Текст книги "Самозванец 2. Медальон Великого Воина (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 28

Пару после обеда пришлось прогулять. Да и на обед заглянул ненадолго, нужно было быстренько перекусить, заскочить в комнату и отправиться шпионить в конференц-зал. Поэтому с пирожком во рту и с бутылкой местного аналога кефира в руках, влетел в прихожую, скидывая рюкзак, пиджак и брюки.

Осень отступила, давая понежиться в тёплых солнечных лучах. И пока погода позволяла, для миссии по слежке стоило одеться соответствующе: в удобную простую одежду. Самой подходящей оказалась спортивная форма. Вытащил её, затем кроссовки и уже почти закончил переодеваться, когда ко мне постучались.

– Кого ещё ветром пригнало… – проворчал я, дожёвывая свой скудный обед, и даже не посмотрел в глазок, распахивая дверь.

На пороге стоял высокий опрятный мужчина. Я бы даже сказал, что он выглядел приятным и дружелюбным, а в чертах лица было что-то благородное, утончённое и аристократичное. Он напоминал мудрого дворецкого или швейцара в дорогом отеле. Отчасти, так и было, ведь если судить по форме, ведь передо мной стоял очередной «надзиратель».

В теории этот пост предполагал, что наставнику будет чему нас научить, но в итоге эта роль скатилась в стукачество на студентов, лишний контроль и часто необоснованный прессинг.

– Добрый день, мистер Канто. Могу я войти?

Я махнул рукой, понимая, что он всё равно войдёт, даже если я откажу. Приведёт стандартные доводы из устава и будет прав. И хоть формально здесь не армия, а Высшая Школа, на деле – мы будущие военные, так что готовить нас подчиняться приказам начали почти сразу.

Он вошёл как будто специально нарочито медленно, пристально осматривая всё вокруг.

– Меня зовут Оскар Капальди. Я новый наставник вашего сектора. Буду курировать бронзовый и золотые отделения.

– Сразу оба? Не многовато ли?

Он не торопился отвечать, сделал несколько шагов вглубь, чтобы получше рассмотреть жилую комнату, где на кровати валялись только что снятые мною вещи, а на прикроватной тумбочке стоял недопитый кефир со злаками.

– В связи с тем, что нескольких моих предшественников отстранили, мне пришлось взять дополнительную нагрузку на себя.

– И начать работу вы решили со знакомства со мной? – не церемонясь уточнил я, потому что устал играть в кошки-мышки с придирчивыми надсмотрщиками.

– Почему вы не на занятии? – вопросом на вопрос ответил он.

– Хочу потренироваться, – демонстрируя форму, огрызнулся с плохо скрываемым негативом. – Считаю, что важно держать себя в форме.

– Но разве спортивные занятия у мистера Роджерса не завтра?

– Совершенно верно. Но этого недостаточно. Мне нужны более интенсивные тренировки, а лекции я потом перепишу и самостоятельно ознакомлюсь с темой.

– Тогда вас не затруднит написать объяснительную? – уточнил он с невозмутимым видом. – И по поводу бардака в комнате тоже. Устав чётко предписывает не разводить антисанитарные условия в помещениях, – он едва заметно наморщил нос, бросив взгляд на бутылочку с кефиром.

Как я и думал, в администрации направили наше же оружие против нас. Мы писали жалобы на наставников, а они утопят нас в объяснительных.

– Сдам сразу, как завершатся занятия.

– Нет. Сдадите сейчас, – даже не глядя на меня, отрезал он. – Я подожду. Правила есть правила.

Капальди подошёл к окну и свысока уставился на шикарный вид, открывавшийся на кампус. Его поза и тон последней фразы дали понять, что он не сдвинется с места, пока не получит требуемое.

«Журавли летят над нашей школой…» – пропел я про себя, и принялся строчить кривым почерком текст на имя ректора.

