Текст книги "Плешаков"

Автор книги: Николай Бодрихин

Соавторы: Владимир Бирюков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Коллегии и совещания

Важнейшим руководящим и совещательным органом любых советских министерств были коллегии. Заседания коллегий, проводимые под руководством П. С. Плешакова, оставляли в душах видевших их работников радиопрома незабываемое впечатление.

Петр Степанович от природы был блестящим оратором. Нигде не изучая ораторское искусство, нередко составляющее целый курс в западных университетах, он в полной мере владел им. Его выступления на партийных и комсомольских собраниях и конференциях, на профсоюзных и партийно-хозяйственных активах всегда завершались искренними аплодисментами слушателей, несли для них громадный заряд энергии, длительное время служили темой для обсуждения. Его выступления были не просто красноречивы: они всегда несли агитационный и просветительский характер. Требуемый ораторским искусством авторитет говорящего, его особый психологический настрой, высочайшая концентрация воли во многом составляли саму суть характера Петра Степановича. В то же время все его выступления отличали высочайшая искренность и эмоциональность, абсолютное понимание темы выступления, близость его суждений, излагаемых простым, знакомым большинству присутствующих языком.

При построении своей речи Петр Степанович находил образные нешаблонные сравнения, извлекая из кладовой своей памяти интереснейшие факты деятельности предприятий и их руководителей. Обладая прекрасной дикцией, он произносил доклад, иногда длившийся два-три часа, на одном дыхании. В отдельные моменты, увлекшись, Плешаков мог детально рассказать о научно-технических принципах построения и эффективности того или иного вида радиоэлектронного вооружения, отметить творческий вклад генеральных конструкторов и их коллективов, обозначить новые рубежи достижений.

В полемике он мог прервать выступавшего и сам более доходчиво изложить тот или иной вопрос, мог попросить более точно и конкретно объяснить причины недостатков.

Некоторые фразы Петра Степановича нашли широкое употребление, стали цитируемыми. Вот некоторые из них:

«Лучшие люди страны работают в радиопромышленности»;

«Наш путь нелегок. Но это благородный путь, достойный того, чтобы его пройти»;

«Лес не растет, если не опадают листья».

На заседания коллегии министерства, как правило, выносились наиболее острые проблемы отрасли. Плешаков почти всегда знал обсуждаемые проблемы лучше докладчиков. В своих выступлениях он глубоко анализировал состояние дел, вскрывал недостатки, называя при этом виновных, ставил перспективные задачи. Глубокое понимание проблем, будь то уровень технологичности новых изделий, внедрение на предприятиях достижений микроминиатюризации или освоение программно-управляемого оборудования, свидетельствовало о богатой эрудиции Петра Степановича. Блестящее знание им дел на предприятиях министерства, уровня развития техники у нас и у потенциального противника позволяло видеть как ближние, так и дальние пути развития, строить движение на них целой крупнейшей отрасли.

На заседания коллегии приглашались руководители и специалисты предприятий, генеральные и главные конструкторы новых разработок. Во время доклада Петр Степанович мог задавать вопросы, порой сам отвечал на них, мог поднять присутствующих в зале, распечь их за допущенные промахи и ошибки, срывы установленных сроков работ, невыполнение плана. В сложных, критических случаях доставалось многим. По ходу выступления он мог кратко подвести итоги и тут же наложить взыскание. Плешаков четко отличал заседания коллегий и производственные совещания от научно-технических и ученых советов.

Ученик А. А. Расплетина, участник разработки большинства систем ЗРК Е. М. Сухарев вспоминает, что на одном из заседаний коллегии ему, как директору НИИ «Радиооптика», созданного на базе НИИ-17, было предложено доложить о работах, ведущихся в его институте, по новой лазерной системе защиты хвоста самолета. Тема эта была очень сложной и представляла собой комплексный труд, включавший последние разработки самых разных специалистов: электронщиков, лазерщиков, системщиков…

Сухарев вспоминает, как он, выйдя к чужим плакатам, вывешенным по рассматриваемой теме кем-то из предыдущих докладчиков, испещренным формулами и схемами, взял в руки указку. С Петром Степановичем он был к тому времени хорошо знаком по совместным пребываниям на полигонах, многочисленным совещаниям и встречам при работе над 125-м и 200-м зенитно-ракетными комплексами.

