Текст книги "Фаворит императора (СИ)"

Автор книги: Никита Гримм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Я поднялся со своего места и пожал руку Верховному Магистру:

– Очень рад нашему личному знакомству, господин де Сент – Дьюри. – Ответил я.

Магистр Ганзы кивнул, и дверь, через которую я вошел в кабинет, открылась.

Диана Ришар словно только и ждала за дверью все это время.

Я покинул кабинет, и Ришар проводила меня до лифта.

– Была рада знакомству с вами, господин граф. – Улыбнулась она, стоило мне войти в лифт.

– Взаимно, сударыня. – Ответил я, пока двери не закрылись.

Она улыбнулась и повернулась, стрельнув в мою сторону серебряными глазками. На миг мне показалось, что вместо обычных зрачков в её глазах мелькнули узкие вертикальные щели... Видимо, алкоголь ударил в голову... есть же правило – не мешай разные сорта внутри... Начал пить игристое, на нем и нужно было остановиться...

Спустившись на третий этаж, я снова прошёл на террасу, на которой так и оставались Давид и Саша.

– Ну, как?! О чем говорили?! – Не сдержался Саша, только увидев меня.

– О силе и власти. – Задумчиво ответил я, глядя на огни ночной столицы.

Глава 5. Часть 2.

Глава 5. «Лишь Власть правит миром».

Часть 2.

РИ, пригород Петербурга, Центр столицы, Рюриковский Зимний Дворец, 26 октября , 10.00

Боря показал документы сотруднику императорской службы безопасности, и машина проехала в открывшийся шлагбаум.

Дворец императора Всероссийского встречал нас пустующим парком пожелтевших деревьев и серым небом над головами мраморных статуй. Машина одиноко проехала до главного входа во дворец. Боря высадил меня у главного входа и тут же отправился к подземной парковке – оставлять машины у парадного входа во дворец категорически запрещалось любому подданному империи...

А я поднимался по ступеням и всё гадал, из-за чего ко мне прибыл в срочном порядке один из фельдъегерей Имперской Канцелярии с личным поручением от Константина – император требовал, чтобы я лично в срочном порядке явился во дворец под его светлы очи…

Посыльный прибыл ранним утром. Я даже не успел проснуться после вчерашнего приема в Российском отделении Союза Зерна и Стали, с которого убыл глубоко за полночь, и его визит меня выдернул буквально из кровати. Прочитав письмо, заверенное личной печатью Константина, я не стал откладывать визит в долгий ящик – просто отдал распоряжение подготовить машину, предупредил Василия Ивановича о поездке, оделся и отбыл во дворец.

Курьер был у меня в восемь утра, и вот спустя два часа я уже поднимался по ступеням главного входа Зимней Резиденции Императорского рода…

У входа меня встретил Лев Леонидович Трубецкой – личный секретарь и помощник императора. Младший брат бывшего князя Трубецкого и дядя нынешнего, а также личный секретарь и помощник почившего императора Александра и нынешнего императора Константина, явно был чем-то обеспокоен. В руках Лев Леонидович без остановки крутил авторучку между указательным, средним и безымянным пальцами – ручка не останавливала своего движения ни на мгновение.

– Доброе утро, Лев Леонидович, рад видеть вас в добром здравии. – Поприветствовал я Трубецкого.

– И вам доброго утра, Матвей Александрович, хотя, для вас оно вряд ли такое уж и доброе. – Пожал протянутую руку Лев Леонидович, – Идёмте скорее, государь с утра не в духе, после получения бумаг из Имперской Канцелярии.

– Простите, Лев Леонидович, я, честно говоря, абсолютно не понимаю, каким образом я связан с Имперской Канцелярией и дурным настроением государя. – Удивился я.

– Вы сейчас говорите серьёзно, Матвей Александрович? – Повернулся ко мне Трубецкой.

– Абсолютно. – Кивнул я, – И я бы никогда не позволил себе каких-либо шуток с вами, Лев Леонидович, у меня слишком глубокое уважение к вам и вашему опыту.

Трубецкой тяжело выдохнул, глядя мне в глаза, после чего только ответил:

– Вижу, что вы не врете, Матвей Александрович… Что же, тогда постараюсь вас немного подготовить. Сегодня в Имперскую Канцелярию прибыл гонец от боярского рода Скуратовых. В их прошении сказано, что вы нагло и бесцеремонно оскорбили главу рода Скуратовых, тем самым, унизив и весь сей древний боярский род, при трёх свидетелях отказом в его малой просьбе, при чем из трёх свидетелей лишь один являлся его родственником… В связи с этим оскорблением он прислал на имя государя прошение с рассмотрением разрешения проведения дуэли чести между главами родов Волковых и Скуратовых согласно законам империи.

