Текст книги "Фаворит императора (СИ)"

Автор книги: Никита Гримм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Глава 2. Часть 1.

Глава 2. «Тёмный, сгори! Тёмный, сгори!! Тёмный, сгори!!!»

РИ, Санкт-Петербург, Манежная площадь, 25 сентября, 16.20

– Ты уверен, что тебя стоит оставлять здесь? – Хмуро осмотрелся вокруг Андрей Васильевич.

Машина князя Лопухина вместе с машиной сопровождения остановилась на Манежной площади. Я попросил князя высадить меня здесь. Все равно, сегодня к Константину идет один Лопухин, моего доклада он ждет завтра, а тут, на углу с улицей Кленовой в торце дома на первом этаже было довольно хорошая кофейня.

– Да, Андрей Васильевич, не волнуйтесь, мой начальник СБ приедет в течении двадцати минут. – Кивнул я.

– Хреновый у тебя начальник службы безопасности, Матвей Александрович, раз смеет опаздывать к работодателю своему. – Еще больше нахмурился Лопухин.

– Это не он опаздывает, это я ему сказал, что мы после половины пятого на Манежной будем. Так что его винить не в чем. Я просто хотел выпить кофе в одиночестве и тишине. Отдохнуть немного, так скажем. – Я кивнул головой в сторону кофейни.

– Ну смотри сам, чай, немаленький. – Кивнул Андрей Васильевич и протянул руку на прощание, – Совет хочешь? Бесплатно.

– Слушаю. – Улыбнулся я.

– Лучше кофе с коньяком бери. И главное в этом союзе, чтобы с кофе не переборщили. Тогда расслабишься. Точно говорю, сам ни раз проверял. – Усмехнулся в ответ князь и сел обратно в машину, – Ладно, поеду я, до встречи, Матвей Александрович!

– Хорошего вечера, Андрей Васильевич! – Махнул я рукой на прощание и пошел в кофейню.

Машины за спиной сорвались с места и умчались в поворот на Кленовую улицу.

Вход в кофейню встретил меня звоном колокольчика, пряными ароматами зерен свежей обжарки, легкими запахами свежей выпечки и свежего сваренного глинтвейна. В небольшом зале были заняты всего два столика молодыми парочками, тихо перешёптывающихся между собой. Заказав воронку и кусочек тарта с лесными ягодами, я уселся за высокую стойку напротив окна, повесив легкий плащ на вешалку у входа, оставшись в серой двойке в крупную клетку с темно-бордовой водолазкой.

Молодой парень бариста поставил кусочек тарта на овальном блюдце с десертной вилочкой, полный кувшин из прозрачного стекла «воронки», исходящую паром, и одинокую кружечку. Наполнив чашку, юноша поинтересовался, нужно ли что-то еще, получил от меня отрицательный ответ и благодарность за работу, после чего с улыбкой удалился обратно за стойку.

Я взял в руки чашку, вдыхая аромат напитка, и сделал глоток, не выпуская аромат из носа. Легкая мягкая горечь с нотками кислинки сливы и лимона, и в то же время легкая сладость и горечь, словно от темного шоколада... М-м-м-м-м... Божественно...

Вилкой тут же был отломан кусочек десерта и отправлен в рот. Остатки горечи перекрылись кисло-сладким вкусом лесных ягод и сладостью песочного теста... Вот он! Катарсис!...

Еще двадцать минут я сидел на месте, наслаждаясь бездельем, любимым напитком и послевкусием, оставленным отличным десертом. Через десять – пятнадцать минут должен был уже приехать Василий Иванович и отвезти меня домой...

Неожиданно я четко услышал звон колокольчика. Звон раздавался где-то со стороны Караванной улицы. Постепенно звон становился всё громче, и на Манежную площадь начали выходить люди, впереди которых шел лишь один лысый мужчина..

– За светом! – Новый перезвон, – За светом!!

Колонна людей двигалась за мужчиной в белом балахоне, больше напоминающем похоронный саван. Ремень ему заменял широкий металлический пояс с двумя здоровенными крестами, крепящиеся к основному обручу короткими цепями. На каждый третий шаг мужчина звонил в колокольчик, направленный в небо. При этом он читал то ли молитву, то ли какие-то стихи. И все бы было ничего, если бы я не видел, что при каждом звоне колокольчика от мужчины расползалась волна теплого желтого света энергий. Словно мужчина был менталистом, который завлекал людей в толпу и вел на проповедь.

