Текст книги "Самозванец (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Золотой этаж. Вожделенный статусный уровень.

Идти по роскошным коврам просторного коридора в покои золотой девочки было несколько волнительно. Не потому, что я нервничал или чего-то боялся. Не потому, что считал себя недостойным или никогда не видел подобной роскоши.

Просто это был другой мир во всех смыслах этого слова. Другой уровень значимости, другие возможности, другая реальность, другая вселенная.

Не могу сказать, что всё это вскружило мне голову, нет. И не в таких местах бывал, и не с такими людьми общался. Но всё это было в прошлой жизни и казалось сном. Объективная реальность теперь заключалась в том, что мой новый мир – этот. Нужно познать его, понять, и, если захочется, вырваться и вернуться домой. Потому что здесь я далеко не на вершине пищевой цепочки.

Пока.

– Проходи, располагайся. – Ляся распахнула передо мной дверь. – У меня не прибрано, я не ждала гостей.

Я сразу понял, что дама кокетничала. Всегда наглаженные юбки, идеальные белые воротнички, аккуратные блокноты и ручки с непотерянными колпачками давали понять, что Ляся не тот человек, которого можно застать врасплох. Дама была дисциплинированная, и теперь комната это подтвердила. Везде царили порядок и чистота. У парней таких комнат не бывает, у нас технологичный упорядоченный бардак.

– Сними, пожалуйста, обувь, – попросила она. – Вон там можно помыть руки.

Я повиновался.

В ванной задержался чуть дольше, чем собирался. Не потому, что меня впечатлила джакузи или унитаз с какими-то странными наборами режимов слива и другими неведомыми мне функциями, а потому как аккуратно и красиво были расставлены женские средства для наведения красоты.

Множество цветастых флакончиков были рассортированы по цветам и назначениям. Я всегда знал, что красота – это лишь отчасти удача в генетической лотерее, а в остальном – немало труда и вложений. Но то, что это всё может выглядеть как набор волшебных зелий и нечто магическое, в целом не приходило мне в голову.

В своём мире я не был женат. Даже продолжительных отношений не имел. Было, конечно же, несколько романов, но всё не в достаточной мере серьёзные, чтобы жить вместе. Никогда не хватало времени. А женщины как цветы, без внимания вянут. Поэтому наблюдать за Лясей и Руби было вдвойне интересно.

Когда вышел из ванной комнаты, у двери меня уже ждали гостевые тапочки.

Лясю я нашёл в гостиной. Она стояла и что-то разглядывала, даже пришёптывала. Что-то ласковое и нежное.

Неприбранность, о которой она предупреждала, заключалась в том, что лёгкий шёлковый халат висел на спинке стула, а на диване лежали несколько книг, которые она, видимо, читала до начала занятий.

– Уютно тут у тебя, – произнёс, намекая хозяйке на своё присутствие.

– Располагайся, – ответила она, и я, наконец, понял, что стояла она возле террариума.

– Можно посмотреть, кто там у тебя?

– Конечно! – Она включила подсветку. – Знакомься, это Доппио. Моя двуглавая змейка.

Сначала подумал, что она пошутила, но потом действительно увидел небольшую змейку с блестящей чёрно-белой чешуёй и двумя головами. Та приветственно подняла обе головы, поочерёдно выпустила язык, будто бы облизываясь, и устроилась удобнее на небольшом декоративном брёвнышке.

– Откуда у тебя такая?

– Отец подарил. Двуглавая змея – символ нашей семьи уже много веков.

Родовитая особа. Отсюда и деньги на золотую стипендию.

Ляся аккуратно погладила змейку по обеим головам и выключила подсветку.

– У неё сейчас тихий час, пускай отдыхает.

– Интересный выбор подарка. Там, откуда я родом, обеспеченные девочки предпочитают пони.

– Обеспеченные девочки везде предпочитают пони. Но наша семья не очень вписывается в общепринятые нормы. Может, чаю? – спросил она, то ли желая сменить тему, то ли вспомнив про нормы гостеприимства.

