Текст книги "Книга птиц Восточной Африки"

Автор книги: Николас Дрейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

34
Желтогорлый рябок

Стрелки часов «Асади-клуба», тикая, приближались к восьми. Где же мистер Малик? Где его сегодняшний список птиц? Мистер Патель, мистер Гопес и Тигр Сингх тоже вышли на крыльцо. Не подведет же он их, не опорочит честь клуба? Послышался странный звук: отдаленный львиный рык, а затем топот множества копыт по сухой каменной равнине. Звук приближался, и постепенно стало ясно, что это страдальчески стонет раненый автомобиль без выхлопной трубы и с полностью изуродованным задним мостом. Зеленый «мерседес» доковылял до стоянки ровно в тот момент, когда часы начали бить восемь. Все члены «Асади-клуба» (независимо от того, на кого они делали ставку) радостно приветствовали появление мистера Малика. Мистер Патель одним из первых сбежал по ступенькам и распахнул дверцу автомобиля.

– Малик, наконец-то! Что с машиной? Попала под обвал? А, неважно! Идем скорей. Где твой список?

Мистер Малик потянулся на заднее сиденье за блокнотом и сунул его в руки мистеру Пателю:

– Вот, считай. И пожалуйста, пусть кто-нибудь принесет моему другу – гостю – что-нибудь выпить. Лучше всего кока-колу – большую.

Бенджамин, вновь восседавший на переднем пассажирском сиденье, улыбнулся во весь рот.

– Ну ты даешь, старина! – раздался сквозь гомон толпы крик Тигра. – Что это в заднем стекле? Дырка от пули?

– Пошел на крайности, Малик? – ухмыльнулся мистер Гопес. – Палишь на авось по несчастным пичужкам? Это против правил, ты же знаешь.

– Потом все объясню. Сначала помоюсь.

Вымыв голову, приняв душ и облачившись в почищенную одежду – не сказать чтобы без единого пятнышка, но все-таки намного приличней, – мистер Малик вышел в бар. Его вновь приветствовали восторженными криками. Радовался даже Гарри Хан:

– Не хотел бы выиграть по дури.

Пока Патель подсчитывал очки и подводил итоги, мистер Малик рассказал о своих приключениях. Сначала – про птиц. Бенджамин сказал правду: в окрестностях его деревни птиц гораздо больше, чем в Найроби. Там настоящий оазис, причем не только для людей и скота. У маленького прудика рядом с поселением стариков они увидели практически всех пустынных пернатых. В основном, конечно, малютки, пробавляющиеся семенами и насекомыми, но какая разница. Зяблики, вьюрки, коньки, трясогузки есть везде, но им попались и скворцы, и ткачики. Еще пруд часто посещают дикие голуби – крохотные горлинки Намаквы, малые горлицы, покрупнее и горлицы южноафриканские. Большой голубой турако им, конечно, не показывался, зато к пруду со странными криками подлетела стайка его близких родственников – бананоедов. Вскоре после полудня явился рябок, что очень удивило Бенджамина: якобы эти птицы активны лишь рано утром. По черному пятну вокруг клюва и белым бровям мистер Малик опознал рябка чернолицего. Они с Бенджамином зачарованно пронаблюдали, как рябок вошел в пруд, распушил перья и низко опустился в воду.

– Я видел, они часто так делают, но только самцы, – сказал Бенджамин.

Мистер Малик, хоть рябка раньше не видел, вспомнил один из рассказов Роз Мбиква.

– Это для птенцов, – объяснил он. – Так они относят воду в гнездо и поят птенцов. Понимаешь, у них внизу особое оперение. Как губка.

Бенджамин изумился необычному поведению птицы – и познаниям мистера Малика.

Вокруг пруда по деревьям и кустам восседали сразу несколько видов сорокопутов и ястребов. Самка туркестанского тювика, самого маленького из африканских ястребов, не покидала терновника, а большой ястреб и светлый певчий ястреб часто облетали территорию в поисках зазевавшейся добычи. В целом, по подсчетам мистера Пателя, мистер Малик в тот день пополнил свой счет шестьюдесятью двумя новыми видами птиц.

– Отлично, – рассеянно похвалил мистер Гопес. – Но черт с ними, с птицами! Что случилось с машиной?

– А-а, с машиной…

И мистер Малик рассказал о сомалийцах с АК47, отсутствующем домкрате и обо всем, что случилось после.

