Текст книги "Самозванец 3. Песнь червоточин (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7

– Ну и что это был за звездец? – с таких слов началось первое собрание студсовета, на котором собрались все представители.

Руби, Брендан, Шана, Джонни, я и девочка, назначенная секретарём. Она была кем-то вроде стенографистки и помощницы. И хоть в её обязанности входила фиксация всех поднятых вопросов, этот она не стала записывать. Лишь удивлённо приподняла бровь и прикусила губу, боясь нарушить молчание.

Ответа не было ни у кого. Все сидели молча, таращась друг на друга, не зная, что говорить и как вообще взаимодействовать. Выяснилось, что борьба за место в совете оказалась более увлекательной, чем само нахождение в самоуправлении.

Небольшая комната, которую выделила администрация, была довольно маленькой и неуютной. Нам указывали на наше место, намекая, что совет неугоден. Дальний корпус, тесное помещение, теневая сторона с небольшими окнами. Мебель тоже оставляла желать лучшего. В центре стоял круглый пошарпанный стол, вокруг пять стульев, в углу полка под книги (абсолютно пуста) и деревянная лавке, где расположилась секретарь. Благо хоть собрания внесли в расписание в то время, когда велись трудовые практики, призванные «сплотить и развить в студентах силу духа». Так что время, отведённое для тренировок и занятий, не будет потрачено на собрания. С другой стороны – это ещё больше разобщит нас, ведь мы «старосты, которые отлынивают», а ребята – «трудяги, на которых всем плевать». Во время практик, действительно, многое можно обсудить, и выходит, что мы не будем знать «голос народа», а они будут нам завидовать.

Ректор хитёр. Но и не таких переигрывали и уничтожали.

– Хорошо, перефразирую, – взглядом пробежался по всем старостам. – В Школу вторглись сектанты.

– Орден Отрицателей, – поправила шёпотом Руби и тут же потупилась.

– В Школу вторглись поехавшие кукухой представители Ордена Отрицателей, – зыркнув на неё, грозно произнёс я. – Им точно кто-то помогал. Они не могли сами так просто ворваться в Школу. И это уже не первый случай, когда на территории Школы происходит диверсия.

– Всё-то ты знаешь, – скривился Джонни, закидывая ноги на стол.

Ботинки были грязными, к подошве одного даже прилип листик бордового цвета. И хоть эта комната располагала к такому поведению, следовало это пресечь.

Я бы тоже закинул ноги на стол, если бы меня воспитывали волки. Но «Кролик был очень воспитанный» и не мог позволить так себя вести ни одному из присутствующих. Джонни выражал неуважение ко всем нам. И в первую очередь ко мне.

– Убери копыта, – спокойно произнёс я. – Мы не в хлеву. Или Персивалей растят именно там? Разве няньки не учили тебя манерам?

– Чему меня няньки учили, не твоего ума дело, – окрысился он, но ноги не убрал.

– Да, понятно. Учил бы отец, тогда, может, ты б что-то и запомнил. А так няньки, мамки, золотая ложка в ж… – я сдержался от пошлостей, но продолжил давить морально. – Он, видимо, брезгует таким отпрыском, поэтому и не воспитывал. Даже на родительский день не явился.

Я знал куда бить. По расстроенной физиономии Джонни три дня назад на родительском празднике было понятно, что он ждал отца, чтобы заслужить одобрение, но тот послал брата, не найдя времени для наследника.

– Ублюдок! – рявкнул Джонни. – У меня хотя бы есть отец! А твой, скорее всего, уже сгнил в какой-нибудь тюрьме.

Он опустил ноги, пытаясь встать с места и показать мне, кто тут главный, но его остановил Брендан.

– Может, хватит собачиться? – миролюбиво спросил он.

– Конечно, вернёмся к делу, – беззаботно продолжил я. – Копыт на столе больше нет, можем продолжать.

