Текст книги "Самозванец 2. Медальон Великого Воина (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

А значит, если его не удастся победить, придётся сманить на свою сторону.

Взяв на заметку всех, кто взял анкеты, проследовал к стойкам, чтобы заявить о себе. Через пару дней начнётся борьба, и нужно быть готовым к любым испытаниям.

Глава 7

«Устав Героя». «Устав Сектора». «Устав Знаний».

– Что это, мать вашу, такое? – выругался я вслух, когда обнаружил на письменном столе три папки с такими названиями. Ещё раз осмотрел свою просторную уютную комнату, пытаясь понять, что без моего присутствия ещё могло измениться. Всё лежало на местах, ничего не тронуто.

Нет, я, конечно, понимал, что это последствия введения более жёстких мер, введённых ради нашей безопасности… Но сразу три папки?

Возмущению не было предела. Даже открывать не хотелось, потому что чувствовал, что мне вряд ли понравится. Не то чтобы я был принципиальным бунтарём, но тут хотелось возмущаться.

Тренировка и дисциплина в прошлой жизни охладили мой пыл, заставляя понять, что иногда правила и некий контроль действительно нужны, и порой – они на самом деле во благо. Но сразу три папки? Вот так с ходу? Да и ради чего? Чтобы прижать к ногтю студентов, которым сейчас уже не грозит опасность? Да и если вспомнить, то опасность исходила не от других студентов, а от персонала и потусторонней хреновины, которая ещё и действовала не столько по своей воле, сколько под воздействием того же неблагонадёжного персонала.

Ай да ректора, ай да сукин сын!

Я стянул галстук, расстегнул верхние пуговицы воротника формы. Одно из самых неприятных чувств, которые можно испытывать – это потеря контроля. И сейчас я чувствовал именно это. Рубашка сразу стала жать и мешать дышать. Это был не приступ паники, это была накатывающая из глубин сознания злость.

Раскрыл «Устав Сектора», уселся за стол и тут же задумался: у всех ли секторов он одинаковый или имеются отличия? Но это мы выясним позже, сейчас хотелось просто ознакомиться по диагонали, какой пирог с говном подсунул нам ректор. Или скорее – с каким именно говном и какого размера этот самый пирог. Не то чтобы я разбирался в сортах, но оценить степень ущерба, нанесённого таким подарком, вполне мог.

Помимо комендантского часа, который обещал ввести ректор, оказалось, что нам прописали распорядок дня, при котором почти всё время учитывалось и распределялось под определённые цели. Тут учитывались и лекции, и время после занятий, которое необходимо было тратить на посещение библиотеки, тренировок или выполнения домашних заданий. Помимо этого, выделили время на «трудовые практики». Что это значило – пока оставалось загадкой. Завтрак, обед и ужин – тоже регламентировали. Если раньше позавтракать можно было в трёхчасовой интервал, если позволяло расписание лекций (посещение которых, напомню, было не обязательным, а желательным), то теперь этот интервал сократили до полутора часов. И кто не успел – тот опоздал.

С одной стороны, принимать пищу в одно и то же время неплохая привычка, с другой – всё это попахивало диктатурой и самодурством. Целый месяц мы прекрасно работали и добивались успехов по части учёбы, развития навыков и установки коммуникаций друг с другом без удавки на шее. И если б такой устав ввели сразу, то это не предотвратило бы то, что произошло с Агатой или другим. Уолтер-Джек Тейлор всё равно бы нападал, а докторша – планировала диверсии. Но у нас при этом были бы связаны руки. И тогда не факт, что заговор так удачно раскрыли, а монстра изгнали.

Посещение других студентов теперь позволялось тоже в определённые часы и не позднее девяти вечера. С девяти нужно было оставаться в комнате, принимать душ, читать, заниматься личными хобби или укладываться спать. Всё что угодно, лишь бы не покидать комнату. Впервые подумалось, что навык Шена – ползать по вентиляции – может прийтись как нельзя кстати.

За дисциплиной будут следить «наставники», как их обозначили в уставе. Они исполнят роль «дежурных смотрящих, старших товарищей, помощников и координаторов, к которым можно обратиться в любой момент».

Как красиво они зашифровали слово «надзиратель», которое метко подобрал Шен, когда впервые услышал об этих наставниках.

