Текст книги "Предшественники Шекспира"

Автор книги: Николай Стороженко

Эдуардъ. Пустяки! мы выгонимъ его оттуда, когда намъ вздумается. Нѣтъ, ты мнѣ лучше скажи, какой будетъ твой новый девизъ на предстоящихъ турнирахъ?

Наконецъ Гавестонъ пріѣзжаетъ, но въ ироническихъ привѣтствіяхъ, которыми его встрѣчаютъ лорды, слышна прежняя, хотя и нѣсколько сдержанная, ненависть. Гавестонъ отвѣчаетъ на насмѣшки дерзостью, и дѣло чуть не доходитъ до свалки. Король и королева тщетно стараются успокоить разъяренныхъ перовъ. Въ это время получаются печальныя извѣстія изъ Шотландіи: англійское войско, посланное для покоренія Шотландіи, разбито и самъ предводитель его, Мортимеръ Старшій, взятъ въ плѣнъ шотландцами, которые требуютъ за него пять тысячъ фунтовъ выкупа. Мортимеръ скорбитъ объ участи дяди; другіе лорды утѣшаютъ его, обѣщая сложиться и внести необходимую для выкупа сумму. Мортимеръ на это не соглашается: "Онъ попался въ плѣнъ на королевской службѣ, стало быть его долженъ выкупить король", говоритъ онъ и убѣждаетъ лордовъ отправиться съ нимъ вмѣстѣ къ королю. Но благодаря Гавестону, королевская казна оказывается пуста; лорды получаютъ отказъ, и высказавъ королю много горькихъ истинъ по поводу его позорнаго управленія, удаляются, обѣщая, впрочемъ, скоро встрѣтиться съ нимъ въ чистомъ полѣ, съ распущенными знаменами. Пока король теряетъ время на пирахъ и турнирахъ, устроенныхъ по случаю свадьбы Гавестона съ его племянницей, лорды берутъ приступомъ замокъ Тинмаутъ, и, застигнутый въ расплохъ, король принужденъ спасаться бѣгствомъ. Королева извѣщаетъ лордовъ, что Гавестонъ отдѣлился отъ короля, сѣлъ на корабль и поплылъ въ Скорборо. Лорды слѣдятъ за нимъ по пятамъ, настигаютъ его и берутъ въ плѣнъ. Узнавъ о судьбѣ своего любимца, Эдуардъ посылаетъ графа Аронделя къ лордамъ съ просьбой отпустить Гавестона проститься съ нимъ. Лорды сначала не соглашаются, но когда Арондель изъявляетъ желаніе остаться въ качествѣ заложника до возвращенія Гавестона, они наконецъ уступаютъ. Рѣшено отправить Гавестона къ королю подъ конвоемъ. Гавестона уводятъ, но Уоррикъ, боясь, чтобы онъ опять какъ нибудь не увернулся, на дорогѣ отнимаетъ его у стражей и тутъ же приказываетъ отрубить ему голову. Король клянется землей и небомъ жестоко отмстить лордамъ за смерть своего друга. Какъ натура слабая, лишенная всякой иниціативы, Эдуардъ не можетъ оставаться безъ опекуна вмѣсто Гавестона занимаетъ другой фаворитъ, Спенсеръ, столь же преданный королю, но столь же расточительный и безсовѣстный. Между тѣмъ война короля съ лордами идетъ своимъ чередомъ, обагряя кровью Англію, разнося ужасъ и опустошеніе по всей странѣ. Въ одномъ изъ сраженій счастье склонилось на сторону Эдуарда: Ланкастеръ, Уоррикъ и Мортимеръ Младшій были разбиты на голову превосходными силами короля и попались въ плѣнъ. Эдуардъ тотчасъ же первыхъ двухъ велитъ вести на плаху, а Мортимера заключить въ Тоуеръ. Безхарактерность короля, его слѣпая привязанность къ своимъ фаворитамъ, расточительность и преступное небреженіе къ интересамъ страны сдѣлали то, что королева и самъ преданный королю Кентъ переходятъ на сторону недовольныхъ. Изабелла, посланная королемъ во Францію, чтобъ уладить возникшія между дворами недоразумѣнія, остается во Франціи и собираетъ войско, чтобы съ помощью его низвергнуть съ престола слабаго Эдуарда и посадить на тронъ Англіи своего сына. Къ ней присоединяется Мортимеръ, убѣжавшій изъ Тоуера при содѣйствіи Кента и самъ Кентъ. Союзники собираютъ своихъ приверженцевъ, получаютъ помощь изъ Бельгіи и дѣлаютъ высадку на берега Англіи. Раздраженный непомѣрными налогами, народъ всюду принимаетъ сторону королевы и ея сына. Въ происшедшей затѣмъ битвѣ король терпитъ полное пораженіе и обращается въ бѣгство. Преслѣдуемые по пятамъ посланной за нимъ погоней, Эдуардъ съ Спенсеромъ, который остается ему вѣренъ въ несчастіи, просятъ убѣжища въ монастырѣ. Какимъ то миромъ и тишиной вѣетъ отъ всей этой сцены, составляющей рѣзкій контрастъ съ сценами насилія и убійствъ, которыя наполняютъ собой всю пьесу. Лишь только благодатная атмосфера монастырскаго уединенія проникла въ истерзанную душу Эдуарда, какъ завѣса. тотчасъ же спала съ его глазъ: тревоги жизни, приманки честолюбія, мишурное величіе власти – все это ему показалось такъ ничтожно и мелко въ сравненіи съ этимъ величавымъ покоемъ, съ этимъ блаженствомъ отреченія.

