Текст книги "Снова майор Виноградов"

Автор книги: Никита Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава четвертая

Признание ценнее известности, уважение ценнее репутации, честь ценнее славы.

Себастьен-Рок. – Никола Шамфор

Это неправда, что все у нас берут взятки.

Берут только те, кому предлагают… И совсем не обязательно следователям давать деньги: во-первых, на каждого не напасешься, а во-вторых, существует масса других, более надежных и простых способов решить проблему.

– Здравствуйте. – Владимир Александрович постучался и, не дожидаясь ответа, сунул голову в кабинет:

– Приглашали?

– Да… Обождите, пожалуйста, в коридорчике.

– Долго? – поморщился Виноградов.

– Сейчас, закончу через пару минут. – Следователь показал шариковой ручкой на человека, которого в данный момент допрашивал. Адвокат без труда узнал в пареньке невольного участника того самого злополучного ДТП водителя грузовика.

– Тогда ладно, – не стал ссориться Владимир Александрович и прикрыл дверь.

Пройдя пару шагов по коридору, он уселся на диванчик и щелкнул замками дипломата. Однако не успел даже достать газету:

– О, приветствую, товарищ капитан!

– Добрый день! – Начальник отдела остановился прямо перед ним. – Все в порядке?

– Посмотрим, – пожал плечами Виноградов. – Попросили подъехать…

– Все в порядке, – заверил капитан. – Заглянете?

– Если надо, – кивнул адвокат.

И в этот момент снова отворилась дверь кабинета.

– Значит, жду?

Начальник следственного отдела направился дальше, и его место напротив диванчика занял водитель грузовика.

– Ну, что там?

– Как договаривались! – ответил парень полушепотом. Подмигнул и добавил:

– Ничего не видел, ничего не помню… И что вполне могла быть третья машина.

– Понятно, – кивнул адвокат.

Он ничего не понял, но признаться в этом стало как-то неловко. Очевидно, собеседник принял его за одного из тех, кто занимался «неформальной» защитой Ратникова, но разубеждать парня уже не оставалось времени.

– Заходите! – В проеме двери возник силуэт старшего следователя Баянова.

Усевшись на теплый еще после предыдущей задницы стул, адвокат положил ногу на ногу:

– Спасибо… Чем обязан?

– Неужели не догадываетесь?

Так как ответом на вопрос послужила лишь виноватая улыбка Виноградова, хозяин кабинета открыл уголовное дело и протянул адвокату стандартный бланк следственного управления:

– Читайте!

Владимир Александрович не стал обращать внимания на реквизиты, перейдя сразу к тексту:

«Уважаемый Олег Николаевич!

Сообщаю, что уголовное дело номер такой-то приостановлено такого-то числа, месяца и года на основании пункта 3 статьи 195 УПК Российской Федерации в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

В ваших действиях состава преступления не усмотрено, в установленном законом порядке вы можете быть по данному уголовному делу признаны потерпевшим и гражданским истцом.

Начальник отдела… Подпись».

– Приятная новость, – признал адвокат.

– Новость? – хмыкнул Баянов.

– Могу забрать?

– Нет… – Следователь вытянул из рук Владимира Александровича бумагу так, что стало ясно: это всего лишь попытка оставить за собой последнее слово.

И отыграться на мелочах:

– Как положено – отправим по почте!

– Хотите верьте, хотите нет…

Естественно, Виноградову понадобилось некоторое время, чтобы убедить собеседника в своем полном неведении.

Наконец, он в общих чертах уяснил происхождение и судьбу приятно поразившего его документа.

Оказывается, после объявления по кабельному телевидению неожиданно обнаружились двое свидетелей ДТП. Если верить их показаниям, журналист был ни при чем, а подлинный виновник аварии с места происшествия скрылся. Потому что роковому столкновению «шестерки» с «фольксвагеном» якобы предшествовал удар, который она получила от неустановленной автомашины.

Ни мужчина, стоявший у пешеходного перехода, ни продавец газетного киоска про марку и номер этой машины ничего сказать не могли: помнили только, что «темная, вроде микроавтобуса и с багажником». Зацепив Ратникова, водитель «неустановленного транспортного средства» даже не подумал остановиться или сбавить скорость – наоборот, через несколько мгновений он уже скрылся за поворотом. А несчастную «шестерку» выбросило на встречную полосу, прямо в лоб иномарке.

