Текст книги "Фаворит императора (СИ)"

Автор книги: Никита Гримм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Глава 6. Часть 1.

Глава 6. «Не расслабляться!» Часть 1.

РИ, пригород Гатчины, бывшие земли Боярских, переданные роду Волковых, родовое поместье Волковых, 3 ноября, 12.00

Я сидел в кабинете в одном из кресел журнального столика вместе с Матвеем. Свою личную «практику» в вопросах подготовки молодых кадров я решил начать с обучения мальчика основам рунного алфавита, который использовался в Российской империи...

Источник паренька рос теперь уже каждый день, крепло Ядро, становясь только плотнее, и, если ещё месяц назад я бы сказал, что парню до прорыва оставалось года три – четыре, что уже было довольно впечатляюще, при условии, что в среднем по всему миру прорыв сил происходил в возрасте семнадцати – восемнадцати лет (как было и с моим телом), то сейчас я уже был практически уверен, что прорыв Источника в его случае состоится в рамках одного календарного года...

Да, это не уровень Софьи, у которой прорыв произошёл до десяти лет (что было характерно лишь для императорской династии), но всё равно впечатляющим – начать учиться контролировать, использовать и осваивать свою собственную силу, как минимум, на пять – семь лет раньше остальных сверстников – это все равно сесть играть в карты, имея на раздаче сразу обоих джокеров из колоды... Ведь, если большинство сверстников Матвея только через несколько лет начнут учиться простому контролю, то юный Никитин уже к этому же времени освоит, как минимум, Технику Слова и Технику Жеста, а, зная Василия Ивановича, вполне возможно, что он вырастит из мальчишки такого же монстра, и под его руководством Матвей к восемнадцати годам освоит Технику Узлов, или, как её ещё называли, Школу Воли...

Пока я размышлял, Матвей продолжал ответ на заданный ранее вопрос о способах построения кругов печати с применением рун.

–...таким образом, Матвей Александрович, сейчас точно установлено, что при построении печати более двенадцати кругов невозможно, так как каждый круг несет ограниченное количество рун, и в последнем круге, завершающем аркан не должно быть более трёх рун, а также в каждом круге количество рун должно увеличиваться лишь на одну руну, вне зависимости от количества повторений конкретной руны внутри одного круга. – Закончил ответ Никитин и уставился на меня.

– Отлично, Матвей Остапович, а почему же в каждом круге должно идти смещение количества рун? – Я продолжил опрос по текущей теме.

– «Закон Пирамиды Шереметьева» – Тут же ответил он, – Он доказывает практической областью, что печати рун лучше всего взаимодействуют на разных кругах при условии «пирамидообразности» построения арканов, что делает структуру заклинания более плотной и устойчивой, снимая излишнюю нагрузку с основания и лишая возможности быстрым способом нарушать систему построения аркана, пока Одаренный только строит его перед атакой или защитой...

– А все ли арканы, построенные по такому же принципу «пирамиды», обладают максимальной устойчивостью от вмешательства из внешней среды?

– Не совсем. Я, честно говоря, удивился, когда понял, что почти все арканы не способны защищать Одарённых от проявления Жизни... – Немного смущённо ответил Матвей, – У меня вообще сложилось ощущение, что к стихии Жизни отношение какое-то слишком уж правильное – словно этой стихией невозможно причинить вред.

– И ты тоже так думаешь? – Улыбнулся я.

Никитин в ответ только пожал плечами – он ещё не мог даже собственный дар контролировать и применять, так что и с выводами не спешил, явно поняв, что данный вопрос был с подвохом.

– Ты помнишь, что было с Григорием Скуратовым после моего удара? – Задал я наводящий вопрос парню.

– Да, – Кивнул Никитин, – его тошнило... Так это был аркан?!

– Именно, – Кивнул я, улыбнувшись, – это был аркан из общеимперской школы Лекарей, которые я осваивал в Императорском Университете. Просто немного изменённый и переработанный. Но в первоначальном виде он должен был служить для банального промывания желудка... Отсутствие проработанной защиты от стихии Жизни в своё время натолкнули меня на интересные идеи возможностей использования лекарских арканов в поединках и настоящем бою, и, как ты сам видел, реализовать идею на практике у меня точно получилось...