Аббатъ. Не сомнѣвайтесь, милордъ, не бойтесь ничего. Мы будемъ молчаливы и осторожны и постараемся уберечь и васъ и друзей вашихъ отъ внезапнаго нападенія людей преслѣдующихъ васъ, такъ заботливо, какъ того требуютъ наши смутныя времена.

Эдуардъ. Святой отецъ! Твое лицо внушаетъ довѣріе. О если бы ты былъ королемъ, твое сердце было бы тронуто моими несчастіями и ты не могъ бы иначе какъ съ глубокимъ участіемъ относиться къ моему положенію. Я былъ могучъ и гордъ, имѣлъ много богатствъ и былъ окруженъ блескомъ и великолѣпіемъ. Да развѣ есть хоть одинъ человѣкъ, котораго бы власть и могущество не сдѣлали несчастнымъ при жизни или послѣ смерти? Иди ко мнѣ, Спенсеръ, и ты, Бальдокъ; садитесь ближе ко мнѣ. Теперь время испытать на дѣлѣ принципы той философіи, которую вы почерпнули въ нашихъ славныхъ разсадникахъ науки, изъ твореній Платона и Аристотеля. Отецъ, созерцательная жизнь – вѣдь это рай! О если бы мнѣ можно было вести съ вами эту безмятежную жизнь. Но, увы! я забылъ, что насъ преслѣдуютъ. Они хотятъ нашей жизни, друзья мои, и моего позора. Кроткіе иноки! не выдавайте меня и друзей моихъ ни за какія сокровища.

Первый монахъ. Если никто кромѣ насъ не знаетъ вашего убѣжища, то можете быть совершенно спокойны.

Эдуардъ. Святой отецъ, позволь мнѣ склонить на твою грудь эту голову, отягченную безпокойствомъ и опасеніемъ. О если бы мнѣ не пришлось болѣе открывать этихъ глазъ и поднимать этого поникшаго чела! О если бъ мое истомленное сердце заснуло также вѣчнымъ сномъ!

Король засыпаетъ, но въ это время входитъ Лейстеръ и др. съ погоней. Именемъ королевы, онъ арестуетъ Спенсера и Бальдока, обвиненныхъ въ государственной измѣнѣ. Слѣдуетъ трогательная сцена прощанія короля съ своими друзьями. По приказанію Мортимера, короля уводятъ въ замокъ Кенильвортъ, а Бальдока и Спенсера въ противоположную сторону. Послѣдніе знаютъ готовящуюся имъ участь, но встрѣчаютъ ее съ твердостью,

Спенсеръ. Онъ ушелъ отъ насъ, ушелъ благородный Эдуардъ; мы никогда не увидимъ его, никогда! О распадись же на части небесный сводъ, померкни солнце, расплавься земля. Ушелъ, мой повелитель, ушелъ, чтобъ никогда уже болѣе не возвращаться.

Бальдокъ. Спенсеръ, я чувствую, наши души уже расправляютъ крылья, чтобъ улетѣть отсюда. Солнце нашей жизни потухаетъ – возродимся же къ новой жизни, другъ; возведемъ очи свои къ нему и прильнемъ сердцемъ и руками къ престолу небеснаго Отца. Уплатимъ съ улыбкой послѣдній долгъ природѣ. Сведемъ всѣ наши познанія къ одному искусству – умирать. Вѣдь мы живемъ только для того чтобъ умереть, равно какъ и возвышаемся только для того, чтобъ пасть.

Послѣдній актъ переноситъ насъ въ Кенильвортъ – мѣсто заключенія короля. Оставленный всѣми, лишенный власти и свободы, Эдуардъ переживаетъ мучительную пытку нравственнаго униженія. Лейстеръ, тронутый его страданіями, пытается его утѣшать, но, конечно, безуспѣшно.

Лейстеръ. Будьте же терпѣливы, мой добрый государь, перестаньте томиться, вообразите, что Кенильвортъ вашъ загородный замокъ, и что вы тутъ живете по своей охотѣ, а не по принужденію.

Но рана короля слишкомъ глубока, чтобъ она могла быть залѣчена дружескими словами. Мысль, что его, короля, держатъ въ заключеніи, гложетъ его душу. "Когда я припоминаю (говоритъ онъ), что я король, мнѣ кажется, что я долженъ отомстить за это униженіе Мортимеру и королевѣ. Но впрочемъ, что я говорю? Что значатъ короли безъ власти? Вѣдь это тѣже тѣни, набѣгающія въ солнечный день и потомъ исчезающія".