Это если верить… Но формальных поводов сомневаться в правдивости граждан у следствия не нашлось. Оба с пылом и жаром утверждали, что даже не знакомы между собой, поэтому протоколы допросов и этих свидетелей немедленно легли в уголовное дело.

– Да, бывает…

Судя по всему, Аркадий Юрьевич знал, что делает, давая объявление по телевизору. Он позаботился об оплате не только эфирного времени, но и о том, чтобы в нужный момент нужные люди отреагировали на него должным образом.

– Сомневаюсь, что для вас это новость.

– А что шофер грузовика?

– Бросьте! Мы же взрослые люди. Конечно, он теперь уже ничего не помнит и не отрицает.

Помолчав, Баянов желчно добавил:

– Ловкие вы ребята. Шустро все обделали…

– В каком смысле?

– Да во всех!

Выяснилось, что, пока следователь был в командировке, начальник отдела любезно и по-товарищески вызвался направить запрос в Центральную лабораторию на проведение автотранспортной экспертизы по его делу: дескать, у него там знакомые, сделают быстро. Баянов не возражал, и соответствующая бумага сразу ушла к адресату.

Однако, помимо обычного перечня поставленных перед трассологами вопросов, неожиданно появился в ней еще один, дополнительный: «Можно ли утверждать, что все без исключения повреждения кузова автомашины „BA3-2106“ (госзнак такой-то) причинены ее столкновением с автомашинами „фольксваген“ (госзнак такой-то) и „ГАЗ-52“ (госзнак такой-то)?»

Разумеется, ни один уважающий себя эксперт ни за что не решится ответить на поставленный таким образом вопрос положительно. По тысяче причин – хотя бы потому, что за годы и километры пробега «шестерка» могла биться и царапаться не один и не два раза обо что угодно.

Вот и вышло, что поступившее к Баянову заключение Центральной лаборатории объективно сработало на версию о «таинственном незнакомце»…

– Значит, вам остался только допрос Ратникова?

– Можно не торопиться, – пожал плечами следователь. – Теперь-то что? Дело все равно «глухарем» приостановлено на веки вечные…

– Хорошо. Но при случае я Олега пришлю, чтобы подписал показания. Или, может быть, он дома протокол составит? И приобщим к делу, чтобы время не тратить!

– Неужели ваш приятель так плох, что не может дойти? – поднял брови Баянов.

– Увы, – вздохнул адвокат.

– Странно! По телевизору он выглядит вполне прилично. Такой разговорчивый…

Виноградов смутился:

– А вы смотрели?

– Имел удовольствие.

Владимир Александрович вспомнил, что интервью с Ратниковым шло в прямом эфире, поэтому лопотать что-то насчет архивной записи не стал. Наоборот, он нахально возвысил голос:

– Да, Олег – очень мужественный человек! Врачей не слушается, себя не жалеет…

– Пусть побережется, – без всякого намека на сочувствие оборвал болтовню адвоката Баянов.

Затем старший следователь припечатал ладонью папку с уголовным делом:

– Судя по этому, друзей у него много. Богатых!

– Да, пожалуй, – согласился Владимир Александрович, ожидая продолжения.

Но его не последовало. Встав из-за стола, собеседник дал понять, что их встреча окончена:

– Не смею задерживать…

…Миновав постового милиционера, Виноградов шагнул за порог. Прошелся немного по улице в поисках телефонного автомата и наконец обнаружил бело-зеленый пластиковый «скворечник», привинченный к стене между парадными жилого дома.

Владимир Александрович достал из кармана магнитную карточку и пихнул ее в пасть таксофона. Набрал номер, дождался ответа:

– Алле? Кто это?

– Олег, это я.

– А, Саныч! Привет. Ну, что нового?

– Можешь засовывать водку в морозильник.

– С чего вдруг? – Голос Ратникова, однако, выражал намного меньше удивления, чем следовало ожидать.

– Ты теперь не подозреваемый. И даже не свидетель! Ты теперь потерпевший, понял?