Хотелось огрызнуться, но я понимал, что если начну перепалку, то он отправит меня на занятия, и я упущу возможность узнать что-то важное. И второй такой возможности может не представиться.

На написание ушла всего пара минут, а вот рассматривал новый надсмотрщик её чуть ли не в два раза дольше. Пока достал очки, пока настроился на чтение, пока прочитал, возвращаясь к тексту то одного, то другого документа.

– Хорошей тренировки, – наконец произнёс он, – тренировки это хорошо, но старайтесь не нарушать устав. Он составлен для вашей же пользы и безопасности.

«Польза и безопасность!» – красивая песенка, но верится с трудом.

Когда шаги удалились, и послышался звук закрывающейся двери, я бросился к пожарной лестнице. Времени оставалось катастрофически мало, а мне ещё нужно было успеть избавиться от браслета, чтобы потом никто не мог доказать, что я проник в кабинет, в который меня не приглашали. Да и вдруг в администрации передвижения студентов отслеживают нон-стоп, тогда будет странно появиться на радаре в комнате, где никого постороннего быть не должно.

Если б Капальди не отвлёк, то я бы наведался к Шане – кандидатке в старосты, которая умеет уменьшать и увеличивать предметы. Она могла бы расширить мой браслет, чтобы я беспрепятственно снял его. А вытягиваться как Шен я не умел.

Устав запрещал снимать датчик, да и застёжки как таковой на браслете не было. Его все носили круглосуточно. За исключением, наверное, студентов с Печатью Тела, этих хрен проконтролируешь, однако без браслета мало где пройдёшь и ничего не купишь, так что и смысла бунтарить и снимать его не было.

У меня же такая потребность возникла и аккуратно снять его возможность уже профукал. К Шане катастрофически не успевал, и нужно было срочно что-то придумать. Саймон, которого я попросил скрыть меня защитной сферой от камер, уже тоже отправился на занятия. Мы с ним договорились встретиться в холле, но я опоздал из-за нежданного наставника, и он ушёл.

Всё полетело коту под хвост, а я ведь даже ещё к слежке не приступил!

Благо новый план созрел почти сразу, как я выскочил на улицу. В кампусе поставили больше торговых автоматов со снеками и газировкой, и возле некоторых из них стали кучковаться бродячие кошки. На всей территории их насчитывалось уже больше десятка, и это благотворно действовало на психику студентов, которые не могли держать домашних животных.

Я рванул к самому часто посещаемому ими месту, как раз на пути к зданию администрации. К моей радости, возле одного из фонтанов, развалившись в вульгарной позе вместе с другими кошками, лежала прикормленная мною Мими. Она не шугнулась и даже как-то лениво осмотрела меня, когда я плюхнулся рядом с ней на бортик фонтана.

– Привет, моя хорошая. Отдыхаешь?

Она приоткрыла второй глаз, поняв, что кожаный так просто не отстанет.

– Поможешь мне?

Я сгрёб кошку в охапку, и она даже не стала сопротивляться, потому что была сонной и ленивой. Даже вроде как мурлыкнула, но тут же опомнилась и начала потихоньку вырываться.

Оттащив капризную пушистую жопу к кустам, прорезал ремешок браслета, решив, что потом как-нибудь соединю концы. Даже возможно, что кто-нибудь из героев сможет мне его «спаять», не оставляя следов.

– У меня для тебя задание, – серьёзно произнёс, глядя кошке прямо в глаза. – Ты должна побродить по кампусу в моём браслете, чтобы создать видимость перемещений. Договорились?

Если меня засекут, где ненужно, попробую отмазаться трекером в браслете, будто я не я, жопа не моя. Она подняла лапу и лениво лизнула, начав намываться, намекая, что мои руки слишком грязные и вообще ей по фиг на то, о чём я тут распинаюсь.

– Иди-ка сюда, – потянулся к кошке с браслетом и куском прихваченной в комнате изоленты, чтобы как-то закрепить гаджет.

