Текст книги "Самозванец 2. Медальон Великого Воина (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Прописная истина, которой после некоторых раздумий всё-таки решил пренебречь. Порой она актуальна и применима, но из глубин сознания рвалось нечто иное.

Отчаянные времена требуют креативных решений.

Этот подход был мне ближе.

Мы решили взять всё в свои руки и переиграть противника, раз уж над нами поставили надзирателей, ограничили гостевое время и оттягивали выборы старост различными способами. Постоянный перенос презентаций оправдывали тем, что зрительские голосования идут вяло, что на презентации претендентов должны присутствовать все преподаватели, но часть из них ещё находится в стадии переезда на постоянное место проживания в кампусе, перевозя вещи, обстраиваясь и приводя в порядок дела.

Действовать нужно было незамедлительно, поэтому тайное собрание клуба отщепенцев назначили на вечер сразу после ужина и всех плановых мероприятий.

Я чувствовал себя героем фильма «Миссия невыполнима», крадучись по пожарной лестнице на этаж, где проживала Ляся. У двери уже ждали Шен, Терр, Руби, Агата. Место было выбрано из стратегических соображений. Комната надзирателя располагалась в начале коридора у лифтов, комната Ляси – в конце, у пожарки. Саймон – повелитель сфер, как мы его прозвали не только за умение создавать защитные барьеры, но и за его любовь к пышным женским формам – проживал на том же этажа.

Мы подали сигнал Лясе, и она под покровительством Саймона, скрывавшим их перемещение в коридоре от камер и любопытных глаз защитной невидимой сферой, должна была с минуты на минуту открыть дверь.

Камера не захватывала дверь пожарной лестницы, поэтому её открытие не вызовет ни у кого вопросов. А то, что двери распахивались в комнатах у Ляси и Саймона – не должно было никого волновать, потому что из комнат никто не выходил. По официальной версии.

Долго ждать не пришлось.

– Быстро! – махнул нам Саймон. – Мне эту штуку удерживать непросто, она много сил жрёт.

И мы юркнули в проход под покров светящегося щита, который был виден только изнутри. Нахохлившись, как пингвины, мы плотной кучкой проследовали к Лясиным апартаментам.

В нос ударил аромат свежего огурца вперемешку с хвоей. Она не готовила салат и ёлку не наряжала, просто у девочки были чистота, порядок, самодисциплина и ароматизаторы, используемые в средствах для уборки и поддержания чистоты. У парней такого почти не бывает. Если почувствуется запах стирального порошка – это уже чудо, и значит, что сегодня день стирки.

Когда Ляся заперла за нами дверь, все облегчённо выдохнули. Ни надзирателя, ни других любопытных мы не побеспокоили.

Чистые комнаты с идеальным порядком поначалу смутили всех, кроме меня, ведь я уже бывал у барышни в гостях. А вот ребятам было немного неловко. Даже Саймон, проживавший в золотом секторе, слегка смутился, но, видимо, не от уровня комформта, а от идеальной чистоты.

– Чувствуйте себя как дома! – дружелюбно произнесла хозяйка, указывая на диванчики, которые нам предлагалось занять. – Позже познакомлю вас с Доппио, но пока пуская немного привыкнет к вашему присутствию и голосам. Он немного стеснителен, так что пока, скорее всего, забьётся в домик и понаблюдает издалека.

Мы расселись вокруг кофейного столика, на котором стояла корзина фруктов, источавшая тот самый аромат, который все почувствовали, войдя в комнату.

– Угощайтесь, пожалуйста! – Ляся подвинула её ближе к гостям, и сама села в кресло.

– Тайное собрание клуба отщепенцев объявляю открытым! – заявила Руби, плюхаясь рядом со мной на диван.

– Почему отщепенцев? – не понял Саймон.

– Так сложилось исторически, – ответил Шен.

Саймона этот ответ устроил, он безразлично пожал плечами и произнёс:

– Отщепенцев так отщепенцев. Будем считать, что это почётным званием для нашего ордена сопротивления.

