Текст книги "Приключения Корзинкиной (СИ)"

Автор книги: Никита Марзан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 38

Захаров гнал в танке на полную катушку. До атаки оставалось всего три минуты, а с вязь со штабом была потеряна. Вражеский снаряд разбил навигационный комплекс танка. Это был очень удобный мультимедийный комплекс, поддерживающий все форматы видео и аудиофайлов, 3D, GPRS и WI-FI. И тут такая беда. Захаров прямо завыл от злости. И стал давить гусеницами супер-пушки противника, хотя баллов за это начислялось немного. Но зато злости стало меньше. Тут в башню танка кто-то забарабанил. Захаров выглянул из люка и вздрогнул. На башне сидела мумия:

– Здорово, Захаров.

– А ты откуда? – спросил Захаров, пытаясь вспомнить правила игры. Никаких мумий в танковых боях быть не должно. Откуда тут мумия?

– От верблюда, – сказала мумия, – глуши свой танк и топай учить уроки, завтра у тебя контрольная.

– Мне чуть-чуть осталось, – сказал Захаров, – сейчас крепость возьму и все.

– Обойдешься без крепости, – отрезала мумия, – вырубай.

– А то что?

– А ничего хорошего, – сказала мумия, – ты меня знаешь.

– Опять в Египет отправишь? – уточнил Захаров Илья, – лучше на Филиппины.

– А причем тут Филиппины? – спросила мумия.

– У меня отец там отдыхает, – сказал Захаров, – я бы искупался.

– Искупаешься, когда вырастешь, – отозвалась мумия, – если хорошо учиться будешь.

– А зачем мне учиться, – рассмеялся Захаров, – мне папа денег даст. Я не пропаду.

– За твои двойки Светлану Петровну к директору вызовут. Вырубай танк, Захаров.

– Я тебя, бабка, сейчас взорву, – сказал Захаров, подкатывая поближе осколочную гранату, – и мне пофиг, я в танке.

– Чиво-чиво? – мумия приставила ладонь к уху.

– Сейчас тебе уши-то прочистит, – Захаров кинул гранату и закрыл люк танка.

Танк тряхнуло, потом подбросило вверх и стало крутить в воздухе, да еще в разных направлениях.

– Главное, чтобы о землю не брякнуло, – подумал Захаров.

Танк поднялся на огромную высоту и угрожающе задрожал.

– Сейчас брякнется, – тоскливо подумал Захаров, – прощай, школа.

– А ты выключи компьютер, – прошептала в танковые наушники мумия, – тогда не брякнется.

Захаров сжал зубы и выключил зажигание танка. Танк плавно опустился на землю. Захаров оттер со лба пот и нажал на кнопку «Завершение работы». Компьютер выключился.

– Что это было? – ошарашено подумал Захаров, – как она меня нашла? Да нет, это ерунда какая-то. Компьютерные глюки. Нужно было перезагрузить систему.

Захаров снова включил компьютер. Вместо знакомого приветствия на дисплее снова появилась зловещая физиономия мумии. Она скалила зубы, корчила рожи, пищала и рычала и не было никакой возможности убрать ее с экрана. Мумия заслоняла собой все, что хотел увидеть Захаров.

– Выключи компьютер, придурок, – погрозила мумия кулаком.

– Ну, теперь все понятно, – сказал Захаров и выключил компьютер, – это я вирус подцепил. Теперь жесткий диск нужно чистить.

Тут зазвонил телефон. Это был Емельянов.

– Привет, чувак, – сказал Емельянов, – у меня тут проблемка нарисовалась, комп заглючил. Мне до пиратского клада осталась всего пара шагов. И тут на экране появляется …

– Мумия, – сказал Захаров, – та самая, которая в классе была.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю, – сказал Захаров, – и эта мумия тебе говорит «Емельянов, вырубай компьютер».

– Точно, – только и смог сказать Емельянов, – она и у тебя была?

– Только что.

– И у Анциферовой была, – сказал Емельянов, – Анциферова мне звонит и говорит – пеку на компьютере пирог, а тут мумия. А я не могу Анциферову слушать, я уже в двух шагах от пиратского клада, я ей говорю, Анциферова, я тебе перезвоню и тут, бац, у меня тоже мумия. И у тебя. А ты пробовал включать?

– Пробовал, – сказал Захаров, – мумия не отстает.

– Пойду уроки учить, – сказал Емельянов, – а ты?

