Текст книги "Практика Сергея Рубцова"

Автор книги: Николай Далекий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

13. У западной границы

Полет на реактивном бомбардировщике произвел на Рубцова ошеломляющее, почти сказочное впечатление. Впрочем, сказочный ковер-самолет никак не шел в сравнение с чудо-машиной, созданной советскими конструкторами, рабочими, инженерами. Ощущение скорости полета терялось, самолет, казалось, висел в воздухе на большой высоте, а внизу медленно вращался земной шар.

Да, это было чудесное, ни с чем несравнимое ощущение. Спасибо майору Кияшко – Сергею будет что рассказать своим товарищам.

Когда Рубцов зашел в свой вагон, до отхода поезда Москва – Чоп оставалось десять минут. К его удивлению, в вагоне находилось всего два пассажира, занявших боковые полки. Памятуя совет майора Кияшко, Сергей достал из чемодана книгу и начал ее читать. Прошло еще минут пять, и вдруг в вагон ворвался веселый шумный людской поток.

Первыми появились две девушки в вязаных шерстяных кофтах с карманчиками, в белых платочках, розовощекие, красные от возбуждения, с веселыми смеющимися глазами. Они несли небольшие чемоданы и узлы.

– Ходь ту, Стефко. Вот наши места. А где тетя Мария?

– Тетя Мария, к Нам. Тетя Мария!

Они кричали, точно были в поле или на деревенской улице.

За ними с прокуренной трубкой в зубах шел бравый старик с седыми усами, в новой шляпе и сапогах с высокими старого фасона голенищами. На отвороте его синего суконного пиджака покачивался орден Трудового Красного Знамени. Следом за стариком появились женщины в белых платочках, с медалями и орденами на кофточках, жакетках, мужчины в шляпах и фуражках – с загорелыми крепкими лицами, словно выдубленными на солнце и степных ветрах.

«Колхозники, делегация, были на сельскохозяйственной выставке», – догадался Сергей. По незнакомым словам в разговоре этих людей, вроде: «ходь ту», «фай– но», «буду трымала» и по их одежде он догадался также, что это колхозники из западных областей Украины.

Наконец появилась тетя Мария, которую звали девушки. Это была красивая статная женщина лет тридцати, она несла тяжелый чемодан, и на ее сером жакете Сергей увидел Золотую Звезду Героя Социалистического Труда и орден Ленина. Белый, завязанный на подбородке платок, съехал с головы на затылок. Сергея удивил цвет волос женщины – они были такими светлыми, что казались седыми.

Не успели люди, как следует разместиться, как поезд тронулся, и сидевшая невдалеке от Сергея старая женщина в черном платке с медалью на темном жакете торопливо перекрестилась. Тут же она поймала на себе взгляд Рубцова и смущенно, но приветливо улыбнулась ему, как бы говоря: «Вы не удивляйтесь старой…»

Положив книгу на колени, Сергей прислушивался к разговорам в вагоне. Оказалось, что делегация чуть было не опоздала на поезд, потому что один из них – молодой парень, очевидно тракторист, едва не заблудился в Москве. На этого виновника задержки автобуса сыпались насмешки девушек. Потом начали говорить об экспонатах выставки. Старик с трубкой хвалил лошадей – он был колхозным конюхом, старая женщина в темном платочке восторгалась домашней птицей, девчата наперебой рассказывали, какие были на выставке свекла и лен.,

Вдруг Сергей почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Он оглянулся и увидел женщину, которую девушки называли тетей Марией. Женщина пристально смотрела на обложку книги.

– Ярослав Галан… – сказала она, когда их глаза встретились. – У меня есть такая книга. Это наш писатель.

От внимания Сергея не ускользнуло то, что женщина произнесла эти слова как-то печально, и в глазах ее отразилась далекая полузабытая боль.

– Вы читали? Понравилось?

Женщина печально улыбнулась.

– Читала, – сказала она очень тихо. – Читала и сама пережила… то, что написано. Галана тоже убили… За правду.

