Текст книги "Самозванец 3. Песнь червоточин (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

Ли Рой поставил меня в тупик. С Орденом был связан прежний Канто, но никак не я. Однако заявить такое было бы глупо.

Он выжидающе взглянул на меня и, понимая, что я не планирую оправдываться, усмехнулся.

– Не лучшая стратегия. Но ваше право. А моё право заявить на вас и предать огласке.

– Что? – я откинулся в кресле и выдержал его испепеляющий взгляд. – Что именно вы предадите огласке? Что студент принёс вам страницы книги из библиотеки?

– Вы правы, у меня нет доказательств. Но я слышал ваш разговор во время нападения в родительский день. Этот сектант узнал вас. Признайтесь, что помогли организовать нападение. Любому здравомыслящему человеку понятно, что кто-то внутри Школы помог им прорваться. Причём, как мне кажется, их целью было шоу, а не попытка серьёзно навредить Героям.

– У них не было шансов навредить Героям. Даже при учёте, что большинство растерялись, при угрозе жизни дать отпор смогла бы даже миролюбивая Шана, составительница студгазеты.

– Значит, вы отрицаете причастность к данному инциденту?

– Естественно! – произнёс действительно убедительно, в глазах Ли Роя отразилось сомнение в собственных предположениях. – И, если правильно помню, существует презумпция невиновности. У меня нет мотива совершать подобное. А тот бред, произнесённый раненым и не вполне вменяемым человеком, лишь пустые фантазии воспалённого разума.

– Хорошо, мистер Канто. Не скажу, что вы меня убедили, но кроме подозрений у меня, действительно, нет доказательств, да и причин вам не верить – тоже.

– Тогда могу я попросить у вас перевод текста, над которым вы работали?

– Планируете заняться переселением душ? – с насмешливыми нотками в тоне спросил он.

– Хотел бы изучить психологию людей, написавших это. Как вы верно заметили, всё выглядит немного притянутым за уши, и поэтому, как и с Дэниеллой, всё стоит делить на два. И чтобы обеспечить безопасность Героям и персоналу, нужно понимать, с кем мы имеем дело. Не думаю, что это последнее нападение… – к концу уже откровенно врал, пытаясь не выдать истинных мотивов, и ложь, кажется, произвела нужный эффект.

Он протянул переводы, но когда моя рука почти коснулась их – отдёрнул.

– Могу я рассчитывать, что вы принесёте ещё фотографии данного манускрипта?

– Предлагаю обмен. Я приношу несколько листов, вы отдаёте мне переводы. И так до тех пор, пока одному из нас не надоест.

Мы пожали руки и разошлись на этой договорённости. Меня, конечно, насторожили подозрения Ли Роя и то, что он слышал слова сектанта, но вряд ли это могло вылиться в реальные проблемы, если я не дам ему повод устроить ему охоту на ведьм со мной в главной роли.

Уже в комнате, где мне больше всего на свете хотелось развалиться на мягкой кровати и отдохнуть, открыл на планшете несколько страниц манускрипта и отправил Ли Рою. Его переводы изучал уже лёжа и неторопливо. В руках прокручивал золочёный брелок на оборванной цепочке, оброненный Персивалем. Почему-то эта вещица лучше всего подходила для того, чтобы занять руки во время учёбы и чтения. То ли что-то в её форме, то ли в балансировке успокаивало и гипнотизировало, но при этом совершенно не отвлекало от дел, а даже, наоборот, помогало сосредоточиться.

«Призвать можно либо недавно отошедшую, либо неупокоённую душу. Подчинить её можно при помощи предмета, имевшего для неё ценность. Подчинить можно кровью или по зову крови».

Если я правильно понял, то по «зову крови» означало «по родственным связям». Дэниелла приходилась роднёй Уолтеру-Джеку, и поэтому он откликнулся на её зов.

Магия всегда строится на взаимодействии с силами, которые тебе не принадлежат. Это всегда сделка. Всегда обмен. И по итогу счёт может оказаться выше, чем ты готов заплатить. С Дэниеллой случилось именно так.

