Текст книги "Самозванец 3. Песнь червоточин (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13

Агата рыдала. Рыдала после передачи барабашки, рыдала, когда мы нашли небольшую щель между мирами и благополучно её зашили. Рыдала, пока мы выбирали новое задание. И рыдала в дороге, когда сели в купе поезда, не самого технологичного, но довольно комфортного.

Никто из нас ожидал, что стальная с виду и тихая снаружи Агата могла так сильно расстроиться из-за впервые увиденного монстра.

И успокоить её не могли ни Шен, ни Ляся, ни Брендан. Я даже пытаться не стал. Сложно было подобрать слова, а объятий ей хватило от Ляси, она поглаживала девушку по плечу, что-то нашёптывала и даже, кажется, нежно по-сестрински поцеловала в лоб.

Барабашку изъяли, поместив в просторный чёрный ящик. Агата, ослушавшись приказа людей выдать монстра, приказала ему лететь, но транквилизатор мгновенно вырубил мыша, и тот не успел ничего отмотать. Доводы логики, что существо может начать мотать время как захочет, нарушая пространственно-временные связи и приводя порядок в мироздании в полнейший хаос, не действовали. Девушка увидела в нём питомца и ничего не хотела слышать.

Меня же теперь больше интересовала не судьба отдельно взятого монстра, а внешний вид и принадлежность ребят в костюмах к какой-то службе утилизации. Кто они такие и кто их назначил утилизировать монстров? Да и значок… Что это за структура такая? Если б я был коренным жителем этого мира, то было бы куда проще во всём разобраться. Но пока устройство и иерархичность государственных и частных крупных структур оставались для меня лишь смутно понятными.

Быстрый поиск по сети никаких внятных результатов не выдал. Была парочка статей о всяких дезинсекторах и клининговых службах, которые приподнялись после активизации аномалий, но все они плохо вязались с тем, что увидели мы. Может, конечно, это какая-то отдельная клининговая служба, нанятая ректорам, а может – государственная, назначенная для контроля. Но ни один поисковик об этом не был в курсе и меня не просветил.

– Так нельзя… нельзя! Он же безоби-и-идный! – донеслись обрывки разговора Агаты и Шена, который перенял эстафету, пока мы ехали до следующей точки по железной дороге сквозь небольшие деревеньки.

За бунт любительницы животных с нас могли снять очки и вернуть в Школу, но главный утилизатор пообещал не вносить это в отчёт, если девушка пообещает больше так себя не вести. Приказ есть приказ. А мы, Герои, должны учиться слушать командующего во благо всего человечества.

Агата, конечно же, ничего обещать не хотела, только причитала и плакала, но мы заверили, что будем передавать монстров живыми или мёртвыми, и по первому требованию. Моя любовь к животным распространялась на более «базовые модели». Барабашка был крутым монстром, но в кого он превратится, когда вырастет? И какой хаос может начаться, если ему подобные существа расплодятся и начнут мотать время, как им захочется. Выяснять не хотелось. Но и оттого, что отдали его подозрительным людям, тоже было не по себе.

– Он же просто напуганный малыш! – не унималась она. – Он никому не желал зла. Я слышала его мысли, он добрый.

– Агата… – тихо сказал Шен, погладив девушку по руке, – он монстр. И он непредсказуем. Мы не знаем ничего о взрослых особях. Пока монстр ребёнок, он может быть мил, но взрослый монстр – это беда.

– Сам ты… Монстр! – разозлилась она.

А я подумал лишь о том, что всякий серийный убийца тоже когда-то был маленьким…

– Почти приехали, – объявила Ляся.

Пейзаж за окном сменился на вполне урбанистический. Город не походил на мегаполис, но мы въехали в него пару минут назад и продолжали мчать сквозь застройку жилых домов, пересекли один крупный мост, преодолели тоннель и ворвались в заводской квартал. Дымящие трубы, как незатушенные сигареты, прорезали небо, огороженные бетонкой территории скрывали свои секреты, а граффити на них преображали пейзаж из унылого в игриво-бунтарский.

