Текст книги "Самозванец 3. Песнь червоточин (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15

Сильвия Лайтман смотрела на нас с фотографии и лучезарно улыбалась. Рядом стоял король рок-н-ролла и нежно обнимал гитару.

– Вау! Это она напала на тебя? – с любопытством спросила Агата, отметив красоту барышни.

– Она. И очень жаждала тепла и внимания. Видимо, при жизни ей этого крайне недоставало.

– Хорошо, что фотка подписана, – оторвавшись от планшета, произнесла Ляся. – Я пробила её в поисковике. Дамочка работала здесь больше пяти лет, а потом в один из дней покончила с собой. Поговаривали, что любила пофлиртовать с постояльцами, причём не только с холостыми. Из-за чего женщины нередко подавали на неё жалобы. Однажды случился скандал, в результате чего ей грозило увольнение. Но она не вынесла позора и покончила с собой сразу после разговора с начальником.

– Да уж… – скептически произнесла Агата и наморщила нос, будто девушка её разочаровала.

– Видимо, червоточина пробудила её. И она продолжила поиски возлюбленного уже в призрачном состоянии.

– И что же послужило триггером? Какая-то вещь? Может, это фото? – я крутанул его в руках, опять прочитав подпись на обороте.

Ничего особенного, только имена и дата съёмки.

– Я могу вам помочь?

Рядом возникла женщина, селившая нас в номер. Взгляд был красноречивей слов. Ей очень не нравилось, что мы сняли с доски фотографию с музыкантом и служащими отеля.

– Подскажите, вы знаете историю этой девушки? – указал пальцем на Сильвию, не касаясь глянцевой поверхности, чтобы не оставлять отпечатков.

Женщина вся напряглась и протянула руки.

– Позвольте, я посмотрю, – попросила она и, как только передал «артефакт», изменилась в лице, неловко улыбнулась. – Это Сильвия. Одна из горничных. К сожалению, судьба у бедняжки незавидная. Она покончила с собой из-за скандала с одним джентльменом. Он обещал увезти её в лучшую жизнь, но потом в отель заявилась его жена, и мечты о красивой жизни рассыпались в прах.

– А как давно тут висит это фото? – решив сразу же прояснить ситуацию, спросил Брендан.

Женщина сдвинула брови, высчитывая дни.

– Кажется, пару месяцев. А что?

Мы переглянулись.

– А где фото было до этого? Памятная табличка у вас висела всегда. Почему же фото раньше не доставали?

– А кто ж знал, что оно имеется, – всплеснула руками женщина. – Нашла в архиве и очень удивилась. Надо бы фотографию тоже разместить под стеклом.

Ловким движением руки спрятала снимок куда-то в недра накладного кармана форменного пиджака. Наверное, чтобы такие наглецы, как я, не пачкали реликвию грязными лапищами.

– Кстати, о стёклах. Я порезался о вашу инсталляцию. Вам бы стекло там заменить.

– Да что вы⁈ Сейчас же вызову мастера. Как раз и для фотографии рамку сделает. Не дело, что она тут висит. Лучше разместить на видном месте, – хлопоча протараторила женщина.

«И так, чтобы руками никто не трогал», – добавил я про себя.

– А где у вас архив? – поинтересовался, припоминая, что вампирская барышня тоже его упоминала.

– На чердаке… – насторожённо ответила женщина. – Вам что-нибудь нужно? Мы можем ответить на все вопросы.

– А ключик не дадите?

Вселенская тоска отразилась на лице несчастной хозяйки.

– Мы и без ключика справимся, – сразу пояснил я, намекая, что отделаться от нас уже не получиться, – но с ключиком выйдет аккуратнее.

– Сейчас принесу, – потухшим голосом произнесла она.

Когда вернулась, в руках помимо ключа был телефон.

– Принесла, – продемонстрировала она и сразу добавила: – Но сначала фото. Не могу упустить приезд таких значимых личной, уж простите. Хорошая реклама отелю получиться.

