Текст книги "Книга птиц Восточной Африки"

Автор книги: Николас Дрейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

14
Веретенник

– Для начала, дорогие собратья, я хочу поприветствовать нашего нового товарища, Гарри Хана, и сказать, что я горжусь выпавшей мне честью уладить спор между ним и всем нам хорошо известным Маликом.

Остаток вчерашнего вечера Тигр провел в переговорах с упомянутыми лицами, а утро – в судебной палате с господами Пателем и Гопесом (те вызвались войти вместе с Тигром в специальный наблюдательный комитет) и сейчас собирался огласить «условия соревнования» перед битком набитым «Асади-клубом». Достав из портфеля бумаги, Тигр положил их перед собой на стол.

– Однако a posse ad esse[11]11
  От возможности к действительности (лат.).


[Закрыть] – перейдем к сути. – Он снял с документов розовую резинку и откашлялся. – Двое членов нашего клуба, сидящие перед нами, мистер Малик и мистер Хан (в дальнейшем именуемые «Участники»), договариваются о заключении Пари. Победитель данного Пари получит приоритетное право пригласить миссис Роз Мбиква (в дальнейшем именуемую «Дама») на Охотничий бал, который состоится в городе Найроби двадцать пятого ноября текущего года. Проигравшая сторона обещает воздержаться от приглашения и признает, что имеет на него право в том и только в том случае, если от упомянутой Дамы поступит четко выраженный негативный ответ на приглашение Победителя. Также обе стороны обещают, начиная с сего момента и до момента окончания Пари, не инициировать личных, телефонных, письменных, опосредованных, через третьих лиц, либо иных контактов с Дамой.

Тигр внимательно оглядел собрание и вновь обратился к документу.

– Условия Пари таковы, – продолжал он. – Начиная с полудня завтрашнего дня, а именно субботы двенадцатого октября, и заканчивая полуднем субботы девятнадцатого октября Участники обязуются заносить в список все виды птиц, которых они способны самостоятельно визуально идентифицировать. Участник, идентифицировавший максимальное количество видов в указанный семидневный срок, становится победителем Пари. Результаты оного будут оглашены специальным наблюдательным комитетом, созданным для слежения за проведением Пари (в дальнейшем именуемым «Комитет»). Решение Комитета, которое будет оглашено при первой возможности после полудня последнего дня проведения Пари, а именно субботы девятнадцатого октября сего года, считается окончательным и обжалованию не подлежит. Джентльмены? Возражений пока нет?

Мистер Малик ответил чопорным кивком, Гарри Хан – глухим «с какой стати», остальная толпа – невнятным мычанием.

– В таком случае оглашаю условия проведения соревнования, обязательные для соблюдения обоими Участниками.

1. Идентификация видов проводится в соответствии с «Книгой птиц Восточной Африки» издания 1996 года. Подвиды к рассмотрению не принимаются даже в тех случаях, когда в более поздних изданиях они описаны как отдельные виды.

2. На момент идентификации птица должна быть жива и не иметь видимых повреждений.

3. Птица должна пребывать в естественной среде обитания; свобода ее передвижений не должна быть ограничена клеткой, силками либо иным способом.

4. Идентификация проводится визуально; идентификация по голосам, следам, помету, гнездам и выпавшим перьям не допускается.

5. Использование для привлечения птиц приманок, ловушек, силков или заранее сделанных магнитофонных записей строго запрещено.

6. Вспомогательные оптические приборы, как то: очки, бинокли, телескопы, другие приборы пассивного наблюдения – могут использоваться беспрепятственно. Использование фотоаппаратов (в том числе цифровых), видеооборудования (включая приборы ночного видения), а также иных электронных устройств строго запрещено.

7. Места проведения наблюдений ограничиваются территорией республики Кения, включая речные, озерные и морские острова, и должны находиться в радиусе одного дня путешествия от «Асади-клуба».

8. Для проверки соблюдения Участниками данных правил им надлежит являться в «Асади-клуб» ежедневно с девятнадцати до (и не позднее) двадцати часов весь период проведения соревнования.

9. Участники обязаны ежедневно информировать кого-либо из лиц, входящих в состав Комитета, о количестве видов птиц, идентифицированных за истекшие сутки, в то время как членам Комитета вменяется в обязанность заносить данную информацию в таблицу, которая, наряду с копией данного соглашения, будет вывешена на доске объявлений «Асади-клуба».

