Текст книги "Снова майор Виноградов"

Автор книги: Никита Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

А потом долго и внимательно смотрел вслед удаляющейся в сторону метро фигуре.

*  *  *

Некоторое время лента перематывалась почти беззвучно, однако насладиться наступившей тишиной прохожим так и не удалось.

Динамики вздрогнули и заголосили:

 
Ты скажи, ты скажи-и – че те на-адо, че те надо?
Может, дам, может, дам, че ты хошь!
 

Прыщавый парень, торгующий недорогой аппаратурой, батарейками, шнурами и прочей электронной мелочью, подмигнул потенциальному покупателю и прокомментировал:

– Достали уже! С утра до вечера… Как в анекдоте: из кустов доносился девичий крик, постепенно переходящий в женский.

Мужчина, занятый изучением разложенного на столике товара, кивнул – впрочем, довольно равнодушно.

– Работает? – Он взял в руки один из плейеров.

– Это профессиональный, для микрокассет, – поспешил уточнить продавец.

– Вижу. Китайский?

– Да, но очень даже приличная модель. Можно и от сети, и от аккумуляторов…

– Сколько?

Продавец назвал цену – здесь в отличие от магазинов было принято торговаться, поэтому она оказалась раза в полтора больше реальной.

– Дорого.

– Ну, видите ли…

Однако расписывать достоинства плейера парню не пришлось – покупатель уже рылся за пазухой:

– Ладно. Проверь.

– Минуточку, – засуетился парень. – Сейчас!

Он ловко подсоединил наушники, надел их и вставил демонстрационную кассету. Отрегулировал звук:

– Хотите послушать?

– Нет. Все нормально?

– Да, вот – пожалуйста… Можете сами!

– Верю. Упакуй.

Мужчина достал из кармана несколько мятых купюр, отсчитал сумму, названную продавцом, и положил деньги на столик. Потом скрипнул молнией и бережно опустил пеструю глянцевую коробку с плейером на дно свисающей через плечо сумки.

– В подарок кому-нибудь? Очень удачно, – посчитал необходимым продемонстрировать культуру торговли парень.

– «Подарок»? – повторил вслед за ним покупатель. И хмыкнул:

– Посмотрим.

В музыкальном киоске отголосили девицы из «Балагана», и после короткой заминки динамики выдали очередную порцию отечественной попсы:

 
Это не мой се-екрет!
Это секрет лю-юбви…
 

Продавец пересчитал и сгреб купюры:

– Спасибо за покупку!

Мужчина кивнул, повернулся, и вскоре его уже нельзя было различить в загустевшей к концу рабочего дня толпе посетителей маленького продовольственно-вещевого рынка…

Когда он выбрался из лабиринта палаток, ларьков и навесов, сумка на плече изрядно потяжелела. Теперь кроме плейера и немногочисленных личных вещей в ней помещались: бутылка пива, батон, колбаса и какие-то рыбные консервы.

Полупрозрачный полиэтиленовый пакет с фруктами в левой руке придавал мужчине вид безобидного и добропорядочного отца семейства, возвращающегося к жене, детям и телевизору.

Собственно, для этого он и был куплен.

Судя по равнодушию, с которым оглядывали проходящего мимо человека скучающие милицейские патрули, внешний вид его полностью соответствовал окружающей обстановке: просторная кожаная куртка, дешевые джинсы, кроссовки заляпаны свежей грязью…

Разве что несколько не по погоде натянута черная вязаная шапочка, но это уж личное дело каждого – как в такую паршивую погоду уберегать себя от простуды.

Музыкальные хиты сезона выплескивались далеко за границы торговой зоны:

 
Я в малиновых очка-а-ах
Вижу не-ебо в облачках!
 

Человек в шапочке улучил момент и поправил за поясом, сзади, носатый и плоский пистолет ТТ. Носить его по городу было, конечно, небезопасно, однако совсем без оружия мужчина почувствовал бы себя голым.

Когда-то его учили: чтобы жить и скрываться в условиях города, требуются деньги и документы. Денег пока оставалось достаточно – валюта, рубли…

Имелся и паспорт. В разное время и в разных краях мужчина сменил множество имен и кличек. Когда-то он даже не без удовольствия отзывался на уважительное прозвище Тайсон – но это было довольно давно, и уже почти не осталось в живых людей, которые это помнили.