– Не очень… – хихикнул Олег, – Серьезно?

– Скажи спасибо господину Холодовскому.

Владимир Александрович специально назвал по телефону фамилию их общего знакомого, проверяя реакцию собеседника.

И не ошибся.

– Слушай, а это точно уже? – Журналист воспринял упоминание об Аркадии Юрьевиче как должное.

Адвокату осталось только пожать плечами:

– Я своими глазами постановление видел.

– Ну, Саныч! Ну, бля-а… Приедешь?

– Да, чуть попозже. Расскажу поподробнее как и что.

– Значит, сбегать до магазина? – уточнил Олег.

– Обязательно. По такому поводу грех не выпить!

– Святое дело, – расплылся на другом конце линии журналист. – Когда будешь?

– Ну, часа через полтора. Может, два… Тут еще одна встреча, и я свободен.

– «Пулю» распишем?

– А третий кто? – Раньше они собирались на партию в преферанс довольно часто, однако за последние месяцы карточная компания как-то не то чтобы распалась, но утратила постоянство состава.

– Да найду… Позвоню ребятам.

– Давай. Когда я отказывался? Жди!

– До вечера!

Виноградов повесил трубку, вытянул таксофонную карту и повернулся, чтобы выйти из-под пластикового колпака. Однако в следующую же секунду столкнулся нос к носу с огромным мужчиной в натянутой до шеи вязаной шапочке.

– Жетончик не продадите?

– Тьфу, мать твою! – выругался перепуганный адвокат. – Опять эти шуточки идиотские?

Человек по прозвищу Тайсон явно был очень доволен произведенным эффектом:

– Ну уж, прямо… Идиотские!

– Вот сейчас помру назло – от инфаркта. – Владимир Александрович уже постепенно приходил в себя. – Кстати…

– Все чисто, я проверил. Иначе бы подходить не стал!

Виноградов даже не сомневался: если его собеседник считает, что вокруг ничего подозрительного, так оно и есть. Однако адвокат имел в виду другое:

– Насчет жетонов… Это раньше можно было отовсюду звонить по жетонам метро, а теперь почти все уличные телефоны карточные. Старые в городе вымирают, как мамонты, их днем с огнем не найдешь.

Эта информация действительно могла представлять вполне конкретный практический интерес для Тайсона, поэтому он кивнул:

– Понимаю. Надо будет купить. Дорого стоит?

– Разные есть. – Владимир Александрович, так и не успевший убрать таксофонную карту, задумался, помешкал и перехватил ее аккуратно за пластиковые края. Потом парой быстрых движений смазал о брючину отпечатки пальцев:

– Держите, подарок. Там еще половина не использована… Инструкция висит в каждой будке.

– Спасибо. – Тайсон спрятал карточку в карман. – Вы куда-то спешите?

Видимо, он услышал окончание телефонной беседы.

– Нет, – усмехнулся Виноградов. – Разговаривая с Олегом, я имел в виду как раз нашу встречу. Правда, она должна была состояться в другом месте?

– Да, но… Всегда лучше перестраховаться.

– Ладно. Так даже проще. Но не здесь же?

– Пошли! Идите вперед, я сзади. Сразу за остановкой свернете направо…

Владимир Александрович не слишком любил подчиняться, однако выбора не было. Минут через пять быстрой ходьбы они оба оказались в развалинах подготовленного к реконструкции дома – сначала Виноградов, а затем человек по прозвищу Тайсон.

– Грязища-то какая!

Среди луж, строительного мусора и обтянутых драным полиэтиленом штабелей кирпичей адвокат почувствовал себя не очень уютно. Поэтому он попытался шутить:

– Слушайте, если вы решили меня прикончить, вовсе не обязательно делать это здесь. Можно бы найти место поприличнее.

– Почему? – с интересом наморщил лоб поравнявшийся с Виноградовым спутник.

– Потому! – не стал, однако, вдаваться в подробности Владимир Александрович.

На территории заброшенной стройки Тайсон прошел вперед, и дальнейший путь адвокат проделал, ориентируясь на его обтянутую кожаной курткой спину. Сначала мужчины протиснулись друг за другом в щель между полугнилыми досками, потом поднялись на второй этаж по загаженной крысами и людьми лестнице.