Герои, в отличие от сектантов, используют свои силы. И нам тоже придётся за них платить, только не так, как Ордену, у нас другая система расчёта. Нам придётся защищать этот мир и людей, а значит, мы уже не совсем принадлежим себе. Мы платим свободой за дар. Но хорошо, что не безумием, как эти несчастные фанатики.

Увлёкшись чтением описаний подготовки к ритуалу, не заметил, как надавил на брелок сильнее, и он щёлкнул. Видимо, где-то на торце была спрятана потайная кнопка, скрывавшая небольшой секрет этой незамысловатой вещицы. И как я сразу не догадался, что золотая блестяшка может оказаться чем-то большим, чем просто овальной подвеской с красивыми узорами.

«Кто это тут у нас?..» – спросил я мысленно, когда с фотографии, спрятанной внутри, на меня взглянула красивая девушка с бездонными глазами.

Изображение было чёрно-белым, не очень качественным и неаккуратно вырезанным. Будто её наспех удалили с общей фотографии маникюрными ножницами.

«Кто ты, милашка?» – спросил, но образ не ответил.

Она мне очень кого-то напоминала, но я никак не мог соотнести черты лица с кем-то знакомым. Её точно не было в родительский день, но, возможно, её фото попадалось в сети. А может, она просто напоминала кого-то из моего мира, из прошлой жизни. Сейчас уже не поймёшь, столько всего перемешалось. Миры были так похожи и при этом очень сильно различались.

Кем бы ни была женщина, её я не знал. Возможно, это была мать Джонни. Любимая тётушка или вообще бабуля. Кто его знает. Но брелок только что превратился в нечто более ценное, чем представлялось раньше. Если Джонни вырезал фото и вклеил внутрь, надёжно спрятав в золотую «клетку», то она имеет большое значение для него. И на этом при случае можно сыграть.

Я продолжил изучать перевод Ли Роя. Там было много рассуждений о природе душ, об энергиях и связях. О том, что по законам природы, ничто не исчезает без следа, а значит, вышедшая из тела душа это концентрация потоков, которая направляется куда-то. И что можно этот поток перехватить и перенаправить куда надо. В другое тело, в предмет, в другой мир.

А в моём случае, видимо, и в другое тело, и в другой мир. Спасибо, что не в тюремный туалет, а то вышло бы совсем тоскливо.

Для каждого ритуала требовались определённые условия, силы и состояния призывающих. Не удивлюсь, если они были чем-то одурманены, прежде чем к нему приступить. Шаманы в индейских племенах тоже использовали разное, чтобы входить в транс и творить свою «магию». А Орден Отрицателей, поди, и подавно что-то закидывали на постоянной основе, иначе мне сложно понять, как можно творить то, что творят они.

Обмен душами – ритуал сложный и требующий полной отдачи. Если он проводится помимо воли обоих принимающих сторон, то требуются особые точность и концентрация. Велик риск обрыва ритуала. Но если хотя бы одна из сторон заинтересована – процесс пойдёт проще. Если вторая сторона при этом не в сознании и уязвима, то это тоже может облегчить переход.

В процессе «перехода» я был в сознании, но когда поплыло стекло, заинтересовался. Вот оно наглядное воплощение пословицы, что любопытство сгубило кошку. Мне стало интересно, что происходит и в «защиту» я не перешёл, а потянул пальцы. Так что всё произошло почти по доброй воле. И судя по тому, что камера, в которой я оказался, была испещрена символами, настоящий Канто всего этого тоже хотел. Вот и случилось то, что случилось.

Дальше шли описания неупокоенных душ и того, как с ними обращаться. Как «подманивать», как упокоить. Охотники на привидений какие-то! Так же в манускрипте описывалось, что дух может накопить силы в местах былых аномалий. На открытые аномалии, видимо, составители текстов уже не рассчитывали. Однако их последователи дожили до времён, когда аномалии начали расцветать по всему миру, и доктор Дэниелла этим прекрасно воспользовалась, призвав Уолтера-Джека.

Дальше говорилось, что призраки, подпитываемые аномалиями, прекрасные проводники силы. Они могут накапливать и аккумулировать её. Но долго использовать заблудшие души нельзя, потому что это начинает сводить их с ума, и они могут восстать против тех, кто их направляет. Так что ритуал перевода души на следующий уровень (Ли Рой взял эту фразу в кавычки, видимо, не сумев подобрать более точного перевода), очень важный этап.

