Текст книги "Под Знаком Исцеления"

Автор книги: Ник О'Донохью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

С победным криком Моргана ударила мечом по шпаге… которой не оказалось там, где она только что была. Стефан сильным поворотом кисти прижал ее клинок к земле. Его лицо стало холодным и решительным, когда, сделав шаг вперед, он вложил всю силу в удар левой руки. Звук пощечины разнесся по ущелью.

– Это уже не дуэль, – резко сказал Кружка. Стефан отступил и поправил шляпу – все время сражения она оставалась у него на голове. Моргана удивленно посмотрела на Кружку, потом кивнула. Ее щека стала ярко-красной, и Моргана была в ярости.

Противники окружили ее со всех сторон. Ничуть не испуганная, Моргана ждала, готовая дать отпор, потом повернулась к Бидж и бросила ей вызов. Та смотрела на нее в упор, давая Кружке время нанести удар.

В последний момент он, по-видимому, споткнулся. Короткий меч рассек плащ Морганы, пригвоздив его к земле, но не задел тела.

Безоружный Кружка перекатился по земле, увернувшись от ее меча; Моргана снова кинулась на него, и снова он, отчаянно цепляясь за камни, избежал удара. Каким-то образом ему все время удавалось опережать Моргану. Опять и опять она разила мечом, и каждый раз он только высекал искры из камня дороги.

Неожиданно Моргана почувствовала, что на нее упала тень. Она быстро подняла глаза: перед ней стояла Бидж, в руках которой, кроме рюкзака, ничего не было.

Моргана попыталась рвануться в сторону, но не смогла: что-то держало ее правую руку – Кружка, перекатываясь по земле, запутал ее в ее собственном пригвожденном к земле плаще. Теперь он вскочил на ноги, выхватил из-за пояса другую ловилку и нанес удар, снова разрезав ее плащ; быстро дернув полосу ткани, он пригвоздил к земле и ее.

Руки Морганы оказались связаны полами плаща. Кружка нанес удар ей в грудь, который был бы смертельным для любого другого.

Из раны хлынула кровь, образуя лужу у ног Морганы. Она, оскалив зубы, билась, стараясь высвободить руки.

Наконец Кружка выхватил свою последнюю ловилку и еще крепче пригвоздил плащ к земле. Моргана оказалась крепко связанной; ее рана кровоточила, но не была для нее смертельной, и женщина с вызовом обвела своих противников взглядом.

– Когда я поправлюсь, – зловеще сказала она, – я позабавлюсь со всеми вами по очереди. Но Бидж покачала головой:

– На этот раз нет. – Она раскрыла свой рюкзак и сделала шаг вперед. – Больше ты уже не причинишь вреда.

Бидж передала Кружке его собственную Книгу Странных Путей, Стефану – экземпляр, позаимствованный из Чикагского университета. Себе она оставила две книги: полученную от миссис Собелл и ту, которую отобрала у Феларис. Потом она протянула Кружке и Стефану по паре огнеупорных рукавиц.

Моргана смотрела на это широко раскрытыми глазами.

– Доспехи? – прошептала она ошеломление, и в первый раз за много веков на ее лице появился страх.

– Асбестовые рукавицы, – сказала Бидж. – В них удобно возиться с птицами-огнепоклонниками и химерами. – Она подняла руку, сжимая в ней Книгу Странных Путей. – Прощай.

Она медленно прижала Книгу к груди Морганы. Из-под переплета вырвалось пламя. Другой рукой Бидж приложила к телу женщины вторую Книгу.

Кружка и Стефан сделали то же с боков. Стефан откинул голову назад, чтобы уберечь шляпу от языков пламени.

Плащ вспыхнул, Книги прожгли его насквозь. Плоть Морганы стала плавиться, как парафин.

Рукава куртки Бидж начали тлеть, но она не отнимала рук. Глаза Стефана слезились, но он не дрогнул. Кружка, хотя языки пламени лизали его руки, казался фигурой, выкованной из металла.

Бидж не могла бы сказать, как долго это длилось. В конце концов они обнаружили, что стоят над грудой углей: что осталось от Книг, а что от Морганы, различить было невозможно.