И хоть нам не очень хотелось позировать, было ясно, что «утром деньги, вечером стулья».

– Ну вот! Отлично! – обрадовалась она, когда швейцар закончил фотографировать. – Будет чем похвастаться. А то туристы теперь привередливые. Всем хочется помимо комфорта чего-то особенного. А тут вы!

– А памятная табличка будет? – пошутил я.

– Будет! – заверила она. – Будет, родненький, ты только призрака поймай, чтоб посетители не боялись. А уж вам-то я лучшие таблички организую. На каждой двери номера, именные.

«Лишь бы не надгробные…» – усмехнулся про себя, и мы отправились на самый верхний этаж здания.

– Могли бы и догадаться, что она на чердаке живёт, – заключила Агата. – Убивала-то она на последнем жилом этаже.

– Тогда и червоточина могла быть там, – возразила Ляся. – Так что всё мы сделали правильно. Вслепую искать кома в мешке глупо.

– Ну да, а так Рэя чуть не замумифицировали, – не согласилась она.

– Да бросьте, – миролюбиво вклинился я. – Кто ж знал, что она такая резвая. Только пришёл и сразу накинулась.

– Горя-а-ачая штучка, – расплылся Шен и тут же осёкся, косясь на Агату.

А видел бы он, что видел я, вообще бы офигел. Потому что барышня, действительно, была хороша, причём в обоих образах.

Доступ к чердаку обеспечивала старая скрипучая лестница, скрытая от глаз постояльцев запертыми на ключ дверьми. Мы поднялись, ощущая налёт старины и тайны, витавшие в воздухе. Хотя, возможно, это была обычная вековая пыль.

Зов червоточины я услышал почти сразу, как поднялся. Он тоскливо пел и манил, подманивая и отталкивая одновременно. Будто жаждал внимания, но при этом опасался подпускать кого попало.

– Слышите? – уточнил у ребят, но те лишь пожали плечами. – Мне кажется, оно… плачет. В этой аномалии полно тоски.

– Ну, учитывая биографию дамочки… – Агата на сала заканчивать фразу.

– Интересно… – задумчиво произнёс Шен, озираясь по сторонам на пыльные балки, коробки, которые в свете фонаря, прихваченного мною на испытания, выглядели слегка зловеще в силу обстоятельств. – Это тоскливая червоточина притянула тоскливого призрака, или там обратная взаимосвязь: призрак «окрасил» аномалию в такие тона? Хотя я по-прежнему ничего не слышу.

– Зато я слышу, хоть пока и не вижу, – заверил его, выбирая дорогу между коробок и следуя за зовом.

– Не понимаю, как ты можешь её слышать? – удивилась Ляся насупившись.

Возможно, барышню обидело то, что будучи отличницей и прилежной ученицей, практические способности пока хромали. А у меня, бунтаря, прогульщика и своевольного представителя студенческого братства, дар раскрывался хоть и рывками, но вполне себе полезно с практической точки зрения.

– А что в этом странного? Она уже приходила ко мне, крови моей напилась, хоть и не в буквальном смысле, но в том кошмаре, в который затянула. У нас с ней какая-никакая, а связь. Вы же пока сторонние наблюдатели.

– Аргумент, – согласилась Ляся, но тон и взгляд выдавали, что предположение её устроило не настолько, чтобы все сомнения рассеялись.

«Ла… ла…» – пропел кто-то возле самого уха, и я отпрянул.

– Что случилось? – спросила Ляся, и я не знал, что ответить.

За ней стояла призрачная особа, принявшая её облик, и этого никто кроме меня не видел, потому что я был единственным, кто обернулся. Ляся замыкала строй и оказалась уязвима.

– Пригнись! – приказал девушке и взмахнул рукой, хватая с полки канделябр силой Печати Потока.

