Текст книги "Самозванец (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11

Утром всё тело беспощадно ныло. Нагрузка на полосе препятствий и нервное напряжение на испытаниях не могли не сказаться. Хотелось только двух вещей: умереть или сдохнуть. Радовало, что сегодня был выходной, и можно было привести себя в порядок, а не ползти на лекции.

Сделав зарядку и приняв душ, почти избавился от крепатуры и ощутил, что всё не так плохо. Мне даже показалось, что тело дохляка, в котором я очутился, слегка окрепло за время моего руководства. И я бы даже продолжил заниматься его прокачкой, если бы не увидел на ожившем от спячки телевизоре новое уведомление.

Руководство Высшей Школы Героев приглашало меня проследовать в медпункт для проведения обследования. В пояснении пояснялось, что я показал приемлемые, но странные результаты и теперь требуется некоторая диагностика для составления полного профиля. В конце послания руководство выражало благодарность за доверие и оптимистичный настрой, что после проведения всех необходимых тестов принадлежность моего дара к какой-либо Печати, наконец, будет определена.

В конце была форма записи на приём в определенное время, чтобы не создавать толчею с другими студентами, которым тоже требуется провести дополнительные тесты. Радовало, что кроме меня были ещё особо отличившиеся с неявным даром. И меня пока никто не собирался отчислять, а значит, голуби не летят над нашей школой, и мне можно не разучивать местный тюремный шансон.

По пути в медицинский корпус успел позавтракать на привычные три монеты. На обед и ужин оставалось ещё шесть. Можно было сэкономить и выбрать более скудный бизнес-ланч или, наоборот, шикануть и добавить в рацион что-то особенное. Но я решил пока придерживаться стандартной схемы питания.

Каждый день у меня оставалось по одной лишней монете, коих уже накопилось девять штук на счету. Глядя на ценники в локациях для золотых мальчиков и девочек, словил лёгкое чувство обескураженности. Моих накопленных девяти монет не хватило бы даже на половину чашки кофе. Для сравнения в бронзовом секторе за десятку мне бы удалось урвать максимум треть обеда.

Не то чтобы такой анализ был необходим, но хотелось понимать, как устроена местная студенческая экономика. Прикинув разницу во всех секторах, пришёл к выводу, что цены с бронзовыми браслетами различаются примерно в десять раз, с серебряными – в шестьдесят, а с золотыми – в сто. То есть позавтракать у нас можно было за три монеты, в бронзе – за тридцать, в серебре за сто восемьдесят, а в золоте – триста. И ни одного тракториста не пострадало.

Принципиальная разница в цене крылась в качестве сервиса и комфорте.

Меню отличалось, но не настолько, чтобы нас кормили кашей или яичницей, а остальных какой-то экзотикой. В золотом секторе не было ни щупалец Кракена, ни ухи из русалочки, ни жареных крылышек гиппогрифа в винном соусе. Такая же еда, более ресторанная, элегантная и дорогая, но всё равно понятная и вполне «земная».

И получалось, что размеры ежедневных стипендий были призваны поделить учеников на группы, где доступ на следующий уровень при попытке что-то накопить недостижим. Значит, если хочешь тусить с бронзовыми ребятами, нужно заполучить бронзовый браслет с соответствующим пособием.

И именно этим я собирался заняться. Для начала. Заполучу бронзу, и дальше по порядку. Не знаю как, не знаю, вообще возможно ли это, но попытаюсь добиться.

На этих мыслях поймал себя выходящим к главной площади, украшенной белоснежными мраморными статуями Героев, расставленных полукругом. Некоторых уже видел на портретах с теоретического занятия по «супергероике», некоторых – на страницах учебников. Но взгляд мой приковали не они, а центральная фигура, стоявшая по центру. Это был величественный воин, указывающий куда-то вперёд и застывший в боевом кличе. Одежды развеваются незримым ветром, взгляд сосредоточен, волосы собраны назад в тугой хвост, на лице шрам через всю щеку.

Перед статуей стояла девушка и тоже пристально разглядывала Героя.

Ляся.

Та самая «золотая» брюнетка, отвечавшая на уроке и плакавшая у фонтана. Узнать её было сложно, от неуверенной и грустной дамы в беде не осталось и следа. Она стояла гордо распрямив спину, сцепила руки на груди и, задрав подбородок, с видом знатока рассматривала статую. Надо сказать, что обе они выглядели величественно, что Ляся, что воин, застывший в мраморе.

