Текст книги "Приключения Корзинкиной (СИ)"

Автор книги: Никита Марзан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 23

Дома Корзинкину ждал разъяренный Трын-Дыр. Он скалил железные зубы и громко грохотал мелочью.

– Наконец-то, – прорычал Трын-Дыр, едва Корзинкина открыла дверь в детскую, – бросила меня одного. Я чуть со скуки не умер. Давай в прятки поиграем.

– Мне некогда, – сказала Корзинкина, садясь за письменный стол, – я уроки учу.

– Не ври, – сказал Трын-Дыр, – ты уроки вечером учишь.

– Вечером я буду ужасно занята, – сказала Корзинкина, открывая тетрадь для домашних работ.

– Чур, я с тобой, – сказал Трын-Дыр, – один я не останусь.

– Нет, останешься, – сказала Корзинкина, взяла Трын-Дыра на руки и стала нянчить, как младенца, – не капризничай, копилочка, у меня важное дело.

– Тем более, – жалобно сказал Трын-Дыр, – я хочу тебе помочь.

– Чем ты можешь мне помочь? – рассмеялась Корзинкина, – я иду в пиццерию.

– Я обожаю пиццу, – крикнул Трын-Дыр.

– Я не собираюсь есть пиццу, – сказала Корзинкина.

– А для чего идти в пиццерию? – не понял Трын-Дыр.

– Ладно, – кивнула Корзинкина, – чтобы ты не завидовал, я расскажу тебе, зачем я иду в пиццерию. Я должна найти там Емельянова Виктора и предупредить его, что за ним и Анциферовой Людмилой следят Захаров Илья и Ивина Ирина.

– А зачем они за ним следят? – спросил Трын-Дыр.

И тогда Корзинкина рассказала Трын-Дыру про весь разговор, подслушанный возле черного выхода из школы.

– Значит, – сказал Трын-Дыр, – ты, Корзинкина, подслушивала?

– Я случайно, – сказала Корзинкина, – я знаю, что это нехорошо.

– Да ты что? Это же отлично, – радостно заорал Трын-Дыр, – это замечательно, это гениально, это круто. Я обожаю подслушивать.

– Прекрати, – Корзинкина поставила Трын-Дыра на письменный стол, – мама и папа говорят, что подслушивать нехорошо.

– Ну, пусть и не подслушивают, – сказал Трын-Дыр, – а я буду подслушивать. И подсматривать. И ябедничать. И предавать. Все божки копилок подслушивают, подсматривают, ябедничают и предают. Это выгодно.

– Ну и пусть, – сказала Корзинкина, – я все равно не буду подслушивать, подгля…

– Значит, тебе не спасти Емельянова Виктора, – перебил Корзинкину Трын-Дыр, – считай, что ты ничего не слышала о пиццерии.

– Я слышала, – сказала Корзинкина, – и пусть меня отругают, но я пойду в пиццерию.

– Хорошо, – сказал Трын-Дыр, – вот ты пришла в пиццерию и что? Так и будешь стоять в дверях?

– Я сяду за столик, – сказала Корзинкина.

– И закажешь пиццу? – опять разъярился Трын-Дыр, – вредина. Я тоже хочу пиццу. Хочу пиццу! Пиццу!

– Хорошо, – сказала Корзинкина, – я возьму тебя с собой, только не думай, что мне нужна пицца.

– Значит, ты придешь в пиццерию, сядешь за столик, а пиццу заказывать не будешь? – уточнил Дрын-Дыр.

– Не буду, – сказала Корзинкина, – ну сколько раз можно говорить?

– Тогда тебя выгонят из пиццерии, – сказал Дрын-Дыр, – чтобы ты попусту не занимала столик, поняла?

– А что же делать?

– Не волнуйся, – сказал Дрын-Дыр, – со мной не пропадешь, потому что я дам тебе дельный совет.

– Какой?

– Возьми с собой компьютер, – сказал Дрын-Дыр.

– Компьютер? – удивилась Корзинкина, – зачем?

– А затем, – вкрадчиво сказал Трын-Дыр, – ты закажешь чашечку чая, положишь компьютер на стол и будешь делать вид, что ты по уши в работе.