Ляся, поняв, что происходит что-то не то, испуганно ахнула и присела, обнимая колени. Железный канделябр, упавший ровнёхонько сквозь призрака, грохнулся сразу за девушкой, но не задел, а лишь ещё больше перепугал. Но Ляся почти не дрогнула, не сорвалась с места, не завизжала, только тихонько пискнула. Всё-таки Героиня есть Героиня.

Как показал опыт с Уолтером-Джеком, железно – не самый приятный для таких ребят материал. Призрачная вампирша растворилась в воздухе, прошептав какие-то проклятья в наш адрес.

– Бегом ищем червоточину, – скомандовал, понимая, что сейчас может начаться бессмысленная и беспощадная борьба. А учитывая, что моей кровушки она уже попила, чтобы набраться сил. И теперь могла ввести в транс и насылать видения уже не только на меня, но и на всю группу.

Лабиринт из коробок, ящиков и старой, но, возможно, антикварной мебели, которую ни починить, ни выкинуть у хозяев отеля руки ещё не дошли, осложняли путь. Зов манил, но прямого пути к аномалии не существовало. Хлам и пыль задачу не упрощали. А вампирша, казалось, только всё больше входила в азарт.

Она смеялась и говорила гадости про каждого из нас. Когда проходил мимо зеркала, выбросила руку навстречу и ухватила за край толстовки.

– Мой… будешь мой… – прошипела она и затем звонко рассмеялась, исчезая в темноте зазеркалья.

Зеркало треснуло в паутинку, и вместо облика Сильвии проявилось моё отражение, расколотое на частички. Обычно это считали плохой приметой, но я не видел в этом ничего дурного. Уверенный взгляд и готовность ко всему только придавали уверенности, ведь теперь видел не одного себя, а несколько отражений, пусть и не полных.

– Не напугаешь, – спокойно отреагировал я, и Сильвия начала злиться.

Ляся, вышедшая ко мне из-за очередной груды коробок, шарахнулась и чуть не запнулась, потому что вампирша ухватила её за щиколотку.

– Давай уже поскорее с ней разделаемся… – на выдохе произнесла она, сжимая планшет как щит.

– А попробуй её заболтать, – подмигнул, веря в силы менталистки. – А я пока аномалию разыщу.

Ляся сначала замялась, но потом обрела уверенность и грозно произнесла: – Повелеваю тебе, Сильвия Лайтман, предстать передо мной. Явись и замри!

– Не-е-ет… – прорычала та и повалила несколько коробок.

– Предстань! – прокричала Ляся. – Приказываю!

Воздух зазвенел, наполняясь туманом. По всей видимости, тем, который увидели ребята, когда вошли в комнату.

– Игры закончились, – злобно прошипела вампирша.

В глазах поплыло, кашель сковал горло, но мне удалось сохранить равновесие. А вот Ляся зашаталась, закатила глаза и упала в паре метров от меня. Затем послышалось, как падают тела где-то неподалёку.

Страшный звук, обрекающий на неизбежное.

Наверное, нечто подобное мог испытывать Адан Мун, сражавшийся с полчищами монстров, только помноженное в тысячу раз. Ведь мои друзья проснутся, когда мы одолеем эту тварь, а друзья Адана Муна возвращались из боя не все.

Я удивился собственной уверенности в том, что эта вылазка не закончится плохо. И отчасти пожурил себя за излишнюю самонадеянность. Сильвия не было жуткой в отличие от того же Уолтера-Джека, но это и добавляло ей шансов. Ничто не бывает таким обманчивым, как женская слабость.

Разъярённая мёртвая красавица, пробуждённая неисполненными желаниями быть любимой, от отчаяния обезумела. Её неуёмная жажда переросла в манию и, подпитываемая силой аномалии, и наделила властью усыплять, затягивая в сладкие грёзы, влекущие за собой лишь смерть того, кто этим грёзам поддастся.