Наши миры объединяет многое, например, существование могущественных артефактов, таких как синяя изолента и скотч. Возможно, только на них и держатся вселенные, а мы и не знаем.

Снизу на меня ожидаемо зашипели. Но времени церемониться не было, пришлось применить варварский подход: скрутить кошку и насильно обмотать браслет вокруг шеи. С возмущённым шипеньем Мими всё-таки вырвалась в самом конце и скрылась из виду. А я не теряя ни минуты, рванул к зданию администрации. Разворачивая камеры при помощи телекинеза, чтобы не попасть ни в одну из них, прокрался к служебному входу. Электронный замок пришлось вывести из строя тоже по-варварски. Взломанная дверь поддалась, а камера, висевшая внутри, которую я чуть было не проморгал, смущённо отвернулась усилием моей воли.

Нужную комнату нашёл быстро, и стоило двери закрыться за мной, услышал голоса в коридоре. Пришлось срочно решить, где прятаться. Я рванул к шкафу, надеясь, что он не окажется захламлённым.

Глупо было думать, что так неудачно начавшийся день перестанет преподносить неприятные сюрпризы. Ещё не добравшись до шкафа, наступил на шнурок, который поленился поправить на ходу. Естественно, запнулся и, теряя равновесие, полетел в шкаф, матеря про себя всё на свете. Особенно досталось «надзирателю», отнявшего у меня столько времени. Благо падая, сумел правильно сгруппироваться, защищая лицо руками.

Не знаю, что сработало лучше – страх или выработанные инстинкты, но вместо того, чтобы ввалиться в дверцу всей тушей и сломать, мне каким-то чудом повезло телепортироваться сразу в шкаф, который, хвала Небесам, наполовину оказался пустым. И хоть он шатнулся, повалиться ему было некуда: позади была стена, а внутри его уравновешивали тяжёлые блоки с бумагой и прочий канцелярский хлам.

Я кое-как успел прикрыть дверцу, начавшую открываться от моей возни, пока удобнее располагался, а в комнате уже показались ректор с помощником. Стараясь дышать размеренно, чтобы успокоить стучавшую в висках кровь, сосредоточился на позитивных моментах. Пусть всё пошло не по плану, но к обозначенному времени удалось успеть и даже спрятаться не под столом, где меня проще заметить, а в относительно надёжном укрытии.

Пока помощник настраивал с кем-то видеосвязь, ректор заметно нервничал и рассматривал принесённые с собой документы.

– Да, добрый день! – обратился он к кому-то, хотя из компьютера, стоявшего ко мне тылом, не раздалось ни звука. – Да-да, по этому вопросу мы тоже пройдёмся, – заверил он, подавляя волнение, и я понял, что впервые вижу его таким.

Всегда каменный, сдержанный, он сидит сейчас с видом менеджера, в очередной раз не выполнившего ежемесячный план.

«У него в ухе наушник, – завидев маленькую чёрную детальку, отметил я. – Поэтому не слышно собеседника».

– Да, скоро будем подводить итоги выборов. Всё под контролем. Кандидаты достойные, все, кто провинился – исключены. Проблем возникнуть не должно.

Затем возникла заминка, собеседник по ту сторону экрана что-то вещал, а ректор с каждым мгновением бледнел.

– Нет! Я сделал это из лучших намерений. Простите, что не согласовал, но уверен, что это пойдёт на пользу. Единственный кандидат, который имеет шанс войти в совет по праву преемственности, это Джонни Персиваль-младший. Ни у кого больше нет…

Опять тишина.

– Нет. Этого не может быть! – ректор придвинулся ближе и, будто желая закрепить отрицание, ударил кулаком по столу. – Такие же шансы как у Персиваля? Вздор! Но как?..

Разговор перешёл в неожиданное русло. У нас нарисовался новый кандидат на преемственность, и я бы сейчас отдал любые суперспособности, чтобы заменить их на сверхчуткий слух.

