Текст книги "Дьявол всегда рядом со мной (СИ)"
Автор книги: Ники Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Глава 03
3.1
Родители всем дружным составом вломились в кабинет завуча и затребовали перевести Кирилла из нашего класса. Уж больно их возмутил случай с лестницей. Но ответ они получили отрицательный. Во-первых, не было ни одного доказательства в виновности Соболева, а во-вторых, я как единственный свидетель, тоже сообщила, что ничего не видела. А что видела сложно назвать аргументом. Каким-то чудным образом дело в кругах взрослых быстро замяли. Но родители все равно продолжали возмущаться. Особенно моя мама. Все выходные она бурчала, какая у нас прогнившая система, какие ужасные учителя, и вообще, было бы неплохо перевести меня в другое место. Однако папа вовремя вмешался, успокоил ее, а мне подмигнул. Он явно понимал, что его дочке и без маминых причитаний не по себе.
В понедельник нам сообщили, что Алену забирают из школы. Больше она учиться с нами не будет. Вопросы здоровья также озвучили. Оказалось, что наша мисс Совершенство получила сильные ушибы, и к какому-то великому счастью, она ничего не сломала.
Ребята даже собрались навестить Аленку в больницу, но адресок им не выдали. Одноклассники, конечно, очень расстроились. Я же не была опечалена. Уход мисс Совершенство из школы меня радовал с одной стороны, а с другой, сидеть рядом с Соболевым стало еще больше некомфортно. Постоянно вспоминала, как он стоял возле лестницы. Толкнул ли Кирилл Алену? Ответа на этот вопрос не было ни у кого. Можно было только искать причинно следственную связь, но и с этим были проблемы. Соболев практически ни с кем не общался, мисс Совершенство никаким образом не могла обидеть или задеть ходячий Айсберг. Им просто нечего было делить. Разве был смысл толкать человека с лестницы, который ничего тебе не сделал? Если только… Если только он это сделал веселья ради. Но звучало как-то совсем бредово.
Мысли о Кирилле и его фразе про справедливость заполняли меня до краев. Я даже сосредоточиться толком не могла на уроках. Тем более он постоянно сидел рядом. Такой весь спокойный и неприступный. Дети за его спиной постоянно шушукались. И все снова вернулось на круги своя. На физре никто не хотел видеть Кирилла у себя в команде, а мальчишки так вообще могли пройти мимо нашей парты и пнуть рюкзак Соболева, который висел на крючке парты.
К концу недели в субботу меня задержала классная.
– В последнее время твои оценки стали хуже, Арина, – озвучила итак очевидную информацию женщина.
– Я исправлюсь, – честно пообещала, хотя не знала, как заставить мозг думать об учебе.
– Уж постарайся, – закончила классная, отпустив меня домой. К тому моменту, как я вышла на улицу, во дворе никого из учеников уже не было. Тихо и спокойно, хотя и немного ветрено. Небо сегодня не радовало. Свинцовые грозовые тучи набухали, в преддверии дождя. Солнце спряталось в серости облаков, не желая греть наши головы и плечи. Я сжала лямку рюкзака, устало вздохнула, и медленно поплелась в сторону дома. За спиной остались высокие ворота школы, а через несколько минут, и само здание. Завернула за угол, упираясь взглядом в старенькие кроссовки. Лилька их так убила, что ходить стремно. Неужели нельзя быть аккуратней с вещами. Могла бы подумать и обо мне.
Внезапно услышала знакомые голоса. Я остановилась, покрутила головой в разные стороны, и заметила за высокой плачущей ивой одноклассников. Толстяк Андрей держал сигарету в жирных пальцах, а в высоком худощавом брюнете я узнала Витю Степнова. Рядом с ним стоял блондин с впалыми глазами и вздернутым носом – Борис Лещин. И еще двое ребят, которых я видела несколько раз, но имен не знала. Вообще удивительно, что Андрей курил, ведь ему всего 12 лет. И где только взяли сигареты. Но подходит к ним я не планировала. Да и зачем. Мы не были друзьями, и особо пылких чувств друг к другу не испытывали. Их дело, курить или нет.