– Прошу… Присаживайтесь. Можно газету постелить!

– Нет, спасибо. Я постою, – отказался Виноградов, с подозрением изучая конструкцию из ящиков и кирпичей, заменяющую мебель.

Впрочем, и остальная обстановка не располагала к уютному отдыху: тот, кто хоть раз побывал в подобных местах, может представить ее себе очень легко; а кто не был, тому все равно не опишешь.

К тому же – запах. Запах! Запах…

– Вы здесь живете? – вежливо поинтересовался адвокат.

– Нет. Раньше бомжи ночевали, но теперь нету.

Владимир Александрович в очередной раз попробовал пошутить на известную обоим тему:

– Вы, наверное, их тоже всех убили? Как Генерала?

– Нет, – удивился Тайсон. – Зачем?

– Тоже верно… – Видимо, у них с собеседником было разное представление о чувстве юмора.

А в таком случае лучше сразу перейти к делу.

– Я проверил то, что вы сказали.

– Спасибо. Подтвердилось?

– Не за что! Подтвердилось… Собственно, поэтому мы сейчас и разговариваем.

Видимо, для Тайсона такой ответ значил очень многое. Плохо выбритое лицо его дернулось, брови замерли у переносицы и застыли.

– Теперь вы мне верите?

– Верю. – Владимир Александрович согнул ногу в колене, поставил на нее дипломат, щелкнул замками. – Полюбуйтесь!

Из рук в руки перекочевало несколько соединенных между собой листков бумаги.

– Что это?

– Не догадываетесь? Посмотрите – неужто ничего не напоминает?

Это были пресловутые уши – почти полная подборка рисунков, обнаруженных на месте громких террористических акций и кровавых расправ с криминальными авторитетами.

Качественные фотографии из милицейского архива, снимки, переснятые сканером с видеопленки, ксерокопии из газет… Все, что смог достать и собрать Виноградов за неделю поисков.

Изображения пестрели множеством стрелок, точек, цифр и каких-то загадочных, понятных только специалисту символов. Далее следовали обобщенные данные компьютерного анализа, таблица и нечто вроде короткого заключения в половину машинописного листа.

– Ну? Допустим, узнал.

– Это результаты графологической экспертизы, – пояснил адвокат и почему-то обиделся:

– Между прочим, колоссальный труд! Самые современные методы, да еще в такой срок… Знаете, сколько стоило?

– Сколько?

– Бешеные деньги! – Владимир Александрович постеснялся уточнить, что на оплату услуг эксперта ушла часть полученного от господина Холодовского гонорара. – Хорошо еще, у нас половина Центральной лаборатории на хозрасчете… Да и то без старого знакомства со мной никто разговаривать бы не стал.

Он отобрал у Тайсона бумаги:

– Получается такая петрушка… Если коротко, то изображения под номерами два, четыре, семь выполнены одним лицом. Изображения же один, три, пять, шесть выполнены кем-то другим. Понятно?

– Ну…

– Если еще проще, то уши в разное время и в разных местах рисовали разные люди.

Тайсон поднял глаза на адвоката:

– Спасибо.

– Пожалуйста! Считайте, что я просто отдаю долги.

Дней десять назад под дулом пистолета Виноградов прослушал диктофонную запись своего последнего визита на загородный «спецобъект». И беседу Генерала с убийцей… После этого цепь событий, действующие лица и исполнители стали видеться Владимиру Александровичу несколько по-другому: получалось, что он, оказавшись в списке кандидатов на тот свет, остался жив только благодаря одноухому собеседнику.

– Ну? Теперь вы больше не сомневаетесь?

Виноградов пожал плечами:

– Пожалуй.

Собственно, и версия господина Холодовского, и то, что сказал Михаил Анатольевич, с самого начала вызывали у адвоката ряд существенных вопросов. И хотя жизнь в конце концов научила держать подобного рода сомнения при себе, неминуемая близость разгадки вновь заставила его на время забыть об инстинкте самосохранения и ввязаться в чужую драку.

– Наука – это такое дело, – явно не зная, как дальше вести разговор, выдавил из себя Тайсон. – Надо же! Если бы не дурацкие загогулины…

– Да не только в них дело, – отмахнулся адвокат. – Все ведь кого ловят?