Менталисты, к слову, являлись самой редкой школой среди Одарённых, обладающих Жизнью. Техники ментального воздействия осваивались очень долго, очень сложно, и все равно оставался шанс, что менталист, ушедший слишком глубоко в разум другого человека, просто забудет, как вернуться обратно... Хотя отдельные поверхностные техники, вроде психического давления на самом простом уровне старались освоить многие. Другой вопрос, что их применение в личных целях, не связанных с защитой собственной жизни и здоровья, практически всегда признавалось умышленным преступлением даже для представителей дворянства...

Толпа двинулась дальше, пройдя от Караванной улицы через площадь и ныряя в арку углового дома Манежной площади с Итальянской улицей.

Конев до сих пор не приехал...А тут появился вариант с двумя зайцами в один день разобраться... С другой стороны, я же драться не собираюсь с этой толпой? Не собираюсь... Мне-то и нужно всего лишь выйти, пройти, посмотреть, послушать, да к княжне и Алексею Владимировичу все сообщить... Никаких драк, никакого насилия... Только глаза и уши...

Я достал из внутреннего кармана плаща маленький блокнот и ручку, записал быстрым почерком" "Итальянская, 27. Жди у входа, не входи без драки! М.А.В.", и оставил ее баристе с серебряным рублем и просьбой передать характерному мужчине на черном внедорожнике, который приедет за мной. Бариста согласился и убрал записку к себе. А я помчался быстрым шагом к двадцать седьмому дому, в который продолжали прибывать люди, но уже мелкими группками, по три – пять человек каждая. Словно народ собирался на тайную службу...

Сам дом был затянут строительными лесами, явно переживая период реставрации фасада здания. Открытыми оставались только два входа и арка, через последнюю я проник во двор, вслед за остальными...

Как ни странно, ни на входе, ни в самом дворе никакой охраны я не заметил. А вот толпа в несколько сотен человек присутствовала. Кто-то сидел на скамейках, кто-то на поребриках пеших дорожек, кто-то принес плед и, расстелив его на пока еще зеленой траве, сидел на нем целыми семьями по трое или четверо. Тем, кто приходил последним, приходилось расползаться вдоль стен и на небольших островках посреди тротуаров. Но самое интересное, что я отметил для себя, что никто ни с кем не ругался. Совсем. Даже если кто-то случайно наступал на ноги, толкал, силой протискивался куда-то вперёд – этот человек тут же извинялся за свое поведение и проходил дальше, и его отпускали со словами: "Проходи с миром..."

– И что здесь такое происходит? – Задумчиво проговорил я сам для себя и решил остаться понаблюдать за собранием.

Народ постепенно размещался вокруг, заполняя практически все пространство внутреннего двора, места оставалось все меньше. Я, честно говоря, даже искренне удивился такому потоку людей. С другой стороны, чему тут удивляться? Мы сейчас в столице самой крупного во всем мире государства, и тут живет просто огромное количество людей...

Я продолжал размышлять о своем, посматривая по сторонам, продолжая стоять у стены, когда спереди с высоты третьего этажа раздался мужской голос.

– Добрый вечер вам, братья и сестры! – На небольшой балкон, расположенный прямо над небольшой сценой вышел мужчина в белоснежном костюме и такой же рубашке без галстука с расстёгнутой парой верхних пуговиц.

Мужчина с черными волосами, подстриженными на манер каре, и такой же черной ухоженной короткой бородой, с карими глазами и крупным православным крестом, лежащем поверх всей одежды, словно он батюшка или поп, а не аристократ... Этого мужчину я знал и несколько раз уже видел в императорском дворце. И принадлежал он не абы к кому, а к целому боярскому роду. Единственному роду, что оставил старую веру и принял православие, став первым и единственным родом, который получил Небесное Покровительство от Святой Троицы с родовым Аспектом «Яркое Солнце» – пассивный аспект, усиливающий один – единственный аркан, но превращающий простой «светляк», предназначенный для освещения пространства, в полноценную магическую «винтовку», стреляющую лучами света. Род Скуратовых. Все их представители по мужской линии обладали светлым источником «свет – вода – воздух», где главенствующую роль вел именно Свет. Если я правильно помню курс лекций по Одаренным, среди Скуратовых никогда не было никого уровня Стихия, максимум, чего достигали члены боярского рода – ступень Архимага. И в настоящее время нынешний глава рода как раз был в этом Ранге...

