Текст книги "Перламутровая чешуйка (СИ)"

Автор книги: Ник Такаранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Грёбаная кровавая баня, – подумал десятник и, похоже, подумал вслух, потому что несколько солдат согласно кивнули.

Всё помещение, насколько хватало взгляда, было заполнено разломанными скамьями и столами вперемешку с кусками лопнувшего пола. Беспорядку этому немало поспособствовала земля, изгибавшаяся во всей таверне, минуя ровный островок в углу около лестницы на второй этаж, причудливыми волнами. Одно это уже говорило о присутствии на поле боя опытного стихийника манипулирующего землёй, но ведь это было не всё! Трупы. Море трупов.

Весь пол был усеян телами, изрубленными, окровавленными, смятыми и перемешанными с мусором, плавающими в лужах собственной крови. Гракхов трактирщик невообразимо преуменьшил! Какая тут потасовка с подлым умерщвлением невинной женщины?! Здесь явно поработал опытный и крайне опасный маньяк-психопат, с которым, по воле клятого капитана ночной стражи, первыми придётся встретиться именно незадачливым патрульным, так не вовремя оказавшимся именно в той караулке, отдыхая, пока другая группа патрулирует улицы.

– Дувн, отправляешься в управление. Сообщи нашим об убийствах в трактире «На брегах Мераны». Возможно работа поехавшего Говорящего с камнем, – слегка дрогнувшим голосом распорядился десятник и, проклиная должностные инструкции, а заодно вспоминая все известные молитвы Люмену, отправился навстречу своей судьбе – к относительно целой лестнице на второй этаж.

Глава 25

На втором этаже полуразрушенной таверны царило странное спокойствие. Таинственный полумрак, призванный успокаивать мысли, ни Гракха не успокаивал. Командующий патрульной командой, по долгу службы обязанный вести менее опытных подчинённых за собой, нервно сглотнул, но продолжил движение.

Угнетающая тишина, которая ожидала его за каждой дверью, мимо которой он проходил, пугала мужчину. Титаническим усилием заставив себя двигаться дальше, десятник наконец добрался до последней двери в коридоре – единственной, под которой просматривались отсветы магического светильника. Подавив в себе желание развернуться и сбежать подальше на глазах у собственного же десятка, стражник рывком распахнул дверь наружу, умудрившись при этом остаться вне дверного проёма, ловко спрятавшись вне поля обзора сидевших в комнате. Ещё какое-то время постояв так и понимая, что дольше ждать уже бессмысленно, патрульный внутренне смирился со смертью и медленно заглянул внутрь.

Взору его предстала весьма странная картина. На кровати сидел орк. Ростом под два с половиной метра, с торчащей из-за спины секирой, он смотрелся весьма монументально. Тем поразительнее была его смиренная поза, с высоты которой зеленокожий варвар смотрел на пугливо заглядывающего к нему человека, словно ожидая от того активных действий. Со стоящего неподалёку дивана на десятника уставились два подростка, мальчик и девочка (человеческой расы), не выказывающие по отношению к орку ни капли испуга и с опасением поглядывающие как раз на стражника!

– Ты так и будешь там стоять? – слегка рычащий голос сбросил наваждение, заставив солдата прийти в себя и обратить внимание на его источник, неожиданно оказавшийся орком.

Тот потряс руками, и, не видя понимания в глазах человека, продолжил:

– Чего ждёшь?

– Жду? Я?

– Ну да, ты. Ты же у них главный? – зелёная рука толщиной с доброе полено ткнула за спину десятнику, где собрались почти все его подчинённые, за исключением убежавшего звать подмогу Дувна, – Арестуй меня!

***

Следователь по особо тяжким делам, поднятый среди ночи в связи с каким-то крайне срочным происшествием, зябко кутался в длиннополый служебный сюртук, спеша добраться из своей съёмной квартирки на отшибе презентабельных районов в точку, находящуюся где-то в центральных кварталах жителей среднего достатка.

