Текст книги "Приключения Корзинкиной (СИ)"

Автор книги: Никита Марзан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 58

В школьном автобусе новенький опять сел рядом с Корзинкиной.

– Противно даже, – проворчала Ивина Ирина и отвернулась в окно.

В музее было весело. Играла музыка, в фойе продавали сувениры, газированную воду и конфеты.

– Ребята, не расходитесь, – волновалась Светлана Петровна, – кому нужно в туалет – по коридору направо. И не теряйте номерки.

– А куда мы идем? – спросил Емельянов Виктор, который держал за руку Анциферову Людмилу.

– А мне все равно, – сказала Анциферова Людмила, – главное, что с тобой.

– Ой-ой-ой, – насмешливо сказала Ивина Ирина – ниточка и иголочка.

– Слушай, – хмуро сказал Емельянов Виктор, – чего ты хочешь?

– Я? – подняла брови Ивина Ирина, – у меня все есть, мне ничего не надо.

– Вижу, как тебе не надо, – сказал Емельянов Виктор и потянул вперед Анциферову Людмилу.

– А вот и папа Корзинкиной, – обрадовалась Светлана Петровна, – ну, теперь мы не заблудимся.

– Здравствуйте, ребята, – сказал папа Корзинкиной, – молодцы, что пришли. Обещаю, вы не пожалеете.

– Я уже жалею, – проскрипел Дрын-Дыр из портфеля Корзинкиной, – зачем мне этот музей? И вообще, я учитель информатики или банка с дыркой? Почему мое мнение никого не интересует?

– Потерпи, Дрын-Дыр, – попросила Корзинкина, – это недолго.

– Знаю я эти ваши «недолго», – продолжал ворчать Дрын-Дыр, – я уже ржавею от тоски.

Класс поднялся по мраморным ступеням. Впереди был огромный зал. И по этому залу шел мамонт. Большой и лохматый зверь с закрученными бивнями. А вокруг мамонта расстилалась равнина, покрытая снегом. И только с одной стороны высились хмурые неприветливые горы.

– Странно, – оглянулась Ивина Ирина. – кругом лежит снег, а мне не холодно.

– Тише, – прошептала Анциферова Людмила, сжимая руку Емельянова – а вдруг мамонт нас услышит. У него бивни по три метра.

– Не бойся, – сказал Емельянов Виктор, – я тебя спасу.

– А меня спасать некому, – громко сказала Ивина Ирина и посмотрела на новенького.

А тот словно и не слышал. Молча почистил апельсин и протянул оранжевые дольки Корзинкиной.

– Спасибо, – сказала Корзинкина, – а шкурки апельсиновые куда ты денешь? Мамонту отдашь?

– Отдам, – сказал новенький и прыгнул в снег.

– Я пошутила, – испугалась Корзинкина, – вернись.

Но новенький уже побежал навстречу лохматому великану.

– Новенький, – закричала Светлана Петровна, – вернись немедленно.

– Я сейчас, – крикнул новенький и побежал быстрее.

Все затаили дыхание и смотрели на бегущего новенького с восхищением и завистью. Это же надо? Бежит себе навстречу мамонту и ничего не боится.

– Погоди, – Корзинкина набрала воздух в грудь, словно собиралась нырять. И тоже прыгнула на снег, стараясь попасть в следы новенького.

– Ап! – крикнула Корзинкина и, балансируя руками, побежала по проложенным следам – Светлана Петровна, не волнуйтесь, я сейчас. Туда и обратно.

– Корзинкина, я запрещаю, – крикнула Светлана Петровна, – немедленно вернись. Немедленно, Корзинкина.

– Это я сказала ему корки мамонту отдать, – крикнула Корзинкина, увязая в снегу, – я должна его остановить

– Ага, – кивнула Ивина, – Корзинкина рада мамонту в пасть прыгнуть, лишь бы перед новеньким выпендриться.

– Да никто тут не выпендривается, – сказала Аециферова Людмила, – я сама слышала, как она ему сказала про апельсиновое корки.

– Да кто вам, сладким парочкам, поверит, – сказала Ивина Ирина.

– Корзинкина, – Светлана Петровна сложила ладони рупором – вернись или я тебя за руку верну.

– Не догоните, Светлана Петровна, – крикнула Корзинкина и побежала еще быстрее.