И когда я уже планировала сделать шаг, до меня долетел обрывок разговора.
– Уродов надо наказывать, да пацаны? – Хриплый голос Хлебникова невозможно было ни с кем спутать. Он был в их компании явно главным заводилой, отдающим команды.
– Эй, Монстр, понравилось тебе?
– По лицу только не бейте, чтоб не видно было.
– Соболев, ну ладно птицу ты грохнул, но девку-то за что? – Прорычал Витя, отхаркиваясь. И вот тут мне уже стало не по себе. Их аж пять человек, а он там один. Да кем бы Кирилл ни был, но совершать самосуд над ним это неправильно.
– Нравится?
– Получай, урод, – радостно вопили одноклассники. Ноги почему-то в землю вросли. Я не могла пошевельнуться. Даже посмотреть в их сторону. Опять вспомнила момент за партой. Вспомнила, как Соболев ударил птицу книгой. Зачем он это сделал. А если из-за меня? Если, и правда, всего лишь хотел помочь мне? Что если и Аленку он не толкал, но просто не подал ей руку? А вдруг он не плохой. Вдруг… количество слова «вдруг» с геометрической прогрессией возросло у меня в голове. Страх колючей проволокой сковывал горло, руки и ноги. Страх парализовал и заставлял сглотнуть, пройти мимо. Чем сейчас отличается от случая зимой. Но я не смогла. Просто в этот раз не смогла. Скинула рюкзак с плеч и побежала в сторону одноклассников. Плана не было, но и бросить на растерзание не получилось. Их пять, Кирилл один. Не равный бой изначально.
– Эй, вы, – размахнулась и кинула ранец в сторону Андрея. Внутри были книги, поэтому удар пришелся сильный. Толстяк рухнул на землю, скрыв пухлые губы в ухмылке.
– Совсем обалдели! Я классную позвала, они идут с директором сюда! – Выкрикнула первое, что пришло на ум. На удивление мой голос не дрожал, хотя дрожали коленки. Пока Андрей пытался подняться, я глазами нашла Кирилла. Он лежал возле забора, сжавшись, будто маленький побитый котенок. Руки вяло, опущены на землю, но пальцы крепки впились в траву.
– Он вообще-то Аленку спустил! – Фыркнул Витя, стреляя в меня огненным взглядом.
– А ты что его защищаешь? – Усмехнулся Борис, и те два незнакомых мальчишки позади задорно хмыкнули. Вся надежда была, что мне поверят, но с каждой минутой она рушилась.
– Он один, а вас пятеро! И вообще! Не толкал он ее, я сама видела.
– Стрельцова, – поднялся, наконец, Андрей. Отряхнул брюки и пнул мой бедный ранец, как футбольный мяч: сильно и бескомпромиссно. – Иди куда шла, пока я добрый.
– Классная сейчас придет, вы думаете, я шучу?
Громыхнул гром, и сверкнула молния. В этот момент, я окончательно потухла. Мы стояли здесь уже минут пять, и мальчишки явно понимали: мои слова – блеф. Они могли бы растоптать меня вместе с Кириллом, проучить, но хлынул дождь. Сильный, с крупными каплями. Ветер, завыв в такт погоде, и только это, кажется, спасло нас с Соболевым.
– Пошли, парни, – скомандовал Андрей. – Еще мокнуть из-за какого-то монстра будем. В следующий раз доиграем.
Они переглянулись, схватили свои вещи и помчались под крыши домов, прячась от осеннего дождя.
3.2
Я упала на колени возле Кирилла и аккуратно дотронулась до его лица, возле рта был сгусток крови. И вообще мальчишка выглядел очень плохо. Мне даже почудилось, что он без сознания. Испугавшись, я наклонила голову, пытаясь рассмотреть лицо, а заодно и уловить дыхание.