Непривычный для месяца Юной Благодати туман наполнял улицы сыростью и промозглым воздухом. Будь он таким же густым, как за стенами, выходящими на сторону Мераны, Юдвиг имел бы полное право беспокоиться. А так мелочи, обычная морось, испарившаяся с прогретой дневным солнцем земли в холодную ночную пору.

Трактир «На брегах Мераны» вызвал у прожжённого циника, каким Юдвига вполне заслуженно считал весь немногочисленный штат узкоспециализированных коллег, саркастическую усмешку. Если хотя бы сегодня его разбудили не зря, впервые в этом заведеньице творилось что-то, хоть частично соотносящееся с теми ужасами, которые порой можно заметить у вод Мераны… И лучше людям в здравом уме и трезвой памяти до берега Гракховой реки не доходить и ничего там не замечать.

Впрочем, желание зубоскалить у опытного следователя пропало сразу же, едва он бросил взгляд на распахнутую дверь, и то, что вокруг неё творилось. Около входа в заведение толпились жители соседних домов, оттесняемые от самой двери полукругом стражников, явно относящихся к обычным патрульным.

– Пропустите… да пропустите же, Гракх вас всех побери! Именем Наместника!!! – использовал Юдвиг последний свой довод, заставив людей чуть подрасступиться и пропустить, наконец, злого на излишне любопытных обывателей служаку к месту своей работы.

Увиденное внутри заставило следователя испустить горький вздох от осознания масштабов предстоящей работы. Обернувшись к главному патруля, со своими бойцами стоявшему в оцеплении, которого Юдвиг определил заранее, и, что показательно, на глаз, рукой указывая в сторону того месива, которое представляло собой внутреннее убранство таверны, мужчина осведомился у молодого десятника, внимательным глазом подмечая изменения в мимике воина.

– И где вы не натоптали?

– Мы прошли строго в сторону лестницы, как можно меньше затрагивая место преступления, – отрапортовал уязвлённый патрульный, – Всё в соответствии с должностными инструкциями.

– Знаю я ваши «должностные инструкции». Наверняка наверх поднялись только потому, что поступи вы иначе, вас бы за позорное бегство всех с работы за шкирку вышвырнули, – ядовито усмехнулся следователь по особым делам, проходя внутрь, – Где остальные?

– Увезли виновного и его сопровождающих в тюрьму.

– В смысле? – Юдвиг замер на полушаге, так и не ступив на заляпанные кровью клочья пола.

– Ну, взяли, погрузили в карету стражи и…

– Я не про это спрашиваю, тупая твоя башка! Какого к Гракху виновного? Тут же стихийник порезвился, это даже без проверок понятно. Как вообще могло произойти так, что стихийный маг оказался повязанным, а вы – живыми?!

Десятник опустил глаза в пол и что-то неразборчиво пробурчал.

– Что-что?! Не слышу!

– Говорю, он сам сдался!!! – отчеканил десятник, понимая, какой несусветной чушью данная фраза кажется из его уст.

Понимал это и следователь, одаривший вытянувшегося в струнку десятника прищуренным взглядом, но не нашедший более правдоподобной версии, а потому, пробормотав, – «Какой бред…» – вернувшийся к осмотру раскуроченной таверны. Миновав дверной проём, сойдя с импровизированной тропинки, по которой двигались патрульные, а за ними и основные силы стражи Олианды, впоследствии уведшие преступника из здания по этому же пути, Юдвиг, осторожно ступая по неровной поверхности, добрался до наиболее целого тела, лежащего у соседней с дверью стены.

Одев защитные перчатки, на всякий случай прихваченные из дома, мужчина аккуратно отодвинул в стороны доски, присыпавшие переломанное тело девушки, а после вгляделся в ткань чёрного одеяния, внимательно перетирая волокна между пальцами.

– Эй! Там, у двери! Главный который. Подойди сюда, – подозвал он командира патруля, сам, в то же время, осматриваясь вокруг, чтобы не пропустить чего, – Вокруг здания осматривались на предмет следов или выживших друзей вот этой, – широкий жест рукой, – компании?

– Никак нет! – по-военному доложился солдат, а после, чуть погодя решился уточнить, – Что теперь будет-то, Ваше благородие?

