Текст книги "Самозванец (СИ)"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Мы замерли. И каждый наверняка подумал, что даже уловка с камерой не пригодилась бы, устрой Руби такое шоу минутой ранее.

Собрав всё до последнего наброска, она прижала папку к груди, вернула ладонь на место и бросилась бежать.

– Руби! – крикнул я, но она ещё быстрее рванула вперёд.

– Неловко вышло, – промямлил Шен.

И как назло ещё более неловко вышло, когда Руби налетела на шедшую к нам Лясю. Обе потеряли равновесие и плюхнулись на задницы. Ляся полусидя зависла, ухватившись, за фонарный столб, а Руби – от удара потеряла и голову, и ладони, которыми пыталась эту голову удержать.

– Матерь котья… – опять выругался Шен, заворожённо глядя, как откатившаяся голова застыла равно напротив нас и замерла, разъярённо глядя на всех троих.

– Ну и чего вылупились? – прогремела Руби, сдувая с лица растрепавшиеся волосы. – Помогайте!

Мы с Терром кинулись на выручку, а Шен только и мог что добавить:

– Рэй… а девка-то совсем голову из-за тебя потеряла.

За что потом и схлопотал по морде.

Глава 24

Да уж, такого поворота дел не ожидал никто.

Руби, видимо, действительно испытывала ко мне какие-то чувства, а я даже не знал, как на это правильно реагировать. Все были в шоке. И от новости, и от того, как быстро у неё раскрывались способности. Сначала фокусы с запястьями, теперь голова.

Пошляк Шен пришёл от этого в восторг, отпустил несколько сальных шуток, о том, как мне повезло, и какие акробатические номера девушка может выделывать в постели.

Мне же было тошно…

Совсем не от тех образов, которые тут же нарисовало воображение, а от того, что стало непонятно, как теперь себя с ней вести. Она собралась (в обоих смыслах этого слова) и усвистала в общежитие, ясно давая понять, что общаться с нами не желает.

Меня же одобряла Ляся, которой Шен заботливо и в красках описал всё произошедшее. Иногда мне кажется, что вытягиваются у него не только конечности, но и язык, которым он мелет что попало. Хотя опять же, наверняка найдутся девушки, которые это обязательно оценят.

Ляся повела себя максимально достойно, оборвала Шена, когда тот совсем уж зашёлся, и предложила мне пройтись до библиотеки.

Я и сам хотел её позвать, нужно было расспросить насчёт пропавшей золотой девочки.

Какое-то время мы шли молча: я переваривал произошедшее, а Ляся тактично ждала, когда приду в себя.

– Значит, – начал я, – ещё одна девушка пропала.

– Ага, Мел. Из наших, – подтвердила Ляся. – Мы с ней на пробежки утренние обычно вместе ходили, и иногда в библиотеку. В последний раз она вошла туда и не вернулась. А я никому ничем не могу помочь, потому что понятия не имею, что с ней случилось.

– И она, конечно же, не проявляла желания покинуть проект?

– Нет, она была в восторге от этого места. И от внимания… – Ляся осеклась.

– Что? – уточнил я, видя её замешательство.

– Я сказала «была», – грустно пояснила она и тут же исправилась: – Мел любит проект. И мы обязательно её найдём.

– Обязательно, – заверил я, надеясь, что так и будет.

Ляся оценила мой показной оптимизм и едва заметно улыбнулась.

– Думаю, стоит проверить читальный зал, – предложила она.

– Меня не пропустят, – указал на браслет. – Но ты попробуй.

Она нахмурилась.

– А пригласить я тебя могу, оплатив посещение?

– Понятия не имею.

И мы направились большому красивому зданию в форме книги, раскрывшему свои листы небу.

Когда Ляся скользнула сквозь контрольный пункт, то попросила подождать её. Библиотекарша золотого сектора, к которой подошла девушка, оценивающим взглядом пробежалась по мне, что-то ответила. Они с Лясей поболтали ещё немного, и когда она вернулась, произнесла:

– Нам сюда не надо.