– А давай. Я с удовольствием, – произнёс как можно веселее и уселся на диван рядом с книжками, одна из которых оказалась учебником, а вторая – художественная.

«Лиза по ту сторону зеркала», – прочитал я, пока Ляся кипятила чайник, и уловил лёгкое ощущение дежавю.

Полистал текст и выхватил кусочек, который как нельзя точно описывал мои ощущения.

«Был он не в себе, ушёл в себя, и сам не свой оттого»[1].

Я был и не в себе, и хоть и ушёл в себя, был сам не свой от этого.

Полистал дальше и понял, что уже видел что-то подобное в своём мире.

– Да это же наша Алиса в Стране Чудес! – обрадовался я, и тут же прикусил язык.

– Алиса?

– Лиза, хотел сказать я. Вечно всё путаю.

– Двоечник, – рассмеялась Ляся, ставя аккуратные чашечки с ароматным чаем на журнальный столик.

Меня поразило, насколько сильно были похожи наши миры, если даже шедевры литературы были общими. Возможно, текст чем-то и отличался, но это не бросалось в глаза.

– Нравится книжка? – спросил я.

– Ага. Тоже отец подарил. Давно, ещё в детстве. Решила взять с собой, чтобы напоминала о доме.

– И Доппио тоже не захотела оставлять.

– Доппио отец подарил на праздник совершеннолетия, как символ того, что я уже взрослая и могу участвовать в делах семьи. Если честно, ни школа, ни дела семьи в мои планы не входили. Я собиралась поступить в Высшую Школу Дизайна и ездить по миру с коллекцией платьев, задавая тренды, диктуя модные веянья. Но… – она потупилась.

– Серьёзно? Ты хотела стать модельером?

– А почему нет? Я всегда была такой серьёзной, поглощённой учёбой, а мне просто хочется нести этому миру нечто прекрасное. А не вот это вот всё… Хотя отец всё равно бы не позволил…

Грусть в её голосе показалась раздирающей. Он не дрогнул, не сорвался, остался ровным, но в произнесённых вслух словах крылось слишком много боли. Захотелось обнять её, но знал, что она не позволит. Эта девушка больше всего не любила казаться слабой.

– Может, тебе ещё понравится быть героиней. В конце концов, ты будешь нести миру чувство защищённости и защитишь его от вторжения монстров. Не так и плохо звучит.

Я подмигнул, и она улыбнулась.

– Может, ты и прав, – и как бы невзначай коснулась моего плеча своим, пока тянулась за чашкой.

Её волосы не пахли манго, как у Руби. Её аромат казался более сдержанным, хвойным и бодрящим, как морозное утро.

– Мой отец – глава мафии, – ошарашила она и испытующе посмотрела.

Не знаю, выдало ли моё лицо обеспокоенность, удивление или ещё какую эмоцию, но Ляся показалась удовлетворённой моей реакцией.

– Поэтому они тебя дразнят? Из-за этого Арни сказал то, что сказал?

Она покивала.

– Ты же знаешь, что он неправ? Ты не в ответе за то, в какой семье родилась.

– Кому какая разница, кто в чём виноват? Отец, насколько мне известно, если что и мутит с налогами, но никаким другим криминалом уже давно не занимается. Больше десяти лет назад он перевёл всё на законные рельсы, когда мать пригрозила ему, что уйдёт и заберет меня. У него больше нет детей и не будет. Так уж сложилось.

– Он, наверное, в тебе души не чает?

Лёгкий кивок, за которым крылось нечто большее. Если даже отец ценил её, то, скорее всего, оказывал непомерное для девушки давление. Единственный ребёнок – слишком большая ответственность для подростка, который только начинает свой путь и не имеет права на ошибку.

– А почему Доппио символ вашей семьи?

Она рассмеялась.

– Какой же ты глупый, Рэй! Доппио – это имя, не вид змеи, и не символ двухголовости. Хотя именно это и означает.