Джонни проглотил это, хотя я понимал, что он просто ждёт удобного момента, чтобы ответить. Не словами, как-нибудь иначе, и не с глазу на глаз, а подло подкараулив. Но это меня не очень-то волновало.

– Нам известно, что Отрицатели выдали себя за родителей пропавших ребят, которые, по какой-то странной причине до сих пор числятся в Школе, хотя мы понимаем, что их больше нет.

– Но почему? – возмутилась Шана. – Мы этого не знаем. Они могут вернуться!

«Святая простота…» – подумал я, но вслух ничего не сказал, ведь девушка имеет право верить в лучшее, если ей так спокойнее.

Я же подобного позволить себе не мог. Реальное положение дел волновало меня больше собственного душевного спокойствия. Тайнам не было места в такой картине мира. Наверное, это действительно роднило нас с Линн. Оба жаждали докопаться до сути.

И в том, что студенты мертвы, я был уверен даже до того, как нашёл порванные фото в переговорке ректора. Агата чудом спаслась благодаря охраннику, которого сослали со Школы. Он слишком много знает и за молчание получил приличную порцию хрустящих купюр.

Рассказывать ребятам про фото было нельзя, но донести мысль стоило попытаться.

– Если бы они были живы, они бы вернулись. Или подали голос. Даже если кто-то из них чудом оказался живым, то лишь потому, что сбежал за пределы Школы. А значит, в списках значиться уже не должен. Либо ректору лень вычеркнуть ребят, либо он имеет с этого финансовую корысть. И сдаётся мне, дело не в лени…

– Может, ректор просто рассчитывает их найти? – вступилась Шана.

«Да хрена с два!» – чуть не вырвалось у меня, но сдержался. Оптимизм барышни начинал слегка раздражать.

– Я согласен с Рэем. Скорее всего, это мёртвые души, – меня поддержал Брендан, поглядывая поверх очков. – Ректор не настолько наивен. Он амбициозен, видит свою выгоду и редко её упускает.

– Согласен, – кивнул я. – В любом случае, нужно потребовать ответа, почему всё так получилось. В прошлый раз ректор уже обещал вывести в приоритет безопасность студентов и персонала, но всё, что он делает – закручивает нам гайки. Так пусть лучше сосредоточится на охране и найдёт всех причастных к данному инциденту.

Было очевидно, что при Джонни озвучивать такое небезопасно. Этот сучок может доложить, но я ведь и так давно на карандаше. И наше противостояние с ректором скоро в любом случае может выйти в открытую горячую фазу, а мне нужны союзники. И чем скорее, тем лучше. Воевать против всего совета будет сложнее, чем против меня одного, даже если на нашем корабле есть блондинистая тощая крыса.

– Согласен, – Брендан откинулся на спинку стула. – Безопасность – вопрос первостепенной важности. И кто-то должен ответить за те дыры, которые в ней оставил. Пропавших ребят нужно исключить из списков, все их пропуска заблокировать. Охрану и прочий персонал тщательно проверить. Всего этого мы можем потребовать после заседания.

– Мне внести это в список основных вопросов, поднятых на собрании? – уточнила девочка-секретарь.

– Да, первым пунктом, пожалуйста, – попросил я и опять обернулся к ребятам. – Общественность, конечно, тоже требует ответа, наверняка журналисты и разгневанные родители будут этого добиваться. И мы должны в этом их поддержать, это в наших интересах.

– А что насчёт того, чтобы бросить Школу? – спросила Шана. – Слышала, что некоторых ребят родители хотят забрать.

– Не думаю, что это хорошая идея, – уклончиво отозвался я.

– Но почему? Мне кажется, здравая идея. Проект – штука хорошая, но, когда всё так погано организовано, что ещё остаётся? Каждый волен выбирать, мне кажется. Мои родители не успели пройти на территорию, потому что, когда они приехали, всё уже пылало, и их не пустили. А когда всё кончилось, их отправили назад. Я так и не обняла маму с папой. Они были в бешенстве и просят меня вернуться. Я не хочу, но не осуждаю тех, кто собирается свалить. Думаю, надо поднять и этот вопрос. Мы тут не в тюрьме, и не должны быть ограничены.