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетел Василий Иванович Конев, сжимающий в правой руке газету «Имперского Вестника».

– Получилось! – Первое, что выдал Конев, и развернул газету, передавая мне.

Там жирным шрифтом был выделен заголовок : «Оскорбление боярской знати или козни против молодого графа?». Следом в тексте с цитатами из имперского указа, подписанного самим императором Константином, шло описание будущей дуэли между графом Волковым и боярином Скуратовым, назначенной на двадцать пятое ноября на знаменитой Императорской Арене в центре столицы. «Мероприятие» должно было пройти в закрытом формате – то есть приглашались только аристократы, высшие чиновники и главы дворянских родов столицы и вассальных нашим родам, ну, и тех отдельных личностей, которых пожелает пригласить сам император... Ну, это примерно полторы тысячи человек... При условиях того плана, что мы составили с Константином, Львом Леонидовичем и Михаилом Васильевичем, этого количества было достаточно для демонстрации моих сил и явного намёка всем заинтересованным лицам...

– Скуратов дал какие-либо комментарии по этому поводу? – Спросил я, складывая газету пополам.

– Разумеется! – Усмехнулся Конев, вновь принимая газету в руки и разворачивая уже на другой странице, – Прям полноценное интервью выдал работникам пера и чернильницы! Так, где же... А! Вот! «Настоящим я заверяю вас, дорогие друзья, мы не спустим оскорбления, которое нанёс нам граф Волков, и наши интересы будет отстаивать человек, который обладает великолепной репутацией, связанный с нашим родом кровными узами, хоть и не входящий в него, а также освещённый Словом Господнем! Это обусловлено тем, что граф Волков – рыкарь, которому Небесами дарованы огромные силы, что затуманили его разум! Но мы, как слуги Господа Нашего, просто обязаны направить его на путь истинный и исцелить его душу о одного из смертных грехов, которым является его гордыня! А я, в силу преклонных лет, уже не могу сражаться также, как и в молодости. Впрочем, это не лишает графа Волкова также выставить поединщика, что нисколько не уронит его чести в глазах всего народа империи. Главное, чтобы он осознал совершенную ошибку». Ты понимаешь?! Боярин Скуратов просто сразу же, в первом интервью дал всем понять, что драться с тобой лично не намерен, а выставит замену против тебя!

– Это нормально, Василий Иванович, мы этого ожидали с самого начала, так что нечему тут удивляться. – Кивнул я, – Впрочем, он сразу же выставил всё так, чтобы я не имел возможности также, как и он, воспользоваться заменой... Ведь, если я теперь последую его примеру и выставлю, к примеру, тебя, то все начнут шептаться, что я просто испугался неизвестного мне противника, который будет биться за Скуратовых, что навсегда поставить огромный жирный крест на всей моей репутации. И чтобы я после этого не делал, этот крест уже будет не смыть...

– Да я всё это прекрасно понимаю, но уж от боярина, главы целого рода, я ожидал чего-то более изощрённого и хитрого. – Развёл в стороны руку Василий Иванович.

– А зачем изобретать что-то новое, если уже есть вполне рабочая и легальная схема? Ты же не изобретаешь велосипед каждый раз, когда он тебе нужен? – Улыбнулся я.

– Значит, продолжаем действовать по плану? Никаких интервью и комментариев? Ни единого слова в общественное пространство и отказ от публичных выступлений на ближайшие три недели? – Кивнул Конев.

– Именно. – Подтвердил я, сцепляя руки в замок, – У меня и так достаточно дел в Приказе и компании, к тому же, сейчас ещё и сеть дедушкиных магазинчиков требуют внимания, пусть и удалённого... Я пока буду тренироваться, заниматься внутренними делами приказа и компании, и, конечно же, готовиться к схватке... Ты уже начал собирать досье на возможных бретёров?

– Да, – Кивнул Василий Иванович, – К тому же, князь Кобылин обещал прислать до десятого ноября и наработки своих аналитиков, так что весь возможный список кандидатов на роль «защитника» у нас будут уже до конца следующей недели.

– Вот и славно – будет время на подготовку и изучение сильных и слабых сторон возможных противников. – Усмехнулся я.