– Меня. Кого же еще?

– Нет! Ловят бешеного волка-одиночку… А я, еще когда про бойню на проспекте Победы передали, обратил внимание: на полу два ствола с глушителями было брошено, и расстреливали тех ребят одновременно, по всей квартире. Значит, явно не меньше двух человек сработало?

– Скорее всего.

– Потом выяснилось, что к этому убийству парочка на «фольксвагене», которую Ратников сдуру зацепил, имеет непосредственное отношение. Я начал копать потихонечку, и получилось: практически все убийства, которые на тебя вешают, выполнены группой по меньшей мере из двух человек. Наблюдение, сигнал, исполнение, отход… Долго рассказывать, но по большинству эпизодов такое в одиночку никак не получилось бы!

– Согласен, – кивнул собеседник. Видно было, что ему, как серьезному специалисту, оказалось достаточно даже скудной телевизионной информации, чтобы прийти к тем же выводам, что и Владимир Александрович.

– Потом та семья инвалида… Как-то не верилось, что после убийства хозяина, жены и ребенка ты оставишь на столе посуду со своими отпечатками пальцев!

Притом что подобраны даже гильзы, замыт пол в прихожей и протерты дверные ручки.

– С-суки!

– Конечно. Видимо, ты спокойно ушел из квартиры, а парни с автоматом появились позже.

Человек по прозвищу Тайсон скрипнул зубами:

– Так и было. Жаль, я тогда сразу уехал, не дождался.

Владимиру Александровичу оставалось только сделать вывод:

– Значит, «под тебя» работает группа… А то и не одна! Кто? Давай попробуем прикинуть.

Адвокат забыл, где находится, и по привычке начал было шагать туда-сюда. Однако почти сразу же вляпался во что-то липкое.

– Черт! Ладно.

Запахи уже не раздражали, но он снова замер, стараясь не дотрагиваться до окружающих предметов.

– Кто может устроить все это технически? Пожалуй, только криминальные структуры…

– А спецслужбы?

– Вряд ли! – Владимиру Александровичу не хотелось повторять уже набившие оскомину доводы о бесхребетности и пассивном карьеризме нынешних руководителей органов. – Скорее уж можно допустить, что какую-то свою игру ведет Михаил Анатольевич… А что? Наследство ему от Генерала досталось приличное, профессионалов хватает, деньги есть. К тому же откуда людям господина Холодовского вообще знать о твоем существовании? Да еще про это…

Виноградов показал на шапочку, прикрывающую уродливый шрам на месте ушной раковины.

– А тот, кто рисует на стенках уши, явно в курсе.

– Значит, точно хотят отомстить?

– Отомстить? Не думаю… Михаил Анатольевич никогда не отличался сентиментальностью и в память об убиенном шефе городить огород вряд ли станет. Тем более что от ликвидации Генерала он лично только выиграл.

Некоторое время Тайсон ожидал продолжения, но потом вынужден был заговорить сам:

– Что будем делать?

– Честно? Даже не знаю… – Владимир Александрович взвешивал теперь каждое слово. Потому что любая ошибка, оговорка или даже неправильная интонация могла обойтись ему слишком дорого.

– Разумеется, очень почетно стать напарником такого легендарного человека. Да и те, кто на вас охотится, мне не слишком симпатичны, но… Но я предпочел бы оставить все как есть.

– Как это? – не понял собеседник.

– Исчезните. Опять – подальше и навсегда! Денег я вам не дам, самому не хватает. Но кое-какие связи…

– Не выйдет. Они ведь все равно не успокоятся, пока меня не достанут. Верно?

– Верно, – кивнул адвокат, вспомнив то, что Тайсон рассказывал ему про нападение на бордель.

– Тут не драка до первой крови. Тут война на уничтожение!

– Может, поговорить с Михаилом Анатольевичем? Я мог бы, наверное…

– «Блаженны миротворцы, ибо их есть Царствие Небесное…» – неожиданно для Виноградова процитировал собеседник. И вздохнул:

– Нет, не получится! Вы понимаете, что выбора нет? Или со мной, или…

– Понимаю, – кивнул адвокат.