Я невольно залюбовался. Не на статую, на девушку. И если бы она тоже была мраморной, то ещё и прикоснулся бы, так хороша она была. И дотронуться хотелось не как до женщины, а как тянет прикоснуться к произведению искусства, рассмотреть поближе, ощутить холод мрамора под ладонью. Поймать застывшую в мгновении красоту.

И тут она шевельнулась, перенесла вес на другую ногу, склонила набок голову и продолжила наблюдать. А я решил перестать играть в наблюдателя и подошёл к ней, уселся на край платформы, на которую был водружён великий воин Первой Пространственной Войны.

– Привет, Ляська, – весело поздоровался я, и девушка наморщила нос от неожиданности и возмущения.

– Что? – удивилась и возмутилась она одновременно.

– Привет, говорю. Погода хорошая, солнечная.

Скривилась, не понимая, почему какой-то наглец так фамильярно с ней разговаривает.

– Мы знакомы? – наконец воспитание взяло верх, и она стёрла с аристократичного лица подобие презрения.

– Забыла, да? Тогда у фонтана, помнишь… – не успел договорить, как по глазам понял, что помнит.

Лёгкий испуг мелькнул во взгляде, но девушка быстро нашлась, ещё выше вздёрнула прямой тонкий нос и заговорила.

– Помню. Чего ты хочешь?

– Да ничего, поболтать подошёл. Заметил, как ты впилась взглядом в воина.

Она пожала плечами.

– Люблю историю. Период Первой Пространственной Войны никогда не был моим любимым, но теперь приходится изучать, раз уж мы… потомки.

– Расскажешь мне?

Она недоумённо посмотрела.

– Репетиторством не занимаюсь. И кстати, меня зовут Лясивай Сальваторе, а не то, как ты меня назвал.

– А как назвал? Ляся, что ли? – нарочно переспросил я подкалывая. Очень уж нравилось наблюдать, как она морщит нос и недовольно сверлит карими глазами. – Это ж я сокращённо, для удобства и по-дружески.

– Мне не нравится. И мы не друзья.

Я показал запястье с браслетом и спросил:

– Из-за него?

Она тут же нахмурилась, ища взглядом камеры. То ли испугалась, что рядом никого нет, а к ней пристаёт чёрный браслет, то ли не хотела прослыть у зрителей «нетерпимой» к низшему классу. В любом случае тут же смягчилась.

– Нет. Просто ты меня не знаешь, а я не знаю тебя.

– Так давай исправим! – Протянул руку и улыбнулся, в полной уверенности, что она сейчас развернётся и уйдёт. – Меня зовут Андрей. Но для краткости можешь звать Рэй.

– Очень приятно, – к моему удивлению, ответила на рукопожатие.

Ладонь была прохладной, что удивляло, ведь в такой тёплый день мало от кого может исходить прохлада. Но с её образом это вполне сочеталось. Она вся была холодна и сдержана. Полная противоположность мягкой фигуристой Руби. Та просто пылала огнём, от кончиков волос до сердца. Чуть что краснела, была теплой и импульсивной. Ляся же взвешивала и слова, и поступки. И казалось, что меня тоже взвешивает. Оценивает, прокручивает в голове, анализирует.

Тонкая как струна, изящная как лезвие катаны.

– Почему тебя именно эта статуя привлекла? – поинтересовался я, когда она присела рядом.

– Адан Мун был великим героем, объединившим всех остальных героев, спасших наш мир от вторжения монстров из других измерений. Благодаря ему все разломы и червоточины были уничтожены, и «земля вновь задышала», – завершила она свой рассказ цитатой из учебника.

– Понятно, Великий Герой, этим всё сказано.

Сначала она не возразила, но потом, видимо, решив, что диалог ей интересен, пояснила:

– Дело не только в этом. Представь себе… – она прикрыла глаза, подставляя лицо солнцу, и заворожено продолжила: – выжженное поле, усыпанное телами раненых людей, героев и монстров. Кто-то ранен, кто-то без сознания, кто-то навсегда «утратил дыхание жизни», а ты стоишь один среди них всех, и остаётся только закрыть последний разлом. Ветер развевает твои волосы, одежды промокли от крови и пота, ты весь изранен, и всё что только нужно – уронить последнюю каплю в сияющую трещину между мирами. И ты роняешь её, не зная, чем для тебя это обернётся. Возможно, ты уничтожишь оба мира, возможно, погибнешь сам, а может – закроешь, наконец, последнюю дверь в наш мир, отсекая и ужасы, которые несёт этот разлом, и перспективы узнать, есть ли где-то ещё миры, такие как наш.