Слово «сопротивление» устроило всех, ребята одобрительно покивали. Оно и отражало суть, и звучало угрожающе-пафосно.

Начали общение, конечно, не с насущных проблем, а с обычной болтовни об оценках и сплетнях. Пока Шен чавкал фруктом похожим на грушу, остальные трескали виноград и хихикали. Ляся рассказывала про то, как их жирненький дежурный долго краснел и извинялся, завалившись к ней комнату, когда она вышла из душа в лёгком халатике с полотенцем на волосах.

– Его чуть инсульт не хватил. Он раскраснелся, заизвинялся и спотыкаясь ускакал в туман, – хохотнула она.

– Везёт. Ваш хоть извиняться умеет… – вклинилась Руби. – А у нас какой-то отморозок. Видимо, раз у нас чёрный сектор, к нам приставили настоящего надзирателя. Он, мало того, что в комнату вломился без спроса, так ещё и в комоде копался. А у меня там бельё, между прочим, лежит. Сказал, что порядок проверяет, скотина.

Руби насупилась и села удобнее, подбирая под себя ноги.

– Это как-то нездорово и за гранью… – я озвучил общую мысль, повисшую в неловком молчании после слов девушки.

– Сказал, что рапорт напишет, если будет бардак или буду скандалить.

– Вот придурошный! – разозлилась Агата. – А хочешь, я ему в комнату мышей подошлю?

– А я в канализацию влезу и буду ему гудеть по ночам, – хохотнул Шен, подхрюкнув от радости, вызванной собственной гениальной идеей. – У-у-у-у! – изобразил он. – И цепями буду позвякивать, чтоб жизнь сказкой не казалась.

– Это всё здорово, – согласился я, но решил озвучить другую идею. – Стрелочка-то имеет свойство поворачиваться. Он грозится написать рапорт, но никто не говорил, что мы тоже не можем написать рапорт на него. Мы не заключённые, мы студенты. И если наши права ущемляются, мы можем ударить по врагу его же оружием. Пусть у нас пока нет студсовета, но заявления в администрации от нас не могут не принять. А учитывая, что пространство кампуса напичкано камерами – мы сможем обратиться напрямую к зрителям, если будем проигнорированы сотрудниками Школы.

– А что так можно было? – озадачился Терр.

– Дружище, – я положил руку ему на плечо, – можно ещё и не так. Они подают мяч, мы отбиваем. Эта игра в две стороны. Если даже мы не добьёмся отмены самой должности дежурного, мы можем выводить из строя надзирателей одного за другим. Руби напишет, что, так называемый наставник, копался в её нижнем белье. Ляся напишет, что другой шарился по комнате, дожидаясь, пока она выйдет из душа в неглиже. У кого что ещё происходило?

– У меня он портрет измял, который мне Руби дарила, – произнёс Терр, виновато глядя на боевую подругу.

– А у меня вещи не на своих местах были, когда я с учёбы пришла, – произнесла Агата. – Обычно всё на своих местах, а тут – книжки сдвинуты. Я такие вещи быстро подмечаю, но доказательств, что это он, увы, нет.

– Доказательства! – щёлкнув пальцами, произнёс Саймон. – Нужно расставить свои камеры в комнатах. Тогда мы не только рапорты сможем подать, но и улики предоставить.

– Камеры – это дорого, – посетовала Руби. – Я хотела прикупить, но в нашем секторе их даже в каталоге нет.

Я на минуту задумался, просчитывая варианты.

– Идея! – заговорил, докрутив мысль. – У меня есть сертификат стоимостью в три дневных пособия. Если я передам его Лясе, и она обналичит на золотом секторе, тогда у нас будет неплохая кучка денег.

– Но этого не хватит на камеру для каждого, – помотала головой девушка.

– Не хватит на твоём золотом секторе. А на серебряном уже можно купить несколько простеньких камер, которые очень нам пригодятся.

Повисла неловкая тишина, все обдумывали услышанное и, возможно, пытались осознать, почему никто не додумался до этого раньше.

– Финансовые махинации! – с восхищением произнесла дочка бывшего мафиози, и я увидел в её глазах неподдельный восторг. – Обалденно, Андрей!

