Текст книги "Место твое впереди"

Автор книги: Николай Ивушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Взаимодействуем с днепровцами

Наша дивизия по-прежнему находилась на правом фланге 61-й армии. На левом берегу Припяти занимали оборону части 119-го укрепленного района 65-й армии. В конце апреля 1944 года на стык 65-й и 61-й армий по реке Припять подошли корабли Днепровской военной флотилии.

Штабы дивизии, 119-го укрепрайона и Днепровской военной флотилии разработали план взаимодействия в предстоящих боях. Быстро установился контакт и между политработниками. Важно было поближе познакомить солдат с матросами, укрепить дружбу между ними. Не имея возможности в условиях боевой обстановки проводить многолюдные собрания, мы договорились с политотделом Днепровской флотилии о встрече бывалых солдат с матросами на кораблях, а матросов – участников боев под Сталинградом, ранее служивших на Волжской военной флотилии, – с солдатами на переднем крае.

В это время в наших частях проходили слеты бывалых воинов по специальностям, на них мы пригласили матросов. Дружба наладилась быстро.

Первый совместный бой дивизия и флотилия провели в ночь на 23 февраля. Для разведки обороны противника комдив и командир бригады речных кораблей решили высадить десант в районе Багримовичи. В десант мы включили 56 человек из состава разведывательной роты нашей дивизии. 1-я бригада речных кораблей предоставила четыре бронекатера и три полуглиссера. Отряд высадки возглавил опытный офицер, участник боев на Волге, капитан 3 ранга А. И. Песков. Десант, поддержанный огнем бронекатеров, успешно провел разведку боем. Дружба солдат и матросов выдержала испытание огнем.

Удачно провели несколько поисков дивизионные разведчики во главе с командиром роты капитаном П. Н. Зиминым. Весьма ценные показания дал захваченный в плен унтер-офицер из 102-й немецкой пехотной дивизии. Забегая вперед, скажу о судьбе отважного разведчика Зимина. Во время летнего наступления 1944 года он был тяжело ранен и остался без правой ноги. После войны Петр Никифорович окончил медицинский институт, стал хирургом, заведовал больницей в одном из целинных совхозов. Теперь он кандидат медицинских наук, доцент, трудится в Мозыре.

Важные данные добыли и полковые разведчики старшего лейтенанта А. И. Артюхова, младшего лейтенанта Н. А. Короля. Теперь нам стало известно о перегруппировке частей противника, уточнена была схема расположения его огневых средств. Перед фронтом дивизии стояли 102-я немецкая пехотная дивизия, 116-я дивизионная группа «Кнот», 114-й саперно-строительный батальон и пять дивизионов артиллерии. Эти соединения и части входили в состав 2-й немецкой армии.

27 июня на КП дивизии, находившийся в лесу в районе деревни Осовец, прибыл командир 89-го стрелкового корпуса генерал-майор А. Я. Яновский. От него мы узнали, что 61-я армия переходит в наступление на припятском направлении. Перед дивизией комкор поставил боевую задачу форсировать реку Припять, овладеть опорными пунктами противника на левом берегу реки – деревнями Конковичи, Оцирки, Новоселки, городом Петриков – и в дальнейшем наступать в северо-западном направлении.

Выполнять эту задачу надлежало во взаимодействии с моряками. Начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковник М. С. Малинин командующему Днепровской военной флотилией предписал: «Силами бригады, находящимися на реке Припять, поддержите наступление 55-й стрелковой дивизии. Командиру бригады поручите согласовать действия с командиром 55-й стрелковой дивизии».

В тот же день началась подготовка к наступлению. Командир дивизии полковник Корней Михайлович Андрусенко, имевший большой фронтовой опыт, из-за болезни отсутствовал, и обязанности комдива исполнял начальник штаба Вениамин Петрович Шмыглев. Вскоре он доказал, что эта обязанности ему по плечу. Начальником штаба стал майор И. В. Мельников, вполне подготовленный для штабной работы.