– Что будет, что будет… Отпускать, видимо, придётся вашего преступника, – устало ответил следователь заразительно зевая, – Может даже с представлением к награде, если это убийство шуму много не наделает.

– Как же? Да ведь столько убитых… Жена ещё трактирщика этого… Меня ведь подчинённые не поймут, если мы его не упечём!

– Это твои подчинённые, а не мои, вот ты им и придумывай объяснение! – оборвал его Юдвиг, недовольно морщась, – На награду за задержание позарились, тоже мне, вояки! Этому убийце наверняка жену какого-то трактирщика спишут, как если бы она вообще не рождалась. И корчмаря заткнут, если шум поднимать вздумает. Опечатывайте здание, проверяйте окрестности на наличие следов. И мне плевать, поехавший стихийник это или залётный оборотень из Диких баронств. Если он умудрился завалить за раз несколько звеньев Безымянных, и при этом не тронул вас, как собственно и другие подразделения, прибывшие его забирать, наместник лично этого человека поздравит. Просто потому, что иначе быть не может. Да, если с головой у него не всё в порядке, мы его, конечно же, добровольно или принудительно, из города выпнем, но не наградить его нельзя.

Юдвиг ещё раз окинул взглядом разрушенное помещение и отправился домой досыпать. Впрочем, сразу ему уйти не дали.

– Ваше благородие!

– Что?!!

– А если не человек?

– Я уже говорил! Мне плевать, кто…

– Если орк?

Следователь остановился. Развернулся. Упёрся в оставшегося стоять на том же месте десятника и буквально прошипел ему в лицо:

– Что «если орк»?

– Убийца был орком, – белея от ужаса прошелестел клянящий себя за инициативу патрульный.

«Орк, владеющий магией…» – Юдвиг поневоле задумался, хотя буквально секундой ранее придумывал многочисленные кары на голову не в меру болтливого воина, – «Орк – стихийник… Да ну, быть такого не может».

– Говоришь, с ним были сопровождающие?

– Да. Два подростка, лет 15–16.

«Нет, дети бы здесь такого натворить не сумели. Хотя…»

– Топор у кого-нибудь был?

– У орка при себе была огромная секира. Парни её только впятером еле поднять смогли.

«Значит всё же он. Чтобы союзник мог драться в активном заклинании, даже стихийнику нужен очень высокий контроль. Детям такое не потянуть. Но тогда как? Не понимаю…» – Юдвиг пытался ещё какое-то время сложить головоломку, но вскоре вынужден был признать, что остаток сегодняшней ночи ему придётся провести в отделении в надежде на то, что новые подробности дела вскроются нескоро и хотя бы до утра его никто не побеспокоит.

***

Повозка подскочила на ухабе, заставив на время потерявших точку опоры солдат разжать кольцо мечей, которые были прижаты к шее Хштра, но спустя мгновение клинки вернулись на свои места. В таком виде орк ехал от самой таверны. У отряда стражи, прибывшего его конвоировать, не оказалось при себе наручников на орка и солдаты, немного посовещавшись, уселись рядом со степным варваром, удерживая того от необдуманных действий холодной сталью, прижатой к коже.

Каролина и Рин ехали в той же повозке. Их тоже не стали заковывать, так как подростки явно никуда не собирались убегать без старшего товарища, но пара солдат наблюдала и за ними. Рин, конечно, пытался перед отправлением выручить друга, но Хштра успел шепнуть ему несколько слов и теперь мальчик тихо сидел в своём углу, ожидая развязки событий.

Спустя пару десятков минут езды по мостовой, экипаж, запряжённый двумя лошадьми (для большей скорости транспортировки опасного преступника), остановился перед мрачноватым зданием, чертами своими напоминающим скорее крепостное сооружение, нежели обычный дом. Хотя сложно представить себе здание человеческой тюрьмы, не стремящееся к строгой крепостной тематике.

Знающие люди, конечно, поговаривают, что тюремная система Ихиладиона, как страны, специализирующейся на изучении магии, построена несколько иначе. Правда подтверждений их словам не так уж много, ибо преступникам оттуда нет никакого резона перебираться в Центральную империю людей по причине необходимости пересечения ради этой цели сразу нескольких государственных границ.