Сейчас прохожего звали Неводник Илья Михайлович, по документам, родился он без малого тридцать пять лет назад в Донбассе и с давних пор прописан был на севере Мурманской области.

Рыбак, матрос первого класса…

Имелись даже фотографии: жена-красавица, двое детей и собака какой-то смешной породы.

Словом, все чисто.

Впрочем, до случайного задержания и объяснений с милицией все же доводить не стоило.

– Эй, полегче нельзя? – От серьезного столкновения с несущимся навстречу гражданином их спасла только безупречная реакция человека, который теперь носил фамилию Неводник. Но все равно уберечь от удара пакет с фруктами не удалось.

– Простите! – Прохожий обернулся и виновато развел руками. Впрочем, судя по глазам, он по-прежнему мало что замечал вокруг и впереди себя.

– Бывает.

– Спасибо, извините… – Владимир Александрович Виноградов кивнул и пошел в сторону припаркованной неподалеку красной «пятерки». Пискнула сигнализация, моргнули фары – и через несколько мгновений он уже привычно устраивался на водительском месте.

Затарахтел, набирая обороты, двигатель, но адвокат все еще в задумчивости поглаживал ручку переключения скоростей. Наконец выжал педаль сцепления:

– Сволочи! Ладно, посмотрим…

Машина рывком, торопливо вписалась в поток несущихся по проспекту автомобилей и вскоре исчезла из виду.

К тому времени на станции метро Тайсон уже приобрел горсть жетонов, опустил один из них в автомат и вместе с трудящимися встал на ребристую ленту эскалатора.

Внизу его, как и всех, ждал залитый электрическим светом вестибюль лучшей в мире подземной железной дороги, а впереди – неизвестность.

…В тот же день, но значительно ближе к полуночи, человек по прозвищу Тайсон сидел на кухонке малогабаритной квартиры достаточно далеко от центра.

Район этот горожане по привычке называли новостройками, хотя все пространство его было уже давным-давно уставлено типовыми высотными домами. Более того, значительная часть теснящихся вокруг зданий успела покрыться густой паутиной наспех замазанных трещин, краски выцвели, а по стенам сползали вниз тут и там грязевые подтеки.

Впрочем, сейчас это не бросалось в глаза.

К вечеру тучи ушли, но ни звезд, ни луны, ни черного купола неба ни гость, ни хозяин все равно разглядеть не смогли бы. Квартира располагалась на втором этаже, а потому весь вид из нее ограничивался однообразно мерцающей, золотистой мозаикой сотен и тысяч окон обступившего дом жилого массива.

– Вот и все, командир! – вздохнул сидящий напротив Тайсона человек. Он еще немного подержал бутылку пустым донышком вверх, и последние капли неторопливо сползли по стеклу. Получилось как раз по половине стопки.

– Хватит.

– Может, еще сбегать? – уточнил хозяин. – Тут рядом!

– Хватит, – повторил гость, подводя итог обсуждению.

– Понял, командир! Нет вопросов.

Стопки были подняты, и возникла не то чтобы пауза, но заминка. Они успели выпить за встречу, за удачу, за тех, кто навсегда остался «там», и за тех, кто сейчас под пулями. Обычно литровой бутылки водки как раз хватает двум здоровым мужикам для обязательного ассортимента тостов – после нее можно уже начинать произвольную программу.

– Давай… за твоих? – предложил Тайсон, качнув подбородком в сторону комнаты.

– Давай! – согласился хозяин.

Выпили, закусили остатками мяса и огурцами.

– Знаешь, командир…

– Ну? – Тайсон посмотрел на неожиданно замолчавшего собеседника.

Человеку напротив было всего лет на десять меньше, чем гостю, и он вполне мог сойти за его младшего брата: такой же плечистый, с накачанной шеей и взглядом хорошо подготовленного бойца. Вдвоем они заполнили собой почти все свободное от кухонной утвари пространство.

– Нет, ничего… Помнишь Анарский перевал?

– Помню.

– Ох и врезали они нам! Я уж думал – все, кранты… Тебе спасибо!