А прямо сейчас передо мной и всей толпой честного столичного люда выступал Григорий Анатольевич Скуратов, младший из двух братьев нынешнего главы рода. Одаренный в Ранге крепкого Магистра, судя по насыщенности и пульсации Ядра источника...

Григорий Анатольевич, насколько я знал, ранее занимался благотворительной деятельностью, возглавляя один из крупных благотворительных фондов империи.

– Возрадуйтесь, братья и сестры! Я рад, что все вы вновь пришли на проповедь! Возрадуйтесь, Свет помнит о нас и защищает всех нас на нашем нелегком пути! Свет защищает!

– Свет защищает! – Ответила толпа и замерла с открытыми ртами.

Григорий Скуратов сотворил «Белые крылья» и театрально спланировал с балкона на крохотную сцену под ним.

– Сегодня я хотел поговорить со всеми вами о ваших тяжбах... О том, что гнетёт вас и не дает вознестись к благостному Свету и обрести его благодать... О том, что так важно для каждого из нас... От том, как каждый из нас обязан чтить и защищать благодетели... О том, что Инквизиция – это не просто собрание верующих, но и воинство Господне... Но, к сожалению, у нас это не получиться. – Скуратов продолжал играть на публику и с печальным выражением на лице опустил голову, сложив руки в молитвенном жесте.

Пауза затягивалась, люди переглядывались между собой, пока кто-то не додумался выкрикнуть из толпы:

– Почему не получиться, отец?! Что тебе мешает проповедовать, как и раньше?!

Скуратов словно только этого и ждал. Руки разлетелись в стороны, описав полукруг над головами народа, и Григорий Анатольевич, тяжело вздохнув, ответил:

– Не что, а кто, брат мой по вере, в нашу обитель света пришел тёмный!

Последнее слово Скуратов выплюнул, словно это было самое большое оскорбление. Народ начал переглядываться снова, пытаясь выявить вторженца.

А Скуратов тем временем спрыгнул со сцены и направился к левой стороне внутреннего двора. Народ перед ним расступался в стороны, освобождая пространство. Скуратов дошел практически до самой стены, пока не остановился напротив какого-то мальчишки – оборванца. Малец девяти лет на вид с чумазым лицом в дырявой кепке – восьмиклинке, выцветшем от времени и стирок пиджаке на три размера больше его самого и коричневых брюках с растянутыми коленками сидел у самой стены и уже мелко начал дрожать под взглядом застывшего над ним Скуратовым.

Я удивился этому не меньше остальных. Да, существует теория о том, что обладатели стихий – антагонистов чувствуют своих возможных «противников», но точных подтверждений этой теории нет. К тому же, мой темный источник гораздо сильнее, чем источник мальчишки, который только начал развиваться после окончательного формирования. Да ему даже до прорыва еще года два – три, не меньше. Правда, возможно, что мой темный источник перекрывается светлым... В любом случае, я впервые увидел простого Одаренного, не являющегося рыкарем, который смог опознать другого Одаренного...

– Зачем ты пришел сюда, темный?! – Прорычал сквозь зубы Скуратов, глядя на мальчика.

– За... за... за едой... – Проглотил ком, ответил мальчишка, заикаясь.

– Мы не кормим темных тварей. – Продолжил рычать на него Скуратов, – Именно благодаря вам в мире появились демоны, и мы теперь должны сражаться с вашими отродьями!

– Я... я никого... не приводил... господин... я... я... не Одар-р-р-ренный... – Парень начал стучать зубами, словно мгновенно замерз, под десятками суровых взглядов вокруг.

Народ вокруг разошелся в стороны, отстраняясь от мальчишки, словно от чумного. И вся эта толпа молчала, наблюдая за травлей мальчишки...

– О, не ври мне, темный, я чувствую твою Тьму... Она внутри тебя... Она колышется словно море, готовое выплеснуться наружу и пожрать всех и вся... Тебе тут не рады! – Рявкнул Григорий Анатольевич, брызжа слюной.

– Прост-т-т-тите, госпо-по-по-подин... Поз-з-звольт-т-те... я уйд-д-ду... – Мальчик хотел встать, но жесткий удар пяткой в лицо уронил его на спину. Кепка слетела с головы пацана.