– А зачем мне делать вид, что я по уши в работе? – возмутилась Корзинкина.

– Тогда тебя не выгонят, будут ждать, пока ты закончишь – сказал Дрын-Дыр, – а вдруг ты проголодаешься и возьмешь пиццу? Нет, не выгонят.

– Ладно, – сказала Корзинкина, – я возьму компьютер. Если, конечно, Принц не будет против.

– А причем тут Принц?

– Он нарисован на компьютере, – сказала Корзинкина.

– Не волнуйся, его нет дома, – сказал Дрын-Дыр, – где-то шляется.

– Не шляется, а совершает подвиги, – сказала Корзинкина.

Корзинкина достала из стола компьютер. Да, действительно, крышка компьютера была пустой, Принца не было. Жаль, конечно. Если честно, то Корзинкина бы с большим удовольствием пошла в пиццерию с прекрасным Принцем, чем с этим неотесанным поленом Дрын-Дыром. Но делать было нечего, придется идти с поленом.

– Так, – строго сказала Корзинкина, – а теперь не мешай мне, Дрын-Дыр, я должна успеть выучить стихотворение и нарисовать дерево в снегу.

– Ладно, – сказал Дрын-Дыр, – я пока мелочь пересчитаю, которую стерегу. Деньги счет любят.

Глава 24

Домой Светлана Петровна шла в компании мумии.

Мумия шла медленно, потому что без спросу напялила на ноги старые сапоги Светланы Петровны. А у сапог были высокие каблуки. И теперь мумия скользила и падала в снег через каждые десять шагов.

– Как ты в них ходила? – удивлялась мумия, выбираясь из очередного сугроба.

– Так и ходила, – пожала плечами Светлана Петровна, – и даже в них бегала, когда на автобус опаздывала.

– А я вижу, ты частенько опаздываешь, – сказала мумия, беря Светлану Петровну под руку.

– Почему частенько? – удивилась Светлана Петровна.

– А вот смотри, – мумия стала загибать свои высохшие костяные пальцы, – замуж не вышла? Не вышла! Считай, опоздала, правильно?

– Да почему опоздала-то? – рассердилась Светлана Петровна, – я еще не старая.

– А толку-то, – сказала мумия, – все равно всех приличных женихов уже разобрали. Это первое.

– Ерунда какая-то, – сказала Светлана Петровна, но было видно, что она огорчилась.

– Теперь второе, – мумия загнула следующий палец, – в компьютерах же ты не соображаешь, правильно? Ничего не соображаешь, полный ноль. А почему? Потому что ты решила, что компьютеры тебе не нужны. А компьютеры уже в детских садах изучают. А ты опоздала, верно? Так что придется тебе детский сад догонять.

Мумия свалилась в сугроб.

– Не придется, – Светлана Петровна вытянула мумию из сугроба. Она бы очень хотела, чтобы мумия оказалась не в сугробе, а в Древнем Египте.

– Придется, Петровна, – возразила мумия, – лучше поздно, чем никогда. Это второе.

– Надеюсь, это все? – спросила Светлана Петровна.

– Нет, еще третье, – сказала мумия, – ты бы могла быть царицей Египта и женой фараона, но ты опоздала родиться на три тысячи лет. Это третье.

– Мне нравится быть учительницей, – отрезала Светлана Петровна, – я не хочу быть царицей, это понятно?

– Не говори так, – закричала мумия и рухнула на колени, – я прошу тебя, не отказывайся, я могу помочь тебе. Я верну тебя в прошлое, ты станешь царицей, а я твоей придворной дамой. Только скажи «да»!

– Нет, – сказала Светлана Петровна, – и если ты не прекратишь этот дурацкий разговор, я выгоню тебя из квартиры.

– Ну и пожалуйста, – проворчала мумия, поднимаясь на ноги, – живи, как хочешь, я больше слова не скажу.

– Вот и прекрасно, – сказала Светлана Петровна.

– А хочешь, я тебе мужа найду? – снова спросила мумия, – я хочу тебе помочь.

– Я сама найду мужа, – Светлана Петровна повернулась к мумии, – мне не нужна твоя помощь.