Я взъерошил волосы, потёр лоб и глаза. Всё оказалось чуть хуже, чем думал. Но где наша не пропадала? Разрулим. В конце концов, это не армия и не монастырь, это в первую очередь телепроект, а в телепроекте решают рейтинги, зрители и общественный резонанс. А когда будет студсовет…

Я решил приглушить окрыляющее чувство надежды и пролистать дальше. Среди нововведений действительно значились обязательные праздники: «День родителей», «День покровителей», «День Героя» и ещё какие-то календарные важные даты, которые пока мало что мне говорили. Меня больше всего заинтересовал «День покровителя». Родителей у меня уже и в том мире не было, а с «Днём Героя» и так всё было ясно – праздник в честь Первых Героев и нас, второго поколения. А покровители…

Пробежался по тексту. Обычный день спонсора. Не до конца понял, как именно они хотят это реализовать, но пока это больше всего напоминало аукцион, где наивысшая ставка могла выбить личное время наедине с любимым Героем.

Находчивый ректор нашёл как подзаработать: превратил нас в лоты.

Листы завибрировали, и я понял, что злюсь настолько, что утратил контроль. С полок, конечно, ничего не попадало, но пришлось выдохнуть и раскрыть ладони, прижимая их к поверхности стола. Надо учиться контролировать эмоции и пробуждавшиеся силы Печати, которые то работали превосходно, то как будто включались с неимоверной задержкой.

За дверью раздался стук, и я пошёл открывать. На пороге стоял Шен, с любопытством разглядывавшим мою новую комнату.

– Проходи, – пригласил я.

– Видел уже талмуды? – спросил он, заваливаясь на кровать. – Блин, какие ж у вас тут койки удобные, покруче, чем наши! – И тут же опять вернулся к теме уставов. – Ты про распорядок дня уже в курсе? Теперь из комнат вечером носа не вытащишь. И никаких вечеринок.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – скептически отозвался я.

– В смысле? – не понял он и приподнялся, опираясь на локоть, но не торопясь вставать.

– Супергерои мы или кто? Сам-то помнишь, как в первый же день ко мне завалился? Я до сих пор жалею, что ты тогда там не насовсем застрял. Сидел бы сейчас в вентиляции, я б тебе рога на башку повесил, хлебом бы кормил, книжки тебе перед сном читал.

– Отста-ань, – надулся он, – я тебе не олень! Я Герой! Второго поколения!

– Именно, – постучал пальцем у виска. – Смекаешь?

Он помолчал, что-то усиленно обдумывая, а потом выдал:

– Да. Мы герои и нас не запереть по клеткам. Мне вообще, знаешь, что кажется… Ректор не очень хочет, чтоб мы дружили. Он нас как будто боится. Типа мы задружимся, объединимся, и он нам станет не указ.

– Слушай, а ты, в общем-то, даже и не тупой, – заржал я. – Может, и не нужны тебе рога.

Он вытянул свободную руку, чтобы дать мне оплеуху, но я увернулся.

– Ладно, – примирительно произнёс, – поднимай филейку, – пойдём кормиться, пока в график укладываемся.

Завтракали всей шайкой без энтузиазма. Ляся грустно жевала круассан, Руби ковыряла рисовую молочную кашу, Терр уже всё смёл и теперь грустно цедил чай, а Шен и Агата молча хрустели тостами.

В моей тарелке размазанная по стенкам овсянка уже превратилась в клейстер, а кофе в кружке остыл. Сидели молча, каждый печально обдумывал изменения. Пара слов о предстоящей лекции, брошенных в начале завтрака, не развилась ни во что, и, возможно, это даже к лучшему.

По графику должна была состояться пара у Стивена Ли Роя, но остался ли он в преподавательском составе или его заменили, нам пока никто не сообщил. Так что, закончив с трапезой, мы всей толпой отщепенцев потопали к учебному корпусу.

Ли Рой ждал на ступенях у входа в здание. Несколько студентов околачивались неподалёку, а он сидел, щурясь от солнца и наблюдая за бабочками, порхавшими над клумбой. На коленях лежала папка с бумагами, в руке он вертел ручку, перекатывая с пальца на палец, как фокусник.

– Здравствуйте! – первой подала голос Руби. – А почему вы тут? Почему не в лекционной?