Покрасневшие руки Кружки покрылись волдырями, шерсть на правой ноге Стефана тлела; он рассеянно затушил ее. Бидж стала кататься по земле, чтобы сбить пламя. Когда рукава ее куртки перестали гореть, она поднялась на ноги и посмотрела на угли, не испытывая никаких чувств. Кружка встряхнулся:

– Филдс!

Они бросились бежать. В том месте, где ущелье сужалось, на глаза им попался тот тощий молодой солдат; он удирал, закинув меч за спину, надеясь укрыться в пустынной стране. Никто не обратил на него внимания.

На дороге немногие уцелевшие мясоеды перевязывали раны друг другу. Кружка сердито вытер слезящиеся глаза и огляделся.

– Играть-то с ловилками они научились. Просто из них не получилось воинов. Он опустился на колени рядом с Филдсом, остальные тоже.

Филдс открыл глаза:

– Перекресток в безопасности?

– Да. Моргана мертва. – Кружка склонился к ужасной ране на волосатом животе Филдса: она выглядела как гротескная пародия на улыбающийся рот с толстыми красными губами. Кружка посмотрел на свои окровавленные пальцы, потом поднял глаза на Бидж; одного взгляда ему было достаточно. – Перекресток пуст, но в безопасности.

Стефан гладил руку Филдса. Тот закрыл глаза, потом снова открыл:

– Значит, у вас не осталось Книг Странных Путей. – Он сглотнул, собирая последние силы. – И теперь у вас не будет меня.

– Пожалуйста, не беспокойся о нас. – По лицу Бидж текли слезы. – Мы прекрасно обойдемся… Филдс почти сердито покачал головой:

– Не обойдетесь. – Он стиснул ее руку, с неожиданной силой притягивая девушку к себе. – Мне следовало… Я должен был… Должен был выбрать… – Рука его разжалась, и он печально посмотрел на Бидж.

– Ты должен был выбрать преемника, как когда-то выбрали тебя. – Бидж теперь сжимала его бессильные пальцы. – Кто это должен быть?

Он, задыхаясь, попытался приподняться:

– Раньше… Стефан. Он не захотел, он предпочел университет. Тогда… я выбрал Б'ку. Он тоже не захотел… вечный пастух.

– Что значит «вечный пастух»?

– Кто-то, кто заботится о животных…

– Я забочусь о животных, – пробормотала Бидж. И тут все события, случившиеся в ее жизни за последние месяцы, заняли каждое свое место.

– Значит, ты знала… – прошептал Филдс.

– Нет, не знала. – Бидж удивилась собственной уверенности. – Но когда ты позвал меня с собой, чтобы я видела, как нужно открывать и закрывать Пути, когда ты поручил моим заботам дронтов…

– Поэтому я и попросил тебя остаться на Перекрестке ветеринаром. Чтобы посмотреть, готова ли ты посвятить жизнь… Я видел, что ты жертвуешь здоровьем, чтобы помочь другим, видел, как рискуешь жизнью.

Силы, казалось, на секунду вернулись к нему.

– Ты знаешь, о чем я тебя прошу? Бидж покачала головой:

– Мне не все известно, но это не имеет значения.

– Ты сделаешь? – Филдс умоляюще посмотрел на девушку, и она поняла, что просит он ее о двух вещах: возьми это на себя, если можешь, но не берись, если не в силах.

Она глубоко вздохнула:

– Я готова.

Филдс снова сжал ее руку. Бидж ожидала, что он произнесет заклинание, или будет делать какие-то жесты, или начертит символы на земле. Но Филдс только пристально смотрел на нее.

У Бидж неожиданно закружилась голова, ей показалось, что весь мир качнулся и куда-то поплыл. Она перестала ориентироваться в пространстве, перестала чувствовать собственное тело.

Кто-то положил руку ей на плечо и что-то ей сказал. Голос прозвучал дважды – один раз прямо ей в ухо, другой – где-то вдалеке. Потом расстояние между голосами стало уменьшаться…

А потом голоса слились. Бидж отвела взгляд от Филдса, который устало закрыл глаза; теперь она знала, где находится. Она точно это знала.

– Что же нам теперь делать? – спросил Кружка. Он все еще был командующим, но теперь он спрашивал ее. Бидж поднялась:

– Нужно унести тело.

– Куда унести?

– Домой, конечно. К нам. Вокруг зашептались.