– Разве трогают так труп, – через силу, как мне показалось, произнес Соболев. Он открыл глаза, и внимательно так посмотрела на меня. Будто бы люди, проявляющие заботу о ближнем, для него были редкостью.
– Давай, помогу встать, – прошептала я. Дождь становился сильней, ветер холодней, поэтому оставлять лежать его на земле, было бы совсем неправильным.
– Я сам, – отказался сухо от моей помощи Соболев. Он медленно сжал пальцы, пытаясь, подняться. Однако тело дало сбой. Стоять, и ждать чуда, не было времени, поэтому я оттолкнула все плохие мысли из головы, и подхватила худощавого мальчишку под руку. С неохотой он оперся о мое плечо и кое-как встал.
Я оглянулась, нашла глазами наши рюкзаки. Придется все нести самой, все-таки Соболев еле на ногах стоит. Да еще и дождь поливает, холодно.
– Облокотись на забор, ага вот так, – попросила я Кирилла. Он молча выполнил поручение, но взглядом держал меня, это было настолько очевидно, что мене и оборачиваться не пришлось. Ощущала каждой клеточкой, каждой частью кожи его колючий взгляд. Закинула ранцы на плечи, и осознала, что для худой меня вес слишком велик. Нужно бы переждать дождь или попросить кого-то о помощи. Соболев будто понял меня, будто прочитал мои мысли.
– Иди сюда, – позвал он. – Тут крыша возле забора.
Я послушано подошла ближе, и заметила, что чуть дальше вдоль забора, действительно, есть крыша. Вернее подобие козырька. Не густо, конечно, но всяко лучше, чем идти сейчас под таким ливнем. Ладно бы одной, а нас двое и плюсом два тяжелых ранца.
Быстрым шагом я достигла места, скинула туда рюкзаки, а затем обратно направилась к Соболеву. Он облокотился на меня, и мы кое-как доковыляли до козырька. Встали, подобно двум статуям свободы, вжались в забор, и уставились на улицу, на лужи, и мокрые здания и стены. Капли разлетались об асфальт, а звуки их падения музыкой разносились по крышам домов.
– В рюкзаке есть кофта, вытащи.
– А, хорошо, – кивнула и потянулась к ранцу. Руки были мокрые, волосы и одежда тоже. И на самом деле, я немного дрожала. То ли дело в пережитом стрессе, то ли мне просто было холодно. Потянула язычок от замка и вытащила оттуда черную олимпийку с капюшоном. От нее пахло цедрой апельсина и горьким шоколадом. Странно, но запах почему-то отозвался во мне чем-то приятным.
– Вот, – протянула я кофту Соболеву.
– Закрой рюкзак, пожалуйста, – попросил Кирилл, и я вновь выполнила его поручение.
– Одевай, а то мокрая вся и одежда просвечивает, – серьезный и спокойный тон вернулся к Соболеву. Я опустила голову, глянув на себя, и заметила, что моя белая водолазка облепила тело, показываю свету белье. Мой детский и первый бюстгальтер, который я затребовала купить, сейчас выглядел так глупо. Волна стыда и смущения захлестнула. Хотелось под землю провалиться. Я обхватила руками лицо, резко отвернувшись. Мне было неудобно смотреть на Кирилла. Он видел… мой детский бюстгальтер… хотя, как сказала Лилька, там и держать ему было нечего. И эта мысль сейчас как назло ворвалась в голову, заставляя щеки полыхать алым пламенем. Слезы хлынули из глаз, и с уст сорвался предательский всхлип.
– Иди домой, Стрельцова, – прошептал Соболев, и я почувствовала, как мне на плечи легла ткань. Это была его олимпийка. Теплая, с вкусным запахом. С длинными руками. Я оглянулась и замерла. Кирилл взял рюкзак и медленными шагами направился прочь, оставляя меня позади. Он держался одной рукой за живот, а другой за лямку ранца. С каждым шагом он отстранялся больше и больше. Соболев давал мне возможность идти домой. Снимал груз ответственности с плеч.