Когда выходили из поезда, Агату уже попустило. Либо Шен достучался, явив себя голосом разума, либо у девушки кончились силы страдать. Он в очередной раз протёрла опухшие красные глаза и, поджав губы, кивнула, показывая, что успокоилась.

Нашей следующей целью стал отель. В нём в последние недели начали пропадать постояльцы. Большую часть нашли мёртвыми, некоторых не нашли. К тому же всякие странные звуки, шорохи, тени и скрипы заставляли людей покидать здание в спешке посреди ночи. Всё это мне смутно напоминало инцидент в школе, и захотелось «сверить показания». Если очередной Уолтер-Джек Тейлор орудует в здании, то впятером мы точно с ним справимся.

Заселять нас принялась приятная женщина предпенсионного возраста, она хлопотала и охала, узнав нас. Её желание помочь юным Героям выглядело вполне естественным, но некоторые проявления заботы показались излишними. Может, она слишком нервничала, понимая, что после нашего посещения её гостиница либо станет суперпопулярным местом, либо будет закрыта. А может, и окажется разнесена в щепки.

– Вы уверены, что хотите на самый проблемный этаж? – переспросила она ещё раз.

– Да. Именно на него. Чтоб ковать железо, не отходя от кассы, – произнёс я с усмешкой, но отсылок, ожидаемо, никто не считал. – Лучше сразу заселимся поближе к проблеме, чтобы скорее её устранить. Мы ограничены во времени, – пояснил я. – Утром уже должны будем уехать.

– Ох, – она опять помотала головой, – бедные детки. Хоть позавтракаете? У нас отличные завтраки! Я скажу Матильде приготовить фирменные сырники, они у нас только по четвергам, но для вас сделаем…

– Спасибо! – перебил я, желая ускориться, – мы вам очень признательны! Дадите ключики?

– Да, но я вас и провожу. Крыло заперто, чтобы любопытные туристы не гуляли и не подставляли себя.

– А странности происходят только там? – уточнила Ляся.

– Нет, но там их было больше всего. После перекрытия этажа произошёл только один инцидент, этажом ниже. Хотя, скорее, не там, а на лестнице между этажами.

– А много вообще гостей в вашем отеле?

Это уточнение показалось важным. Если поток туристов иссяк, то и выводы делать сложно. Может, смерти прекратились, потому что умирать некому.

– Гостей поубавилось, конечно. За исключением последнего этажа, отель полон людьми примерно на треть. И вот приехали вы! Значит, скоро всё решится и всё станет хорошо! – радостно произнесла женщина.

– Значит, наша аномалия любит быть сверху, – задорно отчеканил Шен, и тут же пухлые щёки обдало жаром.

Женщина уставилась сначала на него, потом на меня, хотела что-то сказать, но осеклась.

– Пойдёмте? – предложил я.

Она молча кивнула.

Из лифта мы вышли в холл. Слева и справа коридор отделяли большие двери. Оба крыла хозяйка по очереди отперла и, спрятав массивную связку ключей в кармане юбки, произнесла:

– Взяла на себя смелость поселить вас в разных крыльях. Для удобства поисков… привидений… – сформулировала женщина, но тут же сама поморщилась, потому что не до конца представляла, с чем нам придётся иметь дело.

Мы тоже не до конца это представляли, но были готовы ко всему. И Агата сияла решимостью, понимая, что жертвовать милыми монстриками тут точно не придётся, а спустить пар на чудовищах, скрывающихся в отеле, будет приятно и полезно.

Женщина вынула из другого кармана пять связок ключей.

– Каждому по номеру. И вот один мастер-ключ, если услышите что-то подозрительное в соседнем номере и захотите проверить.

Мы наугад расхватали обычные старомодные ключи и пошли заселяться, каждый в свой номер. Солнце стояло ещё высоко, так что в планах числился небольшой часовой отдых, чтобы привести себя в порядок, принять душ, прочистить мозги и начать искать причину, по которой это место превратилось в смертельную ловушку для некоторых постояльцев.