Кованые ворота жалобно скрипнули, пропуская повозку на тюремный двор. Наконец та остановилась у одной из каменных стен и солдаты ощутимо напряглись: они уже видели, какие разрушения орк учинил в таверне и особого труда догадаться, что степной варвар является Говорящим с камнем, им не составило.

Да, стены тюрьмы, приспособленные, в том числе, и к удержанию в своих стенах подобных Хштра индивидуумов, были зачарованы на противодействие манипуляции с материалом, из которого они состояли, и блокировку энергии любого волшебника, будь то обычный чародей, или же стихийный, но это всё же был не «мёртвый камень» гномов, тюремные казематы из которого могла себе позволить разве что столичная тюрьма и то только потому, что данные камеры разрабатывались с перспективой пленения магов-преступников вплоть до ранга архимага(10).

Камень стен тюрьмы Олианды (по крайней мере городского её отделения) был вполне себе неплох. Усиленный членами городского представительства чародеев Империи, покрытый рунами за авторством приглашённых специально для этой цели гномов Драконьих предгорий[17], камень этот отлично сдерживал преступивших законы Олианды, не давая тем вырваться за ограду сего скромного заведения.

17. Небольшая артель рунных мастеров путешествует по землям людей в определённые периоды времени, предлагая свои услуги, чтобы потом вернуться обратно в горы, к семьям, везя за собой телеги, доверху гружёные платой за их скромный, но такой необходимый во многих аспектах жизни труд.

Однако солдаты вполне обоснованно опасались, что всех тех мер предосторожности, которые предпринимались, дабы максимально ослабить тех, кому здесь быть надлежало заслуженно, может не хватить, чтобы совладать с орком, способным на таком уровне владеть стихийной магией. Тем больше было их удивление, когда гордый степной воин самостоятельно, без тычков мечами в спину, слез с повозки и прогулочным шагом (ввиду чего людям, чьи ноги всё же были покороче в силу более низкого роста, пришлось ускориться) направился в сторону главных ворот человеческой тюрьмы.

Ближе к дверям, а именно втечение нескольких минут, конвой наконец кое-как свыкся с мыслью, что главный преступник не сопротивляется от слова совсем и процесс помещения нового обитателя тюрьмы Олианды на его законное место вернулся в более привычное русло.

Детей, до этого момента следовавших за орком, увели куда-то в сторону местные солдафоны, но Хштра, зная ли что-то неведомое другим, или же просто наивно веря в лучший исход, оставался странно спокоен. Затем охранники взялись за него. Все личные вещи пленного были изъяты, самого орка дополнительно провели через сканирующие артефакты для исключения случаев проноса внутрь какого-либо оружия и Хштра, закованный во всё-таки нашедшиеся по размеру наручники, одетый в обноски, отправился в камеру временного содержания, зачарованную, тем не менее, по всем правилам здешней безопасности.

***

– Первый раз?

Именно таким вопросом встретила орка защищённая от магических вмешательств камера, когда он, чуть громыхая цепью наручников, вошёл в каменный мешок с единственным выходом в виде глухой железной двери, тут же захлопнувшейся за его спиной. Разглядев в тусклом свете идущей на убыль луны, пробивающемся сквозь мизерных размеров окошко беззубого старикашку, съёжившегося в одном из углов камеры, Хштра развеял камуфляж, скрывающий возраст, поддержание которого в стенах данного исправительного учреждения давалось особенно тяжко, и, скрипя крепким, но всё же дряхлым телом, уселся на пук гнилой соломы, расположившийся в соседнем углу.

– О… Уважаю… – проскрипел голосом дедок, с ненаигранным восхищением рассматривая покрытую боевыми шрамами кожу и два спиленных клыка, торчащих из-под нижней губы орка, – Участник последнего орочьего набега, если не ошибаюсь?

– А если и так? – устало огрызнулся Хштра, откидываясь на холодные камни стен, – Сам-то как умудрился в тюрьму для магов загреметь?