– Ну, если бы тогда не летчики… – пожал плечами Тайсон. И в очередной раз удивился, почему настоящие фронтовики в своем кругу предпочитают вспоминать не победы и подвиги, а как раз наоборот, самые страшные и зачастую не делающие им никакой чести боевые эпизоды.

Хозяин квартиры, в которой сейчас мужчины пили водку, прослужил в роте спецназа около года. Один из многих десятков солдат, старшин и сержантов, когда-то прошедших под командой Тайсона очередную «горячую точку», – не хуже других и не лучше, разве что не слишком везучий.

Собственно, изуродовало их почти одновременно: когда «гвардеец» еще по-кавказски орудовал ножом над бесчувственным телом контуженного капитана, граната уже распарывала брюхо спешащей на выручку БМП.

Вывозили всех в госпиталь последним «бортом»: офицера с кровавой повязкой на месте уха, его сегодняшнего собеседника без обеих ног и еще несколько тяжелораненых бойцов отдельной роты специального назначения.

Вскоре, в Моздоке, пришлось попрощаться: капитана отзывали в Ростов, а остальных ждала Военно-медицинская академия, ордена и скорый «дембель».

Расцеловались, оставили друг другу адреса, обещали писать – и, как водится, разошлись по гражданской жизни каждый своим путем. На этом и строился расчет: вряд ли станут его искать у человека, о котором и сам бывший командир не слышал ничего уже несколько лет.

Существовал, конечно, риск появиться некстати. Однако все вышло именно так, как планировал Тайсон: удивление, радость, воспоминания… Жена хозяина покормила грудного ребенка, быстренько и привычно организовала закуску, выпила за компанию пару капель и через некоторое время оставила мужчин наедине.

– Знаешь, командир… Можно поверить? Я ведь так и мечтал тогда, в клинике: женюсь, заведу сына, а потом повстречаюсь с тобой и с ребятами, кто жив останется. Поговорим, вспомним… Веришь?

– Верю. Так что у тебя за работа сейчас?

– Есть такая фирма охранная – «Ураган»… – Хозяин сделал паузу и странновато посмотрел на Тайсона:

– Не приходилось слышать?

– Нет, – покачал головой тот.

– «Ураган», – повторил с непонятным значением собеседник. – Охранная фирма… Там бывшие комитетчики в основном заправляют, но и наша Ассоциация ветеранов тоже. Сижу сутки через трое в дежурной части, вроде диспетчера.

– Прилично платят? – Тайсон знал, что лучший способ уйти от ненужных расспросов о себе – это перевести разговор на самого собеседника.

Пока ему без особого труда удавалось отделываться от захмелевшего хозяина общими фразами.

– Ну, как сказать… Ясно – больше, чем пенсия!

– Тоже неплохо, – согласился гость. И опять вернулся к вопросу, который они обсудили раньше:

– Так это ничего, если я переночую?

– О чем речь, командир! Ведь решили уже… – Хозяин мутными и почему-то виноватыми глазами посмотрел на сидящего напротив человека:

– Остаешься?

– Остаюсь.

– Тогда пойду проверю – как там. Может, жена и постелила уже…

Бывший боец российского «бешеного» спецназа поднялся, с трудом опираясь о спинку стула. Поскрипывая протезами, направился в прихожую, – дверь за собой он прикрыл плотно, так, чтобы через нее не проникали случайные звуки.

Оставшись в одиночестве, гость огляделся. Обстановка свидетельствовала о том, что семья инвалида живет по нынешним меркам не то чтобы очень скудно, но и не богато. Старенькая, доставшаяся в наследство от родителей жены кухонная мебель, занавесочки, чайник, электроплита… К тому же в раковине за вечер поднакопилось грязной посуды.

Тайсон взял в руки лежащую рядом с тарелками пачку любительских фотоснимков. Пролистал в обратном порядке.

Сначала шли семейные, цветные: свадьба, улыбчивая супруга, сын во всех видах с момента рождения, родственники…

Потом попалось несколько фотографий с нынешней работы хозяина квартиры – в основном он сам в окружении красиво экипированных коллег и начальства в штатском. Но самую большую часть пачки составляли черно-белые снимки времен последней кавказской войны: сам гость с капитанскими погонами на плечах – еще не изуродованный и веселый, ребята из роты, боевая техника…

Неожиданно Тайсон почувствовал вполне естественные физиологические позывы – выпито и съедено было за вечер немало, а подходящего момента для посещения уборной как-то не нашлось.