10. В период проведения соревнования Участники, вместе либо поодиночке, ежедневно с семи до восьми часов вечера имеют право обратиться в Комитет за разъяснениями как по сути заключенного Пари, так и по любым другим вопросам, связанным с соревнованием. Комитет обязан оказывать помощь в равной степени обоим Участникам, при этом решение Комитета считается окончательным и обжалованию не подлежит.

Тигр Сингх поднял глаза от бумаг.

– Джентльмены, вы согласны со всем вышеизложенным?

– Да, – сказал мистер Малик.

– Угу, – буркнул Гарри Хан.

– Я должен подчеркнуть еще два момента. Во-первых… – Тигр обвел собравшихся по-судейски властным взглядом, – в соответствии с принятым этикетом, Пари не должно обсуждаться вне стен нашего клуба. Нельзя забывать, что в деле замешана дама. Во-вторых, Комитет желает отметить следующее. В соревновании подобного свойства проследить за четким соблюдением правил невозможно, достоверность результата всецело зависит от честности Участников. Мы полагаемся на них как на истинных джентльменов, достойных представителей нашего клуба.

Тигр Сингх посмотрел в глаза каждому из соревнующихся.

– Audentes fortuna juvat,[12]12
  Отважным благоволит фортуна (лат.).


[Закрыть] господа. Пусть победит достойнейший.

Ночь напролет мистер Малик метался в своей одинокой постели. Его терзали беспокойство и запоздалые сожаления. О глупый Малик! О, самонадеянный и безрассудный Малик! Что заставило тебя принять этот вызов? Как ты можешь рассчитывать на победу? Однако дело сделано, и теперь придется выворачиваться наизнанку. Сколько в Кении различных видов птиц – больше тысячи? Но уезжать далеко от города нельзя – условия есть условия. А в окрестностях Найроби что увидишь – максимум двести, триста видов. Куда ехать, что делать? Зачем, о зачем он вообще затеял историю с приглашением?

Гарри Хан провел вечер с заботливой племянницей и спал преотлично. На завтрак в ресторан отеля он явился одним из последних. Но у него уже был готов план: после обычного омлета и кофе с круассаном он подойдет к стойке агентства путешествий и попросит организовать несколько однодневных сафари. Толковые гиды наверняка покажут ему множество птиц. Будет весело.

Хорошо бы еще припомнить, почему они называли старину Малика «Домкратом»…

15
Большая белая цапля

Среди тех, кто поздно завтракал в «Хилтоне», Гарри узнал Дэвида и Джорджа, австралийцев, что были во вторник на птичьей экскурсии. Помните, с кучей карманов на одежде, по которым в них сразу опознали туристов? Чтобы дать о Дэвиде и Джордже (бородаче) еще более точное представление, достаточно сказать, что таких обычно называют туристами экологическими. Им не по вкусу были роскошные круизы вдоль Карибских островов и организованные туры по девяти великим средневековым городам Восточной Европы. Оторвавшись в каникулы от обучения мятежных воспитанников сиднейской «Вулумулу хай» тонкостям языка Шекспира, Дилана Томаса и Леса Мюррея, они предпочитали тратить время и трудно заработанные деньги на то, чтобы увидеть тюленей и пингвинов Антарктиды, черепах и зябликов Галапагосских островов, гуанако и кондоров высокогорных Анд. И в Кению после очередных двенадцати месяцев мытарств они приехали не валяться у теплого Индийского океана и не осматривать чайные и кофейные предгорные плантации, а насладиться дикой природой.

Ибо небезосновательно Кения считается мировой столицей сафари. Если вы желаете взглянуть на слонов, львов, носорогов и гиппопотамов, вам сюда. Кения – настоящий нетронутый уголок дикой природы, и в наше время, благодаря, в частности, усилиям Роз Мбиква, здесь имеется целая армия людей, готовых открыть вам врата рая, – хозяева отелей, егеря, водители, пилоты, гиды. Дэвид и Джордж только что вернулись с короткого сафари в Масаи-мара, где с воздушного шара наблюдали за знаменитой миграцией миллионов зебр и антилоп-гну, а ночью при свете прожекторов – за тем, как львиный прайд сократил эти миллионы на две единицы, по экземпляру той и другой породы. Птицами наши натуралисты изначально не интересовались, но с прошлого вторника успели загореться изрядным энтузиазмом. Именно на этот предмет они и разговорились за завтраком с Гарри Ханом, узнав о его желании всерьез заняться пернатыми.

– Мы видели сто восемьдесят, и всего за четыре дня, – сообщил Джордж.