Каждый раз, когда дивизия получала боевую задачу, политотдел разрабатывал план политической работы в предстоящем бою. Так было и теперь. Мы предусмотрели в плане основные мероприятия, которые надо было провести перед наступлением и в ходе боевых действий. Правда, обстановка часто заставляла дополнять планы, а иногда и менять их. Но опыт накопился уже большой. Обобщением его занималось политуправление фронта. Незадолго до наступления мы получили директиву за подписью генерала С. Ф. Галаджева политотделам соединений на время боевых операций.

К начальникам политотделов предъявлялось требование: не разбрасываться, вести дело целеустремленно. Предлагалось прежде всего обеспечить правильную расстановку парторгов и комсоргов рот и батарей, а также штатных политработников, знать, кто из них выбыл из строя и кем заменен, сколько человек имеется в резерве, как идет пополнение и подготовка резерва.

Это – кадровые вопросы. Затем в директиве подчеркивалось, что необходимо усилить внимание к отбору лучших людей в партию. Некоторые политотделы несвоевременна вручали партийные билеты и кандидатские карточки. Директива требовала устранить этот недостаток. В ней подчеркивалось также, что необходимо постоянно информировать личный состав о важнейших событиях на фронте, в тылу, на мировой арене, постоянно заботиться об улучшении питания бойцов, об организации эвакуации раненых, похорон убитых. На политотделы возлагалась обязанность принимать участие в восстановлении органов Советской власти в освобожденных селах, вести работу с местным населением, знать политические настроения. Был поставлен и ряд других задач.

Политуправление фронта в своей директиве подчеркивало, что начальник политоргана, не занимающийся этими конкретными вопросами, не проверяющий в этом направлении работу подчиненных ему политработников, не может считать, что он политически обеспечивает успех боя. Естественно, что при составлении плана политического обеспечения предстоящего наступления мы руководствовались указаниями политического управления фронта. Попутно замечу, что с начальником политического управления фронта генералом С. Ф. Галаджевым у меня было несколько встреч. Все они сохранились в моей памяти. И я с большим удовлетворением прочитал в воспоминаниях Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского теплые слова о Галаджеве: «большой умница и светлый человек».

27 июня вечером во всех подразделениях дивизии прошли митинги, посвященные предстоящему наступлению. Сила воздействия слова на этих митингах определялась его конкретностью. Бойцы воевали не первый день, да и не первый год, и митинг был для них далеко не первым. Значит, только новые факты могли дать заряд боевой энергии и ненависти к врагу. В 1-м батальоне 228-го полка заместитель командира по политической части С. П. Мандрыка и парторг А. Г. Оганесян зачитали на митингах в ротах письмо, полученное капитаном Михаилом Максимовичем Ляховым от сестры, освобожденной из-под ярма немецко-фашистской оккупации частями Красной Армии. «Уведомляю, дорогой брат, – писала она, – что я осталась одна. Маму, папу, Веру, Настю, Катю и мою дочку Томочку гитлеровцы угнали в Германию на каторгу. Страшное пережили мы. Осталось народу 80 человек. Деревня вся сожжена. Скота никакого нет. Мучили они нас страшно. Отомсти им, брат, за нашу беду».

Вместо резолюции на митинге был принят текст письма к сестре капитана Ляхова. В нем говорилось: «Мы горячо сочувствуем горю нашего боевого командира капитана Ляхова и горю всего нашего народа, пострадавшего от фашистских извергов. Мы клянемся в предстоящих боях отомстить немецко-фашистским захватчикам за кровь и слезы своих отцов, матерей и сестер».

...Полоса обороны дивизии, проходившая по правому берегу реки Припять и по западному ее притоку – реке Уборть, тянулась на 28 км. Командир дивизии решил прорывать оборону противника на нескольких узких участках фронта, создав на них необходимое превосходство над противником. Главный удар комдив наносил силами 228-го и 111-го стрелковых полков в направлении города Петриков, расположенного на левом берегу реки.

