Текст книги "Папа, спаси меня (СИ)"
Автор книги: Ника Янг
Соавторы: Настя Ильина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава 56
Почти неделю я провёл в больнице вместе с Тоней и Егором. Иван предупредил, что для полной реабилитации нужно не меньше пяти лет, но он видит положительную динамику, и все с мелким будет хорошо. Мы договорились ничего не говорить Малой, чтобы она лишний раз не переживала, все же сама находится в положении. Мы с пацаном сблизились за это время, чему я радовался, как ребёнок. Пока ребята рулили бизнесом, я полностью ушёл в роль семьянина, и мне понравилось это. Малую с Седым развели быстро – спасибо Лаптю, всё оформил буквально за пару дней, чтобы его имя не очернили в прессе. Уж не знаю, старался он ради этого или на благо дочери, но был благодарен ему. Пару раз он даже приходил к Егору, и пацан радовался, ну а мне было приятно осознавать, что ко мне он тянулся сильнее, чем к дедушке, пусть пока и не знал, что я его родной отец.
Седого оформили на психу, потому что с головой у него начался твориться полнейший беспорядок. Но и тут без лёгкой руки моего тестя тоже дельце не обошлось – я знал, что он сделает так, что Седой теперь оттуда не выберется и будет до конца дней своих показывать воробьям фиги и ржать, как конь, от пальца, который увидит перед собой. И у меня не осталось к нему жалости. Бесчувственная тварь получила то, что заслужила.
– Я пришёл с добрыми новостями. Сегодня выписываю вас! – с широкой улыбкой на лице вошёл в палату Иван. – Полная ремиссия.
Тоня негромко вскрикнула и прижала сына к себе, а я встал, подошёл к Ивану и обнял его, потому что без его золотых рук точно ничего бы не вышло.
– Спасибо, брат! Проси от меня чего хочешь! Хочешь, больницу новую? Хочешь оборудование новейшее?
Я готов был отдать всё до копейки, чтобы по братски отблагодарить Ивана за оказанную доброту.
– Нормальная у меня больница, – начинает тушеваться Иван. – И от меня тут мало что зависело! Вашими молитвами! Но… Попросить кое-что… попрошу! Сестре позвони… Они с матерью за тебя переживают… Боялся я тебе говорить, но… Мы с Катюхой столкнулись пару месяцев назад и начали общаться… В общем, отношения у нас с ней. Серьёзные! И я не смог не рассказать ей про тебя!
Я широко распахиваю глаза и с удивлением смотрю на Ивана. Вот это даёт! Встречается с моей сестрой. Смотрю на ревущую белугой Малую и ловлю её лёгкую улыбку.
– Встречусь. Непременно. Вот мы в себя придём немного и… А приезжайте к Егору на день рождения? Он ведь скоро совсем. Чем не повод для семейного воссоединения?
Говорю это и прикусываю язык. Чёрт! Вот зачем ляпнул? Я уже и не помню толком, почему мы с семьёй разошлись во взглядах… Но я не виделся с матерью и сестрой много лет, нужно ли было восстанавливать разбитые отношения? Однако, это была просьба Ивана, а ему я отказать не смел. И возможно, глубоко в душе хотел встретиться с родными…
– Ну что, Егор, поедем домой? – спрашиваю я у пацана. – Там тебя твоя машина заждалась! Запылилась уже в углу… А Морда подрос как… У-у-у… И не узнаешь его.
Пса я ездил кормить. Он перегрыз мне в зале все провода и обглодал ножки от стульев… Но не выкидывать его ведь за это?! Повезло хоть, что провода к сети не были подключены и пёс живой остался.
– Поедем! Поедем! – начинает радоваться сын.
– Спасибо, Иван, ещё раз! – хлопаю я по плечу дока…
А мы ведь с ним почти родственниками стали. Если женится на моей сестре, породнимся… Вот это да. Неожиданный поворот.
– Да хватит уже благодарить! Вам придётся ещё ходить сюда и сдавать анализы, чтобы контролировать… Всякое бывает!