Сѣтованія короля прерваны приходомъ епископа винчестерскаго и спикера палаты общинъ, Тросселя. Они требуютъ отъ имени парламента чтобъ король отрекся отъ престола въ пользу своего сына и возвратилъ бы свою корону. Душевныя муки развѣнчаннаго короля, усиливаемыя опасеніемъ, что корона фактически перейдетъ къ ненавистному Мортимеру, который будетъ управлять Англіей именемъ его сына, воспроизведены Марло съ неподражаемымъ искусствомъ ³¹⁶). Но съ отреченіемъ отъ престола не кончились страданія несчастнаго Эдуарда. По приказанію Мортимера, которому королева давно уже отдалась всей душой, гуманный Лейстеръ замѣненъ болѣе строгимъ тюремщикомъ; когда же и этотъ показался при дворѣ слишкомъ мягкимъ, его замѣнили двумя извергами, Матревисомъ и Горнэ, получившими отъ Мортймера тайную инструкцію обращаться съ Эдуардомъ какъ можно хуже, чтобъ суровымъ обращеніемъ свести его поскорѣе въ могилу. Все, что только могла придумать утонченная жестокость этихъ злодѣевъ, было употреблено въ дѣло: Эдуарда посадили въ какой-то сырой и вонючій погребъ, морили голодомъ, томили безсонницей и т. д.; когда же здоровый организмъ короля не сломился подъ тяжестью этой ежедневной пытки и въ то же время до королевы и Мортимера стали доходить слухи о попыткахъ освободить Эдуарда, то они рѣшили отдѣлаться отъ него убійствомъ. Самая сцена убійства полна глубокаго трагизма и, по удачному выраженію Вильмена, напоминаетъ стонъ жертвы подъ занесеннымъ на нее ножемъ. – Мы приводимъ ее въ прекрасномъ переводѣ г. Гербеля ³¹⁷).

Король остается одинъ съ Лейтборномъ, убійцей.

Эдуардъ.

 
Кто тамъ? Что тамъ за свѣтъ?
Зачѣмъ пришелъ ты?
 

Лейтборнъ.

 
Успокоить васъ
И передать вамъ радостную вѣсть.
 

Эдуардъ.

 
Не много радости въ твоихъ глазахъ
Для бѣднаго страдальца Эдуарда.
Злодѣй, я знаю – ты пришелъ
Убить меня.
 

Лейтборнъ.

 
Убить васъ, государь?
Мнѣ и на умъ не приходило съ роду —
Не то убить – вредить вамъ. Королева
Меня прислать изволила сюда —
Развѣдать, какъ обходятся съ милордомъ:
Она смягчилась тотчасъ, услыхавъ
О положеньи вашемъ…. о несчастьяхъ…
О! чьи глаза удержатся отъ слезъ,
Увидя государя своего
Въ такомъ ужасномъ положеньи?
 

Эдуардъ.

 
Ты тронутъ, плачешь. Выслушай меня,
И – будь твое безчувственное сердце,
Какъ сердце Матревиса или Горнэ,
Изсѣчено изъ твердаго гранита
Кавказскихъ горъ, – оно растаетъ прежде,
Чѣмъ доскажу правдивый мой разсказъ.
Знай, этотъ склепъ, гдѣ я томлюсь теперь,
Есть стокъ, куда сбѣгаютъ нечистоты
Со всѣхъ дворовъ и ямъ помойныхъ замка.
 

Лейтборнъ.

 
Злодѣи!
 

Эдуардъ.

 
Вотъ ужъ десять долгихъ сутокъ
Я въ сырости и смрадѣ. Безпрестанно
Бьютъ въ барабанъ, чтобъ я ни на минуту
Не могъ заснуть, вздремнуть… меня, монарха,
Содержатъ здѣсь на хлѣбѣ, на водѣ!
Отъ недостатка въ отдыхѣ и пищѣ
Мой умъ померкъ, а тѣло цѣпенѣетъ —
И я уже не знаю, есть-ли члены,
Иль умерли – и нѣтъ ихъ у меня.
О Боже! дай, чтобъ кровь моя сочилась
Изъ каждой жилы, какъ теперь сочится
Вода съ моей изодранной одежды.
Скажи ты Изабеллѣ, королевѣ,
Что не таковъ я былъ, когда въ Парижѣ
Изъ за нея сражался на турнирахъ,
И тамъ однажды герцога Блермонта
Ссадилъ съ коня.
 

Лейтборнъ.

 
О, перестаньте, сэръ!
Не надрывайте сердца моего!
Прилягте здѣсь, немного отдохните;
Вамъ нуженъ сонъ.
 

Эдуардъ.

 
Увы! твои глаза
Вѣщаютъ смерть! Въ твоихъ бровяхъ сомкнутыхъ
Начертана трагедія моя.
Но погоди, на время удержи
Свою въ крови омоченную руку,
Дай мнѣ ударъ увидѣть прежде,
Чѣмъ онъ сразитъ меня, чтобъ, разставаясь съ жизнью,
Моя душа тѣмъ крѣпче уповала
На Господа.
 