Она распахнула огромные карие глаза и уставилась мне ими прямо в душу.

«Есть миры, похожие на ваш, я точно знаю. Я из такого…» – захотелось ответить ей, но сдержался. Этот секрет нужно было хранить до конца.

Ляся была менталисткой, это стало понятно в ту же секунду, когда наваждение развеялось. Специально или нет, но она почти загипнотизировала меня легендой о Великом Герое прошлого.

– И никто не знает, что же с ним в итоге произошло. Мы знаем только, что разломов не осталось, мир наш был спасён, а Великий герой навсегда исчез. «Его следы развеял ветер» – так гласят легенды, и так теперь говорят обо всех без вести пропавших людях.

– Значит, Андо Мун самый великий и самый загадочный?

– Ага.

– Да, девчонки таких любят, – подколол я, и она толкнула меня в плечо, но не покраснела, как это обязательно сделала бы Руби. – Спасибо за ценный урок. А теперь мне срочно нужно в медпункт.

– Хлюпик, – съязвила она, победоносно ухмыляясь.

– Не льстите себе, леди, мне назначено.

Времени действительно оставалось немного, а тут ещё на горизонте замаячила компания Джонни Персиваля-младшего. Он испепелял нас взглядом, но разборки с ним сейчас не входили в мои планы, поэтому нужно было быстро откланяться.

– Рэй… – остановила меня Ляся. – Можно попросить тебя об услуге?

Меня такой вопрос слегка озадачил, ведь парню с чёрным браслетом на запястье нечего предложить девушке из золотого пентхауса. Одно то, что она разговаривала со мной, уже выбивалось из всех прогнозов. Благо в лучшую сторону.

– Конечно… Чем могу помочь?

– Никому не рассказывай, что я тогда плакала, ладно?

Решив не уточнять почему, просто кивнул. В конце концов, не пацанское это дело сплетни таскать или в душу лезть. А оказать услугу благородной особе никогда не бывает лишним, особенно если особа настроена благодушно и в будущем сможет оказать ответную.

Глава 12

По пути к медпункту ещё попетлял по аллеям, чтобы шайка Джонни Персиваля даже не пыталась упасть на хвост. Некогда мне заниматься школьными разборками, а если уж и заниматься, то либо эффективно, либо весело, а ещё лучше – всё сразу. И в этом деле налаживание связей со студентами с золотыми браслетами, типа Ляси, будут очень кстати.

Неплохо было бы заручиться поддержкой союзников на каждом уровне: от чёрных до золотых. Учителя, медперсонал, охрана – следующий уровень. Спонсорская поддержка – вообще идеально. Но пока я пятнадцатый с конца, а количество студентов растёт, не увеличивая мои позиции, а наоборот, отдаляя от вершины. Заметить меня смогут, только если сделаю что-то выдающееся.

И если говорить о выдающемся, то кое-что подобное как раз попалось мне на глаза. Перейдя аллею по диагонали, свернул к лавочкам у медцентра и остановился возле куста сирени. То, что бросилось в глаза, сначала показалось нереальным. Из стены вышел мужчина в костюме-тройке и старомодной шляпе. Вышел именно из стены, не через дверь или окно. Сначала мелькнула мысль, что кто-то из студентов развлекается, но мужчина выглядел намного старше, хоть мне и не удавалось разглядеть его лицо с такого расстояния.

Я взглянул на браслет, до приёма оставалось ещё пятнадцать минут, и любопытство потащило за угол вслед за призрачным силуэтом, скрывшимся в проулке. Как назло, ни камер, ни охраны рядом. И не сказать, что мне было страшно, но по какой-то причине холодок побежал по коже, когда свернул в затенённую подворотню. В отличие от подворотен моего родного города, здесь, естественно, было очень чисто. И хоть баки с мусором и стояли в полном соответствии с каноном подворотен, ни дурных запахов, ни зловещих крыс или ворон, ни спящих бомжей, ни бездомных собак тут не водилось. Я прошёл дальше, не находя никаких следов мужчины-призрака.

Противоестественная чистота по какой-то причине пугала ещё больше.

– Я-а-а… з-сде-ес-с-с-сь… – послышался едва уловимый голос за баком у пожарной лестницы.