– Переиграл и уничтожил! – поправляя воротничок, произнёс я, будто подобные манипуляции были для меня в порядке вещей.

– Я знаю, кого из серебряных попросить купить. Могу договориться после обналичивания сертификата, – предложил Саймон.

– Отлично, теперь перейдем к следующему вопросу. Охранник, спасший Агату… – начал я.

– Он уволился, к сожалению, вместе с частью другого персонала, кто не смог перейти на вахтовый режим работы в кампусе. Он вроде как уехал, чтобы сгладить потрясение после стычки с душителем.

В грустном лице Агаты читалась искренняя печаль. Она поправила одну из косичек и поджала губы, став похожей на испуганную синичку.

– Я тоже слышал об этом, – начал я, серьёзно глядя на присутствующих. Но не всё так просто. Ректор ввёл свои уставы и заставил персонал переехать на территорию кампуса на постоянное проживание совсем недавно. Но в графике охранника числятся пропуски спустя два дня после инцидента. Так что указ ректора не мог стать причиной увольнения. Тот же Стивен Ли Рой взял отгулы, чтобы подумать, и решив остаться, перевез часть вещей в корпус для преподавателей. Охранник же не оставил контактов и перестал выходить на работу. Уволили его почти сразу, и лишь теперь отметили дни его неявок отгулами.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Руби, с любопытством глядя на меня.

– У меня есть свои источники.

– Уж не блондинистые ли волосы у этого информатора? – с сальной улыбочкой спросил Шен, паля кантору. – Поговаривают, к тебе по ночам теперь медсёстры ходят. Массаж, наверное, профилактический делают?

Все с нетерпением ждали ответа, и я почувствовал, как кровь приливает к щекам при мысли о том, к чему она приливала два дня назад, когда Чили почтила присутствием, оказавшись передо мной на коленях в соблазнительной позе и полной готовности доставить удовольствие доступным и изобретательным образом.

– У-у-у-у, – опять прогудел Шен, – я буду требовать подробностей.

– Я буду требовать заклеить тебе рот суперклеем, если не прекратишь подрывать нам рабочую атмосферу.

Девушки тактично промолчали смущённо переглянувшись.

И тут раздался стук в дверь. Ляся тут же подскочила, растерянно осматриваясь, и шёпотом произнесла:

– Если этот говнюк первым напишет на нас рапорт за нарушение режима, это будет выглядеть как месть. Нам нельзя попадаться. Саймон, ты сможешь раскинуть сферу?

Он кивнул, хоть перспектива опять всех прятать его явно не воодушевляла. Все мы были уставшими за день, а тут ещё, считай, дополнительные «тренировки».

Стук повторился, и я махнул Лясе, чтобы шла открывать. Она на секунду зависла, затем, недолго думая, стянула с себя блузку, не испытывая ни капли смущения от демонстрации чёрного изящного бюстгальтера, и выхватила полотенце из шкафа. Обмоталась им поверх белья и школьной юбки, которую теперь не было видно под махровой пушистой тканью.

Мы спрятались за диван, усевшись как можно ближе, а Саймон для надёжности ещё и раскинул сферу. Лясю уже стало не видно, но Шен всё равно вытянул шею дальше обычного, чтобы подсмотреть хоть одним глазком на торчавшие из-под полотенца лямочки, за что получил оплеуху от Руби и был вынужден принять естественную форму.

– Что вам? – недовольно фыркнула Ляся, распахивая дверь. – Я готовлюсь ко сну!

Возмущение в голосе звучало натурально, праведный гнев девочка отыгрывала на все сто.

– Не показалось, что я слышал голоса, – неуверенно начал надзиратель-пухляш.

– А мне показалось, что вам нравится приходить, когда я принимаю душ. Я, конечно, уже совершеннолетняя, но преследование студенток вряд ли скажется положительно на вашей репутации.

Он усмехнулся.

– Не ты первая тут качаешь права, девочка, – огрызнулся он. – Меня поставили на эту должность, чтобы контролировать таких, как ты, заносчивых богатеньких принцессок.