– Я не маленький, чтобы меня Светлана Петровна воспитывала, – сказал Захаров, – это же ее мумия, усек?

– Усек, – сказал Емельянов, – но что я могу? А потом еще неизвестно, что эта мумия придумать может. Нет, я лучше пойду учить.

– Ну и как хочешь, – сказал Захаров и положил трубку.

Он, конечно, не собирался учить уроки, и пусть глупая мумия сторожит его в компьютере, но она не знает про другой компьютер, который принадлежит папе Захарова. Ха-ха-ха.

Правда, папа Захарова не разрешал сыну играть на его компьютере. Это был очень серьезный компьютер для бизнеса, но на нем была такая замечательная графика, такой мощный движок, что Захаров не мог удержаться, чтобы не нарушить обещание, данное папе.

В прошлые выходные папа улетел на Филиппины, где был съезд коммерсантов со всего мира. Они обсуждали свои дела, отдыхали, ходили в рестораны и плавали в океане.

Папа позвал Захарова в кабинет и сказал:

– Илья, я улетаю на четыре дня. Деньги на продукты я оставлю на столе. Друзей в дом не води и, пожалуйста, не включай мой компьютер. Или я установлю на нем пароль?

– Не надо пароль, – сказал Захаров, – я не буду его включать.

Ну, почему всегда так легко обещать даже самые трудновыполнимые дела. Только для того, чтобы показаться себе человеком слова? Но вот папа улетел, а Захарову, как назло, до зарезу нужно включить его компьютер. Ну и пусть, что он давал слово, ведь, он не мог знать, что к нему припрется мумия?

Захаров походил по комнате, посмотрел в окна, а потом решительно включил папин компьютер. Пароля нет, папа – кремень. Компьютер мощно загудел и начал загружаться. Захаров с опаской посмотрел на дисплей, а вдруг вынырнет мумия? Но все было нормально. Компьютер загрузил операционную систему и ждал указаний пользователя.

– Совсем другое дело, – радостно сказал Захаров и быстро защелкал клавишами, продолжая танковый бой.

Глава 39

Корзинкина скучала без Принца.

Вот когда он рядом был, даже когда приходил – уходил, она была спокойна. А тут вдруг ощутила, что ей ужасно не хватает ее милого Принца. Какие у него глаза, какой голос, какие слова. Так как Принц никто не говорит и уж, конечно, не ведет себя так. Корзинкина вспомнила свои прежние волшебства:

– дождевую бочку с пчелиными крылышками,

– негаснущий солнечный луч,

– теплую бархатную лягушку,

– смеющиеся шоколадные конфеты,

– золотое колесо, ведущее к счастью,

– дождь-невидимку, который можно было только слышать.

И только рассмеялась, ну разве все это можно сравнить с Принцем? Она бы все это отдала только за один его чудесный смех. Ах, как мало он смеялся и как много грустил. И вот теперь его нет и Корзинкина ходила из комнаты в комнату и заглядывала во все углы, не специально, а так, на всякий случай.

– Ты чего потеряла? – спросил Дрын-Дыр, – деньги?

– Только о деньгах и думаешь, – огрызнулась Корзинкина, – можно подумать, что без них не прожить.

– Ты права, без денег не прожить, – согласился Дрын-Дыр, – деньги – это главное, что есть в жизни.

– Заткнись, Дрын-Дыр, – крикнула Корзинкина со слезами на глазах, – ты мне надоел.

– Ах, конечно, – сказал Дрын-Дыр, – если бы я был Принцем, ты бы не посмела мне сказать такое – заткнись, Принц! Ты бы сказала, ах, мой миленький Принц, говори, что угодно, я готова слушать тебя с утра до вечера.

– Послушай, Дрын-Дыр, – Корзинкина вытерла слезы, – ты умеешь танцевать менуэт?

– Менуэт? – выкатил глаза Дрын-Дыр, – а что это такое?

– Бедный Дрын-Дыр, он не знает, что такое менуэт, – развела руками Корзинкина, – ну, о чем с ним можно говорить?

– О деньгах можно говорить, – сказал Дрын-Дыр.

– А Принц знает, что такое менуэт, – мечтательно сказала Корзинкина, – ах, как хорошо он кланялся и приседал, как хорошо.

– Послушай, Корзинкина, – сказал Дрын-Дыр, воровато оглянувшись по сторонам, – ты хочешь стать принцессой?

– Да, – встрепенулась Корзинкина.