– И вам доброго здравия, – отозвался он. – Сегодня у нас будет необычная лекция, совмещённая с практикой.

– Как тогда с червоточиной? – поинтересовалась Ляся.

– Что-то вроде того.

Мы сели рядом, и он не выразил протеста.

– Рад, что вы остались, – произнёс я вполне искренне.

Он с молчаливой усмешкой посмотрел на меня немного свысока, но не с надменностью, а желая показать, что если и разделяет мою радость, то не в полной мере.

– Поначалу собирался уйти, – честно признался он. – Но меня настойчиво попросили остаться.

– А я думал потому, что мы офигенно клёвые и вам не захотелось нас бросать.

Он склонил голову, задумавшись, и одобрительно потряс пальцем в моём направлении.

– Твоя версия лучше. Приберегу для интервью.

– Вытребовать плюшек удалось? – полюбопытствовал, не особо рассчитывая, что он ответит, но Ли Рой удивил.

– Не то чтобы… – честно признался, беззаботно глядя прямо в глаза. – Где-то затянули петлю, где-то удалось ослабить. Когда договорились о некоем балансе, я порвал заявление на увольнение.

«Надеюсь, создав студсовет, мы тоже обретём хотя бы часть утраченной свободы», – подумал, но вслух не сказал. При всей симпатии к этому лектору раскрывать планы или делиться надеждами посчитал лишним.

Когда настало время начинать лекцию, Ли Рой бодро поднялся, зацепил ручку за нагрудный карман рубашки и подключил небольшой экскурсионный громкоговоритель, чтобы всем было хорошо его слышно.

– Внимание, господа, пройдёмте к вон той аллее, – он указал направление. – Сегодня лекция будет проходить на центральной площади.

Такое решение показалось странным, но, возможно, для этого были причины. Очередная червоточина или, чем аномалии не шутят, даже разлом. Слухи о них пошли некоторое время назад, будто бы где-то в соседнем городе на одном из рынков раскрылся разлом, откуда выскочило какое-то существо. Но раз нас до сих пор не привлекли для его устранения, то были пустые разговоры.

Центральная площадь, залитая солнцем, выглядела особенно впечатляюще, когда заполнилась вторым поколением Героев. Первое поколение, замершее здесь в виде статуй, радушно приняло нас в свою компанию. Величественные воины, застывшие в боевых стойках, кто-то с боевым кличем на каменных устах, кто-то – с оружием, поднятым вверх. Все они выглядели так, будто вот-вот оживут.

Но самым исполненным достоинства выглядел, конечно же, Адан Мун. Его спокойное лицо, сосредоточенно глядящее вдаль, смотрелось одновременно и безмятежным, и будто бы знающим, что нас всех ждёт в будущем. Отчасти так оно и было. Он знал, что на смену его товарищам придут новые Герои, на плечи которых ляжет тяжёлая ноша по защите мира во Второй Пространственной Войне.

– Ну что ж, – торжественно воскликнул Ли Рой, – раз все в сборе, начнём! Вас ждёт самое необычное испытание за весь учебный период. Вы узнаете, в чьих венах течёт кровь Великого Воина Адана Муна.

Глава 8

Прежде чем приступить к проверке на принадлежность к роду Адана Муна, преподаватель поспрашивал присутствующих в свободной форме о содержании прошлой лекции и об усвоенном материале. Оказалось, что лекцию про Печать Хаоса все запомнили неплохо, и даже Шен ответил на пару вопросов, добровольно подняв руку.

Наверное, каждому хотелось почувствовать себя Избранным. Я помню состояние перед соревнованиями, когда ты собран и сосредоточен, и лишь лёгкий трепет перед выходом будоражит кровь и разгоняет фантазию о том, как приятно будет заполучить победу, принять медаль или кубок, сказать благодарственные слова тренеру, родителям, зрителям и администрации, которая всё это организовала.

Сейчас у многих был примерно такой же настрой. Хотя, наверное, он был больше похож на то, когда в душе репетируешь речь на вручении премии Оскар, но даже ни в одном фильме не снялся. Примерно такие шансы были у большинства, включая меня.

– От Адана Муна почти не осталось реликвий, – произнёс Ли Рой. – Единственное, что нам доподлинно известно, медальон, принадлежавший ему, сохранился до наших дней и хранится здесь.