От кашля меня согнуло пополам, но рассудок всё ещё не покинул меня. И хоть тогда в комнате я упустил момент, когда реальность перешла в дрёму, сейчас был уверен, что могу сопротивляться.

Ляся сладко простонала и улыбнулась, увидев что-то приятное, и это подхлестнуло, придавая сил.

– Эй, страхолюдина! – рявкнул я, чтобы задеть вампиршу и уязвить самолюбие. – Чтоб ты прячешься? Боишься прийти в своём истинном обличье и попытаться меня соблазнить?

Игривый, но явно надменный смех прокатился по помещению, тоня в красноватой дымке.

– Трус… – прошипела она, и туман начал сгущаться, концентрируясь в размытом силуэте. – Такой же, как все! Ждёшь, что женщина сама проявит инициативу, чтобы потом ни за что не нести ответственности!

– Крутить романы с теми, кто занят – не делает тебе чести. Это поведение обычной недалёкой клуши, – усмехнулся я, выводя барышню на эмоции.

– Ты… – прошипела она, и контуры стали чётче, хоть ещё и не материализовались до конца. – Ублюдок! – выкрикнула она, и туман, из которого состояла, завибрировал волнами негодования. – Я была готова любить! Была готова разделить весь мир! И я не всегда выбирала тех, кто занят. Вот взять тебя…

Лицо приобрело человеческие очертания, и Сильвия приблизилась вплотную.

– Ты… будешь моим… – но оборвала себя на полуслове. – Ты… – изменилась в лице, тело проступило сквозь туманные очертания.

– Что я?..

– Ты несвободен! Ты такой же, как они!

Вопль стал оглушающим. Женщина воплотилась до конца, и я не стал мешкать.

– Замри! – приказал, не очень надеясь, что Печать Разума раскроется во мне, давая возможность контроля над призраком.

Но она действительно замерла, широко распахнув глаза.

Я ухватил её за подбородок, крепко сжимая пальцами, и в самое лицо прошептал:

– Не стоило с нами связываться, не на тех напала…

И она дернулась, завизжала, выпустила чёрные длинные когти, ободранные, но довольно острые. Царапнула по груди и плечам в попытке отбиться, но не преуспела. Я вытащил карточку, на которой она стояла возле короля рок-н-ролла, и ткнул ей в лоб, понимая, что эта привязка к реальной жизни сделает Сильвию уязвимой.

– Иди ищи себе дружка среди мёртвых, а живых – оставь в покое!

Она застыла подобно фарфоровой кукле. Бледная гладкая кожа усиливала эффект стеклянных ошалевших глаз.

– Исчезни… – прошептал я, прикидывая, чем можно добить неприкаянную.

Но этого не потребовалось. Кожа под моими пальцами начала трескаться, как минутами ранее треснуло зеркало. Хруст и шелест, с которыми распадалась плоть, заглушили «плачь» червоточины. Из трещин пошёл дым, и фотография, прислонённая к её лбу, вспыхнула вместе с одеждами, плотью и волосами. Растрескавшиеся куски превратились в пепел, разлетаясь по чердаку ворохом хлопьев.

Если б хозяйка видела, что стало с фото, пришлось бы вызывать скорую. Но зато её не пришлось вызывать нам, и разделаться с призраком стало проще простого. Снимок оказался навеки утраченным, но зато послужил благому делу. Тем более, вместо него она сможет развесить наши с ребятами фотки, что тоже неплохо. И если бы она сама не предложила нам фотосессию, мне бы не удалось незаметно вытащить снимок из кармана.

Всё-таки правильно говорят, что с кем поведёшься, от того и наберёшься. Советы Руби – лучшей воровки из всех, что я знал (пусть и единственной), не прошли даром. Ловкость рук и никакого мошенничества. И ещё один побеждённый монстр на нашем счету.

– Пф… кх… – прокашлялся где-то неподалёку Шен. – Что это всё на хрен значит?