– Теперь ты совсем меня запутала, женщина, – рассмеялся я. – Говори как с ребёнком, чтобы я понял. Или как с иностранцем, на пальцах.

– Двуглавая змея – символ нашей семьи, каждому наследнику в год совершеннолетия дарят такую змейку. Их привозят из жарких стран, где умельцы отлавливают специально на продажу. Такие змейки невероятно редки, и очень редко выживают. Другие хищники быстро съедают их, потому что с двумя головами эти существа оказываются неприспособленными к жизни.

– Значит, они не какой-то особый вид, а что-то вроде аномалии?

Ляся кивнула.

– Они медлительней и неповоротливей своих сородичей. И те из них, кто смог выжить – намного более осторожны, хладнокровны и мудры, чем другие змеи. Именно поэтому они стали символом нашей семьи, которая много лет занималась делами вне закона. Нас уважали, боялись и пытались истребить, как и этих змеек. Но времена меняются, и законный бизнес оказался выгоднее незаконного. Но люди всё помнят… И не прощают.

– Они забудут, – заверил я. – У толпы короткая память. Ты теперь супергерой! Они будут восторгаться тобой и примут. Дай время.

– Спасибо, Рэй… – она поставила чай на столик, взяла мои руки в свои и крепко сжала, глядя прямо в глаза.

Её ладони оказались тёплыми, почти горячими. Она нагрела их о чашку и будто бы вся преобразилась. От холодности и ноток высокомерия не осталось и следа. Передо мной сидела сильная, умная и очень красивая девушка, сверлящая меня карими глазами.

– Я никому не говорила об этом и попрошу не обсуждать это с другими ребятами, но знай, я очень благодарна за поддержку.

После таких откровений захотелось рассказать и свою историю, но прекрасно понимал, что делать этого ни в коем случае нельзя. Может, это её способности менталиста так действовали, может юность и красота, а может – искренность, которая пробилась через ледяную корку безразличия и сдержанности.

Было несколько вариантов дальнейшего развития событий. Первый – я поцелую её, лишь бы только не видеть этих больших пристальных глаз, ведь при поцелуе она обязательно их закроет и чары спадут. Может, даже получу по морде, но когда меня останавливали такие мелочи?

Второй – я поделюсь своим секретом, возможно, не всем, но изрядной его частью.

И третий – не самый страшный из перечисленных, но и не самый мудрый.

И я решился на последний.

– Если хочешь дать отпор шайке Джонни, то есть одно суперсекретное эффективное оружие против него и его прихвостней.

– Какое? – во взгляде блеснул азарт.

– Ты… – просто и лаконично ответил я.

[1] Слегка изменённый отрывок из книги «Алиса в Зазеркалье».

Глава 20

Шокировав Лясю новостью о симпатии Джонни Персиваля-младшего, заручился её поддержкой. Сначала, конечно, девушка думала, что её разыгрывают, потом насторожилась, что-то припоминая, затем впала в стадию отрицания, но в итоге очень быстро приняла информацию, как данность.

Она согласилась пустить свои чары в ход, когда того потребуют обстоятельства, и пока решила избегать компашку задир. Мы пожали руки, и я покинул золотой этаж, полностью отдавшись тренировкам.

Два дня напряжённой работы измотали, но не деморализовали. По нормативам в бассейне я легко сделал Джонни, и когда наши глаза встретились, не удержался, чтобы не показать ему жест из трёх пальцев, который в прошлый раз передал ему через объектив камеры.

По бегу обошёл Ядовитого Арни. Руби сделала нас всех по гуманитарным предметам, но зато я обогнал её в математике.

Пришлось подавать заявку на новый спортивный костюм, потому что нынешний уже изрядно поистрепался. На это даже не пришлось тратить монеты, заявки на обновление гардероба были бесплатными.

До сих пор у меня не было особых прорывов в практической супергероике, если не брать в расчёт небольшие подвижки в телекинезе: удалось на пару сантиметров подвинуть ручку и цветные скрепки Руби, которыми она соединяла листы в своём рисовальном альбоме.