Тут Сергей увидел, что волосы у этой молодой женщины не светлые, а совершенно седые. Это поразило его. Он подвинулся, приглашая женщину сесть рядом. Мария присела.

– Давно вам присвоили звание Героя Социалистического Труда?

– В позапрошлом году. Я ланковая по буряку. Звеньевая по свекле, чтобы вы поняли.

– Вы извините меня за такой вопрос, – сказал Сергей и слегка смутился. – Как это случилось, что вы… что у вас такая ранняя седина?

– Много нужно рассказывать, – скорбная улыбка задрожала на губах Марии, она наклонила голову.

– А вы все-таки расскажите, – мягко попросил Сергей.

Мария подняла голову и строго взглянула на собеседника.

– Вы спрашиваете – почему? Пришлось мне однажды бежать километров восемь ночью по снегу в одном платье, босой, с ребенком на руках. А утром убитого мужа похоронила. Вот и стала седой за ту одну ночь. Мне двадцать лет тогда было…

Она закрыла лицо руками и несколько минут сидела молча. Сергей понимал, что он своим вопросом навеял женщине тяжелые, скорбные воспоминания. И поэтому он сказал тихо:

– Не надо… Не вспоминайте и не рассказывайте.

Женщина вздохнула, отняла руки от лица, стерла пальцем слезинку со щеки.

– Да, Это Правда. Не поможешь и не вернешь… А забыть тоже нельзя. Не могу… И простить не могу.

Мария потянулась за книгой, раскрыла ее, заглянула в оглавление и, полистав, нашла нужную страницу.

– Вот почитайте.

Статья называлась «То, чему нет названия» и, как свидетельствовало примечание, была написана автором в 1945 году. «Несколько месяцев назад, – читал Сергей, – в воробьиную ночь в крестьянскую хату невдалеке от города Сарны пришли вооруженные люди и убили ножами хозяев. Девочка с расширенными от ужаса глазами наблюдала последние судороги своих родителей.

Один из бандитов приставил острие ножа к горлу ребенка, но в последнюю минуту в его голове возникла новая «идея».

–: Живи себе во славу Степана Бандеры! А чтоб чего доброго не погибла с голоду, оставим тебе продовольствие. А ну, хлопцы, нарубайте ей свинины…

«Хлопцам» это предложение понравилось. Они достали с полок тарелки и миски, и через несколько минут перед ошалелой от отчаянья девочкой выросла гора мяса из кровоточащих тел ее отца и матери…

Вот до чего дошли выродки-бандиты, именующие себя «украинскими националистами» – бандеровцами, бульбовцами, мельниковцами».

Рубцов читал статью, мучительно стиснув зубы. Начав с описания маленького, очевидно рядового, но ошеломляющего своей звериной жестокостью, бесчеловечностью преступления бандитов, он нарисовал затем широкую картину злодеяний украинских буржуазных националистов, предавших свой народ и добровольно принявших на себя роль его палачей. Гнев, боль, ненависть, убийственный сарказм звучали в каждом слове памфлета, и каждое слово боролось, било в цель, поражало подлого врага, пригвождало его к позорному столбу. К своему стыду, Сергей никогда раньше не читал памфлетов и даже не слыхал такого слова. Теперь он понял, что оно означает.

Он вспомнил о женщине с седыми волосами только тогда, когда прочел последнюю строчку памфлета.

– Можно это забыть? – сказала Мария, увидев, что Рубцов захлопнул книгу и напряженно смотрит в какую-то точку перед собой, очевидно, все еще находясь во власти прочитанного.

Ее вопрос не требовал ответа, так как ответ уже заключался в интонации, с какой женщина произнесла эту короткую фразу.

И, не добавив больше ни слова, Мария поднялась и пошла в соседнее купе, где ее ожидали весело щебетавшие девчата.