Описание это процесса также давалось во всех подробностях.

Относительно мест, бывших аномалиями в Первую Пространственную Войну, отмечалось, что они никогда не «умирают» до конца, некий фон всегда остаётся. Если я правильно понял, то такие места напоминают «места силы», в том смысле, в каком их можно было встретить в моём мире. Остатки энергий даже сквозь века будут фонить и походить на рубцы или шрамы на энергетическом поле земли.

От таких описаний голова шла кругом. Будто включил телеканал, на котором привычно втирали про великанов, гномов или пришельцев, зародивших жизнь на планете. Если миры связаны плотнее, чем я думал, то Орден Отрицателей моего мира наверняка утверждает план передач для этого канала.

При всём ощущении, что мне втирают какую-то дичь, я понимал, что сам перенёсся сквозь пространство и время в чужое тело вполне благополучно. Так что схема работала. Но почему Отрицатели не использовали эти технологии, чтобы жить вечно. Ведь удобно подселяться к молодому телу и в ус не дуть. К чему все эти нападения и экспрессия, если владеешь такими «технологиями»?

Ответ нашёлся на следующей странице. Как оказалось, у души тоже есть свой срок. И если подселить душу старика к телу младенца, то он всё равно умрёт. Больший срок, чем отмеряно, не получится жить в одном состоянии. Кем отмеряно – не уточнялось. Так что душа после прохождения своего жизненного цикла неминуемо перейдёт в другое состояние. Либо станет неупокоенным призраком, дальнейшая судьба которого неизвестна, либо перейдёт в новый мир. В параллельный, высший или ещё какой – тоже не уточнялось.

Но стало ясно, что аттракцион с вечной жизнью в новых телах нереализуем, если срок годности истёк.

В этих размышлениях застал меня Шен. Он вломился без стука, прошлёпал в комнату и плюхнулся в кресло.

– Мы не победили! – раздосадовано заключил он. – Нам не засчитали баллы за третье испытание.

– Логично, – произнёс я, – ведь формально мы его не выполнили.

– Но это нечестно! – не унимался он.

– Ничего, у меня есть ещё монеты, чтобы купить тебе пару лишних бутербродов с ветчиной.

– Я на диете…– ещё более хмуро пробурчал он.

– Ой ли?

– Агата заставила, – пояснил и скуксился, глядя исподлобья. – Вернее, намекнула, что я толстый. Ой, ну не смотри так! Конечно, ничего прямо она не говорила. Просто видел, как наши девчонки смотрят на Терра. Высокий, крепкий, а я…

– А ты на диете! Молодец! Сила воли может впечатлить девчонок не хуже, чем крепкое тело.

– Честно?

– Честно. А знаешь почему? Потому что итогом крепкой силы воли станет крепкое тело, – я подмигнул ему, цитируя фразу, которую когда-то вкинул мне тренер.

– Легко тебе говорить… – он похлопал себя по пузу. – У нас во дворе так говорили: «Дракон рождает дракона, Феникс – феникаса. А мышиный сын – будет рыть норы». Ты – явно не мышь. Может, и не феникс, но точно не тот, кто будет рыть тоннели. Ты скорее начертишь их на карте и прикажешь рыть таким как я.

И хоть с этим было сложно спорить, всё равно хотелось поддержать друга.

– Знаешь ли… – я выдержал артистичную паузу, – ты, может, и мышиный сын, но порой даже благородный слон боится неприметной полёвки.

Слова произвели впечатление. Шен на несколько секунд задумался, а потом просиял.

– А ведь и правда! Слоны боятся мышей, мне Агата говорила. Я тогда не понял к чему, но, возможно, это был комплимент.

Щёки расплылись вместе с улыбкой, и он вспомнил, что ещё хотел сказать. Подскочил с места, вытащил из-за пазухи свежий номер стенгазеты и ткнул пальцем в фото.

– Заклинатель морских чудовищ! Прикинь?

Я был запечатлён со спины напротив нашего Губки Боба Кошмара Трипофоба.