Глава 29

Я сидел в тесном шкафу в ожидании, что ректор, наконец, назовёт, кто имеет шансы стать преемником, а он вместо этого заострил внимание на Руби, как на потенциальном победителе выборов от чёрного сектора.

Они обсуждали её фигуру, и пока ректор в лоб не озвучил вывод, к которому они пришли с собеседником, до меня не доходило, что именно в ней они и видят потенциальную преемницу Адана Муна.

– Да, девушка хочет стать старостой, но войти в совет как преемница… Нет, в её биографии ничего подобного не было! Я клянусь вам, что не знал об этом. В личном деле ни слова. Тётка, при заполнении анкеты указала, что воспитывала племянницу с малых лет, и скрыла, что на самом деле не является девушке родственницей. Совершенно верно, мы взяли кровь у обеих, женщина не является ни тётей, ни кем-либо ещё. Девочку, судя по всему, она взяла из приюта, а не после гибели мифической сестры, о которой в архивах не нашлось никаких данных. Пока непонятно, зачем она соврала. Может, так хотела обезопасить себя, выдавая за родственницу, притом признаваясь, что не является родной матерью.

«Так вот почему Руби оказалась в числе кандидатов, – подавляя волнение, подумал я. – Она сама и знать не знала, что относится к числу избранных в большей степени, чем могла мечтать».

Если в ней проявится сила Великого Воина, то Джонни утрётся и сгрызёт локти до плеч. Хотел бы я на это посмотреть.

– Мы попробуем разобраться, как так вышло, но, как бы то ни было, я уверен, что девушка не может быть преемницей. Кровь Воина действительно течёт в её венах, большинство маркеров это подтверждают, но я бы не сказал, что у неё есть шансы, мне кажется ваше волнение на этот счёт неоправдан… – собеседник оборвал его на полуслове. – Я понял, да. Закажу экспертизу, чтобы выяснить, кто из студентов может быть её дальним родственником. Но это займёт время. Придётся опять взять образцы у всех потенциальных Преемников… Конечно, это моя забота. Вы правы. Да, я для этого…

Он опять умолк, слушая собеседника, а я опять пожалел, что не обладаю суперслухом. Попробовал сосредоточиться, вдруг получится. Но попытки оказались тщетны, о чём бы ни шла речь – это оказалось вне моей досягаемости.

– Вы поставите то, о чём мы договаривались? – спросил ректор, что-то перебирая в бумагах. – Это нужно сделать как можно скорее, иначе мы окажемся не готовы.

Не готовы к чему? Что ещё затеял этот хлыщ?

– Это важно сделать сейчас. Герои крепнут, а монстров становится всё больше. Если мы хотим…

И не договорил. Как всегда, на самом интересном месте.

– Корпуса готовы, персонал нанят. Я контролирую процесс самым пристальным образом.

Возможно, они обсуждали что-то связанное с будущими экзаменами или испытаниями, но понять дословно не получалось. Единственное, что выхватил из их обсуждение это место – «долина пересохших рек». Потом они обсудили несколько рабочих моментов по снабжению кампуса, и тема свернула в новый острый вопрос.

Ректор опять поменялся в лице. Обретённая им уверенность вновь испарилась без следа.

– А о нём зачем говорить? – возмутился он. – Этот прохвост исключён из списка кандидатов на должность старосты!

«Опа… А вот это ещё интересней! Не обо мне ли толкуют?»

– У меня перед глазами анализ крови. Маркеров не выявлено, я же присылал вам отчёт. Что? В смысле не та кровь? Какие отличия?

Он уткнулся в распечатки, глубоко задумавшись.

– Хорошо, мы перепроверим. Но меня заверили, что кровь брали напрямую, затем сразу передали в лабораторию. Не знаю, как так вышло. Иногда у Героев наблюдаются изменения, в силу специфики раскрытия Печатей, но… Будет сделано. Конечно.