– Тихо, – прошипел Дрын – Дыр, – я же не глухой. Значит, ты хочешь стать принцессой…

– Очень, очень, очень, – Корзинкина сложила руки на груди.

– Еще раз перебьешь, – сказал Дрын – Дыр, – больше повторять не буду.

– Все, молчу, – Корзинкина зажала рот ладонями.

– Значит, ты хочешь стать принцессой… – медленно сказал Дрын-Дыр и посмотрел на Корзинкину, но та только крепче прижала ладони ко рту, – для этого нужно, …э-э-э-э-…а может, зря я это…ну, какая из тебя принцесса?

Корзинкина мужественно молчала. Только сверлила Дрын – Дыра взглядом.

– Ну, хорошо, – сказал Дрын – Дыр, – ты хочешь стать принцессой, но настоящая принцесса должна быть богатой. Бедных принцесс не бывает, все богатые. Ты, Корзинкина, богатая?

– Еще бы, – сказала Корзинкина.

– Да? – с подозрением спросил Дрын – Дыр, – а что у тебя есть?

Корзинкина стала загибать пальцы:

– дождевая бочка с пчелиными крылышками,

– негаснущий солнечный луч,

– теплая бархатная лягушка…

– Ерунда все это, – прервал ее Дрын – Дыр, – это не богатства. Богатство – это автомобиль, квартира, счет в банке, вилла на море…

– Прикалываешь, – надулась Корзинкина, – а говорил, что серьезно. Ага, я вижу.

– Я хочу тебе помочь, Корзинкина, – сказал Дрын-Дыр, – ты ведь хочешь быть принцессой?

– Ты уже спрашивал, Дрын-Дыр, – топнула ножкой Корзинкина и капризно поджала губы.

– Тогда доставай свой компьютер, – сказал Дрын – Дыр.

– Опять? – спросила Корзинкина.

– Что опять?

– Пена с потолка потечет, – сказала Корзинкина.

– Деньги с потолка потекут, а не пена, – сказал Дрын-Дыр, – если будешь делать то, что я говорю.

Корзинкина посмотрела на Дрын-Дыра – шутит он что ли? Но копилка была серьезна, как никогда. И Корзинкина открыла крышку компьютера.

Глава 40

– Теперь слушай. – сказал Дрын-Дыр, – открывай адресную строку. Ты это уже умеешь.

– Открыла.

– Слушай, – вдруг вспомнил Дрын-Дыр, – а раньше ты говорила, что хочешь быть ученым.

– Ученые самые важные люди на земле, – сказала Корзинкина, – они делают открытия. Я вырасту и стану ученым.

– Принцесса не может быть ученым, – сказал Дрын-Дыр, – принцессы должны заниматься своей красотой, ходить на фитнесы, в солярий, на светские тусовки.

– Я папе обещала, – сказала Корзинкина.

– Причем тут вообще папа? – возмутился Дрын-Дыр, – он ученый, то есть, голодранец. Вот если бы он был король или хотя бы барон. А ты будешь богатой и красивой, ты будешь принцессой.

– Я не хочу быть принцессой, – сказала Корзинкина, – я раздумала.

– Как это ты раздумала? – завопил Дрын-Дыр, – ты в своем уме?

– В своем, – сказала Корзинкина, – я буду ученой.

– А как же Принц? – спросил Дрын-Дыр, – ведь он погибнет.

– Почему погибнет? – вздрогнула Корзинкина.

– Утопится, – сказал Дрын-Дыр, – без принцессы. Знаю я этих принцев. Если не нашел принцессу – камень на шею и в реку.

– Сейчас зима, – сказала Корзинкина, – лед на реке.

– Лед мечом проковыряет и на дно, – сказал Дрын-Дыр, – тебе не жалко?

– Жалко, – вздохнула Корзинкина.

– Тогда ты просто обязана стать принцессой, – сказал Дрын-Дыр, – выбора нет.

– Ладно, – сказала Корзинкина, – давай так. Вначале я стану принцессой, чтобы спасти Принца, а когда вырасту, то буду ученой, чтобы порадовать папу.

– Хитрая ты, Корзинкина, – сказал Дрын-Дыр, – а дурочкой прикидывалась. По рукам?

– По рукам, – сказала Корзинкина, – чего нужно писать?

– А вот чего, – тут Дрын-Дыр закрыл глаза и стал монотонно бубнить. Корзинкина еле успевала записывать.