– В смысле?

– Мел пропала не здесь. Она, по словам библиотекарши, зашла в здание и даже поднесла браслет к пропускному приёмнику, собираясь зайти в читальный зал, но передумала. Кого-то увидела, помахала и отошла.

– Кого?

– Она не сказала. Говорит, не видно было, ракурс не тот. Только саму Мел видела, которая передумала заходить.

– И где ж нам искать? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я.

Стены здания остались немы, Ляся – тоже.

Мы ещё какое-то время стояли, обдумывая услышанное, как вдруг она предложила:

– А пойдём в ваш отсек. Пороемся в книгах, попробуем проработать хоть какие-то версии. А?

Я согласился. Делать всё равно больше было нечего. След оборвался, но мы оба чувствовали, что нельзя взять и всё бросить. Даже если ни одной зацепки на глаза больше не попадалось, нужно было продолжать искать.

Пока ехали в лифте, в глаза бросилось, что кнопок на панели значительно больше.

– Интересно, это спуск в подвал? – Нажал на кнопку, но ничего не произошло.

Ляся попробовала повторить, но при этом поднесла свой браслет к считывателю. Тот засветился, отображая вращающийся круг, затем моргнул красным, перечёркивая его по диагонали и превращая запрещающий знак.

– Видимо, только для персонала.

Когда двери распахнулись, первым делом прошёл к табличке с планом пожарной эвакуации.

– Смотри… – ткнул пальцем в пожарные лестницы, – тут вроде как можно спуститься, если лифты окажутся заблокированными. Наверняка там все уже сто раз обыскали, но почему бы и нам не попытать удачу? К тому же вдруг получится спуститься в подвал или проверить какие-то ещё служебные помещения. Если в деле пропажи студентов замешан кто-то из сотрудников, то перепроверка не повредит.

Ляся увлечённо разглядывала план этажа, а потом произнесла:

– Согласна. Слушай, а ты не обращал внимания, что планировка устроена таким образом, что одно из крыльев библиотеки сейчас недоступно?

– В смысле?

– В прямом. Глянь сюда. Здание больше, чем мы его видим изнутри. Вспомни, как оно выглядит снаружи. Раскрытая книга. – Она провела пальцем по читальному залу и коридору с лифтом и лестницами. – Визуально понятно, что эта часть занимает только половину книги до разворота и ещё некоторую часть второй половины. Но где оставшееся пространство?

Она наморщила нос, пытливо впиваясь в карту взглядом, и выглядела как настоящий детектив, почуявший тонкий аромат следа, ведущего к разгадке тайны, о которой даже не подозревал.

– Никогда об этом не думал, – честно признался я.

– Да и я тоже. Но сейчас заметила. Ты знал, что некоторые здания были построены ещё с момента, когда землю выкупили под школу? Появления Героев ждали давно и Школу тоже готовили задолго до нашего рождения. Но время шло, технологии развивались, и в последние несколько лет, когда все пророчества сбылись, началась активная застройка новыми зданиями. Что-то сровняли с землёй и возвели с нуля, что-то – достроили, придав современный вид. Например, лекции у нас проходят в самом старинном здании всего кампуса. Поэтому лекционные комнаты выглядят довольно архаично, хоть их и причесали под новые стандарты.

– Библиотека архаично не выглядит, – отметил я.

– Да, но возможно, старинную часть мы как раз таки не видим. И она закрыта для посещения.

– Значит, мы должны это проверить!

– Обязательно! – подтвердила Ляся и вся засияла.

В одном из лестничных пролётов, как и ожидалось, нашлась дверь. Ляськино пространственное мышление подсказывало, что ведёт она к закрытой части корпуса. Никаких особых опознавательных знаков, никаких новомодных замков. Только скромная табличка «Не входить. Идут ремонтные работы».