Лейтборнъ.

 
Но отчего вы, сэръ,
Такъ недовѣрчивы ко мнѣ?
 

Эдуардь.

 
Къ чему лукавить?
 

Лейтборнъ.

 
Эти руки никогда
Не обагрялись кровью неповинной —
Ужель теперь начать мнѣ съ короля?
 

Эдуардъ.

 
Прости меня за эту мысль. Еще
Одинъ алмазъ остался у меня —
Возьми его. Но все мнѣ что-то страшно
И каждый нервъ трепещетъ у меня,
Когда его тебѣ я отдаю.
О, если ты убійство кроешь въ сердцѣ,
Да отвратитъ твой замыселъ мой даръ,
Спасетъ твою отверженную душу.
Я государь, – ты помни – а межь тѣмъ
Я цѣлый адъ испытываю скорби
При этомъ словѣ. – Гдѣ моя корона?
Ушла, ушла!… а я – я остаюсь!
 

Лейтборнъ.

 
Безсонница измучила васъ, сэръ;
Прилягте, отдохните.
 

Эдуардъ.

 
Я бъ заснулъ,
Да вотъ тоска все будитъ. Эти вѣки
Не опускались цѣлыхъ десять сутокъ.
Теперь они смыкаются, но страхъ
Ихъ будитъ вновь. Зачѣмъ сидишь ты здѣсь?
 

Лейтборнъ.

 
Когда вы мнѣ не вѣрите, милордъ,
Я удалюсь.
 

Эдуардъ.

 
Нѣтъ, нѣтъ! Когда рѣшился
Меня убить, ты можешь воротиться,
А потому ужъ лучше оставайся.
 

Лейтборнъ (тихо).

 
Онъ спитъ.
 

Эдуардъ.

 
Постой! Не убивай меня!
О, погооди еще, еще немного!
 

Лейтборнъ.

 
Что съ вами, сэръ?
 

Эдуардъ.

 
Да вотъ все кто-то шепчетъ
Мнѣ на ухо, что если я засну,
То никогда ужь больше не проснуся.
Скажи, зачѣмъ пришелъ ты?
 

Лейтборнь.

 
Чтобъ избавить
Тебя отъ жизни. Мотривисъ, сюда!
 

Эдуардъ.

 
Я слишкомъ слабъ и боленъ: не могу
Противиться. О, Боже правосудный!
Прими мой духъ, спаси мя и помилуй!
 

Впрочемъ Мортимеръ и королева недолго наслаждались плодами своего преступленія. Вѣсть о насильственной смерти Эдуарда возбудила негодованіе народа и сгруппировала вокругъ юнаго короля сильную партію перовъ; когда же участіе Мортимера и его преступной сообщницы въ убійствѣ Эдуарда было обнаружено показаніемъ бѣжавшаго Горнэ, – Мортимеръ былъ казненъ, а королева заключена въ Тоуеръ.

Изложивъ возможно полно содержаніе пьесы Марло, перейдемъ теперь въ оцѣнкѣ ея выдающихся личностей. Съ наибольшей тщательностью поэтъ обрисовалъ характеры четырехъ лицъ – Эдуарда II, королевы Изабеллы и ея любовника Мортимера и брата короля, герцога Кента, на которыхъ главнымъ образомъ и сосредоточивается весь интересъ дѣйствія. Начнемъ съ Эдуарда, поставленнаго если не личными качествами, то самимъ положеніемъ своимъ въ центрѣ изображаемыхъ въ драмѣ кровавыхъ событій. Изъ всѣхъ лицъ пьесы Эдуардъ менѣе всѣхъ способенъ къ той высокой роли, на которую его опредѣлила судьба. Обладая нѣкоторыми хорошими свойствами частнаго человѣка, онъ положительно лишенъ качествъ, необходимыхъ для управленія страной. Слова – народное благо, государственный интересъ и т. п. не имѣютъ въ его глазахъ никакого значенія; онъ вполнѣ убѣжденъ, что все въ государствѣ существуетъ только для того, чтобъ удовлетворять прихотямъ его и его любимцевъ. Подобно всѣмъ слабымъ людямъ, желающимъ увѣрить и себя и другихъ въ присутствіи въ нихъ характера и силы воли, Эдуардъ замѣняетъ недостатокъ характера страшнымъ упрямствомъ, не терпящимъ никакихъ возраженій, глухимъ къ самымъ разумнымъ доводамъ; но извѣстно, что на такихъ хорохорящихся людей стоитъ только прикрикнуть, чтобы они тотчасъ же осѣли. Такъ и поступаютъ бароны съ королемъ. Видя, что ни просьбы, ни разумныя убѣжденія на него не дѣйствуютъ, бароны угрожаютъ ему низложеніемъ – и Эдуардъ сдается и тотчасъ же подписываетъ изгнаніе Гавестона. Вообще въ сценахъ съ Гавестономъ и баронами ничтожная личность короля внушаетъ сожалѣніе, смѣшанное съ презрѣніемъ. Послѣдующій ходъ событій не только не ослабляетъ, но скорѣе усиливаетъ это чувство въ читателѣ. Лишь подъ конецъ драмы, когда несчастія одно за другимъ обрушвиаются на голову короля, личность его начинаетъ просвѣтляться и лучшія стороны его нравственной природы выступаютъ мало по малу на свѣтъ Божій. Преслѣдуемый своими врагами, онъ ясно видитъ, что шелъ всю жизнь по ложной дорогѣ, гоняясь за призраками власти и могущества, и сознавая всю поэзію созерцательной жизни, желаетъ только одного, чтобы ему дозволено было, не разставаясь съ своими друзьями, искупить свои прежнія ошибки уединеніемъ и молитвой. Но судьба готовитъ для него новыя и еще болѣе тяжкія испытанія. Разлученный съ своими друзьями, участь которыхъ онъ заранѣе знаетъ, пройдя черезъ пытку насильственнаго отреченія, несчастный король отданъ въ руки двухъ безжалостныхъ тюремщиковъ, которые изощряютъ всю свою жестокость, чтобъ сократить его дни. Тамъ, среди жесточайшихъ оскорбленій, когда либо испытанныхъ развѣнчаннымъ монархомъ, задыхаясь отъ смрада, томимый голодомъ и безсонницей, онъ утѣшаетъ себя мыслью, что терпитъ муку за друзей своихъ и, испивъ до дна назначенную ему горькую чашу, безропотно, какъ истинный праведникъ, протягиваетъ свою шею подъ ножъ убійцы.