Он встал и прошел к двери. Аккуратно, стараясь нечаянным шумом не разбудить засыпающих домочадцев, открыл ее и шагнул в коридор.

– Алле? Да, это я попросил соединить…

Голос хозяина звучал приглушенно, на грани шепота, – так обычно говорят те, кто не хочет быть услышанным никем, кроме собеседника на другом конце телефонной линии.

– Михаил Анатольевич, он здесь… Да, конечно, – Тайсон! Что? Он у меня дома. Переночует…

Тот, о ком шла речь, замер, стараясь не выдать своего присутствия даже шевелением воздуха.

А хозяин квартиры тем временем продолжал:

– Нет, я прошу вас – только не здесь. Михаил Анатольевич, у меня жена, ребенок… Прошу вас! Вы не представляете, что может произойти…

Шепот чуть было не сбился на крик:

– Послушайте, я ведь сделал все, как приказано. Но пожалуйста… Точно! Я точно знаю, что до утра. Он выпил, никуда не пойдет и сейчас ляжет спать. Перекройте пораньше парадную, и никак не пропустите! Только не здесь, я прошу вас… Спасибо. Спасибо, Михаил Анатольевич!

Еще не успела звякнуть упавшая на рычаг трубка, а человек, которого когда-то звали Тайсон, уже опять занял место за столом.

Вернувшийся в кухню хозяин присел напротив:

– Все в порядке, командир?

– Тебе виднее.

Что-то, видимо, изменилось в лице бывшего капитана, потому что собеседник переспросил:

– В каком смысле?

Вместо ответа гость медленно вытащил из-под клеенки ТТ и снял пистолет с предохранителя:

– Ну? Слушаю.

Не отводя глаз от уродливого шрама на месте ушной раковины, хозяин сглотнул слюну:

– Они меня разыскали через военкомат…

Стрелки неумолимо ползли по циферблату, отсчитывая минуту за минутой. Время было дорого, но Тайсон выслушал до конца.

– Все?

– Да. Вы меня убьете? – Безногий парень поднял глаза на гостя. – Только семью не надо, они ни при чем…

Вскоре мужчина в натянутой глубже обычного черной вязаной шапочке уже торопливо спускался по лестнице.

Одна рука его, спрятанная в карман, мягко придерживала теплую рукоять пистолета. Во второй на весу покачивалась сумка, которая в нужный момент легко могла быть превращена опытным человеком в орудие самозащиты…

Тайсон уже был на автобусной остановке, когда перед парадной, которую он покинул, остановились две «Волги» с вооруженными людьми в милицейской форме и в штатском. Прибывшие сноровисто вытащили штурмовые спецсредства и направились вверх по известному им адресу на втором этаже.

Глава третья

В суждениях твоих заметна легкость.

Не раз тебе и словом, и указом

Приказано, и повторяю вновь,

Чтоб глубже ты смотрел на вещи, в сущность

Проникнуть их старался, в глубину.

Нельзя ж легко, порхая мотыльком,

Касаться лишь поверхности предметов…

А. Н. Островский. «Снегурочка»

– Тьфу ты, черт! Иди сюда…

Господин Холодовский жестом подозвал к себе одного из пасущихся рядом охранников. Оперся на него, как на что-то неодушевленное, снял с ноги лакированную туфлю и вытряхнул попавшую внутрь соринку.

Потом снова обулся:

– Все, ступай!

Сегодня мордоворотов было четверо – это если не считать парочки вооруженных водителей. Охрана кольцом обступила Аркадия Юрьевича и перемещалась одновременно с ним, профессионально и плотно держа дистанцию.

– Олег, голубчик, а может быть, пока посидим в машине?

– Боитесь?

– Бросьте… Вы об этом? – Господин Холодовский обвел взглядом сопровождающих:

– Ерунда! Терпеть не могу, но сами понимаете – положение обязывает. Так сказать, почетный караул…

Аркадий Юрьевич виновато сунул руки в карманы французского плащика и стал будто еще меньше ростом.