На месте Тайсона он тоже не стал бы рисковать, оставляя в живых свидетеля.

* * *

Аркадий Юрьевич не любил сердиться.

Он считал крик и ругань проявлением слабости, поэтому ни бранных слов, ни оскорблений от него ни разу не слышали даже очень провинившиеся исполнители и недобросовестные партнеры.

Что, впрочем, вовсе не освобождало этих людей от сурового, но справедливого наказания.

– Чего уставился? Руку дай!

Густо, уже не первым слоем покрашенный катер соединяла с берегом только провисшая нить синтетического троса. Иллюминаторы находились практически вровень с гранитными плитами, но для того, чтобы попасть внутрь, следовало сначала ступить на скользкую, уходящую из-под ног палубу.

– Бля, достали.

Молодой человек, по пояс высунувшийся из люка, никакой вины за собой не чувствовал. А потому, помогая Холодовскому спуститься, он был скорее удивлен, чем напуган словами и тоном гостя.

– Добро пожаловать на борт, Аркадий Юрьевич!

– Пошел ты…

В тяжелой, холодной и серой воде под кормой тарахтел старый дизель – так, на всякий случай. До границы, конечно, этой посудине не дотянуть, но, если на суше возникнут какие-нибудь проблемы, вполне можно рубануть или сбросить с кнехта «веревочку».

Охрана, оставленная у машины на заплеванном пирсе, продержится сколько сможет, а катер за это время, скорее всего, отойдет за пределы досягаемости даже ручного гранатомета.

– Осторожнее здесь!

– Знаю.

Господин Холодовский довольно сноровисто проскользнул вниз по мокрому трапу и оказался в каюте. Помещение было по-флотски крохотным: два диванчика вдоль бортов, столик на шарнирах, рундук… С одной стороны между иллюминаторами приклеена голая баба из журнала, с другой – на распялке сушится китель «дембеля» внутренних войск.

Совсем рядом, за тонкой обшивкой, плескались волны.

Аркадий Юрьевич сел, сдвинув в сторону йод, бинты, резиновый жгут-фиксатор и еще целую кучу всяческой медицинской гадости.

– Рука зарастает?

– Уже значительно лучше.

– А… вообще? Здоровье?

– Нормально. Видать, обошлось!

Гостю потребовалось еще несколько секунд, чтобы закончить осмотр каюты.

– Как ты здесь спишь-то? Ноги помещаются?

– С трудом…

Окончательно удостоверившись, что не он является причиной раздражения господина Холодовского, парень решил подать следующую реплику:

– Что случилось, шеф?

Вместо ответа Аркадий Юрьевич поинтересовался:

– У тебя телефон включен?

– Да, конечно! – удивился хозяин.

И сразу же извлек из-под вороха спасательных жилетов матово-черный брусок с антенной.

– Вот, пожалуйста…

Однако Холодовский вовсе не собирался никуда звонить.

– С утра тебя разыскиваю! И все время занято.

– Я ни с кем сегодня не говорил, – помотал головой парень. – Вообще ни с кем, клянусь!

Видимо, он не обманывал.

– А ну держи! – Аркадий Юрьевич убедился, что индикатор показывает нормальную зарядку батарей, и вернул сотовый телефон собеседнику. – Попробуем…

Он достал из кармана плаща собственную «нокию», набрал по памяти цифры. После паузы вместо гудков раздалась музыкальная трель и ласковый женский голос уведомил на русском и английском языках:

«Обслуживание абонента временно прекращено…»

– Это про твой номер, между прочим!

– Не понимаю, – пожал плечами парень.

Вопрос Аркадия Юрьевича прозвучал со сладковатыми интонациями:

– Слушай, ведь я тебе месяц назад давал денег на оплату трубки. С запасом… Верно?

– Да, шеф. Я и заплатил, как положено: по счету и абонентскую.

– Точно? – нехорошо прищурился господин Холодовский.

– Мамой клянусь! Все до копеечки… Когда я вас обманывал?

– Пока вроде нет, – признал Аркадий Юрьевич. – Ладно, сейчас позвоню на фирму.

На этот раз пришлось пролистнуть записную книжку.

– Ага, вот!