– Бидж, все мы устали, – сказал Кружка, – а многие и ранены. Идти далеко… – Он умолк. Бидж улыбнулась, хотя по ее лицу текли слезы.

– Мы можем свернуть сюда. – Она показала на маленький каньон, ответвляющийся от основного. – Я знаю короткую дорогу.

ЭПИЛОГ

На следующий день Бидж, ночевавшая в «Кружках», проснулась поздно. Накануне на закате они принесли в гостиницу тело Филдса и, по предложению Кружки, по очереди бодрствовали ночью, отдавая сатиру последние почести. Когда ее вахта закончилась, Бидж вышла наружу. Она смотрела на созвездия, давала собственные имена планетам ближайших звезд, размышляла о самых коротких пешеходных маршрутах к ним; потом пошла спать.

Когда утром она вышла в зал, Кружка готовил крепкий и ароматный кофе, глядя в окно на окрестные холмы.

– Полита уходит, – сказал он Бидж.

– Я знаю. Она попросила меня открыть дорогу, которая приведет ее к Конли. Я прикинула, как ее проложить, и провожу Полягу после похорон. – Бидж встревоженно посмотрела на трактирщика. – Это кажется таким легким…

Кружка отхлебнул кофе:

– Если ты знаешь, как это делать, думаю, что дело действительно не особенно трудное.

– Прокладывать пути между мирами? Нетрудное дело? Трактирщик поставил чашку на стол.

– Послушай, Бидж, – сказал он терпеливо, – это ведь не похоже на то, как туристы записываются на экскурсию в ресторане после завтрака. Ты всегда любила животных, ты готова была жертвовать собой ради других, ты рисковала жизнью. И, – Кружка коснулся ее лба, – самое главное, ты оказалась способна пожертвовать собой на долгие годы, чтобы помочь Перекрестку. Ты выбрала не краткий миг славы, а жизнь, отданную служению. Поэтому он и передал свою ношу тебе.

Бидж задала вопрос, который мучил ее и задавать который ей ужасно не хотелось:

– Разве ты не испытываешь ревности – Филдс ведь мог выбрать тебя? В конце концов он же ведь тебя вырастил. Кружка усмехнулся:

– Да ничуть, голубушка. Я ведь тоже служу другим. – Он вынул из кармана золотую монету и подкинул ее в воздух. – Только я беру за это плату.

Он снова посмотрел в окно на пустынные зеленые склоны.

– Похоже, что в этом году гостиница не окажется переполнена постояльцами. Что ж, у меня будет время почитать. – Кружка выглядел умиротворенным и счастливым.

В зал вошел Стефан, почесывая шерстистую ногу:

– Я опоздал к завтраку?

– Хоть ты и явился голышом, к завтраку ты не опоздал. – Кружка взял свою чашку и двинулся к двери на кухню, еще раз бросив взгляд на свежую зелень за окном. – До чего же красиво…

Тело Филдса они отнесли в пещеру Провидца. Бидж хотела похоронить сатира на холме над рекой Летьен, но Кружка настоял на том, что он должен покоиться рядом с Брандалом.

Для опустевшего Перекрестка толпа, провожавшая Филдса к пещере, оказалась удивительно большой. Пришли все, даже раненые мясоеды, играя траурную мелодию на поспешно вырезанных сирингах – флейтах Пана.

Полита, накинув на плечо веревочную петлю – она была выше остальных носильщиков, – шла рядом с одним углом катафалка.

Бидж думала, что путь вниз по лестнице окажется трудным, но, несмотря на вес тела, они с Кружкой легко преодолели ступени.

– Трудно поверить, что мы справились, – сказала она Кружке на нижней площадке.

– Любовь придает человеку силы, – прокряхтел Кружка.

Они опустили тело на землю, достигнув источника. Кружка отер пот со лба и сел на камень.

Харрал поклонился Бидж:

– Как я понимаю, ты сделала неплохую карьеру.

– Как мне сказали, это призвание, а не карьера, – ответила ему Бидж. – Хотела бы я быть уверенной… – Она посмотрела на Филдса и неожиданно спросила: – Был он счастлив?

– Сначала он был очень одинок, – ответил Харрал. – Потом же был счастлив, да.

Бидж поднялась с камня, на котором сидела:

– Спасибо. Надеюсь, тебе не понадобится медицинская помощь до следующего моего прихода.