Сомнения развеялись, они не могли обсуждать отстранённого Саймона, он не привлекал особого внимания администрации, к тому же это именно у меня вчера взяли свежий анализ крови. Сомнений быть не могло.

– Не надо нагнетать… – продолжил ректор и умолк, слушая собеседника. – Да, но он каким-то образом вечно оказывается затычкой в каждой бочке. Он не должен был получить стипендию для бронзового сектора, не должен был так высокой подняться в рейтинге! Не с его способностями. Он мало что умеет, – ректор фыркнул. – Двигать предметы? Детский лепет. Даже карсноволосая умеет больше, отсоединяет части тела и выдаёт уровень крепкой хорошистки среди Героев при отсутствии нормального базового образования. Не говоря уже о том, что на отлично сдаёт письменные предметы. А он? Учится ни шатко ни валко, делать ничего не умеет, но зрители пищат от восторга. Даже при его отвратительной репутации и жестокости в прошлом. Толпа тупа! – он склонился ближе к монитору, разводя руками. – И мы тоже должны это использовать, чтобы манипулировать сознанием зрителей. Он лишь участник проекта, а не режиссёр.

В узкую щель между дверьми было достаточно хорошо видно, как шариковая ручка, которую он крутил, подавляя нервные порывы, справлялась с манипуляциями. А вот сам ректор, видимо, больше не в силах был сдерживаться, выслушивая, что вываливал на него собеседник. Корпус ручки треснул, чаша терпения переполнилась, и он взорвался.

– Конечно, я понимаю риски! Вы именно поэтому и выбрали меня для этих задач. И я, как никто, хорошо справляюсь с этим. Если они пойдут за ним… – он выдохнул, отбросив ручку к стопке бумаг, – за этим уголовником, – брезгливо поморщился, – они могут стать неуправляемы. Начнётся самоуправство. И только Бог ведает, к чему это приведёт. Я должен не дать этой заразе распространиться. Одно дело – дети из богатых семей, они и так проявят своё влияние на общество, даже без суперсил, потому что деньги это их основная супесила. А все эти техники, освоенные благодаря Печатям – баловство и бахвальство. Ни один не готов рисковать жизнью ради простого народа. Им весело, им приятно, что они звёзды. Они управляемы. А этому отребью нечего терять. И они будут готовы умереть за то, чтобы выгрызть свой кусок сладкого пирога. Но ими тоже можно легко управлять, когда они разрознены. Они не хотят возвращаться в трущобы и продадут потенциальную власть за тёплую постель, сладкий десерт и безопасность своей шкуры. А этот… он опасен. Непонятно, чего хочет. Власть нужна ему не потому, что приносит блага, вы сами видели по отчётам. Он умерен в еде, не покупает излишеств, лишь то, что помогает учиться или побеждать в соревнованиях. А его комната? Она больше похожа на хлев, чем на апартаменты студента бронзового сектора. Он не пытается впечатлить этим своих подружек, даже ту же красноволосую… – ректор взмахнул рукой, будто пытался нащупать уже выпавшее из памяти имя, хотя минутами ранее они обсуждали её кандидатуру на роль старосты и преемницы Великого Воина.

Это красноречивей всего отражало отношение ректора к студентам чёрного сектора. Они пешки и запоминать их имена нет смысла. Можно дать им еду, чтобы заткнуть рты, можно дать красивую форму, чтобы связать по рукам, но воспринимать их Героями или же даже просто людьми – выше его достоинства. Они никто, даже если могу стереть его в порошок щелчком пальцев. И именно поэтому он и тот, кто его сюда направил, хотят сдержать Героев и взять под контроль.