Скуратов, ты идиот?!

– Нет, просто так ты не уйдешь, тёмный! МЫ все не любим тёмных! И чтобы ты больше никогда не смел тайно проникать к нам, я оставлю на тебе печать света! Эта стигмата навечно оставит свой след на твоем теле и твоей душе! И, возможно, когда-нибудь, она поможет тебе освободиться! – Скуратов нагнулся и, схватив мальчишку, зажимающего лицо руками, из-под который по подбородку капала кровь, притянул к себе за волосы. В руке Скуратова возникла длинная узкая игла, сотканная из света.

– Темный сгорит?! – Спросил Скуратов, обернувшись к своей "пастве".

От него во все стороны ударила волна того же тёплого желтоватого света, которая коснулась сразу нескольких десятков человек, стоявших вокруг. Это явно была не его стихия – слишком строгая структура была у волны энергии. Судя по тому, что я видел, крест Скуратова был не простым символом веры, а полноценным артефактом ментального воздействия, который и использовал Григорий Анатольевич, обращаясь к людям...

– Тёмный, гори! Тёмный, гори!! ТЁМНЫЙ!!! ГОРИ!!! – Начала скандировать толпа в каком-то безумном экстазе.

Это они решили парнишку искалечить или вообще прибить прямо тут?! Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет!

Водный таран сформировался в моей руке всего за пару секунд и одним взмахом протянулся от меня к этому «отцу» собравшихся фанатиков. Мигнул щит света, защищая своего обладателя от атаки, но своего я добился – Скуратова отбросило ударом на пару метров в толпу, а парнишка упал обратно на траву с разбитым лицом.

– Скуратов, ты идиот?! – Рявкнул я во все горло.

И главный инквизитор, и вся толпа мгновенно перевели все внимание на меня.

– А ты кто такой, что вступаешься за тёмного?! – Зарычал мужик в заводской спецовке сбоку от меня, хватая рукой за плечо.

Я не стал церемониться и влепил ему в морду оверхендом. Мужик повалился на землю, а от меня во все стороны ударила волна морозного ветра, заставляя всех отступить на несколько шагов назад.

– Я – гвардии штабс-капитан Волков Матвей Александрович, представитель графского рода Волковых! Все Одаренные дети находятся под защитой империи и лично императора Константина согласно законам нашей страны! Нападение и попытка убийства ребенка – Одаренного приравнивается к преступлению против государственных интересов! – Рявкнул я во все горло, продолжая удерживать вокруг себя ледяной ветер.

– Волков!?! Братья и сестры! Это еще один темный, что пришел спасти своего паршивого братца! – Заорал в ответ Скуратов, несколько растерявшись.

– Темный должен сгореть! – Крикнул кто-то из толпы.

Скуратов взмахнул рукой, выпуская луч света. Тело отреагировало даже раньше, чем мой мозг успел сообразить, что сейчас произошло. Два полотна чернильной тьмы с плывущими темно-синими разводами внутри, встали острым углом на пути луча, образуя рассекающий щит. Луч буквально разрезало на лоскуты, упавшие на асфальт дорожек и стоявших вокруг меня людей. Кто-то заорал от боли, получив сильнейший ожог, асфальт поплыл с противным едким запахом. Кто-то орал от боли, кто-то – уже от страха... Дети заплакали, женщины начали верещать, мужики – орать. Собрание «инквизиторов» моментально превратилось в балаган…

И только тут до меня дошло: Скуратов атаковал меня. Не вызвал на дуэль, не оскорбил так, чтобы его вызвал я. Просто атаковал без предупреждения с явным намерением, как минимум, причинить вред. А такое в империи карается законом. Аристократ не имеет права без вызова атаковать другого аристократа в мирной жизни. И даже на дуэль до смерти практически не реально вызвать в наши дни – Имперская Канцелярия должна получить исчерпывающие доказательства оскорбления чести и достоинства, чтобы допустить такой вызов... Но дело сейчас даже не в этом. Сейчас Скуратов атаковал не просто другого аристократа, именно сейчас он атаковал представителя рода, который находился под личной, документально закреплённой, протекцией самого императора. А это уже непросто выпад в сторону другого рода. Это выпад в сторону императорской семьи. Такое не прощают. И за такое спросят так, что потом можно и голову свою у ног императора оставить, после встречи с топором палача… Правда, я первым использовал аркан для атаки... Но мой "Водный таран" не мог его убить...