– А вот сейчас постучи по своей деревянной голове и сплюнь! – грожу я кулаком. – Всё у нас хорошо будет, ведь главный лекарь – счастье, а мы счастливы. Правда, Егор?
– Правда! – кивает пацан, а Тоня принимается собирать вещи.
Уже скоро мы оказываемся в доме, где тепло, уютно, хорошо… И я даже не знаю теперь, хочу ли уезжать из этого города, ведь кроме потерь здесь было немало приобретений! Я познакомился с Малой и узнал, что такое всепоглощающая любовь… Я обрёл сына, пусть и спустя столько времени… Я спас жизнь своего сына, как бы пафосно это ни звучало… Спас жизнь своей любимой… Возможно, снова верну мать и сестру… Нам предстоит вместе с Тоней решать, захотим ли мы уехать отсюда, когда эмоции немного улягутся. Пока мы всё равно не можем этого сделать из-за Егорки, ведь сыну нужно продолжать наблюдение, чтобы эта опасливая прозорливая дрянь больше не вернулась в его неокрепший организм.
Морда тут же бежит к Егорке. Между ними образовалась какая-то незримая связь и щенок признал Егора за своего… кхм… Хозяина?.. Друга?.. Я смотрю на то, как пацан обнимает собаку, а щенок в свою очередь старается облизнуть Егора.
– Пойдёте гулять с Мордой во дворе? Вам обоим нужен свежий воздух! – подталкиваю я.
– Да! Да! – прыгает Егор.
Он стал очень активным, и я радуюсь, что нам удалось побороть болезнь. Теперь всё будет хорошо. Мы выходим на улицу, и Морда с Егором принимаются бегать по траве, а мы с Малой стоим рядом, и я обнимаю её. Она кладёт голову мне на плечо и улыбается.
– Не думал, что мы с тобой когда-то снова будем вместе. Даже мечтать об этом не смел, – шепчу я. – Скажи мне, Тоня… При беременности можно заниматься…
– Можно, – шепчет она, понимая меня на полуслове.
Меня почему-то охватывает волна ревности и злости. Откуда она знает? Неужели спала с Седым, когда вынашивала моего ребёнка?
– У нас с Женей не было ничего, пока я была беременна Егором, потому что из-за нервов у меня была угроза выкидыша… – словно прочитав мои мысли, говорит она. – Но врачи не запрещают… Это даже полезно, если никаких угроз нет…
Я вспоминаю, как вытаскивал Тоню из погреба, и всё, что мы с ней пережили, и передёргиваю плечами. Наверное, эти моменты теперь долго будут посещать меня в кошмарах.
Телефон начинает звонить, и я смотрю на экран.
Лапоть…
У него теперь ко мне больная любовь появилась?
Звонит чаще, чем родной дочери.
Нажимаю на кнопку ответа и подношу телефон к уху.
– Я около твоего дома стою, открой ворота! – говорит тесть.
Окей.
Убираю телефон обратно, достаю ключ из кармана и открываю ворота. Лапоть входит с большой машинкой в коробке и букетом цветов. Неужели вспомнил всё-таки, что у него есть семья? Хотя… Все мы грешим тем, что осознаём свою принадлежность к этому миру только тогда, когда можем потерять самое дорогое.
Лапоть подходит к нам с Малой, потому что Егор уж слишком увлечён игрой с Мордой. Он протягивает цветы дочери.
– Спасибо, – шепчет Малая и утыкается носом в букет.
И я думаю, что идиот, потому что не купил ей цветы. Я непременно исправлюсь: завалю Тоню подарками и цветами, буду радовать её, баловать свою малышку… Я всё исправлю, восполню всё, что у нас отняли однажды.
– Мам, Морда классный! – подбегает к нам Егор.
Лапоть дарит ему машину, и пацан с восхищением разглядывает её, а потом поднимает взгляд на дедушку.
– Хочешь, покажу, какую машину мне подарил Кирилл?
– Почему не папа? Разве тебе ещё не сказали, что Кирилл твой настоящий папа?
Глаза Егора ползут на лоб от удивления, а мы с Тоней переглядываемся, шокированные признанием Лаптя… Мы хотели сделать это как-то мягче, может быть, позднее.