Нам с Бренданом достались номера в левом крыле, а Ляся, Шен и Агата ушли в противоположную сторону. Отель выглядел достаточно старомодным снаружи, и точно таким же оказался внутри. Уровень комфорта, однако, представлялся довольно высоким. Резные проёмы, красивые, хоть и старые рамы на зеркалах свидетельствовали о достатке и роскоши, некогда царившей в «Полуночной песни».

– Раньше здесь останавливались звёзды, – видя мой блуждающий взгляд, пояснил Брендан. – Как раз на этом этаже самые лучшие номера.

Он назвал несколько имён, которые ни о чём мне не говорили, но, по всей видимости, должны были впечатлить. Покивав, делая вид, что понимаю, о ком он говорит, продолжил разглядывать убранство коридора. Даже дорожки тут смотрелись качественно и богато, хотя их лучшие годы уже миновали.

– Я слышал, что даже король рок-н-ролла останавливался тут, правда, ещё до того, как стал знаменит. Где-то даже памятная табличка должна висеть. Возможно, внутри одного из номеров, а может, где-то снаружи, в коридорах.

Брендан остановился напротив двери с табличкой «1406». Отпереть замок получилось не сразу, но в итоге дверь распахнулась.

– Твой номер, видимо, дальше по коридору. Если найдёшь табличку – свисти. Хочу сфотографироваться на память, прежде чем поедем на следующее задание.

Отсалютовав в знак согласия, пошёл вперёд.

По какой-то непонятной причине мне здесь очень даже нравилось. Наверное, стены, дышащие стариной и повидавшие многих разноплановых людей, впитали в себя дух истории и секретов, происходивших за закрытыми дверьми. Да и ухоженный качественный олдскул в оформлении сводил скулы, потому что напоминал родные края и места, в которых приходилось ночевать при поездках на соревнования.

Миновав дверь следующего номера, приметил небольшую табличку, ту самую, которую так жаждал увидеть Брендан. Золочёный прямоугольник за стеклом гласил, что в следующем номере, который, судя по всему, был моим, останавливался талантливый и харизматичный король рок-н-ролла. Фанатом подобной музыки меня назвать было нельзя, но и равнодушным к подобной теме – тоже.

Будто под гипнозом потянул руку к стеклу. Захотелось прикоснуться к истории, такой манящей и древней, но при этом не такой уж далёкой. Однако стоило пальцам ощутить холод стекла, я отпрянул. Кровь скатилась багровыми густыми каплями к запястью.

Порезался о край защитного стекла, заляпав и стену, и одежду.

– Кажется, мне тут не рады… – выругался себе под нос и поторопился в номер.

Он находился сразу за табличкой, и чтобы не залить всё кровью, пришлось сразу пройти в ванную, бросив рюкзак и толстовку у входа. Кровь не остановилась под потоком холодной воды, порез оказался глубоким. Поэтому я плотнее перетянул палец бинтом из миниатюрной походной аптечки, заботливо припасённой для постояльцев.

Решив использовать свой час на отдых и приведение мыслей в порядок, прошёл в комнату и плюхнулся на кровать. Солнечный свет пробивался сквозь тюль и распахнутые шторы, наполняя номер тёплыми тонами и производя умиротворяющее впечатление. Потянуло в сон, хотя до этого усталости не чувствовалось.

Кажется, я всё-таки задремал, но стук в дверь вырвал из лап дрёмы. Он создавал неприятное впечатление из-за ритмичности и неотвратимой настойчивости. Было похоже на то, как кровь бьётся в висках, в ритм сердца. Пульсирует и отдаётся по всему телу.

Нехотя поднявшись, пошёл открывать, чтобы наорать на незваного гостя и прекратить раздражающие звуки.

В проёме стояла Ляся, и огонь раздражения тут же погас. Она выглядела напуганной и ранимой. Такой не видел её никогда. Даже в первый день, когда мы познакомились, в ней было больше силы, и это притом, что она тогда плакала.

– Что случилось? – встревожился я.

– Можно к тебе зайти? – попросилась она.