– Добро пожаловать в дерьмовый мир обратно! – поприветствовал я. – Чем тебя окручивала наша призрачная маньячка?

Показавшийся из-за коробок Шен лишь махнул рукой.

– Даже не спрашивай… ТАКОГО я ещё ни разу не видел, – зардевшись произнёс он.

– Понравилось? – с усмешкой спросил я.

– Ясен пень! – воскликнул он. – Вот она гибкая…

Уточнять, чем она соблазняла остальных, не стали. Каждый был смущён и взволнован.

– А как ты её одолел? И почему не вырубился? – просил Брендан, желая перевести тему.

– Наверное, после первой встречи выработал некоторый иммунитет, а украденная фотография очень сильно заземлила вампиршу. Главное, хозяйке меня не сдавайте. Пусть пока просто порадуется, что посетители помирать перестанут.

– Рэй, что мы будем делать в оставшийся вечер? – уточнил Шен.

Я положил ему руку на плечо.

– То же, что и всегда, Шенчик, – и как бы мне ни хотелось добавить «попробуем захватить мир», произнёс: – Попробуем залатать аномалию!

Глава 16

Самое неприятно при встрече с новым монстром – никогда точно не знаешь, в чём его слабое место. Самое неприятно при соприкосновении с аномалией – никогда не знаешь, в чём е6ё источник.

Аномалии, ломающие потоки энергии и естественный ход вещей, называются червоточинами. И неспроста. Те из них, что порождают кровожадных призраков, обычно не только неприятно звучат, но и пахнут. Особенно вблизи.

– Кто попробует первым? – спросила Агата, наморщив нос и давая понять, что прикасаться к «этому» не собирается.

– Думаю, дамы могут разойтись по комнатам или пообщаться с хозяйкой, убедив, что работа по устранению монстров выполнена, осталось только привести в порядок то, что этого монстра породило. Потому что если так всё оставить, то оно разрастётся и породит со временем что-то иное.

– Отлично! – с явным облегчением высказалась Ляся. – Мы тогда по части дипломатии всё решим, а вы заканчивайте с этой мерзостью.

– Повзвякивает отвратительно, – теперь поморщился Шен.

– А ты не отлынивай, – усмехнулся я. – Будешь помогать прибираться, раз разборки с вампиршей проспал.

– Как будто я специально! – наиграно возмутился он. – Хотя у меня есть претензия, что ты слишком быстро с ней расправился. Проснуться пришлось так невовремя!

– Радуйся, что хрен тебе не откусила, – подколол Брендан. – А то пришлось бы потом у Шаны наращивать.

– Нарастить я и сам могу! – горделиво отмахнулся Шен. – Завидуй молча.

Девчонки не стали дожидаться, пока закончатся препирания, и, закатив глаза, молча отчалили.

Залатывание червоточин отличалось тем, чтобы было больше похоже на засыпание болота землёй, поэтому требовало методичности и настойчивости. Начав перекрывать этот повреждённый поток энергии, не стоило останавливаться, иначе был риск начать всё заново. А некоторые аномалии могли быть на редкость прожорливыми.

С разломами же всё обстояло иначе, поэтому залатывать их мне было значительно проще. Там важно было «ухватиться за края» и стянуть к центру, «склеивая» или «зашивая» края. У каждого была своя техника, и если работать в таком ключе мне нравилось, то с червоточинами предпочитал не связываться. Особенно с такими смержящими.

А Шен наоборот. Ему нравилась вязкая голодная структура аномалии. Он нередко шутил, что они так же прожорливы и ненасытны, поэтому могут понять друг друга. А зная монстра, которого породила червоточина, воздействовать на неё было проще простого. По крайней мере, для него.

Он облизал губы, закатал рукава и принялся нащупывать аномалию. Она «взвизгнула» как зверёк, когда он «ухватился». И если Брендан её почти не слышал, то мы с Шеном морщились и кривились.

– Накинешь?.. – попросил он, и я включился в процесс.