– Но если они поедут домой, их дар может больше не раскрыться без контролируемых тренировок. А развивать его дома среди родных опасно, можно навредить близким. И ущерб от разрушений Школа покрывает, а родители могут влезть в кредиты, если постоянно придётся залатывать дом. К тому же, если верить сектантам, то мы подпитываем друг друга.

– Но мы ведь сами и провоцируем все аномалии, – не сдавалась девушка. – Подпитываем друг друга, а вместе с этим разломы и червоточины.

– Если я правильно трактовал тексты легенд, то процесс необратим, и мы уже ничего не изменим. Разломы и аномалии не престанут появляться, грань между мирами уже треснула, и ситуация будет ухудшаться по инерции. Мы можем только заставить ректора уделить больше времени нашему обучению и не зацикливаться на рейтингах и просмотрах. Тогда «зашивать» разломы станет проще, а монстроту убивать легче.

– А если ты не прав? Может, лучшим вариантом будет просто разъехаться?

– Ты сама-то часом не в секте? – неожиданно для всех возмутился Джонни. – Они тоже самое парят. И хотят нас изжить.

Взгляд белобрысого мажора был более чем говорящим. Презрение, подозрение и неприязнь.

– Нет конечно! – вспыхнула девушка, поправляя длинные русые волосы и отклоняясь назад. – Я тоже Герой!

– Так и веди се6я как Герой! – рявкнул Джонни.

– Ну тише, тише, – Брендан расставил руки в направлении ребят, призывая выдохнуть. – Мы не должны цапаться из-за них. Мы здесь чтобы помочь всем нам, а не перегрызться и помочь Отрицателям нас разобщить. Если мы будем выше этого, то докажем, что они неправы. Мы сможем защитить людей и вернуть миру целостность. И не станем теми, кто его разрушит.

– Поддерживаю, – теперь настала моя очередь ответить Брендану любезностью.

Руби тоже кивнула в знак одобрения.

– Значит, вы против того, чтобы ребята покидали Школу.

– Да. Произошедшее на родительском празднике требует проработки, но это не более чем досадная неприятность. Никто в итоге не пострадал: незначительные ссадины, ушибы и укусы, присутствовавшие отделались лёгким испугом. Единственные, кому досталось – сами сектанты. Охрана действовала запоздало, но достаточно слаженно, большинство студентов потом тоже. Кто-то, конечно, совсем растерялся, но это как раз и говорит о том, что нам нужна подготовка и тренировки, а не стыдливое поджатие хвостов и поиск защиты под мамкиными юбками.

– Ладно, – сдалась она. – Не будем продвигать этот вопрос. По крайней мере, пока.

– Значит, это не вносим? – уточнила секретарь.

– Не вносим. Вносим вопрос об увеличении практических тренировок и занятий по развитию сил Печатей. Мы носимся тут как цирковые лошади. Но мы ведь Герои! И мы должны уметь постоять за себя. Нам нужно больше тренировок, учиться обращаться с оружием и не полагаться только на дар. Во времена первых Героев не было тех технологий, что мы имеем сейчас. И мы должны использовать это. Если прогресс не стоит на месте, то почему мы должны? Если совместить технологии и суперсилы, то проблемы с монстрами перестанут быть проблемами. Кто за?

Брендан и Руби подняли руки. Затем подняла Шана.

– Да, тренировки важнее лекций по культуре. Их можно вычеркнуть из расписания, и добавить обращение с оружием, работу с дронами…

– Здравая мысль, – похвалил я. – А ты что думаешь? – бесстрастно обратился к Джонни, хоть этого делать совсем не хотелось. Но в отличие от это мажорика, я считал себя профессионалом, и раз уж он пока занимает место в студсовете, то пусть участвует в голосовании, а не отсиживается как пень.