– Так я ж вор. Профессиональный, – гордо улыбнулся щербатым ртом щуплый старикан, – Меня сам Фуртум даром божественным одарил. За выслугу лет! – гордо выпятил впалую грудь седой воришка.

– Фуртум помнится в основном тёмных эльфов чествует, потому что их богом является… – вспомнил орк старые истории сказываемые ему и другим детям ещё в детстве старейшинами племени.

– То-то и оно! Я всю жизнь свою воровал, сына этой науке выучил, ещё и из тюрем столько раз сбегал, что меня уж ловить устали, – продолжал вещать старичок.

Глаза его блестели внутренним огнём и было понятно даже слепому – возможность вновь окунуться в приятные сердцу воспоминания, рассказать о своих свершениях вернула старцу несколько лет его полной приключений жизни.

– Вот меня бог наш воровской и приметил. Говорит, мол: «бери, человек, способность моих последователей, хоть под конец своей жизни поживёшь достойно моих детей». А наша «доблестная» стража как прознала, так сразу сюда и упекла.

– И ты не пробовал сбежать?

– Как не пробовал? Пробовал, конечно! – обиделся дедок, – Да только здесь охраняют не в пример серьёзнее. Наружу не выбраться, а замок сам видел – засов с той стороны. Такой никакой отмычкой не поднять и способностью не воспользоваться из-за того что здешние стены магию блокируют: на что-то серьёзное сил просто напросто не хватает.

– А что же твой сын?

– А что мой сын? Он несколько лет как отправился в столицу за славой. Наверно так и не узнает, что отец его способность от цельного бога за верную службу получил…

– Какая способность то? – невольно спросил Хштра, неожиданно для себя заинтересовавшийся историей жизни безымянного романтика с большой дороги.

– Телуки… Тьфу! Телекинез! Во! Впрочем, что мне с него теперь? – горько усмехнулся старик. Подгнившая травинка не спеша поднялась с лежанки в его углу и поплыла по воздуху в сторону Хштра, опустившись у самого носа орка, – Фуртум, когда давал способность, говорил, что мне неделя осталась. Я уж собрался разгуляться на полную, зажечь, так сказать, в последний раз, а меня почти моментально замели. Это дня три назад было. Конец истории, – грустно заключил умирающий вор, посмотрев на седого орка, – Не повторяй моих ошибок. Я чувствую, ты выберешься отсюда. Если вдруг поймёшь, что всё – кранты, потрать последние секунды с пользой. Может, реши я навестить сына, используя дарованную мне силу, всё бы совсем иначе сложилось.

– Орк, на выход, – донеслось вдруг с той стороны двери, которая не замедлила при этом распахнуться, создав волну воздуха и сдув травинку с тела вернувшего себе магическую молодость орка.

– Вот, видишь, угадал, – прокряхтел старичок, поудобнее укладываясь на соломенной лежанке и начиная вновь поигрывать маленькой травинкой под скудным сумеречным светом Сумеречного города, – Не повторяй моих ошибок…

Глава 26

Повозка снова везла куда-то пленённого орка, проносясь по мощёным булыжником улицам в утренних сумерках. Вот булыжная мостовая сменилась брусчаткой и копыта коней, тянущих достаточно дорогую повозку зацокали по плиткам презентабельных кварталов знати – экипаж направлялся к замку. Его древняя, полуосыпавшаяся громада уже высилась над ближайшими домами, серой тенью перекрывая часть горизонта.

Когда то замок был велик и во всей своей красоте внушал трепет невольным зрителям. Ныне в уцелевшей части, осколке былого величия, проживал наместник, не предпринимая никаких попыток восстановить разрушенное войнами и временем. Император кажется тоже предпочёл оставить дворец доимперской династии памятником ушедшим временам, потому как при всей своей дальнозоркости и контроле за подчинёнными до сих пор не сделал наместнику на эту тему ни единого замечания. Сейчас же от когда-то изысканнейшей крепости близлежащих королевств осталась подъездная площадь, по которой сейчас везли Хштра, придворцовый сад, а также около половины всех зданий и построек, что были здесь изначально.