Всю ночь читал Рубцов книгу, устроившись в конце вагона возле бачка с кипяченой водой, где и в ночное время ярко горела лампочка. Читал и курил. Заснул он под утро, а на следующий день, разговорившись с девушками, узнал от них о той трагедии, какую пришлось пережить Марии вскоре после окончания войны. Ее муж, демобилизованный солдат Советской Армии, был одним из организаторов молодого колхоза. Жили они на хуторе, но собирались перебраться весной в село. Однажды ночью к ним в хату ввалились бандиты и, не дав как следует одеться, приказали выходить на улицу. Мария шла впереди с ребенком на руках. В темных сенцах ее муж загородил своим телом дорогу бандитам и крикнул жене: «Беги! Спасай ребенка!..» Мария побежала, по ней стреляли из автоматов, одна пуля попала в плечо. Утром она нашла на пороге своей сожженной хаты обезображенный труп мужа, убитого бандитами.

– То было тяжелое время, товарищ, – сказала одна из девушек. – Бандеровцы чуяли свой конец, лютовали как могли. Чуть не каждую ночь пылала чья-нибудь хата. А все-таки мы колхоз построили, и наш колхоз сейчас лучший в области.

– Как же теперь? Ничего не случается? – спросил Сергей.

– Эге! – махнула рукой девушка. – Давно забыли. Сами люди помогли бандеровцев выловить. Может, и уцелел какой, так сидит теперь тихо, притаился, боится нос показать. У нас уже давно тихо.

– Чего там – тихо! – шутливо возразила вторая девушка. – Каждый вечер в клубе музыка, песни, радио на все село кричит…

…На следующий день в Тернополе все члены делегации сошли с поезда. В тот же день поздним вечером Сергей Рубцов, пересев во Львове на пригородный поезд, прибыл в Камень-Волынский.

Это был маленький, чистенький городок с каменными домиками в центре, с высоким островерхим костелом и деревянной церковью, расположенными невдалеке от двухэтажного здания райкома партии и райисполкома. Возле кинотеатра с освещенным фасадом прямо по асфальтовой мостовой неторопливо прогуливались многочисленные парочки. В воздухе пахло дешевыми духами и жареными семечками.

Пройдя немного, Рубцов увидел вывеску «Готель». Сергей остановился и почувствовал, как легкая дрожь пробегает по его телу: в этой гостинице неделю тому назад ночевал Смирнов…

«Почему Смирнов посетил этот город? Ведь это, по всей вероятности, был первый населенный пункт, в котором он сделал продолжительную остановку после того, как выехал из Москвы в эти края. Следует полагать, что тут ему нужно было найти кого-то. Найти во чтобы то ни стало. Для этого он даже рискнул ночевать в гостинице. Впрочем, он был уверен, что, имея паспорт Дынина, ему нечего опасаться. Но почему он решил использовать паспорт Дынина, а не тот, другой, который ему изготовил учитель Голубев? А может быть, дело обстояло как-либо иначе? Прежде всего нужно проверить, какие тут у них заведены порядки».

Рубцов зашел в находившуюся невдалеке чайную и купил сто граммов шоколадных конфет «Чио Чио Сан». Он решил «работать» под Смирнова.

Комнаты гостиницы находились на втором этаже. Там в дверях маленькой прихожей его встретила девушка, державшая в руках связку ключей. Она как-то напряженно и, казалось, с подозрением поглядывала на незнакомого посетителя.

– Переночевать смогу у вас? Есть свободные места? – спросил Сергей, весело и приветливо улыбаясь.

– Места есть… – ответила девушка, не трогаясь с места и все еще напряженно всматриваясь в лицо Рубцова.

– Вот спасибо, красавица, – еще шире улыбнулся Сергей, стараясь выглядеть веселым и галантным кавалером. – Желаю тебе жениха хорошего, бравого и непьющего.

Губы девушки дрогнули в сдержанной улыбке.

– А они есть, непьющие?

О! – Делано удивился Сергей и ткнул пальцем себя в грудь. – Первый – я! Только конфеты ем…

Он поставил чемодан на пол и, достав из кармана несколько конфет, протянул их девушке.

– Ну, что вы, ну зачем… – смущенно отвернулась и заулыбалась девушка.