Свободного времени на изучение мира почти не оставалось. Учёба начала набирать обороты, а борьба за рейтинги стала изматывающей. Камер наблюдения стало больше, студентов – тоже. Общее число выросло до ста сорока, а из пятерых пропавших нашлась лишь одна Агата.

Сегодняшняя тренировка оказалась одной из самых жёстких и вымотала почти в ноль. Тренер по физкультуре в целом своё дело знал, но в силу ограниченности нормативами, гонял всех строем, не прибегая к индивидуальному подходу. Винить его за это никто бы не смог. Тем более, это не просто Школа, а ещё и телепроект, в котором упавший в лужу Шен – инфоповод. И как всегда говорил мой тренер «лишение внимание не лишнее».

В раздевалку я пришёл уже совершенно обессиленным.

Конфликт физической оболочки и сознания впервые начал проявлять себя. Боль в натруженных мышцах намекала, что пора бы сбавить обороты, но привычка к большим нагрузкам заставляла неподготовленное тело работать на износ. Мне хотелось бегать дольше, плавать дальше, веса брать больше. Но возможности пока расходились с желаниями.

Я зашёл в душевую не только чтобы ополоснуться, но и немного отдохнуть. Парни уже почти все разошлись, и мне захотелось воспользоваться уединением, чтобы расслабиться. Тёплые струйки воды сменились горячими, и я варился в них, не желая покидать душ, пока кожа не стала красной.

В целом собой был доволен. За две с половиной недели из бледного загадочного юноши превратился в окрепшего парня, который уже мог похвастаться не только ростом, но и мышцами, начавшими прорисовывать красивый рельеф.

Как ни крути, а конфеты все выбирают по обложке и описанию. И теперь миллионы людей будут следить за возросшим количеством участников. C поступившей сотни число студентов возросло до ста сорока. Война за эфирное время станет ещё более ожесточённой.

Насколько довелось узнать, уже образовались фан-клубы каждого класса: чёрных, бронзовых, серебряных и золотых. И в каждом было несколько фаворитов. Был ли я в числе оных – неясно. Пока некогда было узнавать. Но перед первым экзаменом будет возможность выяснить. Спонсоры и фанаты смогут делать подарки. Посмотрим, получу что-нибудь или нет.

Пока больше следил за внутренней жизнью кампуса и пытался разобраться, как всё устроено в этом мире, нежели за тем, как обучение выглядит со стороны.

Число чернобраслетных увеличилось с двадцати трёх до двадцати шести. Бронза – с сорока четырёх до семидесяти одного (самый большой прирост). Серебро – с двадцати одного до двадцати восьми. Золото – с тринадцати до пятнадцати (самый низки прирост, самая дорогая стипендия). Пропавших всё также не вычеркивали из статистики, надеясь, что информация по ним прояснится.

Меня этот вопрос занимал не меньше, чем все остальные.

Какая-то загадка запертой комнаты, но более масштабная. Никто с территории Школы не выходил, но и на камерах перестали появляться. Места последних посещений, если верить сплетням, у всех были разные. Но при этом часть вошла в здания кампуса, но из них не вышла. И я бы мог свалить всё на раскрывшиеся порталы, но ни одного пока найдено не было. И хоть это не гарантировало, что разломы ещё не раскрылись, все ребята пропали в разных местах, что наталкивало на мысль об иной причине их исчезновения.

Из размышлений меня выдернул какой-то звук. Не то захлопнувшейся двери, не то шкафчика.

«Только бы мне не стать ещё одним студентом из списка пропавших…» – подумал я, и сам удивился разыгравшемуся воображению.

Выключил душ и прислушался. Ни голосов, ни шагов, ни шорохов. Я остался в душевой один. Растёр кожу полотенцем, обмотался им же и пошлёпал в соседнюю комнату к шкафчикам.

Там-то меня и ждал сюрприз.

Захлопнувшаяся дверь знаменовала не отбытие последних визитёров, а прибытие новых. И это было совершенно несправедливо. Золотые браслеты позволили шайке Джонни зайти в секцию к чёрным, хотя у остальных возможности вторгнуться к золотым не было.