Харрал, не проявив удивления, только спросил:

– Разве ты не хочешь задать мне еще два вопроса?

– Нет, – решительно ответила Бидж. – Потому что, даже если я спрошу, ответы не помогут мне изменить будущее, верно?

– Нет. Именно поэтому пророчества и бывают так туманны.

– Вот и Филдс… Он ведь вырос в век сивилл и оракулов, но никогда не приходил спрашивать тебя, правда?

– Нет. Ты очень логично рассудила. Из тебя получился бы прекрасный иезуит. Кстати, – добавил Харрал, – ты все-таки задала мне эти два вопроса.

– Действительно. – Бидж протянула руку Кружке, чтобы помочь ему на крутой лестнице. Они оставили Харрала в одиночестве предаваться циничному удовольствию размышлений о будущем.

Вновь оказавшись на поверхности, Бидж взяла свой посох, с которым всегда ходила по горам, из рук Сахнрр и поцеловала ее в лоб. Маленькая женщина смутилась и чуть не сделала ей реверанс. Закидывая за плечо рюкзак, Бидж увидела сидящую на скале у входа в пещеру Фиону.

– Ты остаешься?

– Да. – Фиона вытянула перед собой руки и показала Бидж свежие шрамы на запястьях. – Я не могу вернуться в таком виде. Как я это объясню?

– У тебя может не оказаться другой возможности вернуться.

– Да мне и не с чем возвращаться, – мрачно ответила Фиона. – То, что удалось узнать, опубликовать нельзя, а ничем другим я никогда не интересовалась… Кружка говорит, я могу остаться. Мне еще нужен отдых, потом я начну помогать в гостинице, постараюсь выздороветь…

– Даже на Перекрестке выздороветь не всегда бывает легко. – Бидж протянула Фионе ключи от грузовика. – Ты можешь пользоваться фургоном, пока в Виргинию не будет проложена проезжая дорога. Только следи, чтобы не кончился бензин. И бери из моего коттеджа все, что может тебе понадобиться.

Стефан вмешался в разговор, не веря своим ушам:

– Фиона, ты же всю жизнь провела среди книг. Как ты можешь от этого отказаться?

– О, все совсем не так, – быстро ответила та. – У Кружки прекрасная библиотека, и он согласился, чтобы часть моих заработков шла на приобретение нужных мне книг и журналов. Так что можно считать, что я буду продолжать свое независимое исследование. – В глазах Фионы вспыхнуло почти такое же, как и раньше, пламя. – Как ты думаешь, работы мне хватит?

Уязвленный Кружка ответил вместо Стефана:

– Хватит ли работы? Юная леди, да ты же совсем не готова к тому, чтобы провести здесь ближайший год…

Продолжая обсуждать планы на будущее, они двинулись к гостинице. Бидж поправила рюкзак на плече, и они со Стефаном направились из долины на восток.

Вместе с Политой они дошли до поворота, который Бидж обозначила на земле своим посохом. Дальше Бидж и Стефан решили не ходить, но им были слышны радостный крик Конли и быстрый галоп Политы, увидевшей сына.

Бидж и Стефан двинулись вдоль дороги, ведущей на восток, слушая журчание реки и песни немногих оставшихся на Перекрестке птиц – по большей части синеспинок.

Дойдя до расселины в скалах, они свернули налево, в направлении верховий Летьена. Через двадцать футов дорога кончилась. Бидж провела посохом черту на земле, обогнув утес. Она обнаружила, что это не такое уж трудное дело: нужно только сосредоточиться и не обращать внимания на быстро меняющийся вокруг ландшафт.

В одном месте она начертила развилку. Осторожно переступая вдоль черты, она спустилась по склону, который неожиданно сменился крутым подъемом. Там, где кончалась проведенная ею линия, солнечный свет, просачиваясь сквозь пыльный воздух, лежал на странных деревьях, сплошь покрытых тянущимися вверх лишайниками.

Человек-черепаха, нетерпеливо переминавшийся у развилки, сделал шаг вперед и опустился перед Бидж на колени. Она улыбнулась и похлопала его по плечу:

– Ты только этого и ждал, правда? Отправляйся в свой родной мир.

Он послушно вступил на созданную Бидж тропу и с почтением глядел ей вслед, пока Бидж и Стефан не скрылись в ущелье. Стефан опасливо оглянулся на человека-черепаху.