– Ну, я бы не назвал свои слова оскорблением, тем более, наглым и бесцеремонным. – Задумчиво проговорил я, потирая бритую щеку.

– Что же, хорошо, если так, но дважды рассказывать эту историю не стоит, тем более, что император уже довольно долго ожидает нас. Расскажите все от и до уже при нем.

Мы с Трубецким как раз поднялись на этаж, где располагался личный рабочий кабинет Константина.

– Конечно. – Кивнул я.

Трубецкой широкими шагами приближался к дверям, перед которыми стояла пара гвардейцев из первого Стрелецкого полка. Увидев Льва Леонидовича, они не стали дожидаться, когда личный секретарь и помощник императора приблизиться к дверям, а раскрыли их заранее.

Нас пропустили абсолютно молча, ни сказав ни слова, лишь приветственно кивнули в ответ на мое такое же молчаливое приветствие. Для многих стрельцов мой успех стал показательным, ведь, если один из них был отмечен императором, значит, и всё гвардейское братство было отмечено в лучшую сторону… А мой статус капитана второго Стрелецкого Полка, который был уволен в запас с соблюдением имперских законов – потому что по законам империи единственный мужчина в семье не мог нести службу ни в гвардии, ни в армии, так как это было связано с большими рисками расстаться с жизнью в нашем неспокойном мире – поднимал мой авторитет среди стрельцов на довольно высокую планку… Все же информация «сарафанным радио» распространялась среди гвардейцев. И многие были в курсе того, что произошло на Куршской Косе прошлой весной…

– Ваше Императорское Величество, граф Волков Матвей Александрович по вашему указанию прибыл. – Поклонился я на входе, пока за мной закрывались двери.

– Ты не спешил. – Прозвучал голос Константина.

Разрешения выпрямиться я не получил, поэтому застыл в поклоне. Нарушать этикет и правила поведения перед монархом даже при условии дружеских отношений с ним при лишних людях явно не стоило. Особенно, если этот монарх в конкретный момент находился не в лучшем расположении духа…

– Прошу меня простить, Ваше Императорское Величество, утренние пробки помешали прибыть быстро. – Ответил я.

– Завтракал уже? – Последовал следующий вопрос, уже немного более теплым тоном.

– Никак нет, Ваше Императорское Величество, фельдъегерь Имперской Канцелярии буквально выдернул меня из постели. Лишь успел собраться, чтобы не прибыть к вам в ночной пижаме. – Я позволил себе небольшую шутку.

– Проходи и садись, Матвей Александрович, разговоры разговаривать будем. – Наконец-то разрешил выпрямиться мне Константин.

Я осмотрел все присутствующих. Кроме самого Константина и Льва Леонидовича в кабинете присутствовал еще один человек – Михаил Васильевич, Великий Князь Сибирский.

Они уже все расположились за небольшим круглым столом, который сейчас поставили в кабинете императора недалеко от окон, сместив пару кресел и журнальный столик перед ними в угол. Четвертый стул был как раз свободен.

Я уселся на предложенное место, Лев Леонидович отдал распоряжение подать чай и кофе, а Константин раскрыл папку из черной кожи и протянул мне пачку бумаг, в правом верхнем углу первого листа которых стоял оттиск гербовой печати Имперской Канцелярии.

– Прочти, а после я жду твоей версии событий. – Коротко потребовал он, передавая бумаги и вытаскивая сигарету из пачки, лежащей на столе рядом с пепельницей перед ним.

Я, кивнув, принял бумаги и начал чтение. А чтение было, надо сказать, увлекательным. Да боярину Скуратову нужно в писатели идти! Наш разговор на десять минут он превратил в рассказ на три страницы, о том, как вероломный и злобный граф Волков оскорбил его сердце отказом на его просьбу, при этом, Скуратов очень обтекаемо упомянул причину разговора, которая касалась бракосочетания, не называя конкретных имен. И мой отказ его так сильно оскорбил, что просто он не смог вынести этого позора, и хотя он, боярин Скуратов – абсолютно миролюбивый и преисполненный человеколюбия верный последователь веры в Господа, он не может спустить подобное оскорбление, в связи с чем требует сатисфакции согласно законам дворянской чести… При этом он не постеснялся приплести сюда моего покойного деда, Аристарха Прохоровича – будто бы у него был диалог с ним еще в те дни, пока он был жив и в ясном уме, и от него он, боярин Скуратов, уже получал предварительное согласие…

Пока я читал этот бред, меня начала разбирать злость – какого черта он приплел моего деда?! Удобный способ связать меня обязательствами, которые невозможно проверить, не уронив чести и достоинства?! Да я тебя и так раскатаю в лепешку за одно лишь упоминание моего деда в своих целях, боярин…

– Я уверен, что с моим дедом у боярина Скуратова никогда не было никаких переговоров по поводу брака. – Коротко бросил я, положив бумаги в центр стола.