Да, Скуратовы могли постараться убить меня, или, что даже лучше, уничтожить мою репутацию на корню, бросив тень и на самого императора – ведь, это Константин приблизил меня к себе, впустив в высший свет, в самую высокую «лигу» Российской Империи. Ведь, если «фаворит императора» окажется куском собачьего дерьма, упакованного в красивую обёртку шоколадной конфеты, то это станет, пусть и косвенным, но уколом и по репутации молодого императора. И пусть, Константин вряд ли такое спустит на «тормозах», но официально в рамках противодействия поединку, сам сказать ничего не сможет, как и никто из его сторонников...

А я был просто идеальной целью для удара по репутации партии лоялистов – молодой, не обладающий достаточным опытом в боях и дуэлях, при этом, глава целого рода, пусть и состоял род из всего двух человек... Главное, что сейчас я – граф и фаворит молодого императора...

Оставался один вопрос – кто же дёргает за все ниточки, привязанные к этим интересным куклам? Я просто не верил, что моё столкновение со Скуратовыми – простая случайность. Им бы, по-хорошему, вообще сидеть ниже воды и тише травы после того, что случилось со средним братом – Григорием Скуратовым...

– Матвей Александрович, вы будете драться на дуэли? – Прервал мои мысли голос моего тёзки, который все также сидел в кресле напротив.

– Да, Матвей Остапович, буду. Я принял вызов боярина Скуратова и собираюсь отстоять свою...точку зрения, скажем так. – Ответил я.

– А могу я посмотреть на этот бой?

– Если Василий Иванович разрешит. – Улыбнулся я, переводя все «стрелки» на Конева.

Начальник службы безопасности рода Волковых и по совместительству компании «БВК» перевёл взгляд на Никитина и хищно усмехнулся:

– Если выйдешь из трёх с половиной минут на километровом кроссе, салага, то так и быть, я возьму тебя на поединок нашего графа и боярина Скуратова.

Молодой Никитин в ответ только со стоном выдохнул. Зная, как Василий Иванович тренирует своих подопечных, можно было понять, что утренние тренировки, которые Василий Иванович называл «утренними разминками» заставляли парня выжимать из себя по три ручья пота каждый день весь последний месяц...

Вся эта картина была настолько забавной, что я просто рассмеялся, больше не в силах держать серьёзное выражение лица...

* * * * *

Российская империя, Санкт – Петербург, Спортивный Комплекс «Императорская Арена», 25 ноября, 12.00

Кортеж из пяти машин остановился напротив главных ворот, ведущих на территорию Императорской Арены, внутренний двор которой сейчас был заполнен сотнями журналистов. Мелькали вспышки фотокамер, кто-то активно тянулся на пустую дорожку, проход к которой ограничивали стрельцы первого Стрелецкого полка и сотрудники полиции Столичного управления...

За прошедшие три недели Скуратовы создали просто колоссальный информационный ажиотаж вокруг предстоящей дуэли, что привело к тому, что в столицу империи прибыли даже представители изданий из других губерний и краёв нашей необъятной родины.

Все они что-то кричали, стараясь перебить друг друга, некоторые размахивали аккредитациями Имперской Канцелярии перед невозмутимыми лицами стрельцов, кто-то пытался спорить с полицейскими.

Но все служивые люди старались всячески оставаться максимально спокойными, мягко ограничивая движение по центральному проходу двора.

Василий Иванович, выбравшись из второй машины кортежа, прошёлся к центральной и распахнул дверь заднего пассажирского ряда. Пока он это делал, из других машин выбиралась немногочисленная свита моих «союзников» – Давид Богомолов, Саша Кобылин, который поехал именно со мной, а не с дедом и отцом, Андрей Михайлович, сын Великого Князя Сибирского, которого ко мне в поместье отправил утром его отец, Михаил Васильевич. Этот «жест» должен был прямо указать всем присутствующим, на чьей стороне негласно выступает императорская семья.

Собственно, появление Андрея действительно произвело эффект взорвавшейся бомбы. Количество вспышек фотокамер резко увеличилось, журналисты прильнули к кованному забору ограды, просовывая руки с диктофонами через широкие просветы и выкрикивая свои вопросы в сторону молодого великого князя. Андрей даже вежливо, но коротко ответил на несколько из них, после чего помог выбраться из машины своей спутнице – невесте из рода Кошкиных. О том, что третий в текущей очереди наследник престола выбрал себе спутницу жизни, стало известно пару недель назад, и сейчас был всего второй выход «в свет» их пары... Честно говоря, я даже получил приглашение на свадьбу, которая должна будет пройти в Летнем Дворце в следующем июне, но так и не удосужился запомнить имя будущей великой княжны...

