Текст книги "Дьявол всегда рядом со мной (СИ)"

Автор книги: Ники Сью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 34

34.1

Подскочил со своего места, будто протрезвел моментально. Кое-как пролез сквозь толпу громкого народа, и прошел мимо Наты, схватил куртку и выскочил в подъезд. Ноги сами понесли вниз по ступенькам, но тело все еще плохо держало координацию, поэтому на одном из этажей я просто поскользнулся и упал. Обтер грязные ладони об куртку, поднялся, нужно спешить. Я должен ее догнать.

Гребанный поцелуй. Твою мать. Какого черта вообще играть сел. Чем думал. Зачем эти ненужные пробы в поисках ответов на вопросы. Арина не простит меня.

Выбегаю на улицу, смотрю по сторонам. Темно, глаза вырви. Долбаные фонари для чего стоят, почему их не включают. Куда идти. В сторону дома? Пошла ли она домой? А может на площадке? Голова трещит. Разрывается на части просто от боли и сумасшествия. Вытаскиваю телефон из кармана и начинаю набирать номер Арины. Понимаю, вряд ли возьмет, но попытаться стоит.

Прохожу вокруг неизвестного двора, продолжаю набирать раз за разом. Сколько я уже оставил ей пропущенных? Двадцать? Тридцать? Смотрю в сторону детской площадки, но там никого. Люди провалились сквозь землю. А Стрельцова вместе с ними. Она волшебным образом постоянно исчезает у меня из-под носа.

Снова звоню. Только теперь вместо гудков женский голос сообщает, что абонент недоступен. Отключила выходит. Пишу смс, чтоб взяла трубку, но оповещение гласит, не доставлено. Приехали. Заблокировала. Вот как значит. Без всяких разговоров.

– Если я так тебе безразличен, – хватаюсь за волосы и ору во всю глотку в пустом дворе, пытаясь заткнуть бешенный порыв отчаяния в сердце. – Какого лешего ты постоянно от меня бегаешь? Как же меня все это достало! Ненавижу! Бесит! Сука!

Пинаю коробку, которая валяется возле лавки. И снова иду к турникам. Сжимаю крепко железо, стискиваю зубы и думаю, почему все так вышло. Где мы оступились. Все эти годы, все эти гребаные, мать твою, годы, я же только на нее смотрел, только о ней мечтал. И что в итоге?! Что прикажете делать с чувствами в этом проклятом сердце? Вырвать бы эмоции из грудной клетки, не хочу ничего чувствовать. Достало.

– Я ж люблю тебя, дура, – шепчу себе под нос. Убираю руки с турника и сажусь на корточки, опираясь о железную трубу. Смотрю на браслет, который не смог снять почему-то.

Мы ведь исправим все, да? У нас же все получится?

Не сейчас, так позже. Просто нужно подождать.

Ты же будешь моей? Будешь со мной…

Так я думал в ту ночь, а утром понял, что ошибался. Стоило только переступить порог кабинета, все стало очевидно. Нет больше нас. Арина пересела. Отвернулась. Отпустила. Ушла от меня.

Мать однажды бросила.

Теперь и любимая девушка.

Неужели я такое ничтожество. Неужели я этого заслужил…

34.2

В тот момент, когда Стрельцова от меня отсела, я решил сдаться. Устал от бесконечных попыток. Она меня сломала своим поступком. Сначала приучила, а затем выбросила, как ненужную шавку на улицу. И плевать ей на все. Ну, раз ей плевать, значит и мне плевать.

Тот холодный зимний день я хорошо запомнил. Это был день одиночества, когда ощущаешь себя одним во всей вселенной. Когда желание сдохнуть выше желания жить. В тот день я подрался с каким-то упырем на улице. Зацепились и пошло-поехало. В тот день я напился дома, заливая обиду и закрывая сердце на замок. В тот день я снял с руки браслет и кинул в ящик, решив, что завтра выкину в урну. В тот день я много думал. Слишком много.

Утром болела голова. Но боль в сердце была в тысячу раз сильней. А самое главное, когда поднес браслет к урне, не смог почему-то от него избавиться. Пусть валяется. Раз не могу сейчас, смогу потом.

Жизнь разделилась на «до» и «после». Я старалась сохранять равновесие. Старался не рухнуть. Лишний раз отворачивался. Не стоит смотреть на Стрельцову. Ничем хорошим не светит. Но если только не сдерживался, внутри все переворачивалось. Она ненавидела меня. Да я и сам себя ненавидел. Мне хотелось подойти, схватить ее за руку, обнять. Но в реальности я уходил, а может и убегал. Обида брала вверх, смешивалась с чувством вины.