107-му стрелковому полку во взаимодействии с Днепровской военной флотилией была поставлена задача наносить вспомогательный удар на правом фланге. Подразделения полка, форсировав с помощью речных кораблей Припять, должны захватить населенные пункты Конковичи и Новоселки, а затем наступать в северо-западном направлении на Петриков. К этому времени наиболее боеспособная 1-я бригада речных кораблей, с которой мы уже наладили хорошие связи, ушла на Березину для участия в Бобруйской операции. Осталась вновь сформированная 2-я бригада речных кораблей. В ее составе находились дивизион бронекатеров из четырех единиц, дивизион катеров-тральщиков из десяти единиц, отряд полуглиссеров из двенадцати единиц. Бригаде были приданы 100-мм плаворудие и две плавучие зенитные батареи. Кроме того, был сформирован небольшой отряд для разведки берега и обеспечения первых бросков десанта.

Силы 2-й бригады речных кораблей, как видим, были невелики. Леонид Соболев, находившийся в то время на Днепровской флотилии, потом писал: «Флотилия эта состоит из бронекатеров и полуглиссеров, тральщиков и плавучих батарей. Что это за корабли?.. Название «бронекатер», по совести говоря, слишком громкое: действительно, есть на нем броневая башенка, в которой находится орудие, все же остальное – обычная тонкая сталь, отлично пробиваемая мелкокалиберным снарядом. Командир и рулевой стоят в рубке в счастливой убежденности, что их защищает броня, хотя броня эта – вся в дырках.

Вторая разновидность на флотилии – это полуглиссера, удивительное, как говорится, чудо техники и природы. Это обыкновенный маленький катерок, на котором поставлен родной мотор М-1, который тащит его по реке, и на нем четыре человека с пулеметами... На таких катерах делает первый бросок десант. Идут они к берегу полным ходом, напоминая мчащийся торпедный катер, и с них высаживаются на берег моряки по 3–4 человека с каждого, захватывая первый и самый трудный кусок земли.

Работают на реке тральщики. Это очень маленькие древние посудины с тралами, совершенно непохожими на наши морские, порой смешные и странные, но делают они большие дела.

Есть на флотилии еще одно боевое средство... На каких-то двух маленьких понтончиках была настлана платформа, на нее было поставлено 100-мм орудие. Оно великолепно стреляло и очень помогло наступлению армии. Сооружение это называлось громко «плавбатарея», хотя состояло всего лишь из одного орудия. Другие батареи установлены на плоскодонных баржах. На таких баржах Днепровская флотилия очень быстро и оперативно перебрасывает армейские группировки...

За эту войну я повидал моряков и на море, и в воздухе на самолетах, видел их на суше – в Одессе, под Севастополем. И вот впервые пришлось наблюдать их на реке... Но примечательно, что все те качества советского военного моряка, какие я наблюдал на море, на суше и в воздухе, полностью сказались и в речной войне».

С этим утверждением писателя Леонида Соболева нельзя не согласиться. Военные моряки были на высоте положения. Они оказали нам большую помощь. Но об этом ниже.

В ночь на 28 июня части дивизии, захватив с собой ранее подготовленные переправочные средства – лодки и плоты, – незаметно для противника заняли исходное положение для наступления. В 17 часов в тот же день по приказанию полковника В. П. Шмыглева во все части дивизии и во 2-ю бригаду речных кораблей по телефону и радио был передан сигнал начать наступление. Прежде чем выйти к реке Припять, предстояло ликвидировать предмостные укреплении. В первые часы наступления все части выполняли эту задачу. Не везде сразу обозначался успех. В частности, застрял 228-й полк, наступавший на левом фланге.

На правом фланге дела шли более успешно. Командир 2-й бригады речных кораблей капитан 2 ранга В. М. Митин решил отрядом в составе двух бронекатеров, двух тральщиков, трех полуглиссеров и десантной группы моряков произвести прорыв в районе севернее деревни Скрыгалово. Командиром этого отряда был назначен капитан-лейтенант И. П. Михайлов. В его распоряжение для благополучного форсирования боновых заграждений на реке командир дивизии выделил группу саперов.