Вначале она записала одно предложение из букв и цифр. Потом нажала «Ввод», потом новое предложение, потом снова «Ввод» и так много раз. Она ничего не понимала, что происходит на экране компьютера, но этого и не требовалось. Дрын-Дыр сам читал то, что было написано на экране, и диктовал новые фразы из букв и цифр. Так прошло полчаса. И Корзинкина устала.

– Долго еще? – спросила Корзинкина.

– Еще пять минут, – сказал Дрын-Дыр, – сейчас самое важное.

– А что мы делаем? – спросила Корзинкина.

– Мы делаем из тебя принцессу.

– Да? – удивилась Корзинкина и пошла к зеркалу.

Но в своем отражении она не нашла ровно никаких изменений. Та же глупая физиономия, тонюсенькие ручки – ножки и растрепанные волосы.

– А я ничего не вижу, – сказала Корзинкина, – какая была, такая и есть.

– Ты не туда смотришь, – сказал Дрын-Дыр и захохотал и ткнул в компьютер, – сюда смотри.

– И что? – Корзинкина заглянула на экран, но кроме непонятных цифр ничего не увидела, – цифры какие-то.

– Это волшебные цифры, – сказал Дрын-Дыр, – тут твои серебряные туфельки, парчовое платье и браслеты с бриллиантами. Только пока нет золотой короны, но обязательно будет. Готова продолжить?

– Готова, – сказала Корзинкина и стала набирать новые буквы и цифры, ей очень хотелось примерить золотую корону принцессы. Ей хотелось увидеть Принца.

Глава 41

Филлипины – это семь тысяч островов, разбросанных в Тихом океане.

Папа Захарова Ильи жил на острове Боракай. На Борокае был знаменитый на весь мир «White bich» – Белый пляж – а песок там не только белый, но и мягкий, так, что пляжные шлепанцы не нужны.

Папа Захарова Ильи лежал на пляже, возле лодочной станции «Di Mol», это крутое место, но папа Захарова Ильи и был крутым, потому что занимался бизнесом. Сейчас папа Захарова Ильи отдыхал от дел, которыми занимался два дня. Папа Захарова Ильи лежал на белом горячем песке и ждал лодку (так богачи называют корабли), чтобы отправиться за голубым марлином. Голубой марлин – это огромная красивая рыба. Папа Захарова Ильи всегда охотился на голубого марлина, когда прилетал на Филлипины.

И тут запищал смартфон, потому что пришла новая sms-ка. И когда папа Захарова Ильи прочитал сообщение, он подумал, что сошел с ума. А сообщение было коротким. Банк сообщал папе Захарова Ильи, что на его банковском счете нет денег. Но еще утром в банке лежало два миллиона долларов, которые принадлежали папе Захарова Ильи. А теперь двух миллионов долларов не было. И даже одного доллара не было.

– Это ошибка, – подумал папа Захарова Ильи и стал набирать телефонный номер банка. Но связь на острове Боракай была неустойчивой и папа Захарова Ильи до банка не дозвонился. Он отправился в океан за голубым марлином на своем огромном пароходе и все время спускался в каюту, чтобы позвонить в банк. И когда банк ему ответил, папа Захарова Ильи сказал, что получил странное сообщение, что его счет пуст. Но банк проверил счет папы Захарова Ильи и подтвердил, что денег действительно нет.

– А кто их снял? – заорал папа Захарова Илья, – кто снял мои деньги?

– Минуточку, – сказал банк и отключился. Потом вновь возник и сказал, что деньги были сняты лично самим папой Захарова Ильи с его личного компьютера.

– Но этого не может быть, – запрыгал на месте папа Захарова Ильи, – я сейчас не дома, я в океане, я ловлю голубого марлина. А компьютер стоит дома.

– Деньги сняты с вашего личного компьютера сегодня днем, – сказал банк, – у нас есть бумаги.

Папа Захарова Ильи подумал, что упадет в обморок. Но не упал, а повернул к берегу, чтобы срочно вылететь домой.

Глава 42

А Принц тащил портфель Ивиной.

Ивина захромала сразу, как только вышла из школы.

– Ногу натерла, – сказала Ивина, – когда менуэт танцевали. Мне домой не дойти.

– У меня есть Конь, – сказал Принц.

– Какой еще конь? – засмеялась Ивина, – откуда?

Принц хлопнул в ладоши и на мостовой появился Конь:

– с золотой гривой

– с бронзовыми копытами.

– с королевской попоной из меха горностая.

Но на Ивину это не произвело никакого впечатления.