Наконец повозка остановилась и стражники выглядящие серьёзно весомее и знатнее своих коллег, сопровождающих орка по пути в тюрьму, презрительно кривя губы, вытолкали степняка на дорогу и парой отрывистых команд приказали следовать за собой. Финалом этого пути стала богато украшенная гостиная с дорогой мебелью и большим камином, где стража покинула своего подопечного, напоследок приказав тому находиться здесь и никуда не уходить.

Высокие потолки в этой зале уходили казалось под самое небо (что впрочем можно было сказать и о коридорах замка, но стоит ли опускаться до описания коридоров?), стрельчатые окна украшали красивые витражи из тёплых оттенков мозаичного стекла, а холодный каменный пол укрывали пушистые ковры призванные немного сгладить те морозы, которые должно быть бушевали тут зимой. Стены украшали картины художников известность которых сложно было предсказать в силу глубокой древности самих картин, а свет (конечно же помимо камина) давали десятки магических светильников подобно маленьким солнцам озарявшие большую залу тёплым но отнюдь не слепящим светом.

Какое то время орк осматривался, силясь отыскать в окружающей обстановке хотя бы намёки на засаду или иные козни. Не найдя ничего подобного он плюнул на всякие правила приличия и, как был, плюхнулся в ближайшее кресло, жалобно скрипнувшее под его весом.

Спустя примерно полчаса – час дверь, через которую ранее сюда водворили Хштра, открылась, и в помещение вошёл человек лет 55–60 одетый в богатый камзол и штаны хоть и не узкого кроя, но тоже выдававшие в вошедшем принадлежность к высшим аристократическим кругам. На ногах новоприбывшего блестели старинные лакированные туфли, а сам он, несмотря на преклонный для обычных людей возраст, вид имел молодцеватый и подтянутый, и даже седой ёжик волос не сбивал первого впечатления.

Бросив на Хштра оценивающий взгляд и кивнув каким то своим мыслям, неизвестный мужчина сел на соседнее с орком кресло и кивнув чуть крючковатым носом протянул мозолистую руку:

– Санктес, к Вашим услугам.

– Хштра, – не стал отнекиваться Хштра, пожимая ладонь по размерам уступающую его лапе раза в два.

– Говорят, Вы в городе массовую казнь устроили?

– Скорее убийства в целях самозащиты.

– Жену трактирщика таверны «На брегах Мераны» тоже… «в целях самозащиты»?

– Она случайная жертва, – посмурнел орк.

Направление разговора ему не нравилось.

– И, тем не менее, жертва, – осуждающе покачал головой старик.

– Зачем меня сюда притащили?

– Чтобы наградить, конечно же.

– Ты хорошо шутишь, человек, – Хштра хмуро посмотрел на скрестившего пальцы мужчину.

– Нисколько. Вы уничтожили большую группу Безымянных, а они достаточно опасные наёмные убийцы, с которыми наш город достаточно давно конфликтует.

– Лет двадцать как минимум, – усмехнулся Хштра.

– Если Вы о том инциденте 20-тилетней давности, случившемся аккурат после войны с Вашим народом, – недобро сверкнул глазами старик, – то наша вражда с данными ассасинами гораздо древнее. Если быть точным, её началом следует считать дату их закрепления на землях Олианды с последующим базированием где-то в городе. И, кстати, если правильно помню, в том происшествии как и во вчерашнем, тоже участвовал некий орк со спиленными клыками.

Хштра непроизвольно вздрогнул и оглядел себя, но магия поддерживающая его в молодом возрасте никуда не исчезла, что выглядело несколько странно учитывая, что старик как то смог разглядеть его настоящий облик.

– Хотя с чего бы Вам быть с ним знакомым? – продолжал между тем Санктес, делая вид, будто бы не замечает беспокойства собеседника, – Столько лет как ни как…

Обстановка потихоньку накалялась. Сейчас Хштра искренне жалел, что позволил захватить себя, лишив старого доброго оружия, много лет служившего ему верой и правдой. Ко всему прочему стены местной твердыни в которую оказался доставлен орк несмотря на кажущуюся обыденность и легкоразрушаемость ни в какую не желали подчиняться зову стихийного волшебника, одарив орка осознанием того, что зачаровывал эти куски камня кто-то гораздо более могущественный нежели гномы и чародеи-люди трудившиеся в своё время над созданием местной тюрьмы.