И я пошла. Накинула капюшон на голову, застегнул кофту под самое горло, еще раз глянула в сторону удаляющейся фигуры мальчишки. Он был странным парнем. Человеком, от которого веяло холодом. Человеком, рядом с которым мне было некомфортно находиться. Но в то же время, я почему-то не могла перестать смотреть ему в след.
Глава 04
4.1
Домой я пришла мокрая, но олимпийка Кирилла скрыла мой позор, а еще немного согрела. Родителей еще не было, а сестра зависала у подруги этажом выше. Я стянула с себя мокрые вещи, шмыгнула в душ, и наконец, смогла выдохнуть. Горячие капли воды успокаивали, но не могли заставить перестать думать о Соболеве. Закрывала глаза и видела его потухшее лицо и кровавый след в уголке губ. Почему же он не протянул руку Аленке, стоя возле лестницы. Почему ведет себя настолько странно и пугающе. Ответов на вопросы у меня не было.
Когда вышла из душа, быстро всполоснула кофту мальчишки. Не хотелось, чтобы домашние узнали про этот случай. Мама, итак, всеми фибрами души ненавидела Кирилла. В ее глазах он был ненормальным ребенком с испорченной психикой. Она была в первых рядах за то, чтобы его отчислили из школы. И это был весомый повод ничего не говорить никому. Меньше знают, лучше спят.
Олимпийку я сушила долго. Сначала утюгом, как могла, гладила и парила. Затем феном. Другого выбора не было. Если Лилька увидит, сразу доложит маме, а та потом будет пытать долго и мучительно. В итоге к вечеру одежда уже лежала в пакете, который я надежно запрятала под столом.
В понедельник Кирилл не пришел в школу. Зато ко мне подошла Танька. Она протянула пакетик с моими любимыми сушеными бананами и мило улыбнулась.
– Что это? – Вскинула удивленно я бровь, рассматриваю подругу.
– Мама передала, нам на обед. – Примирительный жест с одной стороны порадовал, а с другой огорчил. Если бы Алену не перевели, Филимонова, вряд ли бы обо мне вспомнила. А еще она поверила в то, что я стащила кошелек. Но в силу своего мягкого характера, я решила все же дать шанс Таньке.
– Аппетита нет, – отмахнулась, переводя взгляд на толстяка Андрея, который громко смеялся с шутки Вити. Никто из них, к слову, и глазом не повел в мою сторону сегодня. Будто ничего в субботу не произошло.
– Я была не права, – уселась на стул возле меня Филимонова и снова протянула бананы.
– Это очевидно, – согласилась с чистосердечным признанием подруги. Хотя было ли оно пропитано искренностью, мне понять не удалось.
– Давай, бери банан, и прекращай дуть губы. – Заключила Танька и я потянулась к пакетику с сухофруктами.
Всю неделю Соболев отсутствовал на уроках. И это, сказать по правде, меня волновало. Возможно, ему сильно досталось, возможно, он сейчас в больнице. Меня гложило чувство вины, что преступники остались безнаказанными. А еще, что я поздно пришла на помощь. Все же в тот день мысли были на распутье, и в эти минуты, пока я думала, он получал удар за ударом.
Таньке я ничего не рассказала. Я никому ничего не рассказала. Это была моя тайна, трех придурков с нашего класса, и Кирилла. И она уйдет со мной в могилу, так я решила.
С Филимоновой мы за эту неделю окончательно помирились. Снова ходили вместе на обед, проводили время на переменах. История с кошельком и Аленой от меня отстала. Зато Соболева продолжали обсуждать. Он был темой дня. И многие желали ему гадостей.