Такому грустному и тревожному взгляду больших карих глаз сложно было отказать.

– Конечно, входи. Располагайся, где будет удобно.

Но она не прошла внутрь, просто переступила через порог и встала ко мне вплотную. Положила руку на дверь, прикрывая её за собой и кокетливо заглядывая в глаза. С хлопком двери мы отделились от остального мира, оставшись вдвоём.

Ляся встала ещё ближе (хотя, казалось бы, ближе некуда) и запустила руку мне под футболку, проводя пальчикам по прессу и выше к рёбрам, остановилась на солнечном сплетении.

– Эй, холодно… – усмехнулся я, не понимая, что на неё нашло, и переводя происходящее в шутку.

Но она вместо этого произнесла совсем не то, что ожидал.

– Это пока… Сейчас будет жарко. Настолько, как не никогда было…

Глава 14

– Что происходит, Ляся?

Мне, конечно, было приятно внимание такой роскошной девушки, вот только выглядело всё неестественно. Между нами никогда не искрило сексуальное напряжение. С Лясей вообще было сложно по части флирта. Несколько парней пытались подкатить, но получали от ворот поворот. Да и симпатия со стороны Джонни её сильно бесила, хотя в этом её можно понять.

А тут она пришла ко мне в номер, погладила по торсу, намекнула на горячее продолжение и прошла в комнату, рассматривая всё с любопытством и кокетничая. В движениях появилась кошачья грация, в теле гибкость и манерность. Она играла со мной, охотилась на меня, заигрывала и ускользала.

– А происходит то, что я, наконец, могу признаться тебе и себе… Я давно хочу этого, Рэй…

– Тебе адреналин в голову ударил? – спросил я и пожалел, что выбрал такую резкую формулировку.

Не хотелось её обижать, но и подыгрывать тоже не собирался, потому что происходящее не вписывалось в формулу наших отношений. Я изначально дал себе установку не ввязываться в романтику с девчонками со Школы во избежание драмы и глупых интриг.

Мне хотелось прямолинейности и ясности, как это было с Чили. Там мы оба понимали, что можем дать друг другу и что хотим получить. Никаких обид, глупых игр и нервяков. Только чистая симпатия, взаимопомощь и, что греха таить, отличный секс. Секс с женщиной, которая понимает чего хочет. А не с девчонкой, которая после первого поцелуя будет мечтать о белом платье, придумывать имена детям и обижаться, если я вдруг забыл, что со дня первого поцелуя прошла уже целая неделя, и не приготовил подарок.

Да, Ляся, конечно, не была похожа на подобную девчонку, к такому типажу скорее относилась Руби, но там хотя бы было чему искрить, мы порой, действительно, поглядывали друг на друга с интересом.

– Это не адреналин, – усмехнулась она, проводя пальчиками по комоду и прохаживаясь с видом дикой пантеры, которая оценивает ситуацию. – Это страсть… чистая и глубокая.

Она остановилась, посмотрела в глаза манящим жаждущим взглядом. Сбивчивое дыхание заставляло грудь вздыматься под белой футболкой в ритме, с которым билось и моё сердце.

Я действительно почувствовал жар, но не желания, а лёгкой тревоги.

– Ты знал, что большинство жертв этого места мужчины? – спросила она, подходя к окну. – Они все погибали в первый же день пребывания в отеле.

Ляся задёрнула тяжёлые шторы, и в полумраке её движения стали ещё больше напоминать дикое животное перед прыжком.

– Раскрой, – скомандовал я, но она не послушалась, продолжила монолог.

– Только одна женщина была убита тут. Вернее, две…

– В отчёте только одна, – поправил я.

– Там не вся информация…

– Откуда знаешь?

– Загляни в архив. Покопайся в истории этого места…

Она подошла ближе. Я смотрел сверху вниз, и при всей странности поведения, она выглядела хрупкой и нежной. И пусть девушка возомнила себя роковой соблазнительницей, эта игра мне не нравилась. Поэтому, когда нежная ловкая ладонь потянулась к ремню моих джинсов, пришлось остановить её.

