Текст книги "Стихотворения. Поэмы"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 96 страниц) [доступный отрывок для чтения: 34 страниц]

Образ бабушки Ненилы из «Забытой деревни» воспроизвел М. Е. Салтыков-Щедрин в очерке «Скрежет зубовный» (1860) из цикла «Сатиры в прозе». У Щедрина этот образ воплощает вековую нужду крепостного крестьянства: «Вот и ты, бедная, сгорбленная нуждой, бабушка Ненила. Спокойно сидишь ты у ворот покосившейся избенки твоей…» и т. д. (Салтыков-Щедрин, т. III, с. 378).

Еще до публикации в Ст 1856 «Забытая деревня» была известна в литературных кругах: так, она упоминается в письме К. Д. Кавелина к М. П. Погодину от 3 апреля 1856 г. (Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. 14. СПб., 1900, с. 217). В конце 1850-х гг. хранение списков «Забытой деревни» считалось признакам политической «неблагонадежности» (Златовратский Н. Н. Воспоминания. (М.), 1956, с. 325). Сохранилось много списков «Забытой деревни»: список И. С. Тургенева с датой: «2 ок<тября> 1855» – ГБЛ, ф. 306, карт. 1, ед. хр. 9; список П. Л. Лаврова – ЦГАОР, ф. 1762, оп. 2, ед. хр. 340, л. 213–213 об; список А. П. Елагиной – ГБЛ, ф. 99, карт. 16, ед. хр. 61; список из архива PC – ИРЛИ, ф. 265, оп. 3, ед. хр. 81, л. 7–7 об.; безымянный список с заглавием «Барин» – ЦГАЛИ, ф. 1345, оп. 1, ед. хр. 751, л. 383–383 об.; безымянный список – ГБЛ, ОР, ед. хр. 256, л. 61 об. – 62 и др.

В Ст 1856 А. И. Герцен особо отметил «Псовую охоту», «В деревне» и «Забытую деревню», о которых он писал: «прелесть» (Герцен, т. XXVI, с. 69).

«Забытая деревня» – одно из первых стихотворений Некрасова, переведенных на иностранные языки. Первый французский перевод «Забытой деревни» (а также стихотворений «Еду ли ночью по улице – темной…» и «Княгиня») принадлежал А. Дюма и был опубликован еще в 1859 г. (ср. комментарий к стихотворению «Еду ли ночью по улице темной…» на с. 594–595 наст. тома).

Цуг – упряжка в четыре или шесть лошадей попарно; езда цугом была привилегией богатых и знатных господ.

«Замолкни, муза мести и печали!..»^*

Печатается по Ст 1873, т. I, ч. 1, с. 151–152.

Впервые опубликовано: С, 1856, № 3 (ценз. разр. – 29 февр. и 3 марта 1856 г.), с. 83, с подписью: «Н. Некрасов».

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1856. Перепечатывалось в 1-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворении».

Беловой автограф е датой: «3 дек<абря 1855 г.>» – ГБЛ (Зап. тетр. № 2, л. 41–41 об.).

В Р. Б-ке и Ст 1879 неточно датировано: «1856». Датируется по автографу; год написания определяется по приводимым ниже откликам.

Подчеркивая принципиальное значение этой эстетической декларации, Некрасов завершил ею Ст 1856.

На полях своего экземпляра Ст 1873, т. I, ч. 1, против слов: «Замолкни, Муза мести и печали!..», – Некрасов сделал пометку: «Уехал за границу; дальнейшее <писано> по возвращении» (Ст 1879, т. IV, с. XLIII). Эта пометка относится к размещению стихотворений в Ст 1873: «дальнейшее» – это произведения, которые были напечатаны на следующих страницах: «Тишина», «Убогая и нарядная» и др.; они были написаны после возвращения поэта (с августа 1856 г. по июнь 1857 г. Некрасов находился за границей, где прошел курс лечения).

7 декабря 1855 г. В. П. Боткин писал Некрасову: «Стихи твои крепко огорчили меня – а какие прекрасные стихи! Из лучших твоих стихов. Только ты клевещешь на себя, говоря:

 
То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть.
 

Не знаю я, насколько ты можешь ненавидеть, – но насколько ты можешь любить, я это чувствую» (цит. по: Евгеньев-Максимов В. Е. Н. А. Некрасов и люди 40-х годов, – ГМ, 1916, № 9, с. 177; ср. комментарий к стихотворению «Блажен незлобивый поэт…» на с. 605 наст. тома).