Мост из цельной каменной глыбы был на прежнем месте. Бидж прочертила линию по нему, и они со Стефаном двинулись вверх по берегу потока – уже в Виргинии.

После всего, что они вместе видели и пережили за последние дни, им было трудно расстаться, когда они добрались до автомобильной стоянки перед магазином Кроджера.

Бидж огляделась по сторонам:

– Ты представляешь себе, как много времени в последние месяцы мы с тобой провели здесь?

– Для меня попасть на автомобильную стоянку было настоящим приключением. Ведь большую часть жизни я пас овец.

Бидж рассмеялась:

– Как же я тебя люблю!

– И я люблю тебя. – Стефан печально посмотрел на нее своими большими темными глазами. – Я начал тебя любить сразу, как только мы встретились. Я думал тогда, что я для тебя слишком необразован. Бидж, любовь моя, я просто был ужасно молод. Может быть, я и теперь еще такой, но по крайней мере я понял, что ты нужна мне больше всего на свете.

Бидж ощутила боль в сердце, понимая, что разлука неизбежна.

Стефан невольно повернулся в сторону университета.

– Но я мечтаю стать цельной личностью – такой, как ты хотела. Ты была больна, а я невежествен. Ты нашла место, которое тебя излечило. Я тоже нашел место, которое поможет мне получить знания.

Он обнял ее своими тонкими сильными руками.

– И я хочу жениться на тебе. Я уверен, что никогда не перестану этого хотеть. И я теперь спрашиваю тебя: ты согласна?

Бидж с удивлением услышала собственный ответ:

– Нам нелегко будет прийти к согласию насчет свадебной церемонии.

– В этом мире решение принимают невеста и ее семья. – Стефан обеспокоенно посмотрел на Бидж. – Значит ли это, что мне придется получать благословение твоего брата Питера?

– Он не сможет тебе отказать, – серьезно ответила Бидж. Они оба рассмеялись, потом умолкли и только застенчиво смотрели друг на друга.

Университетские часы пробили пять раз. Стефан вздохнул:

– Тебе пора. Я останусь здесь, но, когда окончу университет, вернусь на Перекресток. – Он смотрел на нее с любовью, но и с вызовом. – Тогда ты не будешь там единственным ветеринаром.

– Может быть, и лучшим тоже. – Она лукаво улыбнулась. – Но я буду бороться за первенство.

Стефан рассмеялся и снова обнял Бидж. Поцелуй их был долгим.

Войдя в супермаркет, Бидж направилась в отдел, где продавались консервы. Свернув в проход между стеллажами, она чуть не рассмеялась: такого поворота событий следовало ожидать.

– Привет, Стаей.

– Хелло, Бидж. Нам с тобой пора бы перестать встречаться каждый раз в магазине. Сколько же ты ешь, женщина! – Она заглянула в тележку Бидж. – А, диетические продукты! Это правильно. – Стаей взяла в руки пакет с концентратами. – А эта дрянь зачем?

– Я собираюсь отправиться в поход.

– Неудивительно, что тебе удается сохранить фигуру. А как дела с ветеринарной практикой?

– Последнее время работы стало меньше. – Она представила себе дорогу, которую только что проложила. – Но я подумываю о создании филиалов. Стаей сочувственно кивнула:

– Некоторым людям карьера не дается, Бидж, что ж поделаешь. Чем ты думаешь заняться, фармацевтической работой?

Бидж задумалась, глядя на свой рюкзак.

– Да все же в основном ветеринарией, но с большим уклоном в амбулаторную помощь. – Она улыбнулась, подумав о Стефане. – Может быть, разведением некоторых видов. Стаей смутилась и переменила тему:

– А как твой вялотекущий роман на расстоянии?

– Расстояния становятся все больше, но с романом все в порядке.

Стаей довольно засмеялась:

– У меня тоже. – Она показала кольцо на пальце с крохотным бриллиантиком. – Я уж боялась, что кольцо сломается, – так часто я его снимала, когда мы решали разорвать помолвку. Так что, ты остаешься в своей глуши еще на год?

Бидж показала на рюкзак и посох, оставленный около одной из касс:

– Можно сказать, что я забираюсь в еще большую глушь.