Из полумрака пещеры мистер Малик видел свою брошенную на дороге машину. Было тихо. Молчали и птицы, и цикады. Когда прошло, казалось, полдня – и не больше пятнадцати минут по часам мистера Малика, – из-за поворота показались бандиты. Они шутили и смеялись, явно понимая: добыча не уйдет далеко. Что там, старик и мальчишка! Осмотрев машину, сомалийцы снова расхохотались, очевидно увидев, что, хоть запаска вытащена, домкрата нет. Один бандит сказал что-то на непонятном языке, и они разошлись в разные стороны, чтобы прочесать местность. Скоро его найдут. Буквально через пару ярдов один мужчина крикнул что-то другому, показывая наверх, в гору. Все, заметили. Кончено.

Но тут до мистера Малика донесся треск ружья, а затем какой-то рокот. По склону горы скатился большой валун, потом еще один, и еще. Камни, подскакивая, летели мимо входа в пещеру и с грохотом падали на дорогу. Один из бандитов выставил вперед автомат, но падающий камень моментально выбил оружие у него из рук. Еще один выстрел с горы, следом – леденящее кровь улюлюканье. Автоматчики еще раз коротко глянули наверх и, к изумлению мистера Малика, бросились наутек.

– Сэр? Мистер Малик, сэр. Вы здесь?

Никогда в жизни мистер Малик так не радовался появлению глупого мальчишки. Он вылез из пещеры и огляделся по сторонам, ожидая встречи с неизвестно откуда приведенным военным отрядом, но увидел лишь ватагу ребятишек человек примерно в пятьдесят. Позади них, широко улыбаясь и поигрывая стартовым пистолетом, стоял пожилой мужчина.

– Мистер Малик, сэр, это мой учитель, мистер Хапутале, а это – мои двоюродные братья и сестры и друзья по школе. Они пришли нам помочь.

Дети смущенно захихикали, учитель же с серьезным видом пожал руку мистеру Малику. Бенджамин направил дюжину самых рослых ребят к машине:

– Как скажу «поднимаем», сразу поднимайте.

Буквально в секунду они сменили колесо, и мистер Малик с Бенджамином тронулись в путь. Дети и учитель махали им вслед.

– Бенджамин, – сказал мистер Малик, когда они уже покатили к Найроби, – ты совершенно прав. У тебя очень хорошая школа.

35
Козодой

– Малик, дружище, – раздумчиво произнес мистер Гопес, доцеживая из бокала последние капли пива, – ты нас за кого держишь? Думаешь, мы поверим, что вы не только успели наудить – сколько там, Патель, шестьдесят два? – ага, шестьдесят два новых вида, но заодно победили бандитов?

– Да, – поддержал Хан. – Ты уверен, что не просто проколол шину на Угуру-роуд?

– Мистер Гопес, вы не доверяете слову члена «Асади-клуба»? – холодно поинтересовался Тигр.

– Вовсе нет, Тигр, ничего подобного. Я просто спросил.

– Хорошо.

Тут мистер Малик вдруг вспомнил.

– Есть еще один вопрос, который я хотел обсудить с комитетом. Прошу прощения, что не сделал этого раньше.

Он откашлялся.

– Я не объяснил, как получил назад свою машину. В то утро я разговаривал с миссис Мбиква по телефону. Это она сказала, где мой «мерседес».

Повисла короткая пауза.

– Эй! – воскликнул Гарри. – Никаких контактов, верно? А это точно контакт. Похоже, ты влип, Малик.

Тигр Сингх посмотрел на одного участника, на другого, достал из портфеля отпечатанные листки с правилами соревнования и начал читать:

– «Также обе стороны обещают, начиная с сего момента и до момента окончания Пари, не инициировать личных, телефонных, письменных, опосредованных, через третьих лиц, либо иных контактов с Дамой». Это тебя тревожит, Малик?

– Да, – подтвердил мистер Малик. – Это было ненамеренно, но сегодня утром я определенно вступил в телефонный контакт с миссис Мбиква.

– Но, дорогой друг, ты ведь уже сказал, что это она тебе позвонила. Следовательно, ты не инициировал контакт, и следовательно – я уверен, что мои ученые друзья со мной согласятся, – ни в чем не виноват.

Друзья покивали, выражая согласие. Гарри Хан нахмурился. Мистер Малик вздохнул с облегчением.

– Но меня, – продолжал Тигр, – волнует другой вопрос, посерьезнее. Мистер Хан, верно ли я вас понял? Вы действительно говорили о птичьей поилке?

– Ну да, в гостинице. Они ее там устроили рядом с верандой.

– Поилка – точно?

– Конечно. Такая, с водой. Птицы из нее пьют.

– В таком случае, джентльмены, я вынужден напомнить о пункте пять наших правил.

– Пункте пять? – переспросил Гарри Хан.