Под настороженным взглядом сидящего напротив парня он набрал номер диспетчера сотовой связи:

– Алле, девушка? Здравствуйте…

В ходе короткого разговора выяснилось, что телефон парня практически только что выведен из обслуживания.

– А в чем дело?

– Не знаю… Сейчас проверим!

Причина отключения оказалась банальной – перерасход лимита внесенной оплаты за пользование аппаратом.

– Да откуда? Вы что? Когда? С кем я там, по-вашему, трепался? – вошел в роль абонента Аркадий Юрьевич.

Но девушка-диспетчер, очевидно, к подобным претензиям клиентов привыкла. Наши бизнесмены – народ необязательный и, мягко говоря, рассеянный: сначала наорут, а потом в девяти случаях из десяти выясняется, что сами виноваты.

– Извините, но по телефону мы таких справок не даем. Приезжайте в офис, разберемся…

– Я приеду, – заверил господин Холодовский. – Мы разберемся! Надо было хоть предупредить, как во всех приличных фирмах делается.

– Мы пытались. Но у абонента все время занято.

– Ладно. – Не попрощавшись, Аркадий Юрьевич дал отбой. Потом повернулся к парню:

– А ты что скажешь?

– Может быть, кто-то подключился по-пиратски? – Вообще-то он в первый раз видел шефа в таком раздражении.

– Может быть… Умельцы, мать их! Работать никто не хочет, все норовят на халяву. – Господин Холодовский ухватился пальцами за виски. – Главное, как не вовремя… Ну совсем некстати! Ты понял, что надо делать?

– Сейчас съезжу узнаю, в чем дело, – кивнул парень и потер занывшую от нервного напряжения руку.

– Обязательно. Деньги есть? На! – Рядом с открытой банкой консервов на столик шмякнулась толстая пачка купюр. – Но чтоб постоянно находился на связи, понял? В любую секунду! И в полной боевой…

– Что случилось, шеф?

Аркадий Юрьевич вспомнил, что психовать неприлично, и усилием воли привел себя в норму.

– Около одиннадцати позвонил писака, Ратников… Голос дрожит, весь в соплях! Попросил о встрече, срочно. Что же поделаешь, пришлось ехать. Знаешь, что он рассказал?

Собеседник никогда не слышал, что такие вопросы называются риторическими, но сразу понял, что ответа от него господин Холодовский не ждет.

Он промолчал, и тут же последовало продолжение:

– Оказывается, его «Молодежка» находится в Доме печати. И охранников, которых мы к журналисту приставили, внутрь никто никогда не пускал – они обычно на улице ждали, в машине. Так вот… Выскочил этот Ратников сегодня из своего кабинетика в коридор, по-ссать, а его за грудки – и обратно! Удар по пузу, чтоб не орал, дверь на замок, какую-то тряпку в рот, наручниками к стулу. Нормально?

– Вот ведь хулиганы!

– Один, – уточнил Аркадий Юрьевич. – Но такой, что нашему писаке хватило. Говорит: метра под два ростом, морда зверская, пистолет…

– Псих какой-нибудь?

Наконец Аркадий Юрьевич подошел к главному:

– Между прочим, представился Тайсоном. Даже шапочку снял… Догадываешься зачем?

– Ухо? – поднял брови собеседник.

– Да. Все приметы сходятся.

– Но ведь наш с вами общий знакомый уверял, что…

– Вот именно.

Помолчали. Потом не выдержал парень:

– «Пестрый», падла! Пидор старый… Шеф, я ведь никогда этим сукам в погонах не доверял.

– Я тоже, но… – вздохнул господин Холодовский. Ему было больно обманываться в людях. – Так вот, для начала этот самый «несуществующий» Тайсон пару раз сделал журналисту очень больно. А затем попросил об услуге.

– Что, опровержение захотел в газете напечатать?

Но Аркадию Юрьевичу оказалось не до шуток:

– Нет! Все куда проще…

Если верить Ратникову, одноухий не интересовался ни происхождением материалов о себе, ни тем, кто их заказывал и оплатил. Вместо этого он сразу же велел набрать по телефону номер Аркадия Юрьевича Холодовского и «забить с ним стрелку» на десять вечера. Якобы есть какая-то секретная информация, нужно, мол, лично, с глазу на глаз… Еще журналисту строго-настрого велено было не делать глупостей и держать язык за зубами по поводу неожиданного посетителя – до вечера, а также впредь.