– Согласен, – нехотя прогудел он, но рук не поднял, оставил их сцепленными на груди.

– Тогда предлагаю просить оставить нам только профильные предметы, отменив всё остальное и добавив профподготовку.

– У меня ещё есть предложение, – добавил Брендан. – Создать что-то вроде дружины из студентов, чтобы мы соприкасались в какой-то степени и с охраной, были в курсе того, как устроена безопасность Школы. Принимали в её обеспечении непосредственное участие.

– И отменить наставников! – вдруг оживилась Руби. – Они только мешают. Пусть лучше территорию контролируют, а не нас.

Шана тут же подняла руку. Брендан что-то про себя взвесил и тоже поднял руку. Джонни оттопырил один палец, и я кивнул секретарю.

– Вноси.

Мы обсудили ещё несколько мелких бытовых вопросов касательно работы мисс Валеаски, но с ней я пообещал поговорить в частном порядке. Женщина питала ко мне симпатию, и я подумал, что быстрее договорюсь с ней лично, чем буду смотреть, как всё решается через ректора со скрипом, тормозами и может вообще ничем не закончиться.

– Тогда на этом всё? – уточнил Брендан, когда все затихли.

Все переглянулись, а Джонни молча поднялся с места.

– Тогда всем спасибо, – проговорила Руби. – Было неплохо, как мне кажется. Для первого раза даже не так чтобы комом, – улыбнулась она.

– Вполне, – согласился Брендан. – Ты идёшь? – обратился ко мне.

– Пока нет. Хочу посмотреть выжимку с собрания и проверить формулировки основных вопросов, которые мы направим администрации.

Девочка секретарь слегка смутилась, но с радостью подсела ко мне, чтобы показать составленный документ. Выглядело всё довольно прилично, и мы внесли только пару правок в текст.

Отпустив барышню, я ещё какое-то время посидел в кабинете, обдумывая, верно ли мы поступаем. Меня не покидало ощущение какого-то подвоха, но я никак не мог поймать это чувство за хвост и определить, откуда он растёт. Так ни в чём и не разобравшись, поднялся и вышел из комнаты. Пустота коридора и кабинетов формировала гнетущее чувство пребывания в прострации. Будто путь до лестницы и лифтов вёл на самом деле не к ним, а в никуда, и даже не думал заканчиваться.

Звук шагов, отдававшийся глухим эхо, усугублял впечатления. Как назло, перед поворотом к лестницам начала моргать лампочка. Как в дешёвом хоррор-фильме моргание закончилось лёгким потрескиванием, и замыкание вывело лампу из строя с мягким трескучим щелчком.

«Только этого мне ещё не хватало», – подумал я, ожидая подставу от Джонни.

Камер в здании почти не было, и коридор никем не просматривался. Не зря нас сослали сюда, подальше от глаз зрителей, и чтобы мы почувствовали своё место.

Я сжал кулаки и пошёл вперёд быстрее, навстречу опасности, как делал всегда. К чему тянуть, если стычка неизбежна? Лучше встретить опасность лицом к лицу и в твёрдости духа, чем оттягивать момент и ждать, пока инициатива перейдёт в чужие руки.

Уже будучи уверенным, что Джонни поджидает за поворотом, приготовился нападать и обороняться. Но вместо того, чтобы столкнуться лицом к лицу с мажориком, уткнулся носом в чуть ли не в полуголую девушку.

В тусклом свете было сложно разобрать детали, но бледность и растерянность незваной гостьи сразу бросились в глаза. Она была в купальнике, с браслетами на руке. Один поблёскивал золотом сектора, остальные – золотом родительского кошелька. Одной рукой барышня теребила собранные в хвост на макушке светлые волосы, другой неловко прикрывала полуобнажённую грудь. Лицо показалось мне знакомым, но очень смущал наряд. Бассейны находились в другой стороне кампуса, а в этом здании не было ни одной рабочей зоны. Где она тут купалась, оставалось загадкой.