Плешаков подошел к плакатам, недоверчиво глянул на них, качнулся на каблуках и спросил:

– Ну а сам-то ты эту систему хорошо знаешь?

– Не очень, Петр Степанович…

– Ну, тогда садись.

Юмор всегда был близок Плешакову, он умел ненавязчиво и точно прибегнуть к нему, не обидев при этом человека, ставшего объектом шутки. Директор НИИ «Аргон» В. И. Штейнберг в этой связи вспоминал: «Как-то, после кратковременного отпуска, приехав из аэропорта домой и войдя в квартиру, я по телефону получил указание начальника главка Ю. Т. Семикова срочно прибыть на совещание к министру по комплексу “Шмель”… Времени до совещания было в обрез и я, не успев переодеться, поехал в министерство. На ногах у меня были белые кожаные ботинки венгерского производства, появившиеся в продаже в Москве. В совещании у министра принимала участие группа специалистов предприятий – соисполнителей МНИИП АО во главе с генеральным конструктором Ивановым В. П.

Специалисты по очереди выходили на середину кабинета и докладывали состояние дел по своему направлению. Дошла очередь и до меня. Мои белые ботинки не остались без внимания Петра Степановича и, после доклада, он, обращаясь к Иванову, произнес: “Владимир Петрович, а ты посмотри, в каких ботинках приехал на совещание Виталий!” На что, подыгрывая министру, Иванов сказал: “Так это же сейчас самые модные в Москве ботинки. Интересно, где это он смог их достать?” – “Да, к таким ботинкам надо бы и белую пару”, – добавил Петр Степанович. Все присутствующие на совещании развеселились. Я, конечно же, извинился, что одет не по форме, но, естественно, был смущен. После совещания министр подошел ко мне и, взяв за руку, по-доброму улыбнувшись, сказал, чтобы я на него не обижался, надо же когда-то и пошутить».

Яркими, надолго запоминающимися были расширенные заседания коллегии, когда рассматривались итоги минувшего года и задачи на новый. Это были значительные события в жизни оборонного комплекса страны. На расширенных заседаниях коллегии присутствовали и, как правило, выступали все министры оборонных отраслей, а также руководители смежных отраслей и ведомств, заместители председателя Совета Министров СССР, председатель Госплана или его заместители, председатель и члены ВПК, главнокомандующие родами войск, заместитель министра обороны по вооружению, начальники управлений Министерства обороны, начальник Генерального штаба или его заместители, первый заместитель председателя КГБ СССР, руководители оборонного отдела ЦК КПСС, генеральные и главные конструкторы новой техники, руководители и секретари партийных комитетов крупных НИИ, КБ, заводов. Заседания расширенных коллегий проводились в течение двух дней (обычно в пятницу и субботу) в специально оборудованном зале министерства.

Обычно справа и слева от трибуны вдоль стен в два-три ряда размещались огромные плакаты с техническими показателями деятельности отрасли и отдельных предприятий, выделявшихся лучшими и худшими показателями. Показатели лучших предприятий рисовались красным цветом, худших – синим. Когда министр говорил о тех или иных показателях отрасли, соответствующий плакат подсвечивался.

Присутствующие на заседании коллеги обычно настолько увлекались содержанием доклада, его эмоциональным изложением, что время доклада, казалось, пролетало за считаные минуты. Некоторые участники коллегий по живости полученных впечатлений, по образности и законченности отдельных сцен сравнивали эти заседания с театральными спектаклями. Выступления Петра Степановича на коллегиях министерства всегда были темпераментными, четкими, с максимальной смысловой подачей, производя сильное впечатление на слушателей. Он умел донести до людей свою мысль, умел убедить их сделать то, что он считал нужным. Большинство присутствующих выходили из зала «энергетически подзаряженными», с более точным представлением о стоящих перед ними задачах, о необходимой последовательности действий.