Я ждал, что в один прекрасный день Аринка вернется. Ждал, что, как и всегда, она подойдет и заговорит. Столько раз мы ругались, столько раз играли в молчанку, но в итоге, Стрельцова начинала разговор первой. Но время шло, а моя Ромашка еще больше отдалялась.

Весной я решил, что стоит дать возможность себе двигаться дальше. И мы с Тимой пошли на вписку. Снова алкоголь, громкая музыка и неизвестные люди. Там я познакомился с Юлькой. Она была старше на два года. Высокая блондинка. После пары опрокинутых стаканов, девчонка уселась мне на колени и начала шептать всякие пошлости на ухо. А потом Юля увела меня в комнату, где до этого зависали ребята постарше. Усадила на кровать, а сама села на корточки, дотрагиваясь до моих коленей. Я понимал, к чему все идет. Почему бы и нет. Почему бы не попробовать. Жизнь не закончилась. И я позволил блондинке расстегнуть ширинку у себя на штанах.

– Первый раз? – Спросила она, вытаскивая из сумочки презерватив.

– Так заметно? – Усмехнулся я, выжидая того, что будет дальше.

– Будет весело, тебе понравится.

Девушка, лишившая меня девственности, в какой-то момент напомнила Аринку. Волосы такие же светлые, худенькая. Я закрыл глаза и просто представил, что Юля – это Стрельцова. Представлял, как впиваюсь в ее пухленькие губы, как сжимаю ягодицы, как ласкаю грудь. Зря, конечно. Когда осознал, что рядом не Арина, стало тошно.

А на утро стало еще хуже. Увидел Стрельцову в школе, она шла по коридору в обтягивающих джинсах и светлой рубашке. Такая красивая. Такая родная. Незаменимая. Не моя.

Я злился, выбешивался просто. Хотелось избавиться от чувств к Аринке. Хотелось забыться. В то же время, не мог перестать о ней думать. А после того, как переспал с другой, создалось ощущение, будто совершил подлость. Будто изменил любимой. Теперь и подойти не решусь. Даже в глаза ей посмотреть не смогу.

Жизнь пошла по накатанной. Я общался с разными девушками, откуда они только брались, не ясно. Ксюха стала чаще обижаться на меня, порой срывалась и ругалась, будто черт ужалил. Потом приходила и извинялась. Тима намекал, что из нас вышла бы неплохая пара. А мне не нужны были отношения. Обижать Ксю не хотелось. Я просто искал способ забыть Аринку. Ксения хорошая девчонка, она не заслуживает такого. Поэтому просто отталкивал ее. Пусть будет счастлива с тем, кто полюбит, с тем, кто отдаст свое сердце.

В конце мая позвонил Глеб и предложил переехать в Лондон. Он на часть денег, что лежали депозитом в банке, купил там квартиру. Жизнь вместе с братом, почему бы нет. Так или иначе, я скучал по нему. Глеб – моя семья, единственный родной человек.

– Согласен, – сообщил я свое решение, без всякой задней мысли. Сбежать из тисков собственных чувств, что может быть лучше.

Брат занялся оформлением документов. Нашел для меня отличную школу, даже начал обустраивать комнату в квартире. Звонил каждый день по три раза, чтобы уточнить, какой диван купить, какой светильник. Он ждал меня, а я ждал момента, когда смогу освободится от любви к девушке, без которой жить становился с каждым днем все тяжелей и тяжелей.

На последний звонок Аринка пришла в черной короткой юбке. Ветер играл с ее пшеничными волосами, а глаза переливались от лучиков солнца. Я и сам не заметил, как залип на нее. Просто стоял молча и любовался. Нагло скользил по ее телу, пытался разглядеть то, что спрятано под одеждой. А потом она заметила.

Мы замерли. Нас разделяло метров пятьдесят, а то и больше. Вокруг бегали школьники, кто-то что-то гудел над ухом. Но все это не имело смысла. Были только мы. Я и она. Красивая и нежная. Солнечная и теплая. Девушка, которую я продолжал любить всем сердцем и душой.

Назад дороги нет. Возможно, мы видимся в последний раз. Возможно, мне бы стоило подойти и попрощаться. Но… я не смог. Не смог сказать ей, что уезжаю навсегда. Я струсил.

Однажды это случается. Ваши пути расходятся. Каждый выбирает свою траекторию полета, в надежде, что так правильно. Глубоко внутри, там у самого сердца, надежда не гаснет. Она все еще верит в бесконечную магию Вселенной. Верит, что ваши дороги пересекутся.

Но стоя здесь, по среди огромного школьного двора, понимаю… Больше никогда не будет как прежде. Все закончилось. Даже если до сих пор больно.