– Пункте пять? – повторил мистер Малик.

– Именно, джентльмены. Там ясно сказано: использование для привлечения птиц приманок, ловушек, силков или заранее сделанных магнитофонных записей строго запрещено. А поилка, с моей точки зрения, как раз приманка, самая что ни на есть.

В баре все смолкло.

– Ты прав, Тигр, вопрос серьезный, – проговорил мистер Патель.

Мистер Малик молчал. Да, возражение Тигра обоснованно, но его можно отнести не только к Гарри Хану.

– С позволения комитета, я вмешаюсь, – сказал он. – Если по правилам сегодняшних птиц Гарри принять нельзя, то и моих тогда тоже.

– Что? – изумился мистер Гопес. – С какой это стати?

Мистер Малик опять объяснил, что маленькая деревня Бенджамина – настоящий оазис среди выжженной пустыни.

– А почему? Из-за родника. Воду перекачивают в большой бак и по трубам разводят по домам и полям.

– Я их, конечно, поздравляю, но при чем тут поилка?

– При том, А. Б., что в одной из труб есть небольшая течь, как раз рядом с местом, где живут старики. Но ее никто не чинит, потому что там натекает лужа, а к луже прилетают птицы. И все только рады: надо же птицам где-то пить во время засухи.

– То есть ты имеешь в виду…

– Что это в точности как поилка в гостинице. Специально для птиц, но не приманка. Понимаете? Одно и то же.

Тигр посмотрел на своих товарищей по комитету.

– Джентльмены, следует ли нам дополнительно это обсудить?

– Не стоит, – ответил мистер Гопес.

– Если вы оба согласны, и Малик с Ханом тоже, – сказал мистер Патель, – я присоединяюсь.

– Итак, – провозгласил Тигр, – все возражения отклонены. Мистер Патель, прошу объявить счет.

– Хан: сто девяносто девять. Малик: сто девяносто восемь.

– Ух ты! – воскликнул Гарри. – Ноздря в ноздрю.

– Джентльмены, мне едва ли надо напоминать, что завтра – последний день соревнования. Ждем вас обоих в полдень для окончательного подведения итогов. А теперь, надеюсь, вы меня извините: мы с женой идем на ужин в адвокатской коллегии.

– Я, мужики, пожалуй, тоже отчалю, – сказал Гарри. – Завтра рано вставать.

– Прошу и меня извинить, – сказал мистер Малик. – День выдался трудный.

– До свидания, Тигр, спокойной ночи, Хан, – попрощался мистер Гопес и с любопытством повернулся к мистеру Малику: – Ну, старина, все ушли. Признайся: что все-таки случилось с твоей машиной?

36
Кенийская грифовая цесарка

– Казалось бы, в пятницу вечером, – Гарри Хан отмахнулся от комара, – можно найти занятие поинтересней.

– Если точнее, Гарри, в субботу утром, – отозвался Дэвид, лениво пришлепнув еще одно зудящее насекомое.

– Черт, Дейво, – проворчал Джордж, садясь рядом с ними на жесткую деревянную скамью, – пятница, суббота, какая разница?

С пинкнеи неподалеку раздался крик хагедаша. Цесарка издала свой странный, громкий вопль. Сквозь толстые железные прутья решетки лился розовый свет занимавшейся зари.

Всякому, кто активно интересуется африканской орнитологией, известно, что в Кении водится четыре вида цесарок. Голоса у них почти одинаковые, отличаются, да и то чуть-чуть, размеры и оперение. Наиболее распространена цесарка обыкновенная, темно-серая с белыми пятнами. Она хорошо узнаваема и небольшими стайками часто встречается в засушливых районах страны. Реже попадаются цесарка грифовая и цесарка хохлатая обыкновенная, но самый редкий вид – цесарка хохлатая кенийская. Сейчас она водится только в лесу Сококе к северу от Момбасы (если вам посчастливится ее лицезреть, вы узнаете эту птицу по синеватому отливу пятнышек и чуть более широкому красному ободку вокруг глаз). Рядовому Уильяму Хакаре, уроженцу Такаунги, последний вид был наиболее привычен, и он его очень любил – в печеном, вареном и жареном виде. Нет ничего лучше хорошей свежей цесарки, считал Уильям Хакара и с детства научился ловко ее добывать.