– Все мы пленники обстоятельств…

– Тогда лучше пройдемся. – На утреннюю пресс-конференцию Ратников оделся по последней джинсовой моде, а легкая трехдневная щетина придавала ему вид мужественный и бывалый. Выглядел журналист куда эффектнее собеседника – этакий матерый газетный волк, только трубки в зубах не хватает.

Впрочем, понимающий человек сразу увидел бы, что один лишь носовой платок в пиджаке господина Холодовского стоил дороже, чем все фирменные «навороты» Олега.

– Как прикажете…

– Ну зачем же, – махнул рукой Ратников.

Он вовсе не считался в кругу друзей самодовольным кретином, но воспринимал как должное и деньги, которые получил от Аркадия Юрьевича, и множество оказанных им за последнее время мелких услуг. А потому не мог, да и не хотел избавить себя от покровительственного тона в общении с этим пухлым смешным человечком.

Спутники вышли на пустынную, продуваемую ветром набережную и остановились у гранитного парапета.

– Олег, я даже не рассчитывал… Честное слово!

– О чем вы? – поинтересовался журналист, лениво и не без удовольствия оглядывая тут же перестроившуюся полукольцом охрану.

– Да вот, про эту статью. – Аркадий Юрьевич хлопнул по ладони сложенной в трубочку газетой:

– Гениально!

Олег поднял брови и покачал головой – спорить было бессмысленно, да и не хотелось.

– Этот ваш сумасшедший спецназовец, отрезанное ухо… Сами придумали?

– Придумал? Ничего я не придумывал. – Ратников показал глазами на свою статью:

– Здесь все – факты! От первой до последней строчки.

– Серьезно? – удивился Аркадий Юрьевич.

– Абсолютно!

– Ну, тогда вообще… – развел руками господин Холодовский. Вид у него при этом был такой недоверчиво-ошарашенный, что Олег с трудом удержался от того, чтобы снисходительно потрепать собеседника мо плечу.

– Можем кое-что! Свои источники есть, не хуже ваших.

– А какие, если не секрет?

В общем-то Ратников с самого начала ждал этого вопроса и заранее предчувствовал неминуемую неловкость перед Аркадием Юрьевичем. Однако на самом деле журналист не испытывал чувства признательности перед «заказчиком»: ни за успех написанной по его материалам первой статьи о Системе, ни, тем более, за грядущие лавры по поводу Тайсона.

Поэтому Олег сослался на профессиональную этику:

– Секрет!

– Даже мне не скажете?

– Нельзя, Аркадий Юрьевич! Не положено…

Журналист ожидал уговоров, посулов и даже, возможно, угроз, но господин Холодовский только расстроенно шмыгнул носом:

– Ну ладно. Нельзя так нельзя! Все равно получилось здорово… Кстати, а как читатели?

Ратников тут же и с радостью согласился сменить тему:

– Ну, времени прошло чуть больше недели… Пока писем по первому материалу немного, но телефонные звонки уже идут вовсю!

– Ругаются?

– По-разному. – Олег замялся, однако все же решил отплатить собеседнику откровенностью:

– Скажите, Аркадий Юрьевич… А какой реакции вы, собственно, ожидали?

Господин Холодовский сделал неопределенный жест:

– Хм! Кто-то, наверное, возмутился. Кто-то стал вам угрожать. Верно?

– Было, это все как обычно. Но…

– Но большинство, видимо, считает – так, мол, паразитам, и надо? Если, мол, власти не могут справиться, хоть эта самая неуловимая Система поможет?

Аркадий Юрьевич легко озвучил то, что хотел, но стеснялся формулировать в разговоре с ним журналист.

С некоторых пор всем уже было ясно: «новые собственники» с накачанными затылками, книжная и музыкальная «блатная романтика», а также проекты «как нам обустроить Россию» не вызывают у населения ничего, кроме глухого раздражения. Все это за несколько лет успело поднадоесть народу еще больше, чем ушедшая в недавнее прошлое партия коммунистов – пресловутые «ум, честь и совесть нашей эпохи».

Поэтому рассказы об успешной охоте на лидеров преступного мира и криминальной экономики могли вызвать и вызывали у подавляющего большинства читателей только чувство законного, глубокого и мстительного удовлетворения.