– Ты заблудилась? – никак не припоминая имени, спросил девушку, но чувствовал, что толкового ответа не получу.

Дезориентированный взгляд, надрывное дыхание и дёрганные движения намекали, что она не в порядке.

– Я тебе нравлюсь? – вдруг спросила блондинка, взглянув на меня снизу вверх своими большими голубыми глазищами.

– Что? – спросил, не понимая, причём тут мои симпатии.

– Нравлюсь? – требовательно повторила она. – Я красивая?

«Конечно, красивая», – подумал я, но отвечать не спешил, не понимал, к чему это приведёт и почему всё происходит так странно. Неужели для поднятия самооценки она принялась бродить по кампусу полуголой и расспрашивать парней о впечатлениях?

Она поправила лямки купальника, отчего грудь подпрыгнула, и капли воды скатились с неё на живот, а затем и ниже, к трусикам, которые по поясу были украшены рядом цветастых рюшек.

– Так нравлюсь⁈ – крикнула она и изменилась в лице.

За спиной вспыхнула и тут же погасла следующая лампа, и девушку стало видно ещё хуже, отчего образ из загадочного начал превращаться в зловещий.

– Скажи-и-и!.. – крик надломился на высокой ноте.

Кожа медленно поплыла вниз словно воск. Холодные пальцы блондинки впились в ворот моей рубашки, она дёрнула меня на себя, и я обалдел от нечеловеческой силы.

– Нравилась, – с грустью ответил я, понимая, кто передо мной стоит.

Вцепился в её руку, отводя в сторону, не давая ей шанса ухватить опять с той же силой. Мне стало жаль девчонку, которой уже нельзя было ничем помочь.

Бедная, потерянная и мёртвая Мел с золотого сектора застряла между мирами и стояла передо мной напуганная и разъярённая.

– А сейчас? – она наклонила голову механически, взгляд остался растерянным и пустым. – Ты будешь меня любить? Будешь защищать?

Я выпустил из рук её заледеневшие пальцы, которые то уходили в эфир, то продолжали обретать плоть, как это было с Уолтером-Джеком Тейлором.

– Нет, – мягко ответил я. – Но могу сделать лучше. Придумаю, как сделать так, что ты станешь свободна.

Она вдумчиво посмотрела, ища ответы на какие-то незаданные вопросы, затем, что-то разглядев во мне, отпрянула. Пронзительный крик не то мольбы, не то страха разнёсся по коридору, и девушка бросилась прочь, отскочив в сторону, словно дикая кошка. Прошла сквозь стену и не оставила и следа.

Лишь ещё две лампочки с треском прервали свою жизнь, будто пытаясь тем самым облегчить страдания неприкаянной души, искавшей защиты, умиротворения и вечного покоя.

Глава 8

Я сидел в библиотеке в одиночестве и пролистывал манускрипт «Зов Чистоты». Шен в этот раз идти со мной категорически отказался, не желая больше ни минуты тратить на «бесполезные скучные книжки». И как бы я ни заманивал его, он решил посвятить время чревоугодию и разглядыванию комиксов про грудастых Героинь первого поколения. Не факт, что именно такими они и были, но барышни с точёными талиями и в небольших купальниках сделали эту линейку журналов бестселлерами.

И Шена было сложно винить за его выбор. Я бы тоже предпочёл нечто подобное, но жажда исследования и свербящее в пятой точке любопытство сподвигло прийти в библиотеку в свободное время. Так что в итоге я уже битый час тщетно пытаясь разгадать в шифровках манускрипта хоть что-то. И пусть уже несколько отсканированных страниц были отправлены Ли Рою, который радостью принял вызов, результатов пока не наблюдалось.

Торопить преподавателя было бы нагло и глупо. Так что полагаться приходилось пока только на себя. И раз уж гора не шла к Магомету, то стоило гору обойти и открыть для себя другие источники информации, не скрытые под шифровкой. Благо простор для исследований библиотека предоставляла царский. И самым ценным было то, что в ней имелись произведения из личных коллекций Уолтера-Джека Тейлора. И что-то подсказывало, что именно этот след может привести меня к ряду открытий.