– Принцессок, значит? Хм-м-м, – Ляся перешла на елейный тон, не предвещавший ничего хорошего оппоненту. – Передам папочке, что здесь меня считают принцесской. Интересно, что он скажет на это. Но ещё интересней другое. Имя Карлос Фрэнк Сальваторе вам что-нибудь говорит?

Я прыснул, пытаясь, сдержать смех. Это, конечно, звучало не так внушительно, как Ибрагим, но что-то подсказывало, что дежурный вот-вот пройдёт афганскую войну, если не угомонится.

Нам не было видно, побледнел мужик или нет, но тон сразу сменился.

– Господин Сальваторе уважаемый человек. Простите, я не знал, что это ваш отец.

«Запел, как соловей», – отметил я про себя.

Что в моём родном мире, что в этом многое решалось авторитетностью и связями. Это было и отвратительно, и, наверное, абсолютно нормально. Очень по-людски, в конце концов. Неидеально, неправильно, некрасиво, но понятно, просто и действенно.

– Доброй ночи, мисс, – произнёс он заискивая. – Не шумите, пожалуйста. Хороших снов.

Мы услышали звук закрывающегося замка, и Саймон снял сферу.

– Как ветром сдуло, – довольно озвучила Ляся. – Всё-таки в плохой репутации тоже есть свои плюсы.

Ляся начала отвязывать полотенце, и Руби рявкнула на всех, чтобы отвернулись.

– Но ведь… – хотел поспорить Шен, за что словил гневный взгляд красноволосой фурии.

– Могли бы и сами догадаться, проявляя чувство такта, – недовольно произнесла Руби морщась, и мы потупились, как стадо телят.

Перспектива ещё раз увидеть Лясю без блузки казалась заманчивой, но никто не хотел злить Руби. Наша скромняшка могла дать жару, если её разозлить, мы не раз в этом убеждались.

– Ну что? – спросила Ляся, закончив переодевания. – Может, отпразднуем эту маленькую победу, откупорив бутылочку сливового вина?

– У тебя есть вино? – удивилась молчаливая Агата, подхватывая с вазы гроздь винограда.

– У меня есть эликсир радости для самой лучшей в мире команды отщепенцев! – заявила Ляся, раскрывая мини-холодильник, стоявший рядом книжной полкой. – И мы просто обязаны его испробовать!

Глава 13

Долгожданные презентации от кандидатов на должность старост, наконец, перестали переносить. Мы уже и не надеялись, но, собравшись в обозначенном зале, поняли, что отступать ректору стало уже, видимо, некуда.

Преподаватели, журналисты (в том числе хитроокая Линнея Харрис, подмигнувшая, когда проходил мимо), дежурные наставники, охрана, операторы – полный набор. До начала оставалось около десяти минут, но все уже собрались. Ждали лишь ректора с секретарём.

– Сегодня засняла своего пухляша, который опять припёрся, когда была в душе, – рассмеялась Ляся. – Не везёт чуваку.

– Это как посмотреть, – подал голос Шен, и теперь словил неодобрительный взгляд уже от Агаты.

Она была в этом деле мастером. Молчаливая, хмурая девочка очень зорко стреляла глазами, отражая ими все эмоции, которые испытывала в данный момент. Я даже в какой-то момент подумал, что слова для неё действительно избыточны, поэтому она к ним почти и не прибегает.

– Он припёрся почти сразу, когда установила камеру, прилетел прям как муха на мёд. А у вас как? – уточнила Ляся.

– Установил, – подтвердил я.

Наши финансовые махинации прошли успешно, и ещё вчера Саймон раздал свежекупленные камеры видеонаблюдения.

– У меня тоже надзиратель попался, – радостно произнесла Руби. – Опять рылся в комоде с бельём. Не знаю, что искал, но спалился как лошара.

– А как дела с предвыборными речами? – уточнил я.

Все были подготовлены, но страх публичных выступлений и реакций на предложения присутствовал. Особенно у девочек.