9 декабря 1855 г. И. С. Тургенев, посылая П. В. Анненкову в Симбирск список первоначальной редакции этих стихов, писал: «Прилагаю Вам стихотворение, написанное им <Некрасовым> вчера – и еще далеко не обделанное <…> Последние восемь стихов поразительны» (Тургенев, Письма, т. II, с. 328, 330). Тут какая-то неувязка: либо Тургенев ошибочно считал, что стихотворение было написано 8 декабря, либо в дате письма допущена опечатка; автограф письма не сохранился. Имеется машинописная копия этого письма, принадлежавшая М. К. Клеману (там же, с. 599).

25 декабря 1855 г. Некрасов прочитал это стихотворение Л. Н. Толстому, который «сразу запомнил его наизусть» (Гусев Н. Н. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого. 1828–1890. М., 1958, с. 104).

«Где твое личико смуглое…»^*

Печатается но Ст 1873, т. II, ч. 3, с. 111.

Впервые опубликовано: С, 1861, № 1 (ценз. разр. – 29 дек. 1860 и 21 янв. 1861 г.), с. 240, с подписью: **.

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1863, ч. 3. Пере-печатывалось в 3-й части Ст 1869 и Ст 1873. Перепечатка (точно воспроизводящая текст С) – в журнале «Модный магазин», 1863, № 19, с. 223.

Автограф не найден.

В Ст 1879 датировано: «1855» (видимо, по указанию автора).

Возможно, что стихотворение обращено к А. Я. Панаевой и что Некрасов, не желая посвящать посторонних в подробности своей интимной жизни, долго не печатал его. В этом случае становится понятным, почему при публикации в С поэт не выставил своего имени, а в собрание своих сочинений включил это стихотворение лишь через много лет после написания.

Положено на музыку (М. Н. Офросимов, 1877; А. А. Спиро, 1886; П. А. Шуровский, 1892; Б. М. Терентьев, 1970).

Демону^*

Печатается по Ст 1873, т. Д, ч. 1, с. 120–121.

Впервые опубликовано: Моск. вестник, 1860, 20 февр., № 7, с. 108, под заглавием: «Демон» и с подписью: «Н. Некрасов».

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1861, ч. 1. Перепечатывалось в 1-Й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений».

В Ст 1856 не вошло, однако в списке стихотворений, которые Некрасов предполагал туда включить, значится «Демон» – ГБЛ (Зап. тетр. № 2, л. 43 об.).

Беловой автограф ст. 1-16 без заглавия – ЦГАЛИ (Зап. тетр., л. 18).

В Ст 1879 датировано: «1860» (вероятно, по времени первой публикации). Наличие указанного автографа позволяет датировать стихотворение 1855 г.

На полях своего экземпляра Ст 1873, т. I, ч. 1 Некрасов против стихотворения «Демону» пометил: «Нужно примечание» (Ст 1879, т. IV, с. LVI). Действительно, смысл стихотворения не вполне ясен. Возможно, под «учителем», о котором здесь говорится разумелся В. Г. Белинский (подробно об этом см.: Гаркави А. м К теме «Некрасов и Белинский». – Некрасовский сборник. Калининград, 1972, с. 62–66). Стихотворение могло быть задумано как зашифрованное от цензуры обращение к Белинскому (ср. комментарий к стихотворению «Памяти Белинского» на с. 613–614 наст, тома). В этом случае «братьей болтливой моей» поэт, вероятно, называет стихи. «Демон бессонных ночей» и выраженная в последующих строках скорбь об утрате «учителя» могут быть отчасти сопоставлены с теми словами, которые, если верить мемуаристке, Некрасов произнес в беседе с Добролюбовым: «Я с каждым годом всё сильнее чувствую, как важна для меня потеря его <Белинского>. Я чаще стал видеть его во сне, и он живо рисуется перед моими глазами. Ясно припоминаю, как мы с ним, вдвоем, часов до двух ночи беседовали о литературе и о разных других предметах. После этого я всегда долго бродил по опустелым улицам в каком-то возбужденном настроении, столько было для меня нового в высказанных им мыслях…» (Панаева, с. 290).

Стихотворения 1838–1844 гг^*

Первые выступления Некрасова в печати относятся к 1838 г. На протяжении 1838–1839 гг. он публикует ряд стихотворений в «Сыне отечества», «Библиотеке для чтения» и «Литературных прибавлениях к „Русскому инвалиду“». Эти ранние опыты вошли затем в первый сборник Некрасова «Мечты и звуки», составив, однако, незначительную его часть: большинство стихотворений сборника появилось в нем впервые. В автобиографических заметках 1872 г. Некрасов вспоминал, что сборник был составлен из стихов, привезенных из Ярославля в Петербург, т. е. написанных до 20 июля 1838 г.; в набросках автобиографии 1877 г. он сообщал, что уже к пятнадцати годам из его ранних стихов составилась «целая тетрадь», которую он намеревался издать по приезде в Петербург. В автобиографическом романе «Жизнь и похождения Тихона Тростникова» также упоминается о тетради «Стихотворения Т. С», которую герой подготовил для издания перед отъездом в Петербург. Таким образом, некоторые стихотворения сборника могут относиться к 1836–1837 гг. и даже к более раннему времени. Выделить их, однако, не представляется возможным.