– Берите, берите, они не кусаются, – настойчиво предлагал Сергей. – Даже невежливо от подарка отказываться.

– Ну вот, в самом деле… – девушка как бы неохотно взяла конфеты и спросила более веселым тоном:

– Вы командировочный? Надолго к нам?

– Ехал на два-три дня, а теперь… теперь придется задержаться…

Девушка поняла завуалированный комплимент, засмеялась.

– Идемте.

Она отперла дверь небольшой комнаты, в которой стояли три кровати, зажгла свет. В комнате было чисто и уютно.

– Располагайтесь у окна, чемодан можно поставить под койку. – Она поправила одеяло на кровати, взбила подушку и повернулась к Сергею, глядя на него веселыми глазами.

– Прошу ваш паспорт.

Рубцов пошарил по карманам и изобразил на лице крайнюю досаду.

– Какая беда, документы я, кажется, оставил дома. Тьфу ты, черт! Переодевал пиджак. Придется завтра съездить домой.

– А без паспорта вы у нас ночевать не будете, – сказала девушка, испуганно и уже холодно глядя на Сергея.

– Мне одну ночь. Завтра я предъявлю вам…

Девушку словно подменили.

– Нет, нет! – торопливо заговорила она. – Забирайте ваш чемодан. Без паспорта никак нельзя.

– Милая, где же я буду ночевать?

– Не знаю, не мое дело.

– Слушайте, красавица, что за строгости? Я ведь часто езжу в командировки. Во многих гостиницах бывает так, что документа и не спрашивают. Деньги заплатил и все.

И у нас так случалось… А теперь одну дежурную за это с работы сняли. Нет, нет, забирайте чемодан. Теперь нам строго-настрого приказано

– Это вы про дежурную выдумали, – как бы разочарованно и обидчиво произнес Сергей. – Просто вам не хочется…

– Ничего я не выдумала! – обозлилась девушка. – Ее три дня назад с работы выгнали. Была добрая, пускала вот так без документов всяких… А милиция проверила. Тут было…

«Ага! – с удовольствием отметил про себя Сергей. – Строгие порядки заведены здесь всего несколько дней назад, а раньше можно было ночевать, не предъявляя паспорта, стоило только очаровать своей любезностью дежурную, подарить ей какую-нибудь мелочь. Смирнов, конечно, мастер на эти штуки. Почему же он все-таки отдал паспорт? Может быть, проверка была как раз в тот день, когда он ночевал?»

Пошарив еще раз по карманам, Рубцов «нашел» служебное удостоверение и, к удовольствию обеих сторон, инцидент был исчерпан. Койка у окна осталась за Сергеем.

Через несколько минут он сидел в кабинете районного уполномоченного МВД капитана Василько. Из беседы с Василько Сергей установил: указание о необходимости принятия срочных мер по задержанию Дынина получено капитаном четыре дня назад, поиски Дынина ведутся, но не дали удовлетворительных результатов, видели Дынина в ту ночь, когда он ночевал в гостинице, дежурная по гостинице Галина Петришина и младший лейтенант милиции Сидорчук.

– Они запомнили его внешность? – спросил Сергей.

– Петришина помнит, что он был стриженый, как солдат. Младший лейтенант также подтверждает это. Но так как документы Дынина были в полном порядке, он не обратил на него особого внимания. Может быть, вызвать, и вы побеседуете сами?

– Младшего лейтенанта можно пригласить. С дежурной повременим… Это ее уволили с работы?

– Да. За нарушение правил.

– А больше за ней ничего не значится?

– Серьезного нет. Очевидно, она допускала мелкие финансовые злоупотребления: брала деньги за ночлег и не выписывала квитанций. Но это не доказано. Вообще то немного легкомысленная девица.

Капитан позвонил по телефону в милицию и вызвал к себе младшего лейтенанта Сидорчука,

До появления Сидорчука Сергей выяснил, что на территории Камень-Волынского района никаких секретных объектов нет. Это тихий, сельскохозяйственный район, производящий в основном продукты животноводства, льняное волокно, картофель, торф. Самая близкая точка государственной границы находилась в сорока километрах от Камень-Волынска.