– Ты пришла обсудить задание или в игры играть? – спросил прямо, рассчитывая на честный ответ.

– Нет. Я пришла почувствовать то, чего не чувствовала очень давно…

«Очень давно?»

Эта фраза удивила. Ей всего восемнадцать. Да и не похожа она на девушку, ведущую распутный образ жизни с малых лет.

– Мне так одиноко… – надрывно произнесла она. – Так холодно… Я просто хочу почувствовать чьё-то тепло опять… Просто хочу немного огня и жизни. А не это… – мотнула головой в окружавшую нас темноту.

Затем что-то в глазах изменилось.

– Но ты… ты можешь зажечь меня вновь…

Она толкнула меня на кровать, и я впервые почувствовал на себе силу Печатей, скрытую в хрупкой девчушке.

«Тук, тук», – опять запульсировало в голове, и я понял, что не могу пошевелиться.

«Тук, тук…» – бой в висках.

А может, и не хочу.

Какой-то туман начал окутывать и сознание, и комнату.

«У тебя когда-нибудь было с Героиней?» – просил как-то Шен, в надежде, что я поделюсь опытом.

И теперь появилась возможность узнать, каково это. Ляся забралась на меня, стягивая белую футболку, под которой оказался кружевной чёрный лифчик. Девушка не обладала выдающимися формами, но была очень стройной и изящной. Чёрные волосы, которые она почти никогда не собирала в пучок, рассыпались по спине и плечам, контрастируя даже в полутьме с молочно-белой кожей.

– Я так хочу тебя… – на выдохе произнесла она. – Я так хочу тепла…

Вслед за словами последовали действия. Она стянула футболку и с меня, сбросила на пол. Впилась взглядом в моё тело и довольная улыбнулась. Затем склонилась для поцелуя, но в паре сантиметров застыла. Я чувствовал её обжигающее дыхание, и вдруг вместо поцелуя, она склонилась к шее. Нежно и медленно провела кончиком языка по коже. Затем последовал укус, а по телу пошёл спазм, заставляя мышцы напрячься.

Я всё ещё не мог двигаться, не мог даже ничего произнести, потому что перехватило дыхание. Было и больно, и приятно. А сознание начало уплывать по волнам гормонов, начавших странную неконтролируемую пляску.

Ляся прочертила по моему телу пальцами тонкие линии от груди до торса, едва ощутимо царапая ногтями. Затем изогнулась как кошка и лизнула кончиком языка над пупком, потом продвинулась выше и замерла, нависая лицом к лицу. Глаза пылали страстью и голодом.

Лямочка лифчика упала с плеча, и девушка рывком опять припала к моей шее.

Боль я почувствовал уже издалека, будто не со мной…

Приятный пьянящий туман заполнил и комнату, и сознание.

«Тук… тук».

Ритм стал глуше, кровь в висках стучала уже не так сильно. Хотелось раствориться в её ласках, не думая ни о чём. Она продолжила гладить меня коготками, целовать в шею и губы, гладить волосы, сжимая их своими тонкими пальчикам.

Затем укусила за мочку уха и сладко застонала, жар от дыхания и стал всепоглощающим. Когда она потянулась к ремню джинсов в этот раз, остановить её было невозможно. Ледяные руки, орудовавшие в районе молнии, оттеняли жар от дыхания и пульсирующего тумана, и не давали провалиться в забытьё.

Джинсы свалились на пол, и Ляся прильнула ко мне всем своим хрупким разгорячённым телом.

– Ты останешься со мной тут?

Мне захотелось пообещать что угодно, лишь бы она продолжала.

– Останься, – в певучем голосе сквозила мольба. – Останься со мной тут навсегда. Нам будет так хорошо…

И мне всего этого тоже хотелось. Так сильно, что готов был забыть обо всём. В бездну Школу, её правила и обязанности. К чему это, если можно вечно наслаждаться ласками красавицы? И я сказала бы ей «да», если бы не одно но.

У этого желания не было основы. Лишь сиюминутный порыв, дурман и наваждение.