Об истории печатания сборника Некрасов рассказал сам в автобиографических заметках 1872 и 1877 гг. Издать сборник ему рекомендовал штабс-капитан Г. Ф. Бенецкий, преподаватель Павловского кадетского корпуса, у детей которого Некрасов был гувернером. Бенецкий распространил среди кадетов билеты по предварительной подписке. Рукопись под названием «Стихотворения Н. Некрасова» на 114 листах была отнесена Некрасовым в цензуру 26 июня 1839 г. и одобрена 25 июля; 8 августа 1839 г. он полупил ее обратно (ЦГИА, ф. 777, он. 27, № 203, л. 17 об. -18). Собранных средств оказалось недостаточно для издания, и лишь в декабре 1839 г. Некрасов с помощью своего нового знакомого К. А. Данненберга предпринимает попытку напечатать сборник. 12 декабря Данненберг обратился к своему казанскому приятелю Н. И. Второву с просьбой распространить дополнительные билеты. «Здесь в Питере, – сообщал он, – пущено 50 билет<ов>; но все-таки мало, чтоб на эти деньги можно было напечатать». Сборник предполагалось издать «на хорошей бумаге, в цветно<й> обертке, величиною листов в 7 в 8-ю долю» (цит. по: Вацуро В. Э. Некрасов и К. А. Данненберг. – РЛ, 1976, № 1, с. 140). В это время Некрасов начал испытывать сомнения в достоинствах стихов и собирался «изорвать» рукопись; однако в силу взятых на себя обязательств перед подписчиками не мог отказаться от издания. Уже имея книгу «в листах», т. е. в корректуре (по-видимому, в конце января или начале февраля 1840 г.), он отправился к В. А. Жуковскому, который посоветовал ему не указывать на книге своего полного имени (ПСС, т. XII, с. И-12, 22). Сборник получил новое название «Мечты и звуки. Стихотворения Н. Н.» и вышел в свет в феврале 1840 г. (билет на выпуск был подписан цензором А. И. Фрейгангом 6 февраля; 19 февраля Данненберг сообщал Второву, что типография «замешкалась» и что книга вышла из печати только «на прошлой неделе» – см.: ЦГИА, ф. 777, он. 27, № 272, л. 6; Бобович А. С. Цензурные материалы о Некрасове из библиотеки Ленинградского гос. университета. – НБ, 1947, № 16–17, с. 67; РЛ, 1976, № 1, с. 141). Часть тиража была разослана подписчикам (так, 16 экземпляров было отправлено Второву), какое-то количество книг Некрасов подарил (один из экземпляров сборника с авторской надписью сохранялся в коллекции А. З. Попельницкого – см.: Антиквар, 1902, № 5, с. 171). В распространении книги Некрасову помогал Н. Ф. Фермор, продававший экземпляры кадетам Инженерного училища (см.: Григорович Д. В. Литературные воспоминания. – В кн.: Н. А. Некрасов в воспоминаниях современников. М., 1971, с. 53–54; о Ферморе см. ниже, с. 663, комментарий к стихотворению «<В альбом Марии Фермор>». Попытка самого Некрасова продать книгу через книгопродавцев-комиссионеров оказалась безуспешной.