– Это все твоя вина, тёмный! Ты во всем виноват! Ты их ранил!!! – Голос Скуратова, усиленный воздухом, донёсся до меня.

– Скуратов, ты идиот?! Ты людей покалечил своим арканом! Остановись! – Рявкнул я в ответ, трансформируя щит из угла в классическую полусферу перед собой.

– Я не покалечил их! Не покалечил! Это... Это... Это Дар! Дар Света! Эти стигматы станут печатями на их телах! Печатями Света! Свет благословил каждого из них!!! – Брызжа слюной, начал верещать Скуратов.

Он снова взмахнул руками, выпуская пару лезвий света, после выпустил копье, очередной луч и начал складывать цепочку жестов.

Пришлось растянуть щит и превратить его в подобие чаши, направленной на самого Скуратова, чтобы избежать новых жертв. Народ начал в панике толкаться к выходу. Давка только усилила панику в толпе, и из арок начали доноситься новые крики…

И что мне делать с этим идиотом? Такой псих в центре города может выдать еще много "чудес"... А убивать его все же не хотелось бы...Пока я думал, что мне делать, Скуратов сложил до конца цепочку знаков и вскинул одну руку над головой, сжатую в кулак, словно сжимая в ней что-то.

– Молись, тёмный! Молись, и светлая троица простит тебя! Свет простит и очистит тебя добродетелью!

Над головой фанатика возникла здоровенная рука, сотканная из сгустков света, сжимающая прямой полуторный меч с пятиметровым клинком.Да этот псих сотворил упрощённую версию "Серафима"!

– Темный, гори!!! – Рявкнул Скуратов во всю глотку, опуская руку в мою сторону.

От напряжения его лицо покрылось красными пятнами, капилляры в одном глазу лопнули, заполняя кровью белок, а вены на шее вздулись от натуги. Идиот.

Для Мастера три подобных аркана – предел. И этот идиот только что потратил, как минимум, треть собственного резерва на одну атаку.

Спасибо, Василий Иванович, дорогой, в очередной раз, что тренировал меня на технику Воли. Магические линии сплелись моментально в три замысловатых узора, которые часто называют сапфировыми узлами, а четвертым узлом стала "змейка", связывая концы линии и замыкая контур аркана. Внутри каждого сапфирового узла возникла своя малая руна, а в центре зажглась большая. Темный щит трансформировался в огромную волчью голову с распахнутой пастью. Как только клинок оказался напротив зубов, голова схлопнула челюсти.

"Волчья яма" – аркан – ловушка, способный пожрать или разрушить чужую атаку, полностью ее нивелировав, при этом, после разрушения вражеской атаки, сама голова волка рассыпается черным дымом, заполняя границы области, которую может покрыть оставшийся в аркан резерв энергий. Дым никак не вредит противнику, но сильно мешает обзору, позволяя обороняющемуся перейти в атаку. А у меня проблем с резервом нет. И хоть я сегодня потратил больше трети в спарринге с Лопухиным, мой оставшийся запас явно больше чем у Магистра. Тем более, что второй источник я сегодня и не использовал толком…

Пасть схлопнулась, разрушая меч и руку на осколки, и рассыпалась сама черном облаком, моментально рванувшему во все стороны, заполняя внутренний двор непроглядной тьмой. А я просто нырнул в свою тень.

– Где ты, тварь?! – Снова взревел "благородный воин света", вскинув руки над головой и зажигая в них маленькое солнце.

– Тьма никогда не победит Свет! Тьма не может быть первой! Лишь Свет есть начало всему! Свет – первый! Свет – первый!! Свет – первый!!! – Продолжал верещать младший Скуратов, выпуская из своего солнца отдельные концентрированные лучи, разрезающие черный дым, словно нож портного – ткань.

Я вынырнул из тени самого Скуратова, поднявшись у него за спиной.

– Я тебя сейчас обработаю по-царски, темный! – Скуратов продолжал надрываться.