– Грейсон может стать серьёзным противником, – наконец сказала Руби, снимая с души самый тяжёлый камень. – У него есть все шансы обойти меня.

– Да ну, – возмутился Терр. – У него нет шансов перед тобой. – Ты красивая, умная и добрая. Тебя не могут не выбрать. А Грейсона побаиваются. Поговаривают, он был главарём шайки, которая занималась разбоем.

– Вот! – подхватила она. – Запугать некоторых ребят ради голоса – легче лёгкого. И даже если не запугивать, то всё равно один плюсы. Опыт работы главарём в шайке – почти как опыт работы с подчинёнными, а планирование операций – мощный управленческий бэкграунд.

От серьёзного тона, которым она всё это произносила, морща нос и хмуря брови, мы не могли не заржать.

– Пусть засунет свой бэкграунд в свой бэкграунд, – беззаботно отчеканил Шен. – У тебя выдающийся… ум! – Он плотоядно поглядывал в вырез блузки. – У него ноль шансов.

Руби недовольно поправила пуговки и воротник, не оценив такого вида поддержки от Шена.

– Я тоже сомневаюсь, что мы с Саймоном сможем побороть Джонни, – переводя тему, начала Ляся.

– Насчёт этого не волнуйтесь. Есть план «Б». Если Джонни будет тянуть одеяло на себя, один из вас сможет выйти из гонки, попросив последователей проголосовать за второго. Так мы оттянем часть голосов от Джонни и сгруппируем их в один резерв.

– Чур с гонки сойду я, – сразу же среагировала Ляся. – Я правда не хочу лезть в политику. На фоне того, что отец сейчас пробует себя не только в легальном бизнесе, но и начал общаться благотворительными организациями, не ровён час – подастся в губернаторы. Не хочу давать ему повод считать меня своей копией. Нам с Доппио больше по душе творчество, а не вот это вот всё.

– Хорошо, – согласился Саймон. – Я не против утереть нос Джонни.

Пока мы перешёптывались, сидя в секторе кандидатов в старосты, потихоньку подтянулись остальные, включая ректора.

Старикан выглядел самодовольным и уверенным. И прежде чем занял трибуну, что-то шепнул секретарю. Она кивнула и удалилась.

– Добро пожаловать на первое собрание относительно введения новой должности старост на секторах. Сегодня мы послушаем презентации и откроем предварительное голосование среди студентов. Изменить свой голос вы сможете в любой момент, вплоть до финальных дебатов. После них будет запущено голосование, благодаря которому будут выбраны старосты на каждом отделении. И как вы можете сосчитать – это будет четыре человека. Не самое лучшее число, если старостам придётся голосовать внутри своих заседаний по тем или иным вопросам.

«Что ты задумал, старый хлыщ?» – подумал я, пристально вглядываясь в морщинистое хитрое лицо.

– Мы с преподавателями пообщались и решили внести небольшие изменения в систему. Кроме четырёх представителей различных секторов предлагаем ввести старосту курса, который будет представлять интересы всех студентов, вне зависимости от того, какой браслет он носит.

Джонни поднял руку.

– Да, мистер Персиваль-младший, – ректор взмахнул рукой, позволяя задать вопрос.

– На эту должность нужно будет выдвигать кандидатуру отдельно? По какому принципу вы хотите проводить отбор?

– Отличный вопрос. И у нас есть такой же отличный ответ. Мы долго думали, как выбрать представителя курса, и пришли к выводу, что делать это должны не мы. И не вы. И даже не зрители. Сделает это медальон Адана Муна на экзамене на преемственность.

– Но ведь он может не среагировать так сразу. Медальону нужно время пробудится, как и силе преемника. Экзамен может закончиться ничем, – возмутился Джонни, что было ему не свойственно, обычно ректору он только поддакивал.

– Возможно, так и будет. Но рано или поздно медальон пробудится. И у нас будет последователь, который войдёт в состав студсовета. И в этом смысле мы получим полностью функционирующий аппарат с представителями каждого сектора и полноправным лидером, который хоть и будет обладать такими же полномочиями, не выделяясь, но при этом будет гласом всего курса. Первый среди равных. Равный среди первых.