– Ах, так, – Светлана Петровна и посмотрела на свои туфли. Сапоги она оставила в гардеробе и ходила по музея в лакированных лодочках на шпильках. Но переобуваться времени не было. Светлана Петровна махнула на лодочки рукой и прыгнула на снег. И тут же провалилась по щиколотки. Она была тяжелее новенького и Корзинкиной, но Светлана Петровна решительно тряхнула головой и побежала к бредущему по равнине мамонту.

– Светлана Петровна, – отчаянно закричал Захаров Илья, – вернитесь. Мне папа велел за вами присматривать и помогать в трудную минуту.

– Передай папе спасибо, – ответила Светлана Петровна, чуть задыхаясь от бега, – только я не могу бросить новенького и Корзинкину на съедение мамонту.

– А я не могу бросить вас, – Захаров Илья и, не раздумывая, прыгнул в уже истоптанный снег и помчался по тропинке вслед за Светланой Петровной. Бежать по утоптанному снегу было легче.

– Вот подлиза, – сказала Ивина Ирина, – беги-беги, Захаров, за пятерками.

– Я пошел, – повернулся Емельянов Виктор к Анциферовой Людмиле, – надо спасать ребят.

– Я боюсь, – Анциферова Людмила покраснела, – за тебя.

– Если мы все накинемся на мамонта, – сказал Емельянов Виктор, – он испугается и убежит.

– Значит, – решила Анциферова Людмила, – я тоже побегу. Вместе не страшно.

– А вот я, например, не побегу, – сказала Ивина Ирина, – мне интересно посмотреть, как вас всех мамонт сожрет.

– Значит, ты не с нами? – спросил Емельянов Виктор, – ну, как хочешь.

– Я к мамонту никого не гнала, – сказала Ивина Ирина, – они сами побежали. Ну и пусть бегут.

– Эх, ты, – Анциферова Людмила прыгнула в снег. За ней Емельянов Виктор. А за ними и все остальные. Весь первый «А», кроме Ивиной Ирины.

А мамонт шел и шел, и даже не видел первый «А», который растянулся длинной цепочкой по бескрайней снежной равнине.

И тут появились первобытные охотники. Лохматые и бородатые люди в одеждах из шкур. Они размахивали каменными топорами и пиками с каменными наконечниками. Первобытные охотники сидели в скалах и ждали, когда мамонт подойдет поближе. Это была их законная добыча. И они никак не ждали увидеть первый «А», который несся к мамонту на всех парусах. И пещерные охотники не выдержали этого соревнования и выскочили из своей засады. И побежали навстречу мамонту, они громко кричали и старались опередить друг друга.

Мамонт увидел охотников. И тревожно затрубил. И охотники закричали еще громче и даже зарычали от нетерпения. Им нужно было убить мамонта. И мамонт повернул в сторону. И увидел бегущий к нему первый «А» и растерялся. Бежать ему было некуда. Сзади его окружал первый «А», спереди его брали в кольцо пещерные охотники.

И тут новенький добежал до мамонта.

– Не бойся, мамонт, – сказал новенький и протянул ему ладонь с апельсиновыми корками. Корки вкусно пахли. Мамонт посмотрел на открытую ладонь новенького и не увидел в ней ни камня, ни топора, ни копья. И доверчиво протянул свой хобот.

– Ура, – закричала Корзинкина и обняла мамонта за ногу.

– Корзинкина, – запыхавшись, подбежала Светлана Петровна, – отойди от мамонта, я тебе двойку по поведению поставлю.

– Не отойду, – Корзинкина гладила мамонта по лохматой шерсти, – он такой лапочка.

И тут мимо мамонта пролетело копье. Потом другое. Это подоспели пещерные охотники в шкурах.

– Придется с ними драться, – крикнул новенький, – они убьют мамонта.

– Да не вопрос, – пропыхтел подбежавший Емельянов Виктор, – я же боксер.

– Емельянов, – испугалась Светлана Петровна, – не смей к ним приближаться. Я сама с ними поговорю.

– Нет, – преградил дорогу Светлане Петровне Захаров Илья, – меня папа убьет, если с вами что-то случится.

– Не наговаривай на своего папу, – сказала Светлана Петровна, – он тебя очень любит.

И тут первый «А» сцепился с племенем пещерных охотников не на шутку. Емельянов Виктор уложил сразу троих охотников. Он отправил их в нокаут. Они упали и выронили свои страшные топоры.

– Осторожней, Корзинкина, – крикнул новенький.

Но было поздно. Жутко оскалившийся вожак племени схватил Корзинкину и поднял над головой. Он хотел швырнуть ее со всего маху о камни.