Сборник вызвал критические отклики. С кратким сдержанно-благожелательным отзывом выступила «Библиотека для чтения». По мнению рецензента, «звуки» (техника стиха) в сборнике оказались «лучше, нежели мечты» (поэтическое содержание). «Стихи в самом деле хороши; местами даже проглядывает чувство, и вообще видно, что господин Н. Н. имеет талант, который заслуживает одобрения» (БдЧ, 1840, № 3, отд. VI, с. 30). Безусловно одобрительной была рецензия «Современника», принадлежавшая, по-видимому, П. А. Плетневу, которому Некрасов был лично известен; в отличие от «Библиотеки для чтения» он находил в «каждой пьесе» «создание мыслящего ума или воображения» и упрекал поэта лишь в «некоторой небрежности в отделке стихов» (С, 1840, № 2, с. 133–134; ср.: Плетнев П. Л. Сочинения и переписка, т. П. СПб., 1885, с. 289–290). Развернутый отзыв дала «Северная пчела»; указывая на необходимость снисходительного отношения к первым трудам юного автора, рецензент (скрывшийся за инициалами Н. С.) отмечал в нем «дарование несомненное», но порицал его за пристрастие к «прежней школе», т. е. элегической поэзии, «которая думала находить поэтическое в одних чувствах грусти, безнадежности отчаянии», а также за подражание известным образцам (СП, 1840, 14 марта, № 59). Автор рецензии специально оговаривался, что имя поэта ему «вовсе неизвестно» и, «кажется <…> в первый раз является в нашей литературе» (возможно, что это замечание было критическим приемом, имевшим целью показать беспристрастие рецензента). Другой обычный рецензент «Северной пчелы», Л. В. Брант, выступил со своим отзывом в «Русском инвалиде»; по-видимому, он либо знал Некрасова, либо слышал о нем от общих знакомых. Брант писал, что, по его сведениям, автор книги – «юный, очень юный поэт» и что в этом случае «стихотворения его более нежели удачны». Он связывал элегические мотивы сборника с обстоятельствами жизни автора, который «рано встретил суровость земных испытаний и горьких лишений, рано брошен в мир нужд и утраты всего, что делает прекрасными воспоминания детства». Оценивая самые стихи, рецензент высказывал пожелание большей «определенности» поэтических идей и большей их связи с действительностью (РИ, 1840, 13 июня, № 130). Наиболее благоприятным для Некрасова был отзыв Ф. Н. Менцова (1817–1848), художника и поэта, в 1830-е гг. печатавшегося в «Сыне отечества» и других изданиях, а в конце десятилетия выступавшего как рецензент «Журнала Министерства народного просвещения». Можно думать, что с Менцовым у Некрасова были какие-то личные связи; в произведениях молодого Некрасова есть следы чтения его стихов (см. с. 651, 655, 872 наст, тома, комментарий к стихотворениям «Встреча душ», «Землетрясение», «День рожденья»). Менцов напоминал в печати о стихах Некрасова, которые он постоянно отмечал «в числе лучших» в своих ежегодных обзорах; стремясь представить читателям автора сборника как уже получившего некоторую известность поэта, он раскрыл и его инициалы-анаграмму («Н. Некрасов»). Цель Менцова – «ободрить» «прекрасный талант», которому он предрекал почетное место в истории русской поэзии при условии изучения поэтической теории и лучших поэтических образцов. Специально останавливался Менцов на вопросе о подражательности таланта Некрасова; не отрицая «невольного подражания» Бенедиктову и Подолинскому, «могущественное влияние» которых почти неизбежно испытывает всякий начинающий поэт, он в то же время настаивал на самостоятельности Некрасова, проявившейся в целом ряде стихотворений сборника, и отмечал отсутствие подражаний какому-либо определенному образцу (ЖМНП, 1840, № 3, отд. VI, с. 118–124; ср. там же, 1841, № 10–12, отд. VI, с. 284, где «Мечты и звуки» названы «прекрасными опытами»). Об отзывах Менцова см.: Верховский Г. П. С чего начинается некрасоведение? – В кн.: О Некрасове. Статьи и материалы, вып. 4. Ярославль, 1975, с. 145–198.

Отрицательный отзыв о сборнике дал В. С. Межевич в «Литературной газете» (1840, 24 февр., № 16, с. 373–378). Статье Межевича предшествовало личное знакомство с Некрасовым; в полемике с поэтом по поводу водевиля «Шила в мешке не утаишь» Межевич вспоминал, как начинающий Некрасов принес ему на квартиру для рецензирования свой первый сборник (СП, 1841, 3 ноября, № 246). Касаясь этого эпизода в письме к Ф. А. Кони от 25 ноября 1841 г., Некрасов разъяснял, что целью его визита было помещение объявления о книге в редактируемых Межевичем «Ведомостях С.-Петербургской городской полиции» (см. его в «Прибавлениях» к «Ведомостям», 1840, 14 февр.), а не просьба о заступничестве, с которой он не обращался ни к кому из журналистов (ПСС, т. X, с. 31; ср. комментарий Т. С. Царьковой в изд.: Некрасов Н. А. Собр. соч. в 4-х т., т. 4. М., 1979, с. 265). В своей рецензии Межевич также напоминал о предшествующих журнальных публикациях «г. Н. Н.», в том числе и на страницах «Литературной газеты»; собранные в книгу, эти стихи, по мнению Межевича, дают читателю ощущение «пустоты, безотчетности, неопределенности впечатлений»; ставя «г. Н. Н.» в ряд безликих журнальных поэтов («гг. Якубович, Раич, Тимофеев, Менцов, Стромилов, Бахтурин, Струйский, Вернет, Сушков, Траум, Ванников и пр., и пр., и пр.»), критик замечал, что все они «суть нечто до тех пор, пока не издадут полного собрания своих сочинений: тогда они становятся ничто» (парафраза этой формулы есть в поздней пародии на Некрасова В. П. Буренина[11]11
  Современный сатирик <Буренин В. П.>. На Невском. Фельетон 89. – Искра, 1866, № 26, с. 333–334