«Интересно, а с призраком можно…» – припомнил слова Шена.

Девушка поцеловала меня в губы. Пылко, страстно, совсем не как неопытная девчонка, а как изголодавшаяся страстная женщина. Прикусила за губу, и мне показалось, что чувствую вкус крови собственной.

– Останься, и я буду любить тебя… Вечно…

На последнем слове меня обдало жаром, но уже не снаружи, а изнутри. Глухая пульсация крови в венах, наконец, опять обрела силу. Сердце забилось как раньше. Гулко, твёрдо, сильно.

«Тук, тук. Тук, тук».

– Нет, – прохрипел я и закрепил: – Никогда…

Она изменилась в лице, отпрянула. Начала отступать.

– Ты не можешь… не можешь отвергнуть меня. Я же… мечта! Твоя мечта! – почти кричала она.

– Нет, – твёрже произнёс я, обретая силу и способность двигаться. – Ты точно не моя мечта. Кем бы ты ни была…

Она вскинула голову в усмешке, и стало понятно, что передо мной совсем не Ляся. Тоже очень красивая, тоже брюнетка, тоже стройная и изящная. Но чужая и незнакомая.

Горькие обида и грусть отразились на лице красавицы.

Одежда сменилась на белую ночнушку в пол. На груди проступило пятно крови, на руках – порезы и синяки. Она беспомощно и печально рассмеялась трескучим холодным смехом, демонстрируя запястья.

– Я бы могла любить тебя… Но раз ты не сдаёшься, придётся… убить…

– Попробуй! – вытирая кровь с шеи, усмехнулся я.

И не успел моргнуть, как она оказалась рядом. Теперь почти сровнялась со мной по росту, больше не пряча истинную природу.

– Я вернусь ночью, – прошептала она с какой-то садистской нежностью. – Жди…

Рассмеялась и исчезла до того, как отзвучал, рассыпаясь по комнате, поглощённый темнотой смех. Я попытался ухватить растаявший образ, сделал шаг вперёд, но ничего кроме тьмы не увидел.

– Рэй! – раздался крик откуда-то издалека, щёки обожгло.

Теперь точно кричала Ляся.

– Рэй, пожалуйста!

Я открыл глаза и сощурился от яркого солнечного света, наполнявшего комнату. Надо мной нависала она же и трясла, била по щекам. Вокруг стояли перепуганные ребята, не зная, чем ещё можно помочь.

– Господи! – вскрикнула она, заметив, что я прихожу в себя. – Наконец-то!

Она вытерла слёзы и слезла с меня.

Ни женщины в ночнушке, ни задёрнутых штор, ничего этого не было. Лишь порезанный палец пропитал бинт кровью и перепачкал постельное бельё.

Я потрогал шею, но следов укусов не обнаружил. Если призрачная вампирша и пила кровь, то пока я был без сознания. И скорее не в прямом смысле, а высасывая жизнь, насылая соблазнительные образы. Чтобы не сопротивлялся, чтобы поддался и отрёкся от всего дорогого ради неё.

– Ты как будто в кому впал! – пожаловалась Ляся. – Бормотал что-то, не реагировал ни на что. Я даже несколько раз тебя по лицу ударила. Ноль эмоций! Что с тобой было?

Сев на кровати, попытался размяться. Занемевшее тело плохо поддавалось командам, словно из меня всю энергию выкачали.

– Когда мы пришли, всё в тумане было, будто комнату дымом накачали. Мы даже не сразу тебя заметили и думали пожарных звать. Но запаха дыма не почувствовали, а тут ты… – она всхлипнула, – лежишь как мумия… полумёртвый!

– Кажется, ко мне приходила наша аномалия, – честно признался я. – И пыталась меня… соблазнить…

– Вау! – не то обрадовался, не то позавидовал Шен. – Приставала? Красивая?

– Вполне себе, – подтвердил я, не став уточнять, что изначально она выбрала образ Ляси, чтобы было проще меня охмурить.

Меня всё ещё слегка мутило, в голове гудело, в висках постукивало.