Совершенную противоположность слабому и безхарактерному Эдуарду представляетъ его энергическій противникъ, глава партіи недовольныхъ, Мортимеръ Младшій. Онъ весь – огонь, порывъ, энергія. Даже среди такихъ личностей, какъ Ланкастеръ и Уоррикъ онъ замѣтно выдается своей необыкновенной смѣлостью. Не стѣсняясь присутствіемъ короля, Мортимеръ говоритъ такія вещи, за которыя, если бы король былъ нѣсколько энергичнѣе, онъ навѣрное поплатился бы головой. Уоррику стоитъ не малаго труда удержать его гнѣвъ и негодованіе. Когда король противится подписать поданное ему прошеніе объ изгнаніи Гавестона, Мортимеръ первый произноситъ страшное слово – низложеніе. Какъ личность выдающаяся, Мортимеръ пользуется большимъ вліяніемъ въ кругу своей партіи и можно сказать ворочаетъ всѣми перами. Кто бы другой могъ такъ скоро уладить дѣло о возвращеніи Гавестона изъ Ирландіи? Услуга, оказанная королевѣ Мортимеромъ, еще тѣснѣе сближаетъ ихъ другъ съ другомъ. Мортимеръ давно уже любитъ королеву, давно уже принимаетъ горячее участіе въ ея судьбѣ, и когда королева пришла просить его ходатайствовать о возвращеніи Гавестона, опытный Уоррикъ не даромъ прозакладываетъ свою голову, что Мортимеръ не устоитъ. Впрочемъ, и сама королева догадывается объ его чувствахъ; иначе она не обратилась бы бъ нему съ такой щекотливой просьбой. Что до ея чувствъ, то первое время она не чувствуетъ къ Мортимеру ничего, кромѣ глубокой благодарности за оказанное ей участіе; впослѣдствіи же, оскорбленная пренебреженіемъ Эдуарда, какъ женщина и королева, она начинаетъ думать о Мортимерѣ, но и тутъ еще разъ рѣшается попытать возвратить къ себѣ любовь мужа (Act. II, Sc. V). Окончательное сближеніе съ Мортимеромъ происходитъ уже тогда, когда она видитъ въ немъ горячаго защитника правъ своего сына. Побѣдивъ съ помощью Мортимера войско короля, Изабелла отдается Мортимеру всей душой; отнынѣ она думаетъ только о томъ, чтобъ упрочить свое положеніе въ качествѣ регентши и даже сама подстрекаетъ Мортимера къ убійству Эдуарда. Нельзя сказать, чтобъ и въ чувствахъ Мортимера къ Изабеллѣ политика не играла никакой роли. Мортимеръ былъ всегда страшно честолюбивъ, и мысль, что онъ стоитъ во главѣ управленія, распоряжается наслѣднымъ принцемъ и вертитъ какъ угодно королевой, доставляла не мало наслажденія его властолюбивому сердцу (Act. V, Sc. IV). Но, подобно многимъ честолюбцамъ, онъ жестоко обманулся въ своихъ разсчетахъ. Онъ считалъ юнаго короля пѣшкой и обращался съ нимъ свысока и крайне презрительно, не подозрѣвая сколько энергіи таилось въ этомъ отрокѣ. – Съ своей стороны Эдуардъ III чувствовалъ себя какъ-то неловко въ присутствіи высокомѣрнаго пера, а послѣ казни Кента, это чувство перешло въ рѣшительную ненависть. Разумѣется противники Мортимера, недовольные его невыносимой гордостью, не дремали и всячески старались выставить Мортимера въ дурномъ свѣтѣ. Въ это время пришло извѣстіе о насильственной смерти короля; народная молва не замедлила приписать это гнусное дѣло Мортимеру. Наступила минута кроваваго расчета. Въ присутствіи большаго числа перовъ король сталъ обвинять Мортимера въ убійствѣ отца. Доказательства были на лицо, а Мортимеръ былъ не изъ такихъ лицъ, чтобъ прибѣгать къ какимъ либо просьбамъ или изворотамъ. Заранѣе зная свою участь, онъ не только не унизился до просьбы о помилованіи, но даже запретилъ королевѣ ходатайствовать объ этомъ у сына. Онъ умеръ, какъ жилъ, гордый и непреклонный и съ презрѣніемъ смотрѣлъ въ глаза смерти. "Низкая фортуна (сказалъ онъ, идя на казнь), теперь я вижу, что въ твоемъ колесѣ есть точка, дойдя до которой люди катятся внизъ. Я достигъ этой точки, и такъ какъ нельзя подниматься выше, то стоитъ-ли горевать о паденіи? Прощай, прекрасная королева, не плачь о Мортимерѣ, который презираетъ міръ и, подобно путешественнику, идетъ открывать неизвѣстныя страны". (Act. V, Sc. VI).