П. С. Плешаков всегда очень остро реагировал на присвоение или неприсвоение ученых званий сотрудникам его министерства. Е. М. Сухарев вспоминает, что однажды один из сотрудников «Алмаза», баллотировавшийся в члены-корреспонденты, при голосовании набрал необходимое число голосов, но звания не получил – не было вакансии. Расстроенный соискатель пожаловался на свое фиаско генеральному конструктору Б. В. Бункину, попросив последнего позвонить министру. Не секрет, что министры порой связывались с ЦК, просили за своих людей, из ЦК звонили в академию, и таким образом вопрос решался. Но Бункин был человеком очень щепетильным, звонить Плешакову отказался и соискатель остался ни с чем. В конце одной из ближайших коллегий Петр Степанович напомнил присутствующим, сколько академиков и членов-корреспондентов работает в министерстве, назвал их «золотым фондом», сказал, что за каждого сам готов биться. Встав рядом с Бункиным, он заметил, что такой боевой настрой не по нраву многим видным руководителям министерства, отчего Бункин смутился…

Задачи, решаемые Министерством радиопромышленности в 1960-е, 1970-е, 1980-е годы, были грандиозны. Двенадцать его управлений работало с полной отдачей. Помимо министра, пять его замов были удостоены звания Героев Социалистического Труда, более 30 генеральных и главных конструкторов, руководителей предприятий, рабочих были удостоены звания Героев и дважды Героев Социалистического Труда, стали лауреатами Ленинской и Государственной премий.

Среди задач, успешно решенных министерством, можно назвать создание широкого спектра комплексов противовоздушной и противоракетной обороны; создание систем управления оружием самолетов и боевых кораблей; создание автоматизированных систем управления отраслями промышленности и вооруженными силами; создание средств космической и воздушной разведки; создание комплексов навигационного и прицельно-навигационно-пилотажного оборудования; участие в работах по повышению надежности и боевой эффективности баллистических ракет, а также крылатых ракет, ракет малой и средней дальности; создание головок самонаведения; создание средств противолодочной обороны; создание средств вооружения радиотехнических войск; создание электронно-вычислительных машин; создание средств агентурной, тактической и стратегической разведки; создание средств РЭБ. Необходимо вспомнить и, если так можно выразиться, разовые задачи – такие как создание комплексов специального вооружения, Единой системы государственного радиолокационного опознавания, Единой системы управления воздушным движением, создание системы единого времени, Единой системы ЭВМ…

Пожалуй, никакая отрасль промышленности не обходилась без помощи Минрадиопрома, будь то современная птицефабрика или система управления металлургическим конвектором. Выпуск гражданской продукции предприятиями самого министерства, начиная от автомобильных антенн и кончая телевизорами и холодильниками, исчислялся миллионами единиц.

Вряд ли нужно пояснять, что абсолютно все направления, поднимаемые Министерством радиопромышленности, рождались на самом острие передовой отечественной науки, что позволило получить сотни образцов продукции, превосходящих все, что было создано в мире в то время – начиная от зенитно-ракетных комплексов и кончая мощнейшими лазерами. А сам Минрадиопром стал крупнейшей кузницей научных кадров, что составляло особый предмет гордости Петра Степановича: в середине 1980-х годов здесь работали четыре академика и пять членов-корреспондентов.

Системы управления авиационным вооружением

С появлением систем ракетных вооружений все более насущным становился вопрос об управлении ими. В 1950-е годы его решали в авиационных КБ, но с появлением все более сложных систем стало необходимо участие специалистов. Первоначально эти функции взяли на себя инженеры Министерства оборонной промышленности, а позднее потребовалось привлечение специалистов радиопромышленности.

Авиационные средства поражения делят обычно на управляемое, корректируемое и неуправляемое оружие. Управляемое авиационное оружие – это авиационные ракеты класса «воздух – воздух» (для поражения воздушных целей), «воздух – поверхность» (для поражения наземных, надводных и подводных целей), «воздух – космос» (для поражения объектов в космическом пространстве), а также противоракеты (для поражения атакующих ракет противника) и лучевое оружие. Корректируемое оружие – бомбы, снаряды, ракеты и торпеды – является промежуточным между управляемым и неуправляемым оружием и охватывает главным образом средства поражения, основанные на образцах неуправляемого оружия, оснащенных системами разовой и многоразовой коррекции для повышения точности. К неуправляемому оружию относятся авиационные бомбы, кассеты с поражающими субснарядами, зажигательные баки, мины и неуправляемые торпеды; ракетное оружие, не имеющее средств наведения на цель; стрелково-пушечное оружие. Иногда к этим же видам оружия относят выливные системы, разбрасыватели (дипольные отражатели, ложные тепловые цели), огнеметы и пр.