– А что с пальцем? – уточнил Брендан. – Подлатать?

– Да ерунда. Порезался о памятную табличку возле двери.

– Можно я всё-таки посмотрю? – Брендан поправил очки и пристально взглянул на рану, не пытаясь снять бинт.

Как Герой, он мог обойтись без прямого обследования.

– Хм…

Этот «хм» мне не понравился, и он, отвечая на мой хмурый взгляд, пояснил:

– С раной ничего страшного. Она глубокая, но заживёт. Больше меня волнует сама кровь. Будто тебя отравили.

– Через порез?

Он задумчиво просканировал меня взглядом.

– Не думаю… Причина в чём-то другом. Туман! – осенило его. – Когда мы вошли, комната была им затянута, а потом он развеялся очень быстро. Думаю, дело в этом. Твой призрак одурманил тебя, отравил и собирался мумифицировать, как и других жертв.

– Любят же тебя призрачные дамочки, – подколол Шен, но Брендал тут же помотал головой.

– Не в этом дело… – Он достал планшет, раскрыл на нём фото жертв. – Обратите внимание сюда. Вот у этого человека порез на щеке.

На иссохшем теле прослеживалась рана. Мы не обратили на это внимание, когда изучали документы.

– Возможно, он порезался во время бритья, – предположил Брендан и открыл следующее фото. – А у этого рана на ноге. Дальше тоже все с ранами, – он пролистал, приблизил, – вот тут что-то прохожее на царапину. У них у всех какие-то повреждения.

– Её притягивает кровь? – уточнил я.

– Похоже на то. Она идёт на запах крови, травит и высушивает.

– А пропавшая женщина?.. – припомнил материалы дела и взял планшет в руки. – Она же пропала, фотография есть только при жизни, перед исчезновением. Но там вроде повреждений нет…

– Она была женой пропавшего. Возможно, просто невовремя появилась и тоже погибла, – предположила Ляся.

Я отдал планшет и поднялся. Размышлять, курсируя по комнате, всегда было легче. Попытался припомнить детали и точные фразы, которые бросала призрачная вампирша. Если она так любит мужчин и жаждет заманить кого-нибудь в свои лапы, то жена, нежданно вернувшаяся в номер, вполне могла стать её жертвой. Но, кажется, она говорила что-то о двух погибших женщинах.

Лёгкий туман в голове ещё сохранялся, но мыслить стало значительно проще.

– А нет ли в записях ничего про ещё одну женщину, пропавшую или умершую здесь?

– Нет, – Брендан помотал головой, – только, о которых мы уже читали.

– А что, если нам прислали не всё? – предположила Ляся. – Если была ещё одна смерть, но случилась раньше, например. И её не соотнесли с последующими инцидентами?

– Дельная мысль, – похвалил я. – Предлагаю наведаться к нашей гостеприимной хозяйке. Уж она-то точно должна знать об этом месте все грязные подробности.

– Не факт, что захочет рассказывать… – засомневался Шен.

– Тогда нам очень повезло, что в команде есть менталист, специализирующийся на людях!

Я положил Лясе руку на плечо и подмигнул, на что та ответила уверенной улыбкой.

Мы спустились на первый этаж на лифте, направились к стойке регистрации. Женщина занималась тем, что общалась с новыми постояльцами, рассказывая, как выйти к ресторану.

– Ну что, будем ждать? – уточнила Ляся, разгорячённая жаждой предстоящего допроса.

– Кажется, это не потребуется, – отозвался я, рассматривая стенд с фотографиями.

– Почему? Она же может оказаться полезной.

– Может, – согласился я, – но это будет излишним. Я знаю, кто был второй женщиной, погибшей здесь. Вернее, первой. И её смерть действительно отличалась от остальных, поэтому не вошла в дело.

Я коснулся пальцами фотографии, приколотой гвоздиком, как и все остальные. С неё на меня смотрела улыбающаяся женщина. Брюнетка. Высокая и изящная. И я про себя отметил, что форма горничной шла ей намного больше, чем длинная белая сорочка в пол.