– И как же её открыть?

На двери красовался старомодный замок под обычный металлический ключ, а не те, что отпираются браслетом или ключ-картой. Пожалел, что нельзя было привлечь Руби, чтобы вскрыть замок. Если всё, что про неё говорят, правда, то девчонка неплохо обращается с невидимками, которыми умеет отпирать разного рода замки. Или тот же Шен, который может засунуть палец в отверстие и принять его форму.

И тут пришла мысль.

– У тебя случайно нет термоклея? – спросил я и только после подумал, насколько это нелогично.

– Случайно? Термоклея? – она посмотрела на меня как на придурка. – У меня?

Последней фразой чётко дала понять, что у леди таких глупостей в сумочке быть не может. И при всех легендах, которые ходят о них (что они бездонные и всесодержащие), прятать в своих недрах термоклей не могут никак.

А потом она хихикнула и полезла в рюкзак.

– Держи… – она протянула три длинных термоклеевых палочки и с видом победительницы насладилась выражением моего лица.

– Что-о? – Я не верил своим глазам. – Откуда?

– Ты же видел в моих апартаментах террариум? Доппио готовится к линьке, а в этот период змейкам чаще всего хочется находиться в уединённых местах. Дома я держала её в просторном террариуме, где всё было оборудовано под её потребности и на мой вкус. Здесь приходится ютиться и мне, и Доппио. Но мы справляемся.

– Ютиться? – вырвалось у меня, и Ляся тут же смутилась, понимая, что моя комната в общежитии несравнимо меньше её апартаментов.

– Для Доппио переезд это большой стресс. И я хочу сделать ей небольшой домик, укрытие, что линька прошла комфортно.

– Ясно. Но можно я займу у тебя одну из палочек термоклея?

– Конечно. Только клеевой пистолет остался в комнате, но я могу кое-что попробовать, – произнесла она, снимая пиджак. – Вырви лист бумаги и готовься принимать огонь, как только появится искра.

– Что ты собираешься делать?

– Увидишь!

Ляся собрала свои красивые тёмные волосы в хвост, закатала рукава рубашки, расстегнула верхнюю пуговку и, облизав губы, сосредоточенно выставила руки вперёд, смыкая пальцы в сердечко.

– Буквально на днях пробовали на занятиях у миссис Родригес. Она у нас, у девочек, прикладную «супергероику» ведёт.

Ляся прикрыла глаза, глубоко вдохнула и начала напевать какую-то мелодию без слов. Поначалу ничего не происходило, она просто показывала мне сердечко пальчиками и что-то напевала. Выглядело странно, но не могу сказать, что чем-то был недоволен.

Через несколько секунд по рукам девушки начали пробегать красноватые всполохи энергии. Сначала совсем слабо и едва уловимо, затем ярче и активнее. Когда послышался треск, она раскрыла глаза и улыбнулась.

– Получается! Готовься.

Затем с указательных пальцев, образующих впадинку сердечка, энергия начала спускаться и застывать в центре сердца. Первые искры были совсем слабыми, но я уже поставил лист бумаги, сложенный тугим конусом. На уголке показался дымок, и затем по кромке конуса пробежался буро-коричневый контур, порождённый зарождающимся пламенем.

Во взгляде Ляси сиял такой же пожар торжества и радости.

Не теряя времени, я принялся плавить термоклей, и когда он достиг нужной консистенции, просто воткнул его в замок. Потребовалось немного времени, чтобы он затвердел и принял необходимую форму.

До этого ни мне, ни Лясе не приходилось практиковать ничего подобного, но процесс увлёк нас обоих. Надежды, что всё пройдёт без сучка – не было. Но мы же Герои. На ней Печать Разума, на мне – Потока. Мы должны одолеть простенький дверной замок.

Я попробовал провернуть импровизированный ключ, но замок не поддался.