Стоило мне выйти из машины и встать рядом с Василием Ивановичем, склонившемся в коротком поклоне, как большая часть камер переместилась на мою скромную персону. Рядом со мной встала моя младшая сестра Софья, по случаю наряженная в голубое пальто цвета весеннего неба, сверху которого лежало светло-серое пальто.

– Братик. – Тихо позвала она меня, – А что эти люди все тут делают?

– Пришли посмотреть на такую красивую девочку, как ты. – Улыбнулся я, беря протянутую руку.

– Я уже не маленькая, чтобы так со мной разговаривать! – Тут же резко ответила Софья, но снова засмущалась, – Они мне все не нравятся... Можно я просто улечу?!

– Нет, малышка, прости, но нужно немного потерпеть. – Также тихо ответил я, – Но, обещаю, что, после того, как я надеру зад одному наглому дяде, то отвезу тебя за тем мороженным, что мы пробовали на прошлых выходных.

– Точно обещаешь? – Прищурилась младшая.

– Точно. – Кивнул я уверенно.

– Ладно... – Также тихо ответила Софья.

Остальные «союзники» приблизились к нам, и шестеро сотрудников родовой службы безопасности во главе с Коневым и четырьмя стрельцами взяли нас в «коробочку» и повели к главному входу на Имперскую Арену.

Стоило нам пересечь границу забора, ограждающего прилегающую территорию Арены от основной улицы, как давление на охрану тут же усилилось. Люди тянули руки с диктофонами теперь уже к центральному проходу через плечи и головы стрельцов и полицейских и старались докричаться до нас.

– Матвей Александрович, будьте любезны, ответьте на вопрос...

– Господин граф, почему боярин Скуратов так обозлился на вас?...

– Граф Волков, это правда, что вы обвинили старшую дочь Скуратова в потере девственности до брака и оттого разорвали помолвку таким оскорбительным способом?!

– Господин граф, кто выступит сегодня от вашего имени?!.

– Матвей Александрович, вы готовы принести официальные извинения роду Скуратовых в случае поражения?!.

– Господин граф, вы...

– Матвей Александрович, вам...

– Граф Волков, будьте так любезны...

– ...подойдите, пожалуйста...

– ...ответьте, будьте добры...

–... уделите нам время, будьте любезны...

Журналисты продолжали кричать и явно даже не пытались остановиться...

Но мы шли без остановок. Я смотрел строго вперёд, не отвлекаясь на все крики и слова, которые иногда звучали откровенно безумно... Такое ощущение, что журналисты строили самые безумные теории, на которые только были способны, однако, стоит отдать им должно – на основе некоторых можно было бы написать целую драму при некотором желании...

Мы дошли до главного входа, и перед нами тут же распахнули двери пара сотрудников Императорской Службы Безопасности в строгих чёрных костюмах.

Раз уж император лично решил выступить третейским судьёй в этой дуэли, то и безопасность на объекте обеспечивали те же люди, что охраняли его покой и во дворце, и в любых поездках...

За дверьми нас встречал маршал – распорядитель всех турниров магических и воинских искусств Российской империи – Алтынов Максим Анатольевич. Я не видел этого человека более двух лет, однако, за прошедшие годы он словно бы и не изменился: такой сухой и поджарый, словно легкоатлет, с тонкими пальцами пианиста и холодным взглядом серых глаз из-под низких бровей.

Алтынов стоял посреди зала прямо у начала ступеней лестницы, ведущей к третьему этажу, где и располагалась императорская ложа. Своей привычке одеваться он не изменял – вместо костюма Алтынов был облачен в чёрный камзол военного кроя без погон и знаков отличия, на левой стороне груди которого была приколота крупная брошь в виде герба Российской империи.

– Добрый день, дамы и господа. Матвей Александрович, рад вновь приветствовать вас в Императорской Арене. По распоряжению Его Императорского Величества Константина мне приказано сопроводить вас и ваших спутников в императорскую ложу, дабы соблюсти все требования, полагающиеся дуэли, после чего ваши спутники останутся под опекой Его Императорского Величества, а мы с вами спустимся к Арене.