– Ну, хоть разреши научить тебя работе на компьютере, – захныкала мумия, – я должна отблагодарить тебя за гостеприимство.

– Мне не нужна благодарность, – сказала Светлана Петровна, – и компьютеру я учиться не буду.

– А как же компьютерные приколы? – напомнила мумия, – а вдруг в следующий раз Захаров Илья снова про них вспомнит? И что ты ему отвеешь?

– Тебя позову, – усмехнулась Светлана Петровна, – и ты поломаешь ему компьютер. А еще лучше всему классу, чтобы уроки учили, а не в игры играли.

– Я поняла, Петровна, – сказала мумия и подмигнула Светлане Петровне, – сегодня ни один компьютер у них работать не будет. Сядут за учебники, как миленькие. Это я возьму на себя.

Глава 25

В пиццерию Захаров пришел раньше остальных.

Он походил по залу и выбрал самое укромное местечко, в углу. Сел за столик и огляделся. Отлично. Видно весь зал и даже часть кухни.

– Что будете заказывать? – тут же подошел к Захарову официант, – вот меню.

– Пока ничего, – сказал Захаров.

– Что значит «пока»? – спросил официант.

– Жду знакомую, – сказал Захаров.

– Вот меню, – сказал официант, – выберите пока пиццу.

Официант протянул Захарову меню и пошел к другим столикам. Тут в зал вошел Емельянов Виктор. Захаров пригнулся и спрятался за обложкой меню. Следом за Емельяновым шла Анциферова Людмила. Она ела мороженое.

– Емельянов деньгами швыряется, – подумал Захаров Илья, с завистью глядя на дорогое мороженое.

Емельянов и Анциферова выбрали столик у окна. К ним тут же подошел официант и подал им меню. Ну, где же Ивина? Захаров вытащил мобильный телефон. Но номер Ивиной не отвечал. Зато пришел вызов от Емельянова. Захаров опять юркнул за меню и украдкой посмотрел в сторону Емельянова. Емельянов сидел за столиком и держал возле уха мобильный телефон.

– Але, – приглушенно ответил Захаров.

– Привет, чувак, – сказал Емельянов, – ну ты сегодня в школе отжег. Супер.

– Ну, – сказал Захаров, – и чего?

– Поделись программкой с молотком, – сказал Емельянов, – который экран разбивает. Или скажи, где скачать?

– Ты дома? – спросил Захаров.

– А почему ты спрашиваешь? – ответил Емельянов.

– Я тебе загрузочный диск могу принести, – на ходу придумал Захаров, неотрывно наблюдая за Емельяновым.

– Давай лучше завтра в школе, – сказал Емельянов, – сегодня никак.

– Ну, как знаешь, – сказал Захаров, – а может, ты в пиццерии? С Анциферовой?

– А тебе-то что?

– Ничего, – сказал Захаров Илья, – хочу и спрашиваю.

– Ну и хоти, сколько хочешь, – сказал Емельянов, – давай, пока.

Захаров выглянул из-за меню и увидел, что официант тащит Емельянову и Анциферовой огромную пиццу.

– Лопнут, – подумал Захаров и почувствовал, что ужасно хочет есть. Ну, просто караул. И Ивина как назло не пришла.

– Простите, тут занято? – проскрипел сзади противный голос.

Захаров оглянулся и увидел разнаряженную старуху. На ней было:

– серебристо-черное платье с блестками.

– сиреневая кофта толстой вязки с играющим сиреневым мехом.

– бирюзовый вязаный платок.

– на платке повязана легкая фиолетовая косынка.

– шляпа из сиреневой банданки и половинки расшитой серебром бейсболки.

– и три уморительных меховых шарика нежного сиреневого цвета.

– и еще золотые проволочки…

… но Захаров не успел их рассмотреть, потому что старушка ткнула его в плечо и хихикнула:

– Очнись, Захаров, это я, Ивина Ирина.

– Ты? – не поверил глазам Захаров, – на фига вырядилась?

– Для конспирации, – усмехнулась Ивина Ирина, – ты ведь меня не узнал?

– Откуда прикид?