Ли Рой поднял взгляд на статую, и все последовали его примеру.

– Красный гранёный камень, который он носил на шее, теперь вмонтирован в эту статую. Никто толком не знает, было ли это простой украшение, что-то значащее для Великого Воина, или же артефакт, помогавший аккумулировать силу и управлять пространством. Его пытались исследовать, но ничего толком не смогли выяснить. Но теперь вы, второе поколение Героев, пробудились и сможете найти ответы на этот вопрос и на многие другие.

Джонни Персиваль-младший поднял руку (хоть чему-то Ли Рой его научил) и, дождавшись кивка от преподавателя, произнёс:

– А проверять будут всех или только потенциально подходящих? Зачем тратить время на тех, у кого не может быть никакого шанса, раскрыть в себе дар Печати Хаоса?

– Ваш вопрос резонен. И начнём мы со списка, который предоставили в администрации Школы, изучая ваши генеалогические древа. Здесь около двадцати человек, так что это не займёт много времени. И после этого все будут свободны, однако я останусь здесь до последнего желающего проверить себя. Потому что администрация не может знать всё. А я с радостью зафиксирую все результаты для отчётности и буду счастлив, если список из двадцати человек разрастётся до более крупных размеров. Ведь даже если дар проявится только у одного, знать, что принадлежишь к роду Великого Воина всё равно приятно. Пусть даже родство это косвенное.

Джонни на этих словах закатил глаза, выражая презрение к затее, потому что был уверен, что единственный, кто достоин Печати Хаоса – это он. А я просто надеялся, что глаза у него закатятся и не выкатятся обратно, чтобы так всегда и ходил. Ему бы пошло.

Но оборвав себя на злорадных мыслях, обратился к ребятам.

– Будете пробоваться? Есть среди вас потенциальные родственники Великих Воинов?

– Ага, в любого ткни – в Великого Воина попадёшь, – отшутился Шен. – В трущобах величие не в почёте. Там решают сила и авторитет.

– Угу, – подтвердил Терр. – Можно даже время не тратить.

– А я попробую. Просто, чтоб Джонни позлить, – заявил я. – А то он весь из себя такой избранный, аж противно.

– Ну, у него хотя бы действительно есть шансы оказаться потомком, – вклинилась Ляся. – Его семья из поколения в поколение владела землями, вела бизнес и кичилась своей родословной. Так что если этот гадёныш окажется в итоге нашим предводителем, придётся его слушать.

Шен изобразил рвотный порыв, и мы посмеялись, разгоняя неприятные мысли.

– Пока ничего не известно, так что предлагаю верить в лучшее, – оптимистично произнесла Руби.

Ли Рой тем временем продолжал лекцию.

– Когда был построен этот комплекс и выстроены статуи, медальон положили в капсулу-сейф и вмонтировали на грудь воина, имитируя тот самый медальон. Если присмотритесь, заметите, как в солнечную погоду от стекла капсулы отражаются лучи, создавая блеск и иллюзию сияния.

Затянувшееся тучами небо не желало радовать нас лучами и блеском имитации медальона, поэтому лектор продолжил.

– Владеющий силой Хаоса может повелевать и разломами, и червоточинами. Каждый из вас уже имел опыт взаимодействия с червоточиной. Но прежде чем она затянулась, прошли сотни, или даже не тысячи попыток хотя бы уменьшить её. Вы принимали в этом участие и знаете, как непросто это далось. Но та червоточина была небольшой, и хоть каждый Герой может влиять на природу аномалий, только владелец Печати Хаоса способен властвовать над ними. Это не значит, что если у вас откроется дар, вы по щелчку пальца сможете воздействовать на аномалии. Но это однозначно укажет на то, что вы сможете обучиться и раскроете свой потенциал в будущем.

Кто-то в толпе поднял руку и выкрикнул:

– Но зачем тогда остальные Герои, если тот, кто окажется преемником Муна, сможет закрывать разломы и червоточины?

– Адан Мун действительно мог закрывать их довольно быстро, но их открывалось слишком много, и они были слишком большие. Чтобы защитить людей и самого Великого Воина, пока он занят «сшиванием» реальности, трескавшейся по швам, нужны были и другие Герои. Вы должны усвоить, что уникальный дар – это прекрасно, но великая сила в любой из Печатей – тоже. Только сплочённая командная работа и раскрытие потенциала каждого из вас, в чём бы он ни проявлялся – лишь это залог успеха и победы.