– Мы всех записали, – добавил Дэвид, намазывая маслом третий круассан. – Я мечтал о львах со слонами и даже не представлял, что здесь столько птиц.

– Правда, без шофера мы бы столько не заметили, скажи, Дейво? Зрение у него как у орла.

– В названиях он, конечно, путался, но это всегда можно посмотреть в определителе.

– А главное, мы ведь не то чтобы специально за ними наблюдали, да, Дейво? Потрясающе. Совсем как тогда на экскурсии, куда вы нас пригласили, Гарри. Сколько птиц мы тогда увидели? Сорок, а то и пятьдесят видов всего-то за пару часов.

– Но график, прямо скажем, получается плотный. Сколько, говорите, у вас дней?

– Семь, – ответил Гарри. – До следующей субботы.

– Погоди-ка, Дейво. Мы же улетаем только…

– В смысле, почему бы нам не?..

– Отличная мысль.

– А что, клево.

– Как вам, Гарри?

Гарри не очень-то понимал, о чем речь.

– Я не очень-то понимаю, о чем речь, – признался он.

– Дейво имеет в виду, что у нас здесь еще неделя, – объяснил Джордж.

– То есть мы могли бы объединить усилия.

– Поездить, поискать птиц. Тсаво, Амбосели, можно еще вдоль побережья. Что скажете?

Гарри улыбнулся:

– Скажу «да».

Утро после заключения птичьего пари. Мистер Малик сидит на обычном месте на веранде своего дома за чашкой утреннего «Нескафе». Из-за угла дома выходит Бенджамин с метлой: ш-шух, ш-шух, ш-шух.

Я не рассказал, как подействовало на Бенджамина косвенное участие в пердячем – пардон, хагедашевом – пари. К вечеру того дня Бенджамин уже не сомневался, что хозяин, по местному выражению, «сбрендил, как последний бриташка». Вначале все еще могло сойти за обычную эксцентричность – ну приспичило человеку подсчитывать хагедашей, ради бога, его право, – но вскоре стало ясно, что положение куда серьезней: человек заболел. Бенджамину не потребовалось и шести минут, чтобы понять: подсчитываемые хагедаши существуют исключительно в воображении хозяина (на то, что каждый воображаемый крик зачем-то сопровождался испусканием газов, по мнению Бенджамина, не стоило обращать большого внимания). Тот, у кого голова набита коричневыми птицами, а в кишках полно воздуха, мягко говоря, не здоров, а наоборот, болен, пусть и не опасно. Бенджамину невольно вспомнилась одна женщина из его деревни, которая посреди разговора вдруг начинала хватать и складывать к себе в фартук разные невидимые предметы. Пожалуй, надо рассказать обо всем дочери мистера Малика. Она всегда такая приветливая и добрая…

Но по сравнению с тревогами Бенджамина ужас, терзавший мистера Малика в то утро, был все равно что зубная боль по сравнению с легкой щекоткой. Что, что же ему делать? Он не имел ни малейшего представления. Когда через три часа, посмотрев на часы, он понял, что пора садиться в старый «мерседес» и ехать в клуб начинать соревнование, у него в голове по-прежнему не было ни одной мысли – ни смутной, ни какой-либо другой.

Для субботнего утра на парковке было необычно много машин. Гарри Хан уже сидел в баре. Странно – мистер Малик не заметил снаружи его красного кабриолета. Патель и А. Б. устроились поодаль от Участника, как и приличествует представителям Комитета. Вскоре появился Тигр в выходной одежде самой ядреной расцветки, просто вырви глаз.

Если вам доводилось бывать на боксерском матче или петушиных боях, вы легко представите себе возбуждение, царившее в клубе. Когда стрелки старых часов над баром показали без пяти двенадцать, Тигр встал и призвал собравшихся к молчанию. Он напомнил, сколь серьезно и благородно дело, решающееся между двумя уважаемыми представителями «Асади-клуба», и по очереди призвал Афины и Спарту, Рим и Карфаген, Давида, Голиафа и Уинстона Черчилля подтвердить его слова. Тигр так увлекся собственным красноречием, что, казалось, забыл о времени. Но неважно: Сенджей Башу позаимствовал где-то стартовый пистолет и, едва минутная стрелка достигла вершины циферблата, выхватил его из кармана и нажал на курок, направив дуло к потолку. Выстрела не последовало, но раздался всеобщий радостный вопль, который и стал сигналом к началу соревнования. Гарри Хан широким жестом пригласил всех проследовать на стоянку, где уже поревывал двигателем микроавтобус «ниссан сафари» с водителем за рулем. Джордж и Дэвид втащили Гарри в салон и захлопнули за ним дверцу. Взвизгнув шинами, «ниссан» под крики толпы, вывалившей на парадную лестницу клуба, покатил к тайной птичьей Мекке, избранной местом сегодняшних наблюдений. Сенджей Башу тем временем обнаружил, что не снял пистолет с предохранителя, исправил оплошность и опять нажал на курок. Хлопок, оглушительный, как выстрел слоновьего ружья, эхом отразился от стен «Асади-клуба». С высокого дерева мару в углу стоянки понеслись пронзительные птичьи крики, зашумели, зашелестели жесткие крылья.