После сигнала о начале наступления корабли, преодолев огневое сопротивление, подавив противодесантную оборону врага, высадили на левый берег первый бросок десанта моряков в составе 33 человек. Возглавлял его младший лейтенант Николай Чалый. Человек опытный. Командовал взводом разведчиков в боях под Одессой. Воевал и под Севастополем. Командир 107-го полка подполковник Смекалин на одном из участков нанес сильный удар по гитлеровцам и вышел к Припяти. Энергичный и инициативный командир 1-го батальона старший лейтенант Василий Иванович Турчанинов немедленно направил на левый берег разведку и после ее возвращения начал готовить первый бросок десанта. В его задачу входило занять и максимально расширить плацдарм с тем, чтобы всему батальону дать возможность высадиться и повести наступление.

Капитан Турчанинов и его заместитель старший лейтенант П. Пономарев в дивизионной газете «Победа» подробно рассказали о боевых действиях батальона.

...Ночью к нашему берегу, писали они, подошли четыре бронекатера. На них взошли разведчики Саблина и стрелки младшего лейтенанта Александра Дмитриевича Коробицына. Солдаты знакомились с матросами, обменивались приветствиями. Возникали тихие беседы. Непривычно, неловко чувствовали себя солдаты на маленькой шаткой палубе катера. Но дружеское слово, совет, шутка, сказанные вполголоса, успокаивали, рассеивали тяжелое настроение.

Далее в статье отмечено следующее.

Первый катер отдал швартовы. Он не мог пристать вплотную к противоположному берегу. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы его заметил противник. Как же быть? Припять глубока в этих местах. Но катерники знали отмель, по которой можно было дойти вброд до берега, она начиналась почти с середины реки. К отмели подошел катер. Высоко держа автоматы, винтовки, ручные пулеметы над головой, по пояс, по грудь в воде, шли в глубокую ночь солдаты.

Всего двадцать человек высадилось с младшим лейтенантом Саблиным. Но от умелых действий этой небольшой группы зависел успех боя. Они должны были зайти через болото в тыл противнику и ударить внезапно, посеять панику. Полчаса паники в лагере врага облегчили бы высадку батальона, сберегли бы десятки жизней. Младший лейтенант Саблин повел людей к болоту. К счастью, их никто не заметил. А в болоте, он был уверен, фашистов нет. Сначала идти было просто трудно, ноги увязали в тягучей жиже. Потом шли, погружаясь по пояс в воду, помогали друг другу. Самые высокие и сильные несли ручные пулеметы. Низкорослый разведчик Матвеев внезапно попал в яму, и грязная вода покрыла его с головой. Старший сержант Иван Курдюков вытащил товарища за волосы.

...Мучительно длинен был этот путь, и подвиг тех, кто в кромешной тьме пробирался непроходимым болотом, не страшась, не ропща, равен был любому подвигу, совершенному в бою. Но вот наконец болото кончилось. Бойцы залегли в кустарнике. Слышны были голоса фашистов. В двадцати метрах виднелся вражеский дзот.

И вдруг тишина раскололась. Над гитлеровцами, над лесом, над Припятью зажглись десятки ракет. Заголосила немецкая артиллерия. Ей начала отвечать наша. Страшный грохот артиллерийского боя заполнил все пространство. Саблин достаточно ясно представил себе, что произошло, и приказал приготовиться к атаке.

Между тем события на реке обострялись: два катера с погрузившимся на них десантом были замечены противником посреди реки. На них обрушился шквал огня. В ответ оба катера ударили из своих пушек. Открыли огонь с нашего берега орудия и минометы. Два других еще свободных катера бросились на выручку к своим. Они подошли почти вплотную к берегу и стали бить по гитлеровцам прямой наводкой. Под прикрытием их огня часть десанта все-таки успела высадиться, но закрепиться было почти невозможно.