Ратников поощрительно улыбнулся:

– Видите, вы сами на свой вопрос и ответили!

– Такую реакцию предвидеть несложно.

– Тогда… – Журналист почесал переносицу. – Тогда не совсем понятно, зачем нужно было все это затевать?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду наше сотрудничество.

Аркадий Юрьевич задумался, подбирая слова:

– Олег, все достаточно просто… Я ведь уже говорил, что тайные операции – дело темное. Они не выносят дневного света. Понимаете?

– Ну, в общем-то…

Но господин Холодовский продолжил, скорее для самого себя, чем для собеседника:

– Пресса – это шум, гласность! Привлекается внимание, тысячи глаз теперь не просто смотрят – они знают, что следует замечать и какие делать выводы из увиденного.

– Понимаю.

– Брошенный камень всегда вызывает круги на воде. Поднимается ил со дна, разный мусор, коряги…

И тут главное – быть внимательным, не прозевать момент!

Ратников не слишком вежливо прервал Аркадия Юрьевича:

– Сколько времени? Что-то наш адвокат запаздывает…

– Ох, извините… Совсем заболтался. – Господин Холодовский опустил веки, чтобы не было видно полыхнувшего в них презрения. – Кстати, а вот и он!

– Где? Не вижу.

– Вон! – Аркадий Юрьевич показал рукой на летящую по набережной красную «пятерку». – Минута в минуту…

Вероятно, сидящий за рулем Виноградов просто не заметил людей у парапета. Поэтому машина, не сбавляя скорости, проскочила мимо них метров сорок, развернулась по грязи и лужам, а в конце концов припарковалась рядом с «шестисотым» господина Холодовского и джипом охраны.

– Куда это он?

– Ну, в общем, правильно, – отметил Аркадий Юрьевич и пояснил:

– Когда договаривались, я назвал место встречи и номер своего «кабанчика». Вот он и сориентировался…

– Подойдем? – Ратников знал, что «кабанчиками» называют шикарные представительские «мерседесы» той самой модели, которую предпочитал его собеседник.

– Разумеется!

Вскоре они уже здоровались с адвокатом:

– Приветствую вас, Владимир Александрович!

– Привет.

– Здравствуйте… – Аркадию Юрьевичу и Олегу Виноградов подал руку, охране просто кивнул. – Кажется, я успел? Пробка была на мосту, вообще – черт-те что!

– Все в порядке, – успокоил прибывшего господин Холодовский. – Времени до пресс-конференции еще больше часа. Может быть, сходим пока? Пообедаем? Поговорим.

– Нет, спасибо. Не до того…

– Брось, Саныч! – вмешался Ратников. – Чего ты?

Днем раньше Аркадий Юрьевич водил журналиста в свой ресторан – шикарное заведение под названием «Диамант». От кухни, вина, обслуги и, главное, от возможности ни цента не заплатить за все это великолепие у Олега остались самые лучшие воспоминания.

И он вовсе не против был их освежить по такому случаю.

– Час назад позвонили из следственного управления. Просят приехать – прямо сейчас, срочно!

– А что там? – побелел Ратников. – По моему делу?

– Да, в отдел по дорожно-транспортным происшествиям.

– Может быть, не надо ехать? Без повестки… – Скорее не поинтересовался, а высказал мнение и совет Аркадий Юрьевич.

– Надо, – подвел черту под назревающей дискуссией Виноградов. Адвокат не считал необходимым объяснять собеседникам, что тревожный звонок поступил не от следователя Баянова, а из того кабинета, в котором сидел его услужливый и «карманный» начальник.

– Что же поделаешь! – развел руками господин Холодовский. Потом позволил себе заметить:

– Владимир Александрович, что-то вы сегодня не в духе? Или мне кажется?

Виноградов пожал плечами:

– Скажите, вам и Ратникову вообще адвокат нужен?

– Конечно.

– Тогда, может быть, стоит держать меня в курсе того, что происходит? Хотя бы по уголовному делу?

– О чем вы?

– Кто давал объявление по кабельному телевидению? Насчет свидетелей? – Неизвестно, на кого больше был похож Владимир Александрович в этот момент – то ли на воробья зимой, то ли на рассерженную черепаху…

Кричать он себе, конечно, не позволял, но голос повысил. Во всяком случае, спины всех четырех мордоворотов из охраны тревожно зашевелились.