– Но, кажется, мы отвлеклись. Как я уже упоминал, Олианда давно противостоит Безымянным, и в связи с данным обстоятельством у нас появился обычай награждать отличившихся на этом поприще.

– Сажая их в тюрьму?

– Вас бы и пальцем не тронули, начни Вы бой при свидетелях, и после того, как на Вас действительно нападут, – парировал старик, на что Хштра лишь недоверчиво хмыкнул, – Но Вы сражались в здании, где кроме Вас, Ваших спутников и трактирщика, показаниям которого на фоне его потери сложно верить, никого не было, притом до неузнаваемости изуродовали большую часть тел, и если бы не одежда на этих телах, Вас бы даже судить по нашим законам не стали.

– Я мог сбежать.

– Но не стали. Полагаю Ваши спутники имеют для Вас значение, а дальнейшее продвижение с ними при наличии погони было бы затруднительно. Вы же у нас проездом? – буднично осведомился мужчина проводя рукой по коротким волосам.

– Я бы легко прорвался через любые препятствия хоть с ними, хоть…

– Мы можем вечно продолжать это препирательство, а можем наконец перейти к сути, – оборвал орка Санктес, – Любой, совершивший убийство в стенах города, оказывается под следствием. Любой. Даже если это убийство во благо. Вы оказались в той камере по двум причинам. Первая: Вы, как это ни странно, слишком сильный маг, чтобы просто оставлять Вас в какой-нибудь из караулок до выяснения всех обстоятельств. Вторая…

– …Я – орк, – закончил Хштра.

– Вы и сами это понимаете. Ну да чего же Вы хотели? – развёл руками мужчина.

– Другого отношения?

– Люди слишком хорошо помнят плохое. А ваш народ им много зла причинил. И я не только про то, что случилось 20 лет назад. Хоть это сейчас и особенно свежо в памяти.

– Мы не к этому стремились, – мрачно отозвался Хштра.

– Но получилось так, как получилось. Сколько крови на Ваших руках?

– …

– Давайте вернёмся к сегодняшней теме. Традиция награждать за заслуги в борьбе с орденом Безымянных прижилась у нас достаточно давно, но спустя какое-то время после начала такой практики, ассасины прознали об этом и стали иногда под видом очередного «героя» засылать своих людей. Да, им приходилось жертвовать какими-нибудь не особо полезными для их руководства группами, но возможность устранения важных для города людей, а награждением занимается либо наместник, либо его помощники, перевешивала подобные человеческие потери. После нескольких неудачных попыток покушений, отражённых только благодаря умелым телохранителям, было принято решение проверять каждого, кто по предварительной информации убил не мирных жителей, а отряд убийц, неважно как он с ними пересёкся, ещё тщательнее.

– И меня «проверили»?

– Нет. Вы же орк. Откуда у нас найдётся подобная информация? В беглых рабах Вы не числитесь, а реестры по свободным оркам даже в столице вряд ли найдутся, – пожал плечами собеседник, – Обычно, если мы не можем найти информацию, человек, замешанный в убийстве Безымянных, неожиданно исчезает или погибает от несчастного случая.

Хштра, который раз за время разговора попытался воззвать к камню стен, но те оставались глухи к его мольбам. Кресло, на котором сидел житель степей, никоим образом не стесняло движений орка, однако в нём он чувствовал себя скованным по рукам и ногам. Старик меж тем продолжал:

– Но Вам повезло. У нас нашёлся человек, который за Вас вступился. Каролина, деточка, зайди к нам.

Дверь отворилась ещё раз, и в помещение вошла девушка с длинными каштановыми волосами чуть опустившая взгляд, когда её зелёные глаза встретились с карими орочьими.

– Она подтвердила, что Вы не представляете опасности для нашего города, и вскорости покинете его, а потому я более не смею Вас задерживать, – с некоторой долей торжественности провозгласил Санктес.