В понедельник утром я убежала в школу раньше, оставив завтрак на столе. Мне вдруг подумалось, что сегодня Кирилл точно придет. И он пришел. Выглядел обычно, лицо спокойное, а главное полное отсутствие эмоций, как и всегда.
– Привет, – натянула я улыбку, усаживаясь рядом с ним за парту. В классе еще никого не было, народ подтягивался обычно ближе к восьми.
– Привет, – сухо отозвался он. Что ж, приветствует меня, это уже неплохо.
– Как ты? – Аккуратно поинтересовалась я, наклоняясь вперед, чтобы разглядеть лицо мальчишки. Он явно не ожидал такой реакции, опешил немного и морского цвета глаза расширились, внимательно разглядывая меня.
– Что ты…
– Ой, извини, – тут же отодвинулась, понимая, что слишком открыто, выражаю интерес.
– А кстати, – вспомнила я, вытаскивая из рюкзака олимпийку. Носила ее с собой каждый день, в надежде отдать. А еще боялась, что дома на нее наткнутся родители или Лилька. – Вот, возьми. Спасибо.
– Угу, – кивнул в ответ Соболев, забирая пакет. Мне так хотелось расспросить его о здоровье, о том, как он добрался к себе, о том, рассказал ли семье о драке. Но в реальности нам не удалось поговорить. Пришла Танька и еще пару одноклассниц, а при них мне не хотелось показывать свои эмоции.
4.2
Зимой снега не было, что очень радовало нас с девчонками, но печалило мальчишек. Они не могли устроить атаку снежками или засаду за углом. Но это не говорило, что вели пацаны себя услужливо и по всем нормам этикета. Дергали нас за хвосты, толкали на физре, а иногда происходили драки дневниками. Жутко бесили. Но Соболев был исключением. Он никогда и никого не трогал. Зато трогали его.
Мальчишки пару раз выкидывали книги Кирилла, пинали его рюкзак, а один раз стащили его ботинки после физры. В итоге он домой пошел в летних кроссовках. Со мной он тоже держался холодно. Мы почти не разговорили, только здоровались или прощались. Иногда я подвигала учебник на середину стола, когда видела, что у него своего нет. Но Кирилл старался им не пользоваться. И если честно, я не понимала почему. Может быть, он таил на меня обиду, а может просто старался не привлекать к себе лишнего внимания.
Дети вообще в нашем возрасте бывают злыми, а главное злопамятными. Однажды Кирилла заперли в кладовке. Не знаю, как он туда вообще попал, да и кто его выпустил, мне тоже известно не было. Однако мальчишки так громко обсуждали свои подвиги, что хотелось им врезать.
– Какие же вы придурки, – не выдержала я, потому что слушать их хвалебные отзывы друг о друге было невыносимо.
– Хочешь, чтобы мы в следующий раз тебя с твоим Монстром заперли? – Заржали, как кони одноклассники.
– Арин, – подхватила меня Танька под руку и потянула прочь. – Ты чего за него заступаешься? Он, правда, странный.
– Странный или нет, но никто не дает им права издеваться над человеком! – Закричала я, резко останавливаясь. Во мне так и полыхало пламя ненависти и раздражения. И мое пламя услышал Соболев. Он как раз поднимался по лестнице, а мы к ней подходили. Его взгляд я ощутила, даже стоя спиной. Колючий и холодный, такой же, как и сам Кирилл. Обернулась, мысленно ища варианты фраз, которые смогли бы помочь выкрутиться из такой не ловкой ситуации. Да еще щеки покраснели, то ли от стыда, то ли от смущения. Но Соболев ничего не сказал. Он просто прошел мимо, как и всегда сохраняя маску безразличия. Все равно. На всех. И на меня тоже.