– Садись, – сказал Принц и взял Коны за повод, – я его подержу.

– Ты с ума сошел? – насмешливо сказала Ивина, – зачем мне эта лошадь?

– Это Конь, – поправил Принц, потрепав Коня по золотой гриве.

– Ты бы еще корову привел, – сказала Ивина, – я живу в городе, в городе ездят на машинах. У тебя есть машина?

– Нет, – развел руками Принц.

– Нет машины, тогда тащи портфель, – сказала Ивина и бесцеремонно впихнула Принцу портфель и переобувку.

И Принц потащил портфель. А Ивина шла рядом и иногда забывала хромать. Или хромала на другую ногу. Но Принц не обращал внимания на такие пустяки.

– Зайдем в пирожковую, – сказала Ивина, – возьмем бульон с кулебякой. Я тут обедаю.

– А Корзинкина дома обедает, – сказал Принц.

– А причем тут Корзинкина? – сказала Ивина, – она маленькая, поэтому обедает дома. А я большая.

– Вы же в одном классе, – не понял Принц.

– Ой, Принц, какой ты глупый, – засмеялась Ивина, – класс один, а головы-то у всех разные. Корзинкина еще маленькая, а я уже большая. Пойдешь в пирожковую?

– Мне все равно, – сказал Принц, – я ищу Принцессу, а она может быть везде.

– Портфель не урони, – сказала Ивина, – от переживаний.

В пирожковой было много посетителей.

Все с удовольствием уплетали горячие пирожки с мясом и запивали их куриным бульоном. Ивина усадила Принца за столик и отправилась за пирожками и бульоном. Она взяла два пирожка Принцу и два пирожка себе. И две чашки бульона. Еле дотащила тяжелый поднос до стола. Хромать, конечно же, забыла. Но Принц сидел погруженный в свои мысли и ничего вокруг не видел.

– Все мечтаешь, – прервала размышления Принца Ивина, – бери пирожки и бульон. И отнеси пустой поднос.

Принц выполнил указания. Потом сел за стол и, молча съел свои пирожки с мясом. И выпил бульон.

– А Корзинкина не любит с мясом, – сказал Принц, отставляя пустую чашку, – а любит с вареньем.

– Опять Корзинкина, – нахмурилась Ивина, – а про меня ни одного слова. Такая я неинтересная.

– Ты очень интересная, – сказал Принц.

– Конечно, – сказала Ивина, – и менуэт я танцую. Ну, чем не принцесса?

– Хочешь быть принцессой? – спросил Принц.

– Все хотят быть принцессами, – сказала Ивина, – особенно в первом классе.

Принц посмотрел в лицо Ивиной и опустил голову:

– Нет, ты не принцесса.

– Почему? – удивилась Ивина.

– Потому что ты взрослая, – сказал Принц, – сама сказала.

– Ну и что?

– А то, что взрослые не верят ни в принцев, ни в принцесс, – сказал Принц, – а Корзинкина верит.

– Опять Корзинкина лучше, – с досадой сказала Ивина, – и поэтому она принцесса, а я нет.

– Она не принцесса, – сказал Принц, – просто мы живем в ее компьютере.

– Кто это мы?

– Я и Конь, – сказал Принц.

– Послушай, – сказала Ивина, – у меня тоже есть компьютер.

– Ну и что?

– Живите в моем компьютере, – пожала плечами Ивина, – какая вам разница?

– Никакой, – сказал Принц, – но мы не хотим.

– Ага, – сказала Ивина, – значит дело не в компьютере, а в Корзинкиной?

– Мне пора, – сказал Принц и поднялся из-за стола.

– Катись, – сказала Ивина, – заплати за пирожки, за бульон и катись.

– А разве за пирожки и бульон нужно платить? – удивился Принц.

– За все в жизни нужно платить, – сказала Ивина, – так говорят взрослые люди.

– Я запомню.

– Вот, вот, – кивнула Ивина, – запомни это, как дважды два.

– А что такое дважды два?

– Это арифметика, – сказала Ивина, – неужели не знаешь?

– Я могу фехтовать, скакать на коне, стрелять из мушкета, плавать и бегать, – сказал Принц, – ну и танцевать придворные танцы. А арифметику я не знаю.

– А как же ты платил за пирожки? – спросила Ивина.

– Я не платил, я ел бесплатно, – сказал Принц, – и бульон и пирожки. Сделаюсь незаметным и беру, чего хочу.