[Закрыть]; ср.: Русская стихотворная пародия (XVIII-начало XX в.). Л., 1960, с. 540). Близким было мнение о сборнике и В. Г. Белинского, находившего в нем «все знакомые и истертые чувствованьица, общие места, гладкие стишки» и лишь изредка – «стих, вышедший из души в куче рифмованных строчек» (ОЗ, 1840, т. IX, № 3, отд. VI, с. 8–9, без подписи). Ю. К. Арнольд, общавшийся с Некрасовым в 1841 г., уверенно утверждал, что «Белинскому, конечно, как и всему петербургскому литературному кругу, было хорошо известно, что автор Н. Н. не кто иной, как водевилист Перепельский, и что настоящее его имя Николай Некрасов» (Арнольд Ю. Воспоминания, выл. II. М., 1892, с. 214; ср. также замечание Данненберга в письме Второву от 12 декабря 1839 г., что «Некрасов со всеми главными журналистами в ладах»). В рецензии на «Одесский альманах на 1840 год» Белинский включал Некрасова в тот же ряд «стихотворцев», которые перечислялись у Межевича, добавив к ним барона Розена, Бороздну, Печенегова, Падерную, Гогниева, Шахову и других (там же, т. IX, № 3, отд. VI, с. 9–14; ср.: Белинский, т. IV, с. 118–119, 121). Есть сведения и о третьем отрицательном отзыве, якобы произнесенном публично А. В. Никитенко с университетской кафедры (Глушицкий Н. Письмо в редакцию по поводу биографии Н. А. Некрасова, помещенной в «Отечественных записках». – Петерб. листок, 1878, 1 июня, № 107).

Под впечатлением этих отзывов, и прежде всего рецензии Белинского, Некрасов, по его собственным воспоминаниям, начал «отбирать» экземпляры книги у книгопродавцев и «большую часть уничтожил»; однако некоторое число экземпляров, по-видимому, осталось в руках комиссионеров; так, в 1859 и в 1863 гг. книгопродавец Апраксина двора Федоров объявил о продаже сборника «Мечты и звуки», причем раскрывал имя автора (Ласточка, журнал для дам и девиц, 1859, № 3, «Изящная словесность»; ОЗ, 1863, № 9, отд. II, с. 2) (см.: Гаркави А. М. Разыскания о Н. А. Некрасове. – Учен. зап. Калинингр. пед. ин-та, 1961, вып. 9, с. 52; Царькова Т. С. О литературной жизни ранних произведений Н. А. Некрасова, – РЛ, 1977, № 3, с. 91). Единственной попыткой Некрасова печатно реагировать на критику было упоминание статьи Межевича в его полемике с последним по другому поводу (см. его открытое письмо в редакцию «Литературной газеты» – ЛГ, 1841, 17 июня, № 66; ПСС, т. XII, с. 30). Об этом своем ответе («глупом, глупее самой книги») Некрасов упоминал в набросках автобиографии 1877 г. С начала 1840-х гг. Некрасов начинает сам пародировать мотивы и фразеологию своих ранних стихов; ему атрибутируется и критическая статья с ироническими намеками на «Мечты и звуки» (Цветы музы. Стихотворения А. Градцева. СПб., 1842, – ЛГ, 1842, 18 янв., № 3; ср. также отзыв об этой книге В. Г. Белинского, где упоминаются «цветы, мечты, звуки, альбомы» как непременная принадлежность массовой поэзии, – Белинский, т. V, с. 613) (см.: Егоров В. А. Неизвестные рецензии Н. А. Некрасова в «Литературной газете». – В кн.: Н. А. Некрасов и его время. Межвузовский сборник, вып. III. Калининград, 1977, с. 143–144). В 1849 г., отвечая Л. Бранту, напомнившему Некрасову о своем «благосклонном и одобрительном отзыве» на «Мечты и звуки», Некрасов замечал, что не только не помнит рецензий, но «давным-давно забыл и о самых этих „Мечтах и звуках“» (ПСС, т. XII, с. 256). Тем не менее отзвуки журнальных полемик о «Мечтах и звуках» обнаруживаются у Некрасова и позднее; ср., например, его «Плач о поэтах», включенный в рецензию на «Дамский альбом» (1854), где перечисляются «журнальные поэты», – те же, которых называли и Белинский, и Межевич. Подробно о первом сборнике Некрасова см.: Максимов В. Литературные дебюты Н. А. Некрасова. СПб., 1908; Евгеньев-Максимов В. Е. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова, т. I. Л., 1947.