– Заклинатель это ты, если не понял, – уточнил он. – Видео завирусилось, бьёт рекорды по просмотрам. Так что та потасовка в подворотне – мелочь. Все и думать забыли об этом. Ты уже на шестом месте в рейтинге. Так что жги дальше. Чем выше залезешь ты, тем легче будет всем нам.

А потом он заметил распечатки с переводами и спросил о них.

– А это, мой друг, переводы того толстенного манускрипта, который был так вовремя и так тщательно скопирован в цифровой вид.

– Фу-у-у-у… – скривился Шен. – Библиотека, ску-у-ука!

И тут просиял уже я, припомнив, что не рассказал ему об одной очень пикантной встрече.

– Как хорошо, что напомнил. Приготовься и сядь поудобнее, сейчас ты локти по плечи сгрызёшь.

Он недоверчиво скорчился.

– История о том, как и пошёл без тебя и в одиночку расследовал дело…

– Какое?

– О пропавших кружевных трусиках и распутной владелице оных, – с насмешливой ухмылкой ответил я.

Глава 26

Линн чуть не сбила меня с ног, когда шёл по коридору общежития, возвращаясь домой после тренировки. Мне удалось подхватить её одной рукой, предотвратив падение и ушибы. Она, можно сказать, повисла у меня на руке, громко абстрактно ругаясь не пойми на что. Вероятно, на свою неуклюжесть, хотя, казалось бы, кошко-оборотень по должна быть более грациозной. Видимо, это тот случай, когда природа кошки, грация картошки.

– Куда-то торопишься?

Она огляделась по сторонам, будто опасалась, что нас заметят, и потащила меня комнату. На камерах всё равно заметят гостью и, возможно, предъявят за незапланированный визит постороннего гостя в комнате студента. С другой стороны, Устав Героя характеризовал эти часы, как возможные для принятия гостей. Студентов. Про обаятельных репортёрш ничего сказано не было.

– Капальди может заявиться в любую минуту, – охладил её пыл, когда барышня захлопнула за нами дверь, прижалась к ней спиной и прикусила губу.

– Плевать на него! – отмахнулась она. – Есть более важные обстоятельства.

– Тогда не стоит обсуждать это у двери, кто-то может подслушать, проходи, – я провёл гостью в комнату, обвёл рукой пространство. – Присаживайся на кровать, в кресло… Мне на лицо… – состроил невинные глаза, на что она фыркнула, но не сдержала улыбку, сцепила руки под грудью и плюхнулась в кресло.

– Нужно действовать. Ты прочитал всё, что я скидывала тебе по поводу странного домика ректора и его гостей на крупных машинах?

– Конечно. Всё действительно выглядит странно, но по сути у нас ничего нет. Никаких догадок о том, что к нему привозят и зачем. Возможно, он строит бункер на случай, если Герои второго поколения не смогут остановить нашествие монстров и просрут Вторую Пространственную Войну.

– Не исключено. Бункер – вполне возможная цель. И я бы не врывалась без приглашения, но сегодня кое-что произошло…

– Что же? Не томи…

Манера вести диалог слегка раздражала, Линнея, как истинный представитель профессии, прибегающей к кликбейтным заголовкам, прибегала к похожим методам и в частных беседах. Видимо, сказывалась профдеформация.

Она достала смартфон и протянула мне. Я сел рядом на диван и принялся изучать заспись. Сначала ничего не происходило, но затем на подъездной дорожке показался минивэн. Из него вышло порядка восьми человек, все подтянутые, крепкие, в одинаковой форме и с оружием. Они оставили машину снаружи и прошли к гаражу. Один из них куда-то нажал, затем все они прошли за раскрывшийся роллет и скрылись в темноте помещения.

– Они оттуда не выйдут, – прояснила Линнея и протянула руку, чтобы вернуть телефон.

– Когда была сделана запись?

– Вчера вечером, ближе к ночи.

– Откуда она у тебя? Кто следит за ректором? Ты лично или твоя редакция?

– Можно сказать, что копаю ради себя самой и не брезгую дружеской помощью. Мне нужна сенсация. Я хочу не просто раскрыть тайны ради собственного любопытства, но и вывести каждого мутного типа на чистую воду. Что ты так смотришь? Если мои увлечения совпадают с амбициями, то не вижу ничего плохого в том, чтобы это использовать и совмещать.