– Может, клей не до конца по скважине прошёл? – уточнила Ляся. – Или протёк не туда?

Оставалось только гадать.

– Кажется, настал мой черёд засучить рукава…

Я скинул пиджак на пол, поправил рубашку и приложил руки к скважине, прижался ухом к двери и тоже прикрыл глаза, чтобы сконцентрироваться на других органах чувств, отсекая лишнее. Печать Потока должна была помочь мне как никакая другая.

Попробовал «нащупать» импровизированный ключ, представить его форму и текстуру. Позволяя энергии течь по рукам, пальцам, затем плавно переходить в ключ, делая нас одним целым.

И в какой-то момент мне показалось, что нащупал ту самую нестыковку, не позволявшую отпереть дверь. Я попытался мысленно исправить её.

– Ну как? – поинтересовалась Ляся.

– Тс-с-с… – не открывая глаз, не желая сбиваться с настроя, оборвал я.

Попробовал заставить клей заполнить незаполненное и опять застыть. Пришла уверенность, что ещё мгновение – и всё получится.

Крутанул клей в замке, и тот поддался.

– Ва-а-ау, – восхищённо произнесла Ляся, погладив меня по спине и уткнувшись головой в плечо, и тут же отстранилась. – Ты самый находчивый парень из всех, что я знаю.

Дверь с негостеприимным скрипом медленно поползла в нашу сторону, отворяясь и приглашая войти в неизвестность.

– Ты готова пойти со мной? – спросил у Ляси, заглянув прямо в глаза.

Вместо ответа она протянула мне руку.

Глава 25

Мы вошли в тёмное помещение, в котором не наблюдалось никаких признаков наличия электричества, лишь пустые керосиновые лампы, огарки свечей в подсвечниках. Видимо, эту часть хотели сохранить «исторической», и, возможно, в будущем облагородить, но не успели.

Ляся включила фонарик на планшете, а я – в браслете. Свет от него оказался символическим. Чтобы нашарить что-либо на полу в темноте, может, и хватило бы, но не для освещения такого пространства.

– Пойдём с твоим фонариком, – констатировал я. – А я потом прикуплю себе нормальный. Давно нужно было озаботиться.

– А хочешь, я научу тебя делать искру? – предложила Ляся. – У тебя, наверняка получится.

Я с недоверием покосился на неё, но Лясю было не остановить. Она положила планшет и взяла меня за руки.

– Сложи пальцы вот так, – она опять изобразила сердечко.

– А можно как-то иначе? А то не по-пацански.

Она рассмеялась.

– Конечно! Сложи кругом. Он нужен для концентрации энергии. Сердечко просто прикольнее, и тоже подходит для этих целей. А теперь подумай о том, как сила течёт по твоим рукам, по всему твоему телу, как она пульсирует и разгоняется. Чувствуешь?

Единственное, что я чувствовал, это как её тёплые пальцы касались моих рук, а старинное здание, обшитое сверху новомодно облицовкой, отдавало зловещим холодом и сквозило тёмными тайнами.

– Угу, – соврал я.

– Сконцентрируй её в центре круга. Направь туда и попробуй замкнуть.

Мир сузился до освещённого пространства этой небольшой комнаты. Сердце колотилось, а энергия, тёкшая по телу, никак не хотела концентрироваться в руках.

– Не думаю, что получится, – признался, честно пытаясь следовать указаниям.

– А ты и не думай, ты делай.

Она пытливо смотрела мне в глаза и ждала, что всё получится. А мне очень не хотелось ударить в грязь лицом и разочаровать её.

– Расслабься, это не сложно, – Ляся провела кончиками пальцев по тыльной стороне моих рук, и по телу побежали мурашки. Что-то как будто зажглось, заискрилось. И энергия потекла, словное прикосновение разблокировало что-то во мне и в силе, которая таилась и только ждала подходящего момента.