Звучало прекрасно, если б не одно «но». Мы получим полностью функционирующий аппарат только после пробуждения Печати Хаоса в преемнике. А что будет со студсоветом до этого.

Я поднял руку, чтобы уточнить, но ректор проигнорировал мой порыв.

– Давайте продолжил, – произнёс он, демонстративно переведя взгляд в другую сторону. – Время для вопросов выделим позже. Преемник Адана Муна получит отличный опыт в студсовете, повторяя путь своего предка, который объединил Героев. И предвосхищая вопрос относительно того, что будет, если староста курса окажется преемником. В этом случае он станет старостой курса, а тот, кто отставал от него в голосовании, сможет занять место старосты сектора.

Дальше ректор перешёл на обсуждение формальностей относительно работы студсовета, а я начал просчитывать варианты. Если Джонни окажется преемником, то у Саймона будут все шансы занять место старосты от золотых. Если Руби окажется преемником – Грейсон займёт её место. Это не так плохо, потому что он вряд ли будет на стороне Джонни. Такие, как он, обычно сами по себе, но не против взаимовыгодного сотрудничества, если не чувствуют посягательств на своё лидерство. С Джонни такое партнёрство невозможно, он пытается задавить всех и вся. Грейсон слишком строптив для такого. А с Руби он вполне может найти общий язык.

Когда ректор закончил речь, Руби оказалась первой, кого вызвали для презентации. Поначалу она очень смущалась, но затем, озвучив какие-то тезисы, хорошо принятые аудиторией, вошла во вкус. Она надела очки, поправила волосы и блузку, которая хоть и была в размер, всё равно доставляла барышне некоторое чувство дискомфорта из-за выдающегося «ума», как сказал Шен.

Основной посыл заключался в том, что чёрный сектор – это сектор людей, которые мечтали о втором шансе. И они его получили, а значит, могут теперь проявить себя с лучших сторон. И даже если кто-то из журналистов или других студентов пока напоминает им о прошлом, о котором хочется забыть, это временно. Ведь все мы будущие Герои. И скоро подвиги перекроют то, что лежит тёмными пятнами на биографии.

Она говорила проникновенно и искренне, и все действительно заслушались. Руби воодушевляла и вдохновляла. И тем самым производила сильное впечатление.

«Нет оружия сильнее, чем искренность», – вспомнил я слова тренера, когда он давал мне совет о том, как держать на интервью. Чертовка Линн Харрис дала похожий совет насчёт правды. Правда и искренность хоть и не одно и то же, но идут рука об руку.

Презентация Грейсона выглядела уже не столь вдохновенной, но он тоже внёс несколько дельных предложений по организации учебного процесса и тренировкам.

Меня больше волновали сейчас представители бронзового сектора, которые станут моими основными соперниками. В силу многочисленности, кандидатов оказалось довольно много, что ожидаемо. Каждый не сильно отличался друг от друга. Все говорили примерно одно и то же за редкими отличиями, поэтому я постарался максимально запомниться.

Когда пришла моя очередь, сосредоточился не на бытовом, а на глобальном. Я знал, что людей в первую очередь волнуют такие вещи как: что поесть, как поспать, что урвать и так далее. Так что этому внимание я, конечно же, уделил, но затем перенёс акцент на безопасность и наше предназначение.

– Если мы Герои, то почему к нам относятся как к заключённым. Я недолго пробыл в тюрьме, но знаю, что основным критерием наказная является лишение свободы, не только по части перемещений, а в целом по части распоряжения основным ресурсом – временем. Как человек, который сейчас усиленно занимается спортом, как вы могли заметить…

Я не мог не воспользоваться возможность светануть начавшие проклёвываться мышцы, задрав рукав рубашки. Девочкам наверняка понравится. И эту мысль тут же подтвердили хихиканье и одобрительные возгласы среди студенток.

– Я понимаю, что распорядок дня важен. Но он должен идти во благо, помогая нам раскрыться, а не загоняя в ловушку, ограничивая наше время и перемещения. Устав Сеткоров – нововведение, которое не позволит нам раскрыть потенциал. Оно должно быть либо отменено, либо должно перейти в рекомендательный характер. Мы Герои! А не заключённые.