Теперь руку подняла Руби.

– Правильно ли я понимаю, что тот, у кого лучше всего получалось воздействовать на червоточину у медцентра, может оказаться тем самым потенциальным преемником?

– Не совсем, – лектор помотал головой. – Вы ещё только учитесь и не можете в полной мере управлять своими силами. Так что это, конечно, в какой-то степени может служить ориентиром, но ни в коем случае не является единственным верным показателем преемственности.

– А как ещё можно определить, есть ли у кого-то из нас способность к Печати Хаоса? В самом начале, например, нас тестировали в различных испытаниях, выявляя, к чему у нас наибольшая предрасположенность, – не унималась Руби. – Можно же создать ещё ряд каких-то тестов?

– Было бы можно, если бы у нас имелось больше информации о природе этого дара. Адан Мун был уникальным и выдающимся человеком по ряду факторов. Но «его следы развеял ветер», и поэтому мы сейчас вынуждены прибегать к тем проверочным испытаниям, которые точно могут повлиять на раскрытие уникального дара. Работа с аномалиями – одна из самых красноречивых, но лишь медальон по пророчествам однозначно определит своего хозяина. Так что даже если кто-то из вас лучше других сможет повлиять на какой-либо разлом, это будет значить лишь то, что он очень талантлив и может оказаться одним из кандидатов.

Руби закусила губу и нахмурилась.

– Я вижу, что вы недовольны моим ответом. Поделитесь мыслями, – предложил Ли Рой.

– Мне кажется странным доверять выбор лидера куску камня.

«О-о-о, – мысленно протянул я, – тогда тебе бы очень не понравилась легенда о короле Артуре».

Вслух, конечно же, ничего не сказал, лишь продолжил наблюдать за перепалкой.

– Это, правда, может вызывать недоумение, но ритуал есть ритуал, а пророчество есть пророчество. И как он воплотится, мы пока не можем знать. Но мы можем быть уверены, что рано или поздно дар Печати Хаоса проявится явно и безапелляционно. Потому что его будет не спутать ни с одним другим.

Я ещё раз поднял взгляд на статую. Белоснежная гладь поверхности, застывшие в камне складки развивающегося за спиной плаща, массивные наплечники, которые, возможно, вообще были добавлены ради эпичности и красоты образа, и нисколько не отражали реальное обмундирование Воина, дышали величественностью и мощью, которыми обладал Адан Мун.

– Ты похож на него, – произнесла Ляся, внезапно оказавшись рядом со мной.

Я не заметил, как она подошла, потому что был поглощён своими мыслями, и по этой же причине не нашёлся сразу, что ответить.

– Не смотри так, – усмехнулась она. – Ты, правда, похож.

Зная, как выглядит тело, в котором оказался после перехода, оставалось только смеяться. И хоть какие-то мышцы на тощем теле уже прорисовались, всё равно оставался долговязым хлюпиком. А крепкий сильный с правильными чертами лица Герой смотрелся грозным викингом, готовым в любой момент вступить в бой с кем или с чем угодно.

– Издеваешься? – наконец спросил я.

Она изогнула бровь и, помедлив, ответила.

– Не во внешности дело. Адан Мун был лидером. Рос над собой и стал великим. Ты, наверное, не знаешь, потому что это нечасто афишируют, но он был из простой семьи. Его отец был рыбаком, а мать плела сети. Они жили в деревеньке у воды, вели простую жизнь. До тех пор, пока неподалёку не раскрылись разломы. Первые Герои тогда уже явили себя миру, а Адан Мун лишь помогал родителям прокормить себя и родственников, живших неподалёку. И когда на их деревню напало полчище монстров, похожих на огромную саранчу, он впервые узнал, что обладает даром. После ему пришлось отправиться в столицу, потому что он знал, что теперь призван защищать не только свою деревню, но и весь мир. И вот так скромный род Мунов, живший в глуши, стал самым почитаемым. И теперь каждый мечтает о принадлежности к семье рыбаков.

«Последние станут первыми…» – пронеслось в голове.

– Но я не из семьи рыбаков, – окинул барышню насмешливым взглядом. – У меня даже удочки нет.