Осторожно, шаг за шагом, начал продвигаться по направлению, к источнику звука. И тут сверху что-то свалилось прямо на крышку бака. Оглушительный грохот от удара о металл создал эффект колокола в замкнутом пространстве, я даже инстинктивно хватился за уши. Не сразу понял, что гул перерос в истеричное шипение. Упавший тяжёлый комок оказался взъерепенившейся белой кошкой, которая теперь, расставив лапы и вздёрнув хвост, истошно проорала что-то на кошачьем матерном, мастерски сочетая ор с шипением.

– Чтоб тебя… – выругался я, и кошка, приняв на свой счёт, бросилась мне в ноги, чуть не сбив на землю, и усвистала из подворотни так же быстро, как в ней появилась.

– Сте-ес-с-с-сь… – раздалось из-за бака опять, и начало казаться, что это просто ветер сквозит, имитируя звуки человеческого голоса.

Не понимая, что за сюр творится, не стал торопиться и ломиться вперёд, как в глупом фильме ужасов. Под эту мысль дальний бак с мусором едва заметно дёрнулся, и за ним показалась рука, вцепившаяся в его край.

Сначала она была обычной, затем костяшки пальцев оголились и показались кости.

«Интересно, а Шен так может?» – первое, что пришло в голову вместо испуга.

Но выглядело поистине впечатляюще. Такие способности бы да в кинематограф. Там с руками оторвали бы, как говорится.

– Попался! – раздалось сзади, и я был вынужден обернуться.

Один из прихвостней всё-таки упал мне на хвост. Когда посмотрел опять на бак – руки уже не было. То ли меня так заманили, то ли так совпало, и рука была всего лишь розыгрышем, но сути это не меняло. Чтобы изменить ситуацию в свою пользу, действовать придётся резко.

Развернувшись на пятках, не скрывая лёгкого раздражения, двинулся прямиком на противника. Им оказался тот самый «ядовитый». Его противную ухмылочку сложно было не запомнить и очень хотелось стереть с лица. Он преградил путь, раскинув руки в стороны и склонив голову набок, изучая меня.

– С дороги, – коротко скомандовал я.

– А ты попробуй пройди, – процедил он.

Ничего не оставалось, кроме как оттолкнуть его, чтобы пройти. Но на это и был расчёт. Когда я коснулся его плеча ладонью, мне в кожу ударило множество шипов, которыми покрылась вся его кожа в месте удара.

Он рассмеялся и произнёс:

– Джонни отдал приказ тебя задержать. И тебе придётся повиноваться.

– Повиноваться придётся тебе, – спокойно ответил я, стряхивая капли крови с ладони, которую проткнула сотня игл.

Остальных прихвостней пока не было видно, поэтому нужно было действовать быстро. Шипы на его коже, которые уже разгладились, были острыми, но довольно короткими. И чтобы проверить свою теорию, я попытался ударить его в лицо. Специально не сильно, не очень быстро, просто чтобы посмотреть, как он будет защищаться.

Шипы выступили, но только на лбу и по подбородку, образуя подобие колючей чешуйчатой бороды. Там, где кожа была тонкой и особо нежной, шипов не появилось, но сама она уплотнилась, прикрывая образовавшимися плотными пластинами области у глаз, во впадинах щёк, у висков.

– Ничего не выйдет, – самоуверенно произнёс он, видя, как потираю поцарапанное ребро ладони.

И он был бы прав, если бы это не было отвлекающим манёвром и банальным сокращением дистанции. Потирая рану, я просто прицеливался к его шее второй, здоровой рукой. Быстрым рубящим движением нанёс сначала косой удар рукой, и затем тут же подрезал Ядовитого ногой, отчего тот потерял равновесие и повалился на землю, хватаясь за горло.

Главное в такой ситуации действовать резко, чётко и неожиданно, делая прицел на разбалансировку стойки, лишая противника преимуществ. Если это была драка, пришлось бы напасть ещё раз, окончательно выводя его из строя, но у меня не было такой цели.

На нём не появится ни синяков, ни порезов, ни ушибов, но он нейтрализован, и путь свободен.

Меня спас опыт и то, что такому опыту у золотых мальчиков взяться неоткуда. За них в реальной жизни наверняка все делала заказная охрана. А я рос во дворе, учился себя защищать и был азартен до тех видов спорта, до которых мог дотянуться.

– Это моё последнее предупреждение, – произнёс сдержанно и уверенно. – Если не прекратите, я сам начну охоту на вас. Так и передай Джонни.

Он прокряхтел что-то неразборчивое мне вслед, но останавливаться и слушать не стал. Крутые парни не смотрят на взрыв. И уж тем более они не разглядывают поверженных врагов.