Кенийская хохлатая цесарка – птица пугливая и осторожная. В лесу она предпочитает не покидать границы своей территории, где знает каждую веточку и тропинку. Подобраться к ней, поймать или подстрелить практически невозможно. Однако эти цесарки невероятно любопытны, причем самый большой интерес вызывают у них вещи синего цвета. Я сам не видел, но мой друг Кеннеди рассказывал, как кенийская хохлатая цесарка чуть ли не полчаса зачарованно смотрела на пустую пачку из-под сигарет «Чистое небо». Для таких птиц лучшая приманка – не зерна или фрукты, а просто что-нибудь синее. В детстве Уильям Хакара брал лоскутки синей ткани и привязывал на палку, служившую подпоркой для простой ловушки: птица хватает тряпку, палка выпускает ветку, а ветка затягивает петлю, куда попадает птица. Часто Уильям, установив ловушку по дороге в школу, на обратном пути уже вынимал добычу.

Кончив школу, Уильям Хакара радостно пошел в армию, правда, несколько расстроился, когда после курса базового обучения его послали служить не домой на побережье (как он надеялся), а в Найроби, в штаб-квартиру Первого и Второго батальона кенийской стрелковой бригады. Можете представить себе его восторг, когда в первую же неделю вечером, охраняя территорию, он услышал в кустах по другую сторону ограды знакомое тихое кудахтанье. На следующий вечер он взял с собой в караул не только винтовку, но плоскогубцы, леску и лоскуток синей ткани. Никто не заметит в заднем заборе дырку на уровне земли, небольшую, но достаточную для любопытной цесарки. Если повезет, то не заметят и палки с тряпочкой, и согнутой ветки с петлей из лески. Ну а уж если повезет совсем, то еще через день он будет обсасывать косточки чудесной жареной цесарки.

Когда он увидел за оградой свет карманных фонариков, то сначала решил, что кто-то пытается лишить его ужина. Но они слишком шумели, и тогда Уильям подумал, что кто-то из сослуживцев, напившись в баре «Блюбит» на Магади-роуд и опоздав в часть, лезет через забор в надежде избежать наказания. Наверное, надо помочь товарищам. Только опять же, шума многовато. Лишь подкравшись к ограде и рассмотрев трех мужчин с фонарями и биноклями, Уильям сообразил, что это не воры и не сослуживцы, а самые настоящие шпионы.

– Стой! – крикнул он. – Кто идет?

По другую сторону ограды Гарри Хану почудилось впереди какое-то движение – птица?

– Ш-ш-ш, – зашипел он. – Тише, Дэвид, – распугаешь сов.

– Это не я. Я сзади.

– Значит, Джордж. Не хулигань.

– Это не я.

– Стой, – снова раздался голос, – буду стрелять.

Стрелять? Гарри оглянулся. Вот Дэвид, вот Джордж, оба с фонарями. Но за оградой свет. Гарри моментально оценил ситуацию. ПРИВАТ давно закрыт, на стоянке кроме его красного «мерседеса» машин не было. Никто не подъезжал – они бы заметили фары. Кругом темно, они одни, безоружны, помощи ждать неоткуда.

– Джордж, Дэвид, господа, – стоп.

Они остановились, и голос сказал:

– Хорошо. Теперь выключите фонари. Положите на землю. Так… руки вверх.

Три фонаря в шестьсот свечей тихо легли на землю. Поднялись три пары рук. Что-то щелкнуло, затрещала рация. Спустя минуту из-за ограды выехал автомобиль и остановился за спинами горе-орнитологов.

Свет фонарей в лицо, и в их лучах – дуло пистолета.

– Блин, – вполголоса буркнул Гарри. И поинтересовался: – Вы кто? Что вам нужно?

– Вопросы здесь задаем мы, – ответил другой голос. – Кругом марш.

Они развернулись и потопали мимо джипа, мимо припаркованного «мерседеса» и входа в ПРИВАТ к воротам под большой вывеской «Штаб-квартира Первого и Второго батальонов кенийской стрелковой бригады».

37
Совка

Мало что способно удивить адвоката. Он видит насквозь людские поступки, их мотивы, отчаянное стремление скрыть содеянное, сохранить в тайне – даже от самих себя – собственные страхи, эмоции, желания. Тем не менее в ту субботу, после утреннего телефонного звонка, X. X. Сингх, барристер, прежде собиравшийся ехать в клуб, признался жене, что немного обескуражен. Звонил полковник кенийской стрелковой бригады Джомо Букото. Один из его подчиненных арестовал злоумышленников, которые пытались проникнуть на территорию войсковой части, и теперь негодяи просят мистера Сингха приехать. Гарри Хан – знаете такого?

Тигр позвонил в пару мест, переоделся и уже через тридцать пять минут явился в казармы. Он назвал свою фамилию охраннику, и его проводили в офицерскую столовую, где полковник Букото в одежде для гольфа как раз занес ложку над вареным яйцом. Рядом стояла тарелка с тостом, намазанным маслом и порезанным на «солдатиков». За плечом полковника стоял солдат в натуральную величину.