– И не стыдно? – сказала Ивина, – а еще Принц.

Принц покраснел и ничего не ответил.

– Ладно, пошли, – поднялась Ивина, – я заплачу за тебя. Будешь у меня в долгу.

– А что это значит? – спросил Принц

– Это значит, что теперь ты будешь делать то, что я тебе скажу, – сказала Ивина. – Скажу тебе, Принц, выпрыгни в окно. И должен будешь выпрыгнуть, понял?

– Конечно, выпрыгну, – сказал Принц, – окна удобнее, чем двери.

– Выпрыгивать не надо, – сказала Ивина, – ты разобьешься. Я просто для примера сказала.

– Я не разбиваюсь, – сказал Принц, – сто лет назад я прыгнул с Эйфелевой башни, вот это было здорово падать.

– Ты упал и не разбился? – не поверила Ивина.

– Если бы я упал вниз, то разбился, – сказал Принц, – а я упал вверх. Падение вверх называется полетом.

– Болтун, – усмехнулась Ивина.

И тут они столкнулись с Захаровым.

Захаров так торопился в пирожковую, что ничего перед собой не видел. И он бы сбил Ивину с ног, если бы не Принц. Ивина даже ничего не поняла, а Принц уже сбил Захарова с ног ловким незаметным приемом.

– Даже меч вытаскивать не пришлось, – гордо сказал Принц.

– А вы откуда тут? – удивился Захаров, лежа на полу.

– От верблюда, – сказала Ивина, – чуть с ног меня не сбил.

– А я жрать хочу, – сказал Захаров, – отец в командировке, готовить некому.

– Принц, помоги ему встать, – сказала Ивина.

Принц наклонился и поднял Захарова за воротник куртки.

– Не надо мне помогать, – сказал Захаров, отряхивая рукой колени, – я и сам могу.

– Не спеши, Захаров, – сказала Ивина, – самое вкусное мы съели. Правда, Принц?

Принц пожал плечами.

– А мне по барабану, – сказал Захаров, – у компьютера я любые пирожки съем. Даже самые невкусные.

– А нам с Принцем компьютер не нужен, – сказала Ивина, – мы с Принцем играть будем. Принц, где твой Конь?

Принц хлопнул в ладоши.

И тут же рядом появился статный Конь. Принц легко подхватил Ивину и усадил на Коня.

– О, смотрите, лошадь, – сказал Захаров, – дайте покататься.

– Ага, – сказала Ивина, – ты же торопился за пирожками.

– Да не нужна мне ваша кляча, – сказал Захаров, – я пошутил.

– Сам ты кляча, – сказала Ивина, – вперед, Принц, вперед.

И Конь взвился над городом.

И дома стали пеньками, а дороги – тропинками.

И по этим тропинкам сновали прохожие – муравьи.

– Вот это да, – засмеялась Ивина и уронила варежку, – ой, варежка.

– Не бойся, – сказал Принц.

А Конь встал на дыбы и прыгнул вниз. Все быстрее и быстрее. И Ивиной показалось, что они сейчас разобьются и она закрыла глаза.

– Испугалась? – спросил Принц.

– Нет, – соврала Ивина и открыла глаза.

И увидела, что ее варежка в руке Принца, а Конь летит дальше, окутывая Ивину золотой гривой.

– Сфотографируй меня на телефон, – крикнула Ивина, – вот, держи.

– Ничего не получится, – сказал Принц, – Конь на фотографиях не получается.

– А ты попробуй, – Ивина не привыкла отступать, – вот тут нажми.

Принц взял телефон и, плавно отлетев от Коня в сторону, сфотографировал Ивину.

– Держи, – Принц вернул телефон.

В телефоне было фото Ивиной на коне. Только конь был игрушечный и стоял он на карусели. А Ивина сидела на этом игрушечном коне с гордо поднятой головой.

– Я же говорил, – Принц посмотрел на фотографию, – мой Конь волшебный.

– Вижу, – Ивина стерла фото.

Вот позорище, если кто-нибудь увидит, как гордо Ивина катается на карусели.

– Ну, что, спускаемся? – спросил Принц.

Ивина кивнула.

Конь понесся к земле, но на этот раз Ивина не закрывала глаза, а смотрела, как растут дома, дороги и люди. А вот и двор Ивиной. Подъезд.

– Давай на мой балкон, – крикнула Ивина, – вон он.

Конь послушно повернул к балкону и ловко перемахнул через металлическую ограду.