И вот в эти самые тяжелые и напряженные минуты в тылу у фашистов началась пальба. Саблин с десятком бойцов атаковал немецкий дзот. Немного правее ворвался в траншеи с остальными бойцами Коробицын.

Курдюков бросил в дверь дзота одну за другой две гранаты. Уцелевшие после взрыва гитлеровцы были уничтожены очередями из автоматов. В две-три минуты бойцы Коробицына очистили от противника значительную часть траншеи. Однако дело удалось только наполовину. Враги быстро пришли в себя. Горстку наших бойцов атаковали с разных сторон до полусотни фашистов. Наши дрались самоотверженно, дрались как герои. И все-таки, слишком неравным был бой. Казалось, ничто уже не спасет горстку храбрецов, казалось, нет выхода.

– За Родину!

Сначала даже не поняли, откуда доносились эти голоса. В бескозырках, сдвинутых набекрень, в полосатых тельняшках, прямо на головы гитлеровцам прыгали матросы. Оказалось, это десантники младшего лейтенанта Николая Поликарповича Чалого.

С новой силой ударили бойцы Саблина и Коробицына. Теперь уже фашисты растерялись окончательно и побежали, бросая оружие, оглашая ночь дикими возгласами.

Паника проявилась на многих позициях вражеской обороны. Ослабел огонь немецких орудий. С берега донеслось русское «ура».

Вскоре первая траншея немецкой обороны была в наших руках. Враг отброшен на полтора километра. Плацдарм на левом берегу создан! Вскоре весь батальон перенравился на катерах и устремился вперед. Продвигаясь с боями по труднопроходимой болотистой местности, он овладел важным опорным пунктом противника – деревней Конковичи. Остальными силами 107-й полк ликвидировал предмостный плацдарм врага севернее населенных пунктов Шестовичи и Велавск.

Успешно действовал и 2-й батальон старшего лейтенанта Сергея Евсеевича Низовца. Он форсировал реку в районе деревни Новоселки и также захватил плацдарм. Сюда немедленно перебросили на катерах артиллерию дивизии. Тут же саперный батальон начал наводить переправу через Припять.

28 июня до позднего вечера 228-й и 111-й полки продолжали бои по уничтожению предмостного укрепления. Обогащалась и летопись подвигов наших воинов. Расскажу о некоторых из них.

Взвод младшего лейтенанта Бектыбаева сосредоточился на исходной позиции. Ползком пробираясь по открытому месту, по зыбким кочкам болота, красноармейцы и командиры приближались к высоте. Гитлеровцы заметили их и открыли огонь. Воздух наполнился воем мин, свистом снарядов, треском пулеметов.

Впереди наступающих тащили свой тяжелый пулемет смуглый худой азербайджанец Азиз Алиев и его товарищи. Беспрерывно меняя позиции, они прикрывали взвод огнем. Кругом рвались вражеские мины и снаряды, взлетали комья грязи. Но пулеметчики упорно продвигались вперед. Однако, когда до высоты оставалось не более 400 метров, плотная завеса вражеского огня остановила наступающих, прижала к земле. Казалось, атака захлебнулась. В этот критический момент сержант Алиев принял смелое решение. Он приказал красноармейцам Махамбетову и Глушенко разобрать пулемет, распределил его части между бойцами и приказал ползти в сторону, по фронту.

Путь отважным преградило болото. Сержант Алиев первым шагнул в трясину, за ним последовали его товарищи. По грудь и по горло в гнилой воде, держа над головами части пулемета и коробки с лентами, бойцы форсировали болото. Им удалось незаметно проникнуть через открытый фланг противника.

Выбрали позицию, тщательно замаскировали ее и, быстро собрав пулемет, открыли огонь по врагу. Гитлеровцы растерялись. Меткий пулеметный огонь настигал их всюду. Укрепленная высота была взята нами.

В ночь на 29 июня 228-й и 111-й полки под прикрытием огня артиллерии на ранее заготовленных лодках и плотах, а также на простых переправочных средствах форсировали Припять. Однако на левом берегу они встретили сильное сопротивление врага. Завязался бой. Противник неоднократно пытался сбросить наши части с левого берега. Но при поддержке артиллерии пехота удерживала плацдарм.