Короткая вспышка породила маленький огонёк.

– Вот! Держи его, постарайся не дать погаснуть.

Я сконцентрировался, чувствуя, как по лбу побежала капелька пота. Тут и без того было душно. Спёртый воздух непроветриваемого помещения, казалось, был готов поглотить едва возникшее пламя, но я ему не позволил.

– Усиливай! Будто подкручиваешь громкость в старом приёмнике.

И у меня получилось, огонёк стал ярче.

– А теперь отпусти и попробуй поместить его на руку, поддерживая снизу.

Лёгкое круговое движение позволило мне ещё немного усилить пламя и водрузить его над ладонью.

– Вау! – только и произнёс я.

Ляся к моему «вау» тоже присоединилась и призналась, что кроме искры больше ничего извлечь не смогла, в то время как у преподавательницы миссис Родригес огонёк сиял долго и ярко.

Двух источников света вполне хватало, чтобы не налететь ни на что в темноте, но всё равно было недостаточно, чтобы нормально всё рассмотреть.

– Жутковато, – произнесла Ляся осматриваясь. – Мне кажется, что самое старинное здание во всём комплексе это не аудитории, а как раз эта часть библиотеки.

Мы шли медленно, освещая путь и пытаясь рассмотреть, где именно находимся. Кое-что из мебели было накрыто плёнками, картины на стенах частично тоже.

– Наверное, это будет музейная часть, – неуверенно предположила Ляся. – Не просто же так её сохранили в исходном виде. Библиотеку же можно было отстроить где угодно.

Луч фонарика выхватывал книжные полки, столы и кушетки, часть антикварных предметов: статуэтки, чернильницы, пепельницы и прочую мелочёвку. Мы брели как Гензель и Гретель, заблудившиеся в лесу – настороженные и взволнованные.

Покинув первую просторную комнату, зашли в ближайшую дверь. И попали в спальню. Огромная, застеленная покрывалами кровать так и манила испробовать, насколько мягкий у неё матрас. Хотя слой пыли, защищавший её словно магическим щитом, намекал, что ничем хорошим это не кончится. Даже если никто из нас не страдал аллергией, пачкать белоснежные рубашки не входило в планы.

– Ой, – вырвалось с губ, когда почувствовал, что пламя стало нестабильным и начало обжигать руку.

– Гаси, его становится всё сложнее удерживать… – прокомментировала Ляся, поняв, что испытываю дискомфорт. – Мы уже привыкли к темноте, фонарика хватит.

Ещё какое-то время мы неловко потоптались на пороге, осматривая убранство комнаты, и пошли дальше.

Следующая комната оказалась более привлекательной. Это был кабинет, в котором накрытым плёнкой оказался только письменный стол.

– Не знаю, что мы ищем, – произнёс я, – но если что-то важное и есть в этом здании, то это вскоре всего находится здесь.

– Нам бы Мел найти, – задумчиво напомнила девушка. – Но тут мы её вряд ли найдём. Никаких следов присутствия или борьбы. Даже следов на толстом слое пыли под ногами не видно.

– Но мы же не уйдём отсюда, не покопавшись? – уточнил я.

– Конечно! Врождённое любопытство этого не простит.

Мы аккуратно стащили плёнку, чтобы не поднять слой пыли вверх, но Ляся всё равно начала чихать. И пока она приходила в себя, я проверил ящики стола. В верхнем лежали книги учёта, в среднем нашлись футляр под сигары и прочая сопутствующая атрибутика, а в нижнем – стопка разнообразных документов.

– Как думаешь, это кабинет кого-то из предков ректора?

Она помотала головой, указывая на портрет позади меня.

– Это Уолтер-Джек Тейлор. Тот, у кого предки ректора выкупили земли. Вернее, не у него самого, а у государства. Сразу после того, как сам Тейлор был взят под стражу и вскоре скончался в тюрьме.