Она легонько ударила меня кулаком в плечо и потом серьёзно продолжила:

– Не обязательно принадлежать к роду Адана Муна, чтобы стать Великим Героем. Это определяет не кровь, а поступки. Самое большое его достижение не в том, что он был отмечен Печатью Хаоса, а в том, что объединил Героев и создал армию, способную сокрушить любого врага. Он стал их лидером. Он стал их сердцем. И когда его следы развеял ветер, ушла сила, сплотившая их. А ты… – с хитрыми искорками скользнула по мне взглядом, – ты тоже так можешь. Это бросается в глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Я это чувствую.

Она говорила так искренне и без намёка на лесть или ложь, что мне даже стало слегка не по себе.

– Не смейся, – видя моё скептическое отношение, произнесла она, – у меня очень сильная интуиция. У нас в семье свой дар. Иначе как ты думаешь, моим предкам удавалось держать подпольный бизнес, не попадаться и выкручиваться долгие десятилетия лет.

– Бабки? – усмехнувшись спросил я.

– И чуйка! – не сдавалась она.

– Ладно, спасибо. Мне приятно, что ты в меня веришь.

– Легко верить, когда знаешь. И советую остаться, проверить силы. Просто на всякий случай. Может, у тебя нет удочки, но есть сеть.

Она подмигнула и отошла к Агате, которая что-то пыталась втолковать Шену. Ли Рой тем временем принялся зачитывать список возможных кандидатов. Естественно, первым в нём был Джонни. Вторым – здоровяк Кристоф из его шайки, дальний родственник, но такой же потенциальный наследник Хаоса. Больше всего мы удивились, когда прозвучало имя Руби. Она сама удивлённо переглянулась с нами, не понимая, как могла попасть в список.

– А ты не говорила, что твоим предком мог быть Великий Воин, – восхищённо произнёс Терр, не то спрашивая, не то утверждая озвученное.

– Это, наверное, какая-то…

«Ошибка», – хотела закончить, но не смогла, застыла на полуслове. А мы выжидающе наблюдали, что она скажет дальше.

– Не может быть, – растерянно нахмурилась она. – Меня растила тётя, я не знала родителей, но всегда думала что…

– Что ты думала? – не выдержал Шен.

– Простите… Я не могу…

Руби отвернулась, потирая виски. Видимо, осознание чего-то важного настигло её сейчас, когда она ещё не была к этому готова.

– Она как-то говорила, что сирота, и что её удочерила тётя, – прошептал Шен. – Но похоже, тётя что-то недоговаривала.

Список Ли Роя подошёл к концу, и меня в нём ожидаемо не оказалось. Но по совету Ляси, уходить не собирался. Испытать себя и прикоснуться к великому в любом случае хотелось. Да и понаблюдать за успехами остальных. Нужно же вычислить потенциального лидера. И при всех шансах Джонни всегда могла найтись тайная лошадка. Та же Руби неожиданно оказалась не так проста, как всем казалось. Даже Ляся не попала в список, хотя была очень талантлива и принадлежала к не самой простой семье.

– Медальон откликнется на зов дара или крови, – произнёс Ли Рой. – Даже если пока реакции не последует, возможно, Печать Хаоса пока дремлет и не проявляет себя. И есть шанс, что контакт с реликвией, хоть и не прямой, запустит процесс пробуждения. Можете подходить по одному.

Джонни оттолкнул остальных кандидатов и подошёл к статуе вплотную. Он выглядел крошечным на фоне величественного Воина, но при этом сохранял спокойствие и, что называется, держал марку.

– Прикоснитесь к статуе и сосредоточитесь на ощущениях. Вы можете почувствовать лёгкую вибрацию или покалывание в ладонях, как это бывает, когда готовитесь к применению техник, обусловленных силами ваших Печатей.

Джонни приложил обе ладони и задрал подбородок, будто вслушиваясь. Но ничего не происходило. Только перешёптывания присутствующих усилились.

– Чувствую! – вдруг обрадованно выпалил он. – Я чувствую вибрацию. Это… потрясающе… – на выдохе прошептал он.

– Поздравляю! – Ли Рой похлопал и взялся за ручку, чтобы записать результат. – Медальон откликнулся очень быстро.