– Я полагаю, – сказал Сергей после непродолжительного молчания, – что Дынин приезжал сюда для того, чтобы с кем-то встретиться. У вас среди жителей города никого нет на примете? Но учтите – Дынин птица дальнего полета. Дальнего и очень высокого. И человек, с которым он пытался встретиться или встретился, тоже должен быть тонкой и осторожной штучкой. Вы меня понимаете?

– Понимаю, – Василько с сомнением пожал плечами.

– У нас в городе да и во всем районе ничего такого не заметно. Есть мелкие злопыхатели, есть недовольные. Не без этого. Как оговорится – в семье не без урода. Но что-либо посерьезней…

Капитан снова пожал плечами и вдруг неожиданно сузил глаза.

– Впрочем… – он как-то нерешительно щелкнул пальцами, – впрочем, есть один странный, загадочный сигнал. Я, правда, боюсь, что это продукт шпиономании, болезненного воображения.

– А в чем дело? – насторожился Сергей.

– Чепуха на первый взгляд, но очень занятно, – усмехнулся Василько. – Один мальчик, ученик шестого класса, утверждает, будто бы он слышал, как сторож нашего районного Дома культуры играл ночью на рояле…

– Не понимаю, – пробормотал Сергей. – Что тут загадочного? Разве сторожу нельзя побренчать на клубном инструменте?

Василько слегка наклонил голову.

– Нет, тут есть свои, так сказать, нюансы. Сторож– полуграмотный старик, он с трудом выбивает одним пальцем на рояле «чижика-пыжика», а мальчик утверждает,

что старик играл очень хорошо, прямо-таки как артист на концерте.

Сергей прищурился, с сомнением качнул головой.

– Старик играет на рояле. Ночью… Малограмотный старик. Да-а, занятно. Сколько ему лет? Давно он у вас работает?

Ему за шестьдесят. Еще крепкий старикан. Работает в Камень-Волынском лет десять. Тихий, безобидный, безответный. У него как будто не все дома – все улыбается без причины. Сейчас придет младший лейтенант Сидорчук, он вам подробнее расскажет. Он, собственно, и принес мне заявление мальчика, и некоторое время вел наблюдения за стариком.

– И, конечно, ничего не заметил?

– Абсолютно. Меня смущает в этой истории, что мальчик, якобы слышавший чудесную игру старика, был в ту ночь болен. Он потом три дня лежал в постели с высокой температурой, бредил. Возможно, он видел эту картину в бреду… Дело в том, что это музыкально одаренный мальчуган и уже сочинил несколько своих произведений. Одно из них напечатано в каком-то журнале.

– Дом культуры в центре? – поинтересовался Сергей.

– Нет, можно сказать, почти на окраине. Но ведь наш городок небольшой. Там, на окраине, было подходящее здание.

Явился младший лейтенант Сидорчук – высокий угловатый юноша, с испуганными глазами. Он рассказал, что ровно неделю тому назад ему поручили проверить, как ведется регистрация лиц, проживающих в гостинице. В четыре часа утра он явился в гостиницу, подсчитал количество паспортов, имевшихся у дежурной, а затем обо шел все комнаты и пересчитал спящих. Оказалось, что три человека не оформили свое пребывание в гостинице. Младший лейтенант по очереди разбудил их и отобрал паспорта. Затем он заполнил карточки на тех жильцов и составил акт о нарушении дежурной правил пользования гостиницей.

Из этого рассказа Рубцов сделал вывод, что Смирнов, увидя милиционера, серьезно перепугался. В тот момент он смог подумать все что угодно, вплоть до того, что учитель Голубев предал его. Естественно, он вынужден был воспользоваться надежным паспортом,

– Дынина вы видели? – спросил Сергей.

Младший лейтенант слегка вздрогнул.

– Видел. Он лежал в постели.

– И вы смотрели на фотографию в паспорте?