– А как же награда? – не удержался от провокационного вопроса орк.

– Я не просто так спрашивал про жену трактирщика. Понимаю, что Вы прямо не виновны в её смерти, но косвенно… У того инцидента в таверне было слишком много зрителей. К тому же мы не можем насильно удерживать корчмаря без весомого повода. Многие в городе уже знают, что произошло, и их число будет только расти. Будь Вы человеком, дело получилось бы замять, но вы орк. Какое то время я смогу сдерживать гнев толпы, но вам лучше поторопиться покинуть город до того как станет слишком поздно. Такая награда Вас устроит? – усмехнулся старик из своего кресла, пока орк и Каролина вместе с сопровождением выходили из комнаты.

***

Хштра поправил перевязь с родной секирой, осмотрел скромные пожитки на предмет пропажи чего-нибудь ценного с точки зрения временных держателей его скарба и начал оглядываться по сторонам видимо озадаченный вопросом перемещения торговой телеги подаренной Жаном. Оная телега стояла перед тремя путешественниками на придворцовой территории немым укором отсутствию хотя бы обычных лошадей в качестве тягловой силы, на данный момент почти пустая, если не считать некоторых вещей, необходимых в длительном путешествии для минимального комфорта.

– И как нам теперь добыть лошадей для повозки? – спросил стоящий рядом Рин.

Мальчик достаточно быстро свыкся с мыслью о своём пассивном участии в небольшой мясорубке, что удивляло даже повидавшего в своё время немало битв орка. Скорее всего, парень просто не успел нормально освоиться в ворохе всех тех событий что свалились ему на голову после степенной жизни на удалённом от цивилизации островке. По крайней мере именно такая мысль пришла в голову Хштра, когда он стал размышлять над ситуацией, всерьёз обеспокоившись психическим здоровьем паренька. Больше орк на эту тему не задумывался, решив для себя, что в таком случае с парнем всё в порядке.

– Похоже, что никак, – задумчиво ответил степняк, посматривая на старые развалины какого-то строения, – Каролина, ты тут видимо больше нашего знаешь, нам что-нибудь будет, если мы оттуда камни возьмём?

– Нет, на эти руины все давно рукой махнули. Дядя Санктес даже если руки дойдут всё равно всё это постарается отсюда убрать.

– «Дядя»? – приподнял бровь орк, попутно с задачей обзавестись лошадьми ломающий голову также и над личностью неприятного собеседника.

– Ну… – замялась девочка, – Не совсем дядя. Санктес друг моего отца. Один из немногих. Я часто бывала в Олианде, когда была совсем маленькой. Со мной обычно больше времени проводил его сын, но с дядей мы тоже вместе играли. Меня даже в своё время хотели выдать замуж за Вабна, но он слишком старый, – забавно наморщила носик девушка.

– Вабн – это сын? – уточнил Рин, пока Хштра лёгкой походкой направился через весь двор к упомянутым ранее руинам.

– Да.

Орк тем временем добрался до полуобрушенной каменной кладки и, положив руку на то, что пощадило время за долгие века существования, а затем увядания данного конкретного здания, зашептал непонятный речитатив вплотную приблизившись к потрескавшемуся камню стен. Сначала ничего не происходило а затем обломки до этого спокойно лежавшие на земле пришли в движение и потихоньку покатились к центру формирующегося заклинания складываясь в пока неясную фигуру. В центре мерного сияния видимого лишь в магическом зрении и обычно показывающего сложность творимой волшбы в плане именно работы с магической энергией, собираемые из камней, понемногу вырисовывался кривоватый силует. Четыре не особо стройные конечности, переходящие в угловатое тело, спереди которого располагалась угловатая же шея, венчающаяся прямоугольной головой похожей… на лошадиную? Сзади появился то ли рудиментарный хвост, то ли непонятная кривая палка, видимо мечтающая быть кустиком, и созданный буквально на коленке конеподобный голем встал на задние камни-копыта, постукиванием-перетиранием неизвестных даже создателю камушков имитируя грозное ржание.