В кабинете медцентра девушки сразу обратили внимание на раненую ладонь. Она чуть-чуть припухла, но больше не кровоточила. Если верить профессору Стивену Ли Рою по «теоретической супергероике», каждый потенциальный Герой обладает повышенной прочностью и скоростью заживления ран. И, судя по всему, я тоже ей обладал, потому что раны от шипов хоть и доставляли дискомфорт тупой пульсирующей болью, но выглядели вполне сносно и будто даже успели подзатянуться.

– Давай сюда, – командным тоном произнесла блондинка, протягивая руку, чтобы обработать мою ладонь.

Ей я повиновался с удовольствием. Всегда было приятно отдаться в умелые руки профессионала, особенно симпатичного. В этот раз на ней был розовый халатик и бейдж медсестры с именем Чили.

– Красивое имя, – произнёс я, беспардонно разглядывая вырез халатика.

Она схватила меня за запястье чуть крепче, чем стоило, и притянула к себе, глядя прямо в глаза. Под её волевым взором мой тоже оторвался от декольте и поднялся выше, в область лица. Девчонка с ухмылкой и задором наклонилась к моей ладони и подула, хлопая невинными глазками.

– Не больно?

– Больно, – честно признался я, – но не в области раны, а у запястья, в которое ты вцепилась ноготками.

– Так и задумано, – невозмутимо произнесла она и опустила на мою ладонь бинт, пропитанный какой-то жидкостью.

– С-с-с-с-с, предупреждать же надо… – прошипел, щурясь от боли.

Она отдёрнула бинт и опрыскала рану спреем, холодящим кожу и сводящим болевые ощущения на нет.

– Лучше? – вкрадчиво спросила девушка, самодовольно вздёрнув бровь и садясь так, чтоб вырез оттопырился чуть шире.

– Намного, – чистосердечно заверил я.

Старшая всё это время наблюдала за нами поверх очков, заполняя бумаги, и испытывая, судя по выражению лица, испанский стыд. Её халатик и сегодня оставался белым, а бейджик и табличка на столе свидетельствовали о статусе врача. Если Чили была медсестрой и девочкой на подхвате, то более взрослая русоволосая Дэниелла была уважаемым специалистом, о чём со стены позади неё сообщали многочисленные дипломы и грамоты.

– Кончили? – наконец спросила она, вставая из-за стола, специально задав вопрос двусмысленно. – Кровь на анализ, остальные замеры как обычно. Бумаги заполни сразу, не откладывай на потом.

Дэниелла протянула медсестричке бланки и отвлеклась на зазвонивший на столе мобильник. Пока Чили возилась с бумагами и инструментами, я наблюдал за старшей. Звонивший чем-то её взволновал, и она сбросила вызов и нахмурилась, что-то написала и отправила сообщение, не переставая поглядывать на экран.

Повисла тишина, наполнившая кабинет чем-то тягостным и тревожным.

– Давай палец, – скомандовала Чили и нависла надо мной с иголкой. Рука у неё была лёгкая, как и в целом она сама, вся воздушная, мечтательная, поэтому кровь взяла совсем не больно. Затем взяла в руки что-то похожее на фонарик, подошла ближе и наклонилась так, что чуть не упёрлась мне грудью в лицо.

– А это что за процедура? Хоть каждый день бы обследовался, – произнёс я, откровенно заигрывая.

Дэниелла фыркнула, а Чили рассмеялась и пояснила:

– Обычная проверка зрения.

Потом была проверка рефлексов и ещё каких-то параметров, которые снимали неизвестными мне бесконтактными аппаратами. Чили всё старательно записывала в бланки и то и дело стреляла в мою сторону глазками.

Когда на одной из финальных процедур девушка наклонилась надо мной и затем потянулась, чтобы достать что-то со стеллажа рядом, то в этот момент то ли случайно, то ли специально задела мою щеку нежными формами. И вот это было уже совершенно лишним, потому что если меня самого смутить подобным было сложно, то тело худосочного паренька, которое мне досталось, начало реагировать и заливать щёки краской. Затем, когда крови уже перестало на всё хватать, лицо очень быстро начало бледнеть.

В моём мире ко мне так откровенно девушки никогда не приставали. Но и звездой я там не был. Хотя в соцсетях и обзавёлся мини фан-клубом, где знакомая девчонка постила фотографии с тренировок и соревнований, и преимущественно почему-то те, где я бы без футболки.

В этом теле отсутствие футболки вряд ли стало бы плюсом, но из-за того, что масштаб этого супергеройского шоу превосходил всё, в чём мне довелось поучаствовать ранее, находчивая девушка Чили решила воспользоваться случаем и обзавестись крепкими и довольно близкими полезными знакомствами.