– Ах, это…

– Что за объявление? – опять встревожился Ратников.

– Да, – в отличие от него Аркадий Юрьевич вел себя совершенно спокойно, – мы дали информацию о том, что разыскиваем водителей и пешеходов…

– …которые могли все видеть тогда, в момент аварии, – дополнил понявший, о чем идет речь, журналист.

– Зачем?

– Так надо.

Очевидно, у господина Холодовского на этот счет были свои собственные резоны, поэтому Владимир Александрович только сплюнул себе под ноги:

– Знаете, при подобной постановке вопроса…

– Все будет хорошо! Вот увидите.

Собеседник произнес эти слова таким тоном, что Виноградову пришлось поверить:

– Нет, но…

– Приношу свои извинения – просто еще не успели вас предупредить. Нужно было очень срочно… Больше такое не повторится! – И Аркадий Юрьевич вкратце объяснил адвокату свой план.

– Ну, раз так! Инцидент исчерпан. Если получится…

– Должно получиться.

– Саныч, а ты уже читал? – Обстановка разрядилась, и Ратников решил побыстрее перевести разговор на другое. – Разрешите…

Он взял у господина Холодовского газету со своей статьей, развернул ее на нужной полосе и продемонстрировал Виноградову:

– Читал? Как тебе?

– Читал, – кивнул адвокат. Изображать восторг у него не было ни сил, ни времени. – Толково. Умеешь раскапывать… Источники-то у тебя достоверные?

– Абсолютно!

– Смотри, осторожнее. – Владимир Александрович намного лучше, чем сам журналист, знал, откуда и как на редакционный стол попали эти материалы. Однако выдавать себя не следовало.

– Подождите-ка!

Он нырнул в салон «пятерки», порылся и вылез с рулоном бумаги, которая оказалась копией оперативной сводки ГУВД.

– Этого еще нет в газетах, но по радио «Балтика» передали…

Некоторое время адвокат молча наблюдал за тем, как собеседники пробегают глазами по строчкам служебного сообщения.

Сам он уже, разумеется, знал, что произошло. Согласно сводке, одна из многоэтажек на окраине города стала местом кровавой трагедии.

Приехавшая навестить родных гражданка С. обнаружила в запертой на ключ квартире обезображенные трупы своей дочери, ее мужа-инвалида и грудного внука.

Семья была расстреляна неизвестными или неизвестным в упор из автоматического оружия импортного производства, вероятно снабженного глушителем.

Предположительно бойня произошла больше суток назад – именно тогда, ночью, соседи по лестничной клетке слышали непродолжительный шум и хлопки из квартиры, в которой проживали убитые.

Возбуждено уголовное дело…

– Ого!

– Вот именно! – Владимир Александрович понял, что Ратников как раз дочитал до того момента, где описывается оставленное на месте преступления изображение пресловутого уха.

– А инвалид-то при чем? – замотал головой журналист.

– Мотивы неизвестны, но, судя по всему, не грабеж. Может, он из… ваших? – Виноградов взял у Олега распечатку и передал ее господину Холодовскому. – Проверьте!

– Хорошо. – Разумеется, у Аркадия Юрьевича имелись свои способы выяснить, принадлежал ли убитый к преступной среде.

Было бы желание.

– Если этот Тайсон начал уже нападать на людей…

– А раньше он что делал? – нехорошо поджав губы, уточнил господин Холодовский.

– Извините, я не это имел в виду! – засуетился ляпнувший сдуру то, что вертелось на языке, Ратников.

– Во всяком случае, он еще опаснее, чем казалось. – Виноградов звякнул ключами от автомобиля.

– Владимир Александрович, как вы считаете, стоит выделить Олегу охрану?

– Стоит, – кивнул не раздумывая адвокат.

– Вряд ли эти стриженые ребятки спасут от Тайсона! – В голосе журналиста больше не чувствовалось ни бравады, ни радости.

– Да, конечно. Но, во всяком случае, мы хотя бы осложним ему задачу… Так, ко мне все на сегодня? Пора уже ехать в ментовку.

– Вы сообщите, зачем вызывали?