Современный комплекс воздушного оружия – это тонкая совокупность взаимосвязанных устройств, которые функционируют при применении как стрелково-артиллерийского, так и ракетного вооружения. Системы, обеспечивающие боевое применение средств поражения, разнообразны по виду и по характеру действия. Системы для обнаружения и опознавания целей составляют самостоятельный класс обзорно-прицельных систем. Основным видом обеспечивающих систем являются системы управления оружием (вооружением). С 1980-х годов основу этих систем, помимо силовых линий и агрегатов энергопитания, составляют цифровые вычислители разных уровней, объединенные цифровой мультиплексной линией связи и передачи информации, дополняемые иногда аналоговыми линиями передачи информации (например, телевизионного изображения цели с головки самонаведения ракеты), устройства отображения информации экипажу и др.

Непрерывное развитие средств противовоздушной обороны, рост требований к эффективности авиационных вооружений приводят к их постоянному усложнению, нередко к слиянию с системами летательного аппарата и в конечном счете к превращению боевого летательного аппарата в единый боевой авиационный комплекс.

До 1970-х годов для проверки авиационного вооружения использовались в основном неавтоматизированные средства, выполненные в виде контрольно-проверочной аппаратуры с приборами индикации сигналов. Позже получили широкое развитие автоматизированные системы контроля (АСК) на базе цифровых электронно-вычислительных машин. Они осуществляют параметрический контроль по задаваемым программам, производят поиск неисправного блока или узла, прогнозируют техническое состояние, а также фиксируют результаты контроля с помощью печатающих устройств или дисплеев.

Важнейшей задачей, решенной под руководством директора НИИ авиационных систем академика Е. А. Федосова, министра радиопромышленности П. С. Плешакова, министра электронной промышленности А. И. Шокина было создание первого в СССР двухрежимного радиолокатора, обеспечивавшего работу как «по воздуху», так и «по земле». Непосредственное выполнение работ осуществляли генеральные конструкторы-локационщики С. И. Ребров и В. К. Гришин. Унифицированный двухрежимный радиолокатор устанавливался на МиГ-29, МиГ-31, Су-27 и их модификации.

Командующий дальней авиацией страны Герой Советского Союза генерал-полковник авиации В. В. Решетников вспоминал, что тесно работал с Плешаковым в составе правительственной комиссии по авиационным ракетам «воздух – поверхность», первоначально сверхзвуковым Х-22, а позднее и по дозвуковым стратегическим ракетам большой дальности Х-55 с различными системами наведения. Василий Васильевич отмечал, что создание противорадиолокационной ракеты, проводившей самонаведение на большинство действующих локаторов, требовало существенного расширения рабочих частот головки пассивного наведения – ее просветления. Во многом благодаря чрезвычайным усилиям Петра Степановича этот вопрос удалось решить. Плешаков удивлял окружающих своей колоссальной энергией, настойчивостью и решимостью. Казалось, для него не существует неразрешимых проблем.

Запомнился Василию Васильевичу и эпизод с присвоением ветерану авиации Валентине Степановне Гризодубовой звания Героя Социалистического Труда. Вопрос о присвоении ей этого звания к семидесятипятилетию был поднят перед Председателем Президиума Верховного Совета А. А. Громыко хорошо знакомым с ней известным летчиком генерал-полковником авиации Героем Советского Союза А. Ф. Байдуковым с прицелом на свое восьмидесятилетие. Громыко согласился, взял дело на контроль и предложил Плешакову написать на Гризодубову представление. Дело в том, что с 1972 года Гризодубова занимала должность заместителя по летной части начальника Московского научно-исследовательского института приборостроения, входившего в Министерство радиопромышленности. Плешаков, трезво оценивавший Гризодубову и ее ярко выраженное тщеславие, пытался отделаться невыразительным представлением с общими фразами, за что получил от Громыко достаточно резкое замечание. В конце концов Гризодубова получила-таки вожделенную звезду.

Сам А. Ф. Байдуков к своему восьмидесятилетию был удостоен самого редкого советского ордена «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» I степени (всего 13 награждений), став абсолютным рекордсменом СССР по числу присвоенных наград – 21 орден и звезда Героя Советского Союза.