Шен с Терром над чем-то заржали, и хоть мне не было слышно, подозревал, что они передразнивают Джонни. Затем к статуе подошло ещё несколько человек. С разной степенью успеха и за разное время они почувствовали вибрации. Один не почувствовал ничего, но лектор призвал не отчаиваться. Это первичный тест, а не ритуал, призванный исполнить пророчество.

Руби прошла в первой десятке, она заметно нервничала, покусывая губу, но пыталась держаться. Новость, что тётка что-то недоговаривала, настолько поразила её, что даже радость от контакта с медальоном не произвела эффекта всепрощающей радости. Девушка задрожала всем телом, когда почувствовала покалывание в ладони.

– Оно как будто живое, – произнесла она и испуганно посмотрела на преподавателя.

Он ободряюще улыбнулся, сделал отметку и поздравил растерянную девушку, которая как будто совсем потерялась в пространстве и в новостях.

Я подозвал её и тоже поздравил, и тогда она немного пришла в себя.

– Это было так странно, – прошептала она. – Я что, правда могу принадлежать к его роду?

– Ты однозначно к нему принадлежишь, – заверил я. – Не знаю, станешь ли ты преемником Печати Хаоса, но ты определённо из рода Великого Героя. Поздравляю!

– Но тётя… – растерянно шептала Руби… – она никогда не говорила. Я знаю, что она удочерила меня, но…

– Это всё уже не важно. Ты та, кто ты есть. А тётя растила тебя как могла. И если даже она чего-то недоговаривала, теперь всё это не важно. Мы Герои. И нам нужно думать о будущем, а не о прошлом.

Она обняла меня так крепко, как только могла. Мне на мгновение показалось, что сейчас она меня поцелует в щёку, но Руби сдержалась и лишь шепнула нежное «спасибо» и отошла к Терру с Шеном, которые продолжали смеяться и толкаться у небольшого фонтанчика с рыбкой.

Я отметил в браслете в заметках имена всех кандидатов, и вызвался тоже. Большинство ребят уже разошлись, радуясь досрочному завершению лекции. Мне же некуда было спешить.

Когда Ли Рой жестом пригласил подойти к статуе, я испытал лёгкое ощущение благоговения перед прошлым, о котором полтора месяца назад даже не подозревал. Но чужие подвиги всегда вдохновляют и учат многому.

Статуя была холодной, и тепло, переходящее от ладони в камень, показалось утекающим. Будто бы застывший в камне Адан Мун мог вытянуть весь жар, все силы и всю жизнь из того, кто к нему прикоснётся.

Конечно же, это было не так. Скорее всего, такое ощущение возникло, потому что я не входил в число потомков. Но всё равно попытался сосредоточиться.

– Тише там! – лектор прикрикнул на Терра и Шена, которые совсем уже потеряли совесть, начав брызгаться из фонтанчика друг на друга и на стоявших неподалёку девчонок.

Глубокий холод камня и ощущение пустоты внутри статуи потянули меня в сокрытые уголки изваяния. Печать Потока позволяла течь вместе с этими ощущениями вверх, к медальону, к тому самому месту, где были спрятаны сила и могущество, способные пробудить Печать Хаоса.

И вот когда я уже почти растворился в этих ощущениях, добрался до сейфа, в котором хранился медальон, что-то за спиной треснуло и упало. Девчонки взвизгнули, и меня выбило из настроя, рука отдёрнулась от камня.

– Да что ж вы не угомонитесь? – разозлился Ли Рой, глядя на двух оболтусов.

Я сначала не понял, что произошло, но потом заметил, что рыбка-фонтан сломан у основания, и вода хлещет вверх неконтролируемым потоком.

– Это не я! – виновато озираясь, выпалил Шен.

– И не я! – поддакнул Терр.

– Сделайте так, чтоб ветер развеял не только ваши следы, но и физиономии, пока я не написал жалобу на вас двоих.

– Поняли, – отчеканил Шен и потянул Терра за рукав.

Не дожидаясь, пока меня оттеснят от статуи остальные желающие испытать себя, последовал за ребятами. Медальон не откликнулся, но, кажется, я, наконец, начал понимать природу своей Печати. А значит, смогу, наконец, добиться успехов в раскрытии потенциала. Но на сегодня оставалась ещё парочка дел, которые не могли долго ждать.

Должность старосты сектора сама себя не займёт.