– Ну что, – начал Джонни, – уже не такой смелый без клонуов и дружка-громилы?

Значит, моя шалость всё-таки за живое задела.

– Почему же без клонуов? – спросил я. – Вижу сразу троих.

Его лицо побагровело, а я продолжил.

– Цирк-то ваш давно уехал. Это ж теперь наверстывать, догонять, – посетовал я.

– Рот свой поганый заткни, – прошипел Ядовитый Арни и покрылся игольчатыми шипами, которые поднялись ото лба и прокатились по всему телу волной.

Видимо, засранец уже овладел навыком чуть лучше, чем при нашей последней встрече, и теперь использовал не только для защиты, но и для устрашения.

– Не горячись, – усмехнулся Джонни. – Сейчас эта шавка ответит за дерзость.

– Эх… Это всё потому, что я чёрный? – наигранно спросил я.

– Что?

– Что? – откликнулся на недоумённый вопрос Джонни.

И пока они переглядывались, не понимая, к чему я веду, в моём мозгу уже просчитывались варианты. Ничто так не помогает в противостоянии с противником, как выигранное время.

Варианты проносились в сознании неудержимым потоком. Естественно, первое, что учёл – камер тут не было, а значит, доказать, что меня подкараулили, вряд ли выйдет. Информацию с браслетов можно считать (если её никто из персонала не удалит) и доказать сам факт их присутствия, но вот прессинг или агрессию доказать не выйдет. Они могут напеть что угодно, и тут только моё слово против их слова.

С другой же стороны, если я им навешаю, пусть докажут, что это я. Как назло, никакого оружия или чего-то, что можно использовать, в глаза не бросилось.

«Эх, дар, вся надежда на тебя. Проявись, уже, что ли. Настало твоё время».

Сжав полотенце в руке плотнее, удерживая его на бёдрах, сделал несколько шагов к фенам, висевшим на стене. Как оружие – хрень, конечно, но лучше чем ничего.

– Стой! – горделиво выкрикнул Джонни. – Склонись передо мной!

Для усиления эффекта выбросил вперёд руку с растопыренными пальцами, как дешёвый шарлатан из шоу про экстрасенсов. Наверное, по его расчёту, я должен был повиноваться.

Третий в их компании, тихий здоровяк, имя которого я никак не мог запомнить, выставил планшет, готовясь снимать всё на камеру.

И я замер, решив подыграть.

– Что?.. – растерянно спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, и Джонни повторим приказ.

– На колени, отброс!

Я начал медленно склоняться, делая вид, что его команды действуют. Он же менталист с Печатью Разума. Хотя насчёт последнего возникали большие сомнения. Разумом там и не пахло. Но значок на пиджаке с облачком и золотой окантовкой чётко определял специализацию. Его гипноз, подчинение воли и прочие радости должны были хоть как-то проявить себя, но никакого воздействия не ощущалось.

Сгибаясь пополам, я незаметно затянул полотенце на поясе, чтобы оно не упало, а потом не сдержался и начал хохотать.

– Что?.. – теперь Джонни спросил растерянно, а я залился ещё больше.

– Неужели, – захлёбываясь от смеха и распрямляясь, произнёс я, – ты подумал, что твои фокусы на меня подействуют?

Джонни вспыхнул как факел, отдёрнул назад руку и вытянулся.

– Тебе же хуже! Кристоф, он весь твой! – обратился к здоровяку Джонни.

– Кристоф? – уточнил я. – Не слишком ли утончённое имя для бугая?

И пока тот с неотвратимостью надвигающейся лавины пёр на меня, скользнул к фенам и сорвал один из них. Небольшой сушильный аппарат с длинным шнуром заменил мне моргенштерн. Увесистый, компактный, и хоть без шипов – всё равно довольно устрашающий.