Создание комплексов ПВО

Одной из главных задач Петра Степановича Плешакова на посту министра радиопромышленности СССР было всемерное содействие разработке, испытаниям, развертыванию производства новых систем, поддержание на требуемом уровне серийного выпуска и производственное совершенствование систем ПВО.

Чтобы представить себе глубину и масштаб задач, которые предстояло решать министру радиопромышленности, необходимо иметь представление о системах ПВО, состоявших на вооружении СССР во второй половине XX века. Год за годом, благодаря неустанному труду разработчиков, конструкторов и рабочих, росла их боевая мощь. Величайшая заслуга П. С. Плешакова состоит в том, что он не только сохранил и усовершенствовал доставшиеся ему системы, но и всемерно содействовал созданию новых, еще более точных, дальнобойных и быстродействующих зенитно-ракетных и противоракетных комплексов. Это был государственный подход к делу!

Задача создания надежной замкнутой системы ПВО, соединяющей в себе радиолокационную станцию, командный пункт и пусковые установки с противоракетами, была решена в нашей стране благодаря гению (не побоимся этого слова) русского радиоинженера Александра Андреевича Расплетина. В конце 1940-х – начале 1950-х годов прошлого века у США на вооружении были как дальние, так и межконтинентальные стратегические бомбардировщики В-29, В-36 и В-52, носители атомного оружия, способные проникать на территорию Советского Союза и достигать Москвы. В связи с угрозой атомного нападения И. В. Сталин поставил задачу поднять в кратчайшие сроки противовоздушную оборону Москвы на такой уровень, чтобы она была непреодолима даже для массированных налетов стратегической авиации (более тысячи самолетов) с любого направления. Для решения этой задачи 9 августа 1950 года постановлением Совета Министров СССР КБ-1 была поручена разработка системы зенитного управляемого ракетного оружия, названной позднее С-25 или «Беркут».

Основным средством решения задачи должны были стать выстроенные в два кольца зенитные ракетные комплексы (ЗРК), обеспечивающие возможность одновременного обстрела зенитными управляемыми ракетами (ЗУР) до 20 целей на каждом 10—15-километровом участке двух соседних колец. В результате предварительной проработки была принята концепция, предложенная А. А. Расплетиным и не имевшая аналогов в мире: многоканальная радиолокационная станция наведения, выполняющая функции обнаружения воздушных целей, их сопровождения, а также наведения на цели зенитных ракет. Каждый радиолокатор осуществлял обзор пространства в секторе 60°, сканируя его двумя лучами (одним в азимутальном, другим в угломестном направлениях), обнаруживал появляющиеся цели, захватывал и автоматически сопровождал до 20 целей и 20 наводимых на них ракет, вырабатывал команды управления наведением и передавал их на ракеты. Построение ЗРК на основе секторных радиолокаторов определило весь облик будущей системы ПВО Москвы. А. А. Расплетин быстро стал лидером ее разработки, по существу – ее генеральным конструктором. В 1963 году он был официально утвержден в этом звании.

Общее построение системы ПВО Москвы имело радиолокаторы кругового обзора, в том числе выдвинутые на дальние рубежи, для обнаружения подлетающих целей; два кольца секторных многоканальных ЗРК, удаленных от столицы на 50 км (24 ЗРК) и 90 км (32 ЗРК). В состав ЗРК входили радиолокаторы наведения с зенитными ракетами. Управление системой обеспечивали центральный и четыре секторных командных пункта, хранение ракет – специальные технические базы. Перед каждым радиолокатором наведения на удалении от 1,2 до 4 км располагалось 60 стартовых столов (для трех ракет на каждый канал обстрела целей). Ракеты стартовали вертикально, склоняясь от радиолокаторов в сторону целей, автоматически захватывались им на сопровождение и, далее, передаваемыми на ракеты командами наводились на цели.

Испытания системы С-25 на полигоне Капустин Яр были начаты в сентябре 1952 года, и уже 2 ноября был проведен первый успешный пуск ракеты В-300 модели 205 в замкнутом контуре управления по «кресту» (неподвижной цели). Успешный пуск ракеты по самолету-мишени бомбардировщику Ту-4, летящему на высоте 7000 м, состоялся 25 апреля 1953 года. Этот день стал днем рождения нового вида оружия ПВО, способного эффективно вести борьбу с самолетами и другими средствами нападения в любых погодных условиях.