Проблема историко-литературной интерпретации сборника и комментирования отдельных стихотворений осложняется той их особенностью, которая была отмечена уже первыми рецензентами и в дальнейшем подтверждена самим Некрасовым, вспоминавшим, что он подражал «фразерскому направлению» журнальной поэзии («что ни прочту, тому и подражаю»). Подражание это в отдельных случаях носило характер реминисцирования, чаще же всего сводилось к воспроизведению общих, типовых форм массовой журнальной поэзии. Поэтому для стихов Некрасова обычно трудно указать конкретный источник, но можно с большей или меньшей вероятностью установить ряд тематических, фразеологических и метроритмических аналогов в пределах журнального круга чтения молодого поэта. В своей совокупности такие аналоги позволяют решить вопрос о поэтической ориентации сборника «Мечты и звуки». Само название сборника также принадлежало к числу «типовых» (ср., например, «Мечты и звуки поэзии» И. Грузинова. М., 1842); как таковое, оно было в середине 1840-х гг. пародировано Н. Ф. Щербиной (Щербина И. Ф. Избранные произведения. Л., 1970, с. 255).

1838

Мысль^*

Печатается по МиЗ, с. 18–19.

Впервые опубликовано: СО, 1838, т. V, № 10 (ценз. разр. – 15 сент. 1838 г.), отд. I, с. 100, с подписью: «Н. Некрасов». В собрание сочинений впервые включено: Ст 1920. Автограф не найден.

В журнальном тексте – примечание редакции: «Первый опыт юного, 16-тилетнего поэта». Об этом своем первом опубликованном произведении Некрасов вспоминал в 1843 г. в рассказе «Помещик двадцати трех душ»: «Забуду тот нелепый восторг, который заставлял меня бегать, высуня язык, когда я увидел в „Сыне отечества“ первое мое стихотворение, с примечанием, которым я был очень доволен» (ПСС, т. V, с. 315).

Пропуск ст. 20–21, по-видимому, цензурного характера.

Смерти^*

Печатается по МиЗ, с. 74–75.

Впервые опубликовано: СО, 1839, т. VII, № 1 (ценз. разр. – 14 янв. 1839 г.), отд. I, с. 12–13, с подписью: «Н. Некрасов» и датой: «12 ноября 1838 года».

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Ст. 6-12 развернуты Некрасовым в стихотворении «Злой дух». Одобрительные отзывы о стихотворении см. в рецензиях БдЧ (1840, № 3, отд. VI, с. 30–31), ЖМНП (1839, № 7, отд. VI, с. 79–80 и 1840, № 3, отд. VI, с. 119). Автор отзывов в последнем журнале – Ф. Н. Менцов – называл его лучшим в сборнике «Мечты и звуки».

Безнадежность^*

Печатается по МиЗ, с. 70–71.

Впервые опубликовано: СО, 1838, т. VI, № 11 (ценз. разр. – 15 ноября 1838 г.), отд. I, с. 17–18, с подписью: «Н. Некрасов» и посвящением: «(Н. В. С.)» (в МиЗ посвящение перенесено в оглавление).

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Ст. 14 в первоначальном журнальном варианте («С печатью грусти на челе») восходит к строке из известного предсмертного стихотворения Д. В. Веневитинова «Люби питомца вдохновенья» (см.: Веневитинов Д. В. Сочинения, ч. I. Стихотворения. М., 1829, с. 90, где она напечатана в редакции «С печатью тайны на челе»). Эта строка (как цитата из Веневитинова) введена Некрасовым позднее в поэму «Суд».

Человек^*

Печатается по МиЗ, с. 60.

Впервые опубликовано: СО, 1838, т. VI, № 11 (ценз. разр. – 15 ноября 1838 г.), отд. I, с. 18, с подписью: «Н. Некрасов». В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927. Автограф не найден.

Ст. 1–2 – реминисценция из оды Пушкина «Вольность», прочитанной Некрасовым еще в Ярославле (см.: Евгеньев-Максимов В. Е. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова, т. I. M.-Л., 1947, с. 141–143). Положительный отзыв о стихотворении см. в рецензии СП, 1840, 14 марта, № 59, с. 235 (подпись: «Н. С.»).