– Разумеется. – Владимир Александрович протянул на прощание руку:

– Всего доброго! Будьте осторожны.

– И вам того же…

Вскоре господин Холодовский и журналист уже молча смотрели вслед удаляющейся по набережной красной «пятерке».

– Но вы-то хоть со мной отобедаете? – спросил Аркадий Юрьевич. – Все равно перед пресс-конференцией надо бы еще кое-что уточнить… Поехали! – скомандовал господин Холодовский охранникам.

– На машине?

– Олег, на дороге нет ничего безопаснее «мерседеса».

– Ну все же!

– Не волнуйтесь. – Нервы у Аркадия Юрьевича были крепкие, но любому терпению рано или поздно приходит конец. – За руль вас все равно никто сажать не собирается… Ну?

– Едем, – дал себя уговорить журналист. Мягко потянул за ручку двери и забрался на заднее сиденье…

…Они еще были в пути, а Владимир Александрович уже предъявлял постовому милиционеру свое адвокатское удостоверение:

– По уголовному делу.

– Проходите!

Лифт, как обычно, был занят, и до расположенных под самой крышей кабинетов следственного управления пришлось опять добираться пешком.

На своих двоих – по крутой узкой лестнице, с трудом расходясь с направляющимися вниз мужчинами в форме и штатском.

Отдышавшись на нужном этаже, Виноградов преодолел полумрак коридора и постучался в знакомую дверь:

– Разрешите?

– Конечно.

– Дверь запереть?

– Нет, не надо. Баянова все равно нет, его в командировку под Выборг отправили. А больше вас никто тут вроде не знает.

На этот раз капитан был без формы и посчитал необходимым пояснить:

– Вот, переоделся… Сегодня хочу пораньше уйти.

– Извините. – Владимир Александрович отодвинул стул. – Как вы позвонили, я сразу же спустился машину заводить.

– На чем ездите? – поинтересовался капитан. Для него, как и для большинства людей такого круга, социальный статус члена общества определялся в первую очередь маркой личной и служебной машины.

– На «пятерке», – пожал плечами Владимир Александрович. И уточнил:

– BMW, разумеется.

Собеседник кивнул: в отличие от владельца пятой модели «Жигулей» хозяин подобного чуда германского автомобилестроения был явно богат и достоин всяческого уважения. Конечно, капитан обратил внимание на скромную одежду посетителя, но отнес это скорее к профессиональной предусмотрительности адвоката, чем к уровню его доходов.

Внешность обманчива, как сказал ежик, слезая с половой щетки… Тем более что и сам капитан сейчас меньше всего походил на сотрудника правоохранительных органов: тяжеловесная золотая цепь на шее, рубаха без ворота, светлый костюм и туфли «инспектор».

– На «стрелку»? – оценил его внешний вид Виноградов.

– Не, – осклабился начальник отдела. – Девки ждут! Оторваться немного надо…

Он задумчиво поковырялся в носу:

– Устал как собака, – верите?

– Верю. Тяжело!

– Не то слово, – махнул рукой капитан. – Да, так вот… Чего я приехать-то просил? Ерунда получается.

– Насчет чего?

– Непонятка, – пробормотал собеседник, копаясь в разложенных на столе бумагах. – Где же… Ага! Вот.

Наконец он достал несколько скрепленных между собой листочков:

– Помните, вы насчет водителя интересовались?

– Который погиб?

– Да, точно… Когда выяснилось, что и его документы липа, следователь вынес постановление о назначении экспертизы. Что положено сразу отправили в лабораторию, а оттуда – привет! Звоночек… Оказывается, «пальчики» с нашего трупа у них уже проходят.

– Судимый?

– Читайте. – Капитан протянул Виноградову справку.

Дактилоскопическая формула… Фамилия, имя, отчество. Дата, год и место рождения, адрес прописки…

– Серьезный пацан, – кивнул Владимир Александрович, возвращая назад документы. – Конкретный!

Несмотря на недолгую жизнь, покойник успел заработать три судимости. Первая была условная – за кражу. По второй он отбыл в местах лишения свободы несколько лет: тут уже речь шла о грабеже и сопротивлении представителям власти. Третий срок, за убийство и незаконное хранение оружия, досиживать не стал – рванул из колонии и с тех пор числился в федеральном розыске.