Стоит отметить, старый садист имел хороший вкус, не такой пошлый как в украшениях, а вполне приличный, когда дело касалось книг. Я раскрыл на планшете фото его портрета на фоне книжного шкафа. Корешки книг просматривались плохо, но некоторые удалось рассмотреть. Например, «Бестиарий», текст которого мы изучали на уроках, красовался позади злобного старикана, смотрящего с той стороны экрана заносчиво и высокомерно.

Следующая книга, которая меня заинтересовала, представляла собой сборник легенд по разным тематикам, формирующим базисное представление об истории и культуре, а значит, я мог познакомиться с устройством этого мира не только со стороны Героев и Первой Пространственной Войны.

Наверняка, как и в моём родном мире, здесь тоже имелось несколько ведущих религий и множество осколков, отделившихся от них, но так глубоко погружаться теорию было некогда. Но я должен был понять, во что примерно верит большинство. И даже если это самое большинство верило в научный подход, легенды и не могли не наложить отпечаток на сознании. Сразу вспоминался тренер, который верил в разум и силу, но при этом перед каждым значимым боем проводил ободряющий ритуал. И хоть он пытался оправдаться тем, что это лишь мотивирующая на успех традиция, я точно знал, что без трёх похлопывания по плечу, удара кулаком в кулак и подмигивания, он бы извёлся, считая, что продолбал сделку с высшими силами, обеспечивавшими удачу и хранящими меня от серьёзных травм.

Так и тут, скорее всего, легенды и традиции накладывали отпечаток на сознание масс. К тому же в мир, где легенды о Героях сбылись у меня на глазах, стоит прислушаться к фольклору, даже если звучать он будет нелепо.

Я прошёлся мимо рядов с книгами, внесёнными в программу как обязательные, желательные и дополнительные по профильным предметам. Дальше шли стеллажи с непрофильной литературой. Первой, конечно же (как иначе?), шла математика – мать всех наук. Дальше – биология, химия и всё связанное с первой помощью и фундаментальными знаниями по медицине.

В библиотеке приятно пахло бумагой, в которая настаивались на чернилах знания многих поколений. Лёгкий аромат кофе и корицы добавляли всему этому благоуханию оттенок доступности информации. Казалось, сядь, налей чашечку и утони в потоках сведений по любой теме, пока не начнёт отключаться сознание. И тогда наступит время второй чашки, и третьей.

Полка с книгами вдруг шатнулась и один из учебников свалился мне прямо под ноги. Не став его поднимать, медленно осмотрел пространство за стеллажом поверх корешков. Червоточин и разломов не почувствовал, но был готов ко всему: от нашествия гигантских плотоядных тараканов до злобного призрака библиотекарши, которую, как и других своих жертв, мог задушить Уолтер-Джек, если встал не с той ноги.

Послышалось шуршание и толка качнулась ещё раз, но теперь на меня ничего не упало. Я приготовился атаковать, напряг все органы чувств и мысленно обратился к Печати Потока, дававшей силу моей внутренней энергии.

– Ой! – выпалила вылетевшая на меня девочка. – Простите…

Она вынырнула из-за угла, а мне лишь чудом удалось в последний момент сдержаться и не засандалить ей кулаком между глаз. Благо с реакцией всё-таки у меня было в порядке. Мозг успел обработать информацию, что это не враг, а обычная студентка.

Она ещё раз извинилась, и я заметил, что девушка застёгивает верхние пуговицы блузки. Юбку она тоже поправила, хотя уже чисто инстинктивно, а не потому, что с той было что-то не так.

Я проводил барышню взглядом, понимая, что только что произошло. Заглянул за стеллаж и увидел парня, застёгивавшего ремень брюк. Он самодовольно мне подмигнул и горделивой походкой прошёл мимо меня.