– Что ж, молодчина. Только давай себе отдых – попутешествуй по Аппалачам или еще где-нибудь. – Стаей осталась верна прежней себе, добавив: – Ты ведь никогда не могла долго выдержать тяжелую работу.

– Ну, ты бы удивилась, узнав, какой я стала выносливой. – Бидж покатила свою тележку к кассе. – Знаешь, мне пора.

– Ладно, желаю тебе удачного похода, горная коза. – Стаей пробормотала с завистью: – Настоящие приключения… Хотела бы я оказаться там вместе с тобой.

– Может быть, ты тоже как-нибудь отправишься в поход. – Бидж изо всех сил старалась сохранить серьезность, приличествующую ее новому статусу богини, но не выдержала: – Очень тебе советую – это пойдет на пользу твоим бедрам.

Бидж вышла из супермаркета с чувством честно исполненного долга. Когда она свернула к стоянке, спокойный голос протянул:

– Не зевай! Никогда не знаешь, какой сюрприз для тебя приготовила жизнь. Бидж повернулась:

– Никогда не поверю, что вы тут дожидались меня.

– Ясное дело, нет. – Конфетка ухмылялся: он всегда обожал устраивать своим студентам неожиданности. – Но мы с Лори знаем одного хорошего предсказателя, и он считал, что если ты вообще появишься, то появишься именно здесь, хотя, может быть, и не рано: пешие прогулки требуют времени. Так что один из нас каждый вечер обязательно околачивается поблизости. Кстати, тебя не подвезти?

Появившаяся откуда-то Лори решительно заявила:

– Мы отправляемся ко мне.

– С удовольствием, – согласилась Бидж.

Она откинулась на сиденье и наслаждалась поездкой;

Конфетка умело вел машину по грунтовой дороге в направлении Голубых гор. Бидж показалось, что все это очень напоминает ее первое путешествие на Перекресток – почти год назад. Дорога была ей знакома: они проехали мимо маленькой баптистской церкви, в которую Мелина ходила каждое воскресенье.

Дом на ферме оказался старинным – наверняка времен Гражданской войны. Широкое крыльцо вело к широкой же – очень существенное в настоящий момент обстоятельство – двери, украшенной резьбой.

– Принимай гостей, – радостно объявила Лори.

– Прием будет официальным или нет? – поинтересовался ироничный голос. – Я предпочел бы неофициальный: тогда я мог бы просто съесть гостей.

Бидж вошла в гостиную, отделанную в стиле прошлого века. Как и следовало ожидать, стены от пола до потолка были заняты книжными полками. На столе в углу находился стереопроигрыватель со множеством компакт-дисков. Грифон расположился на старомодной набитой конским волосом кушетке; его передние лапы свешивались с одного конца, задние – с другого. Он когтем набивал что-то на клавиатуре компьютера, заинтересованно глядя на экран дисплея.

– Мы с ним больше общались, когда находились на Перекрестке, – пожаловалась Лори. – А уж о счетах за телефонные разговоры вообще лучше не вспоминать. Как выяснилось, Лори бросила курить. Бидж с подозрением покосилась на компьютер:

– Ты имеешь выход в какую-нибудь сеть?

– Я обмениваюсь мыслями с джентльменом по имени Чандри, который работает в учреждении, именуемом Лабораторией ракетного топлива. Он, как это ни странно, весьма пессимистически смотрит на возможность реакции синтеза в холодной плазме. Неужели чудеса никогда не перестанут случаться!

– Вот я перережу провода, они и перестанут, – проворчала Лори. Конфетка ухмыльнулся.

Бидж отодвинула кружевную занавеску на окне и посмотрела на церковь на вершине холма.

– С Мелиной вы видитесь?

– Каждое воскресенье, – удовлетворенно сообщил грифон. – Поскольку я иду на поправку, теперь я больше занимаюсь готовкой. Должен сказать, она была очень удивлена, когда оказалось, что не только она может меня угощать, но и я ее.

– Как насчет чаевых? – поинтересовался Конфетка.

– С ней все в порядке? – спросила Бидж. – Она не страдает от одиночества?

– Не думаю, – медленно проговорила Лори. – Ей очень помогают прихожане: каждое воскресенье она бывает приглашена к кому-нибудь на обед. Большую часть времени она проводит в холмах. Иногда она возвращается, чтобы повидаться со Стефаном, но его трудно заставить оторваться от книг. – Ну, это не недостаток, – пророкотал грифон.