– У меня же мама в театре работает, в гримерной, – Ивина Ирина отодвинула стул и уселась напротив Захаров, – короче, где Емельянов с Анциферовой?

– Пиццу жрут, – угрюмо сказал Захаров, – уже по второй порции.

– А какая пицца?

– С мацареллой, – проворчал Захаров, – моя любимая.

– А я люблю с грибами, – сказал Ивина Ирина, – вкусно тут пахнет.

– Я в туалет, – вскочил Захаров, – мне срочно.

– Чего? – не поняла Ивина, но Захаров исчез, а вместо него появился официант:

– Что будете заказывать?

– Пока ничего, – сказала Ивина, не забыв перейти на скрипучий старушечий голос.

– У нас обязательно нужно заказать пиццу, – сказал официант, – у нас нельзя сидеть за столиком и ничего не кушать.

– Дурацкие правила, – проскрипела Ивина Ирина, – дайте мне жалобную книгу.

– Зачем? – насторожился официант.

– А вот узнаете, когда принесете, – сказала Ивина Ирина, – и красный карандаш, хочу поставить вам двойку.

– Двойку? – удивился официант, – за что?

– За поведение, – проскрипела Ивина Ирина, – я учительница

– И чему вы учите, синьора? – спросил официант.

– Я учу физкультуре, синьор, – сказала Ивина – учу бегу, прыжкам и боксу. Иногда, как дам кому-нибудь в нос, чтобы он не хулиганил на уроках.

– Вы не в школе, – напомнил официант, – это пиццерия.

– А какая разница? – казала Ивина, – я и в пиццерии могу в нос дать. Несите книгу жалоб, пока я окончательно не разозлилась. И красный карандаш.

– Хорошо, – сказал официант и исчез между столиками.

Тут появился Захаров:

– А вот и я.

– Я думала, ты там провалился, – сказала Ивина Ирина.

– Я не был в туалете, – сказал Захаров, – я все видел.

– Ах, так, – сказала Ивина и бабахнула Захарова по уху.

– Ты чего? – обалдел Захаров.

– А ничего, – проскрипела Ивина, – бросил бабку. Меня чуть не выперли.

– Больше не брошу, – проворчал Захаров, потирая ухо, – где ты драться научилась?

– Люблю смотреть боевики, – сказала Ивина, – я и ногой могу врезать.

– Верю, – Захаров отодвинулся от стола, потирая ухо.

Глава 26

Корзинкина пришла в пиццерию даже раньше Захарова. Дрын-Дыра она положила на соседний стул, чтобы было удобно с ним разговаривать.

– Открывай компьютер, – сразу скомандовал Дрын-Дыр.

Широкая крышка компьютера целиком закрыла Корзинкину от посторонних взглядов. Но тут в крышку постучали.

– Здравствуйте, – услышала Корзинкина и осторожно выглянула из укрытия.

Рядом со столиком стоял официант.

– Здравствуйте, – пискнула Корзинкина.

– Что будете заказывать? – спросил официант.

– Чашку кофе, – ответил басом Дрын-Дыр, – без сахара. И больше ничего.

– Девочка, – удивился официант, – это ты сказала про чашку кофе? Или мне показалось?

– Это я, – снова пискнула Корзинкина, – просто у меня голос ломается, поэтому я могу и пищать и могу говорить басом.

– А, понятно, – сказал официант, – а пиццу ты заказывать будешь? У нас тут пиццерия, а не кафе.

– Ты что, тупой? – проревел Дрын-Дыр, – я же сказал только кофе.

– Девочка, – снова удивился официант, – а почему ты говоришь про себя в мужском роде.

– Это из-за голоса, – пискнула Корзинкина, – я, когда говорю басом, то обязательно в мужском роде, а когда пищу, то в женском.

– Понятно, – сказал официант, – а почему ты не хочешь заказать пиццу? У нас прекрасная пицца с салями и сыром.

– Я тебе ее на башку надену, – сказал Дрын-Дыр, – если ты не отвалишь.

– Очень странная девочка, – сказал официант, – сегодня в пиццерии одни сумасшедшие. Если не хочешь заказывать, зачем ты пришла в пиццерию?