Вот один из примеров инициативы и находчивости артиллеристов. 7-я батарея 84-го артполка, форсировав Припять, установила орудия у берега. Теперь было необходимо срочно наладить связь со стрелковым подразделением. Но вокруг вражеские мины. Ждать саперов некогда. Бойцы разглядели тропинку, которой пользовались гитлеровцы. Она наверняка не заминирована. Но зато за ней наблюдают снайперы противника, и каждого, кто покажется, ждет пуля.

Как быть? За дело взялся красноармеец Клесунов. Катушку с проводом он установил на камнях так, чтобы она могла свободно вращаться. Затем боец привязал к ноге конец провода и, плотно прижимаясь к земле, пополз. Теперь все зависело от сноровки. Клесунов полз, как ящерица, даже трава колебалась не более, чем под ветром. Связь со стрелковым подразделением была установлена.

Запомнилась встреча с парторгом 129-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона капитаном Алексеем Никифоровичом Полянским. Он был тяжело ранен. Несли его к переправе для отправки в медсанбат.

– Не то беда, что ранен, а то беда, что товарищей оставляю, – сказал мне парторг.

И я уверен, что Алексей Полянский не хотел расставаться с друзьями. Давно он служил в нашей дивизии, был политруком роты, а когда после первого ранения его назначили начальником клуба дивизии, не успокаивался, пока снова не отпросился на передний край.

Товарищей по дивизии Алексей Никифорович действительно навсегда покинул. Отправили его в тыловой госпиталь, а затем уж с другой частью дошел он до Берлина. После войны, слышал, учительствовал он в родном поселке Сурское Ульяновской области. Недавно получил я новое напоминание об Алексее Полянском. Прочел в альманахе «Подвиг» очерк Якова Лойко «Сержант в одиннадцать лет». Очерк этот был посвящен сыну Алексея Никифоровича Станиславу – герою-разведчику Великой Отечественной.

Да, судьбы советских людей нередко перекрещивались на фронте. И случай, который я привел выше, лишь подтверждает это...

Тяжелый бой на Припяти длился много часов. Наши силы наращивались. Во второй половине дня подошли бронекатера и огнем поддержали пехоту. Преодолевая заболоченные участки, подразделения продвинулись вперед, закрепив за собой плацдарм.

На второй день наступления командный пункт дивизии переместился к берегу Припяти в район Велавска.

* * *

107-й полк продолжал продвигаться вперед в северо-западном направлении. К исходу 29 июня он вышел в район населенных пунктов Слобода, Калинка, Гончариха. Учитывая его успешное наступление, командир дивизии решил в ходе боя произвести перегруппировку сил и развивать успех на этом участке.

29 июня к вечеру 111-й полк был погружен на корабли и переброшен на плацдарм, захваченный 107-м полком. Помню, мы были вместе с полковником Шмыглевым под Новоселками, когда с первым эшелоном 111-го полка прибыл смелый и энергичный начальник штаба полка майор Федор Максимович Еровой. Командир дивизии поставил полку новую боевую задачу: обойти город Петриков с севера. Под покровом ночи, преодолев заболоченный участок, подразделения этой части вышли к северной окраине населенного пункта Белка. 228-й полк оставался на месте. Комдив направил туда своего заместителя по строевой части полковника Николая Дмитриевича Поляткова. Надо сказать, что этот человек пользовался в дивизии большим авторитетом. Кадровый офицер, хорошо подготовленный в военном отношении, был всегда желанным в частях. Командиры получали от него дельный совет и помощь в выполнении боевой задачи.

В 107-й полк был послан начальник оперативного отделения штаба дивизии майор А. П. Бондаренко, в 111-й полк – его заместитель майор И. М. Хорошко. Им поручалось оказать помощь штабам.