– Господин полковник, спасибо, что согласились меня принять.

Полковник Букото обернулся, смерил Тигра Сингха взглядом – и сейчас вы поймете, до какой степени Тигр ловкий адвокат. Ибо он оделся в светлые брюки, рубашку с короткими рукавами, жилет и легкие кожаные мокасины – униформу завзятого гольфиста.

– Мистер Сингх, полагаю? – Полковник улыбнулся. – Присаживайтесь, дружище. Чаю?

Время было дорого, но торопиться не следовало.

– Благодарю, полковник. – Тигр начал садиться, замер, полез в задний карман, достал желтый пластмассовый колышек для мяча и лишь затем опустился в кресло. – От чая не откажусь.

– Итак, – произнес полковник, знаком послав дежурного за чаем, – Хан.

– Да, полковник Букото. Хан. Вы не посвятите меня в подробности?

– Вчера поздно вечером наш патрульный поймал его за оградой при попытке проникнуть на территорию.

– Он был один?

– Нет. С двумя вазунгу – австралийцами. Утверждают, что наблюдали за птицами.

– Гм. – Тигр невозмутимо взял в руки чашку и только тогда продолжил: – Вы им верите?

– Не знаю.

– Значит, наблюдали за птицами?

Эти слова были произнесены самым нейтральным тоном, однако Тигр чуть заметно поднял брови, и полковнику, в свое время ярому поклоннику Джеймса Бонда, естественно, вспомнился связанный с птицами эпизод из «Человека с золотым пистолетом».

– Вы думаете…

– Скажите, полковник, кто-то из них просил связаться с австралийским послом?

– Да, оба.

– Хм-м-м, – промычал Тигр.

– А Хан требовал вас.

– Хан меня нисколько не беспокоит. Я его хорошо знаю. Обычный плейбой. Денег куры не клюют, но это не самый большой недостаток. Кстати, сегодня днем мы с ним на пару должны были играть в финале чемпионата клуба – он не говорил, нет? Но двое других… – Тигр чуть подался вперед: – Стало быть, просили связаться с послом?

– Да.

– Ясно.

– А еще – средство от комаров.

– Так, так. Вы дали?

– Нет.

Тигр кивнул:

– Позволю заметить, полковник, вы свое дело знаете. Скажите, их уже рассадили в разные камеры?

Полковник Букото обернулся к адъютанту:

– Рассадили?

– Нет, сэр. Вы не…

– Выполняйте. Быстро.

Адъютант отрывисто отдал приказ другому вояке. Тот кинулся прочь.

– А сами вы их допрашивали, полковник?

– Пока еще нет. Хочу немного помариновать.

– Разумеется. – Тигр осторожно отпил глоток чая. – У меня в таких делах небольшой опыт, но, насколько я разбираюсь в законодательстве, вы определенно в своем праве.

– Конечно. Я, естественно, проверил.

Полковник кивнул адъютанту.

– Право на арест за нахождение в радиусе двухсот метров от военного объекта, сэр. Право на задержание на срок до двадцати четырех часов и на допрос, сэр.

– Не говоря уже, – полковник взял салфетку и обтер с усов хлебные крошки, – о разных антитеррористических нововведениях.

– Тогда у вас еще масса времени. Образно говоря, на целых девять лунок. – Тигр улыбнулся и тут же нахмурился. – Полковник, я, с вашего позволения, все-таки повидаюсь с Ханом? Только сначала, если не возражаете, позвоню в клуб.

Тигр как мог старался разубедить полковника.

– Но, мистер Сингх, я настаиваю.

– Что вы, закон есть закон.

– Мистер Сингх, не забывайте, что закон здесь – я.

– Но…

– Нет, я уже решил. Забирайте его и не волнуйтесь: все, что нужно, я вытрясу из остальных.

– Полковник, полковник, это же правонарушение! Он под законным арестом.

– Значит, придется устроить законное освобождение! Предоставьте все мне.

– Право же, речь всего-навсего о чемпионате клуба… У нас еще будет шанс на следующий год или…

Полковник поднял руку:

– Мистер Сингх! Это приказ.

Вот так в последнюю субботу соревнования, за пятнадцать минут до полудня, Тигр Сингх, по-прежнему одетый для гольфа, прибыл в «Асади-клуб». За ним, необычно притихший, шел Гарри Хан. К списку его не добавилось ни одной птицы. Надежды на ночные наблюдения и плодотворное утро в городском парке стараниями рядового Уильяма Хакары обратились в дым.

Но что же мистер Малик?