Рваные края и ненасытное нутро не самой большой червоточины всё равно требовали приличных усилий.

– Зато, пока есть такая фигня, у нас всегда будет работа, – радостно изрёк Шен.

Я и сам об этом задумывался не раз. Ведь монстров довить не так сложно, даже если они как Барабашка или Уолтер-Джек Тейлор. В чём-то опасные, но не бессмертные. Несколько крепких ребят со смекалкой и оружием могут разобраться с ними до обеда даже не вспотев. Но аномалии… Даже изолированные от воздействия людской энергии, всё равно будут расползаться. Медленно, но уверенно.

Когда червоточина после недолгих попыток сопротивления всё-таки схлопнулась, захотелось принять душ и отмыться. Радость от хорошо выполненной работы слегка смазывалась из-за излучаемого аномалией негатива.

Зато девочки вытребовали нам замечательный ужин, после которого мы расползлись по номерам отсыпаться. И если бы не необходимость определиться с последним заданием, я бы отрубился почти сразу. Но перед сном всё-таки открыл планшет и пролистал наскоро задачи. Хотелось выбрать максимально сложную, чтобы урвать побольше баллов, и максимально близкую, чтобы не тащиться далеко. Ведь если подобрать задачу близко, есть вероятность взять что-то дополнительно. А это принесёт ещё больше баллов.

Я листал задачки, сверяясь с картой, пока не увидел одну область, всколыхнувшую в сознании какие-то смутные ассоциации. И только приблизив карту, понял, что очень хотел посетить его при первой возможности.

Самые странные желания сбываются самым странным образом.

Один из островов, которыми владели Харрисы, подвергся нападению остроклыков. Тех долговязых сутулых собак с острыми как бритвы зубами и длинными как сабли когтями. А ещё – с длиннющими лапами, позволявшими прыгать на десятки метров.

Странно, но Линнея не сообщила о неприятностях на острове. Если монстры терроризируют семью или туристов, она могла бы упомянуть об этом. Мы, конечно, не лучшие друзья и не настолько откровенный друг с другом, скрывая некоторые детали биографий. Но всё равно выглядело это странно.

Я полез читать описание. Если верить заметкам, то пожаловался кто-то из туристов, не видя животное вблизи, но заметив его в бинокль на одном из «необитаемых» островов. Скорее всего, в той части, которую Харрисы придерживали не как коммерческую, и даже не как жилую.

Это проясняло ситуацию, но не сильно. Выбор этого задания мог оказаться проигрышным по двум причинам. Во-первых, потому, что никаких остроклыков там может не быть вовсе. Хоть Линнея и сказала, что в семье оборотней осталось трое: она, бабуля и дядюшка. Но это не исключало какого-то дальнего родственника, о котором ей не хотелось распространяться. Или же Харрисы просто держали тощих маламутов местного розлива и в ус не дули.

Если окажется, что так всё и есть, то баллов мы не заработаем.

Вторая проблема – далеко добираться. Мы потратим много времени и денег на дорогу, и завтра придётся выдвигаться в Школу ещё до рассвета, чтобы успеть уложиться в сроки. Ну и с питанием всё под вопросом. Если завтрак мы ещё выклянчим у хозяйки отеля, то дальше… Но думать об этом не стал, в конце концов, счетоводом назначили Лясю, пусть она и разбирается. Математик с меня посредственный, а бухгалтер – тем более.

Пролистав несколько вариантов задач с кратким описанием, понял, что тяну время. Я уже всё решил. И пусть какие-то локации или монстры могли выглядеть интереснее, не посетить райские острова проворной и хитрой кошки-журналистки было бы преступлением.

И пусть я не верил в знаки судьбы, таких жирных совпадений игнорировать не мог. Жизнь предлагает любопытный вариант, и что я такой, чтобы на него не откликнуться?