Съ личностью брата короля, графа Кента, мы знакомимся въ первый разъ въ знаменитой сценѣ столкновенія короля съ баронами изъ за Гавестона. – Не зная, что за человѣкъ Гавестонъ, Кентъ безусловно стоитъ на сторонѣ брата; онъ до того возмущенъ рѣзкими рѣчами Мортпмера и Ланкастера, что совѣтуетъ королю жестоко наказать бароновъ за ихъ дерзость. Но мало но малу глаза его начинаютъ раскрываться. Уже въ слѣдующей сценѣ, по поводу множества милостей, посыпавшихся на Гавестона, онъ замѣчаетъ, что послѣдняя изъ данныхъ ему наградъ совершенно достаточна для человѣка гораздо болѣе знатнаго происхожденія. Впослѣдствіи убѣдившись, что Гавестонъ есть настоящая причина всѣхъ бѣдствій въ королевствѣ, Кентъ съ свойственною ему прямотою рѣшается высказать всю правду королю и проситъ его изгнать Гавестона. Въ отвѣтъ на это король обзываетъ его измѣнникомъ и запрещаетъ показываться себѣ на глаза. Какъ ни любитъ Кентъ брата, но благо Англіи дороже для него личныхъ отношеній; онъ оставляетъ короля и переходитъ на сторону недовольныхъ перовъ. Зная преданность Кента къ королю, лорды сомнѣваются въ искренности его обращенія, но Мортимеръ, въ характерѣ котораго при всѣхъ его недостаткахъ было много рыцарственнаго, принимаетъ сторону Кента. "Нечего сомнѣваться – говоритъ онъ лордамъ: никогда Плантагенеты не измѣняли данному слову, и поэтому мы тебѣ вѣримъ, Кентъ." Кентъ оправдалъ довѣріе бароновъ, участвовалъ во всѣхъ битвахъ противъ короля и наконецъ, разбитый, попался въ плѣнъ вмѣстѣ съ Ланкастеромъ, Уоррикомъ и Мортимеромъ. Когда плѣнныхъ привели къ королю, первымъ дѣломъ Кента было просить брата во имя народа удалить отъ себя временщика. Послѣ казни Уоррика и Ланкастера, Кентъ, изгнанный братомъ изъ Англіи, помогъ Мортимеру уйти изъ Тоуера и вмѣстѣ съ нимъ бѣжалъ во Францію къ королевѣ. – Дальнѣйшія событія извѣстны: собравъ значительныя силы во Франціи, Мортимеръ и Изабелла сдѣлали высадку на берега Англіи, разбили короля и обратили его въ бѣгство. – Пробывъ нѣсколько мѣсяцевъ съ Изабеллой и Мортимеромъ, Кентъ имѣлъ случай покороче узнать ихъ и увидѣлъ, что они преслѣдуютъ только свои личныя цѣли, для достиженія которыхъ не остановятся ни передъ чѣмъ, даже передъ убійствомъ короля. Ему стало жаль своего несчастнаго, оставленнаго всѣми, брата, и онъ рѣшился употребить всѣ средства для его спасенія. Узнавъ, гдѣ содержится король, Кентъ сдѣлалъ попытку освободить его, нопопытка не увѣнчалась успѣхомъ; Кентъ былъ взятъ и отведенъ къ Мортимеру, который тотчасъ же велѣлъ казнить его.