– Снимите номер! – как старый ворчливый дед бросил ему вслед.

Нет, меня не возмутило произошедшее, я и сам порой в университете предавался разным забавам, однако меру знал, и поэтому ни разу не осквернял храм знаний.

– Сняли бы, если б не надзиратели, – отшутился он, и мне оставалось лишь пожать плечами и на мгновение задержать взгляд на белом кружевном лифчике, закинутом в порыве страсти на край стеллажа и столь неосторожно забытом в спешке.

Сборнику легенд, найденному двумя проходами дальше, я обрадовался так, словно это был первый «Плейбой», притащенный другом в школу, который мы разглядывали между уроками за лестницей.

Ухватив свою «прелесть», вернулся на место. Увесистый томик, в отличие от «Зова Чистоты» был полностью читабельным и в хорошем переиздании. Это, конечно же, была не та самая книга с полки душителя, а её переиздание, но это меня вполне устраивало.

Легенды, описывавшие сотворение мира, чем-то походили одна на другую. Было даже что-то похожее на описание Большого взрыва, но несущее в себе «искру Творца». Дальше было ещё интереснее. Легенды о Печатях, как оказалось, существовали и раньше, однако описывали не способности Героев, а типы миров.

Я сел удобнее, пододвигая книгу ближе.

'И простёрлась длань Творца над струнами жизни, и рассыпались по ним миры. И был каждый палец длани обрамлён Печатью, имевшей структуру особую. Там, где струн коснулся палец с Печатью Силы, образовались миры простейшие. Жизнь там проросла покорная, подчинённая простым инстинктам. Грубая сила определяла, где чьё место и кто кому в услужении. Но не хватило тем мирам… и развивались они последовательно, но слабо. Не было в струнах тех колебаний значительных. Не было ни всплесков, ни энергии для развития,… лишь гудение да волны ровные.

Слово «энергии» было под звёздочкой, и в примечании указывалось на «божественную силу», на «искру творения» и подобные аналогии. А под взятыми в треугольные скобки многоточиями скрывался утраченный текст. К нему тоже давался авторский комментарий, но я не стал углубляться, потому что всё сводилось примерно к тому же – божественной воле, силе и актам творения.

Там, где коснулся палец с Печатью Тела, жизнь проросла глубже, переплетаясь, цветя и радуя очи Творца. Ветвилась и преображалась, но всё равно не имея всплесков, потому что не хватало миру энергии для зарождения жизни разумной. Пределом для существ стали инстинкты. Они же – законом.

Зато там, где струн коснулся палец, обрамлённый Печатью Разума, зародилась жизнь, ветвясь и приумножаясь. Много витков прошла она, прежде чем главенствовать средь живого начал разум, войдя в борьбу с инстинктами, то проигрывая, то побеждая.

А там, где Печать Потока простёрлась – разум дошёл до высот невиданных. Всякий, наделённый разумом, жаждал уподобиться Творцу, мир создавшему.

И лишь там, где коснулся перст с Печатью Хаоса, развилась жизнь разумная, но напитанная такой силой, что Творцу пришлось ограничить искру любви своей. Не было равных существам тем по силе желания Творцу соответствовать. Но были они совсем юными и горячими, поэтому в стремлениях могли быть неумеренны.

И не пожалел Творец, что унял огонь в сердцах пламенных, держа мир тот в ладонях любящих. Ибо только под властью Хаоса могли существа те мирам остальным дать искру для витка новой жизни или искру для пожара испепеляющего. И лишь Творцу известно, когда дрогнет струна под Печатью Хаоса и заставит все остальные струны подобно себе звучать пронзительно, будь то ради развития или разрушения.

Я раза четыре перечитал несколько коротких абзацев, пытаясь уложить в голове мысль, заложенную в легенду. Одно было ясно наверняка – здесь описывался принцип устройства и развития миров. Судя по всему, под Печатью Силы были созданы простые миры. Наверное, одни из тех, откуда приходили насекомыши. Существа простые, живущие по принципу «кто сильнее, тот и батька».