С утра 30 июня наступление возобновилось. 111-й полк подполковника И. П. Черноусенко, человека исключительной храбрости и настойчивости, обошел город Петриков с севера, перерезал шоссейную дорогу, а также дорогу Рабочий Поселок – Капцевичи – Петриков и, создав угрозу окружения немецкого гарнизона, отвлек на себя его главные силы. Особенно успешно действовал при этом 2-й батальон. Им командовал один из храбрейших офицеров дивизии четырежды орденоносец Емельян Романович Супрунов.

107-й полк подполковника Ф. В. Смекалина приблизился к Петрикову с северо-востока. 228-й полк при поддержке дивизионной и корабельной артиллерии прорвал линию обороны врага и начал, хотя и медленно, продвигаться с юго-востока к городу.

Уже знакомый нам артиллерийский разведчик Клесунов, неся рацию, почти вплотную пробрался к вражеской траншее, из-за пригорка наблюдая за ней. Метким выстрелом он уничтожил высунувшегося фашиста. После этого ему пришла в голову дерзкая мысль. Он высмотрел участок, где не было огневых точек, пополз вперед. Прыжок – и вот Клесунов в траншее. Осмотрелся. Близко – никого. Лишь издали доносятся голоса гитлеровцев. Клесунов установил рацию, начал корректировать огонь своей артиллерии прямо из вражеской траншеи.

Два брата – Михаил и Сергей Помазы шли рядом в атаку. В числе первых они форсировали Припять. Вместе ворвались во вражескую траншею. В жестокой схватке был убит Сергей. Упорный траншейный бой продолжался. Михаил дрался все яростнее. Ненависть и горе словно удесятерили его силы. Он настиг группу фашистов, открыл огонь из автомата. Восемь гитлеровцев ответили жизнями за смерть Сергея.

Штурм Петрикова командир дивизии назначил в ночь на 1 июля. Чтобы не допустить отхода противника на запад, он поставил перед командиром 2-й бригады речных кораблей задачу высадить десант к моменту штурма в юго-западную часть города. С наступлением темноты 30 июня начался штурм города. Наступление было стремительным. Подразделения всех полков, а также десант в составе команды моряков и отдельной учебной роты дивизии одновременно ворвались в город. 30 июня в 23 часа 30 минут Петриков был освобожден от немецко-фашистских захватчиков.

Я уже писал о том, какую помощь оказали дивизии моряки Днепровской военной флотилии. Действия бронекатеров и десантных групп были безупречны. Мы с полковников Шмыглевым сочли своим долгом выразить благодарность морякам. В письме, направленном нами командиру 2-й бригады речных кораблей капитану 2 ранга В. М. Митину и начальнику политотдела Н. З. Мациевскому, говорилось: «Командование и политотдел 55-й стрелковой дивизии выносят благодарность лично вам, краснофлотскому и офицерскому составу 2-й бригады речных кораблей Днепровской речной флотилии за успешные совместные наступательные действия в районе Скрыгалово, Петриков и желает вам дальнейших успехов в вашей боевой работе по разгрому немецко-фашистских захватчиков».

Мне раньше не приходилось бывать в Петрикове, поэтому я не мог представить себе, каким он был до войны. Теперь город лежал перед нами разрушенный и безлюдный. Лишь кое-где на дорогах встречались жители, возвращавшиеся из лесов. Они подходили к нашим бойцам, обнимали их, целовали...

Сколько бы ни насмотрелся человек на зверства фашистов, он не мог сказать: «Я знаю все». Каждый раз в списке злодеяний появлялось что-нибудь новое. В Петрикове и близлежащих деревнях гитлеровцы устраивали облавы на детей в возрасте от шести до четырнадцати лет, оцепляли городской квартал или населенный пункт, врывались в дома и забирали ребятишек. Слезы и мольбы матерей не помогали. Детей бросали в крытые машины и увозили в лагеря, где собирались воспитать поколение рабов. Сопротивлявшихся жестоко избивали. Четырнадцатилетнему Феде Филепцу сломали ноги, вывернули руки и швырнули его в грузовик. Екатерину Ивановну Кочура, прижавшую к груди одиннадцатилетнюю дочку Верочку, оглушили ударом приклада.