– Канто способен объединить их, – подтвердил ректор опасения собеседника. – Вы правы. Он может внушить им, что они чего-то стоят. И они пойдут за ним. А нам не нужна неуправляемая армия супергероев. Нам даже не особо нужны защитники. Нам нужны студенты, о которых говорит весь мир. Когда они выучатся, кто-то займёт посты в армии, кто-то рангом пониже – в частной охране. Кто-то даже в искусстве, например, в кино. И пока студенты чёрного сектора разрознены, они не представляют угрозы. Мы пообещаем им средненькие, но статусные должности, и им этого хватит. Хотя даже сейчас многие из них проявляют больше усилий, чем на золотом и серебряном секторах, ведь кроме дара у них ничего нет. И если они решат, что могут взять всё в свои руки и забрать большее, то, возможно, у нас пока хватит сил их сдержать, но что если нет? В отличие от монстров, которые хоть и агрессивны, но нападают больше от страха и непонимания, где оказались. Герои всё-таки люди, которые умеют планировать и могут жаждать власти. Так что я очень хорошо понимаю, в чём заключается моя задача и как её достичь. И вам не нужно напоминать мне об этом на каждом собрании.

Разговор опять перетёк в бюрократическое русло, а я расплылся в улыбке.

Ректор боится меня. Боится, что у меня хватит сил и таланта создать из ребят армию, с которой будет очень сложно бороться. Столь высокая оценка льстила мне, и не могу сказать, что на мгновение я не примерил мыль о захвате власти. Но становиться правителем чужого мира ценой всего… Это не так заманчиво, как может показаться на первый взгляд, так что идея не смогла пустить корни. У меня не было сведений, в каком состоянии находится армия, но суля по речам ректора, победить монстров они могут и без героев. И хочу ли я воспользоваться уязвимостью этого мира, когда им грозят многочисленные прорывы слоёв реальности и гибель невинных людей, чтобы потешить эго и стать… А кем собственно? Президентом? Правителем всего мира? Я даже не проверил свои силы в роли старосты, а тут – такие масштабы.

Ректор, конечно, не зря меня боялся, но путь кровавых революций ради личного обогащения, которое по факту может закончиться смертью в канаве, не казался мне привлекательным. К тому же даже с предрасположенностью к Печатям до сих пор не разобрался. И пусть Поток был наиболее близким, нельзя было исключать, что в гипнозе или силе получится раскрыться лучше. И как бы ни обстояли дела с объединением чернобраслетных братьев, фактически я ещё был слишком слаб как Герой.

И в этом контексте опасения ректора ложились бальзамом на сердце. Да, это сулит рядом проблем, но теперь хотя бы понятно, кто из влиятельных людей может быть опасен. Узнать имя врага – полдела. Собеседник остался тайным, но ясно, что он контролирует и не исключено, что спонсирует ректора. Так что сегодня в любом случае удалось узнать больше, чем смел надеяться.

И пока я наслаждался мыслью, что могу быть достойным противником очень статусных людей, понял, что через узкую щель давно не видел охранника. Его силуэт, мелькавший на фоне, перестал появляться в зоне видимости. Осознание пришло слишком поздно. Когда он возник перед шкафом напротив щели, к которой я приник, первым порывом стало желание отпрянуть, но самообладания хватило не дёрнуться. Лишь слегка отклонил голову, сжав губы и не выдавая присутствие.

Тёмно-синий костюм в мелкую серую вертикальную полоску в итоге заслонил весь обзор. Сделала шаг ближе. Я замер на вдохе, не в силах выдохнуть. Сердце остановилось, желая замедлить время и порвать в лоскуты пространство, только бы покинуть рассекреченное укрытие.

А когда рука охранника потянулась к дверце, перед глазами пронеслась, казалось, вся жизнь. И самым ярким воспоминанием, к моему удивлению, стал тренер, лицо которого будто бы застыло передо мной с осуждающим взглядом.

«Андрей, ну как можно было так опростоволоситься?»

А когда я моргнул, очертания шкафа растворились в мерцающем потоке расплывчатых образов.