7 мая 1955 года – менее чем через пять лет от начала разработки – на Совете обороны система ПВО Москвы С-25 была принята на вооружение Советской армии. Надо было двигаться дальше, поскольку конструкторы вероятного противника не сидели без дела, изобретая все более мощные виды ракетного оружия.

Решение о создании мобильного зенитного ракетного комплекса было принято по инициативе А. А. Расплетина еще на завершающей стадии разработки зенитно-ракетной системы ПВО Москвы – С-25. По оценкам специалистов, создание передвижного комплекса позволяло организовать оборону объектов с меньшими затратами, чем использование для этих целей стационарных комплексов системы С-25. При принятии решения о создании перевозимого комплекса учитывалось и то, что даже в условиях характерного для тех лет бурного прогресса радиоэлектроники необходимое радикальное сокращение весовых показателей аппаратуры не может быть достигнуто без некоторого снижения боевых возможностей оружия по сравнению с достигнутыми в С-25. Поэтому было принято решение разрабатывать комплекс как одноканальный по цели, но для повышения вероятности выполнения боевой задачи новый комплекс задавался как трехканальный по ракете, то есть обеспечивающий возможность одновременного наведения на одну цель трех ракет.

Постановлением Совмина СССР от 20 ноября 1953 года «О создании передвижной системы зенитного управляемого ракетного оружия для борьбы с авиацией противника» задавалось создание комплекса, предназначенного для поражения целей, летящих со скоростью до 1500 км/ч на высотах от 3 до 20 км, при массе ракеты до двух тонн. Головным разработчиком системы было определено КБ-1 Министерства среднего машиностроения, главным конструктором снова стал А. А. Расплетин.

Среди отечественного управляемого ракетного оружия зенитный комплекс С-75 занимает особое, исключительное место. Именно С-75 стал первым мобильным комплексом. Ракеты этого комплекса в хрущевском духе – чтобы показать «кузькину мать» империалистам – впервые провезли по Красной площади 7 ноября 1957 года, когда он еще не был принят на вооружение.

Для организации работ над новой системой в КБ-1 была создана тематическая лаборатория, которую возглавил Б. В. Бункин. Одновременно из КБ-1 был выделен коллектив конструкторов, которому поручалось во вновь организованном ОКБ-2 «Факел» разработать ракету для нового комплекса. Новое КБ возглавил П. Д. Грушин. Успешному ходу работ способствовало широкое использование технических решений, отработанных при запуске системы С-25. Отметим, что обозначение С-75 применяется и ко всему семейству комплексов СА-75, С-75, С-75М, созданных в несколько этапов и многие десятилетия составлявших основу противовоздушной мощи Советского государства. Опытный образец СНР СА-75 должен был быть поставлен на совместные испытания в апреле 1957 года, а для обеспечения ускоренного оснащения войск зенитно-ракетной техникой в том же году предстояло выпустить средства для комплектования 40 батарей (зенитно-ракетных комплексов – в современной терминологии) и 1200 ракет В-750.

Полигонные испытания опытного образца начались в августе 1957 года. Совмещение конструкторских (заводских) испытаний серийного комплекса с совместными (государственными) позволило завершить весь объем испытаний 28 ноября, всего через пять месяцев после поставки на полигон опытного образца ЗРК. Комплекс СА-75 «Двина» с ракетой 1Д (В-750) был принят на вооружение ПВО страны и ПВО Сухопутных войск Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР от 11 декабря 1957 года. Затянувшиеся испытания на полигоне мало повлияли на уже развернутое производство: задание на 1957 год было в значительной степени выполнено – удалось изготовить три четверти из 40 заданных ЗРК и 621 из заказанных 1200 ракет. С 1958 года комплексы СА-75 в массовом количестве поставлялись в войска и вскоре стали основным оружием войск ПВО страны. За создание С-75 Б. В. Бункину и П. Д. Грушину были присвоены звания Героев Социалистического Труда, многие разработчики были удостоены Ленинской премии, а ОКБ-2 награждено орденом Ленина.

Нормативное время развертывания (свертывания) ЗРК в составе антенного поста, кабины станции наведения ракет с настройкой аппаратуры, дизель-электростанций, РПУ, шести ПУ составляло шесть часов. Позднее его сократили до четырех, а затем довели до 2 часов 20 минут. На соревнованиях ракетчикам удавалось развернуться за 30 минут.