Зал начал аплодировать, и я заметил, что даже Стивен Ли Рой присоединился к студентам, кивая и хлопая.

И я вошёл в раж. Не помню дословно, что говорил, но говорил вдохновенно, не по плану, а по существу, переводя взгляд с одного лица на другое, ловя одобрение и уважение в глазах присутствующих. В глубине души понимал, что чем больше меня поддерживают ребята, тем шире пропасть, которая возникает между мной и ректором. И в этой пропасти он обязательно попытается меня закопать. Но остановиться уже не мог. Я планировал уделить внимание раскрытию потенциалов студентов в качестве финального запоминающегося штриха, но перетянул одеяло настолько, что поворачивать назад было поздно.

– Пропавшие студенты – это не проблема распорядка дня. Это проблема того, что мы заигрались в школьников-переростков. Наша миссия – спасать и защищать этот мир. А как мы можем сделать это, если даже себя защитить не получается?

Этот вопрос поверг зал в тишину. Хлопки постепенно стихли, все погрузились в задумчивость. Лишь тихие перешёптывания давали понять, что я не потерял аудиторию, я её зацепил.

– Студсовет – это тот мостик, который поможет нам выстроить отношения между студентами и администрацией. Мы услышим вас, вы услышите нас. И только вместе мы сможем добиться наилучших результатов!

Теперь хлопали все. И преподаватели, и студенты, и даже ректор, который прекрасно осознавал, что эта фраза имела исключительно политический окрас. Нам нельзя ссориться на людях, но мы будем делать это без камер. Это было понятно и мне, и ему.

Закончив с презентацией, я вернулся на место и плюхнулся в кресло, выжатый как лимон. Возможно, ещё придётся пожалеть о столь эмоциональном выступлении, но и определённые плоды оно точно принесёт. Та же Линн Харрис хлопала не меньше остальных и наверняка напишет очередную хайповую статью. Да и в сети сегодняшний прямой эфир точно даст отличные рейтинги.

Выступления серебряного сектора не отличились ничем знаменательным, а вот на золотом борьба оказалась жаркой. Когда вышла Ляся, в неё полетел самолётик с оскорблениями. Наверняка. Кто-то из шайки Джонни озаботился приветственным «подарком». Но Ляся нисколько не смутившись продолжила как ни в чём не бывало. По пунктам разложила основные направления деятельности своей кампании, привела немного статистики, подкрепляя свою позицию, и завершила тем, что на золотом секторе несмотря на роскошные условия, есть ряд проблем, в том числе с хулигаснтвом. В этот момент она не стесняясь уставилась на Джонни и получила несколько одобрительных возгласов из зала.

Саймон тоже не ударил в грязь лицом, держался достойно, подавал информацию с юмором и расковано. Он вызывал уважение как у парней, так и у девушек. Чего нельзя было сказать о Джонни, который запугивал мужскую часть золотого сектора, и не особо радовал девушек. Хотя фанатский батальон в сети у него был весомый.

Но это неудивительно, со стороны на блондинистого задиристого красавчика всегда интересно смотреть. А жить в одном кампусе, когда приходится терпеть любые выпады, наезды и провокации, уже не так здорово. Всегда смешно, когда издеваются не над тобой. А Джонни ещё и умел эффектно себя подать, создавая иллюзию, что рядом с ним находиться безопасно, престижно и весело. А все смерды, окружавшие его, сами во всём всегда виноваты.

Так вышло и на презентации. Он с дерзкой усмешкой пытался очаровать всех барышень на планете, выставляя себя умным, амбициозным и невероятно крутым. Насколько ему удалось, будет ясно позднее.

– Ты не занят? – услышал я шёпот, бесшумно подошедшей к нам Чили.

– Нет, – помотал головой я. – Ты что-то хотела?

Она кивнула, игриво окинула меня взглядом и увлекла в сторону выхода, не раскрывая своих мотивов.