Подписав нашу группу на квест по остроклыкам, довольный завалился в кровать и подумал, что в такой тишине можно утонуть. Шум с улицы гасился хорошими стёклами, и сам полупустой отель, казалось, не хотел больше никого беспокоить. Хватило с него призрачной вампирши, кошмарившей постояльцев.

Все постояльцы заслужили, наконец, ночь покоя.

Ночь принесла отдых – крепкий сон без сновидений и бодрость духа. А утро принесло дурные вести.

Завтраком нас накормили по первому разряду, но особой радости это не принесло. Удобней усевшись в красивом массивном кресле с плотной элегантной обивкой, Ляся, с одной стороны, почувствовала себя как дома, с другой – определённо напряглась.

– Видели уже, да? – она первой озвучила витавший в воздухе вопрос.

– Может, не тут? – Шен покосился на персонал. – Чтобы не пугать народ и не вызвать на себя негатив.

– Да какая разница, – возразил Брендан. – Все наверняка уже и так знают.

Я раскрыл на планшете новость.

«Орден Отрицателей оказался прав! Героям нельзя верить!»

– Инфопомойки, – фыркнула Ляся. – Вечно раздувают и нагнетают. Сволочи…

Агата пожала плечами.

– Но это ведь действительно произошло. Герои повели себя не как герои.

– Факт, – согласилась девушка с доводом подруги, – но приплетать сюда Отрицателей пошло.

Я и сам с презрением относился к подобным приёмчикам, но в данной ситуации, возможно, тоже бы психанул и отвязался на всех Героев. Никто не ожидал подставы. Нас любили, боготворили и держали за образец. А тут такое…

– Как думаете, кто именно это был? – спросил я и принялся цитировать: – «Личности Героев-хулиганов, ограбивших местное отделение банка, пока держат в секрете. Они сдались без боя, хотя и не сразу. Несколько полицейских получили травмы, но не в результате сопротивления грабителей, а по причине хаоса, устроенного молодыми людьми».

– В другой статье говорилось, что они просто разрушили несколько стен и принялись распихивать деньги по карманам. Никому не угрожали и даже раскидывали награбленное с балкона, приманивая прохожих, – добавил Брендан, лениво ковыряя завтрак вилкой.

– Это сто процентов Грейсон, – высказалась Агата. – Он самый жёсткий парень с чёрного сектора, – а затем, покосившись на меня, добавила: – Ну, за исключением некоторых.

Если верить слухам, то я действительно был самым мерзким типом, после того, что произошло в магазине. Грейсон людей так не мучил, хотя довольно давно и долго занимался разбоем. Жертв не было, но несколько охранников получили травмы, сопоставимые с лёгкими ушибами.

Аппетиты у шайки были неслабые. Среди награбленного встречались дорогие украшения, золотые слитки и произведения искусства. И даже Руби с лёгкой завистью иногда отзывалась о навыках взлома Грейсона.

– Зачем это ему, когда теперь у него всё есть? И столько перспектив открывается благодаря Высшей Школе Героев, – засомневался я.

– А зачем это может быть вообще кому-либо нужно? – возразила Ляся. – Старого пса на цепь не посадишь.

Мне показалось это ироничным, потому что именно она сталкивалась с недоверием со стороны общества по части искупления. Её отец и всё семейство постоянно ловили косые взгляды от представителей «высшего общества». И если следовать её же логике, то бывший глава мафии – это всё равно глава мафии. И такого «пса» налоги платить не заставишь. Однако он вроде как старался.

– Ладно, – не став переводить всё в спор, подытожил я. – Мы имеем бунт на корабле и пока не знаем, кто именно и зачем его затеял. Но факт остаётся фактом: некоторые Герои повели себя подло. Мы же можем только следовать правилам, пытаться победить в конкурсе и продолжать оставаться теми, кто мы есть. А именно – Героями, на которых рассчитывают простые люди. Тем более, задание я нам уже выбрал, и для тебя, мадам казначей, у меня приготовлена непростая задача.