В то, что моя скромная персона вызывает у неё искренний интерес, верилось с трудом. Очень уж с большим задором она говорила про проект ранее и, довольно очевидно, была равнодушна к моим личным победам. Так что стоило поступить честно – использовать те преимущества, что даст она, и самому предоставить что-то в ответ по возможности.

Когда из коридора постучали, Докторша вздрогнула и кинулась к двери, но не успела перехватить мужчину в форме охранника, уже успевшего проскользнуть в кабинет. Увидев меня в кресле и Чили, заполняющую бумаги, он замер, но быстро нашёлся.

– Простите, не хотел мешать. Дэниелла, можно вас на минутку? У меня вопрос… – он замялся, но потом подобрал слова, – по поводу обследования некоторых сотрудников.

Чили быстро потеряла к ним интерес, а вот меня ситуация заинтересовала. Было видно, что вопрос будет обсуждаться не рабочий, ну или как минимум не тот, что он обозначил. Дэниелла кивнула и вышла с ним в коридор, но я успел заметить плотный бумажный конверт в руках, который он принёс с собой. В нём были не только бумаги, что-то небольшое, придававшее конверту объёма.

Но какие бы тайны ни хранили главврач и мужчина из охраны, нельзя было упускать шанс, оставаясь с Чили наедине. Я потянулся к ней и уверенно развернул её кресло на колёсиках к себе. Оно легко поддалось и позволило притянуть девушку. В глазах не было ни испуга, ни возмущения, только игривые искорки. С пухлых розовых губ сорвалось кокетливое «ах», и девушка изобразила смущение.

– Что ты делаешь?

– Ничего такого, что тебе не понравилось бы, – уверенно отозвался я. – Мне нужна твоя помощь, а друзей, кроме тебя, у меня тут нет.

– А мы разве друзья? – приподняв бровь, удивилась она.

– А ты разве против? – решил не тянуть и переть напролом.

Она кокетливо пожала плечами и сложила руки в замок под грудью, как бы невзначай приподнимая её и делая более объёмной. Нога, закинутая на другую ногу, приподнялась выше, с одной стороны создавая иллюзию обороны, с другой – чтобы обнажить коленку и часть бедра чуть больше.

– Ты поможешь мне, я – тебе. Чем тебе не залог продуктивной дружбы, а?

– И чем ты мне поможешь? – она расцепила руки и подалась ближе ко мне.

– А чего ты хочешь?

– Попасть на экран, получить повышение, познакомиться с кем-нибудь из крутых героев.

– Давай понемножку. Любую из причисленных просьб выполню, когда будет возможность, хорошо? Взамен мне бы хотелось посмотреть свою медкарту. Ну и, может, ещё парочки студентов.

Вот теперь она возмутилась и отпрянула.

– Меня за такое быстренько вышвырнут!

– Тише, – мягко произнёс я, усмиряя гнев, – Дэниелла вышла, и ты можешь тоже выйти, допустим, за лекарством. У вас есть что-нибудь в соседних комнатах?

– Возможно… – Голос всё ещё звучал настороженно.

– Допустим, меня беспокоит бессонница. Ты бы могла принести мне что-нибудь для сна из соседнего кабинета или со склада?

Чили протянула руку, и когда наши ладони соприкоснулись, уже она притянула меня к себе и сурово, но всё равно с нотками кокетства и озорства, прошептала:

– Обманешь, пожалеешь, – и кивнула в сторону шприцев и ножниц, намекая, что в её руках приличный арсенал того, чем она может сделать мне больно.

– Ни за что на свете! – чуть более наиграно, но в её же манере, заверил я.

Она как бы невзначай указала, где у них хранятся медкарты, и скрылась за дверью. У меня была всего пара минут, чтобы просмотреть своё «дело», заполнить пробелы в автобиографии, прикинуть шансы на наличие дара и изучить карточки новоиспечённых врагов.

Как оказалось, времени на это хватило с лихвой, потому что информации оказалось не так много, как рассчитывал. И когда Дэниелла вошла в кабинет, я уже сидел в том кресле, в котором и должен был.

Враньё про бессонницу сработало, и она не придала значения отсутствию Чили. Зато мне удалось разузнать кое-что важное.

Трепещи, Джонни Персиваль-младший! Если ты всерьёз решишь перейти мне дорогу, для тебя это может закончиться сокрушительным и весьма позорным поражением.