– Папа? – переспрашивает Егор и смотрит на меня.
Я опускаю голову, потому что не знаю, что тут можно сказать. Я не готовился к этому разговору, не подбирал правильные слова…
– Папа! Я прятал твоего папу по глупости своей, а теперь вот он нашёлся… Это твой родной папа, Егор! Простишь деда за то, что скрывал его столько времени?
– Прощу! Если посмотришь машину! Папа, папа, держи!
Егор суёт мне в руки подарок, полученный от Лаптя, хватает того за руку и тянет к детскому внедорожнику, который я забыл зарядить. А я стою, прижимаю коробку к себе и поверить не могу. Пацан назвал меня папой?
Глава 57
Спустя неделю
Отец смотрит на меня насупившись, из-под бровей, но при этом глаза его блестят. Он внимательно оглядывает всю меня с ног до головы, будто бы впервые видит, и я чувствую, что Кирилл рядом напрягается – он тут же берет мою руку в свои и делает движение, будто бы хочет загородить меня своим мощным, огромным телом.
– Спокойно, Дикий, – выкидывает отец руку вперед, и оглядывается на Егорку, который убежал за новым трактором.
Мы замолкаем на мгновение. В горле – ком. Несмотря на то, что все втроем мы так или иначе общались все это время, договариваясь о каких-то бытовых вещах, но сейчас, когда за спиной остались все события этого ужасного года, мы будто бы снова стали тем, кем и были. Преданными одним человеком людьми.
– Дочь, прости меня, – тихо говорит отец. Я знаю, как трудно ему сказать эти слова – сложному, сильному, непростому человеку, мужчине, и от этого волнение в душе нарастает нешуточное. – Я оплошал.
– Еще как, – вклинивается Кир. Отец даже бровью не ведет на его замечание, все его внимание – на мне.
– Все всегда делал для тебя. Все. Хотел, как лучше. Как мог. – он замолкает, только переводит дух, и я выдыхаю, понимая, что все это время задерживала дыхание.
Напряжение между нами стоит нешуточное. У каждого есть, что сказать в ответ другому, в чем обвинить, и именно теперь, без шелухи последних событий, будет ясно: разойдутся наши пути или нет, и отец это прекрасно понимает.
И тут я думаю вдруг, что сама ради своего ребенка была готова на все, даже сломать жизнь себе. Что уж говорить о нем, том, который все всегда решал силой?
– Я понимаю тебя, папа, – тихо говорю и шмыгаю носом.
И атмосфера неуловимо меняется от этих слов. Кирилл отпускает мою дрожащую ладонь, я делаю шаг вперед, но отец буквально молнией преодолевает расстояние и притягивает меня в свои медвежьи объятия.
Не могу сдержать слез и реву, плачу так, будто бы случилось что-то плохое, но на самом деле – нет. Наоборот.
– Прости меня, дочь, – шепчет он и ерошит мне волосы, как когда-то очень давно в детстве и я слышу, как хаотичное бьется его сердце под стальной броней, которую они привык надевать на себя, чтобы никто не догадался, что и в его груди есть что-то человеческое.
Шмыгаю носом и прижимаюсь к нему теснее, ведь мне так не хватало все это время такой простой и важной поддержки, которую может дать один родной человек другому. Когда-то я была очень одинока и хотела, чтобы пришел настоящий рыцарь и спас меня от этого чувства, но отец, загнанный в свои рамки, не понимал, что его ребенку нужна именно такая поддержка, и спасти меня мог только он. И, несмотря ни на что, я рада, что наша жизнь сделала такой крутой виток, чтобы расставить все по своим местам, сделать спасителем того, от кого не ждали поддержки, и наказать того, кто этого заслуживает.
– Ну хватит, – вздыхает Кир совсем рядом, притворно сердясь. – Развели мокроту!
Отец отпускает меня, неохотно, тяжело, и вместе с тем с облегчением – ему тоже нелегко даются такие проявления чувств. Даже сквозь пелену слез я вижу, что его глаза подозрительно поблескивают.
– Пойдемте, мои уже подъезжают.
