А именно ― на части растерзал.
   Мартышка, видя страшны грозы,
   Сказала: «Здесь нарциссы, розы
   Цветут».
   Лев ей ответствовал: «И ты такой же плут:
   Нарциссов, роз и не бывало тут.
   Напредки не сплетай ты лести,
   А за такие вести
   И за приязнь
   Прими и ты достойну казнь».
   Преставился Волчишка,
   Преставилась Мартышка.
   «Скажи, Лисица, ты, ― хозяин вопрошал, ―
   Какой бы запах нам дышал?
   Я знаю, что твое гораздо чувство нежно;
   Понюхай ты прилежно».
   Лисица на этот вопрос
   Сказала: «У меня залег сегодни нос».
 

1762

 
   Собака Кошку съела,
   Собаку съел Медведь,
   Медведя ― зевом ― Лев принудил умереть,
   Сразити Льва рука Охотничья умела,
   Охотника ужалила Змея,
   Змею загрызла Кошка.
   Сия
   Вкруг около дорожка,
   А мысль моя,
   И видно нам неоднократно,
   Что все на свете коловратно.
 

1762

 
   В лесу воспитанная с негой,
   Под тяжкой трется Ось телегой
   И, неподмазанна, кричит.
   А Бык, который то везет, везя молчит.
   Изображает Ось господчика мне нежна,
   Который держит худо счет,
   По-русски ― мот,
   А Бык ― крестьянина прилежна.
   Страдает от долгов обремененный мот,
   А этого не воспомянет,
   Что пахарь, изливая пот,
   Трудится и тягло ему на карты тянет.
 

1769

 
   Сквозь темную пред оком тучу
   Взгляни, читатель, ты
   На светски суеты!
   Увидишь общего дурачества ты кучу;
   Однако для ради спокойства своего,
   Пожалуй, никогда не шевели его;
   Основана сия над страшным куча адом,
   Наполнена различным гадом,
   Покрыта ядом.
   С великим пастухи в долине были стадом.
   Когда?
   Не думай, что тогда,
   Когда для человека
   Текли часы златаго века,
   Когда еще наук премудрость не ввела
   И в свете истина без школ еще цвела,
   Как не был чин еще достоинства свидетель,
   Но добродетель.
   И, словом, я скажу вот это наконец:
   Реченны пастухи вчера пасли овец,
   По всякий день у них была тревога всяка:
   Вздор, пьянство, шум и драка.
   И, словом, так:
   Из паства сделали они себе кабак ―
   Во глотку,
   И в брюхо, и в бока
   На место молока
   Цедили водку,
   И не жалел никто ни зуб, ни кулака,
   Кабашный нектар сей имеючи лекарством,
   А бешеную жизнь имев небесным царством.
   От водки голова болит,
   Но водка сердце веселит,
   Молошное питье не диво,
   Его хмельняй и пиво;
   Какое ж им питье и пить,
   Коль водки не купить?
   А деньги для чего иного им копить?
   В лесу над долом сим Сатир жил очень близко,
   И тварию их он презренною считал,
   Что низки так они, живут колико низко.
   Всегда он видел их, всегда и хохотал,
   Что нет ни чести тут, ни разума, ни мира.
   Поймали пастухи Сатира
   И бьют сего ―
   Без милосердия ― невинна Демокрита.
   Не видит помощи Сатир ни от кого.
   Однако Пан пришел спасти Сатира бита;
   Сатира отнял он, и говорил им Пан:
   «За что поделали ему вы столько ран?
   Напредки меньше пейте;
   А что смеялся он, за то себя вы бейте,
   А ты вперед, мой друг,
   Ко наставлению не делай им услуг;
   Опасно наставленье строго,
   Где зверства и безумства много».
 