– Благодарю вас, Максим Анатольевич, за оказанную помощь. – Кивнул я.

– Прошу за мной, дамы и господа. – Кивнул Алтынов и первым шагнул на лестницу, ведущую вверх.

Мы поднялись на третий этаж. Тут уже все было заполнено дворцовой «охранкой» и стрельцами. Буквально каждые сто шагов стояла пара стрельцов при полном вооружении и один сотрудник Имперской Службы Безопасности, которые были готовы скрутить любого подозрительного с их точки зрения человека...

Алтынов же уверенно ввел нас вперед.

Дойдя до входа в императорскую ложу, Алтынов попросил стрельцов сообщить о нашем прибытии. Один из гвардейцев быстро нырнул внутрь ложи, и почти мгновенно вышел обратно в коридор, раскрывая перед нами дверь.

Мы же прошли внутрь. А тут уже были все. Сам Константин и вся его семья, за исключением матери – императрицы и младшего брата Михаила, которому ещё было слишком рано присутствовать на подобных мероприятиях. Константин вместе с тремя сестрами и Михаилом Васильевичем находился в окружении лояльных глав родов. Прямо подле императора стояли князья Трубецкой, Кобылин, Волконский, Задунайский и Давыдов – Морозов, а также графы Багров и Злобин. Чуть в стороне, но не слишком далеко сгрудилась кучка «лояльной оппозиции», в которой сегодня главным лицом выступал боярин Скуратов, как герой сегодняшнего дня.

Я с интересом отметил, что новоиспечённые князь Юсупов и боярин Долгоруков, которые совсем недавно получили свои титулы по указу Константина, старались сохранять дистанцию и от первого, и о второго лагеря... Остальные аристократы и дворяне тоже разбились на собственные «кружки по интересам», но старались не смешиваться ни с «сторонниками императора», ни с «лояльными оппозиционерами»... Политика во всём её красочном проявлении, чёрт бы её побрал... И как только они все прибыли так рано?! Я же прибыл без опозданий, а все равно, получается, прибыл последним...

– Граф Волков, вы пунктуальны, как и всегда. – Спокойно приветствовал меня Константин, стоило мне пересечь порог императорской ложи.

– Благодарю за добрые слова, Ваше Императорское Величество, у меня есть отличный пример этого качества. – Ответил я.

Этот разговор тоже был частью нашего плана. Гребанная политика...

– И кто же этот человек, граф?

– Вы, Ваше Императорское Величество. – Ответил я, склонившись ещё ниже.

– Приятно слышать. – Улыбнулся Костя.

Для кого-то может показаться, что подобное поведение больше похоже на подхалимство, однако, этот человек, скорее всего, собственно как и я, ни черта не понимает в «большой игре»... А она складывается именно из таких вот мелочей...

– Как ваше здоровье, граф? Готовы к сегодняшней схватке? – Продолжил император.

И вот второй «звоночек» – Константин намеренно не назвал это поединок дуэлью чести, иными словами, не признавал за поединком такого достоинства...

– Готов, Ваше Императорское Величество. – Кивнул я, продолжая стоять, склонившись перед императором.

– Отлично. Выпрямитесь, граф. – Дал своё дозволение подняться Константин и сам поднялся из кресла.

– Боярин Скуратов, прошу вас подойти ко мне.

После этой фразы окончательно стихли даже все шепотки. Все присутствующие обратились в слух.

Боярин Скуратов поднялся и с гордо задранным к небесам подбородком приблизился к нам.

– Мы, император и самодержец Всероссийский и Хозяин Земли Русской, Константин Восьмой, будем выступать судьёй данного поединка между главами родов Скуратовых и Волковых, если среди вас, отцы родов, слово против нашего? – Проговорил Константин старые, как сама империя, слова.

– Нет. – Коротко ответил я.

– Нет. – Ответил и Скуратов.

– Тогда мы, согласно традициям нашей земли, предлагаем спор сей решить миром, не проливая ни пота, ни крови. Готовы ли вы, боярин Скуратов, пойти на уступки и отречься от своих слов?