Я улыбаюсь и беру Кирилла под руку. Отец свистит, и Морда, порядком отъевшийся за последний месяц, выбегает к нему навстречу из-за угла. Мужчина садится на корточки и с удовольствием треплет собаку за ухом, что-то выговаривая щенку.
– Ну хватит реветь, – Кирилл останавливается и вытирает мои щеки своими горячими ладонями, а после прижимается своими губами к моим в легком, нежном поцелуе, и я чувствую, как из его нутра в меня перетекает сила.
– Ничего не могу с собой поделать, – смеюсь я.
– Скоро весь дом затопишь, – притворно сердито ворчит он.
– Скоро приедут? – перевожу разговор в безопасную плоскость, потому что действительно, последние недели очень часто срываюсь в плач, но это гормональное состояние подпитывается моим пониманием, которое обрушивается медленной волной: все хорошо, и плохого уже ничего не случится.
– Да должны уже, – мужчина смотрит на сотовый телефон, сверяя время, и озабоченная складка между бровей тут же меняет его лицо. Я провожу большим пальцем по ней, стремясь разгладить, убрать все заботы и хлопоты с его лица и с его души в ответ на ту заботу, которую он каждый день дарит нам.
Оглядываюсь на дом, и улыбаюсь. К дню рождения Егорки Кирилл расстарался, и мне кажется, немного переусердствовал, но это на него так похоже, что комментировать его поступок невозможно.
По всему периметру дома висит иллюминация, и вечером тут будет так светло, как на главной площади Нью-Йорка в Новый год, не меньше, и если присмотреться из космоса в эту точку, можно будет увидеть наш сияющий дом.
Бумажные фонарики, красные, желтые, синие, вперемешку с воздушными шарами скрывают деревья, колонны, гостевой дом, и даже фонтан.
За домом украшена цветами детская площадка, где развернется празднество: огромные батуты, надувной бассейн. Для начала праздника еще очень рано, но волнение уже нарастает из глубины моего естества. И дело не в том, что я волнуюсь за организацию праздника для малыша, тут я спокойна. Аниматоры уже находятся в пути. Пицца ждет своего часа, вода в бассейне прогрета, а детишки, которых мы пригласили со двора и из больницы, приедут вместе с родителями через час.
Но сейчас…
Сейчас мы ждем особенных гостей…
– А вдруг я им не понравлюсь? – задаю вслух свой самый страшный вопрос, и Кирилл хмыкает.
– Скажешь тоже!
– Ну а вдруг!.. – от испуга глаза становятся больше.
– Как ты можешь им не понравится? – Кирилл берет мое лицо в свои ладони и смотрит внимательно и спокойно. – Это просто невозможно.
– Но это…твоя мама и сестра…главные люди… – начинаю лепетать я.
Кирилл обрывает мои глупости одним движением – прикладывает большой палец к губам, призывая замолчать и качает головой.
– Самые главные люди в моей жизни – это вы, – он говорит тихо, но веско, и эти слова эхом раздаются в моей душе, полностью заполняя пространство, все краешки, где когда – то оставались обрывки одиночества и неуверенности. – Ты, Егорка и – он опускает глаза, показывая на мой животик, – малыш.
– Ох, Кирилл, – вздыхаю я от накатившей нежности. – Я так тебя люблю.
Он прижимает меня к своей груди и вздыхает.
– А я…Я люблю тебя больше жизни!
Глава 58
Когда у ворот остановилась машина, я сразу понял, что это приехал Иван… И привёз мою семью. Мы не общались с матерью уже года два, если не больше… До этого наше общение было сквозь стиснутые зубы, потому что она обвиняла меня в том, какой я плохой сын, а я… Я злился, потому что она говорила правду. Но благодаря Малой я сильно изменился, я узнал, что такое настоящая любовь, которая способна сжигать тебя дотла и воскрешать… Благодаря сыну я стал иным… Благодаря семье, которая теперь была у меня, ради которой я должен был жить дальше, я останусь Кириллом, которого смогла разглядеть во мне Малая!
– Хочешь, я пойду с тобой? – берёт меня за руку Тоня и улыбается, пытаясь поддержать.