– Всё, отработался, Гриня! Ку-ку! – Ответил я, и вложил правый боковой в скулу подвернувшейся ко мне головы с очень широко распахнутыми глазами, влив в руку энергию жизни. Лекари знают, как спасти, значит, прекрасно понимают, как и навредить... Просто, в большинстве своем, в нашем обществе, Жизнь не воспринимается как боевая стихия. Только вот при правильных манипуляциях, жизнь может натворить таких дел, что никакая тьма не нужна…

Первый удар подбросил давление Скуратова до высоты Эвереста, заставив того заорать и схватиться за голову от боли. Из носа тут же брызнула кровь, а шар света рассыпался на осколки, словно стекло – Магистр потерял всю свою концентрацию моментально. Второй удар, уже переместившись к фронту противника, я нанес под мечевидный отросток, выпуская аркан собственной разработки. Названия ему я, честно говоря, так и не придумал. С фантазией у меня в подобных случаях всегда было туго…

Собственно, энергетические меридианы в организме человека присутствовали как и нервная система, и эта система каналов была связана с Ядром. Ядро источника в теле любого Одаренного – это своеобразное сердце, которое "качает" энергию из внешнего мира внутрь энергетической системы и позволяет пользоваться Даром. И, как я понял, Ядро взаимодействует всегда со всеми стихиями, просто особенности Ядра позволяют Одаренным пользоваться только теми стихиями, которые заложены природой в Ядре. Это можно сравнить с мозгом: кто-то склонен к техническим наукам, кто-то к гуманитарным, кому-то легко дается химия, кто-то одарен в математике... Но "перегрузить" можно любое ядро, главное – дать нужный разовый импульс…

Жизнь – это та стихия, против которой разработано очень мало магических щитов, потому что практически все Одаренные воспринимают ее как стихию сугубо мирного применения. По этой причине, академический щит света, которым пользовался Григорий Скуратов, не воспринял удар как атаку. А стихия жизни, моментально проникнув в Ядро и распространившись по всему организму, сделала то, что было заложено в нее арканом – вычистило желудок этого фанатика.

Скуратов согнулся в поясе и, раскрыв рот, выпустил все содержимое недавнего ужина себе на туфли.

– Буэ-э-э-е-е-е!!!!

– А теперь успокойся, идиот! Любая твоя манипуляция с Даром в ближайшие сутки будет приводить к этому эффекту. – Усмехнулся я, делая два шага назад.

– Я под защитой Света, темный! Твоя сила не властна надо мной! Буэ-э-э-е-е-е!!!! – Фанатик попытался призвать источник, но лишь согнулся в новом рвотном позыве.

– Идиот. – Констатировал я и двинулся в сторону людей, валяющихся по двору и корчащихся от жутких ожогов.

Я подходил к каждому и одним прикосновением накладывал общее исцеление ран и укрепление. Ожоги моментально начинали затягиваться. Где-то из далека до меня донеслись звуки приближающихся сирен полиции. Последним я подошел к мальчишке, лицо которого разбил Скуратов.

– Как тебя зовут? – Спросил я, опускаясь на одно колено и прикасаясь к мальчишке, выпуская два аркана.

– Ма-ма-матвей. – Ответил парнишка, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

Я усмехнулся. Бывают же в жизни совпадения...

– Приятно познакомиться, тёзка. Сколько тебе лет? Ты откуда?

– Девять... С улицы я... – Парнишка опустил взгляд на траву.

– Теперь уже нет, Матвей. Ты будешь жить с нами. – Ответил я, тут же приняв решение.

– Э... А с вами – это с кем? – Не понял парнишка.

– Увидишь. – Усмехнулся я.

Из арки, ведущей к выходу на площадь, показалась голова Конева. Увидев своего наставника и начальника службы безопасности, я приветственно махнул рукой и указал на мальчика, пока Конев приближался к нам:

– Василий Иванович, парнишку зовут Матвей. Он с темным Источником. Нужно забрать его в поместье, накормить, привести в порядок и уложить в гостевой спальне на отдых. Он с улицы. Нужно оформить документы на опеку. Теперь парнишка будет жить у нас.

– Понял – принял. – Коротко ответил Конев, доставая смартфон из внутреннего кармана.

Я же повернулся в сторону Скуратова, делая к нему шаг на встречу. Тот все пытался обратиться к собственному источнику, но каждый раз его просто выворачивало. Содержимое желудка фанатик уже давно исторг, так что сейчас его просто выворачивало желчью.

– А теперь, Скуратов, мы дождемся полицию, и там я уже расскажу о том, что ты тут творил! – Усмехнулся я, глядя на блюющего горе – инквизитора.