1839

Поэзия^*

Печатается по тексту первой публикации, с исправлением по автографу опечатки в ст. 26 («смертных» вместо «смертным»). Впервые опубликовано: МиЗ, с. 20–21.

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф (беловой) без ст. 17–20 с датой: «4 марта 1839 г. С.-<етер>б<ург>» и подписью: «Н. Некрасов» – ИРЛИ, альбом М. А. Гамазова, ф. 68, оп. 1, № 43, л. 20 (опубликован в кн.: Некр. по мат. ПД, с. 119–120).

Гамазов Матвей Авелевич (1811–1893) – впоследствии известный ориенталист; переводчик и поэт-дилетант, друг и дальний родственник И. И. Панаева. Некрасов познакомился с Гамазовым в доме Н. Ф. Фермора; в свою очередь Гамазов познакомил его с Панаевым. Впоследствии Гамазов участвовал в «Иллюстрированном альманахе» Панаева и Некрасова и в С (см.: Гамазов М. А. К воспоминаниям А. Я. Головачевой. – ИВ, 1899, кн. 4, с. 255–256; Григорьян К. Н. Из истории русско-армянских литературных и культурных отношений (X – начало XX вв.). Ереван, 1974, с. 178–198. В стихотворении «Поэзия» Ф. Н. Менцов без больших оснований видел влияние Подолинского (ЖМНП, 1840, № 3, отд. VI, с. 119; Максимов В. Литературные дебюты Н. А. Некрасова. СПб., 1908, с. 79–80).

Моя судьба^*

Печатается по МиЗ, с. 24–25, с восстановлением цензурной купюры («царя») в ст. 27 по журнальному тексту.

Впервые опубликовано: ЛПРИ, 1839, 25 марта (ценз. разр. – 24 марта 1839 г.), с. 250.

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Образ «чаша жизни», «чаша слез», на котором строится стихотворение, был распространен еще в 1820-е гг. (ср. «Элегию» (1821 или 1822) Дельвига, «Две чаши» (1826) Шевырева, «Чашу жизни» (1831) Лермонтова) и к концу 1830-х гг. стал поэтическим штампом (Теплова II. Предостережение. – ЛПРИ, 1839, 11 марта, № 10, с. 212; Вуич И. Две чаши. – ЛПРИ, 1839, 9 дек., № 23, с. 443 и др.; см.: Григорьева А. Д. Поэтическая фразеология Пушкина. – В кн.: Поэтическая фразеология Пушкина. М., 1969, с. 158–159) Ст. 19 – реминисценция из стихотворения Пушкина «Поэту» («Поэт, не дорожи любовию народной…»). Положительную оценку стихотворению дал Ф. Н. Менцов (ЖМНП, 1839, № 7, отд. VI, с. 79–80 и 1840, № 3, отд. VI, с. 121).

Два мгновения^*

Печатается по МиЗ, с. 29–30.

Впервые опубликовано: ЛПРИ, 1839, 8 апр., № 14 (ценз. разр. – 7 апр. 1839 г.), с. 297, с подписью: «Н. Некрасов».

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Стихотворение следует за традиционными мотивами лирики 1830-х гг., в известной мере отправлявшейся от пушкинского «Поэта», но интерпретировавшей его сообразно утвердившимся в романтической эстетике представлениям о творчестве как озарении, приобщении к божественному началу и духовном преображении (см., например: Станкевич Н. Мгновение. – Телескоп, 1832, № 6, с. 173 (с некоторыми фразеологическими совпадениями); Зилов А. К приятелю, трудящемуся над стихосложением. – В кн.: Стихотворения Алексея Зилова. М., 1835, с. 113–114; Бахтурин К. Ночь. – В кн.: Стихотворения К. Бахтурина. СПб., 1837, с. 44–45; а также стихотворение Л. Якубовича под тем же названием «Два мгновения», но с несколько иным сюжетным наполнением, опубликованное в С (1838, № 3, с. 192–193)). Аналогия «поэт-орел» – также общее место; в 1835 г. она была пародирована К. Эврипидиным (К. С. Аксаковым) в стихотворении «Орел и поэт» (Телескоп, 1835, ч. 29, с. 238–239), получившем широкий резонанс (см. в комментариях С. И. Маглинского в кн.: Поэты кружка Станкевича. М.-Л., 1964, с. 578–579. (Б-ка поэта)). Положительный отзыв о «Двух мгновениях» принадлежит Ф. Н. Менцову (ЖМНП, 1840, № 3, отд. VI, с. 120); наряду с некоторыми другими стихами сборника – «Рукоять», «Покойница» «Песня Замы» – он отметил в этом стихотворении «печать поэтической независимости».