Я просто киваю, не найдясь со словами. Систематически я переводил матери деньги на карту – это и было всё наше общение в последнее время. И вот теперь мы встретимся. Я не думал, что это произойдёт. Пытался последнюю неделю подготовиться к этому, но так и не смог. Никогда не угадаешь, как всё пройдёт… Может, они приехали для того, чтобы просто посмеяться надо мной?.. Высказать в глаза, какой я никчёмный и уехать? Даже если так, рядом со мной будет любимая женщина.
Увидев красивую стройную шатенку со стрижкой каре, идущую рука об руку с Иваном, я сразу понимаю, что это Катюха. Она сильно изменилась, стала самой настоящей невестой… Это уже не та девочка, которой я заплетал косы когда-то… Другая… Взрослая… Она улыбается мне, отпускает руку Ивана и бросается ко мне, вешаясь на шею, как маленькая обезьянка. Совсем как в детстве. Малая отходит в сторонку, и краем глаза я замечаю, как она скрещивает руки на груди, словно отгораживается от нас, будто чувствует себя лишней.
– Я скучала по тебе, братишка! Так сильно скучала! – всхлипывает Катюха. – А ты так устроился! Молодец.
Она отстраняется от меня, вытирает влажные щёки, несколько секунд смотрит на Малую, а затем бросается на шею к ней.
– Спасибо тебе за то, что взяла в стальную хватку нашего дуралея! – лепечет Катя, а Тоня растерянно обнимает её в ответ и смотрит на меня с нескрываемым удивлением во взгляде.
Я лишь пожимаю плечами. Сестра всегда была слишком эмоциональной, видимо, ничего не изменилось за годы, в течение которых я избегал встреч с ней. Она пыталась какое-то время встретиться со мной, поговорить, даже звонила мне как-то, но я не подпускал её к себе.
Мама несмело приближается ко мне и смотрит по сторонам. Она держит в руках огромного плюшевого зайца и ищет взглядом Егора. Иван, наверное, всё рассказал им в мельчайших подробностях о нашей борьбе за жизнь пацана…
Морда подбегает к маме и начинает прыгать ей на ноги, цепляя тонкую ткань капроновых колготок когтями, но она не отгоняет щенка, а напротив, улыбается и чуть наклоняется, чтобы погладить его свободной рукой.
– Здравствуй, мама! – нахожу в себе силы заговорить первым.
Подумать только! Дикий, а боюсь заговорить с матерью и сказать ей, что, наверное, я был не прав, сбегая от разговоров. Признавать свои ошибки всегда тяжело, только самым сильным подвластно сделать это.
– Кирилл, – выдыхает она дрожащим голосом.
– Прости, мам, что ушёл по кривой дорожке и не пытался помириться с вами, – говорю я, а она смаргивает непрошенную слезинку.
– Что было, то было… Ты меня тоже прости, что не поддержала тебя в своё время, а только и делала, что обвиняла. Это было… Неправильно.
Я делаю ещё пару шагов вперёд и обнимаю её. Мама дрожит, её плечи вздрагивают из-за всхлипываний. Она часто дышит, а затем легонько отталкивает меня от себя одной рукой.
– Кирилл, ну ты же уши зайцу помнёшь все, – ворчит мама.
– Познакомься, мам! Это Тоня. Моя жена и мать моих детей, – указываю я на женщину, которую люблю больше жизни.
Малая о чём-то увлеченно болтает с Катюхой, но когда понимает, что говорят о ней, поворачивается в нашу сторону и смотрит на мою маму.
– Здравствуйте! – несмело здоровается она.
– Здравствуй, дочка! – с улыбкой отвечает мама.
И я понимаю, что идеальнее момента просто не придумать. Сегодня воссоединились все семьи, и это случилось только благодаря Егорке, маленькому человечку с огромным сердцем. Мой сын стал сердцем нашей огромной семьи, объединив нас всех. На мгновение я вспоминаю Седого. Он упустил свой шанс на счастье. Если бы он вёл себя с Малой иначе, если бы сумел стать заботливым мужем для неё и настоящим отцом для Егорки, Тоня бы не ушла от него, наверное… Ревность вдруг разливается по венам. Ушла бы. Всё равно ушла. Я вернул бы себе свою семью, которую у меня обманом забрали. Я кошусь на Лаптя и пытаюсь отпустить злость на него, но понимаю, что это чувство ещё долго будет моим спутником.