На летних каникулах я совсем забыла про школу, одноклассников и Кирилла. Мы с родителями поехали на море, где Лилька впервые поцеловалась. Она была под таким впечатлением, что разбудила меня, а я тогда спать легла в девять, ибо обгорела на солнце, и давай рассказывать. Моей сестре было четырнадцать, а тому мальчику пятнадцать. Он был с Севера, а мы с Юга. Курортный роман не предвещал продолжения. Но Лильке было все равно. Ее глаза горели, вместе с распухшими губами. Это был наш первый разговор по душам, как у настоящих сестер. И хотя мне казалось странным целоваться, чтобы чужой язык проникал в твой рот, с этими бактериями и прочей ерундой, я все равно с интересом случала Лилю. Мне нравилось видеть ее счастливой.
Под конец отпуска, а мы отдыхали на черном море две недели, сестра обменялась с этим мальчишкой адресами, пообещав писать ему письма, а еще телефонами. По городскому звонить будет дорого, она знала, что мама не одобрит. А вот письма – это весьма романтично, да и не так накладно. Правда, их любовь продлилась недолго. Через два месяца Лильке надоело бегать на почту, да и вообще ее сердце занял другой парень со старших классов.
В сентябре, когда мы пришли в школу, Кирилла не было. Учительница сказала, что он приедет обратно в городе через две недели. Она планировала посадить Соболева с Яной Миранчук, которая всегда нравилась противоположному полу. За три месяца одноклассница повзрослела еще больше, и выглядела теперь на год, а то и два старше. Все благодаря косметике и красивым шмоткам, родители в этом плане предоставляли ей полную свободу. Мои же считали, что краситься можно начать не раньше девятого класса. Хотя Лилька умудрялась такскать у мамы косметичку и подводила тайно глаза.
Мальчишки за лето особо не изменились. Разве Андрей стал чуть шире в плечах и лицо более круглое, хотя он и до этого был тем еще пухляком. И Витя слегка набрал в весе, теперь уже не казался таким худощавым. Остальных время не тронуло.
Через две недели первым уроком у нас стояла технология. Учительница придумала максимально забавное занятие для девочек. Нам выдали цветы, лопатки, и отправили украшать школьный двор. Территорию поделили, а нас разбили на группы. Мне не повезло, потому что пришлось идти на заднюю часть школы без пары.
Я взяла три отростка, маленькую лопатку и поплелась в гордом одиночестве. Танька обещала прийти, когда свой усадит, и помочь мне. А если к тому времени закончу, просто поболтать. Возле забора валялся шланг, которым обычно поливали клумбы. Я переступила через него, и свернула за угол. Уселась на корточки и принялась копать ямку. Но когда усадила туда корень, тяжелая толстая нога в ярко-красном кроссовке наступила на бедное растение.
– Совсем больной! – Крикнула, тут же поднимаясь во весь рост. Андрей стоял с сигаретой во рту, явно совсем не стесняясь курить на территории школы. Толстые щеки местами покрывала сыпь, а светлые грязные волосы прилипли ко лбу.
– Стрельцова, сослали тебя на каторгу? – Рассмеялся он и начал топтать мою ямку. Не выдержав, я со всей силы толкнула Хлебникова, однако одноклассник резко схватил меня за кисть, крепко сжимая ее в своих толстых лапах. Мне было больно, казалось, косточка вот-вот разломается.
– Отпусти, – прошипела, стараясь выдернуть руку. В ответ Андрей лишь крепче ее сжал. И когда я хотела с ноги зарядить ему по важным мужским органам, на нас полилась вода. Не сразу сообразила, откуда поток, и что происходит. Зато Хлебников все быстро уловил. Оттолкнул меня, выругался матом, и стремительно пошел в сторону воды.
– Страх потерял, Соболев! – Проорал толстяк. Поток внезапно прервался, и я смогла протереть глаза. Мальчишки стояли друг напротив друга, только вот в этот раз Кирилл имел явное преимущество в росте. Он вытянулся, и в плечах стал шире. Даже лицо как-то изменилось. Повзрослело что ли.