– Скончался в тюрьме? Но почему?

– Дело тёмное. Большую часть замяли, скрыли и попытались отбелить. Но слухи всё равно ползли, а журналисты не стеснялись строить догадки и раздувать мрачную загадочную историю богатенького старого извращенца. Он, скажем так, очень вольно обращался с женщинами определённой профессии. И некоторых из них так и не нашли. И страшно представить, скольких не искали.

– Хочешь сказать, что Школу Героев построили там, где было поместье серийного убийцы?

– Ты смотришь на это как обыватель, уж прости, – бесстрастно произнесла она. – Земли ушли с молотка за копейки. А строить кампус дело затратное. Уверена, будь у моего отца задача провернуть нечто подобное, он поступил бы так же. Бизнес есть бизнес.

Лясю я недооценил. Под личиной скромной сдержанной девушки крылся расчётливый предприимчивый мозг акулы, несклонной к сантиментам. Возможно, дочь бывшего мафиози и должна быть именно такой. От генетики не уйдёшь.

К своему удивлению, понял, что такая часть её личности совершенно меня не отталкивает. Может, даже, наоборот, притягивала холодностью и нежеланием переводить всё в драму.

– Предки ректора были помешаны на легендах о Героях и были уверены, что в их роду был кто-то одаренный Печатью. Они мечтали отстроить академию супергероев еще пару сотен лет назад, и, как и многие другие, были уверены, что случится это совсем скоро. Были предпосылки, предзнаменования, но, как ты видишь, мы появились только сейчас, когда уже абсолютно все предзнаменования воплотились.

Я решил не уточнять, о каких именно предзнаменованиях идёт речь, и сосредоточился на истории этого места.

– А почему сейчас об этом никто не вспоминает. Я имею в виду, о прежнем владельце и его мутной истории?

– То дела давно минувших дней. И всех сейчас интересуем мы, а не какие-то страшные байки, которые можно рассказывать у костра. Тем более, как и упоминала раньше, детали дела засекречены, грязных подробностей не так много. А мы – как на ладони. И куда интереснее, чем старый психопат.

– А ты неплохо разбираешься во всём этом.

Она хмыкнула.

– Дела моей семьи тоже частично засекречены. Тут надо понимать, что если у тебя есть связи, то тебя, может, и прополощут в системе правосудия, но лишнего никому не расскажут. Особенно журналистам, которым только повод дай всё переврать, преувеличить и извратить. Так что мой дед хорошо приплатил кому надо за анонимность в своё время, поэтому отцу было сильно проще перейти на законные рельсы, когда он перестраивал свою Империю. И пусть я тогда была слишком мала, чтобы понимать, что происходит, кое-что всё-таки запомнила, а кое в чём разобралась уже позже. Но, как видишь, такие как Джонни, всё равно припоминают мне грехи моего семейства. От прошлого не отмоешься добела, даже если постараешься.

«Если только не оставишь прошлое в другом мире», – подумалось мне.

Ляся подсветила портрет, и я всмотрелся в лицо человека, в чьём обиталище мы сейчас находились. Показалось, что где-то уже его видел. Возможно, когда читал в сети об истории Школы, или же просто видел в его чертах лица сходство с кем-то, кого знал раньше.

Лицо было фактурное, но отталкивающее. Ледяной взгляд, чуть вздёрнутая верхняя губа, выражавшая презрение, надменный изгиб бровей. Старомодные тёмные одежды и шляпа лишь усиливали впечатление, что перед нами холодный призрак мрачного прошлого, тесно связанного с этим местом.

А потом луч фонарика Ляси выхватил его руки, покоившиеся на трости.

– Что это? – буркнул я и приник ближе, рассматривая заинтересовавшую меня часть картины. – Это тот самый пропавший перстень?

Ляся приникла к портрету вместе со мной и пришла к такому же выводу. Отрывистыми мазками были обозначены же самые чёрно-красные камни, сплетавшиеся в знак бесконечности.