– Хагедаш!!! – проорал мистер Патель и расхохотался так, что без помощи А. Б. Гопеса ему, наверное, не удалось бы подняться по ступенькам и вернуться в бар.

16
Певчий ворон

Днем, у себя на веранде, мистер Малик взял блокнот и открыл чистую страницу. Помолчал, вслушиваясь, вглядываясь в кротоновые деревья в дальнем конце сада, и написал:

«День 1».

А потом, ниже:

«Хагедаш».

Не надо было рассказывать друзьям эту историю – особенно Пателю. Мистер Малик со вздохом отложил блокнот и карандаш. Много чего не надо было делать. Соглашаться на участие в соревновании, рассказывать про Роз Мбиква, писать приглашение. Вздох перерос в стон. Ему и на свет-то не следовало появляться.

Пегий ворон шумно пропрыгал по крыше и, прошелестев крыльями, легко слетел на газон со своим характерным карканьем. Мистер Малик пару секунд неподвижно смотрел на птицу, а затем опять взял в руки блокнот и карандаш. Из куста бугенвиллеи напротив веранды вылетели две птицы-мыши – не слишком похожие на мышей, но уж точно не похожие на птиц, – перепорхнули на декоративный инжир и там принялись гоняться друг за другом. Только вот птица-мышь, мягко говоря, не редкость, а ведь мало ли какие орнитологические чудеса открываются в этот момент Гарри Хану. Интересно, кстати, где он сейчас и что видит? Орлов, страусов, птиц-секретарей? Мистер Малик записал: «пегий ворон», «птица-мышь» и встал из-за стола. Раз ему предстоит просидеть здесь весь день, имеет смысл принести бинокль. Вдруг посчастливится увидеть воробья.

Гарри Хан между тем не видел ни птиц-секретарей, ни орлов, ни страусов. В ту самую минуту, когда мистер Малик шел к дому номер 12 по Садовой аллее за своим «Бош и Ломб», Гарри Хан на переднем сиденье «ниссана сафари» торчал в пробке на Лимуру-роуд сразу за футбольным стадионом. В утренней эйфории он забыл послушать радио, а потому не знал о том, что сегодня президент возвращается из зарубежной поездки. Шоссе было перекрыто, машины направлялись в обход, и в результате движение полностью замерло. Встали даже матату, эти переполненные людьми микроавтобусы, которые обычно, вопреки всем законам физики и не иначе как вследствие колдовства, просачиваются сквозь любые заторы.

Джордж и Дэвид пытались извлечь максимум пользы из сложившейся ситуации. Они обратили внимание Гарри на нескольких ворон и голубей и, «кажется, но, правда, не точно», аиста марабу. Однако после часа неподвижности Гарри решил, что на сегодня наблюдений за птицами более чем достаточно. «Хилтон» пока не так уж и далеко, вон возвышается на горизонте. Спокойно можно дойти пешком. На столь раннем этапе соревнования важнее не лидерство, а душ и что-нибудь прохладительное. И Гарри, бросив обливающегося потом шофера и неунывающих – «да скоро все рассосется, скажи, Дейво» – Джорджа и Дэвида на произвол судьбы, зашагал к гостинице.

В Найроби ночь наступает быстро. Всего один градус к югу от экватора; в шесть часов тут еще светло, а в шесть тридцать черно, как в аду. Мистер Малик прибыл в клуб, когда зажигались уличные фонари, а именно в шесть пятнадцать. В руке у него был блокнот со списком птиц, увиденных за день в саду. Патель начал их переписывать. «Хагедаш (сдавленный смешок), пегий ворон, птица-мышь…» Вскоре явился Тигр, и почти сразу вслед за ним – Гарри Хан, довольный и свежий. Прогулка до отеля была не особенно приятной (что вообще хорошего в пеших прогулках), но он успел принять душ, поплавать, вздремнуть и выпить и только потом приехал на машине в клуб. Он передал свой блокнот Пателю. Тот заглянул в него, удивился, но промолчал. Без десяти семь Тигр попросил тишины.