– Я не странная девочка, – сказал Дрын-Дыр, – я пожарный инспектор. Я проверяю огнетушители.

– Я тебе не верю, – сказал официант, – такая маленькая девочка не может быть пожарным инспектором.

– Могу, – сказал Дрын-Дыр, не давая Корзинкиной вставить хоть слово, – хочешь убедиться?

– Хочу, – сказал официант, – но если ты врешь, то закажешь у меня три самых дорогих пиццы. По рукам, девочка?

– По рукам, баран, – сказал Дрын-Дыр, – иди за зонтиком, сейчас тут пены будет, мама дорогая.

– Готовь денежки для пиццы, – усмехнулся официант.

Официант пошел на кухню, а Корзинкина схватилась за голову:

– Дрын-Дыр, что ты наделал? У меня нет денег на пиццу.

– Спокойно, – сказал Дрын-Дыр, – сейчас я им устрою.

– Что ты можешь устроить, Дрын-Дыр? Ты шутишь?

– Я не шучу, – сказал Дрын-Дыр, – кто копит деньги, тот никогда не шутит. Разве ты не заметила?

– Не заметила, – Корзинкина показала Дрын-Дыру язык и отвернулась.

– Подними крышку компьютера и нажми кнопку «Пуск».

– Мне некогда, – сказала Корзинкина, не поворачивая головы, – я жду Емельянова и Анциферову.

– Официант сейчас вернется. И притащит три самых дорогих пиццы.

– Ладно, говори, что делать, – сказала Корзинкина.

– Нажми на «Пуск» и набирай в адресной строке слова, которые я тебе скажу.

– В какой еще адресной строке? – спросила Корзинкина, – не забывай, что я в компьютере ни бум-бум.

– Я помню, – сказал Дрын-Дыр, – адресная строка – это окошко вверху экрана. Нажимаешь на клавиши и набираешь нужное слово. Только не забудь подвести курсор. Это стрелочка, которая управляется движением указательного пальца. Поняла?

– Представь себе, да, – сказала Корзинкина и подвела курсор к адресной строке, – и что писать?

– Да ты гений, – восхитился Дрын-Дыр, – я диктую?

– Диктуй, – сосредоточенно сказала Корзинкина.

И тут в зал вошли Емельянов и Анциферова.

– Мне нужно их предупредить, – вскочила с места Корзинкина.

– Сидеть! – рявкнул Дрын-Дыр, – ты должна писать. Иначе нас разорят.

Корзинкина плюхнулась на стул и поискала глазами Захарова. Тот сидел в противоположенном углу. И не один. За его столиком сидела какая-то бабка в вязаной кофте с сиреневым мехом.

– Не пойму? – удивилась Корзинкина, – а где Ивина?

– Не дергайся, – сказал Дрын-Дыр, – пусть Емельянов угостит Анциферову пиццей, ничего страшного тут нет. А потом выждешь момент и предупредишь.

– А как предупредить? – огорченно сказала Корзинкина, – Захаров с них глаз не спускает.

– Предупредишь, – сказал Дрын-Дыр, – времени навалом. Пиши адрес, я диктую.

Глава 27

Анциферова звонко смеялась. Емельянов рассказывал очередной анекдот:

– Доктор, я съел пиццу вместе с упаковкой. Я умру?

– Ну… Все когда-нибудь умрут…

– ВСЕ умрут? Боже, что я наделал?

Анциферова засмеялась:

– Ты анекдоты только про пиццу рассказываешь. Специально готовился?

Емельянов смутился:

– Я разные знаю.

– Ой, покраснел, – всплеснула в ладоши Анциферова, – ты такой робкий. А я вот, например, совсем не краснею. У меня нервы железные. А куда мы после пойдем? В кино?

– На кино нет денег, – сказал Емельянов, – только на пиццу и фанту.

– Нет, ты не робкий, – улыбнулась Анциферова, – ты умеешь говорить прямо.

– Что тут смешного? – удивился Емельянов.

– Просто у меня хорошее настроение, – пояснила Анциферова, – меня давно никто никуда не приглашал. Вот Ирку Ивину постоянно приглашают, то на каток, то на дискотеку. А меня нет. А знаешь почему?