– Не осуждаю, – развёл руками. – Но ты ответила не на все вопросы. Кто снимал?

– Я кое-кому приплачиваю.

– Кому?

– Не выдаю свои источники. И ты должен этому порадоваться, потому что, если я не выдаю даже наёмных рабочих, но не выдам друзей и партнёров. А ты, Канто Алан Рэй, попадаешь в обе ключевые категории.

Кивнув, дал понять, что больше не буду расспрашивать. В конце концов, кем бы ни была сделана запись, больше интересовало другое – что задумал ректор? Зачем ему вооружённая охрана в гараже небольшого загородного домика?

– Нужно выдвигаться сегодня, и вскрыть этот гнойник, – решительно произнесла Линн. – Если запустить ситуацию, можно опоздать. Он напичкает вооружёнными людьми всю округу, и мы уже не сможем к нему подобраться.

– Следующая вылазка в город неизвестно когда. Завтра на дежурство отправятся следующие пятьдесят человек. Итак, пока все студенты не пройдут дежурство. Когда они решат повторить этот круг – неизвестно.

Она нахмурилась и прикусила губу, как маленький ребёнок, не получивший желаемое. Что-то обдумала, а потом выпалила.

– Плевать! – Поднялась с места и прошлась мимо меня, закинув руки за спину. – Нам не нужен официальный повод. Нам не нужно оттягивать разведку. Наоборот, сейчас наилучший момент. Ректор не на территории Школы, и даже если он приказал кому-то приглядывать за тобой, ты не на таком пристальном контроле, как мог бы быть, если ректор присутствовал. Ему сейчас, скорее всего, не до тебя. А это даёт нам возможность подкрасться незаметно и использовать эффект неожиданности.

– Как? Нас не выпустят с территории Школы.

Она хитро улыбнулась и плюхнулась ко мне на диван, положив голову на плечо и заглянув в глаза.

– А как ты думаешь, я проникаю сюда, когда у меня нет пропуска?

– Ты же кошка. Можешь пройти через контрольный пункт, кто тебя остановит?

– Ага, и ты думаешь, что ничуть не подозрительно, что одна и та же белая кошка заходит и выходит к студентам, палясь на всех камерах? Нет, дружочек, у меня есть тайные тропы, которые скрывают мои передвижения от любопытных глаз. И я проведу вас через свой путь.

– «Вас»?

– Ну, ты же не думаешь идти один? Ты видел, сколько там человек с оружием? Мало ли что они охраняют. Тебе нужна команда. Пара-тройка человек, самых близких, которых не хватятся, если мы задержимся до утра. Во сколько наставник придёт за следующей группой на дежурство в городе?

– Очень рано, ты права, возьмёт только тех, кто уже был на выезде. Предлагаю Шена и Лясю. Больше не нужно. Шен может пролезть где угодно, а Ляся задурит голову любому охраннику. А я – смогу отвлечь, сбросив что-нибудь телекинезом. Или вырубить им же, если придётся.

– Отлично! А я буду вашим проводником.

Когда Линн ушла, я собрал обоих будущих подельников в своей комнате. Ввести ребят в курс дела заняло не больше получаса. Шен выслушал с тревогой, Ляся сосредоточенно. И даже если они не горели желанием покинуть Школу, ничего подобного не высказали. Шен, конечно, вздохнул, что если его отчислят, то ему будет сложно смотреть в глаза бабуленьке, но заняться расследованием не отказался.

Ляся вообще лишь кивнула и спросила, сколько у неё есть времени на сборы.

– Я хочу, чтобы вы понимали, если мы попадёмся, исход предприятия может быть каким угодно. Мы не знаем с чем имеем дело. Там может быть тайный медцентр с пересадкой органов ректору, подпольная лаборатория по производству запрещёнки, новый сектантский орден, личная армия или всего лишь тайный клуб, где развлекаются различные частные военные организации.

– Вот и выясним, – беззаботно улыбнулась Ляся.

– Согласен, – кивнул полный решимости Шен. – Я с тобой, брат! Если вдруг ректор готовит свою личную армию для каких бы то ни было целей, стоит во всём разобраться.