Не дав противнику сориентироваться, раскрутил фен на шнуре и зарядил прямиком в ухо. Недорогой фен разлетелся от соприкосновения с прочной головой силача, и мне показалось, что вместе с осколками пластика по комнате разлетелись и искры из глаз.

Изрядно охренев от такой наглости и, возможно, боли, Кристоф замер и потряс головой. Затем пару раз стукнул запястьем по лбу, словно вправляя мозги, и покосился на Джонни, ища подтверждения приказу и сомневаясь, что такого прыткого наглеца, как я, стоит трогать.

– Сучёныш… – прошипел Арни.

– Но-но, – я наставительно помотал пальцем. – Разве господам с золотыми браслетами пристало так выражаться?

– Склонись! – опять рявкнул Джонни, но уже без позёрских финтов с рукой.

– Серьёзно? Я уже ржать устал! – кажется, последняя фраза его окончательно добила, и он бросился на меня сам, подворачивая рукава своего тёмно-синего пиджака с золотыми пуговицами.

Естественно, от такой тупой и бесполезной атаки я увернулся, а в руках всё ещё оставались шнур и обломки фена. Попытался накинуть его, как лассо, но Джонни сделал всё за меня – поскользнулся на каплях воды и влетел в стену.

– Ты это… – дружески произнёс я, – главное, мыло не роняй.

Багровея, он поднялся и заорал:

– Схватить его!

Адреналин ударил в голову. Я кинул шнур в бугая, на секунду замедлив нападение, и сделал подсечку Ядовитому. К несчастью, тот оказался проворней и перехватил меня за запястье, пронзая шипами и дёрнув в сторону, что было мочи. Изодрав руку, которую частично защитил браслет, вывернулся, разрывая дистанцию. Нельзя было подпускать обоих, да ещё и близко. В таком положении дел мне победителем не выйти. Поэтому за пару шагов, сдвинулся ближе к шкафчикам, создавая им помеху из лавочек для переодевания.

– Испугался, сучёныш? – самодовольно спросил Арни.

И внутри что-то щёлкнуло. Гнев или обида. Я ведь ничего им не сделал. Да мне вообще плевать на все эти разборки. Я чемпион, уважаемый в своём мире человек. А эти сопляки меня в раздевалке зажали.

С яростью и праведным гневом, я по примеру Джонни, как дешёвый фокусник, выбросил руки вперёд в попытке оттолкнуть надвигающуюся угрозу. Не надеясь ни на какой результат, просто повинуясь какому-то первобытному инстинкту, позволил подсознанию перехватить контроль над здравым смыслом.

И к моему удивлению, время как будто замерло. Было ощущение, что каждый волосок на теле наэлектризовался и поднялся, повинуясь энергетическому потоку, бегущему по коже и над ней. Не появилось свечения, какое время от времени наблюдал у ребят, но чувство, что подобный поток силы охватил и меня, принималось каждой клеточкой тела как истина.

Их не сбило с ног, из моих рук не вырвались фаерболы, по комнате не разлетелись молнии и не прогремел гром. Но фены, обычно бесполезно висевшие на стенах, которыми почти никто никогда не пользовался, вдруг как по мановению волшебной палочки сорвались со стен и расшиблись вдребезги об обоих противников.

Охренел даже я, чего уж говорить про остальных.

Рассечённая осколком губа Джонни окрасила ворот белой рубашки красным. Он с остервенением сплюнул на пол, вытерев кровь рукавом.

Арни и Кристоф, не ожидая атаки, тоже оцарапались. У них наверняка будут ушибы и синяки от удара пятью фенами, но они всё-таки отделались малой кровью. Возможно, в силу специфики Печатей, а может, потому, что в последний момент успели применить способности.

Арни стоял весь в подрагивающих шипах, которые ходуном ходили по коже. А Кристоф – покрытый бугристыми наростами, похожими на крупные ороговевшие пластины.

– Это ещё не конец, отброс, – произнёс Джонни, глядя на испачканный кровью рукав и понимая, что если сейчас всё это не закончится, то дальше будет только хуже. Они не знали, чего от меня ожидать (да я и сам не знал, хоть и очень надеялся, что справлюсь), а теперь, когда увидели – поняли, что не рассчитали силы, и что я готов к драке.