– Нет.

– Потому что она в классе первая красавица, а я вторая, – сказала Анциферова, – у нее на две пятерки больше и одежда фирменная. А почему ты меня позвал, а не Ирку?

– Ты лучше, – сказал Емельянов.

– Чем же это? – с любопытством сказала Анциферова.

Емельянов задумался, но тут, к счастью, подошел официант с огромной пиццей.

– Ладно, потом скажешь, – шепнула Анциферова.

– Ну, вот, – официант поставил пиццу на стол, – еле дотащил.

– Ого, мы столько не съедим, – Анциферова даже зажмурилась.

– А хотите с нами? – спросил Емельянов официанта.

– Ну, если только маленький кусочек, – официант осторожно опустился на стул, – я обожаю пиццу.

Емельянов порезал пиццу. Получилось десять кусков. Официант съел четыре, а Емельянов с Анциферовой по два. Осталось еще четыре огромных куска пиццы.

– Эх, – сказал Емельянов, – жаль, что больше угостить некого.

– Почему некого? – удивился официант, – я еще съем.

И только он протянул руку к новому куску пиццы, как в тарелку ударила струя огнетушителя, вмонтированного в потолок.

– Что это? – вскочила Анциферова, – откуда эта пена?

– С потолка, – скрипнул зубами официант и тоже вскочил с места, – я знаю, кто это сделал.

– И кто же? – спросил Емельянов.

Но официант уже мчался к столику, где сидела Корзинкина.

– Смотри, это же Корзинкина, – сказал Емельянов, – и чего официанту от нее нужно?

Но не успел официант добежать до столика Корзинкиной, как перед ним появился Принц.

– С дороги, – крикнул официант, налетев на застывшего Принца.

– Я Принц, – гордо сказал Принц и положил руку на меч, – не вздумай со мной драться.

– Пошел вон, – официант попытался оттолкнуть Принца.

– Не уйду, – сказал Принц, – я буду защищать эту девочку, я Принц.

– Шут ты гороховый, – заорал официант.

– Шут? – Принц выхватил меч и стал вращать его с огромной скоростью возле носа официанта.

– Не надо, Принц, – закричала Корзинкина, – ты отрубишь ему нос.

– Ладно, ладно, – официант нехотя отступил, – убери свой меч, я безоружен.

– Я вижу, – гордо сказал Принц и вложил меч в ножны, – давай прекратим эту ссору.

– Давай, – официант поднял вверх обе руки.

– Ты испугалась? – повернулся Принц к Корзинкиной, – не бойся, я рядом.

– Я тоже, – сказал официант и, схватив Принца за руку, ловко ее выкрутил.

– Так нечестно, – Принц согнулся от боли в руке.

– Ничего, – пропыхтел официант, – ложись, иначе я тебе руку сломаю. Я мастер спорта по борьбе. А живот у меня от проклятой пиццы, которую я обожаю.

– Отпусти Принца, – закричала Корзинкина и кинулась на официанта, – ты напал сзади, так не честно.

К столику Корзинкиной бежали Емельянов и Анциферова. И вид у них был решительный.

Глава 28

– Ну и комедия, – усмехнулся Захаров, увлеченно наблюдая за скандалом, – смотри, Ивина, как Емельянов перед Анциферовой выделывается.

– А откуда тут Корзинкина? – спросила Ивина, – думаешь, случайно?

– Может, и случайно, – Захаров посмотрел на Ивину.

– А вдруг не случайно? – сказала Ивина, – а если она нас подслушивала?

– Мы были одни, – сказал Захаров.

– А дверь скрипнула? Помнишь? – спросила Ивина, – а ты сказал – сквозняк.

– Ну, сквозняк.

– Не было сквозняка, – сказала Ивина, – и потом, Корзинкина тихоня, вечно дома сидит, а тут в пиццерию приперлась? С чего бы?

– Так она не одна пришла, – сказал Захаров, – а с братом.

– С чего ты взял, что это брат? – спросила Ивина

– Такой же дурачок, как и она, – сказал Захаров.

– Зато этот дурачок ее защищает, – сказала Ивина Ирина, – а ты меня бросил. Официанта испугался.