– Я сказал государю то же самое, Матвей. – Кивнул Михаил Васильевич, – Я не верю, что Аристарх Прохорович готов был связать жизнь своего единственного внука с кем-то из Скуратовых.

– Мою жизнь?! – Уже пришел мой черед удивляться.

– А о ком еще может идти речь, когда Скуратов говорит о бракосочетании? – Поднял бровь Великий Князь Сибирский.

– Так! Стоп! – Константин ударил ладонь по столу, на которой от хлопка остался опаленный след ладони молодого императора, – Давай, Матвей, рассказывай, как все было с твоей точки зрения, и что предлагал боярин Скуратов.

– Он предложил мне выдать мою младшую сестру Софью то ли за его младшего сына, то ли за младшего сына его же младшего брата, который исполняет обязанности начальника родовой службы безопасности. И поинтересовался, какое приданное я дам за свою сестру, так как она войдет в древний и уважаемый боярский род. Я отказал ему, на что он сказал мне, что видит в этом оскорбление для себя и всего рода, в связи с чем затребовал дуэли. В ответ я напомнил боярину, что мы оба являемся главами родов старшей аристократии и не имеем права без ведома императора давать согласие или озвучивать подобные вызовы в отношении друг – друга. После этого я сказал, что, если боярин Скуратов так уж хочет сатисфакции, то имеет право подать соответствующее прошение в Имперскую Канцелярию и после ждать решение государя. Весь наш разговор не занял и получаса. Уверен, что мои слова смогут подтвердить и Александр Кобылин, и управляющий ателье Кобылиных – Алексей, прошу прощения, его фамилии я не знаю – не было нужды интересоваться ранее. – Я постарался ответить максимально коротко.

– То есть, тебя лично предложение Скуратова не касалось? – Прищурился Константин.

– Он подобных слов лично мне не озвучивал. – Ответил я.

Костя выдохнул и откинулся на высокую спинку мягкого стула.

– С*ки… Какие же с*ки… -Выдохнул Константин, вытягивая из пачки новую сигарету.

В полной тишине император взял сигареты в губы и раскрыл ладонь, на ней тут же вспыхнуло черно-белое пламя, от которого Константин и прикурил. Вместе с сжатием ладони в кулак, пламя с хлопком развеялось, а Костя, глубоко затянувшись, выпустил сизый дым через ноздри в сторону распахнутого настежь окна.

Пару секунд император молча курил, гоняя свои мысли, после чего повернул голову в сторону сидящих за столом:

– А может нам больше не нужен род Скуратовых?

От одного этого вопроса, как мне кажется, пробрало каждого сидящего за столом. Такой простой вопрос, но, прозвучав из уст молодого императора, он, как мне показалось, приобрел какие-то новые «краски»…

– Государь, возможно, не стоит поступать столь кардинально и резко?..

– С таким подходом можно и всю аристократию империи под топор палача положить…

Костя поднял руку в останавливающем жесте, и Лев Леонидович с Михаилом Васильевичем тут же замолчали.

– Долгоруковы… Юсуповы… Теперь уже Скуратовы… Сколько еще родов должно пасть, чтобы аристократы начали не рвать империю на куски, а просто служили ей во благо её процветания? Чего не хватало и не хватает сейчас всем родам, которые я только что назвал?.. Я лучше поступлю, как отец – избавлюсь от тех, кто стоит против меня и моей семьи, интересов моей страны, создам противовес из новой аристократии – дарую титулы виконтов, герцогов, баронов или ещё кого… Но старые аристократы должны понять, что они не всесильны!

– Просто позволь этой дуэли случиться, государь. – Тихо проговорил я.

Все трое обратили свой взгляд на меня.

– Я вижу, что ты уже что-то придумал. – Не спрашивал, а утверждал Михаил Васильевич.

Я согласно кивнул.

– Рассказывай. – Сказал Константин.