Личность Кента есть безспорно самая привлекательная личность, созданная геніемъ Марло. Его честная и правдивая натура, безкорыстная преданность королю и горячая любовь къ родинѣ производятъ отрадное впечатлѣніе среди повсемѣстнаго господства своекорыстныхъ интересовъ, расчетовъ честолюбія и мелкаго эгоизма. Нужно-ли говорить, что нѣкоторыми чертами своего характера, въ особенности своей прямотой, доходящей до рѣзкости, Кентъ напоминаетъ своего знаменитаго соименника, вѣрнаго слугу короля Лира? Намъ остается сказать нѣсколько словъ о характерѣ королевы Изабеллы, которую нѣкоторые критики считаютъ чѣмъ-то въ родѣ второй лэди Макбетъ, но только еще болѣе тонкой, еще лучше умѣющей притворяться и т. д. Трудность пониманія этого характера заключается въ его сложности. Преобладающая черта въ характерѣ лзди Макбетъ – это ея громадное, ненасытное честолюбіе. Возложить корону на голову своего мужа, быть супругой короля – вотъ завѣтная цѣль ея жизни, вотъ главный мотивъ ея преступной дѣятельности. Для достиженія этой цѣли она не остановится ни передъ чѣмъ и своими руками готова задушить всякаго, преграждающаго ей путь къ престолу. Такого хладнокровія, такой энергіи, равно какъ и такой преобладающей страсти, мы тщетно стали бы искать въ характерѣ жены Эдуарда. – Изабелла натура слабая, пассивная и притомъ глубоко женственная. Въ началѣ пьесы она является любящей женой, которая не можетъ переносить холодности мужа и жалуется всѣмъ и каждому на свою жестокую судьбу. – Дѣлать постороннихъ людей участниками своей скорби, позволять имъ заглядывать въ свою истерзанную душу – есть признакъ характера слабаго. Гордая и сильная натура (эти качества почти всегда встрѣчаются вмѣстѣ) выплачетъ свое горе наединѣ или повѣритъ его другу, но ни въ какомъ случаѣ не сдѣлаетъ изъ своей скорби вывѣски, не будетъ вызывать участіе своими заплаканными глазами. О томъ, что королева несчастна, что мужъ ее не любитъ – скоро узнаетъ весь дворъ, и лорды наперерывъ спѣшатъ выразить ей свое участіе. Въ особенности печальная судьба королевы возбуждаетъ участіе въ гордомъ и рыцарственномъ Мортимерѣ, хотя нужно сказать, что это участіе не совсѣмъ безкорыстно, такъ какъ Мортимеръ давно уже любитъ королеву. Впрочемъ сама королева вначалѣ не подозрѣваетъ съ его стороны такой дерзости; она питаетъ къ Мортимеру дружеское чувство и повѣряетъ ему всѣ скорби своей отверженной любви. Что королева въ это время искренно любила мужа и нисколько не думала о Мортимерѣ – это всего лучше видно изъ слѣдующаго происходившаго между ними разговора:

Королева. Ахъ, Мортимеръ, что мнѣ дѣлать? Король прямо говоритъ, что меня не любитъ.

Мортимеръ. Въ такомъ случаѣ совѣтую вамъ не оставаться въ долгу и въ свою очередь перестать его любить.

Королева. Нѣтъ, я скорѣе готова перенести тысячу смертей. И при всемъ томъ я сама сознаю, что люблю безнадежно, такъ какъ онъ меня никогда не полюбитъ.

Что же дѣлаетъ король? Подстрекаемый Гавестономъ, онъ поминутно оскорбляетъ королеву самыми недостойными подозрѣніями относительно Мортимера. Королева знаетъ, кто виной ея разлада съ мужемъ, но она настолько любитъ Эдуарда, что по первому его требованію идетъ къ лордамъ проситъ ихъ о возвращеніи Гавестона. Благодаря посредничеству Мортимера, дѣло это улаживается, и нужно видѣть съ какимъ восторгомъ замѣчаетъ она возвращеніе нѣжности Эдуарда къ себѣ. Впрочемъ счастье королевы продолжалось недолго. Возвращенный по ея ходатайству, Гавестонъ тотчасъ же успѣваетъ поселить въ сердцѣ слабаго короля прежнее недовѣріе къ женѣ. И вотъ тогда уже, вторично отвергнутая мужемъ, Изабелла невольно начинаетъ думать о благородномъ и безстрашномъ Мортимерѣ, который не разъ доказывалъ ей свою преданность, но и тутъ она не даетъ воли своему зарождающемуся чувству и хочетъ еще разъ попытаться возвратить себѣ любовь мужа. Можно догадываться, что и на этотъ разъ попытка ея была неудачна, потому что, отправившись съ дипломатическимъ порученіемъ во Францію, она уже не захотѣла больше возвращаться къ мужу. Всякое чувство ея къ мужу умерло, и она думаетъ только о томъ, чтобъ съ помощью Франціи низвергнуть Эдуарда и доставить престолъ своему сыну, на которомъ съ этихъ поръ сосредоточиваются всѣ ея привязанности. – Въ это время пріѣзжаетъ во Францію человѣкъ, когда-то оказавшій ей столько услугъ и при томъ пріѣзжаетъ съ цѣлью содѣйствовать осуществленію ея завѣтныхъ желаній. – Хотя Марло скупъ на подробности, но остальное легко угадать. Королева страстно привязывается къ Мортимеру и идетъ съ нимъ въ Англію завоевывать престолъ для своего сына. Отнынѣ они становятся не только друзьями, но и сообщниками. – Эту новую роль королева разыгрываетъ такъ ловко, что приводитъ въ восторгъ самого Мортимера. Но положеніе королевы и ея фаворита непрочно, пока живъ король. Королева первая рѣшается намекнуть Мортимеру о необходимости устранить короля, но когда тотъ прямо спрашиваетъ ее: ну что-жъ, онъ долженъ умереть сейчасъ? она, какъ натура слабая, тотчасъ стушевывается, боится отвѣтственности за убійство и отвѣчаетъ уклончиво. "Я желала-бы, но только, чтобъ это сдѣлалось не черезъ меня." Когда преступленіе открыто, Изабелла умоляетъ сына пощадить Мортимера; Эдуардъ остается непреклоненъ. Ей даже отказано проститься съ нимъ передъ казнью. Но самая казнь Мортимера не была такимъ ударомъ для ея сердца, какъ мысль о томъ, что ея сынъ, котораго она любила больше всего на свѣтѣ, сынъ, для котораго она не задумалась сдѣлаться сообщницею ужаснаго преступленія, теперь отвергаетъ ее.