– Рука дрогнула, – спокойно ответил Соболев и перевел на меня взгляд. Мимолётно. Так бы я назвала наши игры в гляделки. Сейчас он не был похож на того хрупкого ребенка, которого я когда-то пыталась поднять под высокой Плачущей Ивой. Зато все больше начал походить на взрослого парня.
– Что здесь происходит? – Позади мальчишек появилась учительница технологии. В одной руке у нее была тяпка, а в другой перчатки. Выглядела она уставшей и безумно недовольной.
– Цветы поливаем, – не растерялся Андрей, скаля зубы в сторону Соболева. Глаза его сузились, ноздри то и дело расширялись, а лицо перекосило от недовольства.
– Хлебников, – прикрикнула женщина, – быстро в класс. Бегом!
И они ушли, а за ними и педагог по технологии. Последнее, что я увидела, так это пальцы возле шеи Андрея, в явном жесте «тебе не жить».
4.3
Цветы я высадила кое-как, потому что переживала о последствиях своего спасения. Хлебников с годами становился только злее, агрессивней и толще. А мальчишки вокруг него восславляли силу, власть и решимость. Иногда мне казалось, что не будь в классе этого придурка, то и атмосфера стала бы другой.
После урока я не стала ждать Таньку, а сразу направилась к кабинету трудов для мальчиков. Осторожно заглянула внутрь, но Соболева не увидела. Да и последователей жирного предводителя тоже. Испугалась не на шутку. Побежала сразу за школу, проверять все углы и закоулки. Я обсмотрела все, даже под лестницей и в мужских туалетах. Однако никого не нашла.
В класс вернулась уже после звонка. Ноги тряслись, в голове царил бешеный поток мыслей, и в очередной раз, начал подсасывать внутренний червяк. Чувство вины меня не покидало не на секунду. И в эти минуту я ненавидела Соболева. Лучше бы прошел мимо. Лучше бы я не видела их разборок никогда. Да почему вообще меня всегда втягивают в это.
Подойдя к кабинету, дернула ручку и вошла, разглядывая в страхе одноклассников. Когда увидела Кирилла, выдохнула. Он сидел все на той же парте, где мы провели два предыдущих года. Такой же спокойный, без доли эмоций, разве что волосы стали короче, и голова выше.
– Ну чего опаздываем? – Спросил учитель, а я даже не удосужилась ответить. На ватных ногах поплелась к своей, нет нашей парте. Ведь мы снова были вместе. Сначала я думала, что меня посадят с кем-то из девочек, но классная попросила остаться с Кириллом. Она пояснила, что мы с ним неплохо ладим, ага, конечно. А еще другие родители опять поднимут, кипишь, моя же мама вроде как смирилась. Да и Яна, с которой планировалось посадить Соболева, наотрез отказалась. И вообще пригрозила, что пожалуется папе следователю. Классная вздохнула, понимая безысходное положение, и решила вернуть все на круги своя. Пришла ко мне. В итоге, я согласилась. Правда, маме рассказывать не стала. Потому что она была серьезно настроена, идти к директору и требовать отсадить меня от, как ей казалась, психически неуравновешенного мальчишки.
– Привет, – шепотом поздоровалась, усаживаясь за парту.
– Привет, – сухо, как и всегда собственно, отозвался одноклассник.
– Все в порядке? – Первым делом уточнила я, но старалась говорить как можно тише. Дышала все еще тяжело, после забега по школе, было не так легко восстановиться. В итоге, я зря волновалась. Зря облазила все углы. Моя фантазия разыгралась, не иначе.
– Ты что стометровку пробежала? – Неожиданно Соболев повернулся и внимательно посмотрел на меня. Его лицо и правда, изменилось. А еще под носом появился легкий пушок.
– Я думала… – собиралась признаться, но тут же откинула эту мысль. Решит, что у меня не все дома. – Думала, что спортом заниматься перед уроками полезно. – Соврала и резко отвернулась, устремляя взгляд в сторону доски.