– Мы не будем обвинять Скуратовых в клевете или лжи. Мы просто дадим им то, что они хотят – дуэль чести. При этом Имперская Канцелярии сделает официальное заявление в газетах, а Тайный Приказ не будет мешать Скуратовым «зарабатывать очки» на этой ситуации. Да, наверняка, они сделают так, что глава рода воспользуется правом замены, и они пригласят хорошего бретера для этой дуэли… Но и мы будем в плюсе. Долгоруковы, Юсуповы, Скуратовы – это древние рода, которые живут так, как прикажет их глава. И все их главы хотели Власти в чистейшем её понимании, ну, или хотят сейчас, если говорить конкретно о Скуратове… Так давайте сделаем из него показательный, максимально публичный пример – таких людей не увлечь за собой гордостью или честью, так пусть Скуратов боится, так сильно боится, что одно упоминание императорской семьи или моего имени, цепного пса императора Константина, и всех ближников государя вызывает в нем и всех его родичах животный ужас… А для этого нужно показательно жестоко разобраться с его дуэлянтом.

– И ты сможешь? – С сомнением в голосе спросил Михаил Васильевич.

– Смогу. – Четко и без запинки ответил я. – К тому же, я – Лекарь. Мы знаем, как лечить, а, значит, и знаем, как можно убить. Просто никто не смотрит на этот Дар с такой точки зрения. Я могу точно пообещать, что бретер или любой другой человек, которого боярин Скуратов выставит вместо себя на поединок не покинет арену живым. И все, кто увидит эту дуэль, будут называть меня настоящим Чудовищем… Но также все прекрасно знают, в каких отношениях я состою с императором. Так пусть фаворит императора в салонах превратиться в чудовище на цепи императора Всероссийского…

В этот момент мне вспомнились слова князя Боярского: «Люди не бояться героев, они бояться только чудовищ…»

Троица переглянулась.

– Давайте всё же позавтракаем и обсудим детали плана. – Сказал Константин, туша окурок в пепельнице.

На улице впервые на последнюю неделю из-за облаков выглянуло солнце из-под низких свинцовых облаков…

* * * * *

Российская империя, Санкт-Петербург, Большая Морская улица, дом 52, российское отделение Союза Зерна и Стали, 1 ноября, 18.00

Верховный Магистр Союза Зерна и Стали сидел напротив распахнутых окон, вдыхая прохладный осенний воздух «Северной Пальмиры». Уже чувствовалось приближение зимы. Ветер уже стал холоднее, забираясь под полы пальто и курток, похищая те частицы тепла, которые пытались сохранять быстро двигающиеся прохожие на улицах...

Но Верховный Магистр словно бы и не чувствовал проникающий в кабинет холод. За его спиной трещал камин, резкими щелчками пожирающий новые поленья. Де Сент – Дьюри облокотил подбородок на кулак левой руки, второй рукой покачивая высокий бокал с красным вином.

Он ждал своего секретаря, который уже задержался на целый час. А Магистр не любил опоздания...

За прошедшую неделю он провёл огромное количество встреч, как официальных, так и частных. Все вопросы, которые не смогли решить эмиссары Союза без его присутствия, теперь были полностью закрыты. И это сулило, что в ближайшие три года влияние Союза вырастет в данном регионе в несколько раз. Медленно, постепенно, словно паук плетёт свою паутину... С другой стороны, есть ли у прежнего привычного мира эти три года?...

И дела Ордена. Это было даже важнее, чем дела Союза Зерна и Стали. Именно в Орден вкладывалось огромное количество усилий де Сент – Дьюри. Последние тридцать лет Верховный Магистр большую часть своего времени уделял именно Ордену. Он помнил, и он не простил... Никого не простил... Все должны будут отплатить ему за его потери и утраты. Все, и даже сами Небожители...

– Прошу простить меня, мессир. – Без стука в кабинет, который в обычное время использовал глава российского отделения, вошла Диана Ришар, – Мы закончили позже, чем мы рассчитывали ранее.

Молодая женщина, словно она не секретарь, а рыцарь, подошла к креслу Верховного Магистра и припала на правое колено, приложив праву руку к сердцу.

– Я надеюсь, что результат твоей встречи меня, по крайней мере, не разочарует? – де Сент – Дьюри перевёл скучающий взгляд на Ришар.

– Значит, мы закончили с подготовкой?

– Почти. – Девушка поднялась на ноги и прошла к окну. – Нам осталось утрясти некоторые детали, но это не займёт слишком много времени. Я гарантирую, мессир, что вы сможете оказаться в нужном регионе заранее. Отряд для вашего сопровождения уже готовиться, они будут переброшены в Россию в ближайшие две недели.

Личный секретарь Верховного Магистра закрыла окна, прервав потоки северо-западного ветра, проникающие внутрь кабинета.