– Да. Не только в паспорте. Я потребовал у него военный билет. Там тоже была фотография.

– Почему вы, кроме паспорта, потребовали и военный билет?

– На всякий случай. Он – стриженый, на демобилизованного солдата не похож. У меня мелькнула мысль, не бежал ли он из тюрьмы.

– Фотографии в документах не вызвали у вас сомнения?

Сидорчук на несколько секунд задумался и произнес не совсем уверенно:

– Нет. Это были его фотографии.

– Где вы просматривали документы? Вы зажигали в комнате свет?

– Нет, я не хотел будить всех находящихся в комнате. Я подошел к открытой двери – в коридоре горел свет.

Рубцов с сожалением посмотрел на Сидорчука. «Эх Ты, шляпа, не рассмотрел внимательно фотографии. Раз взялся проверять документы, так надо было это сделать как следует», – подумал он про себя, но не высказал свою мысль вслух, Так как ему почему то не хотелось обидеть младшего лейтенанта. Впрочем, Сидорчук, очевидно, и без слов понял взгляд Сергея. Он смущенно замигал, и на его скулах выступил румянец.

– Ясно, – сказал Рубцов, чтобы замять этот разговор. – Теперь расскажите, что это за старик-музыкант у вас появился?

Младший лейтенант испуганно взглянул на капитана. Тот кивнул головой.

– История эта еще не кончилась… – сердито дернул бровью и, словно боясь насмешки, с вызовом сказал Сидорчук.

– Товарищ капитан, я продолжаю наблюдения и узнал, что дед Илько покупает маслины.

– Маслины? – удивился Василько и вопросительно посмотрел на Сергея. – Ну и пусть покупает… Я слышал, что в Греции эти маслины крестьяне солят в бочках, как у нас огурцы или грибы.

– А вы их ели? – подался к нему младший лейтенант.

– Пробовал как-то в ресторане. Не скажу, что очень понравились.

– И я пробовал… – торжествующе сказал младший лейтенант.

– Специально, на вид – как слива, а на вкус – дрянь! А маленькая баночка стоит шесть рублей восемьдесят. Имеются эти консервы только в станционном буфете. Никто их там, не покупает, стоят на полке, паутиной взялись. А дед Илько под видом слив три баночки купил… Я поинтересовался этими маслинами, наводил справки. Оказывается, раньше маслины считались изысканным кушаньем для богатых людей, как, например, шпроты или устрицы. Деликатес!

Сергею показалось, что он уловил и понял мысль младшего лейтенанта. До сей поры он ровным счетом ничего не слыхал о существовании маслин, но упоминание об устрицах, подаваемых в ресторане, часто встречал в книгах дореволюционных писателей. Если маслины такой же «деликатес», как устрицы, то младший лейтенант сделал интересное открытие. Что же это за малограмотный старик, который ночью играет на рояле и любит полакомиться необычными, изысканными закусками?

– А может быть, он не для себя покупал? – спросил капитан. – Это вы проверили?

Сидорчук сразу как-то увял, и глаза его снова приобрели испуганное выражение.

– Нет, не проверял. Нужно бы поинтересоваться, куда он пустые баночки сдает.

Капитан нахмурился.

– Вы лучше расскажите товарищу… товарищу Рубцову то, что вам Слава Войткж рассказывал.

Младший лейтенант печально, с недоверием посмотрел на Сергея.

Он колебался.

– Нужно, чтобы сам Слава рассказал. Я так не умею… Это музыка. Только сегодня уже поздно. Завтра утром вы его сможете увидеть до занятий в школе.

Сергей договорился с Сидорчуком, когда и где они встретятся завтра утром. Он попросил также младшего лейтенанта попытаться выяснить, сдает ли дед Илько в магазины баночки из-под маслин. «Чем черт не шутит, когда бог спит», вспомнил он поговорку майора Кияшко. Но все-таки вся история с дедом Илько казалась Сергею не заслуживающей серьезного внимания. Он боялся, что она уведет его куда-то в сторону, что искать следы Смирнова нужно где то в другом месте.