– Я бы предложил Линн сдать явки и пароли в редакцию, но пока в видеозаписях нет ничего интересного. И чтобы сдать их властям для проверки – тоже. Поэтому все грязные подробности предстоит разведать нам.

Назначив место сбора на одной самых плохо освещённых аллей, разошлись готовиться к вылазке. Удобные одежда и обувь, кепки, набор инструментов и амуниции в рюкзаке. По-быстрому отписался Линнее, чтобы ждала нас в назначенном месте.

Она, стоит отметить, как и Ляся, не опоздала, чего не скажешь о Шене. Сумерки скрывали нас от любопытных глаз, и мы, переминаясь с ноги на ногу, продолжали ждать его уже больше десяти минут.

– Может, передумал? – предположила Ляся. – Если меня отчислят, ничего страшного со мной не случится, скорее наоборот, я вернусь к прежней жизни, которая меня устраивала, даже если отцу придётся выплачивать неустойку. Он ничего не пожалеет для любимой принцессы, а Шен… Бабуля возлагает на внука большие надежды. И если он будет пытаться развивать дар за пределами Школы, вдали от остальных Героев, он не добьётся тех высот, которых смог бы добиться здесь. Он многого лишится, как минимум комфорта и перспектив.

– Чего раскисли? – послышался бодрый голос. – Думали, не приду? – Радостную щекастую физиономию окрасила улыбка. – Я с подмогой!

Из-за пухлого силуэта показалась скромная стройная Агата.

– Шен! – возмутился я.

– Тише-тише, она очень хочет участвовать. И понимает риски. Мы же команда отщепенцев? Разве можем не пойти все вместе? Я бы ещё и Терра с Руби позвал, но их могут завтра отправить по заданиям, так что пусть отдыхают. Но у Агаты нет планов на вечер.

Он взял её ладонь в свою и нежно погладил. Девушка ответила мягкой едва заметной улыбкой и кивнула.

Ляся пожала плечами, а Линн потёрла ладони и произнесла:

– Тогда пора выдвигаться. Путь неблизкий.

Шли молча, каждый думал о своём. Когда огни аллеи оказались далеко позади, чистенький сквер перетёк в лесополосу вдоль скалы.

– Можно было бы пройти через горячие источники, – пояснила Линнея, – но после инцидента с ракообразными там понатыкали новых камер и датчиков движения. К тому же замок на воротах новый, а среди вас лишь один обладает достаточной гибкостью, чтобы просочиться между перил или перемахнуть забор.

Мне показалось, что заговорила лишь для того, чтобы перешёптывания и хихиканья идущей позади нас влюблённой парочки не создавали атмосферу неловкости.

– Через скалу идти ещё минут двадцать, на выходе стоит припаркованная машина. Надеюсь, вы взяли фонарик, потому что внутри может быть илистый покров и не самая ровная дорога. Будьте осторожны.

Шен заёрзал, и Линн спросила напрямую:

– Не хочешь идти?

– Опасаюсь… Расщелины в скалах и днём вызывают у меня не самые приятные ощущения. А сейчас уже темнеет, а внутри… совсем темно.

Она улыбнулась. Положила руку ему на плечо и уверенно произнесла:

– Кто ходит светлыми тропами – не спотыкается в темноте! Так всегда говорит моя бабушка, и я ей верю.

Мне показалось, что всё это попахивает вселением ложного оптимизма, ведь фраза определённо имеет иносказательный смысл, но на Шена подействовало.

– Ну, раз бабушка говорит… Ладно, я готов!

Линн похлопала его по плечу, а потом вдруг как ни в чём не бывало щёлкнула пальцами, привлекая всеобщее внимание, и указала в сторону Школы.

– Что там? – не понял я, оборачиваясь назад на Линн, которой уже не было на месте.

«Мя», – раздалось снизу, и в куче одежды, я увидел свою маленькую миленькую Мими.

– Что за хе… – изумлённо чуть ли не по слогам проговорил Шен, тыча пальцем в кошку.

– Ах, да… – Я потёр лоб тыльной стороной руки, подбирая слова. – Забыл сказать вам… Мими – это Линнея Харрис. Оборотень, журналист, проныра и заноза в заднице. Та самая прикормленная мною кошка…