Дальше под Печатью тела, возможно, образовались миры, где существовали огнедышащие кролики. Те вроде и разумом обладают, но порой и инстинктам проигрывают. Так что прогнать их не составило труда.

Под Печатью Разума, вероятнее всего, жизнь развилась до разумной, может быть, люди или человекоподобные. Или же, например, остроклыки. Чем не разумные существа? Вполне себе. Благородные и башковитые. Хотя, возможно, речь о каких-нибудь неандертальцах.

Под печатью Потока уже, скорее всего, миры, похожие на этот. Новый закон, где правят не инстинкты, а Разум и желание уподобиться Творцу. Если любой процесс создания чего-либо считать созидательным, то каждый человек творец в той или иной мере. Даже если просто создаёт модельку аэроплана из бумаги, которую другой такой творец предварительно просчитал и разметил в массовом масштабе.

И в целом до этого момента всё было понятно. Но что мир Хаоса, откуда исходит угроза для других миров? Этот момент заставил серьёзно задумать. Не мог не отметить, что существа из разломов тоже появлялись в таком порядке, если верить новостным сводкам. Сначала появлялись простейшие вторженцы – жуки, пауки, сороконожки. Не такие, как здесь, а более прокачанные, но всё-таки далеко не человекоподобные и даже неравные другим животным. А потом уже полезли огнедышащие зайцекроли, гипнотизирующие птицы и скачущие во времени и пространстве «барабашки». Но, к счастью, пока ни одного человека. Не считая, конечно, меня.

Кое-как уложив прочитанное в голове, вернулся к книге, пробегая по диагонали. После легенд о сотворении мира, шли философские теории о законах жизни. Несколько переложений правила «бумеранга», аналог «кармических законов» и классическое библейские «какой мерой меряете, такой и вам отмеряно будет».

– Простите… – окликнула меня девушка, нависшая над столом, которую я бы ни за что не заметил, увлёкшись текстом. – Мне очень неловко отвлекать…

Та самая проказница, которая не так давно налетела на меня меж стеллажей, сейчас стояла и переминалась с ноги на ногу, краснея и будто бы даже флиртуя.

– Я потеряла одну вещь, и мне требуется помощь… А мой друг уже ушёл. Попросить сотрудников библиотеки по понятным причинам не могу, поэтому…

– Поэтому решила попросить меня, как невольного свидетеля ваших забав?

Она хихикнула и кивнула.

– Ну а кого же ещё? – беспечно и простодушно спросила барышня, будто ответ мог быть только один.

– Действительно! – усмехнулся я. – Твой лифчик на том стеллаже, под которым вы… изучали учебники.

Она прикусила губу и расплылась в улыбке.

– Его я уже нашла… – потупила взгляд. – Мне бы к нему комплект отыскать…

На этой фразе я застыл с открытым ртом.

– Пожалуйста! – она сложила руки в молящем жесте. – Я знаю, что у тебя отлично развита Печать Потока, и если пропажа зависла на светильнике, то мне оттуда её будет никак не снять.

На этой фразе мой взгляд упёрся в значок с Печатью Разума, красовавшийся на груди девушки над кармашком пиджака. Я опять усмехнулся.

Как же так получается, что Печать Разума раскрывается даже у тех, кто разумом обделён? Джонни, например. И вот эта беззаботная кокетка без трусиков, комплексов и чувства стыда.

– Ладно, погнали, – согласился, понимая, что больше информации сегодня всё равно уже не усвою, а барышня так просто уже не отстанет.

– Спасибо! – просияла она, опять поправляя юбку, то ли инстинктивно, то ли заигрывая. – Буду у тебя в долгу!

«Значит, скучная библиотека, Шен? Ну-ну…» – мысленно обратился к другу.

Посмотрим, как вытянется твоя физиономия, когда узнаешь, что упустил дело о пропаже кружевных трусиков от одной незакомплексованной голопопой мадам.