– И зачем прерывать Иапиг? – Усмехнулся де Сент – Дьюри.

– Всегда поражаюсь вашим названиям ветров. Вы постоянно называете их древнегреческими именами... Мне просто холодно, мессир, прошу, простите мне эту слабость...

– Ты всегда не любила север, в тебе до сих пор говорит твоя жаркая родина. – Взмахнул рукой де Сент – Дьюри, – Вернись уже в нормальный облик.

– Как пожелаете, мессир. – Вновь приложив руку к груди, поклонилась Ришар.

Она выпрямилась и начала снимать с себя одежду. Полностью сняв все и оставшись нагишом перед стариком, она бросила игривый взгляд в сторону Верховного Магистра. Лишь небольшой медальон на тонкой цепочке остался лежать на груди девушки...

– Мессир, может вы желаете?..

– Оставь свои дурацкие шуточки при себе, Оника, иначе я лично оторву твою голову и скормлю шакалам. – Рыкнул де Сент – Дьюри.

Ришар лишь усмехнулась и сняла медальон. В тот же момент контуры тела личного секретаря буквально поплыли. Они менялись, темнели, словно тесто, сминались под потоками энергии из Ядра. Уникальный Одаренный с одной единственной силой – Жизнью, и ограниченным Источником, от того не способные выпускать свою силу за границы собственного тела, но могли манипулировать им так, как никто другой, которые встречались ещё реже, чем Сенсоры – Одаренные – метаморфы...

В какой-то момент Верховному Магистру показалось что он вовсе смотрит на огромную кучу плоти, лишённую костного скелета, но тут же эта плоть снова начала принимать человеческий силуэт...

Спустя пару минут от начала трансформации, перед Верховным Магистром стояла высокая чернокожая девушка с львиной гривой пышных чёрных волос, словно самая безлунная ночь спряталась среди них...

Девушка была красива. Высокая, атлетически стройная, почти под ва метра ростом с высоким бюстом и и тонкой талией. Стоило ей покачнуться с пяток на носки и обратно, как все упругие мышцы перекатились под тонкой чёрной кожей... Такой жаркой красавицей захотел бы обладать почти каждый мужчина на свете... Почти... Кроме Верховного Магистра. Ему эта девушка была нужна именно как инструмент, который он может использовать в нужный момент...

Девушка открыла глаза и вдохнула воздух полной грудью. Бюст поднялся и маняще качнулся. Она абсолютно не стеснялась взглядов Верховного Магистра. Это была их игра – она старалась его соблазнит, а он не поддавался. Для неё это было вызовом, ведь, за всю её жизнь лишь де Сент – Дьюри так и не поддался её чарам... А ещё он был единственным, кто смог просто играючи победить её в поединке всего одним ударом...

– Так-то лучше, Оника. – Кивнул Магистр Союза.

– Я рада, мессир. – Ответила чернокожая красавица, вновь поклонившись.

После трансформации тела, изменился и голос Оники. Теперь он был таким же глубоким, как и цвет её чёрных волос.

– Накинь уже что-нибудь на себя и принеси документы. Нам стоит обсудить несколько моментов. – Магистр указал двумя пальцами на дверь.

– Ох, мессир, все эти одежды только сковывают меня... Позвольте остаться в таком виде хоть немного? – Оника комично ломая голос, приложила тонкий указательный пальчик к губам.

– Перестань строить из себя недотрогу, приведи себя в порядок, и займемся работой. У нас слишком мало времени на подготовку последнего этапа плана. – Устало выдохнул Верховный Магистр, – И что, кстати говоря, по поводу нестандартных Одаренных, данные о которых я просил тебя найти?

– Работа ведётся, мессир, но пока собранных данных слишком мало. В основном, нами получены сведения о весьма сильных и уже взрослых людях. А вы поставили возрастные рамки от пятнадцати до двадцати пяти лет и именно женщин, к тому же, рождённых именно на определённой территории, а это уже существенно сужает группу подходящих нам лиц. В данный момент нам реально известно лишь об одной такой Одарённой. – Развела руки в стороны Оника.

– Пока есть время – ищите. Нам нужен и запасной план. – Ответил Магистр, снова прикладываясь к бокалу вина, – А теперь одевайся, и мы начнём работу.

– Будет исполнено, мессир. – Оника улыбнулась белоснежной улыбкой и, подхватив кучу сброшенной одежды, вышла в коридор, нисколько не стесняясь своей наготы.

– Привет, мальчики! – Услышал Магистр крик своей помощницы из-за не успевшей полностью закрыться двери и лишь покачал головой.