– Если граф Волков согласен выдать за моего младшего сына Андрея свою сестру Софью и в приданное ей отдать свою сибирскую вотчину, а также двадцать процентов акций компании «БВК» в качестве виры, я готов уступить и отречься от своих слов. – Ответил боярин, – Не гоже с кровными родичами нашему роду кровь друг друга проливать.

– Готовы ли вы, граф Волков, уступить и выдать свою сестру Софью за младшего сына боярина Скуратова, Андрея, а также отплатить приданным и вирой, озвученной ранее? – Повернулся ко мне Константин.

– Нет. – Снова максимально коротко ответил я.

– Тогда поединку быть. – Кивнул Константин, – Есть ли у вас, отцы родов, что добавить к словам нашим?

– Да, Ваше Императорское Величество. – Кивнул Скуратов и повернулся ко всем присутствующим, – По праву, дарованному мне землёй и народом, я, боярин Скуратов Афанасий, требую соблюдения права замены. Я уже слишком стар и немощен, чтобы биться с молодым и крепким рыкарем, а род мой без меня зачахнет и придёт в запустенье... И по сему, прошу замены на одного из моих родичей.

– Слово сказано – слово услышано. – Кивнул Константин, – Кто будет биться в бою за честь вашу родовую, боярин Скуратов?

В этот момент глава рода Скуратовых хищно улыбнулся с победным блеском в глазах и протянул руку в сторону двери, ведущей в коридор:

– Я прошу пригласить сюда Шимона Потюрока, мужа моей старшей дочери Аксиньи, с которым она обручилась две недели назад.

Опять поляки...

Двери тут же открылись, и к нам присоединился мужчина тридцати лет на вид.

Высокий, статный, почти два метра ростом. Потюрок широкими шагами прошелся по ложе, приблизившись к нашей тройке в центре. Красивое лицо польского дворянина пересекал уродливый багровый шрам, начинающийся от правого верхнего угла лба, идущий через переносицу и заканчивающийся на середине левой щеки. Тяжелый взгляд стальных глаз говорил мне одну единственную фразу: «Я пришел тебя убить»...

Я взглянул на ядро источника поляка и впервые удивился – у Потюрока было четыре стихии. Все «тёмные» стихии образовывали в нем идеальную в своём балансе звезду без перекосов развития между собой – Смерть, Тьма, Земля и Огонь... И судя по яркости и интенсивности сияния Ядра передо мной стоял Одарённый никак не слабее Архимага, а может и Архимагистра, недавно прорвавшийся на данный Ранг. И, вполне возможно, обладающий Аспектом, о котором у меня не было никаких знаний. А поляк явно знал обо мне все, что только можно было найти..

Всего за несколько секунд я был удивлён и внутренне подобрался – такого противника мы не ожидали. Более того, этот человек не фигурировал в наших списках возможных бретеров...

А внешние черты мне были чем-то смутно знакомы – будто я уже с ним мельком, но встречался...

Сказать, что удивились все, значит, ничего не сказать. Даже в ауре Константина проскочила тень этой эмоции, хоть и внешне молодой император и не изменился.

– Согласны ли вы с этой заменой, отец рода Волковых? – Наконец произнёс он.

– Согласен. – Коротко кивнул я.

Обратной дороги у нас не было с того момента, как я вошёл на Арену.

– Как отвечающая сторона, граф Волков, вы имеете право выбрать оружие поединка. – Кивнул Константин.

– То, которым нас наградили Боги. – Ответил я, не разрывая взгляда с поляком.

Данная фраза подразумевала, что Одарённые будут сражаться своим Даром и всеми его возможностями.

И впервые я увидел на его лице хоть какие-то эмоции – поляк откровенно оскалился.

– Тогда так тому и быть. – Закончил император, – вас проводят в комнаты. У вас, судари, будет полчаса на подготовку, после чего вы выйдете на песок Арены, и да решат Боги, за чьей спиной правда.

Мы с поляком и Скуратовым поклонились молодому императору. Скуратов остался в ложе с ухмылкой на лице, а нас с поляком повел Алтынов.

– Я хочу, чтобы ты знал, мальчишка, – Прошептал Потюрок, максимально тихо, чтобы слышал только я, – мой брат был командиром батальона отряда «Dzikie gęsi», и я приехал отомстить за него.

Вот же сука! Долгоруковские наёмники! Вот почему он показался мне сразу знакомым!..