– Как посмотреть.

– Она может теперь пользоваться дорогой, которую я проложила, – сказала Бидж, – если ей захочется навестить Перекресток. Передайте ей, что пока не стоит возвращать туда единорогов: ситуация на Перекрестке еще нестабильна. – Она оторвала полоску бумаги с принтера грифона и быстро набросала план. – Так теперь проходит тропа из Виргинии.

– Ты не хочешь повидаться с ней? – спросил грифон.

– Зачем нарушать ее покой, – покачала головой Бидж, – раз она счастлива. Всем нам последнее время приходится слишком часто переживать расставания.

Вскоре грифон и Лори погрузились в жаркий спор о смертной казни, Эмнести Интернэшнл и необходимости установления порядка в обществе. Бидж и Конфетка на цыпочках вышли за дверь.

Конфетка облокотился на перила крыльца:

– Грифон уверен, что ты займешь место Филдса.

– Он проницателен.

Конфетка неодобрительно покачал головой:

– Это не дело. Может быть, из тебя и получится приличная богиня, но на твоей квалификации ветеринара это скажется самым плачевным образом.

– Все равно я остаюсь ветеринаром. Хотите посмотреть на мой кабинет? – Бидж раскрыла рюкзак. – Температуру пациентов я определяю, щупая их уши, пульс считаю по собственному сердцебиению, а на случай инфекций у меня есть бутылка пятисотмиллиграммовых ампул ампициллина. И еще у меня есть это. – Она показала на тетради с конспектами лекций и записями историй болезни. – И это. – Бидж протянула Конфетке свое сокровище:

«Справочник Лао по небиологическим видам», особенно дорогой ей потому, что это был подарок Филдса.

Конфетка кивнул:

– Хороший набор. Только не разучись оперировать.

– Никогда. – Разговаривая с ним, Бидж все время одной рукой делала хирургические узлы на завязке рюкзака.

– Протера уверен, – осторожно сказал Конфетка, – что, если ты займешь место Филдса, это пойдет на пользу твоему здоровью.

– Думаю, он прав, – согласилась Бидж. На самом деле она точно знала, что это так и есть. Бидж улыбнулась внезапно возникшей мысли. – Передай ему, что это можно назвать эффектом Филдса.

Конфетка воспринял ее слова как должное.

– Как там вообще дела?

– Прекрасно. – Бидж не знала, о чем еще с ним говорить: они были коллегами, но не друзьями. – Как Элейн?

– У нее все хорошо. Потеряла за последние недели два килограмма. У Кейна тоже все хорошо.

– Кейн, – засмеялась Бидж. – К-онфетка – Эл-ейн. Здорово.

– Прирожденный ковбой, – с довольной улыбкой сообщил Конфетка.

– Боже мой, – спохватилась Бидж. – Я же ведь так и не сделала подарка новорожденному.

– Ты была занята.

– Это точно. – Она сошла с крыльца. – В своих путешествиях я постараюсь найти для малыша что-нибудь действительно необычное. – Бидж двинулась по дороге, довольная тем, что напоследок сумела заинтриговать Конфетку.

Через четверть мили она свернула на еле заметную тропу, уходящую в лес. Наверное, ее протоптали коровы, приходящие к ручью на водопой. Бидж удовлетворенно покивала головой: так она и думала, самое подходящее место, чтобы проложить Странный Путь.

Она положила посох на землю и с сожалением посмотрела на свои натертые его рукоятью руки. Скорее бы они загрубели… Бидж раскрыла рюкзак и вынула из него две одинаковые тетради. В одну из них она записывала свои дополнения к «Справочнику Лао», другая была дневником. Последняя запись в нем была сделана несколько недель назад.

На первой странице была карта маршрута, проложенного ею для Политы, на второй – схема дороги в Виргинию. На третьей странице Бидж начертила тот Путь, на котором находилась сейчас; маленькое ответвление пока что вело в никуда. Все остальные страницы были чистыми.

Бидж посмотрела на вершину холма; там между деревьев мелькнули похожая на человеческую фигура и несколько животных, которых на расстоянии можно было принять за лошадей. Бидж показалось, что оттуда к ней долетела тихая песня.

Бидж закинула на плечо рюкзак и двинулась вперед, прокладывая новую дорогу.