Изгнанник^*

Печатается по МиЗ, с. 61–65,

Впервые опубликовано: СО, 1839, т. IX, № 6 (ценз. разр. – 5 июня 1839 г.), отд. I, с. 55–58, с подписью: «Н. Некрасов» и посвящением: «(Н. Ф. Фермору)» (в МиЗ посвящение перенесено в оглавление).

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Образный строй стихотворения традиционен для поэзии 1830-х гг. (ср. в «Призвании» А. Тимофеева: «Есть бедный невольник: с небесной душою, Свинцового цепью прикован к земле…» – БдЧ, 1837, № 5, отд. I, с. 9; ср. также: Гогниев И. Е. Отчизна душ. – СО, 1838, № 9, отд. I, с. 14–15). Более непосредственные связи ощущаются между «Изгнанником» и «Посланием к другу» П. П. Ершова (БдЧ, 1836, № 6, отд. I, с. 155–160); они сказываются в аналогичном развитии поэтической темы, близости мотивов, метроритмического рисунка и в отдельных лексико-фразеологических совпадениях (см. ст. 41–42; у Ершова: «И дорогой ценой страданья Грех малодушья искупить»; ср. также ст. 46–47; у Ершова: «Железом душу окую…»). Чтение стихотворения Ершова, которое рассматривалось в критике как программное, возможно, отразилось также в стихотворениях «Земляку» и «Могила брата».

Рукоять^*

Печатается по МиЗ, с. 81–82.

Впервые опубликовано: ЛПРИ, 1839, 24 июля, № 25 (ценз. разр. – 23 июля 1839 г.), с. 531–532, с подписью: «Н. Некрасов». В собрание сочинений впервые включено: Ст 1920. Автограф не найден.

В лонгиновском экземпляре сборника (ИРЛИб, шифр Ло.1.28) против стихотворения «Рукоять» помета рукой М. Н. Лонгинова: «Жуковский одобрил». В набросках автобиографии 1872 и 1877 гг. Некрасов вспоминал о представлении Жуковскому корректурных листов книги «Мечты и звуки» в 1840 г.; Жуковский одобрительно отозвался о двух (в другом наброске – одном) стихотворениях (ПСС, т. XII, с. 12, 22). Положительный отзыв о стихотворении дал и Ф. П. Менцов (см. комментарий к стихотворению «Два мгновения» на с. 647–648 наст. тома).

Жизнь^*

Печатается по МиЗ, с. 65–67.

Впервые опубликовано: БдЧ, 1839, № 7 (ценз. разр. – 30 июня 1839 г.), о. 5–6, с подписью: «Н. Некрасов».

В собрание сочинений впервые включено: ПССт 1927.

Автограф не найден.

Существует вероятное предположение, что стихотворение отражает влияние лермонтовской «Думы» (Евгеньев-Максимов В. Е. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова, т. I. M.-Л., 1947, с. 207). «Дума», появившаяся впервые в ОЗ (1839, № 1, отд. III, с. 148–149), сразу же была высоко оценена критикой (см., например, отзыв Н. Мельгунова: ЛПРИ, 1839, 13 мая, № 19, с. 416). О большом читательском успехе «Думы» вспоминал В. Г. Белинский (Белинский, т. IV, с. 521). Прямое текстуальное совпадение можно видеть в ст. 41 (у Лермонтова: «И царствует в душе какой-то холод тайный»). «Жизнь» Некрасова близка «Думе» ритмически и фразеологически и, подобно лермонтовскому стихотворению, является инвективой против утратившего жизненную цель общества. Вместе с тем в «Жизни» центральная идея и отдельные мотивы «Думы» подверглись переинтерпретации: на место лермонтовского социального пессимизма и скептицизма поставлен осознанный жизненный идеал (прежде всего религиозный). Такое переосмысление характерно для массовой поэзии 1830-х гг., усваивавшей в «Думе» главным образом общеромантическую тему осуждения развращенной «толпы» и оставлявшей в стороне ее глубокую социально-философскую концепцию. См. обширный сопоставительный материал в статье: Бродский Н. Поэтическая исповедь русского интеллигента 30-40-х годов. – В кн.: Венок Лермонтову. М., 1914, с. 66–67, 95, 97. Положительный отзыв о стихотворении Некрасова дал Ф. Н. Менцов (ЖМНП, 1839, № 12, отд. VI, с. 183).