– Дорогущий, видать. Этот хлыщ не скупился на цацки, – с презрением произнесла она.

– И что ты обо всём этом думаешь?

Она пожала плечами и нахмурилась.

– Не знаю… Мне не по себе здесь. И всё это не нравится. Ни он, – указала на портрет, – ни эта комната, ни тёмное прошлое этого здания. Может быть, зря мы сюда прокрались?

– А мне кажется – не зря. Может быть, кто-то возомнивший себя новым Уолтером украл перчатку и теперь ворует студентов, подражая своему психопату-кумиру?

– Но тогда пропадали бы только девочки, разве нет?

– Кто знает… Но наверное, ты права, и нам не стоит задерживаться здесь. Может, некоторым тайнам действительно лучше покоиться под слоями вековой пыли.

Она покивала, и, бросив последний взгляд на картину, осветила обратный путь.

– Пойдём? – уточнил я, подставляя локоть, чтобы дама могла зацепиться.

И тут же миниатюрная ладошка вцепилась в предплечье, и я почувствовал тепло живого тела в этой мертвецки холодной и мрачной комнате.

– Можно задать вопрос? – вдруг спросила она.

– Конечно, задавай.

– Андрей… – задумчиво произнесла она. – Ты представился как Андрей, а не как Рэй, хотя в карточке записано именно так.

– А тебе не нравится?

– Нет, почему же, просто странно. Слышала, чтоб имена сокращали, но чтобы наоборот – никогда.

– Давай считать, что Рэй – это официальное, а Андрей – упрощённое, для друзей. Что мы, не друзья, что ли?

– Друзья, – кивнула она со всей ответственностью, которой наделяла это слово. – Друзья, Андрей. И надеюсь, всегда будем.

«Я б вот так не зарекался…» – с долей сомнения подумал, разглядывая девушку совсем не с дружеским прищуром. Очень уж симпатичная. И даже если я не питал какого-то особого интереса к ней сейчас, то попадать во френдзону всё равно не хотел.

– Лясь, скажи, почему ты вообще пошла со мной? – неожиданно для себя самого, спросил я и добавил: – Рас уж у нас такой вечер откровений.

– А почему бы нет? – она беззаботно улыбнулась.

– Но ты ведь отлично ладишь со всеми, могла бы проводить время с кем хочешь. Достают тебя только Джонни и его шайка, остальные очень милы. А я из низшего сектора, могу запятнать твою репутацию своей чёрной меткой преступника.

Она рассмеялась.

– Ты-то? Поверь, парень, не справившийся со своим даром, не самый страшный преступник и совсем нехудший союзник. К тому же ответ кроется в вопросе.

Тут я подвис, и она пояснила:

– Я и так провожу время, с кем хочу… – и видя, что меня этот ответ устроил лишь частично, добавила: – Ты неравнодушный, Рэй. Андрей… – тут же поправилась она. – Тебе не плевать на то, что происходит вокруг. Остальные просто учатся, или развлекаются, или занимаются своими делами, а ты… Тебе интересно всё, что творится внутри Школы и за её пределами. Ты как будто познаёшь мир с азартом исследователя, интересуешься людьми, которые тебя окружают, даже теми, которые пропали и которых ты по факту совсем не знал…

Не успев завершить мысль, прежде чем мы покинем таинственный корпус, Ляся остановила меня у самой двери. Она застыла, подбирая слова. Не пошла дальше и не пустила меня, словно то, что хотела сказать, должно было остаться тут – в таинственном отсеке, под покровом темноты, в пределах стен, покрытых пылью и тайнами. Чтобы никто и никогда не услышал её слов, чтобы они остались здесь, как самый большой секрет, погребённый вместе с призраками прошлого.

– Тебе не плевать на других. И это подкупает, – честно призналась она и вышла в ярко освещённый коридор.