В одну из ночей фашисты увезли только из города несколько сот детей. Мы были потрясены рассказом тринадцатилетнего мальчика Володи Колонина, бежавшего из фашистского лагеря:

– Двадцатого мая меня вдруг разбудили, за шиворот, как вора, вытащили из дому и бросили в крытую машину. Нас собрали сорок мальчиков и под охраной пятнадцати солдат повезли незнамо куда. Дорогой не давали есть. Через три дня прибыли мы в какую-то деревню. Там нас заперли в сараях. Ежедневно в четыре утра всех выводили на работу, заставляли выравнивать дороги, выкорчевывать пни, а девочек – копать грядки. Шапки носить не разрешали, солнце сильно пекло, и из носа у меня шла кровь. Кормили так: два раза в день постный щавельный суп и пятьдесят граммов хлеба. Многие плакали. За слезы сажали в холодный погреб... Одиннадцатого июля я, Коля и Ваня Попович сделали в сарае подкоп и бежали. Шли мы ночью, а днем прятались в деревнях у добрых людей...

Некоторые дети через местных жителей присылали письма. Нам показали письмо двенадцатилетней девочки Ларисы Чечет. «Дорогие родители, – писала она, – нас завезли в Капоткеничи и посадили за проволоку. Там таких же детей очень много. Говорят, нас повезут в Брест. Очень трудно подумать, что я вас больше не увижу. Не знаю, я, видимо, не выдержу, погибну. Целуйте за меня девочек и всех. До свиданья».

В числе бежавших из фашистского лагеря, расположенного под Бриневом, была восьмилетняя девочка Маша Евменова... С радостью я воспринял весточку о том, что в семидесятые годы Мария Демьяновна Евменова была избрана секретарем Петриковского райкома партии.

Страшных дел гитлеровцев на белорусской земле не перечесть.

В октябре 1942 года в селе Березняки Петриковского района гитлеровец – начальник биржи, – перепившись вдрызг, застрелился. В его смерти обвинили жителей села. Палачи из отряда СС, прибывшие на место происшествия, согнали всех крестьян деревни на площадь и тут же расстреляли из пулемета. Трупы погибших бросали в колодцы. Случайно уцелевших заперли в сарай и сожгли. Из всего села удалось спастись лишь восьми жителям...

У въезда в Петриков агитатор нашего политотдела капитан Иван Корнеевич Марченко выставил большой плакат:

«Воин Красной Армии!

Посмотри на эти развалины. Здесь был цветущий город Петриков. Во время оккупации гитлеровцы сожгли более трехсот жилых домов, все школы, кинотеатр, учреждения. Они взорвали судоремонтные мастерские, расстреляли сотни ни в чем не повинных мирных жителей города, а многих, в том числе детей, угнали в лагеря.

Воин Красной Армии! Отомсти насильникам и убийцам!

Смерть немецким оккупантам!»

Теперь в Петрикове возвышается памятник воинам 55-й стрелковой дивизии и Днепровской военной флотилии, погибшим при освобождении Петриковского района от немецко-фашистских захватчиков. Мне и полковнику Ф. М. Еровому выпала честь по приглашению Петриковского райкома партии присутствовать на открытии памятника.

* * *

...Части дивизии продолжали наступление в направлении населенных пунктов Капцевичи, Бринев, станции Старушки. 2-й бригаде речных кораблей полковник Шмыглев поставил задачу продвигаться по реке Припять, прикрывая открытый левый фланг дивизии, и овладеть крупным населенным пунктом Дорошевичи. Для совместных действий с моряками комдив выделил учебную роту в составе 70 человек, усилив ее командой саперов. 1 июля эта десантная рота во главе с капитаном А. К. Андреевым погрузилась на катера. Наступление ширилось. Одни опорные пункты брали штурмом, другие обтекали, оставляя в нашем тылу. Гарнизоны их были обречены и вскоре складывали оружие.