1769

 
   Шалунья некая в беседе,
   В торжественном обеде,
   Не бредила без слов французских ничего.
   Хотя она из языка сего
   Не знала ничего,
   Ни слова одного,
   Однако знанием хотела поблистати
   И ставила слова французские некстати;
   Сказала между тем: «Я еду делать кур» [526]526
  Я еду делать кур– игра слов, во французском языке «faire une cure» означает лечиться, a «faire la cour» – ухаживать, волочиться.


[Закрыть].
   Сказали дурище, внимая то, соседки:
   «Какой плетешь ты вздор! кур делают наседки».
 

1781

 
   Нельзя дивиться, что была
   Под игом Росская держава
   И долго паки не цвела,
   Когда ея упала слава;
   Вить не было тогда
   Сего великого в Европе царства,
   И завсегда
   Была вражда
   У множества князей едина государства.
   Я это в притче подтвержу,
   Которую теперь скажу,
   Что россов та была падения причина ―
   Была пучком завязана лучина;
   Колико руки ни томить,
   Нельзя пучка переломить,
   Как россы, так она рассыпалась подобно,
   И стало изломать лучину всю удобно.
 

1781

 
   Когда-то Голуби уговорились
   Избрати Коршуна царем,
   Надежду утвердив на нем,
   И покорились.
   Уж нет убежища среди им оных мест,
   Он на день Голубей десятка по два ест.
 

1781

 
   Брат ― мот. Сестра его журила
   И говорила:
   «Доколь тебе мотать?
   Пора и перестать!»
   Он ей ответствовал: «Во злой живу я доле.
   Но только ты, сестра, отстанешь от любви ―
   И я мотать не буду боле.
   Поступком ты своим дорогу мне яви,
   И в постоянстве жить по гроб мы будем оба».
   Сестра ответствует: «Мотать тебе до гроба!»
 

1781

Петербург. Проспект по реке Фонтанке от грота и Запасного дворца на полдень

Гравюра Г. Качалова по рисунку М. Махаева.

1753 г.

Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.

 
   Мужик у мужика украл с двора корову
   И, в городе продав, камку [528]528
  Камка– шелковая цветная ткань с узорами.


[Закрыть]себе купил.
   Купил и к празднику скроил жене обнову.
   С другого он двора быка себе стащил
   И, ласку показав хозяюшке сугубу,
   Сшил бострок [529]529
  Бострок– женская стеганая; одежда.


[Закрыть], а теперь купил ей кунью шубу.
   Молодка, на себя надев такой наряд,
   Уж не работала, прелестна быть старалась
   И двум детинушкам угодна показалась.
   Они нечаянно нашли как будто клад.
   Подпали молодцы, она не покренилась.
   На что же и наряд, когда бы не склонилась?
   Один из них был тот, чей бык намнясь пропал,
   Другой, ― корова чья намнясь с двора пропала.
   Молодка таинства в себе не удержала,
   Как тот, так и другой про воровство спознал,
   Перед судьею тать подробно обличился.
   Не знал, как вышло то, однако повинился.
   Побит. И велено, как суд определил,
   Чтоб тотчас он быка с коровой заплатил.
   Как не тужить ему? Он плакал без отрады,
   Пришло на рынок несть все женины наряды.
   «Не плачь, любезный муж, ― речь женина была, ―
   Тебя мне только жаль, а я свое взяла».
 

1755

 
Ты очень ей любим, она в твоей вся воле,
Да только тридцать есть, которых любит боле.
 

1756

 
Коль мыслишь, я любовь свою к тебе скончала.
Так ищешь тут конца, где не было начала.
 

1756

 
Милон на многи дни с женою разлучился,
Однако к ней еще проститься возвратился.
Она не чаяла при горести своей,
Что возвратится он опять так скоро к ней,
Хотя ей три часа казались за неделю,
И от тоски взяла другого на постелю.
Увидя гостя с ней, приезжий обомлел.
Жена вскричала: «Что ты, муж, оторопел?
Будь господин страстей и овладей собою;
Я телом только с ним, душа моя с тобою».
 

1756