– Ах, ты так, – закричал новенький и, высоко подпрыгнув, с маху двинул вожака ногой в глаз. Вожак завыл и выронил Корзинкину. И она полетела вниз. Но ее подхватил хобот мамонта и мягко поставил на снег.

– Мерси, – сказала Корзинкина мамонту и попыталась поднять каменный топор, чтобы отомстить вожаку племени. Но топор был очень тяжелым.

– Вот бы папа обрадовался этому первобытному топору, – подумала Корзинкина, – такая хорошая вещь.

Кругом шла битва. Все пыхтели и кряхтели вокруг мамонта. А он стоял на месте как вкопанный, чтобы случайно не раздавить дерущихся. И пещерные охотники не выдержали. Они повернулись и побежали в горы, а за ним по пятам мчался первый «А» и строил страшные рожи, чтобы охотники бежали еще быстрее.

А потом все уселись на мамонта. И мамонт легко потащил на себе весь первый «А» и, наверное, потащил бы даже всю школу, такой он был большой и сильный.

– Ну, вот и приехали, – сказала Светлана Петровна и первой спрыгнула с мамонта вниз. И каблучки ее лакированных лодочек задорно пристукнули по музейному паркету. За ней посыпались остальные. И все смеялись.

Все, кроме Ивиной Ирины, которая никуда не бегала и с дикарями не дралась и на мамонте не каталась.

– А давайте мамонта с собой возьмем, – сказала Корзинкина, – мой папа будет очень рад такому подарку. Он археолог. И я буду археологом. Я уже решила.

Но мамонт исчез. И равнина, и горы и следы на снегу. Все исчезло, словно кто-то выключил волшебную лампу.

– Ой, – сказала Корзинкина, – все пропало. Как жаль.

– Понравилось представление? – раздался сверху довольный голос. Все драли головы и увидели мумию, стоявшую на крохотном балкончике под самым потолком.

– Опять ты? – Светлана Петровна погрозила мумии пальцем, – вечно ты что-нибудь мне устраиваешь. Я чуть со страха не умерла. Что это было?

– Компьютерное шоу, – торжественно сказала мумия.

– Ты включала Булыжник? – догадалась Светлана Петровна.

– Да, – гордо сказала мумия, – я работаю экскурсоводом в прошлое.

– Невозможно в это поверить, – сказала Светлана Петровна.

– Ты всегда не верила в компьютеры, – отмахнулась мумия, – а тем более в первобытные компьютеры. А, между прочим, это в его первобытной памяти сохранились все эти горы, снега, охотники, мамонты. Там еще много чего есть. Вот приходите в следующий раз, я вас к динозаврам отправлю.

– Нет уж, – категорически отказалась Светлана Петровна, – мамонта я еще пережила, но от динозавров упаду в обморок.

– Ну, как знаете, – сказала мумия и посмотрела на часы, – ну, все, мне некогда. У меня через пять минут новая группа школьников. Покажу им саблезубого тигра, вот визгу будет.

– Все, пока, – Светлана Петровна помахала мумии рукой и повела первый «А» в гардероб.

Глава 59

Мумия вернулась к Булыжнику, который еле слышно подрагивал от работы первобытных шестеренок. Рядом с компьютером стояли папа Корзинкиной и Петрович.

– А, – сказала мумия, – привет, дезертир.

– Какой еще дезертир? – нахмурился Петрович, – у меня был выходной

– Отдохнул?

– Отдохнул, – сказал Петрович и достал пистолет.

– Вот, Петрович, – папа Корзинкиной положил руку на Булыжник, – теперь ты будешь охранять этот бесценный предмет истории.

– И ее тоже? – Петрович посмотрел на мумию.

– Я не предмет истории, – сказала мумия, – я экскурсовод.

– А мне все равно, – сказал Петрович, – хоть директор музея. Попытаешься еще раз спереть компьютер – застрелю.

– Чего-то не нравится мне настроение Петровича, – сказала мумия папе Корзинкиной, – какой-то он не отдохнувший. И еще пистолет этот.

– Все в порядке, – сказал папа Корзинкиной, – иди, работай.

Петрович проводил мумию строгим взглядом и сказал:

– С ней только так и надо, иначе опять колдовать начнет.

– Успокойся, Петрович, – засмеялся папа Корзинкиной, но тут же примолк и посмотрел в коридор.

По коридору топала муха, размером с африканского носорога.

– Ну, вот, пожалуйста, – сказал Петрович и прицелился в муху, – мумия в муху превратилась. Прибью сейчас.