– Боец, принимай подарки и поздравления! – говорит громким голосом Иван, когда Егорка подбегает к нам.
Вокруг поднимается шумиха, которая водоворотом затягивает нас и не отпускает. Для меня всё это непривычно, но при этом интересно, невероятно, волшебно. Мы закатили огромный праздник, куда приехали друзья Егора из больницы со своими семьями, друзья с его прежнего местожительства, ещё какие-то дети… много детей… Аниматоры развлекали малышню, а мы просто наслаждались детской радостью, которая искрилась и заполняла атмосферу вокруг какой-то особенной магией.
– А мы с Иваном тоже решили пожениться, – вдруг подходит ко мне Катюха и огорошивает новостью, от которой ноги начинают подкашиваться.
Моя сестра совсем повзрослела, и скоро мне придётся стать дядей, не иначе…
– Ты же понимаешь, что мне придётся как следует проверить твоего жениха, чтобы убедиться, подходит он тебе или нет?.. – наигранно смеюсь я, а Катя бьёт меня кулачком в плечо.
* * *
Гости разъехались по домам, а Егор, получив море положительных эмоций, уснул в гостиной на ковре, где игрался с Мордой. Я отнёс сына в комнату, поцеловал его в лоб перед сном и пришёл в спальню, где меня уже ждала Малая.
– Устала? – спрашиваю я, глядя на неё.
– Немного… Сегодня был невероятный день…
Невероятный и очень неожиданный. Столько всего произошло… Под крышей нашего дома сейчас ночует три… или даже четыре семьи?.. А может, одна большая? Лапоть с моей мамой решили пропустить ещё по бокальчику вина и поболтать немного, и я боялся, чтобы их «поболтать» не переросло во что-то иное… Впрочем, они взрослые люди, и если захотят быть вместе, я им мешать не стану. Да и Тоня вряд ли будет против этого. Катюха с Иваном пошли смотреть фильмы, и я очень надеялся, что они без пометки «18+», хоть и понимал, что это не моё дело.
– Не могу до сих пор поверить в то, что мы все нашли в себе силы помириться и простить друг друга. Кстати, у тебя классная сестра. Уверена, что мы с ней станем лучшими подружками, – подмигиваеи мне Малая.
– Ну ты главное не предлагай ей побрить половину головы, и тогда всё точно будет хорошо!
Мы с ней смеёмся в унисон. Конечно, тот момент не был решающим фактором, из-за чего я ушёл из дома, но запомнился он мне хорошо, да и Кате тоже. Она до сих пор злится на меня за то, что вынуждена была стричься под мальчика и таскать в школу парик длительное время, пока свои волосы не отросли.
Я присаживаюсь на кровать рядом с Малой и обнимаю её. От моей женщины пахнет персиками и мятой, и я схожу с ума от этого аромата. Меня сводят с ума все ароматы её тела, каждый её запах, каждый взгляд, каждое слово, слетающее с её губ.
– Я люблю тебя, – шепчу я, утыкаясь носом в её шею, касаясь её нежной кожи своей щетиной.
– Я тоже тебя люблю! – отвечает Тоня, скользит немного вниз и находит мои губы своими. – Ты пришел в мой мир и спас нас всех. Спас не только Егора, но и меня саму. От серости, злости, неправильной жизни. И… – она шмыгает носом, – еще одного человечка, который через восемь месяцев появится в нашей жизни…И я так этому рада…
Мы целуемся с ней так, как в последний раз, словно поцелуев больше не будет, но на самом деле их будет ещё много… Очень много… Потому что я больше не упущу своё счастье и не потеряю свою любовь.
– Люблю тебя! Как же сильно я люблю тебя, Тоня!!! – повторяю я снова и снова и буду каждый раз твердить это.
Конец