– Прежде всего, джентльмены, позвольте сказать, что я счастлив видеть вас обоих – dimidium facti qui coepit habet[13]13
  Тот сделал полдела, кто уже начал (лат.).


[Закрыть] и все такое прочее. Также, в соответствии с правилами соревнования, я обязан спросить, есть ли у вас какие-либо вопросы к комитету?

Мистер Малик помотал головой и повернулся к новоизбранному члену клуба.

– Есть, – кивнул Гарри Хан. – Кто выпьет со мной пива?

Все расхохотались. Кое-кто из присутствующих выразил желание срочно вступить в комитет.

– Мистер Патель, – громко спросил Тигр, – готовы ли вы огласить результаты сегодняшних наблюдений?

Патель, выставив вперед ладонь, сверился с обоими списками.

– Да, – сказал он. – Малик: тридцать один. Хан… три.

Изумленное молчание.

– Три, мистер Патель?

Патель зачитал:

– Ворон, голубь, ястреб. Это все. Уточнений, какие именно ворон, голубь и ястреб, нет, хотя, насколько я знаю, существует несколько пород каждого вида.

– Естественно, пегий ворон, дикий голубь и черный ястреб, – пробормотал мистер Малик, обращаясь к Тигру. Тот кивнул.

Гарри Хан пустился в горестные объяснения. Вот, мол, хотел провести день в парке, а сам застрял в пробке, потому что не потрудился узнать о перемещениях «Еl Presidente», и в результате был вынужден плестись в отель пешком. Рассказ получился забавным, и кончилось тем, что беднягу пожалели и сами заказали ему пива. Мистер Малик сел за свой обычный столик.

– Жалко Хана, – сказал Патель, – зато ты, Малик, молодец. Большой молодец. Продолжай в том же духе. У тебя, пожалуй, есть шансы. Скажи, А. Б.?

– Глупости, – отозвался мистер Гопес. – Сам посуди. Сначала ты, естественно, видишь кучу самых обыкновенных птиц, но потом новые попадаются все реже. Закон убывающей вероятности.

– Это так, Малик? – спросил Патель. – Разве?

Мистер Малик уже успел подумать и об этом, и о многом другом. Дневной результат его удивил. Он и раньше сиживал в саду и видел птиц, но не в таких количествах! Как это получилось? Сегодня днем ему попадались на глаза совсем не городские птицы, – например, дронго на телефонном проводе и серый дятел. Конечно, не все птицы задерживались у него в саду, но многие, очень многие пролетели настолько близко, что их легко было опознать, – черные ястребы, колючехвостые стрижи, рыжепоясничные ласточки и даже пестрый баклан на пути бог знает откуда бог знает куда. Баклан летел высоко, но мистер Малик все же его разглядел. Итого тридцать один вид. Примерно по пять в час – неплохо для второй половины дня. Такими темпами, даже просидев всю неделю в саду, можно перевидать минимум половину кенийской крылатой фауны! Увы, в рассуждении имелся прокол, и мистер Малик понял это раньше А. Б. Гопеса. За сегодняшний день он наверняка увидел практически всех местных птиц, и больше, вообще говоря, надеяться не на что. Чтобы закрепить успех, нельзя ограничиваться стенами и живой изгородью дома номер 12 по Садовой аллее, надо выбираться подальше. Что не так-то легко – ведь у него столько других дел.

«Дел? – слышу я ваш вопрос. – Каких еще дел?»

Разве я не дал понять, что мистер Малик – почти что пенсионер? Не подчеркнул, что управление табачной фабрикой «Весельчак» в основном перешло к Петуле, энергичной и все еще одинокой дочери мистера Малика? Какие же такие дела способны помешать мистеру Малику пробегать оставшиеся шесть с половиной дней по горам и долам в погоне за птицами и увидеть их как можно больше, чтобы затем в бальном зале отеля «Саффолк» коснуться ладонью талии женщины своей мечты? «Какие, какие». Во-первых, благотворительность – на нее уходит уйма времени. Но есть и еще кое-что, чем мистер Малик занимается каждый вторник после птичьих экскурсий вот уже два с половиной года.

Мне не остается ничего другого, как раскрыть его очередной секрет.