Постановлением Совмина СССР от 22 мая 1959 года комплекс С-75 «Десна» (С-75Н) с ракетой В-750ВН (13Д) был принят на вооружение. В 1960 году были проведены работы по обеспечению снижения нижней границы зоны поражения комплекса С-75. Введение нового режима стрельбы позволило успешно применять этот тип ЗРК во Вьетнаме. В 1964 году для ракеты были приняты новый импульсный радиовзрыватель и новая боевая часть с возросшей массой в 191 кг.

Работы по новому варианту комплекса, названному позднее С-75М «Волхов», были начаты в 1957 году, когда по результатам проработок определилась возможность и целесообразность модернизации СНР С-75 для обеспечения характеристик, сопоставимых с характеристиками радиолокационных средств планируемой перспективной системы С-175.

Вскоре работы по системе С-175 прекратили, а основные усилия КБ-1 сосредоточили на системе с более высокими характеристиками – С-200. Для разгрузки КБ-1 А. А. Расплетин предложил провести модернизацию СНР комплекса С-75 силами возглавляемого Л. И. Горшковым ОКБ серийного завода № 304. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 апреля 1961 года комплекс С-75М с ракетой В-755 был принят на вооружение Войск ПВО страны, а в 1962 году поступил также и в части ПВО Сухопутных войск. Комплекс обеспечивал поражение целей, летящих со скоростью до 2300 км/ ч в диапазоне высот от 3 до 30 км на дальности от 12 до 40 км. Дальность стрельбы по дрейфующим аэростатам была доведена до 43 км.

Находившиеся в войсках комплексы С-75 «Десна» постоянно дорабатывались как на местах дислокации, так и при проведении плановых ремонтов на заводах Министерства обороны, что позволило поддерживать боевые возможности всех комплексов С-75 «Десна» практически на уровне созданных позднее комплексов С-75М «Волхов». Разработка системы с расширенными боевыми возможностями на базе систем «Десна» была начата в соответствии с Постановлением СМ СССР от 4 июня 1963 года. Комплекс под обозначением С-75Д с ракетами типа В-755, В-755У с нижней границей поражения в 300 м и скоростями целей до 2000 км/ч был принят на вооружение в 1969 году.

ЗРК С-75М1 «Волхов» позволил увеличить дальность поражения дозвуковых целей типа Ил-28 с 40 до 55 км, курсовые углы зоны поражения целей, летящих со скоростью 1500 км/ч, были расширены до 90° и до круговой зоны при обстреле дозвуковых целей. Для С-75М1 были созданы станция наведения РСН-75В1, антенный пост П1В, усовершенствованная пусковая установка СМ-90 с электросиловым приводом ЭСП-90, новые транспортно-заряжающие машины ПР-11Б и ПР-11Д. Комплекс работ по совершенствованию систем С-25 и С-75 в 1965 году был удостоен Ленинской премии.

Для комплекса С-75М2 «Волхов» были разработана ракета 5Я23 и выполнены доработки аппаратурной части комплекса для использования ракет 20ДП и более поздних модификаций. С введением ракет 5Я23 была обеспечена зона поражения: по дальности 6—76 км, по высоте – 0,05–30 км, максимальная скорость поражаемой цели – 3700 км/ч. Система зенитного ракетного оружия С-75М2 с ракетой 5Я23 (В-759) была принята на вооружение в 1971 году.

Комплекс С-75МЗ представляет собой развитие комплекса С-75М2 с введением в боекомплект ракет 5В29 (В-760В) со специальной боевой частью и соответствующим дооборудованием системы управления и наведения ракеты. Система зенитного ракетного оружия С-75МЗ была принята на вооружение в 1975 году. Минимальная высота зоны поражения комплексом С-75М4 была снижена до 200 (100) м. Скорость полета поражаемых целей увеличена до 3600 км/ч. Введен режим стрельбы по наземной цели. Совместные испытания нового варианта системы были завершены в ноябре 1978 года. В работах по модернизации комплексов С-75М2, М3 и М4 заместитель министра, а позднее министр радиопромышленности П. С. Плешаков принимал самое деятельное участие.