Королева. Онъ забылъ меня! но, вѣдь я его мать.

Лордъ. Это ничего не значитъ. Пойдемъ.

Королева. О, смерть, избавительница, пріиди во мнѣ и избавь меня отъ этого послѣдняго горя.

Черта глубоко человѣческая! Даже въ такой преступной душѣ какъ Изабелла, чувство матери пережило всѣ остальныя чувства!

Выше было замѣчено, что Эдуардъ II принадлежитъ къ многочисленному разряду пьесъ, носившихъ названіе Исторій. Количественное преобладаніе этого рода драматическихъ произведеній надъ всѣми другими, засвидѣтельствованное Томасомъ Нашемъ, легко объясняется изъ сознанія національнаго достоинства, которымъ была преисполнена грудь каждаго англичанина въ счастливую эпоху царствованія Елисаветы. Историческія пьесы особенно размножились во время борьбы Англіи съ Испаніей, окончившейся истребленіемъ непобѣдимой армады Филиппа II. Патріотическому чувству англійскаго народа, окрыленному славной побѣдой надъ мрачнымъ геніемъ католицизма, было въ высшей степени пріятно видѣть на сценѣ блестящіе подвиги предковъ, прославившихъ англійское имя во всѣхъ концахъ міра. Драматурги умно воспользовались этимъ возбужденнымъ настроеніемъ общественнаго сознанія стали взапуски обработывать національно-историческіе сюжеты, и тѣмъ сразу пріобрѣли себѣ симпатіи народныхъ массъ. Въ полемикѣ своей съ пуританами, актеры и драматическіе писатели особенно налегали на то, что театръ служитъ патріотическимъ цѣлямъ, выводя на свои подмостки, въ укоръ современному изнѣженному поколѣнію, могучіе образы Эдуардовъ и Тальботовъ. "Во первыхъ – говоритъ Т. Нашъ, возражая людямъ, упрекавшимъ театръ въ безнравственности – содержаніе большей части нашихъ пьесъ заимствовано изъ національной исторіи, изъ нашихъ англійскихъ хроникъ; во вторыхъ – посредствомъ ихъ славные подвиги нашихъ предковъ, погребенные въ изъѣденныхъ червями хартіяхъ, воскресаютъ изъ могилы забвенія на свѣтъ Божій, чтобъ служить живымъ укоромъ нашему изнѣженному поколѣнію. О, какъ бы обрадовался храбрый Тальботъ, наводившій ужасъ на Францію, если бы могъ предчувствовать, что послѣ двухвѣковаго могильнаго сна, онъ снова воскреснетъ на сценѣ, что его святыя кости будутъ вновь орошены слезами десяти тысячъ зрителей его подвиговъ ³¹⁸). Такимъ образомъ, по собственному сознанію драматурговъ, первоначальное назначеніе драматическихъ хроникъ было скорѣе патріотическое, нежели художественное; онѣ призваны были удовлетворять чувству національной гордости и достоинства, вызывая у патріотически настроенной публики славныя воспоминанія прошедшаго, но впослѣдствіи, когда патріотическое чувство вошло въ свои предѣлы, возбужденный имъ историческій интересъ не охладѣлъ, обычай обработывать для сцены историческіе сюжеты сохранился, и ему мы главнымъ образомъ обязаны цѣлымъ рядомъ историческихъ пьесъ, назначеніе которыхъ, по словамъ Т. Гейвуда состоитъ въ томъ чтобы знакомить съ національной исторіей тѣхъ, которые сами не могутъ читать хроникъ.