Даже в одном полотенце и шлёпках моя скромная персона представляла опасность для золотых выскочек. Границы способностей были неведомы даже мне самому, а Джонни, наверняка ввергали в ужас. Его-то способности не сработали, а значит, он остаётся совершенно беззащитным, если мне удастся расправиться с его прихвостнями.

К тому же этот зазнайка очень гордился своей физиономией и не мог позволить фанаткам разочароваться, когда они увидят его избитую рожу. Хватит и разбитой губы. Хотя тут они, скорее всего, его пожалеют. Но в любом случае это вряд ли усилит его позиции в рейтинге.

– Мы ещё сочтёмся… – процедил он.

– Обязательно! – Снисходительно пробежался по нему взглядом. – Вот только в математике я тебя обошёл. Смотри не обсчитайся.

Последнее слово осталось за мной, когда они покинули раздевалку. Я прошлёпал по хрустящим обломкам пластика к подсобке. Взял швабру и сгрёб всё в мусорный мешок. Если с меня спишут стоимость фенов, есть вероятность, что какое-то время мне придётся обходиться без ужина.

Прибравшись, пошёл к шкафчику и с удивлением обнаружил, что одежда пропала.

– Ну это уже какой-то детский сад! – возмутился я.

И потом возмутился ещё больше, когда понял, что меня заперли. Ума не приложу, как им это удалось, но дверь оказалась заблокированной. Подёргав её ещё, попробовал приложиться плечом, но понял, что скорее выбью его, чем дверь. А получать травмы таким нелепым способом совсем не хотелось. Но и торчать тут – тоже. Было гаденькое чувство, что тогда они победят.

Оставалось только одно – позвать на помощь Шена.

И тут меня ждал третий сюрприз. Браслет оказался сломан. Шипы Арни пробили пластик. Экранчик пару раз моргнул цветастыми всполохами и погас навсегда.

– Покойся с миром… – вздохнул я и покосился на окно.

Тренировочные залы низшего класса располагались на втором этаже над холлом. Прыгать было не так высоко, тем более под окнами как раз торчал козырек. Недолго думая, полез туда.

Ну и, конечно же, зацепился полотенцем за раму и спрыгнул на козырёк, растеряв даже шлёпки.

– Вот от тебя я такой подлости не ожидал! – укоризненно глядя на развивающееся на ветру полотенце, прошептал я.

Пришлось подобрать шлёпки и в чём мать родила спрыгнуть с козырька на клумбу, и уже с неё на землю. Адам, ни дать ни взять. Осталось только найти себе Еву.

Прикрыл достоинство рукой и походкой победителя пошёл к парадным дверям спортцентра, чётко понимая, что камеры, безжалостно выискивавшие самые рейтинговые происшествия, теперь направлены на меня. Благо идти было недалеко – всего лишь за угол и ещё метров десять.

Девчонки, издали поглядывавшие на меня, хихикали и шептались, парни смотрели с недоумением, один даже покрутил пальцем у виска.

Но я не терялся, шёл гордо расправив плечи и сдержанно улыбался. И, как назло, впереди показалась Ляся. Дама, из-за которой Джонни ненавидел меня ещё больше. Сплетни, что чернобраслетный отброс побывал у неё в гостях, расползлись ещё до того, как я переступил порог комнаты.

– Рэй!.. Почему ты голый? – обомлевшая от удивления девушка даже приоткрыла ладонью рот.

– Хочу равномерный загар к лету, – отшутился я и подмигнул.

Камера на корпусе здания, чуть не сломала свою металлическую «шею», пытаясь запечатлеть этот момент.

– Ну, ты даёшь! – смущённо, но не менее восхищённо, произнесла она, понимая, что это шутка.

И всё-таки правильно говорил тренер: «уверенность, невозмутимость и небольшая доля нахальства редко портят образ мужчины в глазах женщины».