– Нет, – папа Корзинкиной загородил муху, – это настоящая первобытная муха, ее самолетом доставили, утром.

– А зачем нам мухи размером с носорога? – тупо спросил Петрович, глядя, как под ногами мухи прогибаются доски пола.

– Это живая древность, – сказал папа Корзинкиной.

– Сожрет она нас.

– Он ест всего один раз в год, – успокоил папа Корзинкиной, – к тому же ее покормили.

– Чем? – с подозрением спросил Петрович.

– Кормом для собак, – сказал папа Корзинкиной, – она съел тонну, теперь хочет спать. Пойду ее укладывать.

Глава 60

– Ну, что понравилась экскурсия? – спросила Светлана Петровна, когда все оделись и вышли на крыльцо музея.

– Понравилась, – сказал Емельянов Виктор, – а на динозавров пойдем?

– Это зависит от папы Корзинкиной, – сказала Светлана Петровна, – если он еще раз пригласит – пойдем?

– Пойдем, – дружно отозвался первый «А», – Светлана Петровна, а в рыцарское время нам можно? Или на Дикий Запад? А еще было восстание Спартака? А еще…

– Тише, тише, – улыбнулась Светлана Петровна, – с вами я согласна куда угодно, потому что вы надежные ребята и друг друга в беде не бросаете. Пойдемте, вон наш автобус стоит.

– А я, Светлана Петровна, на папиной машине поеду, – сказала Ивина Ирина, – за мной шофер заехал.

– Хорошо, Ивина, – сказала Светлана Петровна, – езжай, а остальные в автобус.

– Хочешь со мной? – спросила Ивина Ирина новенького, – в машине музыка есть, телевизор, мороженое в баре.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался новенький.

– А, понятно, – насмешливо сказала Ивина Ирина, – иди, вон, твоя Корзинкина вся извертелась.

– И ничего я не извертелась, – сказала Корзинкина, – просто у меня шарф колючий.

– А нам не нужен автобус, – сказал новенький и взял Корзинкину за руку.

– Пешком пойдете? – фыркнула Ивина Ирина и тут же примолкла.

Все посмотрели туда, куда смотрела Ивина. И увидели настоящую карету. Это была золоченная королевская карета, запряженная большой красивой лошадью.

Ивина Ирина отвернулась и пошла к своей машине. Она бы с удовольствием поехала вместе со всеми на автобусе, но теперь было поздно. Это же глупо злиться на весь свет из-за того, что она осталась одна. Сама виновата. И больше никто не причем.

Захаров Илья хотел бы поехать вместе с Ивиной Ириной. Он понимал, что ей грустно. Но папа велел не отходить от Светланы Петровны, ни на шаг. А он и так виноват перед папой. Хорошо, что все хорошо кончилось. И новых неприятностей ему не нужною Захаров проводил машину Ивиной взглядом и пошел в автобус.

Карета медленно ехала по улице и все водители с восхищением рассматривали ее огромные колеса, зеркальные стекла и сияющие золотом двери.

– Послушай, – сказала Корзинкина, разглядывая красные диваны кареты и ее шелковые занавески, – все-таки твой ранец очень похож на мой.

– Ну и что? – спросил новенький.

– И ремешок оторван.

– Ну и что?

– А эта карета похожа на папину развалюху, – сказала Корзинкина, – которая стояла в гараже. Только отремонтированную.

– Ну и что?

– А эта лошадь, похожа на Коня Принца, – сказала Корзинкина, – золотая грива, бронзовые копыта…

– Ну и что?

– Кто ты? – Корзинкина вглядывалась в глаза новенького.

– Принц.

– Ты не Принц, а первоклашка, – засмеялась Корзинкина и удивилась своему серебряному смеху.

– Да, я пока первоклашка, – сказал Принц, – чтобы учиться с тобой в одном классе, ехать с тобой в карете, и держать тебя за руку. А потом…

– А что потом? – спросила Корзинкина.

– А потом, Принцесса, мы вырастем, – тихо, но твердо сказал Принц, – и поженимся.

* * *

Корзинкина проснулась среди ночи. Она лежала с закрытыми глазами и думала про школу.

Завтра она будет сидеть за одной партой с новеньким, потому что она настоящая Принцесса, только маленькая. И Принц тоже маленький. Но когда они вырастут, то обязательно поженятся.

Только это большой секрет.

А пока для всех она по-прежнему просто Корзинкина. Для всех, кроме Принца, который сидит рядом и украдкой чистит ей апельсины.