В его же собственных интересах!

Кстати, самому Ратникову опаздывать не рекомендовалось ни под каким предлогом. Неявка или иная форма уклонения от встречи будут расценены Тайсоном и его друзьями как неискренность и отсутствие доброй воли.

– А поцеловать он вас не должен при встрече? – хмыкнул парень.

– Пошел ты… – отмахнулся Аркадий Юрьевич. Представить газетчика в роли Иуды было не так уж трудно, но вот господин Холодовский на преданного учеником Спасителя походил куда меньше.

– Где назначена встреча?

– Круглую площадь знаешь? На углу Энергетиков и шоссе Революции?

Собеседник кивнул.

– Твое мнение?

– Плохое место…

Он знал, что говорит: все подходы просматриваются, рядом стройка, а вокруг понатыкано многоэтажек. И те, кто внизу, из любого окна – как на ладони! Снайпера до последнего момента не вычислишь, а потом уже поздно.

Даже если нагнать со всего города «братвы» и своих ментов, прочесать окрестности, расставить людей по контрольным точкам… Нет! Все равно при таком раскладе шансы будут в пользу стрелка.

– Аркадий Юрьевич, не надо вам туда ходить.

– В десять вечера уже темнеет, – напомнил Холодовский.

– Допустим.

– Я готов рискнуть. Вряд ли когда-то еще представится такой шанс! Если вы его поймаете…

– Не думаю. Послушайте, шеф! Никто и никогда не считал вас трусом. Но претендовать на роль наживки…

Видимо, это был первый случай, когда мнение сидящего напротив «исполнителя» совпадало с мнением оставшегося на берегу начальника личной охраны господина Холодовского. Поэтому Аркадий Юрьевич даже не стал спорить:

– Ладно. А если кого-нибудь загримировать? Чтобы похоже?

– И что дальше? Допустим, этот Тайсон шлепнет «подставу». Смысл? Вы же не собираетесь после этого навсегда исчезать из большого бизнеса?

– Не собираюсь!

Конечно, этот вариант тоже был предусмотрен: по видику показывают такие сюжеты про мафию, что грех не позаимствовать зарубежный опыт. Но Аркадий Юрьевич вовсе не был уверен в том, что уже пришла пора устраивать самому себе пышные похороны, менять прическу и с паспортом гражданина Республики Эквадор покидать страну поверженного социализма.

– Послушайте, шеф… – неожиданно спохватился его молодой собеседник. – О чем мы вообще спорим? Бред какой-то. Может, писака рехнулся? Или крутит!

– Нет, не думаю. Журналист напуган так, что не до вранья… Он действительно позвонил мне и под пистолетом сказал все, как было велено.

– Вы согласились на встречу?

– Да, конечно. А почему нет? Никто же не мог подумать! Когда этот Тайсон или кто он там, наконец отстегнул наручники и убрался, Ратников часа два на говно исходил. Но потом все же решил покаяться. Убежал в другой кабинет, в соседнюю редакцию, связался со мной опять… Минут сорок разговаривали!

– И что вы ему приказали делать?

– Ждать. Сидеть на телефоне и не дергаться.

– Правильно, – одобрил собеседник Аркадия Юрьевича. Но потом тряхнул по-собачьи головой и вспомнил:

– Но ведь эта сволочь из «Урагана» уверяла, что нет никакого Тайсона? Не должно быть! Вроде даже он сам его выдумал?

– Почти. Долго объяснять, но я до сегодняшнего утра тоже был в этом уверен. А сейчас скорее наоборот… В общем, нужно срочно и по-любому выдергивать милейшего нашего Михаила Анатольевича. Понял?

– Понял. Будет сделано! – Парень встал и уже начал собираться в дорогу.

– Чем раньше, тем лучше… Когда определишься по месту и времени, дай знать. Но будь осторожен!

Уже потянувшийся было за курткой молодой человек неожиданно замер и выматерился.

– Что такое?

– Телефон!

Оба одновременно посмотрели на отключенную «нокию».